Чаадаев на Басманной

Как червь, разрезанный на части,

ползет – един – по всем углам,

так я под лемехами власти

влачусь, разъятый пополам.


В парах ли винного подвала,

в кругах ли просвещенных дам

влачусь – где наша не бывала!

А между тем – ни тут, ни там.


Да я и сам не знаю, где я,

как будто вправду жизнь моя

загадка Януса – идея

раздвоенности бытия.


Когда бы знать, зачем свободой

я так невольно дорожу,

тогда как самому – ни йотой –

себе же не принадлежу.


Зачем в заносчивом смиренье

я мерюсь будущей судьбой,

тогда как сам я – в раздвоенье –

и не бывал самим собой.


Да что я, не в своем рассудке?

Гляжу в упор – и злость берет:

ползет, как фарш из мясорубки,

по тесной улице народ.


Влачит свое долготерпенье

к иным каким-то временам.

А в лицах столько озлобленья,

что лучше не встречаться нам.

1967

Загрузка...