Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Глава 21: "Второй этаж цитадели"

Я все же заглянул вниз в казематы замка, куда скрылся Созерцатель, но остался разочарован. Проход в этом месте был завален огромными глыбами. Меня посетила запоздалая мысль: "Уж не они ли падали, когда я бежал наружу?" Но если подумать, быть того не может! Ведь проход был в противоположную сторону, и двигаться мне бы пришлось по-другому. Разве что, может быть, под пологом все несколько различается. Ведь он способен изменять то, что закрыл собой. Я сделал себе мысленную пометку при возможности расспросить хранителя Крепости подробнее об Пологе Неведения, возможно, он сможет мне что-то сказать.

Мои воспоминания, возникшие от синергии с Хранителем, напомнили мне об одном из королей Янтарного Острова. Жил он тогда в крепости, что целиком и полностью вышла из-под Полога Неведения уже в готовом виде. Строители лишь достраивали новые участки, расширяя ее по мере нужды. Как же ее назвали? Кажется, что это и была Железная Схватка. Уже позже потомок перенес столицу в центр острова, сделав Янтаресвет Великий центром всей Империи.

И всё-таки обитатели Крепости Рух оказались догадливее меня, что сыграло с ними злую шутку. Они догадались, как остановить распространение осерения в регионе, но оказались не готовыми к тому, что их будет ждать внутри. Еще бы! Лицом к лицу столкнутся с созерцателем! Я про себя сделал отметку: их также не готовят и к ловушкам в замке, впрочем, оно и не мудрено, если ты являешься обладателем светлого щита. Жрецу, когда он лишился треугольного щита и палицы, а также своего защитного купола, хватило ума повернуть назад. А вот тело белого рыцаря, что открывал турнир в Графстве с другим участником, сидело впереди по коридору. Здесь же, сразу при входе на второй этаж, справа от винтовой лестницы лежал и труп Лкада-лучника.

Тело рыцаря прислонилось в конце коридора. В руке он сжимал светящийся белым светом маяк. Я слышал о таких артефактах; с их помощью попавший в беду мог призвать жреца Хотта, чтобы он исцелил его. "Возможно, на этот призыв и шел Нераскрытый Кулак Титана Йодкейма", — почесал подбородок я. Существует легенда, что служитель Хотта может даже оживить убитого воина, если его убили недавно. Что такое практиковалось жрецами Крепости. Этот предмет объяснял, почему оба представителя Крепости Рух оказались здесь. Рыцарь пришел, чтобы победить осерение, а жрец попытался прийти к нему на выручку.

А вот Лкад, дитя Ворга и Волка, пер до последнего. Я хорошо помнил свою воспитанницу Зу, у них было нечто общее в поведении. Скорее всего, он прибыл раньше и прошел на второй этаж до того, как Созерцатель поднялся из глубин катакомб под крепостью, но позже белого рыцаря. Похоже, он прокрался мимо гарнизона и избежал ловушек — на теле не видно внешних повреждений. "Отчего же ты помер, Лкад? Скажи-ка нам." — Я осторожно перевернул его тело ногой на спину.

Передо мной лежало окоченевшее тело чемпиона клана Ворга и Волка и… изгнанника. Я увидел клеймо на его шее. Разглядеть эту отметку на турнире я не смог. Похоже, шаманы племени так и не признали Лкада настоящим волком, да и на турнире он демонстрировал искусную иллюзию, а не подлинное перевоплощение. Его лицо было в замершей гримасе ужаса, он словно окаменел, его тело было деревянным.

— Здесь была медуза, бестия полога, — указал я на остекленевшие глаза. Мой голос звучал ровно, поэтому почти не искажался повязкой милхимика.

Ведьма кивнула. Арса нагнулась и высказала предположение:

— Твари полога. Она либо исчезла, лишившись мрака, либо заразилась, попав под осерение. Но скорее всего ушла вместе с Созерцателем, вернувшись назад.

— Выходит, что первым в замке появился Белый рыцарь, — я указал на фигуру в конце коридора. — Потом сюда проник Лкад и попытался повернуть назад, но не смог выйти из крепости, поскольку из ее глубин поднялся созерцатель. Потом в крепости побывал и жрец Хотта, а после него появились смеющиеся сестры, — восстановил я картину событий.

— Да, я увидела, что одна из охотниц сражается возле ворот. Подлые срамы прямо на моих глазах убили ее напарницу. Я едва успела спасти последнюю из них, — кивнула в сторону ведьмы Арса. Ее речь была эмоциональной, а потому голос был сдавленным, так как шел из-под фильтрующей повязки. "Моей запасной повязки, между прочим", — подумал я, — "Нужно быть поосторожнее, чтобы самому не лишиться своей".

— Мы вместе вошли в замок, а дальше я не помню, — потерла лоб охотница.

— Вас схватил созерцатель, и только помощь Хранителя аванпоста помогла вас спасти, — укоризненно посмотрел я на девушек. Внутри меня что-то перелилось, и я почувствовал, что мой внутренний резерв сил начал восстанавливаться.

— Ты умеешь общаться с Хранителем? — весьма заинтриговано спросила Арса.

— Да, я не оборвал связь до конца, и теперь, когда нахожусь на грани жизни или когда сплю, он может говорить со мной, — пояснил я девушке.

Там еще в горах, по завершению службы, обычно все охотники проходят ритуал, позволяющий полностью оборвать связь с хранителем. Или, как в случае с Арсой, ее хранитель сам провел его в последний день, уложив ее в кровать, и на следующий девушка проснулась в таверне. После того, как ритуал завершен, охотник забывает все, что было на стене, и все связанные воспоминания. В обмен они получают щедрую компенсацию в виде того мастерства, с каким они сражались под контролем хранителя. А вот о чем хранитель думал в тот момент, они уже не помнят. Тело приобретает, как бы, врожденные инстинкты борьбы с остылыми. Как простой обыватель отдергивает руку от горячего, так охотник впадает в боевой транс. У такого ритуала есть и еще одна серьезная обратная сторона — они больше не могут ни с кем устанавливать ментальную связь.

Мы осторожно шли по коридору, усыпанному порубленными двуручным мечом телами прислуги и стражей. В комнатах, которые мы осмотрели и оставили позади, было пусто. Белый рыцарь прошел здесь железным вихрем, снося все на своем пути. Ржавая сталь стражников, выбежавших из казарм с лязгом, рассыпалась от двуручного меча. Те, кто нес свою вахту в день заражения, выбежали из коморки с оружием и тоже пали от раскрученного оружия. Удивительно, но привитая в жизни дисциплина влияет на поведение остылых. Так они много сотен лет просидели в этой коморке, неся свою вахту.

Дальше шли комнаты дворян, мастерские, и даже пыльная обсерватория с винтовой лестницей наверх в башню. Я подумал, что местный астроном может так до сих пор сидеть где-то на ее вершине, созерцая звезды. Но я прогнал эту мысль, как-то стало не по себе от такого. Дальше шла комната картографа и помещения местной прислуги. Белый рыцарь проложил путь до двух закрытых дверей в самом конце коридора. Комната, возле которой он сидел, прислонившись спиной к стене, была мастерской артефактора. А вот дверь напротив была закрыта. Скорее всего, она вела в комнату придворного волшебника.

Я поддержал за локоть ведьму, которая умудрилась оступиться в тесном коридоре, заваленном телами. И осмотрел место, где сложил свою голову Белый Рыцарь. Мечник воспользовался двуручным мечом и порубил несколько выбежавших ему навстречу безмозглых остылых из прислуги. Они выбегали из оставшихся помещений в конце коридора, услышав звуки боя. Рыцарь не останавливался, но шел, сражая десятки противников. Их тела были вдоль всего коридора. Здесь в самом конце мастер меча схлестнулся со стражником покоев лорда. Дисциплинированный, верный и, думаю, при жизни преданный солдат. Он даже после смерти вернулся на свое место и не покинул свой пост.

Место сражения сохранило результаты скоротечного боя. Они схлестнулись мечами. Я посмотрел следы от двуручного меча на стене. Похоже, что рана мешала белому рыцарю правильно проводить приемы, и это было подмечено личным телохранителем Лорда. Остылый нажал на раненое, еще на турнире, плечо мастера мечника. Изучая тело я отогнул кольчугу, рассматривая ранение: "И потом, воспользовавшись заминкой, пока рыцарь страдал от боли вонзил кортик". На последнем издыхании белый воин отрубил голову личному гвардейцу местного Лорда, пошатнулся и замер у стены.

— Как странно, почему рана рыцаря, полученная на турнире, еще не зажила? Там были маги и жрецы, — я присел напротив сидящей фигуры. Даже сейчас вокруг нее кружилась Аура Света, не подпуская осерение к останкам павшего. Я осторожно отвел руку, сжимавшую маяк, и отстегнул пластину наплечной брони, чтобы осторожно изучить то, что находится под ней.

— Так я и думал, копье было сделано из Таресовой древесины, — похоже, что Культ Костей подменил оружие Зеленому Рыцарю, чтобы отомстить тому, кто выследил их последователей.

— Почему рана не зажила? — спросила Охотница.

— Таресово дерево, думаю, это дело рук Культа Костей. — И снова осмотрел рану. Я сам не до конца верил в происходящее.

— Таресово? Ты не ошибся? — спросила девушка. Я покачал головой и отогнул краешек кольчуги, чтобы показать рану. Рубец очернился, совсем как у охотников. Раны, полученные за горами, не заживают долго, поэтому я не удивлен, что даже у рыцаря из Крепости Рух рана все еще оставалась.

— Это точно оно.

— Похоже, что у культа есть возможность попадать за горы. Ведь это то дерево, которое можно найти только по ту сторону Загорья.

На мгновение я задумался, вспоминая о хранителе из крепости Легата Иннесента, древнем страже, что пал от культа костей и стал личем:

— Очень похоже.

Припомнил я свой бой в кальдере. Впереди коридор поворачивал налево, окончившись покоями лорда. Открывать вторую закрытую дверь, ведущую в личную комнату Владетеля, мы не стали, а наоборот выглянули наружу и увидели, что там когда-то давно был сад. Фонтан с статуей в виде девушки с амфорой едва давал воду. Очень похоже, что часть стены обвалилась, перекрыв его течение.

Разобрав завал, наша группа присела возле усилившегося, но еще недостаточно мощного потока, устремившегося вниз с холма. Ведьма вздрогнула, что-то почувствовав, и стремительно начала что-то писать руками, постепенно усиливая поток.

Стоило нам увидеть первый символ ведьмы, как камни, прикрывшие собой дверь в покои лорда, начали с гулким грохотом раздвигаться в стороны. Там, где-то в коридоре, с жутким скрежетом распахнулась вторая дверь — дверь в комнату волшебника.

— Вы не почтили Лорда замка своим появлением, — пророкотал упырь. Пожалуй, таких я еще не видел. Он был старый и имел жуткие проплешины от осерения, которое обильно разрослось на нем, подобно лишайнику. А еще, у него был доспех, явно его подгоняли уже после того, как он обратился.

За его спиной появился сектант из культа костей — в черном балахоне и с неподвижными глазами, глубоко посаженными камнями в своих глазницах: "Вот кто погубил крепость! Придворный маг!" Лич погладил чудовище, как домашнюю зверушку, и указал костлявым пальцем на нас.

Я посмотрел на ведьму. Она продолжала ритуал, усиливая и расширяя поток. Теперь даже, если в схватке с местным волшебником наша группа погибнет, осерение всё-равно ослабнет, и намокнув от влажности, как говорят милхимики, "осядет", и в целом регионе к югу снова станет возможно дышать.