Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Глава 32: "Экзорцист"

Моя лошадка преодолела последний поворот и оставалась на финишной прямой. Здесь уже было возможно снять маску. Я подъезжал к Бурлящей Котловине, огромному деревянному поселению, стоящему на холме. Здесь было оживленно. При дороге стоял отряд с поклажей. Купец вел счет желающих посетить город из своего каравана, и что-то рассказывал бойцам. Рядом с ним стоял стражник и проверял документы. Два наемника в масках милхимика шли в ногу навстречу мне по дороге и приветливо помахали встреченному убийце остылых рукой. Они вышли из деревянного укрепления, вкопанного в землю, и, думаю, отправились в одну из ближайших деревень. Я тоже поднял руку в приветствии. У наемников это считается хорошей приметой, если черный охотник обратил на них внимание. Мои стекла блеснули в лучах Йодкейма, когда я проезжал мимо малого пропускного пункта. Стражники укрепления не имели вопросов и только посмотрели мне в след. — “Охотник на остылых. Все ясно и понятно. Зачем его допрашивать?”

Возделанные небольшие поля с защитными валами, чтобы осерение не залетало и не портило посевы. И дальше за полями вокруг поселения раскинулись сады. Запах смолы и леса незаметно проник через маску, сменив воздух окиси пустых земель. Вспомнив о ней, я отстегнул замки и снял ее с лица, ощутив свежий воздух. Я давно уже не видел деревьев в пути, потому был несказанно рад сменившемуся окружению.

Группа охотников в зеленых одеждах расположилась у зеленого пня. Я застал их за свежеванием туши оленя. Редко, но часть из них все еще мигрирует в этом месте из Озерных Фьердов северян. Идут через сады Бурлящей Котловины, а затем в Темнолесье. Сезон охоты, думаю, стартовал, вот уже как три руки дней назад. Один из охотников встал и посмотрел мне в след. Все-таки не так уж часто доводится увидеть черную птицу.

Я проехал через центральные ворота, здесь было многолюдно. Кто-то рассыпал помидоры при въезде в крепость и даже не потрудился их собрать. Оранжевая мякоть разлетелась во все стороны под копытами. За мной сразу через ворота вошло еще несколько деревенских жителей, их манил в Бурлящую котловину обильный рынок продовольствия, и потому они пришли сюда купить нужное. Во время неурожая селяне часто пополняют вот так запасы посевных культур. Миновав еще одну ватагу наемников и стражников, столь увлеченно игравших в какую-то карточную игру, что меня проигнорировали, каждый из них предпочел моего прибытия не замечать. Лишь один самый молодой из них оторвался было, но увидев, что это убийца остылых въезжает в городище, в сердцах махнул мне рукой, пропуская без досмотра, и поскорее вернулся к увлекательной игре. Поэтому я беспрепятственно доехал до Интенданта и хотел было уже миновать и его, но человек в полуочках и доспехах высунулся из окна и, продемонстрировав всем на улице свои шикарные витые усы, позвал меня:

— Стой, давай сюда, кто таков будешь? — Поднялся он от своих бумаг и крикнул мне в след, чуть не пропустив меня. Он снова сел в кресло, не дожидаясь, когда я развернусь, стал заполнять журнал. Я подъехал ближе и слез с лошади, заглянув в оконце, — “Как он только смог из него высунуться в доспехах?”. Дужки его очков блеснули в свете камина, пылавшего за его спиной. Сам он сидел за приемным столиком в помещении с каменным полом:

— Кто такой с чем пожаловал? — На мгновение подняв зрачки поверх дужек на прибывшего, спросил Интендант.

— Я охотник, прибыл сюда для зачистки рубежного тракта от чудовищ, по контракту от Ордена с графом Феанота, — Я развернул лист бумаги с гербовой печатью. Интендант, приняв бумагу, опустил очки и, пробежав глазами по строкам.

— Все в порядке, — Вписал мое имя в ведомость и развернул ко мне журнал, — Поставь здесь крестик, охотник, что ты ознакомился с правилами и готов к посещению нашего города.

— Правилами? — Я поднял бровь, но все же скрипнул пером по бумаге, подписывая документ.

— Новенький здесь? — Прищурился, испытующе глядя поверх очков посмотрел на меня Интендант.

— Я уже был здесь когда-то давно. Тогда Йодкейм светил ярче, а все вокруг еще было зеленым, — посмотрел сквозь стекла ему в глаза я.

— Понимаю, — покрутил ус Интендант и откинулся на своем кресле назад, — Да, когда-то здесь все было намного интереснее, теперь, вот, только, в крепости в основном и сидят. Всё! Наружу нос высунуть то еще дело, без маски не получится.

— Я тогда выполнил десяток контрактов, помогал местному Капитану выстраивать остатки периметра.

— Как его звали? — Снова прищурил глаза Интендант и даже привстал, видимо, все же пожелал проверить меня.

— Айзац по прозвищу Стальной Пес? — Услышав такой ответ, человек присел на стул. И словно бы услышанное имя имело большой вес, потому интендант на глазах сгорбился под его тяжестью, или скорее былой мощью.

— Да, славный был человек! Ни одну тварь не сложил, никакая зверюга не пологала его! Да, вот, только вот в спину его пырнули какие-то упыри из своих, с тех пор у Капитана два стражника всегда в сопровождении ошиваются, — закрутил другой ус и посмотрел на огонь, — Эх! Сколько же времени прошло с тех времен.

— Я и сейчас бы не отказался от пары заказов.

— Сейчас здесь мы справляемся своими силами, — кивнул он в сторону стражников и наемников, играющих в карты, — Лишних заданий сейчас нет. Разве что старейшине нужна наша помощь.

“Старейшина?” — Я даже завис, никогда не думал, что здесь есть старейшина. Интендант, воспользовавшись заминкой, взял со стола окуляр и что-то изучил на листке бумаги.

— Разве в Бурлящей Котловине есть старейшина? — Я даже удивился. Сколько раз я здесь был и впервые такое услышал.

— Есть, — положил увеличительный окуляр на стол служивый. Положив руку на руку, он посмотрел на меня.

— Мы избираем его, отдавая дань традиции, но всеми основными делами в крепости заведует текущий Капитан, что правда, то правда, — о чем-то подумав, Интендант расправил свои рыжие усы, — Езжайте вдоль частокола справа, а потом поверните и до конца, там у нас дом старейшины стоит. Не смею вас больше задерживать. Хорошего пути, — отсалютовал служивый, вернул бумаги с печатями и подманил к себе следующего посетителя Бурлящей Котловины.

Я проехал по указанному Интендантом маршруту. Осматривался по сторонам в поисках нужного человека и вздрогнул от неожиданности, когда старейшина сам дернул меня за рукав. — "Да как он только умудрился подкрасться ко мне?” Об этом я незамедлительно спросил его:

— Так ведь это, господин охотник, я раньше — разведчиком был в войске Феанота, — объяснил старичок, опираясь на палочку.

— Какие у вас есть проблемы? — Все еще не отойдя от шока спросил я, — "Разведчиком он был, понимаете ли, так я вам и поверил. Человек явно прошел подготовку теней, или наемных убийц, так просто ко мне он не мог бы подкрасться. Мог ли он быть одним из них? Возможно. Хотя, следует сделать скидку на то, что тогда их тренировали строже, поскольку осерение в те суровые дни его молодости подступило уже к самым стенам Феанота. Интересно догадывается ли он сам о том, какими навыками он на самом деле обладает?” Я осмотрел махрового старца и решил не поднимать эту тему.

— Ну, это как бы и не проблема… — сказал он, а я про себя подумал: "Вот что за мода? Так есть проблема же, требующая решения, а ты мнешься с ноги на ногу, заглядываешь в глаза и зачем-то мне говоришь, что это не проблема? Может быть так ты хочешь сказать мне, что это теперь не твоя проблема, а только моя, раз уж я появился здесь?"

— У нас из старых здесь не так давно подвижник из Крепости Рух представился. Да, вот только вернулся он, значится, назад в наше городище. И… вот не давеча чем вчера на той руке дней помер.

— Что же вас беспокоит?

— Понимаете, он не обрел покой, а постоянно приходит в крепость из своего дома возле и называя обычных поселенцев — нежитью, использует экзорцизм свой, — старик сказал мне об этом словно говорит что-то жуткое.

Я стоял и не знал, что отвечать. Старейшина ждал моего ответа, поэтому мне пришлось задать ему вопрос:

— Насколько мне известно, экзорцизм на живых людей не действует. Что в том плохого, что он применяет его на вас? Наоборот, ощущения даже приятные, — вспомнил я впечатления от заклинательных молитв жрецов Хотта.

— Так-то обычный подвижник, а этот… Говорю же, — почти закричал от отчаяния старейшина, снова схватившись за мой рукав, — он из Крепости Рух. Человек праведный. Как начнет применять свой экзорцизм, так хоть стой, хоть падай, хоть в кусты сигай!

— И что же вы от меня хотите? — недоуменно поинтересовался я.

— Наше поселение станет намного лучше, если вы упокоите его. Он после обеда, каждый вечер, приходит в деревню и экзорцирует народ почем зря! Мы и сами пытались… его угомонить, да вот только изгоняет он всех своим, этим, экзорцизмом. Ну и стражникам надоело это дело. Плюнули и все, больше не хотят даже пробовать, да и наемникам Капитан говорит: "Недосуг этим заниматься". А вы человек опытный и все умеете делать правильно, и как ее правильно упокаивать… нежить эту… тоже знаете. Вот потому вас ко мне и прислали, — закончил трясти мой рукав старейшина, доверчиво заглядывая в глаза.

— Если так, то плата один золотой, — сложил я руки на груди.

— Самособой, — развел руками старик. — И еще одно, если его из дому изгонишь, лошадь свою и сам, в общем, можешь пожить в его доме. За постой денег брать здесь не будем, пока сам не уедешь.

— Хорошо, — пожал плечами я.

Оставив свою лошадь на постой в поселении старосте, я вышел за его частокол и направился в указанном направлении. Здесь справа и слева вокруг основного деревянного замка стояли такие же деревянные землянки.

Долго идти не пришлось, к тому же на встречу мне шел он сам. В закрытом черном орденском плаще и со светлым щитом. Будет не просто победить такого противника. Недолго думая между арбалетом и мечом, я предпочел меч.

Я особо не заботился о своей защите, потому что у жрецов Хотта не так уж и много боевых приемов. Также не все из них могут похвастать боевой медитацией. Основной арсенал занимают защитные. Чаще всего жрецы используют заряженное оружие или заряженный кулак в бою, и этот рядовой член ордена, если судить по отсутствию отметок на его одежде, едва ли сможет меня чем-то удивить.

— Бапонхатхилллл! Сабещга! — Направив на меня руку, сказал незнакомец, и яркая искра неизвестного мне заклинания пронеслась между нами. И я ощутил всем моим телом охотника на чудовищ волну настоящего экзорцизма. Она проходила через меня огнем, обжигая старые шрамы, оставленные чудищами за стеной, раскрывала старые раны и превратив их буквально в отверстую книгу, по которой можно было бы прочитать, где, кем и когда был ранен охотник. Пронзив меня таким образом, заклинание еще десять метров по инерции прошло вверх по дороге, заставляя кусты вокруг расцвести ярче. После чего начали рваться мои связки. Захрустели кости, ребра, стопы, подломились ноги, руки. Я рухнул, как подкрошенный навзничь. Разбереженные раны стенали. Плащ стража предгорий не понимал, как заблокировать повреждения изнутри и сходил с ума, кристаллы на нем затрещали. И только сердце, что я всегда прикрывал рукой по указанию моих наставников из Ордена в опасных ситуациях в первую очередь, все еще билось в моей груди. Один глаз потек, я лежал в пыли напоминая что-то весьма неприглядное и массоподобное всего несколько мгновений. После чего старец применил волну исцеления. Что сказал он для того, чтобы восстановить меня, я услышать не мог, чисто физически, поскольку барабанные перепонки восстановились только после этого.

Я удивленный и обновленный встал. Неожиданная веселость накатила на меня, как говорят деревенские — "смешинку, съел". Все тело дышало молодостью и было румяным, как после бани. — "И этого боялись деревенщины?" Я даже хотел поблагодарить его сначала:

— Надо же! Чувствую себя как после бани! — Я походил с ноги на ногу, в слух озвучивая свои ощущения — мне определенно лучше. Очень приятное чувство!

— Даже здесь, через нашу ментальную связь, я почувствовал это. Вокруг людей, которых я контролирую, даже черная земля стала серой. — Раздался голос хранителя Аванпоста, — Ну-ка, давай, это еще раз повторим, мне интересно!

— И много земли очистилось? — Заинтересовался я таким положением дел.

— Под стопами. Я плюнул с досады. "Погоди, Хранитель сказал повторим?" — Запоздало сообразил я и поднял глаза на подвижника. В ответ, экзорцист снова приветливо поднял руку и направил ее на меня:

— Бапонхатхилллл! Сабещга! — Проревел он диким замогильным голосом. "Ах вот почему его местным так не нравится." — Теперь я понял. Мои кости снова лопнули, кожа разошлась, пальцы перемешались между собой, как у Хранителя Замка.

— Не-е-е, тебе еще далеко до меня, плохо значит смотрел! Или твоя детская психика не дала все воспринять, бывает, — Раздался в голове потусторонний голос.

— Хранитель… — Договорить свою мысль я не успел, и вдруг опять навалилась волна исцеления. Я встал, и мое обновленное тело попыталось развернуться и побежать прочь, но у экзорциста были другие планы. Произнеся свою коронную — "Сабещга!", он снова отправил меня в жидкое состояние.

— Я думал, что кошки — это жидкость, — Воскликнул Хранитель. Похоже ему было весело, — Но ты смог удивить старика.

Я был готов поклясться, что он сейчас своим сухим пальцем не показывает на очередного юного воспитанника Ордена, а снимает скупую слезу.

Мертвый экзорцист после обновления частично стирал и память о былой боли, как и особо болезненые воспоминания. Первые разы я уже не помнил. Казалось прошло уже два долгих дня, после чего появился кто-то ещё.

— Не два дня, а максимум двадцать минут, — Возразил ходу моих мыслей Хранитель Замка.

— Охотник вы здесь?

К нам спускался с холма по дороге деревенщина. Я услышал его голос и замер.

Заметив новую цель, экзорцист начал просматривать ее своим зрением. Я стоял, зная, что стоит мне пошевелиться, как он применит свое заклинание.

— Меня прислал старейшина — подошел к нам мужик.

— Зачем? — Я, медленно почти не раскрывая рта, спросил его.

— Он просил предупредить вас, что он так может весь день — сказал деревенщина. Экзорцист рассматривал вновь прибывшего с укором, даже голову на бок наклонил.

Наконец, экзорцист что-то понял про нас и определившись с диагнозом, сказал более короткую версию заклинания для посланника старосты:

— Сабещга!

— Тяжело же тебе приходится, охотник. Староста просил передать… — Договорить он не успел, получив мощный заряд экзорцизма, он стремглав побежал в кусты.

— Стой, не уходи…

Он проделал эту очистительную процедуру еще раз двести. На сотый раз кости перестали ломаться, почти… А еще двадцать пять минут спустя кожа перестала лопаться. Волосы стали мягкими и шелковистыми. Наконец, экзорцист выдохся. После чего, снова исцелив, оставил меня стоять, а сам развернулся и пошел назад к своему дому. Я же был как столб и не знал, как описать эти ощущения.

— Эх! Мне бы его сюда в крепость, — сказал Хранитель Крепости, — Очень был бы хороший боец…

Я передумал использовать меч в схватке с ним и достал арбалет. Я надеялся, что он истощился и его щит спал, но… Мой арбалетный болт уперся в защитную сферу.

— …неутомимый и неистощимый — закончил свою мысль Хранитель Крепости.

— Ун-дар! Бапонхатхилллл! Сабещга! — Как-то особо неистово провыл подвижник. Вот теперь меня припекло, так что я потерял сознание.

"Я что-то расклеился", — подумал про себя я, и меня передернуло от этой мысли.

— С возвращением! — сказал Хранитель Крепости, когда сознание снова вернулось ко мне. — Ты бы не мог еще пострелять в него? Это последнее заклинание действует даже на меня — радикулит прошел, беспокоил меня вот уже две сотни лет, да и на подчиненных мне бойцов тоже влияет благотворно. Вся земля рядом с ними стала вместо черной серой, еще на целый метр! Знал бы, забрал бы его себе в крепость.

— А ты правда можешь его забрать в крепость? Вы вроде как похожи…

— Не глупи! Он — нежить, а я — иссохший. Я — живой! — сказал Хранитель Замка.

Экзорцист снова развернулся и пошел в свою хижину.

— И в чем разница? Он вроде тоже как шевелится, — посмотрел я ему в след.

— Его нельзя оставлять, поскольку он подвержен влиянию серой земли. Стоит небольшой части к нему прилипнуть, и что тут будет, не знаю даже я. Просто представь. — напомнил мне Хранитель.

Я и сам, как в тумане, вспомнил свой бой с древним Защитником Могил. "Какое странное чувство. Я словно все забыл", — подумал про себя я.

— А если ты его заберешь к себе?

— По дороге много серой земли, она не увлажнена и будет налипать на тело. У живого человека есть пот, а здесь она прилипнет. А еще здесь в крепости миазмы тьмы, иногда поднимаются от земли. Они его сделают не просто серым, а сразу высшим остылым!

— И что получится?

— У меня нет ответа. Он как бы уникален. Огромный упырь, высасывающий жизни и перед этим их очищающий, чтобы они хрустели? Жуткий склирд с аурой света паладина и тентаклями? Теневой мучитель, использующий экзорцизм вместо пыток? Аратенник, плетущий паутину из частиц света? Честно, я даже не знаю. Случай — уникальный.

Я выбросил арбалет в сторону. Экзорцист отвлекся, и я не упустил свой шанс, достав из-под полы куртки неуловимым движением оружие, метнул в него заговоренный фамильный кинжал дворянина. Не ощутив преграды, нож пролетел сквозь светлый щит, и в этот момент послушник повернулся ко мне.

— Эх ты растяпа, такого бойца попортил… — возмутился Хранитель Крепости. Но я понимал, что он шутит.

Мой кинжал попал в лоб нежити. Защитный плащ не помог тоже, поскольку не закрывает лицо. Подвижник ордена постоял какое-то время, а затем рассыпался в прах.

— Хорошо, все же, что ты здесь проходил, а? — порадовался Хранитель, — дал ему возможность просто уйти, не став остылым.

— Кстати, почему я тебя слышу? Ведь мое тело здорово… — озадаченно поинтересовался я.

— Слишком много вопросов, ты не замечаешь? У тебя сознание стало как у ребенка. Еще бы немного, и кто знает, свихнулся бы ты с ума от боли, или еще чего…

— А поче… — Я осекся.

— Иди поспи. Хотелось как лучше, а получилось отдохнуть… Я серьезно, психически ты сейчас очень плох. Отдохнешь и будешь в норме, — отозвался Хранитель Замка.

— Думаю, ты прав, Хранитель. Он меня раз двести разобрал на кирпичики.

— Больше! Я насчитал уже почти тысячу сто двенадцать, учитывая последний.

Я не знал, что на это ответить, смеяться мне, или плакать, и потому просто пошел ближе к дому подвижника, чтобы заночевать там.