Измена. Не фригидная жена (СИ)

Глава 14

Я не маятник.

Больше нет.

Утром я открываю глаза и думаю об этом.

Я. Не. Маятник.

Я приняла решение и не отступлюсь от него. Хватит думать, что-то там взвешивать. Или искать варианты, которых нет. Поэтому я смело беру в руки телефон и набираю номер мужа. Он подписан «Любимый». Я не меняла надпись и сейчас жалею об этом. Глупо звонить абоненту «Любимый», чтобы обсудить развод. Но… если я начну анализировать свою жизнь, я найду там множество глупостей и похуже…

Итак, на часах полдевятого.

Дамир, должно быть, уже на работе.

Хорошо, что он будет на работе, а значит, будет разговаривать максимально безэмоционально. Я сейчас как сухая ветка — упругая, твердая — но если чуточку сильнее надавить, вся моя воля хрустнет посередине, оставив от плана побега одни щепки. И я не позволю Дамиру надавить. В этом разговоре буду вести я.

Я прочищаю горло и слушаю гудки.

Один, второй, третий, четвертый…

На меня накатывает раздражение — я едва собралась на один звонок, а придется пробовать снова. Или Дамир возьмет и перезвонит, когда буду совсем не готова.

— Алло?

У него хриплый голос.

То ли усталый, то ли… До меня доходит, что он сонный. Дамир только что оторвал голову от подушки. Я рисую у себя в голове картинку, в которой муж — теплый и мягкий после сна — сбрасывает с себя одеяло и тянется за мобильным телефоном.

— Вита? — спрашивает он.

— Я думала, ты на работе, — отвечаю на автомате. — Что-то случилось?

«Заболел?» — крутится в голове мысль.

— Все нормально, просто… — в его паузу поместилась бы тонна смыслов, — сегодня мне нужно быть на работе к обеду.

— Понятно…

Вопреки моим ожиданиям, я не остаюсь спокойной, холодной, отстраненной, как планировала. Сердце колотится как сумасшедшее. Мы так давно не говорили, а сейчас говорим — почти как чужие. Наверное, это к лучшему. Я собираюсь сбежать от него с ребенком, зачем мне остаточные привязанности и вырванное (снова, да) сердце во время разговора?

— А у тебя как де…

— Я звоню по поводу развода, — не даю ему сказать. — Ты мне сделал очень больно, Дамир. И я не хочу и дальше… Формально быть с тобой в браке, — отрепетированный текст звучит так, как я и планировала — безапелляционно.

— Да, развод… — тянет он.

— Ты его тоже хотел, разве нет?

На самом деле не «тоже», а еще тогда.

Я стояла на пороге нашей спальни, наблюдая, как разлеталась на куски стеклянная картина под названием «любовь», а он уже хотел развестись и начать искать новую пассию. Не знаю, будет ею Марта или кто-то еще, не знаю даже была ли измена реальной причиной избавиться от меня, или формальной…

— Хотел.

Не понимаю, что там происходит с Дамиром. Он едва ворочает языком во рту.

Мы словно поменялись местами — я говорю твердо, он — лишь вяло реагирует.

— Тимур сказал, вы ужинали вчера…

— И что?

— Как прошло? — явное неудовольствие скользит в его словах.

— Никак. Просто дружеская встреча.

Я тихонько паникую, надеясь, что Тимур не стал посвящать брата в подробности. Он не такой скрытный, но я надеюсь, что болезненность воспоминаний сыграет роль.

— Дамир, когда мы пойдем подавать заявления на развод?

Если я правильно помню, то юридически наш брак прекратит существовать через месяц после подачи заявления. Я не могу ждать еще дольше! Мне предстоит сдать анализы, пройти еще несколько обследований по беременности. И живу я у родителей, которые (особенно моя мама) могут забраться в мою сумку и увидеть там направление из женской консультации.

Все висит на волоске.

Он молчит.

Просто молчит.

— Давай завтра, — предлагаю.

— Так сильно хочется?

— Что? Ты там в своем уме? Тебе напомнить про… Марту? Про девушку, которую ты притащил в нашу постель?! — я начинаю кричать, слишком поздно вспомнив, что за стенкой спят родители. — И это, уже не говоря о том, что ты сказал мне потом. Фригидная, да, Дамир?

— Нет. Конечно, нет.

Извинений я так и не услышала.

— Можешь ты хотя бы что-то для меня сделать? Если любил меня… Раньше. Давай завтра подадим заявления и закроем эту главу. Мне больно даже говорить с тобой.

— Не тебе одной.

Я падаю на кровать, надеясь сдержаться и не закричать. Эмоций так много и Дамир не помогает. Он снова стал самым собой, теплый голос обволакивает меня, даже когда тихо и медленно говорит в трубку:

— Во сколько ты сможешь?

— В десять. Встретимся на месте, — отвечаю я и скомкано прощаюсь.

Смартфон летит на одеяло, и я закрываю глаза рукой. Было ли это сложно?

О да. Но и гордость я тоже ощущаю. В минуты растерянности уже привычно кладу руки на живот, надеясь, что малыш тоже чувствует любовь, присутствие, и большое стремление все для него сделать.