Измена. Не фригидная жена (СИ)

Глава 21

— Карина, наконец-то! — вздыхаю я в трубку. — Я тебе звоню уже раз десятый…

— Что-то случилось?

— Нет, — спешу ее успокоить. — Ничего такого. Ничего ужасного.

— Тогда почему так рано?

Она стонет мне в трубку и — по звуку — плюхается обратно на кровать.

Восьмой час.

Я привыкла вставать рано во время беременности, даже когда на работу не нужно идти. Тревожность периодически выгоняет меня из постели, просто чтобы не лежать, не давать волю беспокойству о малышке… Сегодня я встаю, потому что в соседней комнате спит Дамир и это что-то очень непривычное для меня. Мне нужна подруга, чтобы привести в порядок мысли.

Потому что…

Мой бывший муж спит в соседней комнате.

И я безумно хочу в его объятия.

— Вчера Дамир приехал.

— Я знаю, крошка, — отвечает Карина. — Рассказывай, как все прошло?

— Странно. Очень странно.

Вчерашний день я перевариваю каждую секунду после пробуждения, уже около сорока минут, но по-прежнему почти ничего, кроме тотальной растерянности, не чувствую. «Почти» — потому что есть еще радость. Он сейчас спит, никак со мной не взаимодействует, а мне уже хорошо… Словно кто-то прикладывает к телу грелку, не к коже, сразу к сердцу.

— Мне нужны подробности! — кричит в трубку Карина.

Иногда она ведет себя так, словно моя жизнь — это реалити-шоу. Но если честно, два месяца назад я сама сказала, что чувствую себя, как чертовая героиня из реалити-шоу. Будто меня щипцами забрали из привычной жизни и отправили сюда, мол, давай, беременная, растерянная, напуганная, разбирайся с этим дерьмом.

— Все пошло… не по плану.

— То есть? О нет, не говори мне, что вы, красавцы, переспали?

— Боже, нет, — шиплю я в ответ, делаю вид, что мне неприятна сама мысль. — Ничего не было, ты же знаешь, что мне нельзя… по медицинским показаниям, — добавляю спокойно. И немного прислушиваюсь к шумам в гостиной.

Будет очень неловко, если Дамир услышит наш приватный разговор.

— О, то есть, если бы было можно…

— Карина!

— Молчу, молчу. Рот на замке.

Мы одновременно фыркаем.

— Просто… Просто я думала, что буду чувствовать себя совсем не так, когда он приедет. Знаешь, я все это время верила, что научилась жить без него. А теперь он приехал, — я поворачиваюсь к окну, сталкиваясь с еще одним приступом слезливости, связанным с гормонами, — и мне кажется, что я существовала и все.

— Ты его еще не разлюбила.

— Да, возможно, скорее всего, — сдаюсь я. — И он рассказал о том, что продал дом, и ушел из компании… А его синяки? Ты знаешь, что его избивали?! — голос срывается, слова будто толпятся во рту.

Карина выдерживает паузу.

— Я кое-что знала об этом. Но не собиралась тебе говорить раньше времени.

— Но почему?

— Ты сказала, что не хочешь ничего о нем знать, так?

— Да, но… — я накрываю ноги одеялом, борясь с дрожью.

— Я помнила твое лицо на следующий день после того, как ты почти потеряла ребенка, Вит. И мне кажется, что это даже… Извини, что я так скажу, но это правильно, что каждый из вас прошел свое чистилище сам, — эффектно завершает она.

— Чистилище?

— Именно. Дамир остался сам и, честно тебе скажу, — тянет Карина, — я не рассчитывала, что ему хватит мужества сделать все правильно. Разорвать связи.

— Поэтому ты и дала ему шанс?

Пазлы в моей голове выстраиваются в целостную картинку — в какой-то момент она прекратила злиться, говоря о Дамире. Видимо, тогда он чем-то доказал ей, что не будет повторять прежних ошибок. Карина сменила тон и начала толкать меня в сторону встречи с бывшим мужем.

Надо же. Даже Карина ему поверила.

А я сомневаюсь.

— Вит, мое мнение не должно влиять на твои будущие решения.

— Знаю. Но если бы я спросила?

Я задерживаю дыхание, ожидая ее ответа. Она прошла со мной весь путь предательства Дамира, видела, как я плакала, едва вставала на ноги, преодолевала себя. Конечно, ее мнение важно для меня — важнее, чем мнение отца и мамы, например. Оно всегда честное.

— Если бы ты спросила, — начинает она, — я бы посоветовала тебе не рубить сгоряча. Дамир подсуетился и многое сделал, чтобы не дать своему отцу-психопату украсть ребенка. Протестируй его. Поговори о будущем, об условиях.

— Да, поговорить точно нужно…

Теперь я отчетливо слышу скрип дивана — Дамир проснулся. Сегодня утром я чувствую себя хорошо и в руках почти зудит желание сделать ему кофе — как раньше. Простой ритуал, которого мы с Дамиром были лишены уже столько месяцев.

— Спасибо, что уделила время, Карин…

— Да ладно, ты чего? На тебя у меня всегда время будет, — отмахивается она.

— Я позвоню попозже.

— Договорились!

Мы прощаемся, не забывая сказать в конце, как сильно скучаем друг по дружке. Расстояние никак не повлияло на наши с Кариной отношения, и я первое время не могла нарадоваться этому, сохранившейся связи с очень близким человеком, который ни разу не предавал.

Итак, она свое мнение высказала.

Осталось примириться со своим цунами в голове. И — для начала — приготовить нам с Дамиром завтрак с привкусом дома.

Закончив разговор с Кариной, я, преисполненная утреннего энтузиазма, выхожу за дверь. Дамир в моей гостиной — зрелище по-прежнему завораживающее. Глядя на него, я тихонько смеюсь, вижу, что сменную одежду он с собой не взял, и всю ночь провел в джинсах и свитере. Теперь потягивается, стараясь справиться с затекшей спиной. Все привычки моего мужа мне хорошо известны, и они умиляют меня. Так продолжается несколько секунд, которые по моим ощущениям, растягиваются на минуты, а потом Дамир замечает меня.

От его взгляда, который сразу же спускается к голым ногам, внизу живота теплеет. Я привыкла ходить по дому в коротком халате, привыкла не завязывать пояс, чтобы не делать фигуру комичной, и не давить на живот. Привычки оказались сильнее меня даже сегодня утром… Я запахиваюсь, хотя под халатом непрозрачная ночнушка, но с голыми ногами сделать ничего не могу. Наверное, глупо будет идти и натягивать штаны…

— Доброе утро.

— Привет.

— Спалось не очень? — между делом спрашиваю я, идя на кухню.

Снова скрип дивана. Дамир натягивает носки на пятки, наверное, осознавая, что мужских домашних тапочек — к его счастью, на самом деле — у меня нет. И поднимается, чтобы пойти вслед за мной.

— Да нормально все…

После всего пережитого, я вчера мгновенно уснула.

— Кофе? У меня есть блинчики, уже готовые, могу разогреть на сковороде…

— Микроволновкой не обзавелась?

— Пока нет.

— Внесу ее в список, — говорит Дамир.

— В какой список?

Я достаю сковороду, ставлю на плиту, а Дамир садится позади, за столом.

Идиллическая картина, которая бросает в меня горсть воспоминаний.

Дом, который раньше служил декорацией для наших утренних посиделок, теперь имеет других хозяев. Я не смогу вернуться, сесть на излюбленный диван, подняться в спальню, которая, увы, ассоциируется у меня с изменой мужа. Вчера новость о продаже дома проскочила мимо меня, задвинутая на второй план более вескими новостями. Но сегодня, со свежей головой, я понимаю, что… совсем не против. Я бы поступила так же.

— В список… — он неловко усмехается, — улучшения твоих жилищных условий. Кстати, я заметил, что ты еще не обустраиваешь детскую. Где ты хочешь?

— Дамир, — выставляю руки, — остановись.

— Я просто хочу помочь. Могу же я быть еще одним твоим доверенным лицом?

— Моим другом?

— Твоим другом, — кивает Дамир.

Понимает же, засранец, не меньше меня, что между нами уже воздух начинает нагреваться от притяжения. Какая там дружба? Не знаю, что сдерживает его, но меня сдерживает то, что люди называют «рацио», а сердце колотится от желания.

Пусть он и немного помятый ото сна, но такой красивый.

И то, как он смотрит на меня…

Ни один мужской взгляд не воспламенял меня так быстро, и так мощно.

— Там, эм… По поводу детской…

Отрегулировав газ на блинчиках, я поворачиваюсь к нему.

— Я слушаю, — он подпирает щеку ладонью.

— Я думала. Но все откладывала и откладывала. Именно покупки, — уточняю я, потому что с психологической и медицинской подготовкой к родам у меня все отлично. Наверное, Дамир видел стопку книг в комнате, на обложках которых счастливые мамы держат малышей на руках. — Возможно, я хотела, чтобы ты участвовал в этих приготовлениях.

— Милая, я тоже этого хотел…

— Хочешь покажу фотографию нашей малышки? — спрашиваю я. Дамир смешно хмурится. — Я имею в виду УЗИ…

— А, конечно.

Я возвращаюсь в комнату и вытаскиваю из медицинской карты свежее фото.

Передаю ему из ладони в ладонь.

Когда речь заходит о малышке, то меня сложно остановить, поэтому его разглядывания я сопровождаю своим рассказом, говорю, что это был один из лучших моментов за последнее время. Я лежала на кушетке и на большом экране наблюдала за моим ребенком, видела, как он шевелился, чем занимается. Сдержанность никогда не была моей сильной стороной, на первом же УЗИ я расплакалась. Потому что тогда я чувствовала себя одинокой и брошенной, а на мониторе внезапно увидела смысл этого всего — лишений, которые прошла, пройду…

— Врачи говорят, что малышка здорова.

— Головка, да?

— Да, а это ручки, — указываю чуть ниже.

— Она улыбается или… мне кажется?

— Мне тоже так кажется, — смеюсь я.

— Какая красивая.

Мы молча рассматриваем снимок.

— Я думаю над именем Владислава… — внезапно говорю я.

Позади шипят блинчики и я вынужденно отвлекаюсь, закрываю газ.

— Владислава, Влада, красивое имя, — кивает Дамир. — И так точно будут звать очень… сильную девочку, волевую.

— Умеющую за себя постоять, — вставляю.

— Умную барышню.

— Очень нежную по отношению к близким.

Замерев, мы смотрим друг на друга… Разделяя момент на двоих. Утро становится теплее, пейзаж за окном вдруг перестает раздражать монотонностью, кофе, который никогда не отличался шикарным вкусом, пьется с удовольствием.

Я впервые про себя называю свою девочку по имени. Владислава.

Завтракая, мы продолжаем болтать о покупках, которые надо совершить. И в какой-то момент я забываю, что мы с ним разведены. Все кажется правильным.