Измена. Вернуть любовь

Глава 24

Яна

Оставшиеся дни до открытия ресторана я не видела Миронова. От Наташи узнала, что он практически всё время в разъездах и деловых встречах. Оно и к лучшему, особенно после того, что я узнала о серьёзности отношений между Глебом и Екатериной Игоревной.

— Наконец-то завтра наступит день официального открытия ресторана! Команда, я вами горжусь, мы все справились с поставленными задачами, и работа выполнена просто идеально! — радостным голосом восклицает Аня — наш старший бухгалтер.

Сергей, Тоня, Наташа и я тут же выдаём бурные аплодисменты и поздравляем в ответ Анну.

— Ребят, правда, без каждого из вас ничего бы не вышло. Думаю, что мы все заметно прокачались за этот период, что работаем на Глеба Григорьевича. Повысили свой скил, так сказать, до максимума, — смеётся она, берёт со стола нож и поднимает его вверх. — А теперь торт! Серёжа, а с тебя, чай.

— Окей, сейчас всё будет, могу чего и покрепче добавить, — смеётся он и уносится в кухонную зону.

— М-м-м, совсем забыла сказать, — начинает Анна и в этот момент дверь кабинета открывается и к нам входит Глеб.

— Оу, уже отмечаете? Не помешал? — улыбается он, но смотрит только на меня, отчего ощущаю себя крайне неуютно.

— Ой, Глеб Григорьевич, здравствуйте! Нет, конечно, проходите, будете с нами чай с тортиком? — тут же пархает вокруг него Аня.

— Не откажусь, тем более я только с аэропорта и честно говоря, жутко голодный.

— А мы вас уже потеряли, совсем вас не было видно последние дни, — кокетливо дует губки Наташа.

— Да, было много встреч и перелётов. Сегодня, вылетая с Кипра, честно говоря, словил себя на мысли, что уже не вывожу эту программу и мне нужен отдых или как минимум хороший сон.

— Совсем мало спите? — беспокоится Наташа, берёт у Анны тарелочку с кусочком торта и ставит его перед ним.

— Последнюю неделю в лучшем случае часа по четыре в сутки, — тихо произносит и снова смотрит мне в глаза. Замечаю, что он и правда выглядит бледным и уставшим. В груди тут же болезненно щемит. Встаю и иду на кухню, чтобы помочь Сергею с чаем, потому что больше не могу выдержать взгляд Миронова и не хочу, чтобы он считывал мои эмоции.

Когда мы возвращаемся с чаем, Глеб внимательно наблюдает за мной и Сергеем. Сначала с присущим ему колючим холодом во взгляде, но затем потихоньку смягчаясь.

— Теперь, когда все в сборе, я хочу выразить от себя лично благодарность. Я рад, что вы справились со своей работой в сжатые сроки и надеюсь, что и дальше будете работать в том же составе и также хорошо. Не буду скрывать, конечно же, я хочу, чтобы данный состав продолжил работать именно здесь, а не в офисе Екатерины Игоревны. Но это, думаю, тоже будет ещё обсуждаться. Если Анна Алексеевна вам ещё не сообщила, — указывает взглядом на нашу старшую. — Завтра вечером состоится торжественное открытие ресторана и каждого из вас я буду ждать на этом мероприятии, — смотрит на часы, встаёт и поправляет ворот рубашки. — Прошу меня простить, но больше не могу с вами засиживаться, осталась одна важная встреча на которую не могу опоздать. Чуть не забыл! — говорит уже в дверях. — Мой секретарь вызовет сегодня каждого из вас. Обязательно подойдите, это будет небольшая благодарность от меня лично. До завтра.

— Интересно, что там? — шепчет Наташа, когда Миронов уходит из кабинета. — Премия? Блин, ну какой же он крутой! И красавчик! — тянет она.

— Угу, — соглашается Тоня с лёгкой улыбкой, косится на меня, но ничего не говорит.

А вот Наташа, конечно же, не может промолчать.

— Кстати, всё-таки ему нравится наша Яна, заметили, как он смотрит на неё? — с хитрецой выдаёт, складывая на груди руки.

— Наташа, ты бы лучше держала свой язык за зубами! И вообще, ерунды не говори, Глеб Григорьевич в отношениях, — возмущается Анна.

— Анна права, Наташ, мы на работе, веди себя серьёзнее, — соглашается Сергей, и я киваю в знак согласия.

— А что я такого сказала-то? Это же правда, — фыркает она.

— Наташа, прекрати, правда. Мне это неприятно, — не выдерживаю и осаживаю её пыл.

— Ой, всё, молчу, молчу, — выставляет руки ладонями вперёд.

Перед уходом с работы мне звонит секретарь Миронова и вызывает к себе.

— Добрый вечер! Вы вызывали? — здороваюсь с Лилией Олеговной.

Она отрывает свой взгляд от монитора, поправляет очки и сдержанно улыбается.

— Добрый вечер! Яна Викторовна, для вас Глеб Григорьевич оставил коробочку. Секундочку, — она встаёт из-за стола и уходит в его кабинет. — Вот, это вам! — выходит с довольно большой чёрной коробкой, перетянутой золотым бантом.

— Мне? — смотрю на подарок с недоумением, потому что остальные ребята возвращались из кабинета совсем с другими коробочками.

— Вам, — шире улыбается, и в уголках её глаз собираются “гусиные лапки” морщинок.

— Спасибо… — принимаю из рук Лилии Олеговны презент, прощаюсь, выхожу на улицу и направляюсь к парковке, где меня уже ожидает такси.

На парковке сталкиваюсь с Наташей. Она бросает свой взгляд на подарок Миронова и с сарказмом в голосе говорит:

— Может, остальные из нашего отдела и слепые, но не я. Белова, будь осторожнее, если шеф — Зайцева узнает, мало тебе не покажется.

— Наташа, у тебя слишком бурная фантазия.

— Ну-ну… — хмыкает она, садится в автомобиль и уезжает.

Вернувшись в дом Сашки, первым делом, как обычно, просматриваю варианты аренды жилья. Но ничего подходящего по стоимости не нахожу. Если, что-то и есть, то в основном это общежития или комнаты на подселение.

Позже возвращаются Саша, Анаит, Паолина и мы садимся ужинать. Только перед самым сном, вспоминаю про коробку с золотым бантом. Лезу под кровать и извлекаю её оттуда. Усаживаюсь на кровать. Только собираюсь её открыть, как замираю, прислушиваясь к звукам дома. Затем вскакиваю с постели и на всякий случай закрываю дверь на замочек. Возвращаюсь к коробке, тяну за ленту и развязываю бант. Аккуратно снимаю крышку, раскрываю края тишью*. Внутри лежит чёрное платье. Достаю его, и в первое мгновение дух перехватывает от его красоты. Длинное, практически в пол, с одной стороны, скромное и лаконичное, с другой, подчёркивает все достоинства фигуры, а полностью открытая спина и вовсе притягивает к себе взгляд, словно магнитом. По бирке узнаю бренд и в уме представляю его стоимость. Космическая. Собственно, как и само платье. Миронов совсем с ума сошёл? В который раз не понимаю его. Зачем и для чего всё это делает? Не лучше ли тратиться на свою Катеньку? От воспоминания о ней накатывает злость. Закусываю губу и тяжело вздыхаю. На дне коробки лежит конверт, но я не решаюсь его открывать. Так и оставляю не тронутым. Затем упаковываю платье, как было, закрываю крышку и завязываю бант. Верну секретарю обратно.

Утром выбираю в своём гардеробе платье, которое является полной противоположностью того, что было в коробке от Миронова. Короткое платье-корсет кремового оттенка, с пышными рукавами, которые приспущены, оголяя плечи. Фигурное декольте-лиф, открытая спина и юбка с горизонтальными сборками.

Самостоятельно делаю на голове крупные локоны и делаю лёгкий макияж. Дополняю образ небольшими серьгами круглой формы с перламутром и тонким браслетом на руку. Достаю кремовые туфли на высоченном каблуке, которые купила ещё в Италии, но так ни разу и не надевала.

— Ну что красавчики? Настал ваш час! — говорю вслух злодейским голосом, проскальзываю ногами в туфельки, подхватываю маленькую сумочку и направляюсь на открытие ресторана Глеба.

*Тишью— это тонкая, лёгкая и полупрозрачная бумага, которая применяется при упаковке подарков, цветочных букетов, а также в творчестве.

Яна

Прибываю на место одновременно с Сергеем — моим, наставником. И сразу решаем держаться вместе.

— Яна, выглядишь бесподобно! Правда, просто отвал башки! — рассыпается он на комплименты, сверкая глазами.

— Спасибо, ты тоже очень красивый, — улыбаюсь, и Сергей подставляет мне локоть, за который смело берусь и мы вплываем в зону празднования открытия ресторана “GNESTER”.

Что я могу сказать. Миронов вложился жирненькой суммой во всё. Голова элементарно не успевает крутиться по сторонам, чтобы рассмотреть каждую деталь и восхититься. Внутри ресторана зал оформлен в лаконичных кремовых оттенках со светло-древесными и темно-хвойными элементами декора. Дорого — именно это слово моментально всплывает в голове.

На улице стоит большая сцена, которая благодаря “волшебству” декораторов просто идеально вписывается и не выглядит как что-то нелепое посреди леса. Она словно его часть. Практически на всей территории есть зоны с необычными столиками, у которых зеркальная поверхность, отчего создаётся какое-то космическое ощущение. Официанты плывут в потоке гостей, ненавязчиво предлагая напитки и самые разнообразные закуски.

Чуть позже мы с Сергеем находим ребят с нашего отдела и занимаем один из столиков на улице, под большим навесом из хвойных ветвей и маленьких ламп с тёплым приглушённым светом. И хотя в данный момент на улице ещё светло, но я уже представляю, как шикарно это будет смотреться, когда солнце скроется за горизонтом.

Праздник на самом деле проходит замечательно. Да, я периодически вижу Миронова. Он мелькает то на сцене, то среди гостей. Иногда мне кажется, что он кого-то высматривает. В такие моменты я старалась скрыться на всякий случай из виду. Екатерина Игоревна также здесь, чаще всего рядом с Глебом. Хотя создаётся ощущение, будто они и не вместе вовсе, слишком он холоден к ней или это мне так хочется думать. Не знаю и пытаюсь себе внушить, что не хочу это знать.

— Добрый день, Яна, — слышу за спиной грубоватый голос, оборачиваюсь и вижу Мишу Кренца с его супругой, которую уже встречала в детском магазине.

— Здравствуйте! — сдержанно улыбаюсь и, честно говоря, не знаю, что ещё могу сказать. Собираюсь сказать, что-то ненавязчивое и уйти, но тут активируется его супруга.

— Ой, это же мы с вами встретились в детском магазине? Я вас не узнала, — радостно щебечет она. — Вы сегодня выглядите, как голливудская актриса! Шикарная и безумно красивая!

— Благодарю, и вы просто бесподобны! Михаил, следите за такой красоткой в оба глаза, а то уведут, — подмигиваю и улыбаюсь ещё шире.

— Ну, пусть рискнут, если такие смелые, — на серьезных щах давит он.

— Оу, какой ты грозный! — смеется супруга Миши.

— А то, ты не знаешь? — бухтит он и при этом его уши медленно наливаются краской.

Мило.

Перекидываемся ещё несколькими незначительными фразами и извинившись, я покидаю эту парочку. Кто бы мог подумать, что у Кренца будет такая добрая, весёлая и общительная супруга. Да ещё и такая красотка. Повезло ему.

Погрузившись в свои размышления, сама не замечаю, как оказываюсь позади здания ресторана. Здесь намного тише и практически нет людей. Прохожусь по саду и направляюсь к беседке, которая располагается под огромной ветвистой сосной. Подхожу совсем близко и неожиданно для себя замечаю там женщину. Она сидит и с лёгкой улыбкой смотрит куда-то вдаль.

— Простите, не хотела вам мешать, — извиняюсь и делаю шаг назад, чтобы уйти обратно.

— Ой, что вы! Совершенно не помешаете, проходите, присаживайтесь, — похлопывает ладонью по скамье рядом с собой.

Замираю на месте, раздумываю пару секунд, но в итоге сдаюсь и сажусь рядом с ней.

— Прекрасный праздник. Вы согласны? — женщина поворачивается и смотрит мне в глаза.

— Да, мне тоже нравится. Так, красиво и вместе с тем, нет ощущения какого-то излишнего пафоса. У Глеба Григорьевича однозначно получилось создать нужную атмосферу. Вышло сказочно.

Женщина вдруг тяжко вздыхает и опускает взгляд в пол, становясь грустной.

— Да, у него получилось создать сказку… но какой ценой…

По спине пробегает холодок, и тело покрывается ворсистым ковром из мурашек. С трудом сглатываю вставший в горле ком и тоже опускаю взгляд.

“… но какой ценой…”, — засела в мыслях эта фраза. Сразу пролетают события прошлого. Больно.

Искоса поглядываю на женщину и вдруг ловлю себя на том, что вижу сходство между ней и Глебом. Видимо она почувствовала на себе мой взгляд, потому что снова поднимает голову и внимательно заглядывает мне в глаза.

— Как вас зовут? — внезапно задаёт вопрос.

— Яна.

Её глаза тут же расширяются, рот немного приоткрывается, а дрожащая рука касается выбившегося локона моих волос, который она аккуратно поправляет.

Только собираюсь спросить её имя в ответ, как со спины доносится полный ярости голос.

— Белова, какого чёрта ты тут делаешь! — вздрагиваю, оборачиваюсь и вижу, как на меня несётся Авелина. — Что тебе нужно от нас? Уже и до мамы добралась! — хватает меня за руку, впиваясь острыми ногтями в запястье.

— Авелина, что ты вытворяешь? Отпусти девушку! — подскакивает с места женщина и пытается убрать руку сестры Глеба. — Боже, извинись за своё поведение! Так ведь нельзя!

Но Ава вновь направляет всю энергию на меня и выкрикивает:

— О чём вы тут разговаривали? Что ты успела наговорить?

— Я? Ты о чём вообще? — совершенно не понимаю её.

— Какие же вы Беловы змеи ядовитые, так и лезете в нашу семью. Уходи пока я тебя…

— Ава, помолчи, пожалуйста! — доносится рык Глеба, и мы разом вздрагивает и поворачиваем головы на его голос. — Что у вас тут происходит? — давит сердито и смотрит на нас по очереди.

— А ты не видишь? Брат, какого чёрта она тут делает?

Миронов устало прикрывает глаза, поднимает голову к небу, прохрустывает шейными позвонками и говорит:

— Яна работает у меня.

— Что? Но как? Ты совсем с ума сошёл?

— Авелина, доченька, успокойся, — женщина подходит и обнимает её за плечи.

Понимаю, сейчас самое время уходить, чтобы они скорее успокоились, и я в том числе и делаю шаг вперед.

— Простите, я лучше пойду, — давлю из себя писк и ускоряюсь, чтобы как можно быстрее отсюда убраться.

Глеб

— Яна! — окрикиваю её, нагоняю быстрым шагом и неосознанно беру за руку, но она тут же отдёргивает свою ладонь.

— Не стоит меня трогать. Тем более в присутствии своих близких. Тем более когда у сестры такое состояние. Тем более, имея отношения с другой женщиной, — открыто смотрит на меня, но в данный момент не могу прочесть её эмоции. Спрятала.

— Ш-ш… Ян, скажи нормально, что произошло? Авелина или мама тебе что-то наговорили? Обидели? Покажи руку, больно?

Не даётся. Только назад всё пятится.

— Мне кажется, ты и сам всё слышал от сестры, а с твоей мамой мы вполне мило беседовали. На самом деле я только сейчас узнала, что это твоя мать, — прячет руку за спину. — Она у тебя, кажется, замечательная, — опускает глаза вниз, и её реснички мило дрожат, а щёки розовеют. Смущается. — Прости, Глеб, мне, правда, пора идти. Поздравляю с открытием ресторана! Праздник и оформление просто неземные, мне очень нравится, честно… — глядя на неё ничего не могу с собой поделать и как дурак улыбаюсь, а Яна заметив это моментально тушуется. — Почему ты улыбаешься? Я что-то не то сказала?

— Нет, — брякаю довольным голосом и вновь тянусь к ней рукой, но застываю в воздухе. Нельзя. Спугну. И она права, не место, — Просто ты снова ко мне на “ты”.

Подловил. Как бы она ни старалась контролировать себя и держаться на расстоянии, даже при минутном общении, но… не получается. Я это вижу, чувствую каждой клеточкой, каждым рецептором своего организма. Её сердце идёт на опережение разума. Факт.

— Прости-те, — выдаёт тут же и отступает на шаг назад.

— Яна — Яна… — не могу сдержаться, уже откровенно смеюсь, и вдруг “моя” Белова тоже выдаёт улыбку. Ещё бы, ситуация и правда дурацкая.

— Мне пора. Иди к семье, — с трудом прячет улыбку за серьёзным личиком, разворачивается и уходит.

Радость мгновенно сползает и с моего лица. Возвращаюсь в беседку и окидываю сестру сердитым взглядом. Мама набирает в грудь воздуха и даже приоткрывает рот в попытке что-то сказать, но в итоге сдувается, складывает руки на коленях и молча перебирает подол платья.

— Ава, какого хрена ты творишь?

— А какого хрена творишь ты? — шипит она коброй.

— Дети! Это что за выражения? Уважительности больше друг к другу! Что ещё за ругательные слова в моём присутствии?

— Мам, прости, но это уже ни в какие ворота. Ты же сама всё знаешь, что от… от этих Беловых одни проблемы. А он, — Авелина тычет в меня пальцем. — После всего, что пережил, ещё и на работу её взял. Это же ненормально!

— Прекрати нести ерунду, Ава! Ты ни черта не знаешь! В том, что было со мной, не её вина, а моя. Понятно тебе?! МОЯ!

— Я не верю своим ушам! Вообще-то знаю или ты забыл наши разговоры, когда тебя выворачивало наизнанку? Просто это… это будто какая-то глупая комедия, но не смешно, братик! Ни капли не смешно! А как же Катя?

— А что Катя?

— Ваши отношения с ней, она уже давно ждёт, когда ты сделаешь ей предложение. Мечтает о свадьбе.

— И что?

— Как что? Она любит тебя! Вы же давно вместе, Глеб! Делай правильный выбор! — Авелина смотрит на меня совершенно шокированным взглядом, затем переводит его на маму и снова на меня.

— Мне показалось, Яна хорошая девочка, — неожиданно для всех выдаёт мама. — Правда, мы совсем немного успели поговорить… А вопрос выбора Авелина, это личное дело твоего брата.

— Я был уверен, что она тебе понравится, — говорю я и губы вновь расходятся в улыбке, а по груди растекается приятное тепло. — Я помню наш разговор, мам. С Катей всё решу, — подхожу и крепко обнимаю свою мать. — Спасибо, родная моя. За то, что без слов понимаешь, — шепчу совсем тихо.

— Это только твоя жизнь и как её прожить решать тебе сынок.

— Я не верю своим ушам, вы оба… Просто капец! — бросается сестра негодованием и плюхается на скамью, обхватив голову руками.

— Авелина, у меня для тебя только одна просьба. Держи свои эмоции по поводу Яны при себе. Тебе в своей жизни скучно? Всё, по поводу Яны, закрыли тему.

— Знаешь, сложно держать в себе эмоции, когда на протяжении долгого времени я наблюдала, как мой брат сходит с ума и сам себя уничтожает.

— Уничтожил уже и воскрес. Ещё раз тебе повторяю, причиной моего состояния был я, а не кто-то другой. И уж тем более не Яна.

— Ну-ну…

В итоге мы всё-таки закрываем неприятную тему и возвращаемся к мероприятию. Но я то и дело ищу глазами ЕЁ. И не нахожу. В какой-то момент мелькает мысль, что Яна вовсе уехала. Настроение летит к хуям, но я продолжаю улыбаться во все тридцать два, общаться с гостями, вещать со сцены заготовленную речь, танцевать с Катей, которая виснет весь вечер не отлипая. Терплю. Но внутри, кажется, что задыхаюсь.

— Котик, может, сегодня к тебе? — мурлычет она, протягивая очередной бокал, и я понимаю, что Зайцева пытается меня споить.

Разум немного затуманен, ноги кажутся чуть ватными. Последняя неделя перед открытием ресторана выдалась крайне напряжённой, частые перелёты, переговоры, недосыпы, нервяки. В любом случае, это так или иначе, сказалось на мое общем состоянии, а тут ещё и Катя то и дело с “алкашкой” суётся. Заколебала.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Кать, послушай меня внимательно. Всё, о чём я мечтаю, это скорее упасть мордой в подушку. Желательно дня на два.

— М-м-м, так я тебе ванну сделаю и массаж с успокаивающими маслами. Отдохнёшь, а завтра встанешь огурчиком, — продолжает наседать и ведет рукой вдоль штанины.

Смотрю на неё взглядом, который выражает лишь усталость и полное нежелание больше вести диалог.

— Я отойду перекурить, — бросаю последнюю фразу, на ходу подкуриваю сигарету и тащусь в сторону пляжа, надеясь хоть там выдохнуть и привести мысли в порядок.

Спускаюсь по тропинке, прохожу мимо старой беседки, которая сейчас отреставрирована, мимо маленького пирса, и встаю как вкопанный.

На берегу в полном одиночестве сидит “моя” девочка…

Яна

Прекрасный вечер оказался испорчен. Стычка с Авелиной. Ну, тут мало что нового. Я даже привыкла к её негативу в мою сторону. А вот, встреча и разговор с Глебом снова выбили из-под ног почву. Все чувства словно в центрифугу забросило. Ураган эмоций.

Я запуталась в себе, в нём, во всём, что происходит. Как собака на сене. Люблю, хочу быть рядом с ним каждую секунду и в то же время не хочу, запрещаю себе. Понимаю, что ничего между нами не получится. Ещё и его Катя… Нет, даже думать не хочу.

Возможно, будь я смелее, наглее и безрассуднее, бросилась бы в омут чувств, тем более вижу, что между нами что-то есть. Невидимые нити. Его ведь тоже тянет. Но каждый раз срабатывает стоп-кран, и я не могу. Слишком много пунктов, которые начинаются с “но”.

Остаток вечера брожу словно тень, наблюдаю издали за Мироновым. Он кажется счастливым и успешным. Так, по сути, и есть. А рядом с ним — Катя. И как бы я к ней не относилась, но должна признать, они идеально смотрятся вместе. В паре.

Наблюдаю, как он берёт её за руку, второй рукой ведёт по спине и останавливается на талии. Глаза Кати мерцают словно алмазы. Она в самом деле любит его. Это видно даже невооружённым глазом. Каждое её движение, каждое действие, всё пропитано любовью к Глебу.

Не в силах больше себя мучать, принимаю от официанта бокал вина и почти за раз осушаю его. Горячая кровь тут же устроила забег по венам и приливает к голове.

“Так лучше. Так легче”, — думаю и беру следом второй бокал.

— Яна, ты куда пропала? Я тебя везде обыскался, — Сергей подходит и касается моего предплечья, заглядывает в глаза. — Что-то случилось? Ты какая-то разгоряченная…

— А? Да нет, всё в порядке, Серёж. Давай выпьем вина? — поднимаю свой бокал, намекая, что и ему следует присоединиться ко мне.

— И потанцуем? — смеётся и показушно качает бёдрами.

— Приглашаешь? — кокетливо отвечаю.

— Конечно! Мне кажется, тут каждый мечтает потанцевать с такой красоткой!

— Вау! Какие комплименты смелые!

На какое-то время алкоголь и добродушный Серёжа погружают меня в атмосферу праздника, и я действительно забываюсь, вновь получаю удовольствие и веселюсь. Но только до того момента, пока Катя не выходит на сцену и не начинает поздравлять Глеба Григорьевича с открытием ресторана, а затем… целует его.

Стоит ли говорить, что я почувствовала? Нет, не боль.

Уничтожение.

Последний бокал перевернулся в моё горло, обжигая слизистую.

— Я в уборную, — вяло говорю коллеге и слегка покачиваясь, бреду совсем в другое место. Вглубь леса.

“Чёртовы каблуки! Только ноги на них ломать”. — мысленно чертыхаюсь, скидываю обувь, подхватываю её и шлёпаю по тропинке босиком, немного шатаясь из стороны в сторону.

Через несколько минут оказываюсь на том самом берегу. Нашем месте, с Глебом. Сажусь на песок, подгибаю колени к груди и обхватываю их руками.

— Ты яркий как звезда, но такой же далёкий, — бормочу вслух. Пьяная, что с меня взять, — Хочется прикоснуться, — отрываю руку и тяну её к небу, — Но нас с тобой, Глебка, разделяет целая вселенная, и до меня доносится лишь твой тусклый свет… — рука опускается, склоняю голову, укладываю её на колени, прикрываю глаза и просто сижу, слушая шум реки.

Кажется, я практически задремала, так как совсем не услышала, как Миронов подходит ко мне сзади. Как снимает с себя пиджак и накрывает им мои плечи.

Садится на песок со мной рядом. И первые минуты мы сидим молча. Мне даже не пришлось смотреть на него, ведь чтобы узнать, что это Миронов, мне достаточно его запаха.

— Почему не надела платье, которое я тебе подарил? Не понравилось? — нарушая молчание, спрашивает, глядя куда-то вдаль.

— Очень понравилось. Красивое платье, дорогое…

— Но?

— Но, нет, Миронов.

— Это платье тоже красивое, даже слишком, — касается пальцами приспущенного рукава. — Увидел тебя сегодня и…

— И?

— Заревновал как… — Да, неважно… Хотелось укутать тебя в плед, чтобы никто не пялился. Глупо, да?

— Очень. Учитывая твой статус несвободного мужчины.

Он ухмыляется, но совсем невесело.

— Ян, прости меня.

— М? За что? — Поворачиваю в его сторону голову, Глеб тут же ловит в свои горячие ладони моё лицо и нежно целует. Сначала практически невесомо, слегка касаясь моих губ. Потом чуть пробует меня на вкус и только после этого углубляет контакт. Издаю короткий стон, погибая от его яда и рождаясь вновь от его исцеляющего эфира.

“Люблю”, — бьётся в висках, но я никогда не скажу ему это слово.

— Люблю… — отрываясь от моих губ, тихим хрипловатым голосом делает своё первое признание Глеб. Признание мне. — Я люблю тебя Белова. Люблю…