Измена. Вернуть любовь

Глава 45

Яна

Наталья Рузич: Белова привет! Ну ты как там? У меня куча новостей, а ещё я хочу тебя придушить. Потому что, судя по всему, ты являешься частью глобальных изменений.

Яна Белова: Привет! Я терпимо. Рассказывай новости.

Наталья Рузич: Для начала, Григорьевич по камерам-то и меня засёк в тот день и сразу вычислил мою ложь про твой поход в туалет. Будь он неладен. В общем, не сразу, а на следующий день, мне устроили разнос и не уволили лишь потому, что я сотрудник Зайцевой, а так бы Григорьевич меня сразу поганой метлой погнал. Далее, организация Зайцевой прекращает оказывать услуги для него и до конца недели мы должны будем передать все дела, какой-то новой фирме и освободить помещение. Вот так. Что будет дальше, непонятно.

Яна Белова: Да уж…

Наталья Рузич: Ты, кстати, уволена, но вроде не по статье. Я подслушала разговор Красновой с Зайцевой.

Яна Белова: Наташа, спасибо за информацию, хотя я и не удивлена.

Наталья Рузич: Может пора выходить из укрытия?

Яна Белова: Возможно. Я подумаю.

Последние три дня практически сутками спала. Сегодня даже слёз нет, я как выжженное поле. Пустота, лишь пепел, который гоняет ветер. Аппетита также нет, только воду пью литрами.

Встаю и, покачиваясь, плетусь к окну, впервые за эти дни раздвигаю шторы и болезненно щурюсь от солнечного света. Открываю балконную дверь, впуская в комнату свежий воздух. Взатем выхожу на балкон и разглядываю город.

Сегодня последний день аренды. Надо решить: съезжать или продлевать ещё на несколько дней.

Поглядываю на телефон, вздыхаю и возвращаюсь в комнату. Бреду в ванную, чтобы умыться и принять душ. Прохладная вода, заставляет всё тело вздрогнуть, и только потом струйки становятся теплее, приятно согревая кожу. После того, как хорошенько взбодрилась, выключаю воду и перекидываю ногу через ванну. Тянусь к полу, как внезапно ощущаю головокружение и тошноту. Быстро хватаюсь за стену и пытаюсь отдышаться.

“Наверное, всё же стоит поесть”, — проносится в голове, когда выхожу уже одетой из ванной.

Беру в руки телефон и пишу менеджеру сообщение.

Яна Белова: Марина здравствуйте, я бы хотела продлить аренду ещё на двое суток.

Уютно как Дома: Добрый день, Яна! Спасибо, что стали нашей гостью. Тогда сейчас я пришлю вам счёт на оплату. Скажите, комфортно ли вам в апартаментах? Если есть какие-либо нюансы, пожалуйста, сообщите нам. Будем рады сделать всё возможное, чтобы создать для вас тепло и уют. Спасибо!

Яна Белова: Марина, всё замечательно, квартира прекрасная! Спасибо за беспокойство!

Уютно как Дома: Спасибо вам!

Откидываюсь на подушку и прикрываю глаза, но уже через пару минут желудок напоминает о себе громким урчанием.

— Да знаю я, знаю… Сейчас выйду и покормлю тебя, — говорю со своим ЖКТ, встаю и двигаюсь на выход.

Самое ближайшее заведение, к моей временной квартире, это кафе итальянской кухни. Надо же, как знаково. Выбираю пасту с курицей и грибами, зелёный чай и салат из свежих овощей. Через десять минут мне приносят мой заказ, и я начинаю с аппетитом его уплетать. Но видимо, за дни голода желудок уменьшился, потому что в итоге не смогла впихнуть себя и половины порции, салат и вовсе чуть-чуть поклевала.

— Молодой человек, не могли бы вы принести мне счёт? — обращаюсь к официанту, когда он пробегает мимо.

— Да, конечно, — улыбается он и уходит за терминалом.

По пути в квартиру захожу в магазин, покупаю пачку зелёного чая и овсяное печенье. Подхожу к кассе и на мою беду, нос к носу сталкиваюсь с Игорем.

— Яна? Вот это встреча! — расплывается он в улыбке, а у меня по спине холодок бежит.

— Ага, привет, Игорь. А почему ты не на работе?

— Ну-у-у, на самом деле я уволился.

— Понятно и куда теперь?

— Есть у меня кое-какие источники дохода, так что пока не сильно страдаю от безработицы. Могу искать не спеша.

— Понятно, — говорю и выкладываю покупки на ленту.

— Я слышал, ты тоже ушла? Там какая-то история странная с тобой произошла, да?

— Не знаю, что ты там слышал, — многозначительно пожимаю плечами и оплачиваю картой покупки. Как же хорошо, что Наташа забрала мои вещи и передала их.

— Ну, ты же уволилась?

— Вроде как, — туманно отвечаю, беру в руку пакет и направляюсь к выходу.

— Какая ты загадочная, — вновь улыбается. — Ты где-то тут рядом живёшь?

— Не совсем. Ладно, Игорь, мне правда пора идти. Всего тебе доброго, — машу ему свободной рукой и спешно удаляюсь.

Вот же приставучий тип. Мороз по коже от него.

То ли это встреча с Игорем так повлияла, то ли страх встретить Глеба или Сашку, но всю дорогу меня не покидала мания преследования. Казалось, что из-за каждого угла, каждого ствола дерева или мусорного бака за мной кто-то следит. В итоге делаю приличный крюк, прежде чем вернуться в квартиру, а когда захожу, то закрываюсь на все замки и до самого сна не включаю свет.

Сквозь дрему мне кажется, что в дверь тихонько постучались. Вскакиваю на кровати словно сурикат и прислушиваюсь. Стук в дверь повторяется. Поднимаю с тумбочки телефон, время: двадцать два часа семнадцать минут. Может, ошиблись? Уже ведь поздно. Тело охватывает страх, но я всё же заставляю себя слезть с постели и осторожно на носочках подхожу к двери. Замираю. Даже рот прикрываю рукой. И снова стук, медленно тянусь к глазку, чтобы заглянуть в него, как слышу тихий, до боли родной голос.

Это Глеб.

Ещё сильнее сжимаю рот, потому что из горла рвётся вой. Не сдерживаюсь и громко всхлипываю. Разворачиваюсь спиной к двери и ползу по ней вниз, оседая на пол. Забираюсь пальцами в волосы и с каким-то остервенением прочесываю их ногтями. Кажется, будто с той стороны в этот момент происходит то же самое. Мне даже мерещится сквозь металл и слой утеплителя окутывающее тепло от спины Глеба. Поворачиваю голову и прижимаюсь ухом.

— Я знаю, что ты там. Поговорим? Точнее, давай я буду говорить, а ты слушай. Хорошо, малыш?

И я часто-часто киваю, будто он может меня видеть.

— На следующий день уже нашёл тебя, но решил не трогать. Дать тебе время. Кстати, вместе с Беловым нашёл. Представляешь, да! Как тебе такой коктейльчик? Уверен, ты в шоке. Он тоже хотел приехать, но я с твоей Анаит отговорили его от этой затеи, — Глеб усмехается, и я выдаю улыбку вместе с ним. — Я понимаю твою реакцию, на то, что произошло. Но… Чёрт! Я разговариваю с дверью, как шизоид, — снова короткий смешок. — Дорогая моя Белова! Я у тебя полный мудак, урод, называй меня кем хочешь, спорить не стану, но… Я безумно тебя люблю и ни за что, ни под какими условиями, причинами и тому подобное не откажусь от тебя. Поняла? Ян? И да, я эмоционально нестабильный псих, жуткий ревнивец, невыносимый и упрямый баран, который привык делать так, как мне надо, как я хочу, но обещаю, что буду учиться слышать тебя и не давить…

Слёзы льются уже сплошным потоком, что ничего не вижу перед собой. Быстро вытираю их рукавом футболки, вскакиваю, вожусь с замками и далеко не с первого раза открываю дверь. Так и есть, Миронов сидел, привалившись к двери, и сейчас он сидит, да так тепло смотрит на меня снизу вверх, как никогда раньше.

— У-у-у, — перехожу на болезненный вой и ныряю в его нежные объятия. — Я… я тоже! Я тоже до сих пор тебя люблю! Всегда любила тебя, Миронов! Но какой же ты урод, из-за тебя я пролила уже столько слез! — сжимаю руку в кулак и бью его по груди. — Ты невыносимый, просто кошмарный человек! Я тебя ненавижу!

— Ты же сказала, любишь? — поднимает этот гад свой густые брови.

— Да. Люблю и ненавижу одновременно!

— Ну, любви же чуточку больше? — показывает он пальцами.

Молча киваю и вновь утыкаюсь носом в его сильную, горячую грудь. Чуть позже мы перебираемся в квартиру. Глеб осматривается, проходит в кухню, включает чайник, ставит две кружки, в которые кидает по чайному пакетику. Когда чайник закипает, разливает кипяток по кружкам, ставит их на стол, высыпает в тарелку печенье и говорит:

— Я думаю, нам нужно поговорить. Я обязан объяснить всю ситуацию по поводу Кати.