Измена. Вернуть любовь

Глава 56

Яна

Ожидание. Тик-так, тик-так, тик-так…

Это длилось всего несколько минут, но для нас они казались бесконечной вечностью.

Наконец, дверь открылась и вышла та самая медсестра с символичным именем Надежда. Та, что умеет на раз “убивать словами”, за ней следом другая, по имени Вера и мы смотрим на неё, пытаясь прочитать хоть какие-то сигналы, которые заставят нас поверить в чудо, но и она словно закрытая книга. И только потом вышел уставший врач и вытерев пот со лба, он посмотрел на нас, слегка улыбнулся одним уголком губ и сказал, самое главное слово — “стабилизировали”, а дальше перешёл на более официальный, медицинский сленг, но я уже ничего не слышала. За грудной клеткой что-то со скрипом сдвинулось, и в моторчике медленно начали вращаться цилиндры. Запускается. Стучит. Перегоняет кровь. Ледяные пальцы ощущают, как медленно приливает тёплая жидкость. Мутная голова начинает минимально соображать.

“Стабилизировали”.

Поднимаю взгляд вверх к люминесцентным лампам и мысленно, впервые обращаюсь к Богу, благодарю его за жизнь, за второй шанс, за новое рождение.

Господи, спасибо за самого дорогого для меня человека.

Позже, в палате у меня происходит самая натуральная и вместе с тем, тихая истерика. Так, меня не рвало, даже когда Алексей брал меня силой, бил и даже когда пять лет назад Глеб сказал, что не любит меня, когда он ушёл, когда я осталась одна со своими, как тогда казалось, ненужными чувствами.

Мне было легче. Я могла дышать. Могла двигаться. Могла как-то существовать в этом мире.

— Я ведь почти тебя потеряла… по-настоящему… — скулю в подушку и до утра проливаю тропические дожди из слёз от душевной боли и одновременно от счастья.

Не знаю как, но Белов договорился, и уже на следующий день меня впустили к Глебу. И вот я в медицинской шапочке, белом халате и шуршащих бахилах топчусь в уголке, не решаясь подойти, потревожить, нарушить какой-то его баланс, на котором Глеб сейчас держится. Несколько осторожных, буквально на цыпочках, шагов и я совсем рядом. Тянусь и практически невесомо касаюсь его прохладной руки, перевожу взгляд дальше и вижу, что вторая рука закована в странную металлическую конструкцию. Бедненький мой, весь в жутких гематомах, мелких ссадинах, швах, бинтах, сквозь которые проглядывается подсохшая кровь. Мне так хочется разрыдаться, броситься ему на шею и целовать, целовать без остановки, пока мои дрожащие губы полностью не сотрутся, но я запрещаю себе этого делать. Глажу волосы, которые торчат ёжиком из-под бинтов, и смотрю на Глеба самым влюблённым взглядом.

— Отдыхай родной и набирайся сил. Я тебя безумно люблю, — склоняюсь к его здоровой руке и покрываю поцелуем каждый палец, прижимаюсь лбом, замираю, ловлю едва ощутимый пульс, выдыхаю и ухожу, кое-как сдерживая нахлынувшие эмоции.

Наконец-то мы встретились.

Вернувшись в свою палату, я обнаружила Шмелёва и того самого следователя. А далее мне потребовалась опора, потому что удержаться на ногах от свалившейся на меня жестокой правды, я просто не могла.

Момент с нашей аварией попал на видеорегистратор позади идущей машины. Также благодаря неравнодушным свидетелям, скорая была вызвана и приехала в кратчайшие сроки, но сложность в оперативном оказании помощи заключалась в том, что автомобиль был слишком искорёжен и достать нас удалось только спустя время, при помощи спецоборудования, которым разрезали металл. Время убегало. Глеб потерял много крови, кроме того, его травмы были во много раз серьёзнее моих, по сути, основной удар пришёлся на него. А я тут же вспомнила, когда Porsche уже летел в кювет и управление было окончательно потеряно, как Глеб до последнего вжимал моё тело в сиденье.

Получается… он до последнего пытался спасти меня, как мог. Возможно, даже ценой своей жизни. Осознавать это просто невыносимо больно.

А далее при разборе ДТП, было обнаружено, что на двух колёсах были ослаблены болты. При относительно небольшой скорости это не ощущалось, отчего мы не заметили неполадку. И правда, только когда Глеб пошёл на обгон, и начал набирать хорошую скорость, мы ощутили не типичную вибрацию, но было уже поздно.

Благодаря Шмелеву, который не давал следователю расслабляться, расследование очень ускорилось. Сначала рассматривалась версия, что это могли быть конкуренты, всё-таки Миронов являлся бизнесменом и мог перейти дорогу не тем людям. Но эта версия не нашла подтверждения, зато следователь выяснил, что за ним давно велось наблюдение, более того, и за мной тоже. Всё это вскрылось при просмотре многочисленных камер: ресторана, моей съёмной квартиры, квартиры Глеба. Рядом с нами слишком часто мелькала серая тойота с одним и тем же номером, которая была зарегистрирована на Склярук Игоря Сергеевича. Тот самый Игорёк! Он бродил хвостом, буквально везде и всюду.

В вечер перед отъездом к моим родителям автомобиль Глеба стоял на внешней парковке его ресторана, место там не особо людное, поскольку заведение находится в лесной зоне. Когда уже начало темнеть, появилась всё та же тойота, припарковалась рядом. Через пару минут из неё появился мужчина в чёрной толстовке и бейсболке, он присел на корточки между машинами, как будто если бы он хотел завязать шнурки. К сожалению, авто стояли так, что разглядеть, что он там делает невозможно, и лишь только когда мужчина поднялся, в его руке мелькнул инструмент, который он быстро закинул в салон своей машины, затем сел за руль и быстро уехал. Примерно через час Глеб сел в свой Porsche и спокойно поехал домой. А на следующий день, та же самая тойота была у нашего дома с самого утра, за рулём сидел мужчина в той же самой чёрной толстовке. В какой-то момент он вышел покурить, и к большому счастью, его лицо попало на камеру наблюдения. Сомнений не осталось, это был владелец автомобиля — Игорь Склярук.

Ну а дальше, уже известный сюжет. Днём мы с Глебом выехали с внутренней парковки дома и поехали к моим родителям. Серая тойота проводила нас до выезда из города, а далее прямиком направилась к месту жительства, угадайте кого?

Зайцевой Екатерины…