Измена. Я тебя (не) прощу (СИ)

Глава 3. Не твое дело

— Я подаю на развод, — спокойно беру спортивную сумку и… запихиваю его вещи с верхней полки. — Мне кажется, ты можешь теперь пожить у своей Карины.

У Артура даже мускул не дернулся. Встает, берет столовые приборы, наливает стакан воды из-под крана. Подходит к холодильнику.

Вообще я хорошая хозяйка, я же не думала, что муж со мной живет из-за страха гнева отца. У меня все приготовлено, только муж не ест вчерашнее из холодильника. Он еще давно предложил взять домработницу, но я — дура, хотела сама всем угодить. Завтра в борщ слабительного насыплю, тогда посмотрим.

— Я буду жить дома. И никакого развода, думаешь, папочки тебе разрешат уйти от меня? — берет вилку и отковыривает кусок от торта. Ничего ему аппетит не испортит.

— А это мы еще посмотрим. Думаю, папы не очень будут рады, что их денежки непонятному отпрыску могут уйти.

Больно от этих слов. Я как будто признаю, что у моего мужа есть другая женщина, и она родит ему ребенка. Да, по закону она никто, но малыш не виноват. Что это я такая сентиментальная стала?

— А это не твое дело. Ты моя жена. И как понимаешь, даже за деньги, нас никто не разведет. Никто, — чеканит слово по слогам. — А я готов на это раскошелиться.

— Вот как? Тебе так нужна Карина, что ты от меня съехать не хочешь? Одной задницей на всех стульях решил посидеть? А как она относится к тому, что у тебя есть я?

— Переживет. Это не ее дело, она ничем не обделена. Пока ты моя жена, папа прекрасно меня спонсирует. И я не готов это потерять. Ты чем недовольна? Не работаешь, живешь в свое удовольствие, секс тебе тоже перепадает. Что еще нужно?

Может, вмакнуть его башкой в торт, чтобы мозги лучше работать начали?

— Я хочу нормальную семью. Но боюсь, что тебе это понятие не знакомо.

— А тебе прям знакомо, — хохочет, ковыряет декорацию на торте. — Я всегда знал, что ты с прибабахом, но чтобы настолько. А ты лучше расскажи, что ты делала в детском магазине. Каринка сказала, что ты на беременность намекала.

— Да, у меня будет ребенок. Но это не твое дело, — ехидно скалюсь. Хорошо смеется тот, кто умнее. — Теперь я тебя могу по миру пустить.

— Это мы еще посмотрим, — хватает меня за руку и прижимает к стене. — Это мой ребенок?

— Милый, и это тоже не твое дело.

— Нет, все что происходит в моем доме — меня касается, — Артур хватает меня за подбородок. — Ты думаешь, я тебе дам хоть шаг сделать в сторону. Никакого развода, будешь сидеть молча, кивать голову, когда о чем-то спросят.

— Пусти, мне больно, — пытаюсь убрать его руку, но чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее он на меня давит.

— Больно? — Бьет кулаком в стену рядом с моим лицом. — Ты теперь под присмотром. Ребенок очень вовремя. Теперь у нас будет полноценная ячейка общества.

— Охрану поставишь? — хочу съязвить, но боюсь, знаю, что в гневе Артур становится дебилом.

Один раз я видела, как он из человека превращается в зверя. Мы уже встречались. Гуляли по городу, и когда Артур зашел в магазин за водой, ко мне подошел парень познакомиться. Артур это увидел и чуть не убил бедолагу. Было столько крови. Папам пришлось нормально заплатить, чтобы замять это дело.

— Ты уже родителям успела растрезвонить о своей беременности? — напирает на меня, я уже прижалась к стене и не могу пошевелиться.

— Только о том, что у тебя наследник появится, но ко мне он не имеет никакого отношения. Отпусти, мне больно.

Нужно как-то выскользнуть из дома или позвонить сестре чтобы она мне помогла сбежать.

Иначе он меня вот так без задней мысли прибьет.

— Сейчас мы поедем к папам в гости, на работу. И только попробуй что-то ляпнуть. Скажем, что тебе померещилось, что гормоны. И мы устраиваем праздник, чтобы сообщить им прекрасную и очень важную новость. Поняла?

— Не боишься, что все твои задумки разлетятся, как только папочки узнают, что из нашего семейного общака денежка ту-ту к чужой девке. Не знаю, как твой, но мой отец точно от счастья выть начнет. Думаю, они тебе вазэктомию проведут, без обезболивающего и наркоза.

— Сука! Когда ты успела залететь?

— Когда? Да у нас с тобой секса на пересчет. Вспомни, когда предпоследний был. Понимаю, это с Каринкой у тебя, наверное, он ежедневно. А жене “кости с барского стола” перепадают.

— Это когда я пьяный был? — стоит вспоминает.

— Артур, я устала. У меня нет сил разговаривать с тобой. Тебе не понять, но мне больно. Больно, это не только когда палец молотком стукнешь, но и в душе может быть. Уходи.

Артур отходит от меня, садится за стол. Со злости втыкает вилку в торт. Раздается рык, злость — хорошее чувство, очищающее.

Бегу в нашу комнату, закрываю дверь, подпираю ее креслом.