Измена. Я тебя (не) прощу (СИ)

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 33. Рискую мордой

— Медичке не хами, она у нас баба с претензией на гениальность. Рентген нашла, сейчас все перепишет. Глянем, что по побоям, и если что у нас тут есть пара своих людей, аккуратно “разрисуют”. Недельку синий походишь, а потом все заживет, как на собаке, — низкорослик суеттится передо мной.

Заходим к медичке. Тучная тетка, думаю, ей хорошо за пятьдесят. Комнатуха маленькая, вонючая, несет сырыми потными носками. На подоконнике полная пепельница.

— Ну… — тетка многозначительно на меня посмотрела. — От армии будем отмазывать?

Дура делает вид, как будто не знает, что мне от нее нужно.

— Мне одного не очень хорошего человека посадить надо. Как можно на больший срок.

— Ну нос нарисуем для снимков. Руку забинтую, а вот глаз или каждый день подрисовывать надо, или у нас есть прекрасные “художники”. Сделают быстро, так что не сотрешь, — что-то перекатывает во рту. — Шрамы украшают мужчин, у тебя вот рожа нормальная, сразу видно, не из этих.

— Миронова, ты свои размышления потом расскажешь, — низкорослик вмешивается в разговор. — Нам надо, чтобы наверняка. И он, и второй не самые простые люди. А то завтра, где поймают, камеру в морду, как потом оправдываться будем?

Потом поворачивается ко мне, окидывает взглядом с головы до ног.

— А, может, мы и правда тебя аккуратно приложим. Ну вдруг что, сразу паленку почувствуют. И папенька ваш не очень рад-то будет.

— И стоило тогда сюда тащиться? Что в вашем отделе не нашлось того, кто мне по морде заедет?

— Кроме Мироновой, — низкорослик кивает на толстуху, — справку нам никто не даст, поэтому мы и здесь. А отмудохать я тебя и сам могу, не сомневайся.

Отличная пара — мент и медичка, оба, как будто на сливочном масле выращены. Оба одинаково отвратительные.

— Ладно, если для дела надо, то пойдемте, только побыстрее. Я тут и так драгоценное время теряю.

Низкорослик громко шмыгает носом, хочет сплюнуть, но останавливается.

Кивает мне головой, что я расцениваю, как “пойдем”.

Идем по коридору, здесь на редкость немноголюдно. Мент по очереди заглядывает в кабинеты, как будто кого-то ищет.

Заходит в кабинет, на нем нет таблички. Жду в коридоре. Хочется помочиться где-нибудь в углу, чтобы потом воняло у них всю жизнь.

— О, парни! Дело есть! Нужно парня аккуратно отметелить, чтобы было не сильно больно, но красиво. Чем больше крови, тем лучше, — низкорослик скрывается за дверью, дает кому-то указание. Слышу только ржач каких-то тварей.

— Мы обычно наоборот — чтобы очень больно, а следов не оставалось. Так не пойдет?

Снова ржут. Если бы мне не нужно было наказать и Линку, и Демьянова, я бы сейчас тут все по кирпичам разобрал. Надавал этим кабанам по жирным противным рожам.

Выходят два парня, мне ровесники. На мордах столько наглости и спеси.

Тишину коридора разрывает музыка на моем телефоне. Папаша очнулся.

— Ну, с тебя уже побои сняли?

— Нет, жду, когда мне их до конца нарисуют.

— Твою мать, деньги этому уроду за что плачу? Смотри, Демьянов уже в ментовке, и нужно сделать так, чтобы эта молодая зеленая гнида в ней сгнила.

— Ты меня к нему подсадить хочешь? Чтобы я его ночью того? — усмехаюсь, чем еще больше бешу отца.

— Кого ты там того, ты ему даже по моде ни разу не заехал. Парни мои узнали, что он тебя, как бык боднул, а ты уже и обоссался. Теряешь хватку, сын. Раньше я тебя из ментовки за драки вытаскивал, платил, чтобы дело на тебя не заводили. А теперь, чтобы тебе морду разукрасили. Ладно, жена твоя где?

— Да, я откуда знаю. Она с этим Олегом ушла.

— Молодец девочка, сначала будем давить, что Демьянов ее грохнул, — слышу, как отец бахает ящиками рабочего стола.

— Ну кто ее грохнул, не чепуши.

— Рот закрой! Нам время надо тянуть, пока босс на нарах, мы у его предприятия что-нибудь откусим. У нас максимум пара дней. А потом я твоему тестю предъявлю, что может приплод-то и не наш. Найду, за что ситуацию притянуть, и от его доли чуть откушу. Так бизнес делается, сынок.

— А я думал, так лохов разводят. Почему пара дней?

— Ты думаешь, за твою, даже если и оторванную башку Демьянову что-то будет? Он в отличии от тебя хорошую репутацию имеет, деньги, адвокаты и юристы не хуже наших.

— Пипец, я своей физиономией рискую непонятно для чего.

Ладно, тут уже ждут, почти очередь выстроилась, чтобы по ГОСТу все сделать.

Идем дальше по коридору. Заходим в каморку. Парень, что повыше с размаху бьет по переносице. Кровь с соплями салютом. Второй удар, третий.

Зверею. Кидаюсь на него, два удара в голову.

— Э-э, ты руками не маши, отец за это не платил, — низкорослик повис на мне. — Ты сам к нам пришел.

— К медичке веди, — делаю несколько фотографий на телефон. Отправляю отцу и матушке.

Тетка на месте. Смотрит на меня с отвращением.

— Ты тут кровью своею не залей, уборщиц за тобой подтирать нет, — разворачивает сосательную конфету типа “барбарис”. Кидает ее в рот и громко причмокивает, кладет стопку бумаг. — Если что тебя здесь не было, и помни тетину доброту.

Рукавом стираю кровь, вызываю такси и еду к Каринке. Домой ехать не хочу, хочется, чтобы за мной ухаживали, лебезили, в глазки заглядывали.

Поднимаюсь к ней. Надо с ребенком что-то уже думать, на себя я его записывать не буду. Тест на отцовство сделаю. Потом до работы доеду, придумаю какую-нибудь статью расходов, и пусть папенька ежемесячно отчисляет.

Дверь открыта. Захожу, Каринка в полотенце стоит в комнате. Она пузатая такая несексуальная, скоро и Линка такая будет. Бабы сговорились и обе с сразу становятся отвратительными. Надо новою телочку.

Пока Каринка охает и ахает, бегая по за мной. Тащит скорое полотенце, замороженную курицу, чтобы к синяку приложить. Мой взгляд падает на стол, на нем одинокая пятитысячная купюра. Если валяется, значит, никому не нужна.

— Я ребенку хотела необходимое купить. Это последняя, — Карина смотрит в глаза, давит на жалость. Как будто я не знаю, что у нее там заначка приличная.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Мне сейчас нужнее.

Иду к холодильнику. Достаю салат в контейнере.

— Что-то я так устал, хочу массаж и оральных ласк. Карин, я и так за правду пострадал, давай без прелюдий. Сделай дело и гуляй смело.