Измена. Я тебя (не) прощу (СИ)

Глава 4. 2 Артур. Сходили за вещичками

— Карин, ты дура? Ты правда не догадывалась? — смотрю на нее, она встала в позу, в машину не садится. — На маршрутке поедешь?

Завожу мотор, жду. Вижу, как Каринка мечется: и сесть — типа сдаться, и на остановку топать не хочет.

Театрально вздыхает и открывает заднюю пассажирскую дверь, садится. Молчит, смотрит в окно и делает вид, что плачет.

— Ты нас предал…

— Да перестань ты. На слезы меня не возьмешь. И про жену ты знала, не надо мне тут этих вздыханий.

— Артур, — повышает голос!

— Тон сбавь! — поворачиваюсь к ней, злюсь. — Не строй из себя дуру.

— А как же ребенок? Получается, у него не будет отца?

— Ну, запишешь на себя, будешь матерью — одиночкой, им какие-то льготы дают. Будешь выделываться, ребенок ко мне жить уедет.

Это какой-то пипец, зачем мне все эти истерики, угрозы. Мне, что пятнадцать лет, чтобы я на это реагировал.

Каринка зло смотрит на меня. Ее нос во время беременности и так стал похожим на картошку, а сейчас от злости растопыренные ноздри делают его похожим на жабу.

— А у вас с женой тоже будет ребенок? Ты мне почему не сказал?

— Какой ребенок? Ты чего взяла? — факты все интереснее и интереснее.

— Ну девушка всем видом показала, что она ждет ребенка. А вот так тебе и надо!

Значит, пока я думаю, что Линка ждет меня по вечерам, она крутит хвостом перед каким-то мужиком? А на меня хочет бебика повесить, ну-ну, хороша жена.

Если она думает, что я дам ей развод, то сильно ошибается. И ребенка признаю, богатые бабки-дедки мечтают о внуках, вот и подарим им радость. А жизнь Линки я превращу в ад.

Везу Каринку на квартиру.

— Порадуй себя чем-нибудь, — протягиваю ей пятнадцать тысяч.

— Не надо, тебе теперь на подгузники и второму ребенку покупать, — но руки тянутся к деньгам. — Представляешь, как папа твой обрадуется, когда узнает, что у нас сын родится.

Ха, наивная! Она уже придумала, как деньги из папиного кошелька к ней переползают, да-да, держи карман шире. Дед-то обрадуется, но в его власти сделать так, что внук будет потом жить с нами. Каринку или на зону, или в психушку, ну или другие малоприятные варианты, а я, как единственный опекун — ОТЕЦ! буду заботиться о ребенке. Матушка у меня все равно ничем путным не занимается, вот пусть всю свою нерастраченную любовь отпрыску дарит. А может, и Линка его примет, хотя кто у нее спросит?

Помогаю Каринке занести покупки. Она уходит на кухню, не выходит, пока я не уйду.

Ну что, пора ехать домой, узнавать подробности тайной жизни моей женушки. Чувствую, кучу скелетов вылезет. Но свободной жизни я ей не дам, кто же гонит из дома курицу, чей папаша приносит в семью золотые яйца. Ну, Лина, держись!

Приезжаю домой, женушка где-то шляется. Захожу в нашу спальню, кровать застелена, открываю шкафы — все вещи на месте.

Иду на кухню, кажется, на ней уже сто лет никто не готовил. В холодильнике мышь повесилась. Томатный сок, сельдерей, какая-то каша, несколько нарезок в вакууме. Да уж, с такой хозяйкой, немудрено, что меня тянет под чужие юбки.

Слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине. Добро пожаловать в новую жизнь, дорогая Лина.