Короче говоря, отношение к Израилю как к самому важному союзнику Америки в кампании против терроризма и против различных ближневосточных диктатур преувеличивает способность Израиля помочь в решении этих проблем, упускает из виду, как эти отношения способствуют возникновению этих проблем, и игнорирует то, как политика Израиля затрудняет усилия США по их решению. Стратегическая ценность Израиля неуклонно снижается с момента окончания холодной войны. Твердая поддержка Израиля больше не может быть оправдана тем, что он помогает нам победить великого соперника; вместо этого безоговорочная поддержка Израиля делает Соединенные Штаты мишенью для радикальных экстремистов и заставляет Америку выглядеть черствой и лицемерной в глазах многих третьих сторон, включая европейских и арабских союзников. Соединенные Штаты по-прежнему получают выгоду от различных актов стратегического сотрудничества с Израилем, но в целом это скорее пассив, чем актив.
ДУБИОС ЭЛЛИ
Последний повод усомниться в стратегической ценности Израиля заключается в том, что иногда он не ведет себя как верный союзник. Как и большинство государств, Израиль в первую очередь заботится о своих собственных интересах, и он был готов поступать вопреки американским интересам, когда считал (справедливо или нет), что это будет способствовать достижению его собственных национальных целей. Например, в печально известном "деле Левона" в 1954 году израильские агенты пытались взорвать несколько американских правительственных учреждений в Египте в неудачной попытке посеять раздор между Вашингтоном и Каиром. Израиль продавал военные товары Ирану, пока американские дипломаты находились там в заложниках в 1979-80 годах, и был одним из главных военных поставщиков Ирана во время ирано-иракской войны, хотя Соединенные Штаты беспокоились об Иране и молчаливо поддерживали Ирак. Позднее, в 1989 году, Израиль купил иранской нефти на 36 миллионов долларов в попытке добиться освобождения израильских заложников в Ливане. Все эти действия имели смысл с точки зрения Израиля, но они противоречили американской политике и наносили ущерб общим интересам США.90
Помимо продажи оружия врагам Америки, Израиль передавал американские технологии третьим странам, в том числе потенциальным противникам США, таким как Китай, что нарушало американские законы и угрожало американским интересам. В 1992 году генеральный инспектор Государственного департамента сообщил, что начиная с 1983 года существуют доказательства "систематической и растущей практики несанкционированных поставок" со стороны Израиля.91 Примерно в то же время сотрудники Главного бухгалтерского управления, расследовавшие "дело Дотана" (хищение и незаконное перенаправление миллионов долларов американской военной помощи бывшим главой отдела закупок ВВС Израиля), предпринимали неоднократные попытки встретиться с израильскими официальными лицами, чтобы обсудить этот вопрос. По данным GAO, "правительство Израиля отказалось обсуждать эти вопросы или разрешить [американским] следователям допросить израильский персонал".92
За последние годы мало что изменилось. Более того, даже Дуглас Фейт, бывший заместитель министра обороны и последовательный сторонник Израиля, по сообщениям, был разгневан, когда в 2004 году Израиль согласился модернизировать беспилотник-убийцу, который он продал Китаю в 1994 году.93 "Что-то в военно-политических отношениях [США и Израиля] идет не так", - сказал другой высокопоставленный представитель администрации Буша.94
Усиливает эту напряженность обширный шпионаж, который Израиль ведет против Соединенных Штатов. По данным GAO, еврейское государство "проводит самые агрессивные операции по шпионажу против Соединенных Штатов среди всех союзников".95 Кража экономических секретов дает израильским фирмам важные преимущества перед американскими предприятиями на мировом рынке и, таким образом, налагает дополнительные расходы на граждан США.
Однако еще большую тревогу вызывают продолжающиеся попытки Израиля украсть военные секреты Америки. Эту проблему подчеркивает печально известное дело Джонатана Полларда, американского аналитика разведки, который в 1984-1985 годах передал Израилю большое количество строго секретных материалов. После того как Поллард был пойман, израильтяне отказались сообщить Соединенным Штатам, что именно Поллард им передал.96 Дело Полларда - лишь самая заметная верхушка большого айсберга. В 1986 году израильские агенты попытались украсть технологию шпионских камер у американской фирмы, и позже арбитражная комиссия обвинила Израиль в "вероломном", "незаконном" и "подлом" поведении и обязала его выплатить фирме Recon/Optical Inc. около 3 миллионов долларов в качестве компенсации ущерба. Израильские шпионы также получили доступ к конфиденциальной американской информации о программе электронной разведки Пентагона и безуспешно пытались завербовать Ноэля Коха, старшего сотрудника по борьбе с терроризмом в Министерстве обороны. The Wall Street Journal цитирует Джона Дэвитта, бывшего главу отдела внутренней безопасности Министерства юстиции, который сказал, что "те из нас, кто работал в области шпионажа, считали Израиль второй по активности службой внешней разведки США".97
Новый спор разгорелся в 2004 году, когда ключевой сотрудник Пентагона Ларри Франклин был арестован по обвинению в передаче секретной информации о политике США в отношении Ирана израильскому дипломату, предположительно при содействии двух высокопоставленных чиновников AIPAC, Стивена Розена и Кита Вайсмана. Франклин в итоге согласился на сделку о признании вины и был приговорен к двенадцати годам тюрьмы за свою роль в этом деле, а Розен и Вайсман должны предстать перед судом осенью 2007 года.98
Израиль, конечно, не единственная страна, которая шпионит за Соединенными Штатами: Вашингтон ведет активный шпионаж как против союзников, так и против противников. Такое поведение не вызывает ни удивления, ни особого осуждения, ведь международная политика - дело грубое, и государства часто идут на недобросовестные поступки, пытаясь получить преимущество над другими странами. Тем не менее, тесные отношения между Вашингтоном и Иерусалимом облегчают Израилю задачу похищения американских секретов, и он не колеблясь делает именно это. По крайней мере, готовность Израиля шпионить за своим главным покровителем ставит под сомнение его общую стратегическую ценность, особенно теперь, когда холодная война закончилась.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Несомненно, Израиль получил значительные выгоды от поддержки США, хотя можно также утверждать, что эта поддержка использовалась для проведения политики - например, строительства поселений, - которая не отвечала долгосрочным интересам Израиля. Очевидно также, что Соединенные Штаты извлекали определенную стратегическую выгоду из своей помощи Израилю, особенно во время холодной войны. Однако эти выгоды не могут полностью оправдать или объяснить, почему Соединенные Штаты были готовы оказывать Израилю столь последовательную поддержку в течение столь длительного периода времени. Возможно, субсидирование и защита Израиля были чистым плюсом для Соединенных Штатов в разгар холодной войны - хотя даже это утверждение не является открытым и закрытым, - но это обоснование исчезло, когда Советский Союз распался и соперничество сверхдержав на Ближнем Востоке прекратилось. Сегодня тесные объятия Америки с Израилем - и особенно готовность субсидировать его, какой бы ни была его политика, - не делают американцев более безопасными или более процветающими. Напротив: безоговорочная поддержка Израиля подрывает отношения с другими союзниками США, ставит под сомнение мудрость и моральное видение Америки, помогает вдохновить поколение антиамериканских экстремистов и усложняет усилия США по борьбе с нестабильным, но жизненно важным регионом. Одним словом, "особые отношения" между Соединенными Штатами и Израилем, в основном не требующие никаких условий, больше не могут быть оправданы с точки зрения стратегии. Для того чтобы найти убедительное обоснование, необходимо искать его в другом месте. В следующей главе мы рассмотрим моральные аргументы в пользу американской поддержки.
3.УМЕНЬШАЮЩАЯСЯ МОРАЛЬ
Выступая в мае 2004 года на ежегодной политической конференции Американского комитета по связям с общественностью Израиля, Джордж Буш-старший использовал ряд моральных тем для объяснения поддержки Израиля со стороны США. Президент начал свою речь с одобрения усилий AIPAC "по укреплению связей, которые связывают наши народы - наших общих ценностей, нашей твердой приверженности свободе". Далее он подчеркнул, что у Израиля и Соединенных Штатов "много общего. Мы оба... родились в результате борьбы и жертв. Мы оба были основаны иммигрантами, спасавшимися от религиозных преследований в других странах. Мы оба построили динамичные демократии, основанные на верховенстве закона и рыночной экономике. И обе мы - страны, основанные на определенных базовых убеждениях: Бог следит за делами людей и ценит каждую жизнь. Эти узы сделали нас естественными союзниками, и эти узы никогда не будут разорваны".
Буш также отметил одно важное отличие и сделал из него моральный вывод. Если в прошлом Соединенные Штаты были в относительной безопасности из-за своего географического положения, то "Израиль столкнулся с другой ситуацией, будучи маленькой страной в непростом соседстве. Израильский народ всегда имел врагов у своих границ и террористов поблизости. Снова и снова Израиль защищал себя с мастерством и героизмом. И в результате мужества израильского народа Израиль заслужил уважение американского народа".1
Высказывания Буша подчеркивают, насколько часто поддержка Израиля со стороны США оправдывается не стратегическими соображениями, а по сути моральными претензиями. Моральное обоснование американской поддержки опирается на несколько различных аргументов, и сторонники Израиля часто ссылаются на один или несколько из них, чтобы оправдать "особые отношения". В частности, утверждается, что Израиль заслуживает щедрой и почти безоговорочной поддержки США, потому что он слаб и не имеет возможности оказать поддержку. Потому что он слаб и окружен врагами, стремящимися его уничтожить; это демократия, которая является морально предпочтительной формой правления; еврейский народ сильно пострадал от преступлений прошлого; поведение Израиля морально превосходит поведение его противников, особенно по сравнению с палестинцами; палестинцы отвергли щедрое мирное предложение, которое Израиль сделал в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 года, и предпочли насилие; а из Библии ясно, что создание Израиля - это Божья воля. Взятые вместе, эти аргументы подкрепляют более общее утверждение, что Израиль - единственная страна на Ближнем Востоке, которая разделяет американские ценности и поэтому пользуется широкой поддержкой американского народа. Многие американские политики принимают эти различные аргументы, но даже если бы это было не так, американский народ якобы хочет, чтобы они поддерживали Израиль, и уж точно не хочет, чтобы они оказывали какое-либо давление на еврейское государство.
При ближайшем рассмотрении моральное обоснование безоговорочной поддержки США не является убедительным. Существуют веские моральные аргументы в пользу поддержки существования Израиля, но, к счастью, в настоящее время он не находится под угрозой. Если смотреть объективно, то прошлое и настоящее поведение Израиля не дает моральных оснований для того, чтобы отдавать ему предпочтение перед палестинцами или проводить в регионе политику, не отвечающую стратегическим интересам Америки.
Моральное обоснование в значительной степени опирается на особое понимание истории Израиля, которого придерживаются многие американцы (как евреи, так и неевреи). В этой истории евреи на Ближнем Востоке долгое время были жертвами, как и в Европе. "Еврей, - говорит нам Эли Визель, - никогда не был палачом; он почти всегда был жертвой".2 Арабы, и особенно палестинцы, - это жертвы, имеющие заметное сходство с антисемитами, преследовавшими евреев в Европе. Эта точка зрения четко прослеживается в знаменитом романе Леона Уриса "Исход" (1958), в котором евреи изображены одновременно жертвами и героями, а палестинцы - злодеями и трусами. Эта книга была продана двадцатимиллионным тиражом в период с 1958 по 1980 год и превращена в популярный фильм (1960). Ученые доказали, что повествование об Исходе оказало неизгладимое влияние на то, как американцы относятся к арабо-израильскому конфликту.3
Общепринятое мнение о том, как был создан Израиль и как он впоследствии вел себя по отношению к палестинцам, а также к соседним государствам, ошибочно. Оно основано на ряде мифов о событиях прошлого, которые израильские ученые систематически разрушали на протяжении последних двадцати лет.4 Несомненно, евреи часто становились жертвами в Европе, но в прошлом веке они часто становились жертвами на Ближнем Востоке, и их главными жертвами были и остаются палестинцы. Основной тезис не только подкреплен обилием доказательств, но и интуитивно правдоподобен. В конце концов, как могли евреи, приехавшие в Палестину из Европы, создать собственное государство, не приняв жестких мер против арабского населения, уже проживавшего на земле, которую они хотели отдать под свое новое государство? Как европейцы, создавшие Соединенные Штаты и Канаду, не могли сделать это, не совершив значительных преступлений против коренных жителей, так и сионистам было практически невозможно создать еврейское государство в Палестине, не совершив аналогичных преступлений против местных жителей, которые неминуемо должны были возмутиться их посягательствами и попытаться оказать им сопротивление. К сожалению, эта "новая история", как ее называют в Израиле, не получила должного признания в Соединенных Штатах, что является одной из причин того, что моральное обоснование по-прежнему имеет значительный вес для многих американцев.5
Однако недавнее поведение Израиля - это совсем другое дело. Благодаря глобальному охвату Интернета и круглосуточным сетям кабельных новостей многие американцы видели множество свидетельств жестокого обращения Израиля с палестинцами на оккупированных территориях. Они также видели последствия действий Израиля во второй ливанской войне (2006 год), в ходе которой Армия обороны Израиля нанесла удары по гражданским объектам по всему Ливану, а затем сбросила несколько миллионов смертоносных кассетных бомб на города и деревни Южного Ливана.6
Хотя эти действия подпортили имидж Израиля в Соединенных Штатах, его сторонники не падают духом и продолжают приводить моральные аргументы в пользу сохранения нынешних отношений между этими двумя странами. В самом деле, можно привести веские аргументы в пользу того, что нынешняя политика США противоречит основным американским ценностям и что если бы Соединенные Штаты выбирали сторону, руководствуясь только моральными соображениями, то они поддержали бы палестинцев, а не Израиль. В конце концов, Израиль процветает и обладает самыми мощными вооруженными силами на Ближнем Востоке. Сегодня ни одно государство не станет сознательно начинать с ним войну. У Израиля есть серьезная проблема терроризма, но это в основном следствие колонизации оккупированных территорий. В отличие от него, палестинцы не имеют гражданства, обнищали и сталкиваются с глубокой неопределенностью будущего. Даже если принять во внимание различные недостатки палестинцев, какая группа сейчас имеет более весомые моральные претензии на симпатии США?
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо более подробно рассмотреть конкретные аргументы, составляющие моральное обоснование. Мы сосредоточимся прежде всего на поведении Израиля и не будем пытаться сравнивать его с действиями других государств в регионе или в других частях света. Мы сосредоточимся на поведении Израиля не потому, что испытываем неприязнь к еврейскому государству, и не потому, что считаем его поведение особенно достойным порицания . Напротив, мы признаем, что практически все государства в то или иное время совершали серьезные преступления в своей истории, и мы осознаем тот факт, что государственное строительство часто является насильственным предприятием. Мы также знаем, что некоторые арабские соседи Израиля порой действовали с особой жестокостью. Мы сосредоточились на действиях Израиля, потому что Соединенные Штаты оказывают ему материальную и дипломатическую поддержку, значительно превышающую ту, которую они оказывают другим государствам, и делают это в ущерб своим собственным интересам. Наша цель - определить, заслуживает ли Израиль особого отношения, потому что он ведет себя исключительно добродетельно, как утверждают многие его сторонники. Ведет ли Израиль себя значительно лучше, чем другие государства? Исторические данные свидетельствуют о том, что нет.
ПОДДЕРЖКА АУТСАЙДЕРА
Израиль часто изображают слабым и осажденным, еврейским Давидом, окруженным враждебным арабским Голиафом. Этот образ тщательно взращивается израильскими лидерами и сочувствующими им писателями, но к истине ближе обратное. Израиль всегда был сильнее в военном отношении, чем его арабские противники. Вспомните Войну за независимость Израиля 1948 года, когда, согласно распространенному мнению, сионисты, сражавшиеся против пяти арабских армий, а также палестинцев, были сильно уступать им в численности и вооружении. Бенни Моррис, выдающийся израильский историк, называет такое описание баланса сил "одним из самых живучих мифов, связанных с 1948 годом".7
Можно подумать, что в 1948 году израильские войска находились в невыгодном количественном и качественном положении, поскольку это была маленькая новая страна, окруженная арабскими государствами, имевшими гораздо больше населения и гораздо большие материальные ресурсы. На самом деле сравнение численности населения и ресурсов Израиля и арабского мира мало что говорит о соотношении военных сил между ними. Как отмечает Моррис, "карта атласа, на которой изображен крошечный Израиль и гигантское окружающее его арабское море, не отражала, да и сейчас не отражает точно, истинного баланса военных сил в регионе. Не соответствуют действительности и сравнительные данные о численности населения: в 1948 году ишув [еврейское поселение в Палестине до создания Израиля] насчитывал около 650 000 человек - в отличие от 1,2 миллиона палестинских арабов и около 30 миллионов арабов в соседних государствах (включая Ирак)".8 Причина проста: арабские государства были поразительно неэффективны в переводе этих скрытых ресурсов в реальную военную мощь, в то время как Израиль, напротив, был особенно хорош в этом.
Война за независимость фактически представляла собой два отдельных конфликта. Первый - гражданская война между евреями и палестинцами, которая началась 29 ноября 1947 года (в день решения ООН о разделе подмандатной Палестины) и продолжалась до 14 мая 1948 года (день провозглашения независимости Израиля). Вторая - международная война между Израилем и пятью арабскими армиями, которая началась 15 мая 1948 года и закончилась 7 января 1949 года.
В гражданской войне сионисты одержали бесславную победу над палестинцами, поскольку имели решающее преимущество в количестве и качестве солдат и оружия.9 Еврейские боевые части были гораздо лучше организованы и обучены, чем палестинские войска, которые были уничтожены британцами во время восстания 1936-39 годов и не восстановились к 1948 году. Как отмечает израильский историк Илан Паппе, "несколько тысяч нерегулярных палестинцев и арабов противостояли десяткам тысяч хорошо обученных еврейских войск".10 Неудивительно, что израильские лидеры прекрасно осознавали этот дисбаланс сил и стремились им воспользоваться. Так, Игаль Ядин, высокопоставленный военачальник в войне 1948 года и второй начальник штаба ЦАХАЛа, утверждал, что если бы не британское присутствие в Палестине до мая 1948 года, "мы могли бы подавить арабский бунт за месяц" 11.11
Израильтяне также имели явное преимущество в живой силе на протяжении всей войны с пятью арабскими армиями. Моррис отмечает, что когда в середине мая начались боевые действия, Израиль "располагал примерно 35 000 вооруженных солдат по сравнению с 25-30 000 арабских армий вторжения". К моменту начала операции "Дани" в июле ЦАХАЛ имел 65 000 человек под ружьем, а к декабрю - почти 90 000 человек под ружьем - на каждом этапе значительно превосходя совокупную силу арабских армий, выступивших против них в Палестине".12 Израиль также имел преимущество в вооружении, за исключением коротких двадцати пяти дней в начале этого конфликта (15 мая - 10 июня 1948 года). Более того, за исключением небольшого арабского легиона Трансиордании, качество израильских боевых сил значительно превосходило их арабских противников, и они также были лучше организованы. Короче говоря, сионисты победили в гражданской войне против палестинцев и в международной войне против вторгшихся арабских армий, потому что они были сильнее своих противников, несмотря на абсолютное преимущество в численности населения, которым обладали их арабские враги. Как отмечает Моррис, "именно превосходство евреев в огневой мощи, живой силе, организации, командовании и контроле определило исход битвы".13
ЦАХАЛ одержал быстрые и решительные победы над Египтом в 1956 году и над Египтом, Иорданией и Сирией в 1967 году - до того, как в Израиль начала поступать крупномасштабная американская помощь. В октябре 1973 года Израиль стал жертвой ошеломляющего внезапного нападения египетской и сирийской армий. Хотя в первые дни боев превосходящий по численности ЦАХАЛ потерпел серьезные поражения, он быстро восстановился и был на грани уничтожения египетской и сирийской армий, когда Соединенные Штаты и Советский Союз вмешались и остановили бои. По мнению Морриса, такой удивительный поворот был обусловлен тем, что "машины ЦАХАЛа, как в воздухе, так и на земле, были просто превосходны. Как и его личный состав: израильские пилоты, обслуживающий и наземный персонал, офицеры-танкисты и бойцы были гораздо лучше обучены и руководили ими, чем их арабские коллеги".14 Эти победы красноречиво свидетельствуют о патриотизме, организаторских способностях и военной доблести Израиля, но они также показывают, что Израиль был далеко не беспомощен даже в самые ранние годы своего существования.15
Сегодня Израиль - сильнейшая военная держава на Ближнем Востоке. Его обычные вооруженные силы значительно превосходят силы соседей, и он является единственным государством в регионе, обладающим ядерным оружием. Египет и Иордания подписали мирные договоры с Израилем, а Саудовская Аравия предложила сделать это. Сирия потеряла своего советского покровителя, Ирак был разрушен тремя катастрофическими войнами, а Иран находится за сотни миль и никогда напрямую не нападал на Израиль. У палестинцев едва ли есть эффективная полиция, не говоря уже о вооруженных силах, способных угрожать существованию Израиля, и они еще больше ослаблены глубокими внутренними противоречиями. Гибель людей от рук палестинских террористов-смертников трагична и вселяет страх в сердца всех израильтян, но они наносят относительно небольшой ущерб экономике Израиля и тем более не угрожают его территориальной целостности.16 Такие группировки, как "Хезболла", могут запускать по Израилю маломощные ракеты и снаряды и в течение нескольких месяцев или лет могут убить несколько сотен израильтян, но эти атаки не представляют для Израиля экзистенциальной угрозы. Согласно оценке, проведенной в 2005 году престижным Центром стратегических исследований Яффи при Тель-Авивском университете, "стратегический баланс явно в пользу Израиля, который продолжает увеличивать качественный разрыв между своим военным потенциалом и возможностями сдерживания и потенциалом своих соседей".17 Если бы поддержка отстающего была убедительным аргументом, Соединенные Штаты поддерживали бы противников Израиля.
Конечно, есть и другое измерение аргумента о том, что Израиль давно находится в осаде и всегда является жертвой: утверждение, что, несмотря на военное превосходство Израиля, его арабские соседи полны решимости уничтожить его. Действительно, некоторые утверждают, что арабы спровоцировали войны 1948, 1967 и 1973 годов, чтобы "загнать евреев в море".18
Хотя нет никаких сомнений в том, что в первые годы своего существования Израиль сталкивался с серьезными угрозами, арабы не пытались уничтожить Израиль ни в одной из этих трех войн. Это произошло не потому, что арабы были рады появлению еврейского государства в их среде - они явно не были рады, - а потому, что у них никогда не было возможности выиграть войну против Израиля, а тем более нанести ему решительное поражение. Несомненно, некоторые арабские лидеры во время войны 1948 года говорили о том, что "загонят евреев в море", но это была в основном риторика, призванная успокоить их общественность. На самом деле арабские лидеры были в основном озабочены тем, чтобы получить территорию для себя за счет палестинцев - один из многих случаев, когда арабские правительства ставили свои собственные интересы выше благополучия палестинцев. Моррис, например, пишет:
После того как 14 мая 1948 года Израиль объявил о своей независимости, а 15 мая арабские государства вторглись в страну, начался "всеобщий захват земель", причем все - Израиль, Трансиордания, Сирия, Египет и даже Ливан - стремились предотвратить рождение палестинского арабского государства и отрезать куски Палестины для себя. Вопреки старой историографии, вторжение Абдуллы [короля Трансиордании] в восточную Палестину было явно направлено на завоевание территории для своего королевства - за счет палестинских арабов - а не на уничтожение еврейского государства. Действительно, Арабский легион на протяжении всей войны тщательно придерживался своей неагрессивной позиции по отношению к Ишуву и территории еврейского государства... Совершенно не очевидно, что Абдулла и Глабб [британский генерал, командовавший Арабским легионом Трансиордании] были бы рады краху в мае 1948 года зарождающейся еврейской республики. Безусловно, Абдулла был гораздо больше обеспокоен перспективами возникновения палестинского арабского государства, расширенной Сирии и расширенного Египта на его границах, чем появлением маленького еврейского государства".19
И Абдулла, как отмечает Моррис, был единственным арабским лидером, который "направил всю мощь" своей военной мощи на нападение на Израиль, "что свидетельствует либо о неэффективности, либо, возможно, о несерьезном отношении к заявленной цели - изгнанию евреев в море". Шломо Бен-Ами, известный историк и бывший министр иностранных дел Израиля, придерживается аналогичной точки зрения на цели арабов в войне 1948 года: "Плохо подготовленные и плохо скоординированные, арабские армии были втянуты в войну под давлением населения в своих странах, а также потому, что у каждого из их лидеров была своя собственная программа территориальной экспансии. Обеспечение создания палестинского государства... было меньшим мотивом для арабских лидеров, пославших свои армии в Палестину, чем установление своих собственных территориальных претензий или препятствование соперникам по арабской коалиции".20
Миф об Израиле как о жертве также отражен в общепринятом представлении о войне 1967 года, в котором утверждается, что Египет и Сирия несут главную ответственность за ее начало. В частности, считается, что арабы готовились напасть на Израиль, когда ЦАХАЛ опередил их и одержал ошеломляющую победу.21 Однако из обнародованных новых документов о войне становится ясно, что арабы не собирались начинать войну против Израиля поздней весной 1967 года, а тем более пытаться уничтожить еврейское государство.22 Ави Шлаим, выдающийся израильский "новый историк", пишет: "Комментаторы сходятся во мнении, что [президент Египта] Насер не хотел и не планировал вступать в войну с Израилем".23 На самом деле Израиль несет значительную ответственность за начало войны. Шлаим пишет, что "израильская стратегия эскалации на сирийском фронте была, вероятно, самым важным фактором втягивания Ближнего Востока в войну в июне 1967 года, несмотря на общепринятую точку зрения, которая выделяет сирийскую агрессию в качестве основной причины войны".24 Бен-Ами идет еще дальше и пишет, что Ицхак Рабин, начальник штаба ЦАХАЛа, "намеренно втянул Израиль в войну с Сирией. Рабин был полон решимости спровоцировать войну с Сирией... потому что считал, что это единственный способ остановить сирийцев от поддержки атак ФАТХа на Израиль".25
Не стоит отрицать, что решение Египта закрыть Тиранский пролив в мае 1967 года вызвало законное беспокойство Израиля. Но оно не было предвестником неминуемого египетского нападения, и это признавали американские политики и многие израильские лидеры. Кроме того, предпринимались серьезные дипломатические усилия для мирного урегулирования кризиса. Однако Израиль все равно решил напасть, потому что его лидеры в конечном итоге предпочли войну мирному урегулированию кризиса. В частности, израильское военное командование хотело нанести значительное военное поражение двум своим главным противникам - Египту и Сирии, чтобы укрепить сдерживание Израиля в долгосрочной перспективе.26 У некоторых были и территориальные амбиции. Генерал Эзер Вейцман, начальник оперативного управления ЦАХАЛа, отразил эти настроения, сказав накануне войны: "Мы стоим на пороге второй Войны за независимость со всеми ее достижениями".27 Короче говоря, нанося первый удар 5 июня 1967 года, Израиль не упреждал готовящееся нападение. Вместо этого он начал превентивную войну - войну, направленную на то, чтобы повлиять на баланс сил во времени, или, как выразился Менахем Бегин, "войну выбора". По его словам, "мы должны быть честны перед собой. Мы решили напасть на него [президента Египта Насера]".28
Египтяне и сирийцы, конечно, напали на Израиль в октябре 1973 года, но общеизвестно, что обе арабские армии преследовали стратегию ограниченных целей. Египтяне надеялись отвоевать кусок территории на Синайском полуострове и затем договориться с Израилем о возвращении остальной части Синая, а сирийцы надеялись вернуть Голанские высоты. Ни египтяне, ни сирийцы не собирались вторгаться в Израиль и тем более угрожать его существованию. Израиль не только обладал самой грозной армией в регионе, но и имел ядерное оружие, которое сделало бы любую попытку завоевать его самоубийственной. Бенни Моррис хорошо выразил эту мысль: "Президенты Египта Анвар Садат и Сирии Хафез Асад стремились вернуть территории, утраченные в 1967 году. Ни один из них не стремился уничтожить Израиль".29 На самом деле ключевые лица, принимавшие решения в Каире и Дамаске, понимали, что, вступая в схватку с могущественным ЦАХАЛом, они придерживаются особенно рискованной стратегии. Генерал Хасан эль-Бадри, помогавший планировать египетскую атаку, заметил, что "казалось, что успех невозможен".3030 И эти сомневающиеся оказались правы, поскольку ЦАХАЛ, оправившись от первоначальной атаки, разгромил обе арабские армии.
За исключением, возможно, Ирана, сегодня трудно доказать, что соседи Израиля стремятся его уничтожить. Как уже отмечалось, Израиль подписал мирные договоры с Египтом и Иорданией, и, как будет обсуждаться в главе 9, в 2000 году он отказался от возможного мирного договора с Сирией. На арабском саммите в марте 2002 года кронпринц Саудовской Аравии попытался разрядить израильско-палестинский конфликт, выдвинув предложение, призывающее к полному признанию Израиля практически всеми арабскими правительствами и нормализации отношений с еврейским государством. Взамен Израиль должен был вывести войска с оккупированных территорий и добиться справедливого решения проблемы палестинских беженцев. Инициатива была единогласно одобрена Лигой арабских государств. Ее поддержал даже Саддам Хусейн.31 В то время предложение ни к чему не привело, но саудовцы воскресили его в начале 2007 года. Нет никаких доказательств того, что постсаддамовский Ирак заинтересован в уничтожении Израиля. Хотя ХАМАС и "Хезболла" могут отвергать существование Израиля и причинять ему страдания, они, как уже отмечалось, не способны представлять смертельную опасность. Иран, безусловно, представлял бы серьезную угрозу для Израиля, если бы обзавелся ядерным оружием, но пока у Израиля есть свой ядерный арсенал, Иран не сможет напасть на него, не будучи уничтоженным сам.
ПОМОЩЬ КОЛЛЕГАМ ПО ДЕМОКРАТИИ
Американская поддержка часто оправдывается утверждением, что Израиль - демократический брат. Действительно, его защитники часто напоминают американцам, что Израиль - единственная демократия на Ближнем Востоке и что он окружен враждебными диктатурами. Эта аргументация звучит убедительно, но она не может объяснить нынешний уровень поддержки США. В конце концов, в мире существует множество демократий, но ни одна из них не получает такого уровня безусловной помощи, как Израиль.
На самом деле, демократичность страны не является надежным показателем того, как Вашингтон будет относиться к ней. В прошлом Соединенные Штаты свергли несколько демократических правительств и поддерживали множество диктаторов, когда считали, что это отвечает американским интересам. Администрация Эйзенхауэра свергла демократически избранное правительство в Иране в 1953 году, а администрация Рейгана поддерживала Саддама Хусейна в 1980-х годах. Сегодня администрация Буша поддерживает хорошие отношения с такими диктаторами, как Хосни Мубарак в Египте и Первез Мушарраф в Пакистане, и в то же время работает над подрывом демократически избранного правительства ХАМАС на оккупированных территориях. Кроме того, у нее сложились неприязненные отношения с Уго Чавесом, избранным лидером Венесуэлы. Демократичность не оправдывает и не объясняет в полной мере масштабы американской поддержки Израиля.
Обоснование "общей демократии" также ослабляется теми аспектами израильской демократии, которые противоречат основным американским ценностям. Соединенные Штаты - это либеральная демократия, где люди любой расы, религии или этнической принадлежности должны пользоваться равными правами. Хотя граждане Израиля имеют разное происхождение, в том числе арабское, мусульманское, христианское и т. д., он был основан как еврейское государство, и то, считается ли гражданин евреем, обычно зависит от родства (подтвержденного еврейского происхождения).32 Еврейский характер Израиля четко отражен в Декларации о создании государства Израиль, которая была официально провозглашена 14 мая 1948 года. В ней прямо говорится о признании Организацией Объединенных Наций "права еврейского народа на создание своего государства", открыто провозглашается "создание еврейского государства в Эрец-Исраэль", а позднее новое государство описывается как "суверенный еврейский народ, поселившийся на своей собственной земле".33
Учитывая еврейский характер Израиля, его лидеры давно подчеркивают важность сохранения неоспоримого еврейского большинства в его границах. Израильтян очень беспокоит поток евреев и палестинцев в Израиль и за его пределы, относительная рождаемость палестинцев и евреев, а также возможность того, что расширение границ Израиля за пределы границ, существовавших до 1967 года, может привести к тому, что среди арабов будет жить гораздо больше людей. Давид Бен-Гурион, например, провозгласил, что "любая еврейская женщина, которая, насколько это от нее зависит, не произведет на свет по крайней мере четырех здоровых детей, уклоняется от выполнения своего долга перед нацией, подобно солдату, который уклоняется от военной службы".34 В настоящее время в Израиле, включая спорный район Восточного Иерусалима, проживает около 5,3 миллиона евреев и 1,36 миллиона арабов. Еще 3,8 миллиона палестинцев проживают в Газе и на Западном берегу реки Иордан, что означает, что в подмандатной Палестине проживает лишь на 140 000 евреев больше, чем палестинцев, и почти по всем показателям палестинцы имеют более высокий уровень рождаемости, чем евреи .35 В свете этих цифр неудивительно, что в наши дни для израильских евреев стало обычным делом говорить о своих арабских согражданах и палестинских подданных как о потенциальной "демографической угрозе".36
Можно подумать, что, хотя Израиль по своей сути является еврейским государством, его Основные законы (их одиннадцать) гарантируют равные права всем его гражданам, будь то арабы или евреи. Однако это не так. Первоначальный проект Основного закона о человеческом достоинстве и свободе, который примерно соответствует американскому Биллю о правах, содержал формулировку, обещавшую равенство для всех израильтян: "Все равны перед законом, и не должно быть дискриминации по признаку пола, религии, национальности, расы, этнической группы, страны происхождения или любого другого не относящегося к делу фактора".37 Однако в конечном итоге комитет Кнессета исключил этот пункт из окончательной версии, которая стала законом в 1992 году. С тех пор арабские депутаты израильского Кнессета предпринимали многочисленные попытки внести поправки в Основной закон, добавив формулировку, предусматривающую равенство перед законом. Однако их коллеги-евреи отказывались идти на это, что заметно контрастирует с ситуацией в Соединенных Штатах, где принцип равенства закреплен в законе.38
Помимо стремления Израиля сохранить свою еврейскую идентичность и отказа предоставить де-юре равенство неевреям, 1,36 миллиона израильских арабов де-факто рассматриваются как граждане второго сорта. Например, в 2003 году комиссия израильского правительства установила, что Израиль ведет себя по отношению к ним "пренебрежительно и дискриминационно "39.39 Действительно, среди израильских евреев широко распространена поддержка такого неравного отношения к израильским арабам. Опрос, проведенный в марте 2007 года, показал, что 55 % израильских евреев хотели бы иметь отдельные развлекательные заведения, а более 75 % заявили, что не стали бы жить в одном доме с израильским арабом. Более половины респондентов заявили, что для еврейской женщины выйти замуж за араба равносильно национальной измене, а 50 % сказали, что отказались бы от работы, если бы их непосредственным начальником был араб.40 Израильский институт демократии сообщил в мае 2003 года, что 53 % израильских евреев "против полного равноправия арабов", в то время как 77 % израильских евреев считают, что "при принятии важнейших политических решений должно быть еврейское большинство". Только 31 процент "поддерживает присутствие арабских политических партий в правительстве".41 Эти настроения согласуются с тем фактом, что Израиль назначил своего первого министра-мусульманина-араба в кабинет министров только в январе 2007 года, почти через шесть десятилетий после основания государства. И даже это назначение - на второстепенный пост министра науки, спорта и культуры - вызвало много споров.42
Отношение Израиля к своим арабским гражданам не просто дискриминационное. Например, чтобы ограничить число арабов в стране, Израиль не разрешает палестинцам , которые выходят замуж за израильских граждан, самим становиться гражданами и не дает этим супругам права жить в Израиле. Израильская правозащитная организация B'Tselem назвала это ограничение "расистским законом, который определяет, кто может здесь жить, в соответствии с расистскими критериями".43 Кроме того, правительство Ольмерта продвигает и министерская комиссия Кнессета по законодательству одобрила 10 января 2007 года закон, который позволит судам лишать гражданства "непатриотичных" граждан. Генеральный прокурор Израиля назвал этот закон, явно направленный против израильских арабов, "резким и экстремальным шагом, который вредит гражданским свободам".44 Подобные законы могут быть понятны в свете принципов основания Израиля - явной цели создания еврейского государства, - но они не соответствуют американскому образу многонациональной демократии, в которой ко всем гражданам, независимо от их происхождения, должно быть одинаковое отношение.
В начале 2007 года Биньямин Нетаньяху извинился перед многодетными ультраортодоксальными израильтянами за трудности, вызванные сокращением социальных выплат, которое он произвел в 2002 году, будучи министром финансов. Однако он отметил, что эти сокращения принесли по крайней мере одну важную и неожиданную пользу: "произошло резкое снижение рождаемости" среди "нееврейской общественности".45 Для Нетаньяху, как и для многих израильтян, глубоко обеспокоенных так называемой арабской демографической угрозой, чем меньше родится израильских арабов, тем лучше.
Комментарии Нетаньяху почти наверняка были бы осуждены, если бы они прозвучали в Соединенных Штатах. Представьте себе, какое возмущение поднялось бы здесь, если бы чиновник американского кабинета министров говорил о преимуществах политики, которая привела к снижению рождаемости среди афроамериканцев и латиноамериканцев, сохранив тем самым белое большинство. Но подобные заявления не являются чем-то необычным в Израиле, где важные лидеры имеют опыт уничижительных высказываний о палестинцах и редко подвергаются санкциям за них. Менахем Бегин однажды сказал, что "палестинцы - это звери, ходящие на двух ногах", а бывший начальник штаба ЦАХАЛа Рафаэль Эйтан назвал их "одурманенными тараканами в бутылке", а также заявил, что "хороший араб - это мертвый араб". Другой бывший начальник генштаба, Моше Яалон, назвал палестинскую угрозу "раковой опухолью", против которой он проводит "химиотерапию".46
Подобные дискриминационные взгляды присущи не только израильским лидерам. В ходе недавнего опроса еврейских старшеклассников в Израиле 75 % респондентов заявили, что арабы "необразованны". Столько же сказали, что они "нецивилизованные", а 74 % опрошенных заявили, что арабы "нечистые". Комментируя этот последний вывод, Ларри Дерфнер написал в газете Jerusalem Post: "Сказать, что арабы нечисты, - это не жесткое политическое заявление. Это не излишне резкий комментарий к поведению арабов. Сказать, что арабы нечисты , значит проявить иррациональную, истеричную, непробиваемую, абсолютную ненависть к целой этнической группе, которая, на самом деле, не является нечистой, не более чем евреи. Говорить, что арабы нечисты, - это проявление расизма в его самой чистой и злобной форме". Человек, курировавший опрос, сказал: "Мы не были удивлены результатами исследования. Любой человек, знакомый с этой областью, знает, что такие искаженные представления существуют, но эти результаты являются самым крайним проявлением тревожного явления". Примечательно, что в ходе того же исследования была опрошена и израильская арабская молодежь, и Дерфнер сообщает, что "хотя их отношение к евреям ужасно, оно значительно менее ужасно, чем отношение к ним еврейских студентов".47
Такое враждебное отношение к израильским арабам в сочетании с опасениями по поводу "демографической угрозы" и желанием сохранить еврейское большинство привело к тому, что израильские евреи стали активно поддерживать идею изгнания или "трансфера" большей части арабского населения из Израиля. Авигдор Либерман, назначенный в 2006 году заместителем премьер-министра по стратегическим угрозам, дал понять, что он выступает за изгнание, чтобы сделать Израиль "насколько это возможно" однородным еврейским государством. В частности, он выступает за обмен частей Израиля, густо населенных арабами, на районы Западного берега, где живут еврейские поселенцы. Он не первый министр кабинета министров Израиля, выступающий за высылку.48
Несмотря на то, что Либерман - фигура противоречивая, он не является исключением в Израиле по этому вопросу. Израильский институт демократии сообщил в мае 2003 года, что 57 % израильских евреев "считают, что арабов следует поощрять к эмиграции". Опрос, проведенный в 2004 году Центром изучения национальной безопасности Хайфского университета, показал, что это число возросло до 63,7 %. Год спустя, в 2005 году, Палестинский центр изучения Израиля обнаружил, что 42 % израильских евреев считают, что их правительство должно поощрять израильских арабов к отъезду, а еще 17 % склонны согласиться с этой идеей. В следующем году Центр по борьбе с расизмом обнаружил, что 40 % израильских евреев хотят, чтобы их лидеры поощряли арабское население к эмиграции, в то время как Израильский институт демократии считает, что это число составляет 62 %.49 Если бы 40 или более процентов белых американцев заявили, что чернокожих, латиноамериканцев и азиатов "следует поощрять" покидать Соединенные Штаты, это, несомненно, вызвало бы резкую критику.
Такого отношения, пожалуй, следовало ожидать, учитывая длительный конфликт между израильтянами и палестинцами и значительные страдания, которые он принес обеим сторонам. Они также не хуже, чем отношение многих американцев к различным группам меньшинств (особенно к афроамериканцам) на протяжении большей части американской истории. И все же, каково бы ни было их происхождение, это явно те взгляды, которые сегодня заслуживали бы всеобщего осуждения в Соединенных Штатах, если бы об их существовании стало известно более широко, и они представляют собой серьезный вызов клише о "наших общих ценностях, нашей твердой приверженности свободе".
Наконец, демократический статус Израиля подрывается его отказом предоставить палестинцам жизнеспособное собственное государство и продолжающимся установлением на оккупированных территориях правового, административного и военного режима, который лишает их основных прав человека. В настоящее время Израиль контролирует жизнь около 3,8 миллиона палестинцев в Газе и на Западном берегу, колонизируя земли, на которых они издавна проживали. Израиль официально вывел свои войска из Газы летом 2005 года, но продолжает сохранять значительный контроль над ее жителями.50 В частности, Израиль контролирует воздушный, морской и наземный доступ, что означает, что палестинцы фактически являются заключенными в Газе, которые могут въехать или выехать только с разрешения Израиля. Ян Эгеланд, высокопоставленный представитель ООН, и Ян Элиассон, министр иностранных дел Швеции, написали в сентябре 2006 года, что палестинцы "живут в клетке", что, естественно, оказало разрушительное воздействие на их экономику, а также на их психическое и физическое состояние51.51
На Западном берегу Израиль продолжает экспроприировать палестинские земли и строить поселения. Ситуация была лаконично описана в редакционной статье газеты Ha'aretz в конце декабря 2006 года: "Практически не проходит и недели без нового разоблачения, каждое из которых более сенсационно и отвратительно, чем предыдущее, о строительстве поселений на Западном берегу, что является вопиющим нарушением закона и полностью противоречит официальной политике правительства".52 Действительно, израильская организация Peace Now недавно опубликовала исследование, основанное на документах израильского правительства, которое показывает, что более 32 % земель, которые Израиль использует для строительства поселений, находятся в частной собственности палестинцев. Израиль намерен оставить почти всю эту землю у себя навсегда. Этот захват палестинской собственности нарушает не только израильское законодательство, но и основополагающий принцип демократии - защиту частной собственности.53
В общем, в Израиле существует динамичный демократический порядок для его еврейских граждан, которые могут критиковать свое правительство и выбирать своих лидеров на открытых и свободных выборах. Свобода прессы также жива и здорова в Израиле, где, как ни парадоксально, критиковать израильскую политику гораздо легче, чем в Соединенных Штатах. Именно поэтому большая часть фактов в данном исследовании взята из израильской прессы. Несмотря на эти положительные черты, арабские израильтяне систематически подвергаются маргинализации, миллионы палестинцев на оккупированных территориях лишены всех политических прав, а обоснование "общей демократии", соответственно, ослаблено.
КОМПЕНСАЦИЯ ЗА ПРОШЛЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Третьим моральным оправданием является история еврейских страданий на христианском Западе, особенно трагический опыт Холокоста. Поскольку евреи веками подвергались гонениям и многие считают, что они могут быть в безопасности только на еврейской родине, Израиль, как утверждается, заслуживает особого отношения. Эта точка зрения легла в основу первоначальной сионистской программы, сыграла важную роль в убеждении Соединенных Штатов и других стран поддержать создание Израиля и продолжает звучать сегодня.
Нет никаких сомнений в том, что евреи сильно пострадали от отвратительного наследия антисемитизма и что создание Израиля стало адекватным ответом на длинный список преступлений. Эта история дает веские моральные основания для поддержки создания и дальнейшего существования Израиля. Эта поддержка также согласуется с общей приверженностью Америки к национальному самоопределению. Но нельзя игнорировать тот факт, что при создании Израиля были совершены дополнительные преступления против практически невиновной третьей стороны - палестинцев. Преступления против евреев оправдывают поддержку существования Израиля, но его преступления против палестинцев подрывают его претензии на особое отношение.
История этих событий хорошо задокументирована. Когда политический сионизм всерьез зародился в конце девятнадцатого века, в Палестине проживало всего лишь от пятнадцати до семнадцати тысяч евреев.54 В 1893 году, например, арабы составляли примерно 95 процентов населения, и хотя они находились под контролем Османской империи, они непрерывно владели этой территорией в течение тринадцати сотен лет.55 Старая сионистская поговорка о том, что Палестина - это "земля без народа для народа без земли", была абсолютно неверна: эта земля была занята другим народом.56
Первые сионисты надеялись, что волны евреев, которые начали покидать Европу в последние десятилетия XIX века, придут в Палестину и позволят евреям получить решающее численное преимущество над арабами. Но этого не произошло, главным образом потому, что большинство этих евреев предпочли уехать в Соединенные Штаты. Из четырех миллионов евреев, покинувших Европу в период с 1880 по 1920 год, в Палестину отправились лишь сто тысяч.57 На самом деле, пока Гитлер не пришел к власти, евреи в Палестине не могли заполнить "щедрые иммиграционные квоты, разрешенные британцами".58 В 1948 году, когда был основан Израиль, 650 000 евреев составляли лишь 35 % населения Палестины и владели лишь 7 % ее земель.59
С самого начала ведущие сионисты были полны решимости создать еврейское государство, которое охватывало бы практически всю Палестину и даже часть Ливана и Сирии.60 Конечно, между ними существовали разногласия по поводу того, где, по их мнению , должны проходить границы в идеальном мире, и почти все признавали, что реализовать все их территориальные амбиции, возможно, не удастся. Следует подчеркнуть, что основное сионистское руководство никогда не было заинтересовано в создании двунационального государства, где арабы и евреи жили бы бок о бок в стране, которая не имела бы религиозной идентичности и даже могла бы иметь больше арабов, чем евреев. С самого начала целью было создание еврейского государства, в котором евреи составляли бы не менее 85 % населения.61
Амбиции сионистов также не ограничивались постоянным разделом Палестины. В Соединенных Штатах, особенно среди сторонников Израиля, широко распространено мнение, что сионисты были готовы согласиться на постоянный раздел Палестины, и они действительно согласились с планами раздела, выдвинутыми британской комиссией Пиля в 1937 году и ООН в 1947 году. Но их согласие с этими планами не означало, что они намеревались принять только часть Палестины на вечные времена или что они были готовы поддержать создание палестинского государства. Как убедительно показывают последние исследования, сионистское руководство иногда было готово согласиться на раздел в качестве первого шага, но это был тактический маневр, а не их реальная цель. Они не собирались сосуществовать с жизнеспособным палестинским государством в долгосрочной перспективе, поскольку такой исход вступал в прямое противоречие с их мечтой о создании еврейского государства на всей территории Палестины.
Сионисты яростно сопротивлялись плану раздела, разработанному Комиссией Пиля, и их лидеру Давиду Бен-Гуриону с трудом удалось убедить своих соратников принять его. Однако в конце концов они согласились с этим предложением, поскольку признали, что Бен-Гурион намеревался в конечном итоге получить всю землю Палестины. Лидер сионистов ясно дал понять это летом 1937 года, когда заявил сионистскому руководству: "После создания большой армии в связи с созданием государства мы отменим раздел и расширимся до всей Палестины". В том же году он сказал своему сыну Амосу: "Создай еврейское государство сразу, даже если оно будет не на всей земле. Остальное придет со временем. Оно должно прийти".62
В 1937 году план Комиссии Пиля не был принят, и в течение последующего десятилетия сионисты сохраняли приверженность идее включения всей подмандатной Палестины в состав будущего еврейского государства. В первой половине 1947 года Бен-Гурион сделал ряд замечаний, которые показывают, что он по-прежнему хотел получить всю Палестину. Например, израильский ученый Ури Бен-Элиэзер сообщает:
13 мая 1947 года Бен-Гурион заявил на заседании руководства Еврейского агентства, которое проходило в США: "Мы хотим получить Землю Израиля целиком. Таково было изначальное намерение". Неделю спустя, выступая перед Избранным собранием в Иерусалиме, лидер Ишува спросил: "Разве кто-то из нас не согласен с тем, что изначальное намерение Декларации Бальфура и Мандата, а также изначальное намерение надежд, которые питали поколения еврейского народа, заключалось в создании еврейского государства на всей территории Земли Израиля?" Выступая в июне в секретариате Мапай, Бен-Гурион заявил, что было бы ошибкой отказываться от какой-либо части земли. У нас нет на это права, сказал он, и в этом нет необходимости.63
Позже, в ноябре того же года, ООН разработала новый план раздела Палестины между сионистами и палестинскими арабами. Сионисты публично приняли и этот план. Но на самом деле Бен-Гурион уже договорился с королем Трансиордании Абдуллой о разделе Палестины между Израилем и Трансиорданией и отказе палестинцам в создании государства.64 Это тайное соглашение, одобренное Великобританией, позволило Трансиордании получить Западный берег реки Иордан, а Израилю - все, что он мог, из остальной части Палестины. В конечном итоге сделка была реализована во время войны 1948 года, хотя и в несколько разрозненном виде. Израильские лидеры, что неудивительно, во время войны всерьез задумались о завоевании Западного берега и захвате всей подмандатной Палестины для своего нового государства, но решили, что возможные затраты перевешивают потенциальные выгоды. Трансиордания, которая позже стала Иорданией, контролировала Западный берег до Шестидневной войны 1967 года, когда ЦАХАЛ отвоевал его. Короче говоря, отцы-основатели Израиля с самого начала были намерены создать "великий Израиль", в котором не было места для палестинского государства и почти не было места для палестинцев внутри еврейского государства.
Учитывая, что арабы значительно превосходили евреев в Палестине и что сионисты стремились завоевать как можно больше территории, у них не было другого выбора, кроме как изгнать большое количество арабов с территории, которая в итоге станет Израилем. Другого способа достичь цели не было, так как арабы вряд ли добровольно отдадут свои земли. Именно поэтому план раздела Палестины, разработанный комиссией Пиля, прямо предусматривал перемещение населения. Именно поэтому план ООН по разделу Палестины, предусматривавший создание Израиля, состоящего на 55% из евреев и на 45% из арабов, оказался невыполнимым.65 Конечно, не было никакой возможности создать еврейское государство на всей территории Палестины, не убедив большое количество арабов покинуть ее.
В свете этих реалий изгнание было частой темой разговоров среди сионистов с первых дней существования движения, и оно широко признавалось как единственный реальный способ решения демографической проблемы, стоявшей на пути создания еврейского государства.66 Бен-Гурион ясно видел эту проблему , написав в 1941 году, что "невозможно представить себе всеобщую эвакуацию [арабского населения] без принуждения, причем жестокого принуждения".67 Или, как он писал своему сыну в октябре 1937 года: "Мы организуем современные силы обороны... и тогда я буду уверен, что нам не помешают поселиться в других частях страны, либо по взаимному соглашению с нашими арабскими соседями, либо каким-то другим способом".68 Несомненно, он предпочел бы сделать это по "взаимному соглашению", но Бен-Гурион понимал, что это маловероятно и что для достижения своих целей сионистам понадобится сильная армия. Моррис лаконично выражает эту мысль: "Конечно, Бен-Гурион был трансформистом. Он понимал, что не может быть еврейского государства с большим и враждебным арабским меньшинством в его среде... Бен-Гурион был прав. Если бы он не сделал того, что сделал, государство не появилось бы. Это должно быть ясно. От этого невозможно уклониться. Без выкорчевывания палестинцев еврейское государство здесь не возникло бы".69
Изгнание - ужасная и противоречивая стратегия, и любой группе, планирующей переселение конкурирующего населения, нет смысла объявлять о своих намерениях всему миру. Так, в 1941 году Бен-Гурион, заявив, что не представляет себе, как можно осуществить трансфер без "жестокого принуждения", продолжил, что сионисты не должны "препятствовать другим людям, британцам или американцам, которые выступают за трансфер, отстаивать этот курс, но мы ни в коем случае не должны делать его частью нашей программы".70 Однако он не отвергал эту политику; он просто отметил, что сионисты не должны открыто провозглашать ее. Отражая то, насколько "чувствительной" была тема трансфера для отцов-основателей Израиля, Бенни Моррис отмечает, что "в сионистских органах было принято приказывать стенографисткам "взять паузу" и тем самым исключать из протокола обсуждение подобных вопросов". Более того, он отмечает, что в "отчетах еврейской прессы", описывающих реакцию Бен-Гуриона и других сионистских лидеров на план раздела Палестины, разработанный комиссией Пиля, "как правило, не упоминается, что Бен-Гурион или кто-либо другой решительно высказался за трансфер или вообще поднимал эту тему".71
Возможность изгнать палестинцев и создать еврейское государство появилась в 1948 году, когда еврейские войска изгнали в изгнание до семисот тысяч палестинцев.72 Израильтяне и их сторонники в Соединенных Штатах долгое время утверждали, что арабы бежали, потому что их лидеры приказали им это сделать, но ученые разрушили этот миф. На самом деле большинство арабских лидеров призывали палестинское население оставаться дома, но страх перед насильственной смертью от рук сионистских войск заставил большинство из них бежать.73 После войны Израиль запретил возвращение палестинских изгнанников. Как сказал Бен-Гурион в июне 1948 года: "Мы должны любой ценой предотвратить их возвращение".74 К 1962 году Израиль владел почти 93 процентами земель в пределах своих границ.75 Чтобы достичь этого результата, была уничтожена 531 арабская деревня "и одиннадцать городских кварталов лишились своих жителей".76 Бывший министр обороны Израиля Моше Даян так описывает катастрофу, которую сионисты устроили палестинцам ради создания государства Израиль: "Еврейские деревни были построены на месте арабских деревень. Вы даже не знаете названий этих арабских деревень, и я вас не виню, потому что учебников географии больше не существует, да и не только учебников, арабских деревень тоже нет... В этой стране нет ни одного места, где бы не проживало бывшее арабское население".77
То, что создание Израиля повлекло за собой вопиющую несправедливость по отношению к палестинскому народу, прекрасно понимали лидеры Израиля. Как сказал Бен-Гурион Нахуму Гольдману, президенту Всемирного еврейского конгресса, в 1956 году: "Если бы я был арабским лидером, я бы никогда не пошел на соглашение с Израилем. Это естественно: мы захватили их страну. Конечно, Бог обещал ее нам, но какое это имеет значение для них? Наш Бог - не их Бог. Мы пришли из Израиля, это правда, но две тысячи лет назад, и что это для них? Был антисемитизм, нацисты, Гитлер, Освенцим, но разве это их вина? Они видят только одно: мы пришли сюда и украли их страну. Почему они должны с этим мириться?"78
Зеев Жаботинский, отец-основатель израильских правых, по сути, высказал ту же мысль, написав в 1923 году: "Колонизация не требует объяснений, и то, что она подразумевает, полностью понятно каждому здравомыслящему еврею и арабу. У колонизации может быть только одна цель. Для арабов страны эта цель, по сути, неприемлема. Это естественная реакция, и ничто ее не изменит".79 Берл Кацнельсон, близкий соратник Бен-Гуриона и одна из ведущих интеллектуальных сил среди первых сионистов, выразил это прямо: "Сионистское предприятие - это предприятие завоевания".80
За шесть десятилетий, прошедших с момента создания Израиля, его лидеры неоднократно пытались отрицать национальные амбиции палестинцев.81 Премьер-министр Голда Меир, например, знаменито заметила, что "не существует такого понятия, как палестинец".82 Многие израильские лидеры также были глубоко заинтересованы в включении Западного берега и Газы в состав Израиля. Например, в 1949 году Моше Даян заявил, что границы Израиля "нелепы со всех точек зрения". По его мнению, восточной границей Израиля должна быть река Иордан. Даян не был исключением в этом отношении; многие его сослуживцы-генералы, а также сам Бенгурион были заинтересованы в приобретении Западного берега для Израиля.83 Бенни Моррис, безусловно, прав, когда отмечает, что "видение "Великого Израиля" как конечной цели сионизма не закончилось с войной 1948 года".84
После начала Первой интифады в декабре 1987 года некоторые израильские лидеры стали рассматривать возможность предоставления палестинцам ограниченной автономии в отдельных районах Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Часто говорят, что премьер-министр Ицхак Рабин, подписавший соглашения в Осло в 1993 году, был готов позволить палестинцам создать жизнеспособное государство почти на всех оккупированных территориях. Однако это мнение неверно: Рабин фактически выступал против создания полноценного палестинского государства. Выступая в 1995 году, в год своего убийства, Рабин сказал: "Я стремлюсь к мирному сосуществованию Израиля как еврейского государства, не на всей земле Израиля или на большей ее части; его столица - объединенный Иерусалим; его граница безопасности с Иорданией восстановлена; рядом с ним - палестинское образование, меньше, чем государство, которое управляет жизнью палестинцев... Это моя цель - не возвращаться к границам, существовавшим до Шестидневной войны, а создать два образования, разделить Израиль и палестинцев, проживающих на Западном берегу и в секторе Газа"."85
Глубина противодействия Израиля созданию палестинского государства - даже в конце 1990-х годов - отражена в инциденте, связанном с первой леди Хиллари Клинтон. Весной 1998 года израильтяне и их американские сторонники резко раскритиковали ее за слова о том, что "в долгосрочных интересах мира на Ближнем Востоке было бы создание государства Палестина, функционирующего современного государства, которое находилось бы в равных условиях с другими государствами". Представители Белого дома, по данным New York Times, немедленно "отреклись" от ее комментариев и "настаивали на том, что она говорила только за себя". Ее мнение, сказал пресс-секретарь Белого дома, "не совпадает с мнением президента".86
Однако к 2000 году для американских политиков стало приемлемым открыто говорить о желательности создания палестинского государства. В то же время давление экстремистского насилия и растущее палестинское население заставили последних израильских лидеров демонтировать поселения в секторе Газа и искать территориальные компромиссы в отношении Западного берега. Тем не менее ни одно израильское правительство не готово предложить палестинцам собственное жизнеспособное государство. Как будет показано ниже, даже якобы щедрое предложение премьер-министра Эхуда Барака в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 года дало бы палестинцам лишь разоруженное и расчлененное государство под фактическим контролем Израиля. В 2002 году бывший премьер-министр Ицхак Шамир вновь высказался против предоставления палестинцам какого-либо государства, а бывший премьер-министр Биньямин Нетаньяху в следующем году дал понять, что он выступает только за полусуверенное палестинское государство.87
Преступления Европы против евреев служат убедительным моральным оправданием права Израиля на существование. Ни одно новое государство поселенцев не может рассчитывать на существование без определенной степени насилия, но Израиль продолжает навязывать палестинцам ужасное насилие и дискриминацию на протяжении десятилетий. Эта политика больше не может быть оправдана тем, что существование Израиля находится под угрозой. Выживание Израиля не вызывает сомнений, даже если некоторые исламские экстремисты питают несбыточные надежды или президент Ирана Махмуд Ахмадинежад говорит, что Израиль "должен исчезнуть со страниц времени".88 Что еще более важно, прошлые страдания еврейского народа не обязывают Соединенные Штаты помогать Израилю, что бы он ни делал сегодня.
"ДОБРОДЕТЕЛЬНЫЕ ИЗРАИЛЬТЯНЕ" ПРОТИВ "ЗЛЫХ АРАБОВ"
Другой моральный аргумент представляет Израиль как страну, которая стремится к миру на каждом шагу и проявляет великую и благородную сдержанность, даже когда ее провоцируют. Арабы же, напротив, действовали с глубокой злобой и неизбирательным насилием. Этот нарратив бесконечно повторяют израильские лидеры и американские апологеты Израиля, такие как Алан Дершовиц и главный редактор New Republic Мартин Перец. Израиль, по словам Переца, строго придерживается доктрины, называемой "чистотой оружия", которая означает, что "необходимо делать все разумное, чтобы не причинить вреда гражданскому населению, даже если это влечет за собой дополнительные риски для израильских солдат". Более того, он утверждает, что "Израиль на протяжении многих лет колебался между тем, чтобы ответить на террор тонко выверенной силой и умиротворить террористов, предоставив им часть того, что они хотят", в то время как его арабские враги являются частью "того самого террора, который был развязан против нас 11 сентября".89 ЦАХАЛ, по словам Ариэля Шарона и Эхуда Ольмерта, "является самой нравственной армией в мире".90 Это описание поведения Израиля - еще один миф, еще один элемент того, что Мерон Бенвенисти, бывший заместитель мэра Иерусалима, называет "священным нарративом" Израиля.91
Израильская наука показывает, что первые сионисты были далеко не благосклонны к палестинским арабам.92 Арабские жители действительно сопротивлялись посягательствам сионистов, иногда убивая евреев и разрушая их дома. Но такого сопротивления следовало ожидать, учитывая, что сионисты пытались создать собственное государство на арабских землях. "Будь я арабом, - откровенно заметил Бен-Гурион в июне 1937 года, - я бы еще более энергично, горько и отчаянно восставал против иммиграции, которая в один прекрасный день передаст Палестину и всех ее арабских жителей под власть евреев".93 Сионисты отвечали энергично и зачастую безжалостно, поэтому в этот период ни одна из сторон не имела моральных преимуществ.
Эта же научная работа показывает, что создание Израиля в 1948 году сопровождалось явными актами этнической чистки, включая казни, массовые убийства и изнасилования евреев.94 Конечно, сионистские лидеры не приказывали своим войскам убивать и насиловать палестинцев, но они выступали за использование жестоких методов для удаления огромного количества палестинцев с земли, которая вскоре должна была стать новым еврейским государством. Подумайте, что Бен-Гурион записал в своем дневнике 1 января 1948 года, в то время, когда он участвовал в серии важных встреч с другими сионистскими лидерами по поводу того, как поступить с палестинцами в их среде: "Сейчас необходима сильная и жестокая реакция. Мы должны быть точны в выборе времени, места и тех, по кому мы бьем. Если мы обвиняем семью - мы должны причинить ей вред без жалости, включая женщин и детей. Иначе это не эффективная реакция... Не нужно делать различия между виновными и невиновными".95 Нет ничего удивительного в том, что такого рода указания сионистского руководства - Бен-Гурион резюмировал формирующуюся политику - подтолкнули еврейских солдат к совершению злодеяний. В конце концов, мы видели подобную модель поведения во многих войнах, которые вели самые разные народы. Как бы то ни было, зверства в этот период подрывают претензии Израиля на особый моральный статус.
Последующее поведение Израиля по отношению к своим арабским противникам и палестинским подданным часто было суровым, что опровергает любые претензии на моральное превосходство. Например, в период с 1949 по 1956 год, по оценкам Морриса, "израильские силы безопасности и гражданские охранники, а также их мины и мины-ловушки убили от 2700 до 5000 арабских лазутчиков". Некоторые из них, несомненно, хотели убить израильтян, но, согласно имеющимся данным, "подавляющее большинство убитых были безоружны; подавляющее большинство проникло в страну по экономическим или социальным причинам". Моррис отмечает, что такая политика "свободного огня" привела к "ряду жестокостей" в отношении проникших.96
Подобные действия не были аномальными. ЦАХАЛ убил сотни египетских военнопленных во время войн 1956 и 1967 годов.97 В 1967 году он изгнал от 100 000 до 260 000 палестинцев с недавно завоеванного Западного берега и вытеснил 80 000 сирийцев с Голанских высот.98 Когда жертвы этих этнических чисток пытались пробраться обратно в свои дома, часто безоружные, израильтяне иногда расстреливали их на месте.99 По оценкам Amnesty International, с 1967 по 2003 год Израиль разрушил более десяти тысяч домов на Западном берегу и в секторе Газа.100 Израиль также был причастен к массовому убийству невинных палестинцев христианским ополчением в лагерях беженцев Сабра и Шатила после вторжения в Ливан в 1982 году. Израильская следственная комиссия пришла к выводу, что министр обороны Ариэль Шарон несет "личную ответственность" за эти зверства, поскольку позволил фалангистам проникнуть в лагеря.101 Хотя готовность комиссии призвать к ответу такое высокопоставленное лицо, как Шарон, достойна восхищения, не стоит забывать, что израильские избиратели впоследствии избрали его премьер-министром.
Израиль контролирует Западный берег реки Иордан и сектор Газа уже сорок лет, что, как отмечает историк Перри Андерсон, является "самой продолжительной официальной военной оккупацией в современной истории".102 Когда началась оккупация, объясняет Бенни Моррис, израильтянам "нравилось верить и говорить всему миру, что они ведут "просвещенную" и "доброкачественную" оккупацию, качественно отличающуюся от других военных оккупаций, которые видел мир. Правда была радикально иной. Как и все оккупации, израильская была основана на грубой силе, репрессиях и страхе, сотрудничестве и предательстве, избиениях и пыточных камерах, ежедневном запугивании, унижении и манипулировании".103 Например, во время Первой интифады (1987-91 гг.) ЦАХАЛ раздавал своим солдатам дубинки и призывал их ломать кости палестинским демонстрантам. Шведское отделение организации "Спасите детей" в мае 1990 года выпустило тысячестраничный отчет, в котором подробно описывались последствия этого конфликта для детей на оккупированных территориях. Согласно оценкам, "за первые два года интифады от 23 600 до 29 900 детей нуждались в медицинской помощи в связи с нанесенными им побоями". Кроме того, по оценкам, почти треть детей были в возрасте десяти лет и младше; пятая часть - в возрасте пяти лет и младше; более четырех пятых "были избиты по голове и верхней части тела и в нескольких местах"; и почти треть детей "получили переломы костей, включая множественные переломы".104
Эхуд Барак, заместитель начальника штаба ЦАХАЛа во время Первой интифады, сказал тогда: "Мы не хотим, чтобы в детей стреляли ни при каких обстоятельствах... Когда вы видите ребенка, вы не стреляете". Тем не менее, по оценкам организации "Спасти детей", за первые два года интифады в результате обстрелов были ранены от 65 до 85 сотен детей. Что касается 106 зарегистрированных случаев "смерти детей от огнестрельного оружия", то в отчете делается вывод, что почти все они "были поражены направленным, а не случайным или рикошетным огнем"; почти 20 % получили множественные огнестрельные ранения; около 12 % были застрелены сзади; 15 % детей были в возрасте десяти лет и младше; "большинство детей не участвовали в демонстрации по бросанию камней"; и "почти пятая часть детей была застрелена дома или в пределах десяти метров от своего дома".
Ответ Израиля на Вторую интифаду (2000-05 гг.) был еще более жестоким, что заставило израильскую газету Ha'aretz заявить, что "ЦАХАЛ... превращается в машину для убийства, эффективность которой внушает благоговение и одновременно шокирует".105 В первые дни восстания ЦАХАЛ выпустил миллион пуль, что вряд ли можно назвать взвешенным ответом.106 За время восстания Израиль убил 3386 палестинцев, в то время как 992 израильтянина были убиты палестинцами, что означает, что на каждого погибшего израильтянина приходилось 3,4 палестинца. Среди убитых было 676 палестинских детей и 118 израильских детей; таким образом, соотношение убитых палестинских и израильских детей составило 5,7 к 1. Из 3386 погибших палестинцев 1815 считаются случайными свидетелями, 1008 были убиты в бою с израильтянами, а обстоятельства гибели 563 человек неизвестны. Другими словами, более половины погибших палестинцев, по-видимому, не были комбатантами. Аналогичная картина наблюдается и с израильской стороны, где 683 из 992 погибших были гражданскими лицами, а остальные 309 - военными.107 Израильские войска также убили несколько иностранных борцов за мир, в том числе 23-летнюю американку, раздавленную израильским бульдозером в марте 2003 года108.108 Однако израильское правительство редко расследует эти случаи гибели гражданских лиц и тем более не наказывает виновных.109
Эти факты о поведении Израиля были тщательно задокументированы многочисленными правозащитными организациями, в том числе известными израильскими группами, и не оспариваются справедливо мыслящими наблюдателями.110 Именно поэтому четыре бывших сотрудника Шин-Бет (израильской организации внутренней безопасности) осудили поведение Израиля во время Второй интифады в ноябре 2003 года. Один из них заявил: "Мы ведем себя позорно", а другой назвал поведение Израиля "вопиюще аморальным".111
Аналогичная картина прослеживается и в реакции Израиля на эскалацию насилия в Газе и Ливане в 2006 году. Убийство двух израильских солдат и захват третьего хамасовцами в июне 2006 года заставили Израиль вновь оккупировать Газу и нанести авиаудары и артиллерийские обстрелы, разрушившие важнейшие объекты инфраструктуры, включая электростанцию, которая обеспечивала жителей Газы половиной электроэнергии. После возвращения в Газу ЦАХАЛ убил сотни палестинцев, многие из которых - дети.112 Эта ужасная ситуация заставила Верховного комиссара ООН по правам человека Луизу Арбур заявить в ноябре 2006 года, что "нарушение прав человека на этой территории... носит массовый характер".113 Когда в июле 2006 года отряды "Хезболлы" пересекли израильско-ливанскую границу, захватили в плен двух солдат ЦАХАЛа и убили еще нескольких, Израиль развязал кампанию бомбардировок, целью которой было нанести массовое наказание гражданскому населению Ливана, уничтожив важнейшие объекты инфраструктуры - дороги, мосты, автозаправочные станции и здания. Погибло более тысячи ливанцев, большинство из которых были ни в чем не повинными мирными жителями. Как уже говорилось в главе 11, этот ответ был как стратегически глупым, так и нарушающим законы войны. Короче говоря, у часто звучащего утверждения о том, что Израиль постоянно проявляет большую сдержанность в отношениях со своими противниками, мало оснований.
Очевидным аргументом против этого является утверждение, что Израиль на протяжении всей своей истории сталкивался со смертельной угрозой как со стороны "отвергающих" арабских правительств, так и со стороны палестинских террористов. Разве Израиль не имеет права делать все, что требуется для защиты своих граждан? И разве уникальное зло терроризма не оправдывает постоянную поддержку США, даже если Израиль часто отвечает жестко?
На самом деле, этот аргумент также не является убедительным моральным оправданием. Палестинцы применяют терроризм как против своих израильских оккупантов, так и против невинных третьих лиц; их готовность нападать на гражданских лиц ошибочна и должна быть подвергнута всеобщему осуждению. Однако такое поведение неудивительно, поскольку палестинцам давно отказано в основных политических правах, и они считают, что у них нет другого способа заставить Израиль пойти на уступки. Как однажды признался бывший премьер-министр Барак, если бы он родился палестинцем, то "вступил бы в террористическую организацию".114 Если бы ситуация изменилась на противоположную и израильтяне оказались под арабской оккупацией, они почти наверняка использовали бы аналогичную тактику против своих угнетателей, как это делали другие движения сопротивления по всему миру.115
Действительно, терроризм был одной из ключевых тактик, которую использовали сионисты, когда находились в таком же слабом положении и пытались получить свое собственное государство. Именно еврейские террористы из печально известной Иргун, воинствующей сионистской группы, в конце 1937 года ввели в Палестине ставшую уже привычной практику подкладывания бомб в автобусы и большие скопления людей. Бенни Моррис полагает, что "арабы вполне могли узнать о ценности террористических взрывов от евреев".116 В период с 1944 по 1947 год несколько сионистских организаций использовали террористические атаки для изгнания британцев из Палестины, унеся по пути жизни многих невинных гражданских лиц.117 Израильские террористы также убили посредника ООН графа Фольке Бернадотта в 1948 году, потому что они выступали против его предложения интернационализировать Иерусалим.118 Исполнители этих актов не были единичными экстремистами: руководители заговора убийц были в итоге амнистированы израильским правительством, а один из них впоследствии был избран в Кнессет. Другим лидером террористов, который одобрил убийство Бернадота, но не был привлечен к суду, был будущий премьер-министр Ицхак Шамир. Он открыто утверждал, что "ни еврейская этика, ни еврейская традиция не могут дисквалифицировать терроризм как средство борьбы". Напротив, терроризм должен сыграть "большую роль... в нашей войне против оккупанта [Великобритании]". Шамир также не выражал сожаления по поводу своего террористического прошлого, заявив в 1998 году интервьюеру, что "если бы я не действовал так, как действовал, вряд ли мы смогли бы создать собственное независимое еврейское государство".119
Конечно, Менахем Бегин, возглавлявший "Иргун" и ставший впоследствии премьер-министром, был одним из самых известных еврейских террористов в годы, предшествовавшие независимости Израиля. Говоря о Бегине, премьер-министр Леви Эшколь часто называл его просто "террорист".120 Использование палестинцами терроризма сегодня морально предосудительно, но и сионисты в прошлом опирались на него . Таким образом, нельзя оправдать американскую поддержку Израиля тем, что его прошлое или нынешнее поведение было морально выше.
Другая возможная линия защиты заключается в том, что Израиль не выбирает в качестве цели некомбатантов, в то время как "Хезболла" и палестинцы действительно стремятся убивать израильских граждан. Более того, террористы, наносящие удары по Израилю, используют гражданских лиц в качестве живого щита, что, к сожалению, не оставляет ЦАХАЛу иного выбора, кроме как убивать невинных граждан, когда он наносит удары по своим смертоносным врагам. Эти доводы также не являются убедительными. Как уже говорилось в главе 11, ЦАХАЛ наносил удары по гражданским районам Ливана, и нет никаких доказательств того, что "Хезболла" использовала гражданских лиц в качестве живого щита. Хотя также нет доказательств того, что официальной политикой Израиля было убийство палестинских гражданских лиц, ЦАХАЛ часто не заботился о том, чтобы избежать жертв среди мирного населения, когда воевал против таких группировок, как ХАМАС и "Исламский джихад". Тот факт, что "Хезболла" и палестинцы нападают на мирных жителей, не дает Израилю права подвергать опасности жизни гражданских лиц, применяя непропорциональную силу.
Нет никаких сомнений в том, что Израиль оправданно применяет силу в ответ на насильственные действия таких группировок, как ХАМАС и "Хезболла", но его готовность использовать свою превосходящую военную мощь для причинения массовых страданий невинным мирным жителям ставит под сомнение его постоянные претензии на особый моральный статус. Возможно, Израиль действует не хуже многих других стран, но и не лучше.
МИФЫ ЛАГЕРЯ "ДАВИД
Образ Израиля, настроенного на мир, и палестинцев, склоняющихся к войне, подкрепляется стандартной интерпретацией неудачной попытки администрации Клинтона завершить мирный процесс в Осло. Согласно этой истории, премьер-министр Барак предложил палестинцам "почти все", что они хотели, в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 года.121 Но Арафат, все еще полный решимости сорвать мирный процесс и в конечном итоге уничтожить Израиль, отверг это щедрое предложение и вместо этого начал Вторую интифаду в конце сентября 2000 года. Израиль принял, а Арафат отверг еще более щедрое предложение - так называемые "параметры Клинтона", выдвинутые президентом Клинтоном 23 декабря 2000 года, что стало еще одним доказательством того, что он не заинтересован в мире.
В этой истории в провале мирного процесса почти полностью виноват Арафат. Израиль стремился к миру, но не смог найти надежного партнера, подтверждая знаменитое высказывание Аббы Эбана о том, что "арабы никогда не упускают возможности упустить возможность". Эта версия также подразумевает, что ни Израиль, ни Соединенные Штаты не несут ответственности за продолжение конфликта, и подкрепляет аргумент о том, что Израиль был прав, отказываясь идти на уступки палестинцам, пока у руля стоял Арафат.
Есть только одна проблема с этой широко распространенной версией событий: она не верна.122 Хотя Барак заслуживает похвалы за то, что он был первым - да, пожалуй, единственным - израильским лидером, предложившим палестинцам собственное государство, условия, которые он предложил им в Кэмп-Дэвиде, были далеко не щедрыми. Начнем с того, что лучшее предложение Барака в Кэмп-Дэвиде обещало палестинцам немедленный контроль над Газой и в перспективе контроль над 91 процентом Западного берега.123 Но даже в этом случае с точки зрения палестинцев с этим предложением были связаны серьезные проблемы. Израиль планировал сохранить контроль над долиной реки Иордан (примерно 10 % Западного берега) на срок от шести до двадцати одного года (в разных отчетах о переговорах этот вопрос расходится), что означало, что палестинцы сразу же получат контроль не над 91 %, а над 81 % Западного берега. Палестинцы, конечно, не могли быть уверены, что Израиль когда-либо откажется от контроля над долиной реки Иордан.
Кроме того, у палестинцев было несколько более широкое определение того, что такое Западный берег, чем у израильтян. Эта разница, составлявшая примерно 5 % территории, означала, что палестинцы сразу же получили 76 % Западного берега, а если израильтяне будут готовы отдать долину реки Иордан в будущем, то, возможно, и 86 %. Палестинцам было особенно трудно принять эту сделку, поскольку они уже согласились в Соглашениях Осло 1993 года признать израильский суверенитет над 78 % территории первоначального британского мандата.124 С их точки зрения, теперь им предлагалось сделать еще одну крупную уступку и согласиться в лучшем случае на 86 процентов от оставшихся 22 процентов.
Еще хуже то, что окончательное предложение Израиля, сделанное в Кэмп-Дэвиде летом 2000 года, не дало бы палестинцам ни одного целого куска суверенной территории на Западном берегу. Палестинцы утверждают, что Западный берег был бы разделен на три кантона, разделенных израильской территорией. Израильтяне оспаривают это утверждение, но сам Барак признает, что Израиль сохранил бы контроль над "тонким как бритва" клином территории, идущим от Иерусалима до долины реки Иордан.125 Этот клин, который полностью рассекал бы Западный берег, был важен для израильского плана сохранения контроля над долиной реки Иордан. Таким образом, палестинское государство, предложенное в Кэмп-Дэвиде, состояло бы из двух или трех отдельных кантонов на Западном берегу и в Газе, которая сама отделена от Западного берега израильской территорией. Позже Барак сказал, что палестинские районы на Западном берегу можно было бы соединить "туннелем или мостом", а Газу и Западный берег соединил бы туристический коридор.126
Что касается сложного вопроса об Иерусалиме, то предложение Барака о разделе города стало важным шагом в правильном направлении. Тем не менее, палестинцам не был предложен полный суверенитет в ряде арабских кварталов Восточного Иерусалима, что сделало это предложение значительно менее привлекательным для них. Израиль также сохранил бы контроль над границами нового палестинского государства, его воздушным пространством и водными ресурсами, а палестинцам было бы навсегда запрещено создавать армию для самозащиты.127 Трудно представить, чтобы какой-либо лидер принял эти условия. Конечно, ни одно государство в мире не имеет такого урезанного суверенитета и не сталкивается с таким количеством препятствий для создания работоспособной экономики и общества. Учитывая все это, неудивительно, что бывший министр иностранных дел Барака Шломо Бен-Ами, который был одним из ключевых участников Кэмп-Дэвида, позже сказал одному интервьюеру: "Если бы я был палестинцем, я бы тоже отверг Кэмп-Дэвид".128128
Распространенное утверждение о том, что Арафат начал вторую интифаду в конце сентября 2000 года - либо для того, чтобы усилить свое влияние на переговорах, либо для того, чтобы разрушить сам мирный процесс, - также не выдерживает критики.129 Он продолжал вести переговоры с израильтянами и американцами после Кэмп-Дэвида и даже посетил дом премьер-министра Эхуда Барака за несколько ночей до вспышки насилия. По словам Шарля Эндерлина, французского журналиста, написавшего важную книгу о провале этих переговоров, в тот вечер оба лидера были нехарактерно дружелюбны и оптимистичны в отношении переговоров.130 Более того, бывший глава Шин-Бет Ами Аялон заявил, что "Арафат не готовил и не провоцировал интифаду".131 Так называемая комиссия Митчелла, возглавляемая бывшим сенатором США Джорджем Митчеллом и призванная возобновить мирный процесс, пришла к такому же выводу.132
Вторая интифада вспыхнула вскоре после того, как 28 сентября 2000 года Ариэль Шарон посетил Храмовую гору, самое святое место иудаизма. Его должны были сопровождать более тысячи израильских полицейских, поскольку мусульмане считают это место, где находится мечеть Аль-Акса, третьим по святости местом в исламе. Но провокационный шаг Шарона стал лишь толчком, а не первопричиной насилия. Неприятности среди палестинцев назревали задолго до визита Шарона, и ключевые лица с обеих сторон осознавали опасность. Более того, палестинские лидеры просили американских и израильских чиновников запретить визит Шарона именно потому, что предвидели бурную реакцию и хотели ее предотвратить.133
Отчасти проблема заключалась в растущем недовольстве палестинцев Арафатом, чье коррумпированное руководство мало что сделало для улучшения их жизни, не говоря уже о создании государства. Но главной причиной была провокационная политика Израиля на оккупированных территориях, усугубленная его жесткой реакцией на демонстрации, последовавшие сразу за визитом Шарона.134 Бен-Ами совершенно прав в том, что Вторая интифада "началась не просто как тактический ход. Она вылилась в накопившийся гнев и разочарование палестинских масс в связи с колоссальным провалом мирного процесса с первых дней Осло, который не смог обеспечить им достойную и благополучную жизнь, а также в связи с некомпетентностью и коррупцией их собственных лидеров в Палестинской автономии".135
Разочарование палестинцев нетрудно понять. С момента начала мирного процесса в Осло в сентябре 1993 года до начала Второй интифады семь лет спустя Израиль конфисковал более сорока тысяч акров палестинских земель, построил 250 миль объездных дорог и дорог безопасности, создал тридцать новых поселений и увеличил численность поселенцев на Западном берегу и в Газе почти на сто тысяч человек, что фактически удвоило население.136 Израильтяне также отказались от обещаний передать территорию обратно палестинцам и создали систему контрольно-пропускных пунктов, которая резко ограничила свободу передвижения палестинцев и нанесла серьезный ущерб их экономике. К 2000 году палестинцы были готовы взорваться, и когда это произошло, израильтяне развязали свою превосходящую огневую мощь, почти не сдерживая себя.137 ЦАХАЛ, как уже отмечалось, выпустил более миллиона пуль в первые несколько дней восстания.
Хотя Арафат не начал Вторую интифаду, он воспользовался вспыхнувшим насилием в глупой попытке укрепить свои позиции на переговорах. Этот шаг не только ослабил желание Барака заключить сделку, но и подорвал авторитет Барака среди израильских избирателей и подготовил почву для избрания Шарона в феврале 2001 года. Попытка Арафата использовать восстание в своих интересах также затянула переговоры, а это означало, что у администрации Клинтона было еще меньше времени, чтобы завершить процесс.
Некоторые утверждают, что конечной целью Арафата, манипулировавшего насилием, было стереть Израиль с карты мира. Это, безусловно, было его целью, когда он впервые появился на мировой арене в 1960-х годах, но к концу 1980-х годов он понял, что палестинцы никак не могут заставить Израиль исчезнуть. В 1990-е годы Арафат приложил немало усилий - в частности, участвуя в мирном процессе в Осло, - чтобы дать понять, что он признает существование Израиля и что его борьба с Израилем ведется за контроль над оккупированными территориями, а не над всей исторической Палестиной.138 Когда Кэмп-Дэвид провалился и началась Вторая интифада, почти все ключевые фигуры израильской разведки считали, что Арафат смирился с существованием Израиля и просто стремился к созданию палестинского государства на Западном берегу и в секторе Газа.139 Более того, как отмечает специалист по Ближнему Востоку Джереми Прессман, если бы Арафат и палестинцы были полны решимости уничтожить Израиль, они бы приняли предложение Барака и использовали новое государство как "стартовую площадку для уничтожения Израиля". Но вместо этого они вели переговоры, "как будто рассчитывали соблюдать любые соглашения и жить в долгосрочной перспективе в рамках решения о двух государствах".140
Наконец, часто повторяемое утверждение о том, что Арафат отверг параметры Клинтона от декабря 2000 года, которые были улучшены по сравнению с последним предложением Барака в Кэмп-Дэвиде, также неверно. Официальный ответ палестинцев поблагодарил Клинтона за его постоянные усилия, заявил, что был достигнут значительный прогресс, попросил разъяснений по некоторым пунктам и выразил оговорки по другим.141 У израильского правительства также были свои оговорки по поводу предложения, которые Барак изложил в двадцатистраничном документе с одним интервалом. Таким образом, и палестинцы, и израильтяне приняли параметры Клинтона и рассматривали их как основу для продолжения переговоров, но ни одна из сторон не приняла их целиком. Пресс-секретарь Белого дома Джейк Сиверт 3 января 2001 года заявил, что "обе стороны сейчас приняли идеи президента с некоторыми оговорками", а Клинтон подтвердил это в своей речи на Форуме израильской политики четыре дня спустя.142 Переговоры между израильтянами и палестинцами продолжались в Табе (Египет) до конца января 2001 года, когда Эхуд Барак, а не Арафат, прервал их. В условиях, когда в Израиле приближались выборы, а общественное мнение было настроено резко против переговоров, Барак почувствовал, что время для него истекло.143 Его преемник, Ариэль Шарон, который был категорически против мирного процесса в Осло, а также параметров Клинтона, отказался возобновить переговоры, несмотря на неоднократные просьбы палестинцев. Мы никогда не узнаем, был ли мир в пределах видимости к началу 2001 года, но обвинение в том, что Арафат и палестинцы отвергли последний шанс на мир и предпочли насилие примирению, является ложным.
ПОДДЕРЖКА ИЗРАИЛЯ - ВОЛЯ БОЖЬЯ
Есть еще одно моральное требование, которое, по мнению некоторых, оправдывает тесные отношения между Соединенными Штатами и Израилем. Как более подробно рассматривается в главе 4, некоторые евангельские христиане - особенно так называемые христианские сионисты - считают создание еврейского государства исполнением библейского пророчества. В книге Бытия сказано, что Бог дал Аврааму и его потомкам землю Израиля; колонизируя Западный берег, евреи просто возвращают себе то, что дал им Бог. Некоторые христиане также рассматривают создание великого Израиля как ключевое событие, ведущее к "последней битве" в конце времен, изображенной в книге Нового Завета "Откровение". Обе точки зрения подразумевают, что Израиль заслуживает поддержки США не потому, что он является демократическим, отсталым или морально превосходящим обществом, а потому, что поддержка Израиля - это Божья воля.
Эта линия аргументации, несомненно, импонирует некоторым горячо религиозным людям, но предвидение Армагеддона не является надежной основой для формирования американской внешней политики. В Соединенных Штатах церковь и государство отделены друг от друга, и религиозные взгляды какой-либо группы не должны определять внешнюю политику страны. Странным прочтением христианской этики является и поддержка могущественного израильского государства в его жестоком обращении с лишенными собственности палестинцами и подавлении их прав.
ЧЕГО ХОЧЕТ АМЕРИКАНСКИЙ НАРОД?
Шесть моральных аргументов, которые мы только что рассмотрели, лежат в основе более широкого утверждения о том, что реальной основой поддержки Израиля со стороны США является устойчивая идентификация американского народа с еврейским государством. Обозреватель Джефф Джейкоби из Boston Globe пишет, что "солидарность с Израилем - неизменная черта американского общественного мнения. Поскольку американский народ настроен произраильски, американское правительство настроено произраильски. И поскольку американцы так сильно поддерживают Израиль в его конфликте с арабами, американская политика на Ближнем Востоке направлена на защиту Израиля". Как сказал представитель AIPAC Джош Блок накануне своей политической конференции 2007 года, "есть один вопрос - поддержка отношений США с Израилем, - который объединяет всех". На самом деле, утверждал он, "все тенденции указывают на то, что американцы... совершенно четко понимают, что основные ценности, которые мы прославляем, отражены только в одной стране на Ближнем Востоке - нашем союзнике Израиле".144
Это утверждение, как бы широко оно ни было распространено, не выдерживает тщательной проверки. Между Соединенными Штатами и Израилем существует определенная культурная близость, отчасти основанная на общих иудео-христианских традициях. Несомненно, многие американцы благосклонно относятся к Израилю, поскольку он является демократическим государством, преодолевают историю антисемитизма и симпатизируют Израилю в его борьбе с палестинским терроризмом. Но общие корни иудаизма и христианства вряд ли были надежным источником дружбы между евреями и христианами в прошлом.145 Христиане не только вели жестокие войны друг против друга, но и были главными виновниками яростного антисемитизма в прошлые века. А некоторые фундаменталисты, в том числе христианские сионисты, до сих пор считают обращение евреев в христианство важной евангельской целью. Таким образом, сама по себе "культурная близость" не может объяснять постоянный уровень поддержки США или даже в целом благоприятное отношение многих американцев к еврейскому государству.
Как станет ясно из последующих глав, американский народ склонен поддерживать Израиль отчасти потому, что его сторонники в США культивируют симпатию, подавляя критику Израиля и одновременно выставляя его в выгодном свете. Действительно, в самом Израиле критики действий Израиля гораздо больше, чем в Америке. Если бы было более открытое и откровенное обсуждение того, что израильтяне делают на оккупированных территориях, и реальной стратегической ценности Израиля как союзника США, симпатий к Израилю среди американской общественности было бы гораздо меньше.
Тем не менее, степень общественной поддержки Израиля и его политики не стоит преувеличивать. Несмотря на то, что американский народ благоприятно воспринимает Израиль и однозначно поддерживает существование еврейского государства, поддержка Израиля не является особенно глубокой. Большинство американцев также признают, что Соединенные Штаты платят определенную цену за свою непреклонную поддержку Израиля. Например, исследовательский центр Pew Research Center for the People and the Press уже много лет спрашивает американцев, кому они больше симпатизируют - Израилю или палестинцам. Симпатии к Израилю всегда были гораздо выше, но с 1993 по 2006 год этот показатель превысил 50 % только один раз - 52 % во время второй ливанской войны в 2006 году - и опустился до 37 % в июле 2005 года.146
Что касается последствий поддержки Израиля со стороны США, то, согласно опросу Pew, проведенному в ноябре 2005 года, 39 % американской общественности назвали ее "одной из главных причин глобального недовольства". Среди лидеров общественного мнения цифры были значительно выше. Так, 78 % представителей средств массовой информации, 72 % военных руководителей, 72 % экспертов по безопасности и 69 % специалистов по международным отношениям считают, что поддержка Израиля наносит серьезный ущерб имиджу Америки в мире.147 Опрос журнала Newsweek, проведенный через несколько недель после терактов 11 сентября, показал, что 58 % респондентов считают, что поддержка Израиля со стороны США была одним из факторов, повлиявших на решение Усамы бен Ладена напасть на Америку.148
Американский народ гораздо более критичен к некоторым действиям Израиля, чем американские политики, и общество явно поддерживает непримиримый подход к отношениям с Израилем, когда считает, что это отвечает национальным интересам. Как мы объясняем в главе 7, опрос, проведенный весной 2003 года, показал, что 60 процентов американцев готовы отказаться от помощи Израилю, если он будет сопротивляться давлению США, чтобы урегулировать свой конфликт с палестинцами. Более того, 73 процента заявили, что Соединенные Штаты не должны оказывать предпочтение ни одной из сторон в этом конфликте.149 Два года спустя Антидиффамационная лига обнаружила, что 78 процентов американцев считают, что Вашингтон не должен оказывать предпочтение ни Израилю, ни палестинцам.150 Эндрю Кохут, директор исследовательского центра Pew Research Center for the People and the Press, отмечает, что "рядовые американцы видят оттенки серого в ближневосточном конфликте, и, несмотря на их симпатии, они выступают за нейтральную роль Соединенных Штатов".151
В отличие от своих лидеров, американский народ продемонстрировал жесткий подход к отношениям с Израилем во время войны в Ливане в 2006 году. Как уже говорилось в главе 11, опросы показали, что чуть больше половины населения считали, что Израиль несет либо равную, либо основную ответственность за войну, и по крайней мере в двух опросах более половины респондентов заявили, что Соединенные Штаты не должны занимать чью-либо сторону.152 Однако Соединенные Штаты решительно встали на сторону Израиля в Ливане, как и в каждом недавнем конфликте с участием Израиля. Такая горячая и безоговорочная поддержка не может быть объяснена в целом благоприятным мнением об Израиле, которого придерживается большинство американцев.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Моральные или стратегические аргументы, на которые обычно ссылаются сторонники Израиля, не могут объяснить замечательные отношения Америки с еврейским государством на протяжении последних трех десятилетий. Это особенно верно для периода после окончания холодной войны, когда стратегическое обоснование в значительной степени испарилось, а моральное обоснование было сильно подорвано поведением Израиля на оккупированных территориях. Тем не менее, отношения продолжали расти и углубляться.
Некоторые американцы, безусловно, не считают эту ситуацию аномальной, поскольку искренне верят, что за поддержкой Израиля со стороны США стоят мощные моральные и стратегические причины. Но поскольку основные факты в этой истории настолько противоречат этой точке зрения, трудно представить, что число истинно верующих достаточно велико, чтобы объяснить исключительные отношения Америки с еврейским государством. Мы остаемся перед загадкой: либо относительно небольшое число истинно верующих оказывает непропорционально большое влияние на внешнюю политику США, либо им удалось убедить множество других людей - особенно ключевых политиков и политиков - в том, что эти ошибочные обоснования на самом деле верны. Поскольку стратегические и моральные аргументы становятся все более слабыми, за поразительной картиной постоянно растущей поддержки США должно стоять что-то еще. Мы рассмотрим этот вопрос в следующей главе.
4
.
ЧТО ТАКОЕ "ИЗРАИЛЬСКОЕ ЛОББИ"?
В Соединенных Штатах группы интересов постоянно борются за формирование представлений о национальных интересах и убеждение законодателей и президентов в необходимости проведения предпочтительной для них политики. Взаимодействие конкурирующих группировок было знаменито Джеймсом Мэдисоном в "Федералисте № 10", и влияние различных групп интересов долгое время определяло различные аспекты американской внешней политики, включая решения о войне.
Когда определенная группа интересов особенно влиятельна или политически ловка, она может влиять на политику так, что это не идет на пользу стране в целом. Тариф, защищающий определенную отрасль от иностранной конкуренции, принесет пользу некоторым компаниям, но не многочисленным потребителям, которым придется платить больше за товары этой отрасли. Успех Национальной стрелковой ассоциации в противодействии законодательству о контроле за оборотом оружия, несомненно, выгоден производителям и продавцам оружия, но он делает остальное общество более уязвимым перед насилием, связанным с оружием. Когда бывший лоббист Американского института нефти становится руководителем аппарата Совета по качеству окружающей среды при Белом доме и использует эту должность для того, чтобы замять доклады о связи между выбросами парниковых газов и глобальным потеплением (а затем уходит в отставку и устраивается на работу в ExxonMobil), можно вполне обоснованно опасаться, что нефтяная промышленность защищает свои интересы таким образом, что это может навредить всем нам.1
Влияние израильского лобби на внешнюю политику США заслуживает такого же пристального внимания, как влияние энергетических интересов на экологические нормы или роль фармацевтических компаний в формировании политики в отношении рецептурных лекарств. Мы считаем, что деятельность групп и отдельных лиц, составляющих лобби, является основной причиной того, что Соединенные Штаты проводят на Ближнем Востоке политику, которая не имеет смысла ни со стратегической, ни с моральной точек зрения. Если бы не усилия лобби, стратегические и моральные аргументы, которые обычно приводятся для оправдания безоговорочной американской поддержки, чаще ставились бы под сомнение, и политика США на Ближнем Востоке была бы значительно иной, чем сегодня. Произраильские силы, безусловно, считают, что они продвигают политику, которая служит как американским, так и израильским национальным интересам. Мы с этим не согласны. Большинство политик, за которые они выступают, не отвечают интересам ни Америки, ни Израиля, и обеим странам было бы лучше, если бы Соединенные Штаты придерживались другого подхода.
Как мы уже отмечали, мы не ставим под сомнение американскую поддержку права Израиля на существование, поскольку это право четко обосновано и в настоящее время одобрено более чем 160 странами мира. Что мы ставим под сомнение - и что необходимо объяснить - так это масштабы американской поддержки Израиля и ее в основном безусловный характер (как описано в главе 1), а также степень, в которой ближневосточная политика США проводится с учетом благополучия Израиля (как подробно рассматривается в части II). Чтобы приступить к решению этой задачи, в данной главе мы определим основные компоненты израильского лобби и опишем, как оно развивалось с течением времени. Мы также обсудим, почему оно стало таким влиятельным, особенно в сравнении с такими потенциальными конкурентами, как "арабское лобби" и "нефтяное лобби". В следующих главах описываются различные стратегии, которые сделали его столь мощной группой интересов и необычайно эффективным игроком в формировании ближневосточной политики США.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛОББИ
Мы используем термин "израильское лобби" как удобное сокращение для обозначения свободной коалиции лиц и организаций, которые активно работают над формированием внешней политики США в произраильском направлении. Однако лобби не является единым движением с центральным руководством, и отдельные лица и группы, входящие в эту широкую коалицию, иногда расходятся во мнениях по конкретным вопросам политики. Это также не какая-то кабала или заговор. Напротив, организации и люди, составляющие лобби, действуют открыто и так же, как и другие группы интересов.
Термин "израильское лобби" сам по себе вводит в некоторое заблуждение, поскольку многие из отдельных лиц и некоторые группы, входящие в эту свободную коалицию, не занимаются официальной лоббистской деятельностью (прямыми попытками убедить выборных должностных лиц). Скорее, различные части лобби работают над тем, чтобы влиять на политику США различными способами, как это делают другие группы интересов. Правильнее было бы назвать это "произраильским сообществом" или даже "движением помощи Израилю", , поскольку спектр деятельности различных групп выходит за рамки простого лоббирования. Тем не менее, поскольку многие ключевые группы занимаются лоббированием и поскольку термин "израильское лобби" используется в обиходе (наряду с такими ярлыками, как "фермерское лобби", "страховое лобби", "оружейное лобби" или другие этнические лобби), мы решили использовать его здесь.2
Как и в случае с другими группами особых интересов, границы израильского лобби не могут быть точно определены, и всегда найдутся пограничные личности или организации, чью позицию трудно классифицировать.3 Легко определить группы, которые явно являются частью лобби - например, Сионистская организация Америки (ZOA), - а также отдельных людей, которые являются его ключевыми членами - например, Малькольма Хоенлейна, исполнительного вице-председателя Конференции президентов крупнейших американских еврейских организаций. Существует также множество групп, которые явно не являются частью лобби - например, Национальная ассоциация арабов-американцев, - и людей, которых также следует исключить - например, ученый Колумбийского университета Рашид Халиди. Тем не менее, всегда будут существовать группы и люди, чья позиция более двусмысленна. Как и у других социальных и политических движений, границы израильского лобби несколько размыты.
Эта ситуация подчеркивает, что лобби не является централизованной, иерархической организацией с определенным членством. У него нет членских билетов или обрядов посвящения. Его ядро составляют организации, декларирующая цель которых - побудить правительство США и американскую общественность оказывать материальную помощь Израилю и поддерживать политику его правительства, а также влиятельные лица, для которых эти цели также являются приоритетными. Однако лобби также получает поддержку от полутени групп и отдельных лиц, которые привержены Израилю и хотят, чтобы Соединенные Штаты продолжали его поддерживать, но которые не так энергичны и постоянны, как группы и лица, составляющие ядро. Так, лоббист Американского комитета по связям с общественностью Израиля (AIPAC), научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики (WINEP) или руководство таких организаций, как Антидиффамационная лига (ADL) и Христиане, объединенные за Израиль (CUFI), являются частью ядра, а люди, которые время от времени пишут письма в поддержку Израиля в свою местную газету или отправляют чеки в произраильский комитет политических действий, должны рассматриваться как часть более широкой сети сторонников.
Это определение не означает, что каждый американец, благосклонно относящийся к Израилю, является членом лобби. В качестве личной иллюстрации можно сказать, что авторы этой книги являются "сторонниками Израиля" в том смысле, что мы поддерживаем его право на существование, восхищаемся его многочисленными достижениями, хотим, чтобы его граждане жили в безопасности и процветании, и считаем, что Соединенные Штаты должны прийти на помощь Израилю, если его выживание находится под угрозой. Но мы, разумеется, не являемся частью израильского лобби. Это также не означает, что каждый американский чиновник, поддерживающий Израиль, является частью этого лобби. Сенатор, который постоянно голосует за помощь Израилю, не обязательно является частью лобби, потому что он или она может просто реагировать на политическое давление со стороны произраильских групп интересов.
Иными словами, чтобы стать частью лобби, нужно активно работать над тем, чтобы американская внешняя политика двигалась в произраильском направлении. Для организации такое стремление должно быть важной частью ее миссии и занимать значительную долю ее ресурсов и повестки дня. Для отдельного человека это означает посвятить часть своей профессиональной или личной жизни (а в некоторых случаях и значительные суммы денег) влиянию на ближневосточную политику США. Журналист или ученый, который иногда освещает ближневосточные проблемы и время от времени сообщает о событиях, благоприятно характеризующих Израиль, - например, репортер New York Times Дэвид Сангер или профессор Университета Дьюка Брюс Джентлсон - не должен рассматриваться как часть лобби. Но журналиста или ученого, который предсказуемо встает на сторону Израиля и посвящает значительную часть своих статей защите непоколебимой поддержки Израиля со стороны США, например обозревателя Washington Post Чарльза Краутхаммера или бывшего историка Принстонского университета Бернарда Льюиса, - однозначно.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги