Подавляющая поддержка Америкой Израиля столь примечательна тем, что Соединенные Штаты были единственной страной, которая с энтузиазмом поддержала действия Израиля в Ливане. Почти все остальные страны мира, а также руководство ООН критиковали реакцию Израиля, а также непреклонную поддержку Вашингтона. В связи с этими обстоятельствами возникает очевидный вопрос: почему Соединенные Штаты оказались настолько не в ладах с остальным миром?
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ГЛУПОСТЬ
Один из возможных ответов заключается в том, что поддержка Израиля имела для Соединенных Штатов исключительно хороший стратегический смысл. Но это не так. Стратегия Израиля по ведению войны гарантированно провалилась, потому что, как отмечает комиссия Винограда, "предположения и ожидания, связанные с действиями Израиля, были нереалистичными". Ответ Израиля отражал "слабость стратегического мышления", поэтому администрация Буша с самого начала поддерживала проигрышную стратегию.32
Главной целью Израиля во второй ливанской войне было нанести мощный удар по эффективности "Хезболлы" как боевой силы. В частности, израильтяне были намерены уничтожить тысячи ракет и реактивных снарядов, способных поразить север Израиля. Премьер-министр Эхуд Ольмерт подчеркнул эту мысль, сказав: "Угроза не будет такой, какой она была. Они никогда не смогут угрожать тем людям, по которым они пускали ракеты".33 Аналогичным образом израильский посол в Вашингтоне заявил: "Мы не пойдем по пути частичного захвата и не окажемся снова в заложниках. Мы должны пойти на убийство и нейтрализацию "Хезболлы"".34 Бывший премьер-министр Биньямин Нетаньяху, написав в Wall Street Journal, провозгласил, что цель Израиля проста: "Убрать ракеты. Или уничтожить их".35
У Израиля было два разных, но взаимодополняющих способа попытаться нейтрализовать ракеты и снаряды "Хезболлы". Израильские лидеры были уверены, что с помощью воздушной мощи они смогут нанести прямой удар по этому оружию и уничтожить почти все из них.36 У них был и более косвенный подход к решению проблемы. В частности, они планировали провести классическую кампанию наказания, в ходе которой ЦАХАЛ причинит огромную боль гражданскому населению Ливана, разрушив жилые дома и инфраструктуру и вынудив сотни тысяч людей покинуть свои дома. В ходе такой кампании неизбежно погибнет значительное число гражданских лиц. Ольмерт ясно дал понять это на пресс-конференции сразу после похищения, пообещав "очень болезненный и далеко идущий" ответ.37 Цель кампании наказания заключалась в том, чтобы дать понять руководству Ливана, что именно оно несет ответственность за действия "Хезболлы", и поэтому вся страна заплатит большую цену, если "Хезболла" нападет на Израиль. Премьер-министр ясно выразился и по этому поводу: "Ливанское правительство, членом которого является "Хезболла", пытается подорвать стабильность в регионе. Ливан несет ответственность, и Ливан будет отвечать за последствия своих действий".38
Оба элемента этой стратегии были обречены на провал с самого начала. Попытка разоружить "Хезболлу" с воздуха была просто неосуществима: даже имея достаточный запас "умных" бомб, израильские ВВС никак не могли уничтожить от десяти тысяч до шестнадцати тысяч ракет и снарядов "Хезболлы".39 Большая часть этого оружия была широко рассредоточена и находилась в пещерах, домах, мечетях и других укромных местах. Более того, даже если бы ЦАХАЛу удалось уничтожить значительную часть запасов "Хезболлы", Иран и Сирия прислали бы замену. Неудивительно, что быстро выяснилось, что воздушная мощь не дала ожидаемого эффекта, поскольку ракеты и снаряды продолжали ежедневно достигать северной части Израиля. Более того, 13 августа - за день до вступления в силу соглашения о прекращении огня - "Хезболла" выпустила по Израилю больше ракет, чем в любой другой день войны.40
В конце июля правительство Ольмерта решило исправить ситуацию, направив в Ливан большое количество сухопутных войск, заявив, что Израилю потребуется еще несколько недель, чтобы раз и навсегда разгромить "Хезболлу".41 Но это была еще одна глупая затея. В конце концов, ЦАХАЛ воевал с "Хезболлой" в Ливане с 1982 по 2000 год, и "Хезболла" не только выжила, но и вынудила Израиль уйти в 2000 году. Как же теперь Израиль собирался за несколько недель добиться того, чего он не смог достичь за восемнадцать лет? Наземное наступление не принесло решающих результатов, и у Израиля не было другого выбора, кроме как согласиться на прекращение огня 14 августа.42 За два дня до вступления в силу соглашения о прекращении огня Израиль понес самые большие потери за день.43
Второй элемент израильской стратегии - попытка наказать Ливан за то, что он позволил "Хезболле" свободно действовать, - также наверняка приведет к обратному результату. Множество исторических фактов и научной литературы ясно показывают, что причинение боли гражданскому населению противника редко заставляет соперничающее правительство опустить руки и подчиниться требованиям нападающего.44 Напротив, жертвы обычно направляют свой гнев на нападавшего и, если уж на то пошло, становятся более благосклонными к своему собственному правительству. Действительно, Израиль дважды начинал крупномасштабные бомбардировочные кампании против Ливана - Операция "Ответственность" в 1993 году и Операция "Гроздья гнева" в 1996 году - и оба раза не смогли нанести "Хезболле" сколько-нибудь значимый ущерб или подорвать ее народную поддержку.45
История повторилась в 2006 году: после израильской карательной кампании популярность "Хезболлы" в Ливане (и во всем арабском и исламском мире) резко возросла, и большинство ливанцев выместили свой гнев на Израиле и США, а не на "Хезболле" или правительстве в Бейруте.46 Но даже если бы этот случай оказался аномалией и израильские бомбы убедили бы руководство Ливана в том, что настало время разоружить "Хезболлу", у него не было возможности сделать это. Хезболла" была слишком сильна, а правительство - слишком слабо.
Примерно через две недели боев, когда "Хезболла" продолжала обстреливать север Израиля ракетами и снарядами, а кампания наказания не давала результатов, Израиль начал определять победу в меньшей степени. Его лидеры стали делать акцент на таких целях, как ликвидация передовых позиций "Хезболлы" и развертывание международных сил для защиты Израиля от атак "Хезболлы".47 В США газета Forward сообщила, что "источники, близкие к Белому дому и Пентагону, говорят, что "ястребы" в администрации выразили разочарование и досаду по поводу неспособности Израиля нанести быстрый и решительный удар по "Хезболле"". Некоторые ястребиные сторонники Израиля начали вслух говорить, что Израиль рискует проиграть войну, а некоторые даже усомнились в том, что Израиль по-прежнему является стратегическим активом для Соединенных Штатов. Чарльз Краутхаммер написал в Washington Post 4 августа, что война дала Израилю "необыкновенную возможность" внести "большой вклад в американскую войну с терроризмом". Однако Соединенные Штаты "были разочарованы" действиями Израиля, которые "поставили под угрозу не только операцию в Ливане, но и доверие Америки к Израилю".48
Когда 14 августа война наконец закончилась, обе стороны объявили о своей победе.49 Однако большинству независимых экспертов было ясно, что "Хезболла" вышла вперед в этой борьбе.50 Практически по всем данным, она хорошо проявила себя на поле боя и стояла во весь рост, когда стрельба прекратилась. Она также сохранила тысячи ракет и снарядов, угрожавших Израилю, а ее политические позиции в Ливане и исламском мире значительно улучшились после войны. Израиль же, напротив, не смог достичь своих первоначальных целей, и ЦАХАЛ сильно оступился, вступив в бой с "Хезболлой". С течением времени стало очевидно - особенно в Израиле, - что "Хезболла" оказалась победителем, а Израиль - проигравшим. Комиссия Винограда "была назначена из-за сильного ощущения кризиса и глубокого разочарования последствиями кампании и тем, как она была проведена".51 Ее основные выводы - это недвусмысленный обвинительный акт в адрес трех главных архитекторов войны: премьер-министра Ольмерта, министра обороны Амира Переца и начальника штаба ЦАХАЛа генерала Дана Халуца.
УЩЕРБ ИНТЕРЕСАМ США
Если оставить в стороне вопрос о том, кто победил во второй ливанской войне - Израиль или "Хезболла", - то несомненно, что интересы США пострадали от их открытой поддержки действий Израиля. Как мы уже говорили, в настоящее время Соединенные Штаты сталкиваются с тремя основными проблемами в этом регионе. Первая проблема - это терроризм, которая в основном заключается в победе над "Аль-Каидой", хотя Соединенные Штаты также хотят нейтрализовать ХАМАС и "Хезболлу". Вторая проблема - это оставшиеся в регионе государства-изгои, Иран и Сирия. Оба они поддерживают терроризм, а Иран, похоже, намерен освоить полный ядерный топливный цикл, что поставит его в двух шагах от ядерного оружия. Третья проблема - это война в Ираке, которую Соединенные Штаты могут серьезно проиграть. Непреклонная поддержка Израилю со стороны администрации Буша во время второй ливанской войны осложнила способность Вашингтона решать каждую из этих проблем.
Конфликт в Ливане осложнил проблему терроризма для Америки в двух отношениях. Он усилил антиамериканизм в арабском и исламском мире: лидер "Хезболлы" Хасан Насралла назвал Израиль во время боевых действий "вооруженным по американскому решению, с американским оружием и американскими ракетами".52 Такое восприятие, безусловно, поможет "Аль-Каиде" и другим террористическим организациям найти новых рекрутов, которые захотят напасть на США или их союзников. Например, в ходе опроса, проведенного в Ливане в конце августа 2006 года, сразу после окончания боевых действий, 69 % респондентов заявили, что считают Америку "врагом Ливана". Менее чем за год до этого, в сентябре 2005 года, этот показатель составлял 26 процентов.53 В ходе другого опроса, проведенного в Ливане в конце августа 2006 года, 64 % респондентов заявили, что после боевых действий их мнение о США стало хуже, чем до них. Почти половина респондентов заявили, что после войны их мнение об Америке стало "намного хуже".54 Опрос Zogby, проведенный осенью 2006 года в Саудовской Аравии, Египте, Марокко, Иордании и Ливане, показал, что "во всех пяти странах отношение к США за последний год ухудшилось". Политика США в Ливане способствовала такому негативному изменению отношения, хотя война в Ираке и политика Вашингтона в отношении палестинцев были более важными факторами.55 Рост враждебности к Соединенным Штатам приведет к увеличению общественной поддержки террористов на Ближнем Востоке и в других странах.
Кроме того, конфликт привел к усилению влияния "Хезболлы" в Ливане. Отчасти это объясняется впечатляющими результатами ее борьбы с ЦАХАЛом, который обычно одерживал решительную победу над своими арабскими противниками, но в данном случае не смог этого сделать. Израильская бомбардировочная кампания также стала одной из главных причин стремительного роста популярности "Хезболлы". Когда война только началась, многие ливанцы были злы на "Хезболлу" за то, что она спровоцировала конфликт, особенно потому, что в Ливане "шел знаменитый туристический сезон...".56 В начале конфликта среди ливанцев также было много доброжелательности по отношению к Соединенным Штатам, в основном потому, что администрация Буша сыграла ключевую роль в вытеснении Сирии из Ливана в 2005 году. Однако это доброе отношение к Соединенным Штатам переросло в негодование, когда Вашингтон поддержал наступление Израиля; соответственно, авторитет "Хезболлы" в Ливане резко возрос.
Согласно одному из опросов, проведенных в Ливане после войны, 79 % респондентов оценили деятельность лидера "Хезболлы" Насраллы как "хорошую" или "отличную", в то время как другой опрос показал, что 40 % ливанцев положительно относятся к "Хезболле" после войны, в то время как чуть менее 30 % придерживаются более негативного мнения.57 Хотя "Хезболла" не угрожает напрямую Соединенным Штатам, она угрожает Израилю и стремится полностью обратить вспять "революцию Кедра", которую поддерживал президент Буш и которую он превозносит как успешный пример продвижения демократии. К концу осени 2006 г. "Хезболла" бросила свой возросший вес и угрожала свалить проамериканское правительство в Бейруте во главе с Фуадом Синиорой.58 Еще большую тревогу вызывает реальная возможность того, что действия "Хезболлы" ввергнут Ливан в новую гражданскую войну. Соединенные Штаты вместе со своими союзниками прилагают все усилия, чтобы предотвратить такой исход, и пока им это удается. Но, по всей вероятности, эта проблема не возникла бы, если бы "Хезболла" не была ободрена своим успехом и широкой поддержкой.
Конфликт в Ливане также усложнил отношения с Ираном и Сирией. Хотя нет сомнений в том, что обе страны поддерживают "Хезболлу", Соединенные Штаты крайне заинтересованы в ослаблении или разрыве этих связей, а также связей между Дамаском и Тегераном.59 Вбить клин между Ираном и Сирией не должно быть сложно, поскольку они не являются естественными союзниками: Иран - теократический и персидский, а Сирия - светская и арабская. Вместо этого администрация Буша слепо поддерживала Израиль во время войны и относилась к "Хезболле", Ирану и Сирии как к части единой паутины зла, подталкивая их к сближению.60
Кроме того, многие неоконсерваторы призывали Израиль или Соединенные Штаты напасть на Сирию и Иран в разгар конфликта.61 Действительно, Мейрав Вурмсер из Института Хадсона заявила после войны, что "многие представители американской администрации " - и почти наверняка ее муж, Дэвид Вурмсер, и Эллиотт Абрамс - были глубоко обижены на Израиль за то, что он не нанес удар по Сирии, а также по "Хезболле".62 Результат? Такая политика дала Ирану еще больше оснований для приобретения ядерного оружия, чтобы он мог сдержать нападение Израиля или США на свою родину. А Иран и Сирия продолжали вооружать и поддерживать "Хезболлу", помогая Соединенным Штатам увязнуть в Ираке, чтобы они не могли напасть ни на одну из них.63
Это имело и другие последствия для Ирака: то, что произошло в Ливане, возмутило и самих иракцев, особенно иракских шиитов, которые испытывают слабое чувство верности "Хезболле" (которая также является шиитской). Действительно, шиитский митинг в поддержку "Хезболлы", состоявшийся в Багдаде 4 августа, был признан крупнейшим на Ближнем Востоке.64 После войны в Ливане даже появились сообщения о том, что "Хезболла" обучает иракское ополчение Моктады аль-Садра, который является злейшим врагом Соединенных Штатов.65 Соединенные Штаты испытывают серьезные проблемы в Ираке и не могут позволить себе еще больше оттолкнуть местное население.
Чтобы противостоять этим трем проблемам - терроризму, государствам-изгоям и Ираку - наиболее эффективным способом, Вашингтону нужна широкая поддержка со стороны дружественных режимов в регионе, таких как Египет, Иордания и Саудовская Аравия. Эти режимы не испытывают любви к "Хезболле", и они могли бы поддержать Соединенные Штаты (и молчаливо - Израиль), если бы американская и израильская реакция была более сдержанной. Действительно, в первые дни конфликта лидеры этих стран критиковали "Хезболлу" за его провокацию. Но как только непропорциональный ответ Израиля стал очевиден и администрация Буша решительно поддержала его, эти лидеры начали критиковать Вашингтон и осуждать Израиль. Главная причина, по которой они ополчились против США и Израиля, заключалась в том, чтобы защитить себя от разгневанной общественности.66 Американская политика также вызвала недовольство союзников в Европе и на Ближнем Востоке, в результате чего США (и Израиль) оказались в изоляции и лишились политического влияния, а также возникли сомнения в том, что президент Буш является надежным союзником в борьбе с террористическими угрозами и угрозами распространения.67
Можно подумать, что резкий раскол, возникший между арабскими лидерами и их общественностью во время войны в Ливане, быстро рассеялся, когда стрельба прекратилась, и поэтому не имеет серьезных долгосрочных последствий. Но это было бы неверно, поскольку арабское общественное мнение по-прежнему глубоко враждебно Соединенным Штатам, что затрудняет помощь арабских режимов администрации Буша в сдерживании амбиций Ирана. Корень проблемы в том, что так называемая арабская улица боится Соединенных Штатов гораздо больше, чем Ирана. Опрос Zogby, опубликованный в феврале 2007 года, показал, что 72 процента респондентов в шести арабских странах назвали Соединенные Штаты своей главной угрозой, в то время как Иран - только 11 процентов. Кроме того, 61 процент респондентов заявили, что Иран имеет право на развитие ядерного потенциала, хотя более половины из них считают, что Иран, скорее всего, пойдет на следующий шаг и создаст ядерное оружие.68
Стоит также отметить, что плохие результаты ЦАХАЛа в Ливане позволяют предположить, что он не принесет большой пользы Соединенным Штатам в борьбе с угрозой, которую помогли создать его действия. Как мы утверждали в главе 2, политика Израиля взращивает и вдохновляет террористические группы и осложняет усилия США по борьбе с государствами-изгоями, такими как Сирия и Иран, но Израиль не является большим подспорьем в борьбе с ними.
Поддержка стратегии Израиля в его войне с Ливаном не отвечала стратегическим интересам Америки. Трудно не согласиться с замечанием бывшего сотрудника Госдепартамента Аарона Миллера, сделанным в разгар конфликта: "Существует опасность в политике, при которой между правительством Израиля и правительством Соединенных Штатов нет ни малейшего просвета".69
НАРУШЕНИЕ ЗАКОНОВ ВОЙНЫ
Но как насчет морального аспекта? Можно признать, что поддержка Израиля со стороны США имела значительные стратегические издержки, но при этом утверждать, что Соединенные Штаты несут моральную ответственность за поддержку усилий Израиля по самозащите. Израиль подвергся нападению, говорится в этом аргументе, и он ответил на него в соответствии с законами войны. Действительно, некоторые сторонники Израиля утверждают, что его неудачные действия в Ливане были обусловлены главным образом строгим следованием этим правовым и моральным принципам. Например, Томас Нойманн, исполнительный директор Еврейского института по вопросам национальной безопасности, утверждает, что "не "Хезболла" сковала Израиль, а его собственное чувство морали".70
Однако при ближайшем рассмотрении эта линия аргументации оказывается неубедительной. Израиль, безусловно, имеет право на самооборону, и это право включает в себя ответные действия против "Хезболлы" с применением военной силы. Вряд ли кто-то оспаривает этот основной тезис, и многие правительства и отдельные лица, критикующие действия Израиля, никогда не ставили под сомнение его право ответить на налет "Хезболлы". Однако право на самозащиту не означает, что любые меры допустимы с юридической или моральной точки зрения. Критический вопрос заключается в том, соответствовали ли действия Израиля в Ливане летом 2006 года законам войны и установленным нормам морали.
Как уже говорилось выше, стратегия Израиля явно и сознательно была направлена на то, чтобы наказать гражданское население Ливана. Может сложиться впечатление, что Израиль начал эту карательную кампанию в ответ на ракетные и ракетно-бомбовые удары "Хезболлы" по израильскому гражданскому населению, но на самом деле война развивалась не так. Она началась 12 июля, когда боевики "Хезболлы" перешли на израильскую территорию, убили трех израильских солдат и захватили еще двух. В рамках этой операции "Хезболла" выпустила несколько десятков ракет по некоторым израильским городам, чтобы отвлечь внимание ЦАХАЛа от места похищения. В результате этих отвлекающих ударов никто из израильских граждан не погиб.71 Сразу после этого Насралла заявил на пресс-конференции в Бейруте: "Мы не хотим эскалации на юге, но не войны".72 Несмотря на неоправданность, рейд "Хезболлы" не был необычным провокационным актом, поскольку и Израиль, и "Хезболла" проводили агрессивные и иногда смертоносные вторжения на территорию друг друга с тех пор, как Израиль ушел из Южного Ливана в мае 2000 года.73 Насралла даже дал понять за несколько месяцев до этого, что он намерен похитить несколько израильских солдат.74
Тем не менее, в ответ на похищения Израиль начал массированную бомбардировочную кампанию против Ливана, что, в свою очередь, заставило "Хезболлу" последовать его примеру и обрушить свои ракеты и снаряды на города и поселки на севере Израиля. В частности, ЦАХАЛ нанес удар по международному аэропорту Бейрута и другим целям 13 июля, на следующий день после того, как "Хезболла" нанесла удар по границе Израиля. ЦАХАЛ продолжил наносить удары по Ливану с воздуха 14-го числа, нанося удары по мостам и дорогам, а также по офису Насраллы в Бейруте. В этот момент, когда погибло более пятидесяти ливанских гражданских лиц, а ущерб, нанесенный инфраструктуре Ливана, нарастал, Насралла пообещал "открытую войну" против Израиля, что означало массированные ракетные и ракетно-бомбовые удары.75 Таким образом, хотя "Хезболла" явно спровоцировала войну, убив или захватив в плен солдат ЦАХАЛа 12 июля, инициатором широкомасштабных атак на гражданское население стал Израиль.
Израильские лидеры с самого начала подчеркивали, что весь Ливан заплатит суровую цену в этой войне, и это наказание будет результатом целенаправленной политики Израиля, а не просто "сопутствующим ущербом". Начальник штаба ЦАХАЛа Халуц в начале конфликта заявил, что намерен "повернуть время в Ливане на 20 лет назад".76 В какой-то момент он также сказал, что в Ливане "ничто не безопасно".77 Он оказался верен своему слову. В докладе, опубликованном в августе 2006 года, сразу после окончания боевых действий, организация "Международная амнистия" дала подробную оценку того, что ЦАХАЛ натворил в Ливане, которую стоит процитировать целиком:
В течение более чем четырех недель наземных и воздушных бомбардировок Ливана израильскими вооруженными силами инфраструктура страны подверглась разрушениям катастрофического масштаба. Израильские войска вбивали в землю здания , превращая целые кварталы в руины, а деревни и поселки - в города-призраки, поскольку их жители бежали от бомбардировок. Главные дороги, мосты и бензоколонки были разнесены в щепки. Целые семьи погибли в результате авиаударов по своим домам или в автомобилях, спасаясь от воздушного нападения на свои деревни. Многие люди неделями лежали под обломками своих домов, поскольку Красный Крест и другие спасатели не могли попасть в эти районы из-за продолжающихся израильских ударов. Сотни тысяч ливанцев, бежавших от бомбардировок, возвращаясь домой, сталкиваются с опасностью обнаружения неразорвавшихся боеприпасов.
В период с 12 июля по 14 августа израильские ВВС нанесли более 7000 авиаударов по примерно 7000 целей в Ливане, а военно-морские силы провели еще 2500 бомбардировок. Атаки, хотя и были широкомасштабными, особенно концентрировались на определенных районах. Помимо человеческих жертв - примерно 1183 погибших, около трети из которых - дети, 4054 раненых и 970 000 перемещенных ливанцев - серьезный ущерб был нанесен гражданской инфраструктуре. По оценкам ливанского правительства, полностью или частично разрушен 31 "жизненно важный пункт" (такие как аэропорты, порты, водопроводные и канализационные очистные сооружения, электрические объекты), а также около 80 мостов и 94 дороги. Пострадали более 25 заправочных станций и около 900 коммерческих предприятий. Число полностью разрушенных жилых домов, офисов и магазинов превышает 30 000. Две государственные больницы - в Бинт-Джбейле и в Меис-эль-Джебеле - были полностью разрушены в результате израильских атак, а три другие получили серьезные повреждения.
В стране с населением менее четырех миллионов человек более 25 процентов из них вышли на дороги в качестве перемещенных лиц. По оценкам, только в Бейруте 500 000 человек искали убежища, многие из них размещались в парках и общественных местах, не имея воды и средств для мытья.
Делегаты "Международной амнистии", находившиеся на юге Ливана, сообщали, что в каждой деревне наблюдалась похожая картина: улицы, особенно центральные, были испещрены артиллерийскими воронками по всей их длине. В некоторых случаях были обнаружены следы от кассетных бомб. Дома были выбраны для атаки высокоточными ракетами и в результате полностью или частично разрушены. Объекты бизнеса, такие как супермаркеты или продовольственные магазины, автосервисы и автозаправочные станции, часто подвергались обстрелу высокоточными боеприпасами и артиллерийскими снарядами, которые вызывали пожары и уничтожали их содержимое. В условиях, когда электричество было отключено, а продукты питания и другие товары не поступали в деревни, уничтожение супермаркетов и автозаправочных станций сыграло решающую роль в том, что местные жители были вынуждены уехать. Из-за отсутствия топлива жители также не могли получить воду, поскольку для работы водяных насосов требуется электричество или генераторы, работающие на топливе.78
Amnesty International не одинока в своей оценке ущерба, нанесенного ЦАХАЛом в Ливане. Уильям Аркин, американский эксперт по военным вопросам и самопровозглашенный "фанат воздушной мощи", написал в своем веб-блоге в Washington Post, что "проводя свою карательную кампанию, Израиль оставил после себя шокирующий уровень разрушений вне зоны непосредственных боевых действий. Я не решаюсь использовать слова "сровнять с землей" и "лунный пейзаж", описывая условия в городском Ливане, потому что эти же слова так часто используются при описании американских авиаударов. Но то, что сделал Израиль, гораздо более разрушительно, чем все, что предприняли американские военные - в частности, ВВС США - в эпоху высокоточной войны".79
Одной из самых разрушительных карательных тактик стало использование Израилем кассетных бомб, которые распыляют большое количество бомб на обширной территории. Эти бомбы не только очень неточны, многие из них не взрываются, что фактически означает, что они становятся смертоносными минами, которые продолжают представлять угрозу еще долгое время после окончания военных действий. Учитывая, насколько смертоносным может быть это оружие при использовании в гражданских районах, Соединенные Штаты всегда настаивали на том, чтобы Израиль использовал его против четко определенных военных целей.80 Действительно, как уже отмечалось, администрация Рейгана запретила продажу кассетных бомб Израилю в течение шести лет в 1980-х годах, после того как обнаружила, что ЦАХАЛ использовал их против гражданских районов во время вторжения в Ливан в 1982 году.81
В последние три дня недавней войны в Ливане, когда было известно, что прекращение огня неизбежно, ЦАХАЛ выпустил более миллиона бомб по южному Ливану, население которого составляет 650 000 человек.82 Цель заключалась в том, чтобы "насытить район" этими маленькими, но смертоносными бомбами. Один израильский солдат из артиллерийского батальона сказал: "За последние 72 часа мы выпустили все боеприпасы, которые у нас были, по одной и той же точке. Мы даже не меняли направление стрельбы". Мои друзья из батальона сказали мне, что за последние три дня они тоже выпустили все, что у них было - обычные снаряды, кассеты, все, что у них было".83 По оценкам, за всю войну ЦАХАЛ выпустил по Ливану около четырех миллионов бомб. Когда в середине августа боевые действия окончательно прекратились, по оценкам официальных лиц ООН, в южной части страны осталось около миллиона неразорвавшихся бомб. Исследователи из Human Rights Watch заявили, что "плотность кассетных бомб в южном Ливане была выше, чем в любом другом месте, которое им доводилось видеть".84 Один израильский солдат, который помогал "наводнять" территорию кассетными бомбами , сказал: "То, что мы сделали, было безумием и чудовищно: мы засыпали целые города кассетными бомбами".85 Ян Эгеланд, заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам, назвал действия Израиля "шокирующими" и "абсолютно аморальными".86 За первые восемь месяцев после войны от кассетных бомб погибли 29 ливанцев, еще 215 были ранены, 90 из них - дети.87
Интуитивно кажется очевидным, что разрушительная кампания Израиля в Ливане нарушила законы войны. Однако этого недостаточно; важно понять, что это за законы и как именно Израиль их нарушил.
Основополагающее различие, лежащее в основе законов войны, а также современной теории справедливой войны, - это различие между гражданскими и военными целями.88 Нет сомнений в том, что государства имеют право защищать себя, атакуя военные объекты друг друга. Однако государства не должны атаковать гражданские объекты в другой стране, если они не превращаются в военные объекты в ходе войны. Если, например, во время боя войска занимают школу или церковь и используют их в качестве операционной базы, то нападать на них допустимо. Кроме того, атакуя военные объекты противника, государства должны прилагать решительные усилия для минимизации сопутствующего ущерба. Именно здесь вступает в силу хорошо известная концепция пропорциональности. В частности, государства, наносящие удары по военным объектам, должны следить за тем, чтобы не было чрезмерного сопутствующего ущерба, учитывая особую ценность этих военных объектов. Короче говоря, государства не могут специально или неизбирательно атаковать гражданские объекты противника, и они должны тщательно следить за тем, чтобы избежать сопутствующего ущерба при нанесении ударов по военным объектам.
Во время второй ливанской войны Израиль не смог соблюсти оба этих различия. Нет никаких сомнений в том, что Израиль намеренно атаковал широкий спектр гражданских объектов в Ливане, как и говорил генерал Халуц. Описание разрушений в докладе Amnesty International ясно показывает это. Помните, в нем содержится вывод о том, что "инфраструктура Ливана подверглась разрушению в катастрофических масштабах". В том же докладе говорится, что израильская бомбардировочная кампания привела к "массовому разрушению гражданской инфраструктуры". В ноябре 2006 года Amnesty International выпустила еще один доклад, который подтвердил выводы, сделанные в августовском отчете. Например, в нем говорится, что "на юге Ливана было разрушено около 7500 домов и 20 000 повреждено" и что в "подавляющем большинстве разрушенных или поврежденных зданий, которые были обследованы", "не было никаких свидетельств того, что эти здания использовались боевиками "Хизбаллы" в качестве укрытий или для хранения оружия". Более того, он "отметил характер разрушений в результате израильских атак, который указывает на то, что израильские силы выбрали своей целью объекты, необходимые для выживания гражданского населения".89 В отдельном исследовании израильских наступательных действий в Ливане организация Human Rights Watch (HRW) пришла к выводу, что "Израиль нарушил один из самых фундаментальных постулатов законов войны: обязанность совершать атаки только на военные цели".90
Также очевидно, что Израиль не проявлял достаточной осторожности, чтобы избежать сопутствующего ущерба при нанесении ударов по целям, которые он считал военными по своей природе. HRW пришла к выводу, что, несмотря на заявления Израиля о том, что он "принимает все возможные меры для минимизации ущерба гражданскому населению", на самом деле "ЦАХАЛ систематически не проводит различия между комбатантами и гражданскими лицами".91 Рассмотрим, что произошло в Южном Ливане, который израильтяне фактически превратили в "зону свободного огня", где любой человек, оставшийся в этом районе, считался законной целью. Предупредив жителей этого района покинуть его, министр юстиции Хаим Рамон, который ранее говорил, что "мы должны стереть в пыль деревни на юге", 27 июля объявил, что "все, кто сейчас находится в южном Ливане, - террористы, которые так или иначе связаны с "Хизбаллой"".92 Однако многие жители не уехали, а многие из тех, кто остался, не были ни комбатантами, ни членами "Хизбаллы". По оценкам Amnesty International, на протяжении всего конфликта в городе оставалось около 120 000 человек, многие из которых были гражданскими лицами. 7 августа ЦАХАЛ распространил над южным Ливаном листовки с предупреждением о том, что "любой транспорт, проезжающий к югу от реки Литани, будет подвергнут бомбардировке по подозрению в перевозке ракет, военной техники и террористов".93
В свете этих действий Amnesty International в своем ноябрьском докладе пришла к выводу, что "израильские войска совершили серьезные нарушения международных прав человека и гуманитарного права, включая военные преступления. В частности, Amnesty International установила, что израильские войска совершали неизбирательные и непропорциональные нападения в широких масштабах".94 Аналогичным образом, в докладе HRW говорится, что "ЦАХАЛ последовательно допускал высокий уровень жертв среди гражданского населения ради сомнительной военной выгоды".95 По крайней мере, один израильский лидер не скрывал, что Израиль нарушает принцип пропорциональности. Дан Гиллерман, посол Израиля в ООН, заявил через неделю после начала войны: "Тем странам, которые утверждают, что мы применяем непропорциональную силу, я могу сказать только следующее: Вы чертовски правы. Потому что если бы ваши города обстреливали так, как наши, если бы ваших граждан терроризировали так, как наших, вы бы использовали гораздо больше силы, чем мы".96
Однако показательное признание Гиллермана стало исключением. Большинство израильтян и их американских сторонников в ответ на обвинение в непропорциональных атаках Израиля признают, что Израиль, возможно, убил большое количество невинных ливанцев, но они настаивают на том, что это произошло потому, что "Хезболла" использовала их в качестве живого щита.97 Факты, приведенные в ноябрьском докладе Amnesty International и в исследовании HRW, противоречат этой линии защиты. Одна из частей защиты Израиля - утверждение, что "Хезболла" не давала гражданским лицам покинуть южный Ливан, потому что хотела спрятаться за ними. Amnesty International провела расследование по этому вопросу и пришла к выводу, что имеющиеся доказательства "не подтверждают утверждения о том, что "Хизбалла" препятствовала бегству гражданских лиц, а в ряде случаев указывают на обратное".98 Кроме того, есть все основания полагать, что бойцы "Хизбаллы" намеренно избегали контактов с гражданским населением, опасаясь, что "рано или поздно их предадут коллаборационисты".99
Но что еще более важно, имеющиеся доказательства, как ясно показывает исследование HRW, не подтверждают утверждение, что Израиль в итоге убил большое количество мирных жителей, потому что "Хезболла" использовала оставшихся в Южном Ливане гражданских лиц в качестве щита. Следует отметить, что HRW признает, что "иногда "Хезболла" хранила оружие в домах гражданских лиц или рядом с ними, а боевики размещали ракетные установки в населенных пунктах или рядом с наблюдателями ООН", и оба эти факта "являются серьезными нарушениями законов войны".100 Другими словами, есть некоторые свидетельства того, что "Хезболла" использовала гражданских лиц для защиты своих бойцов и оружия. Тем не менее, эти случаи явно были исключением, а не правилом. "Подавляющее большинство убитых, - по словам Кеннета Рота, исполнительного директора HRW, - были гражданскими лицами, рядом с которыми не было военного присутствия "Хезболлы"".101 В частности, HRW подробно изучила двадцать четыре случая, которые включали примерно одну треть гражданских лиц, убитых в Ливане на момент подготовки доклада.102 Ни в одном из этих случаев HRW не нашла доказательств того, что "Хезболла" намеренно использовала гражданских лиц в качестве щита, чтобы защитить их от ответной атаки ЦАХАЛа".103
Можно согласиться с этим выводом и предложить другую защиту, заявив, что, хотя "Хезболла", возможно, и не использовала гражданских лиц в качестве щита, она все же вела боевые действия из населенных пунктов, особенно когда ее бойцы защищали свою родную деревню или город. В таких случаях "Хезболла" не нарушает законов войны, "прячась за мирными жителями"; она просто защищает свою собственную территорию. Если бы это было так, могут возразить некоторые, Израиль не мог бы не убивать мирных жителей в процессе нанесения ударов по "Хезболле". Хотя "Хезболла" часто воевала в городах и деревнях, эта линия защиты также не работает. Только в одном из двадцати четырех случаев, изученных HRW, "есть доказательства того, что силы или оружие "Хезболлы" находились в районе, по которому ЦАХАЛ нанес удар, во время или непосредственно перед атакой".104 Одним словом, и в ноябрьском докладе Amnesty International, и в исследовании HRW приводятся существенные доказательства, опровергающие утверждения Израиля о "Хезболле" и ее "живых щитах".
Кроме того, ЦАХАЛ явно не сумел провести различие между гражданскими и военными целями, когда незадолго до вступления в силу перемирия засыпал южный Ливан кассетными бомбами. Как сказал один артиллерист, "мы стреляли как сумасшедшие".105 Эта особенно жестокая акция, которую трудно не рассматривать как акт долгосрочной мести, не может быть оправдана ни одним из приведенных выше контраргументов. Его также нельзя оправдать на том основании, что "Хезболла" также совершила военные преступления, когда без разбора обстреливала ракетами север Израиля, убивая израильских мирных жителей.
Принимая во внимание все эти убедительные доказательства, невозможно утверждать, что Соединенные Штаты поддержали Израиль во время второй ливанской войны потому, что это был морально правильный политический выбор. Если бы речь шла о морали, администрация Буша с самого начала осудила бы действия как Израиля, так и "Хезболлы" в Ливане.
ЛОББИ В УСКОРЕННОМ РЕЖИМЕ
AIPAC и другие произраильские организации с самого начала и до конца войны работали сверхурочно, чтобы убедиться, что Америка полностью поддерживает Израиль. Через четыре дня после начала войны Натан Гуттман сообщил в газете Jerusalem Post, что "американская еврейская община демонстрирует всестороннюю поддержку Израиля, сражающегося на два фронта".106 Лобби собирало деньги для еврейского государства, размещало рекламу в газетах, внимательно следило за СМИ и посылало своих представителей на встречи с законодателями и сотрудниками Конгресса, политиками из администрации Буша и влиятельными деятелями СМИ. Более того, после окончания боевых действий произраильские организации усердно занимались ликвидацией последствий войны.
Чтобы увидеть влияние лобби, рассмотрим следующие шесть инцидентов.
Во-первых, в начале войны была предпринята двухпартийная попытка смягчить резолюцию Палаты представителей в поддержку Израиля, включив в нее формулировку, призывающую "все стороны защищать гражданское население и инфраструктуру". Конгрессмен Нэнси Пелоси (в то время лидер меньшинства Палаты представителей) и сенатор Джон Уорнер (R-VA, в то время председатель сенатского комитета по вооруженным силам), среди прочих, выступили за это изменение в законодательстве, учитывая моральные вопросы, поставленные на карту. Можно было бы подумать, что такая формулировка не вызовет возражений, если даже не будет приветствоваться. Но AIPAC, которая была автором оригинальной резолюции и главной движущей силой, решительно возразила против этого конкретного пункта. Джон Бонер, лидер большинства в Палате представителей, не включил предложенную новую формулировку в резолюцию, которая все равно прошла 410-8.107
Во-вторых, конгрессмен Кристофер Ван Холлен (D-MD) 30 июля написал письмо госсекретарю Кондолизе Райс, призывая ее "призвать к немедленному прекращению огня, за которым должно последовать быстрое развертывание международных сил в Южном Ливане". Он также написал:
Ответные действия Израиля... уже вышли за рамки уничтожения военных активов "Хезболлы". Он нанес огромный ущерб гражданской инфраструктуре Ливана, привел к большим жертвам среди мирного населения и привел к появлению более 750 000 беженцев. Хезболла", несомненно, является виновником, но жертвами насилия все чаще становится ливанский народ, а не "Хезболла". В результате израильская кампания бомбардировок, поддерживаемая Соединенными Штатами, превратила гнев ливанцев на "Хезболлу" в растущую враждебность к Израилю и Соединенным Штатам. Результатом стал рост политической силы и популярности "Хезболлы" и ее лидера Хасана Насраллы и ослабление и без того хрупкого ливанского правительства... Мы упустили возможность изолировать "Хезболлу" и укрепить наш авторитет и переговорные рычаги в регионе".108
Хотя письмо Ван Холлена было посвящено в основном интересам США и поддерживало право Израиля на самозащиту, лобби было в ярости от того, что он посмел критиковать Израиль, и быстро дало понять, что ему не следовало писать это письмо.109 Ван Холлен встретился с представителями крупнейших еврейских организаций, включая AIPAC, и конгрессмен немедленно принес извинения, заявив: "Мне жаль, если моя резкая критика неудач администрации Буша была истолкована как критика поведения Израиля в нынешнем кризисе. Это, конечно, не входило в мои намерения".110 Он подчеркнул, что будет и впредь решительно выступать в защиту Израиля, и вскоре после этого отправился в пятидневный визит в Израиль (спонсором которого выступил филиал AIPAC, Американский фонд образования Израиля) в сопровождении трех произраильских активистов из его округа и сотрудника самого AIPAC.
Несмотря на извинения, руководитель Совета по связям с еврейскими общинами Большого Вашингтона сказал журналисту, что Ван Холлену "нужно продолжать обращаться к еврейской общине... чтобы заверить ее в том, что он будет поддерживать Израиль". Региональный директор ADL в Вашингтоне сказал, что, по его мнению, ответ Ван Холлена "не отменяет ущерба от первого письма".111 Целью, конечно, было не только наказать Ван Холлена, но и напомнить другим членам Конгресса о том, во что может обойтись выход за рамки дозволенного в этом вопросе.
В-третьих, в начале войны президент Буш мягко призвал Израиль быть осторожным и не свергать демократически избранное правительство в Ливане, которому он помог прийти к власти. "Беспокойство, - сказал он, - заключается в том, что любые действия Израиля по защите себя ослабят [ливанское] правительство, или свергнут его".112 Буш дал понять, что он и его лейтенанты донесли свою точку зрения до израильских лидеров.
Лобби выступило против Буша и дало понять, что его позиция неприемлема. Газета Forward сообщила 14 июля, что "администрация Буша подвергается критике со стороны некоторых израильских и еврейских общинных чиновников за призыв к Иерусалиму не подрывать демократически избранное ливанское правительство". Авраам Фоксман из АДЛ сказал: "Администрация и западные страны хотят поддержать ливанское правительство, но это ошибочная политика, и то же самое верно в отношении Абу Мазена... Они считают, что это лучше, чем вакуум, но не следует поддерживать то, что бессмысленно. И мы с первого дня знали, что Абу Мазен никуда не придет и что ливанское правительство будет неэффективным".113 Под влиянием этой критики Буш перестал предупреждать Израиль о необходимости защищать поддерживаемое американцами правительство в Бейруте.
В-четвертых, Том Рикс, известный журналист Washington Post, заявил в эфире CNN во время войны, что "некоторые американские военные аналитики" сказали ему, что "Израиль намеренно оставляет в Ливане очаги ракет "Хезболлы", потому что пока их обстреливают, они могут продолжать иметь некий моральный эквивалент в своих операциях в Ливане".114 В ответ на это Комитет за точность в освещении Ближнего Востока в Америке осудил высказывания Рикса, а Эд Кох, бывший мэр Нью-Йорка, написал Леонарду Дауни-младшему, исполнительному редактору "Пост", жалобу на комментарии Рикса. Кох заявил, что они "сравнимы с вековой кровной местью, которую антисемиты использовали для разжигания погромов в Европе". Дауни написал Коху ответное письмо: "Я дал понять Тому Риксу, что ему не следовало делать эти заявления".115 Почему? Дауни не ответил. В свою очередь, Рикс сказал: "Комментарии были точными: я сказал, что мне говорили об этом люди. Я жалею, что не сказал их, и впредь намерен держать язык за зубами".116
В-пятых, произраильские группы провели широкомасштабную кампанию по очернению Amnesty International и особенно Human Rights Watch за их критические отчеты о бомбардировочной кампании Израиля. По словам Алана Дершовица, "практически все представители организованного еврейского сообщества, от светских до религиозных, от либеральных до консервативных, осудили Human Rights Watch за предвзятость".117 Обе правозащитные организации были несправедливо обвинены в том, что они выделяют Израиль, игнорируя в основном "Хезболлу", и в том, что они искажают важные аспекты того, что происходит на местах в Ливане. В то же время AIPAC разослал пресс-релизы, призванные донести до общественности мысль о том, что ЦАХАЛ наносит хирургические удары по террористам, избегая мирных жителей.118
Обвинения в антисемитизме были быстро выдвинуты против обеих правозащитных групп . Кеннет Рот, исполнительный директор HRW, принял на себя основную тяжесть этих нападок, несмотря на то, что он еврей, а его отец был беженцем из нацистской Германии. Например, газета Jerusalem Post опубликовала статью Джеральда Стейнберга под заголовком "Кровавая клевета Кена Рота". Газета New York Sun в редакционной статье утверждала, что Рот участвует в "делегитимизации иудаизма", поскольку критикует стратегию ЦАХАЛа в Ливане как "око за око - точнее, в данном случае двадцать глаз за око - [что] могло быть моралью какого-то более примитивного момента". Авраам Фоксман отреагировал на высказывания Рота аналогичным образом, обвинив его в использовании "классического антисемитского стереотипа о евреях".119
Отвечая на подобные обвинения, профессор права Джорджтаунского университета и колумнист Роза Брукс лишь слегка преувеличила, написав в газете Los Angeles Times, что "любой, кто знаком с Human Rights Watch - или с Ротом, - понимает, что это безумие. Human Rights Watch беспартийна - она не "принимает сторону" в конфликтах. А мнение о том, что Рот - антисемит, граничит с безумием". Брукс продолжает: "Но больше всего беспокоит ярость, направленная на Рота и его организацию, а не то, что она дикая, необоснованная и фантастическая. Больше всего беспокоит то, что это типично. То есть типично для того, с чем может столкнуться любой, кто осмелится критиковать Израиль. Сегодня в Соединенных Штатах просто невозможно вести гражданскую дискуссию об Израиле, потому что любая серьезная критика его политики мгновенно наталкивается на обвинения в антисемитизме".120
В-шестых, лобби приступило к работе, чтобы ограничить ущерб от споров о кассетных бомбах. 31 августа организация B'nai B'rith International направила письмо Яну Эгеланду, руководителю ООН, который раскритиковал применение Израилем кассетных бомб, обвинив его в том, что он действует "как неназначенный моральный арбитр в отношении спорных, недоказанных фактов на местах и интерпретации международного гуманитарного права".121 Неделю спустя в Сенате обсуждался законопроект, запрещающий использование кассетных бомб в гражданских районах и запрещающий передачу этого смертоносного оружия странам, которые отказываются принять этот запрет. AIPAC активно лоббировала против этого закона, который потерпел поражение при голосовании 70-30.122 Ключевые организации лобби открыто и откровенно обсуждали свое влияние на политику США в Ливане. Например, президент AIPAC Говард Фридман 30 июля написал письмо друзьям и сторонникам своей организации, которое начал словами: "Посмотрите, что вы сделали!". Затем он написал: "Только ОДНА нация в мире выступила и открыто заявила: Пусть Израиль закончит работу. Эта нация - Соединенные Штаты Америки, и причина, по которой она так ясно и недвусмысленно оценила ситуацию, - это ВЫ и все американское еврейство".123 Поэтому неудивительно, что премьер-министр Израиля Ольмерт во время войны сказал: "Слава Богу, у нас есть AIPAC, самый большой наш сторонник и друг во всем мире".124
Такие организации, как AIPAC и ADL, были не единственными игроками в лобби, которые усердно работали во время недавнего конфликта. Такие журналисты, как Чарльз Краутхаммер и Уильям Кристол, по выражению Кристола, доказывали, что война Израиля - это "и наша война тоже".125 Многие христианские сионисты также поддержали Израиль. Например, телепроповедник Пэт Робертсон совершил трехдневный визит в Израиль во время войны, "чтобы предложить", по словам Jerusalem Post, "свою поддержку стране, самому существованию которой, по его мнению, угрожает "Хизбалла"". Робертсон сказал "Пост": "Евреи - избранный Богом народ. Израиль - это особая нация, которая занимает особое место в сердце Бога. Он будет защищать эту нацию. Поэтому евангельские христиане стоят на стороне Израиля. Это одна из причин, по которой я здесь".126 В середине июля организация Джона Хейджи "Христиане, объединенные за Израиль" провела в столице двухдневный саммит "Вашингтон-Израиль". В нем приняли участие тридцать пять сотен человек, и участникам было предложено выразить поддержку Израилю своим сенаторам и представителям.127 Исполнительный директор организации "Христианские друзья Израиля" высказал довольно нехристианскую мысль: "Это, безусловно, было неспровоцированное нападение, и Израиль имеет полное право войти и нанести им удар".128
Действительно, Израиль "вошел и ударил по ним" при безоговорочной поддержке правительства США и многих членов лобби.
АМЕРИКАНСКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ И ЛИВАН
Была ли твердая поддержка Вашингтоном действий Израиля в Ливане результатом влияния лобби, или это просто продемонстрировало, что американский народ глубоко предан Израилю? Возможно, Израиль получил безоговорочную поддержку потому, что этого требовало общественное мнение США. Дженнифер Канната, представительница AIPAC, выдвинула этот знакомый аргумент во время войны. Отрицая, что лобби имело какое-либо влияние, она заявила, что "американский народ в подавляющем большинстве поддерживает войну Израиля с терроризмом и понимает, что мы должны поддержать нашего ближайшего союзника в это кризисное время".129
Эта линия аргументации не является убедительной. То, что произошло во время войны в Ливане, вписывается в схему, которую мы уже видели: политика США не отражала мнения американской общественности. Об этом наглядно свидетельствуют результаты опросов по шести важнейшим вопросам, связанным с Ливаном. По вопросу о том, кто виноват в развязывании конфликта, опрос ABC News-Washington Post, проведенный 3-6 августа 2006 года, показал, что 46 процентов респондентов заявили, что Израиль и "Хезболла" виноваты в равной степени.130 Еще 7 процентов обвинили только Израиль. Опрос CBS News-New York Times, проведенный 21-25 июля 2006 г., также показал, что 46 % респондентов обвиняют "обе стороны в равной степени", а 5 % - "в основном Израиль".
Что касается вопроса о том, не слишком ли далеко зашел Израиль в своих атаках, опрос USA Today-Gallup, проведенный 21-23 июля 2006 года, показал, что 38 процентов респондентов заявили, что "не одобряют военные действия Израиля в Ливане". В опросе ABC News-Washington Post 32 процента респондентов заявили, что, по их мнению, Израиль применяет "слишком большую силу", а 48 процентов сказали, что Израиль "не оправдывает бомбардировки целей "Хезболлы", расположенных в районах, где могут быть убиты или ранены гражданские лица". Пятьдесят четыре процента заявили, что Израиль "должен делать больше", чтобы избежать жертв среди мирного населения.
Опрос USA Today-Gallup показал, что 65 % респондентов заявили, что Соединенные Штаты не должны принимать ни одну из сторон в конфликте. В опросе Zogby, проведенном 11-15 августа 2006 г., 52 % респондентов заявили, что США должны сохранять нейтралитет в конфликте.131 В опросе CBS News-New York Times 40 % респондентов заявили, что Соединенные Штаты не должны публично поддерживать ни Израиль, ни "Хезболлу" и должны "говорить или ничего не делать". Семь процентов высказались за критику Израиля, а 14 процентов не знают, что делать. Тридцать девять процентов высказались за поддержку Израиля. В опросе NBC News-Wall Street Journal, проведенном 21-24 июля 2006 года, 40 % респондентов высказались против "военного участия США в поддержке Израиля", если война в Ливане расширится до такой степени, "что Израиль будет воевать с несколькими другими странами в регионе".
Что касается того, должны ли Соединенные Штаты и Израиль согласиться на немедленное прекращение огня, опрос CNN, проведенный 19 июля 2006 года, показал, что 43 процента респондентов считают, что "Израиль должен согласиться на прекращение огня как можно скорее". В опросе ABC News-Washington Post 35 % респондентов заявили, что "Израиль должен согласиться на немедленное, безоговорочное прекращение огня в Ливане".
Что касается последствий войны в Ливане для проблемы терроризма в Америке, 44 процента респондентов, принявших участие в опросе USA Today-Gallup, заявили, что они "очень обеспокоены" тем, что события в Ливане "увеличат вероятность терроризма против Соединенных Штатов". Тридцать один процент опрошенных "в некоторой степени обеспокоен" тем, что война в Ливане усугубит проблему терроризма в Америке. Наконец, 35 % респондентов, участвовавших в опросе ABC News-Washington Post, заявили, что война в Ливане "ухудшит ситуацию для США в Ираке".
Одним словом, между тем, что американцы думают об Израиле и войне в Ливане, и тем, как их лидеры в Вашингтоне говорили и вели себя во время этого конфликта, существовал значительный разрыв. Массовое мнение не может объяснить, почему администрация Буша и Конгресс действовали так, как они действовали летом 2006 года.
ВЫПОЛНЯЮТ ПРИКАЗЫ АМЕРИКИ?
Еще один способ снять с лобби ответственность за американскую политику в Ливане - заявить, что реальной движущей силой войны были Соединенные Штаты, а Израиль был лишь послушным государством-клиентом. Другими словами, Израиль действовал как верный союзник и служил интересам администрации Буша на Ближнем Востоке. "Вторую ливанскую войну, - пишет израильский журналист Ури Авнери, - многие считают "войной по доверенности". Иными словами: Хизбалла - доберман Ирана, мы - ротвейлер Америки. Хизбалла" получает деньги, ракеты и поддержку от Исламской Республики, а мы получаем деньги, кассетные бомбы и поддержку от Соединенных Штатов Америки".132 Лидер "Хизбаллы" Хасан Насралла, очевидно, согласен с этим, заявив иранскому телеканалу, что "Соединенные Штаты приказали сионистскому режиму вторгнуться в Ливан" и что Израиль сделал это, чтобы "обслужить американские амбиции на Ближнем Востоке".133
Хотя многие американские чиновники считают "Хезболлу" врагом и не жалеют, что Израиль пошел против нее, есть четыре веские причины сомневаться в утверждении, что Израиль просто выполнял волю Вашингтона, когда эскалировал конфликт с "Хезболлой". Если бы Израиль действовал от имени Америки, его бомбардировочная кампания ограничилась бы южным Ливаном и была бы направлена на защиту и укрепление ливанского правительства. В конце концов, президент Буш в самом начале кризиса ясно дал понять, что не хочет подвергать опасности правительство в Бейруте, над созданием которого он приложил немало усилий. В более общем плане Соединенные Штаты почти наверняка не захотели бы "переводить часы в Ливане на двадцать лет назад", как призывал начальник штаба ЦАХАЛа.
Также мало доказательств того, что администрация Буша планировала наступление, а затем подтолкнула Израиль к его осуществлению. Как говорилось выше, имеющиеся данные о процессе планирования позволяют предположить, что Израиль планировал ливанскую кампанию за несколько месяцев до похищения 12 июля, которое он использовал в качестве предлога для ее начала. Израиль, несомненно, проинформировал Соединенные Штаты о своем плане и получил одобрение администрации, но дать Израилю зеленый свет - это не то же самое, что использовать Израиль в качестве государства-клиента и указывать ему, что делать.
Иногда можно услышать аргумент, что администрация Буша поощряла Израиль бомбить Ливан, потому что это дало бы возможность проверить оружие и стратегию, которые американские военные могли бы использовать в воздушной войне против ядерных объектов Ирана. Как сказал Сеймуру Хершу один из консультантов американского правительства, "зачем этому противиться? Мы сможем выслеживать и бомбить ракеты, туннели и бункеры с воздуха. Это будет демонстрацией для Ирана".134 Помимо того, что непротивление плану Израиля отличается от подталкивания Израиля к нанесению удара по "Хезболле", утверждение о том, что американские политики рассматривали Ливан как пробный вариант для Ирана, не имеет смысла, поскольку поставленные задачи в этих двух сценариях имеют мало общего. Нападение на небольшие группы партизан, вооруженных ракетами и снарядами, которые прячутся в ливанской сельской местности, - это принципиально иная задача, чем бомбардировка горстки идентифицируемых и прочно закрепленных ядерных объектов в Иране. Неясно, какие важные уроки будут извлечены из воздушной войны против "Хезболлы", которые помогут сделать наступательную войну США против Ирана более эффективной.
Более того, есть свидетельства того, что весной 2003 года, примерно во время падения Саддама, Израиль призывал Соединенные Штаты атаковать "Хезболлу", а не наоборот. По данным Forward, израильтяне предупреждали американских политиков, что "воинствующая шиитская организация угрожает стабильности Ближнего Востока и безопасности Соединенных Штатов во всем мире".135 Нет никаких свидетельств - по крайней мере, в открытых источниках - того, что администрация Буша испытывала искушение начать борьбу с "Хезболлой" или что она поощряла Израиль справиться с этой задачей самостоятельно.
Наконец, история Израиля противоречит представлению о нем как о покорном государстве-клиенте любой страны, в том числе и Соединенных Штатов. Израиль всегда был жестко настроенным и преследующим собственные интересы актером на международной арене, что вполне логично, учитывая сложную региональную обстановку, с которой он столкнулся после обретения независимости. Шабтай Шавит, возглавлявший Моссад с 1989 по 1996 год, выразил это со всей определенностью: "Мы делаем то, что считаем лучшим для себя, и если это соответствует требованиям Америки, то это просто часть отношений между двумя друзьями". Что касается войны в Ливане, он добавил: "Хезболла" вооружена до зубов и обучена самым передовым технологиям партизанской войны. Это был лишь вопрос времени. Мы должны были решить эту проблему".136 Это не слова послушного доверенного лица. Или, как однажды заметил Моше Даян: "Наши американские друзья предлагают нам деньги, оружие и советы. Мы берем деньги, берем оружие и отказываемся от советов".137
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В конечном итоге ни одно из альтернативных объяснений не может адекватно объяснить американскую политику во время второй ливанской войны. Нельзя также найти убедительное стратегическое или моральное обоснование, объясняющее, почему Соединенные Штаты оказывали Израилю непреклонную поддержку, в то время как остальной мир жестко критиковал поведение Израиля. На самом деле лобби сыграло решающую роль в том, что Соединенные Штаты твердо придерживались позиции Израиля во время конфликта, несмотря на стратегические издержки и сомнительную моральную позицию, которую это повлекло за собой.
Война в Ливане стала катастрофой для ливанского народа, а также крупным поражением для Соединенных Штатов и Израиля. Лобби обеспечило контрпродуктивную реакцию Израиля, не позволив администрации Буша проявить независимое суждение и влияние ни до, ни во время войны. В данном случае, как и во многих других, влияние лобби нанесло ущерб как американским, так и израильским интересам.
Пока лобби не начнет склоняться к иному подходу или пока его влияние не ослабнет, американская политика в регионе будет оставаться скованной, в ущерб всем заинтересованным сторонам. В заключительной главе мы определяем, какой должна быть политика США, и обсуждаем, как можно смягчить или изменить негативное влияние лобби.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ЧТО ДЕЛАТЬ?
В первой части этой книги мы утверждали, что стратегические и моральные соображения не могут ни объяснить, ни оправдать нынешний уровень поддержки Израиля со стороны США. Они также не могут объяснить практически безусловный характер этой поддержки или готовность Америки проводить свою внешнюю политику таким образом, чтобы защитить Израиль. Основное объяснение этой аномальной ситуации, как мы предположили, заключается во влиянии израильского лобби. Как и другие группы особых интересов, люди и организации, входящие в лобби, занимаются рядом законных политических действий, которые в их случае направлены на то, чтобы продвигать внешнюю политику США в произраильском направлении. Некоторые части лобби применяют и более предосудительные тактики, например, пытаются заставить замолчать или очернить любого, кто оспаривает роль лобби или критикует действия Израиля. Хотя лобби не получает всего, чего хочет, оно добилось значительного успеха в достижении своих основных целей.
В части II мы проследили влияние лобби на ближневосточную политику США и утверждали, что его влияние непреднамеренно вредит как Соединенным Штатам, так и Израилю. Рефлекторная поддержка Вашингтоном Израиля подогрела антиамериканизм во всем арабском и исламском мире и подорвала имидж США во многих других странах. Это лобби затрудняет американским лидерам оказание давления на Израиль, тем самым затягивая израильско-палестинский конфликт. Такая ситуация дает исламским террористам мощный инструмент для вербовки и способствует росту исламского радикализма. Закрывая глаза на ядерные программы Израиля и нарушения прав человека, Соединенные Штаты выглядят лицемерно, когда критикуют другие страны по этим причинам, и подрывают американские усилия по поощрению политических реформ во всем арабском и исламском мире.
Влияние этого лобби помогло втянуть США в катастрофическую войну в Ираке и помешало усилиям по урегулированию ситуации с Сирией и Ираном. Оно также побудило Соединенные Штаты поддержать непродуманное нападение Израиля на Ливан - кампанию, которая укрепила "Хезболлу", сблизила Сирию и Иран и еще больше испортила имидж Америки в мире. Лобби несет значительную, хотя и не полную, ответственность за каждое из этих событий, и ни одно из них не пошло на пользу Соединенным Штатам. Отсюда следует вывод: хотя проблемы Америки на Ближнем Востоке не исчезнут, если лобби станет менее влиятельным, американским лидерам будет легче искать альтернативные подходы и с большей вероятностью проводить политику, более соответствующую американским интересам.
Влияние лобби не помогло и Израилю, особенно в последние годы. Американская помощь косвенно субсидировала длительные и дорогостоящие усилия Израиля по колонизации оккупированных территорий, и лобби сделало невозможным для Вашингтона убедить Израиль отказаться от этой контрпродуктивной политики. Способность лобби убедить Вашингтон поддержать эту экспансионистскую программу также помешала Иерусалиму использовать возможности, такие как заключение мирного договора с Сирией или полное и быстрое выполнение соглашений Осло, которые могли бы спасти жизни израильтян, разделить противников Израиля и сократить ряды палестинских экстремистов. Отказ Израиля признать законные устремления палестинцев не сделал Израиль безопаснее. Длительная кампания по убийству, заключению в тюрьму или маргинализации целого поколения палестинских лидеров помогла привести к власти такие группировки, как ХАМАС, и сократить число палестинских лидеров, которые приветствовали бы урегулирование путем переговоров и были бы способны его осуществить. Вторжение США в Ирак, которое поощряли и Израиль, и лобби, оказалось большим благом для Ирана, страны, которую многие израильтяне боятся больше всего. А подталкивая американских чиновников к поддержке нападения Израиля на Ливан, такие группы, как Американский комитет по связям с общественностью Израиля, Объединение христиан за Израиль, Антидиффамационная лига и Конференция президентов крупнейших американских еврейских организаций, нанесли еще больший ущерб стране, которую, как они думали, защищают. Во всех этих случаях действия лобби были напрямую вредны Израилю.
Что же делать? Чтобы обратить вспять ущерб, нанесенный недавней политикой США, явно необходима новая стратегия. Но разработка и внедрение нового подхода означает поиск путей преодоления силы лобби. Поэтому, чтобы наметить новый курс, необходимо
Определение интересов США на Ближнем Востоке
Наметить стратегию защиты этих интересов
Развитие новых отношений с Израилем
Завершение израильско-палестинского конфликта путем решения на основе двух государств
Превращение лобби в конструктивную силу
Давайте рассмотрим каждый из этих этапов.
КАКОВЫ ИНТЕРЕСЫ США?
Главной целью внешней политики США является обеспечение безопасности и процветания американского народа. Стремясь к этой цели, Соединенные Штаты всегда считали безопасность Западного полушария первостепенной задачей. В последние десятилетия политики также считают, что три других региона мира содержат стратегические интересы, достаточно важные для того, чтобы за них сражаться и умирать: Европа, Северо-Восточная Азия и Персидский залив.1 Эти регионы важны потому, что в них сосредоточены либо силы, либо критически важные природные ресурсы, и то, кто их контролирует, оказывает глубокое влияние на глобальный баланс сил.
Соединенные Штаты имеют три различных стратегических интереса на Ближнем Востоке. Поскольку в этом регионе сосредоточена большая часть мировых поставок энергоносителей, наиболее важным интересом является сохранение доступа к нефти и природному газу, расположенным в Персидском заливе. Для достижения этой цели Соединенным Штатам не требуется контролировать сам регион; необходимо лишь обеспечить, чтобы ни одна другая страна не могла помешать ближневосточной нефти попасть на мировой рынок. Для этого Соединенные Штаты уже давно стремятся не допустить установления гегемонии какой-либо местной державы в Персидском заливе и удержать внешние силы от установления контроля над регионом.
Вторым стратегическим интересом является препятствование ближневосточным государствам в приобретении оружия массового уничтожения. Как говорилось в главе 2, риск здесь заключается не в отдаленной возможности преднамеренного ядерного нападения, ядерного шантажа или преднамеренной "передачи ядерного оружия" террористам, поскольку такие угрозы не заслуживают доверия в свете наличия у Америки собственных сил ядерного сдерживания. Скорее, Соединенные Штаты выступают против распространения ОМУ в регионе, поскольку это затруднит проецирование силы в регион и, таким образом, может осложнить усилия США по обеспечению поставок ближневосточной нефти. Распространение ОМУ также увеличивает опасность случайного или несанкционированного применения ядерного оружия. Учитывая потенциал нестабильности в некоторых странах региона, оно также повышает риск того, что ядерное оружие или другое ОМУ может попасть в чужие руки в случае переворота или восстания или быть похищено террористами с плохо охраняемых объектов. По всем этим причинам сдерживание распространения ОМУ в регионе является важной задачей США.
В-третьих, Соединенные Штаты явно заинтересованы в снижении уровня антиамериканского терроризма. Для достижения этой цели необходимо ликвидировать существующие террористические сети, угрожающие Соединенным Штатам, и предотвратить появление новых террористических групп. Обеим целям способствует широкое и эффективное сотрудничество со странами региона, в основном в плане обмена разведданными и другой правоохранительной деятельности. Соединенным Штатам также необходимо предпринять все возможные шаги, чтобы не допустить доступа таких группировок, как "Аль-Каида", к ОМУ в любой форме. Террористов, вооруженных ОМУ, будет сложнее сдерживать, чем государства, обладающие ОМУ, и они, скорее всего, применят его против Америки или ее союзников. Поощрение политических реформ и расширение демократического участия также может способствовать достижению этой цели, что, в свою очередь, требует хороших отношений с ключевыми региональными державами, хотя Соединенные Штаты должны опасаться быстрых преобразований и, конечно, не должны пытаться распространять демократию под дулом пистолета.
Хотя мы считаем, что Америка должна поддерживать существование Израиля, безопасность Израиля в конечном итоге не имеет критического стратегического значения для Соединенных Штатов.2 В случае завоевания Израиля - что крайне маловероятно, учитывая его значительную военную мощь и мощные силы ядерного сдерживания, - ни территориальная целостность Америки, ни ее военная мощь, ни ее экономическое процветание, ни ее основные политические ценности не будут поставлены под угрозу. Напротив, если экспорт нефти из Персидского залива будет значительно сокращен, последствия для благосостояния Америки будут огромными. Соединенные Штаты поддерживают существование Израиля не потому, что это повышает безопасность американцев, а скорее потому, что американцы признают долгую историю еврейских страданий и считают желательным, чтобы у еврейского народа было собственное государство. Как мы уже неоднократно отмечали, существуют веские моральные аргументы в пользу поддержки существования Израиля, и мы считаем, что Соединенные Штаты должны оставаться приверженцами того, чтобы прийти на помощь Израилю, если его выживание окажется под угрозой. Но американцы должны делать это потому, что считают это морально целесообразным, а не потому, что это жизненно важно для их собственной безопасности.
ИНАЯ СТРАТЕГИЯ: ПРИМЕР "ОФФШОРНОГО БАЛАНСИРОВАНИЯ"
После 11 сентября Соединенные Штаты проводят политику региональных преобразований на Ближнем Востоке. Преследуя эту удивительно амбициозную стратегию, администрация Буша сохранила в регионе большое количество американских войск, чего Соединенные Штаты никогда не делали во времена холодной войны. Эта ошибочная политика способствовала разжиганию проблемы терроризма в Америке и привела к продолжающейся катастрофе в Ираке. Она также нанесла серьезный ущерб репутации США во всем мире, в том числе их отношениям с европейскими и арабскими союзниками.
Для Америки будет лучше, если она откажется от региональной трансформации и примет стратегию балансирования на периферии. Эта стратегия была бы менее амбициозной по масштабам, но гораздо более эффективной для защиты интересов США на Ближнем Востоке. В рамках этой стратегии Соединенные Штаты будут развертывать свою военную мощь - особенно сухопутные войска - за рубежом только в случае прямой угрозы жизненно важным американским интересам и только тогда, когда местные игроки не смогут справиться с этими угрозами самостоятельно.3 При таком подходе Вашингтон сохранит дипломатическую активность, полагаясь на военно-воздушную и военно-морскую мощь, чтобы продемонстрировать свою неизменную приверженность региону и обеспечить способность быстро реагировать на неожиданные угрозы. Он также будет поддерживать мощный потенциал вмешательства, подобно первоначальным Силам быстрого развертывания, подразделения которых были размещены за горизонтом или в США.
Балансирование на шельфе - традиционная большая стратегия Америки, которая была ключевым компонентом ближневосточной политики США на протяжении большей части холодной войны. Соединенные Штаты не пытались установить гарнизоны в регионе и не пытались преобразовать его по демократическому образцу. Вместо этого они стремились поддерживать региональный баланс сил, поддерживая различных местных союзников и развивая потенциал для прямого вмешательства, если местный баланс сил нарушится. Соединенные Штаты создали Силы быстрого развертывания, чтобы сдержать или разгромить советскую попытку захватить богатый нефтью Персидский залив, и Вашингтон склонился на сторону Ирака в 1980-х годах, чтобы помочь сдержать революционный Иран. Но когда захват Ираком Кувейта в 1990 году угрожал изменить баланс сил на местах в пользу Саддама, Соединенные Штаты собрали многонациональную коалицию и отправили большую армию, чтобы разбить военную машину Саддама и освободить Кувейт.
Офшорное балансирование - правильная стратегия, по крайней мере, по трем причинам. Во-первых, она заметно снижает, но не устраняет вероятность того, что Соединенные Штаты будут вовлечены в кровопролитные и дорогостоящие войны, подобные иракской. Эта стратегия не только категорически отвергает использование военной силы для передела Ближнего Востока, но и признает, что Соединенным Штатам не нужно контролировать этот жизненно важный регион; им нужно лишь обеспечить, чтобы этого не сделала другая страна. Для этого стратегия призывает беречь американские ресурсы и полагаться в первую очередь на местных союзников, чтобы сдерживать своих опасных соседей. В качестве офшорного балансира Соединенные Штаты вмешиваются только в крайнем случае. А когда это происходит, они завершают работу как можно быстрее, а затем возвращаются в офшор.
Во-вторых, балансирование на шельфе облегчит проблему терроризма в Америке. Один из ключевых уроков XX века заключается в том, что национализм и другие формы местной идентичности остаются очень мощными политическими силами, а иностранные оккупанты неизменно вызывают ожесточенное сопротивление.4 Удерживая американские вооруженные силы за горизонтом до тех пор, пока они не понадобятся, оффшорное балансирование сводит к минимуму недовольство, возникающее, когда американские войска постоянно размещаются на арабской земле. Это недовольство часто проявляется в терроризме или даже крупномасштабных повстанческих движениях, направленных против Соединенных Штатов.
В-третьих, в отличие от региональной трансформации, балансирование на шельфе дает таким государствам, как Иран и Сирия, меньше причин беспокоиться об американском нападении и, следовательно, меньше причин для приобретения ОМУ. Необходимость сдерживать вмешательство США - одна из причин, по которой Иран стремится к созданию ядерного потенциала, и для того, чтобы убедить Тегеран изменить курс, Вашингтону придется учитывать законные интересы Ирана в сфере безопасности и воздерживаться от открытых угроз. Соединенные Штаты не могут позволить себе полностью отстраниться от Ближнего Востока, но стратегия балансирования на периферии сделает американское участие менее угрожающим для государств региона и даже может побудить некоторых из наших нынешних противников обратиться к нам за помощью. Вместо того чтобы объединять потенциальных противников в "ось зла" и подталкивать их к объединению усилий против нас, офшорное балансирование способствует реализации стратегии "разделяй и властвуй". Поскольку интересы США будут соблюдаться до тех пор, пока ни одно враждебное государство или коалиция не смогут угрожать такому жизненно важному региону, как Персидский залив, этот базовый подход имеет хороший стратегический смысл.
По сути, стратегия офшорного балансирования перевернула бы практически всю нынешнюю региональную политику Америки. Вместо того чтобы продолжать бесплодные усилия по превращению Ирака в многоэтническую и многоконфессиональную демократию, Соединенные Штаты как можно скорее вывели бы войска и сосредоточились на сдерживании региональных последствий своего безрассудного решения о вторжении. Вместо того чтобы пытаться свергнуть режим Асада в Сирии, Соединенные Штаты должны заставить Израиль отдать Голанские высоты в обмен на официальный мирный договор. Это не только введет Сирию в ряды арабских стран, официально признавших существование Израиля, но и изолирует "Хезболлу" в Ливане, вобьет клин между Сирией и Ираном и уменьшит возможности Ирана помогать "Хезболле", ХАМАС и "Исламскому джихаду". Это также побудит Дамаск помочь Соединенным Штатам справиться с Аль-Каидой и другими террористическими группировками.
Наконец, вместо того чтобы угрожать Ирану превентивной войной - подход, который подпитывает стремление Ирана к ОМУ и позволяет президенту Ахмадинежаду использовать националистические настроения, чтобы отвести от себя народное недовольство, - Соединенные Штаты должны попытаться заключить сделку по ядерным амбициям Ирана и поставить его жестких лидеров в оборонительное положение. Такой подход не устранит всех проблем, с которыми Соединенные Штаты сталкиваются в регионе, но он будет лучше для Америки и Израиля, чем политика, поддерживаемая большинством групп в лобби. Мы уже опробовали их подход, и его провал очевиден.
НОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ОТНОСИТЬСЯ К ИЗРАИЛЮ КАК К НОРМАЛЬНОМУ ГОСУДАРСТВУ
Но как быть с Израилем? Что говорит оффшорное балансирование об отношениях США с Израилем, особенно если учесть, что он не представляет особой стратегической ценности для Америки?
Еврейскому государству уже почти шестьдесят лет, и его существование признают и принимают почти все страны мира. Его экономика быстро развивается, а большинство израильтян становятся все более благополучными, несмотря на то что политическая система страны в настоящее время кажется парализованной внутренними разногласиями, пораженной коррупцией и сотрясаемой постоянными скандалами. Соединенным Штатам пора относиться к Израилю не как к особому случаю, а как к обычному государству, и вести себя с ним так же, как с любой другой страной. Другими словами, Соединенные Штаты должны поддерживать дальнейшее существование Израиля - так же, как они поддерживают существование Франции, Таиланда или Мексики, - и Вашингтон должен быть готов вмешаться, если выживание Израиля окажется под угрозой.
Относиться к Израилю как к нормальному государству - значит больше не делать вид, что интересы Израиля и Америки идентичны, и не вести себя так, будто Израиль заслуживает неизменной поддержки США, что бы он ни делал. Когда Израиль действует так, как считают нужным Соединенные Штаты, он должен получать американскую поддержку. В противном случае Израиль должен ожидать противодействия со стороны США, как и другие государства. Это также подразумевает, что Соединенные Штаты должны постепенно отучать Израиль от экономической и военной помощи, которую они оказывают в настоящее время. Израиль сейчас является передовой экономикой, и он станет еще более передовой, когда достигнет полного мира со своими соседями и окончательного урегулирования с палестинцами.
Соединенные Штаты, конечно же, продолжат торговать с Израилем, а американские и израильские инвесторы, несомненно, продолжат финансировать предприятия в странах друг друга. Культурные, образовательные и научные обмены будут продолжаться так же, как и сегодня, и по тем же причинам, по которым Соединенные Штаты поддерживают обширные социальные связи со многими другими странами. Особые личные и семейные связи между израильтянами и американцами также останутся нетронутыми. Американские производители оружия по-прежнему могли бы продавать оружие Израилю (как и другим государствам региона, с соблюдением соответствующих законов США), а Вашингтон и Иерусалим, несомненно, обменивались бы разведывательной информацией и поддерживали другие взаимовыгодные формы сотрудничества в сфере безопасности. Но нет особых причин продолжать раздачу подачек, которые американские налогоплательщики предоставляли с начала 1970-х годов, особенно когда есть много стран, которые имеют более серьезные потребности. В конечном счете, американская помощь косвенно субсидирует деятельность, которая не отвечает ее национальным интересам. Хотя Соединенным Штатам, возможно, придется оказать дополнительную поддержку, чтобы убедить Израиль предоставить палестинцам жизнеспособное государство, отношение к Израилю как к нормальной стране должно в конечном итоге привести к резкому сокращению американской помощи.
ПРЕКРАЩЕНИЕ ИЗРАИЛЬСКО-ПАЛЕСТИНСКОГО КОНФЛИКТА
Прежде всего, Соединенные Штаты должны использовать свои значительные рычаги влияния, чтобы положить конец израильско-палестинскому конфликту. Как отметила двухпартийная Группа по изучению Ирака в декабре 2006 года, "Соединенные Штаты должны вновь и вновь заявить о своей приверженности всеобъемлющему арабо-израильскому миру на всех фронтах: Ливан, Сирия, а также обязательство президента Буша в июне 2002 года принять решение о двух государствах для Израиля и Палестины... Соединенные Штаты не делают одолжений своему союзнику Израилю, избегая прямого участия в решении арабо-израильского конфликта".5
Американские лидеры участвуют практически во всех аспектах мирного процесса, но они никогда не использовали все имеющиеся в их распоряжении рычаги, чтобы продвинуть этот процесс вперед. Подтверждая свою приверженность безопасности Израиля в границах, существовавших до 1967 года, Соединенные Штаты должны четко заявить, что они решительно настроены против экспансионистской поселенческой политики Израиля - включая захват земель "забором безопасности" - и считают, что эта политика не отвечает долгосрочным интересам ни Америки, ни Израиля.
Такой подход означает отказ от "дорожной карты" администрации Буша (которая делала акцент на графике переговоров) и изложение собственного видения Америки того, что должен включать в себя справедливый мир. В частности, Соединенные Штаты должны четко заявить, что Израиль должен уйти почти со всех территорий, оккупированных им в июне 1967 года, в обмен на полный мир. Израиль и палестинцы также должны будут достичь соглашения о правах перемещенных палестинцев на возвращение на земли, которые они покинули в 1948 году. Реализация этого "права" в полном объеме поставит под угрозу самобытность Израиля и явно невыполнима. Однако этот базовый принцип является одновременно и важнейшим вопросом справедливости, и вопросом, по которому палестинцы не пойдут на компромисс, кроме как в контексте окончательного урегулирования. Чтобы разрешить эту дилемму, Израилю придется признать "право" на возвращение, то есть фактически признать, что создание Израиля было связано с нарушением прав палестинцев, а палестинцы должны будут согласиться отказаться от этого права на вечные времена в обмен на соответствующую компенсацию. Соединенные Штаты и Европейский союз могли бы организовать и профинансировать щедрую программу помощи в восстановлении для компенсации палестинцам, которая прекратила бы все претензии на их фактическое возвращение на территорию, которая сейчас является и навсегда останется израильской.
Иногда говорят, что Израиль не может пойти на такие уступки, потому что он мал и уязвим и станет еще более уязвимым, если предоставит палестинцам жизнеспособное государство. Но этот привычный аргумент не учитывает, насколько сильно изменилась стратегическая ситуация Израиля с первых лет его существования (когда, не стоит забывать, ему все же удалось победить своих различных противников, причем без особой помощи со стороны Соединенных Штатов). Сейчас Израиль находится в гораздо большей безопасности, чем в июне 1967 года, когда он впервые оккупировал Западный берег реки Иордан и сектор Газа. В тот год расходы Израиля на оборону составляли менее половины совокупных расходов на оборону Египта, Ирака, Иордании и Сирии; сегодня Израиль подписал мирные договоры с Египтом и Иорданией, Ирак оккупирован Соединенными Штатами и практически не имеет собственной военной мощи, а оборонный бюджет Израиля превышает бюджет Ирана и Сирии вместе взятых. Раньше противники Израиля получали значительную военную помощь от Советского Союза; сегодня этой сверхдержавы больше нет, а связи Израиля с Соединенными Штатами возросли. В 1967 году у Израиля не было пригодного для использования ядерного оружия, а сегодня их насчитывается около двухсот. Короче говоря, в границах 1967 года Израиль находится в большей безопасности, чем когда-либо, и именно его продолжающееся присутствие на оккупированных территориях - а также на Голанских высотах - создает для Израиля серьезную проблему безопасности, прежде всего в виде террористического насилия. Сторонники Израиля в Соединенных Штатах не делают ему ничего хорошего, заставляя Вашингтон продолжать субсидировать оккупацию.
Некоторые израильтяне и американцы утверждают, что все обстоит как раз наоборот: ситуация с безопасностью Израиля сегодня более опасна, чем когда-либо с 1967 года. В частности, они утверждают, что такие исламские группировки, как ХАМАС и "Хезболла", по-прежнему нацелены на уничтожение Израиля и пользуются мощной поддержкой Сирии и Ирана, создавая тем самым потенциально смертельную угрозу. Есть два очевидных ответа на эту линию аргументации. Во-первых, эта точка зрения преувеличивает угрозу, которую терроризм представляет для Израиля - это, безусловно, проблема, но не экзистенциальная угроза, и, как обсуждалось в главах 2 и 10, она также преувеличивает угрозу, которую представляет собой иранское ОМУ. Во-вторых, что более важно, прекращение оккупации также поможет разделить и разрядить коалицию сил, которая, по мнению предсказателей, сейчас направлена против Израиля. Сирия ясно дала понять, что заключит мир, если вернет себе Голаны, а получив назад свою землю, она пообещала прекратить поддержку "Хезболлы" и ХАМАС. Прекращение оккупации и помощь в создании жизнеспособного палестинского государства лишат Иран местных сторонников и помогут превратить такие группировки, как ХАМАС или "Исламский джихад", из героических защитников национального дела в устаревшие препятствия на пути прогресса и процветания.
У Соединенных Штатов есть достаточно оснований для того, чтобы заставить Израиль пойти на эту сделку: пока они финансируют Израиль и тем самым ставят под угрозу свою безопасность, они вправе говорить, что они готовы поддержать и против чего они намерены выступать. Параметры Клинтона, изложенные в декабре 2000 года, определяют основные контуры урегулирования и предлагают наилучшую основу для новых переговоров, и президент Буш и его преемник должны ясно дать понять, что это наша отправная точка. Если соглашение об окончательном статусе будет достигнуто, то Соединенные Штаты и Европейский союз должны быть готовы щедро субсидировать новые договоренности и помочь израильским и палестинским лидерам справиться с отвергателями с обеих сторон.
Прекращение израильско-палестинского конфликта способствовало бы национальным интересам Америки еще одним образом. Несмотря на свою военную мощь и географическое положение, стратегическая ценность Израиля для Соединенных Штатов снижается из-за его собственного статуса изгоя в регионе. До тех пор пока палестинцам отказывают в создании государства, изоляция Израиля не позволяет ему участвовать в тех случаях, когда Соединенные Штаты пытаются собрать "коалицию желающих". Если бы конфликт был разрешен и между Израилем и арабским миром установились нормальные отношения - как это предусматривает нынешнее мирное предложение Лиги арабских государств, - тогда Соединенные Штаты не платили бы дипломатическую цену за поддержку Израиля, а Израиль мог бы объединить усилия с США и их арабскими союзниками, когда возникнут серьезные региональные угрозы. Короче говоря, если бы конфликт был разрешен, Израиль мог бы стать тем стратегическим активом, о котором часто говорят его сторонники.
Если Израиль по-прежнему не желает предоставить палестинцам жизнеспособное государство - или если он пытается навязать несправедливое решение в одностороннем порядке, - Соединенные Штаты должны свернуть свою экономическую и военную поддержку. Это следует сделать не потому, что они испытывают к Израилю какую-то неприязнь, а потому, что они признают, что оккупация вредна для Соединенных Штатов и противоречит американским политическим ценностям. В соответствии со стратегией офшорного балансирования, Соединенные Штаты будут исходить из собственных интересов, а не придерживаться слепой преданности партнеру, не желающему сотрудничать. По сути, Соединенные Штаты должны предоставить Израилю выбор: прекратить саморазрушительную оккупацию Западного берега и сектора Газа и остаться близким союзником США, либо остаться самостоятельной колониальной державой.
Этот шаг не так радикален, как может показаться: Соединенные Штаты просто будут вести себя с Израилем так же, как они вели себя с другими колониальными демократиями в прошлом. Например, Соединенные Штаты заставили Великобританию и Францию отказаться от своих колониальных империй в первые годы холодной войны и вынудили их (и Израиль) уйти с территории Египта после Суэцкой войны 1956 года. Соединенные Штаты также вели жесткую игру со многими другими странами, включая таких близких союзников, как Япония, Германия и Южная Корея, когда это было в их интересах. Как уже говорилось в главе 7, опросы общественного мнения подтверждают, что американский народ поддержал бы президента, занявшего более жесткую позицию по отношению к Израилю, если бы это было необходимо для достижения справедливого и прочного мира.
Такая политика, несомненно, не понравится большинству - хотя, возможно, и не всем - членов лобби и, вероятно, разозлит и некоторых других американцев. Более того, нынешние обстоятельства вряд ли внушают оптимизм, учитывая жестокие разногласия в палестинской общине, политическую слабость нынешних лидеров Израиля, ужасающий послужной список администрации Буша в регионе и эрозию поддержки решения о двух государствах в самом Израиле. Даже самые ярые сторонники решения о двух государствах путем переговоров теперь сетуют, что "идея о том, что переговоры, ведущиеся на двусторонней основе между израильтянами и палестинцами, каким-то образом могут привести к окончательному соглашению, мертва".6
Но необходимо задать вопрос: Какова альтернатива? Какое видение будущего могут предложить жесткие защитники Израиля?
Учитывая нынешние обстоятельства, существует три возможных альтернативы вышеописанному решению о двух государствах. Во-первых, Израиль может изгнать палестинцев со своих земель, существовавших до 1967 года, и с оккупированных территорий, тем самым сохранив свой еврейский характер путем открытого акта этнической чистки. Хотя несколько израильских сторонников жесткой линии, включая нынешнего заместителя премьер-министра Авигдора Либермана, выступали за различные варианты такого подхода, сделать это было бы преступлением против человечности, и ни один настоящий друг Израиля не мог бы поддержать такой отвратительный курс действий. Если противники двухгосударственного решения выступают именно за это, им следует прямо сказать об этом. Однако такая форма этнической чистки не положит конец конфликту; она лишь усилит желание палестинцев отомстить и укрепит тех экстремистов, которые по-прежнему отвергают право Израиля на существование.
Во-вторых, вместо отдельных еврейского и палестинского государств, живущих бок о бок, подмандатная Палестина могла бы стать демократическим двунациональным государством, в котором оба народа обладали бы равными политическими правами. Это решение было предложено несколькими евреями и растущим числом израильских арабов.7 Однако практические препятствия на пути к этому варианту очень велики, а опыт создания двунациональных государств не внушает оптимизма. Этот вариант также означает отказ от первоначального сионистского видения еврейского государства. Мало оснований полагать, что еврейские граждане Израиля добровольно примут такое решение, и можно также с уверенностью предположить, что отдельные лица и группы в лобби практически не будут заинтересованы в таком исходе. Мы и сами не считаем это решение осуществимым или целесообразным.
Последней альтернативой является некая форма апартеида, при которой Израиль продолжает усиливать свой контроль над оккупированными территориями, но позволяет палестинцам осуществлять ограниченную автономию в ряде разобщенных и экономически неполноценных государственных образований.8 Израильтяне неизменно ерничают при сравнении с правлением белых в Южной Африке, но именно такое будущее их ожидает, если они попытаются контролировать всю подмандатную Палестину, отказывая в полных политических правах арабскому населению, которое вскоре превысит еврейское на всей территории страны. В любом случае, вариант апартеида также не является жизнеспособным долгосрочным решением, потому что он морально отвратителен и потому что палестинцы будут продолжать сопротивляться, пока не получат собственное государство. Такая ситуация заставит Израиль усилить репрессивную политику, которая уже стоила ему значительных затрат крови и сокровищ, способствовала политической коррупции и сильно испортила его имидж в мире.9
Эти возможности являются единственными альтернативами двухгосударственному решению, и никто из тех, кто желает добра Израилю, не должен с энтузиазмом относиться ни к одной из них. Учитывая вред, который этот конфликт наносит Израилю, Соединенным Штатам и особенно палестинцам, в интересах всех раз и навсегда покончить с этой трагедией. Иными словами, разрешение этого затянувшегося и горького конфликта не должно рассматриваться как желательный вариант, который можно будет реализовать в будущем, или как хороший способ для президентов США отполировать свое наследие и получить Нобелевскую премию мира. Скорее, прекращение конфликта должно рассматриваться как приоритет национальной безопасности Соединенных Штатов. Но этого не произойдет до тех пор, пока лобби не сделает невозможным для американских лидеров использовать имеющиеся в их распоряжении рычаги давления на Израиль с целью прекращения оккупации и создания жизнеспособного палестинского государства.
Президенты США, внесшие наибольший вклад в установление мира на Ближнем Востоке, - Джимми Картер и Джордж Буш-старший - смогли сделать это именно потому, что каждый из них иногда был готов проложить курс, отличный от лобби. Как писал бывший министр иностранных дел Израиля Шломо Бен-Ами, "у Картера было еще одно жизненно важное преимущество. Редкая птица среди политиков, и особенно среди обитателей Белого дома, он не был особенно чувствителен или внимателен к еврейским голосам и лобби... Как оказалось, именно такие президенты - Джордж [Г. У.] Буш в конце 1980-х годов - готовые противостоять Израилю лицом к лицу и не считаться с чувствами его друзей в Америке, смогли в конечном итоге добиться значимых прорывов на пути к арабо-израильскому миру".10 Бен-Ами прав, и его важное замечание еще раз подчеркивает, как усилия лобби невольно подрывают интересы самого Израиля.
Соединенным Штатам придется оказать значительное давление на Израиль, чтобы заставить его согласиться на создание жизнеспособного палестинского государства, что на практике означает согласие на решение в рамках параметров Клинтона. Хотя правительство Барака приняло эти параметры - хотя и с существенными оговорками - в январе 2001 года, широкая поддержка ключевых элементов этого решения в настоящее время отсутствует. В то время как большинство израильтян - 55% в 2007 году - поддерживают создание палестинского государства в принципе, недавний опрос выявил гораздо меньшую поддержку основных составляющих мирного урегулирования, описанных президентом Клинтоном в декабре 2000 года. В частности, только 41 процент израильтян поддерживает создание палестинского государства на 95 процентах территории Западного берега и Газы, даже если Израилю будет позволено сохранить крупные поселенческие блоки. Только 37 процентов поддержали бы передачу арабских кварталов в Восточном Иерусалиме палестинцам, и только 22 процента выступают за передачу контроля над долиной реки Иордан палестинскому государству через несколько лет. Наконец, 27 % поддерживают передачу палестинцам контроля над Храмовой горой (при этом Израиль сохранит контроль над Западной стеной), и лишь 17 % выступают за то, чтобы позволить ограниченному числу беженцев вернуться в Израиль.11 Таким образом, в Израиле широко распространена оппозиция созданию жизнеспособного палестинского государства, а это значит, что любому будущему президенту, который надеется урегулировать этот конфликт, придется сильно надавить на Израиль, чтобы он изменил свое представление о том, как достичь решения о двух государствах.
Конечно, неуступчивость Израиля и влияние лобби - не единственные препятствия на пути к мирному урегулированию, и для прекращения конфликта Соединенным Штатам (и другим странам) потребуется оказать давление и на палестинцев. Это будет гораздо легче сделать, если палестинцы и ключевые арабские государства увидят в Соединенных Штатах искреннюю приверженность справедливому миру и готовность выступать в качестве честного посредника, а не "адвоката Израиля". Подлинные усилия по прекращению конфликта - в отличие от половинчатой приверженности администрации Буша "дорожной карте" или бессмысленных региональных визитов госсекретаря Кондолизы Райс - заставят палестинцев сделать реальный выбор. Сейчас у палестинцев нет причин не поддерживать такие группировки, как ХАМАС, потому что возможность значимых переговоров отдалена, а поддержка наиболее радикальных группировок не стоит упущенных возможностей. Но если Соединенные Штаты окажут сильное давление, чтобы помочь им получить жизнеспособное государство, а ХАМАС будет выставлен главным препятствием на этом пути, тогда палестинцы с большей вероятностью обратятся против ХАМАС и возьмут оливковую ветвь.
Американские сторонники Израиля должны признать, что отказ палестинцам в их законных политических правах не сделал Израиль безопаснее, а те, кто больше всех лоббировал безоговорочную поддержку США, в итоге взрастили израильский и палестинский экстремизм и создали непреднамеренные трудности для той самой страны, которую они стремятся поддержать. Настало время отказаться от этой обанкротившейся политики и выбрать другой курс.
Изложенная здесь политика не является панацеей, и она не устранит всех проблем, стоящих перед Соединенными Штатами на Ближнем Востоке. Достижение окончательного мира между Израилем и палестинцами потребует от всех сторон вступить в сложную и, возможно, жестокую конфронтацию с отвергающими обе стороны. Израильско-палестинский мир не является чудодейственным лекарством, которое решит все проблемы региона: он сам по себе не устранит антисемитизм в регионе и не заставит арабские элиты с новой энергией и приверженностью взяться за решение других проблем, от которых страдают их общества. Однако прекращение конфликта и установление более нормальных отношений с Израилем поможет Соединенным Штатам восстановить свой имидж в арабском и исламском мире и поставить их в такое положение, когда они смогут более убедительно поощрять различные реформы, которые крайне необходимы в других частях региона.
Кто-то может возразить, что проблемы, с которыми Соединенные Штаты сталкиваются на Ближнем Востоке, - это отклонение, обусловленное в первую очередь влиянием одной фракции в лобби - неоконсерваторов. Можно надеяться, что после окончания второго срока президента Буша и ухода неоконсерваторов от власти внешняя политика США вернется к более разумным позициям и положение Америки в регионе быстро улучшится.
Этот обнадеживающий прогноз, увы, слишком оптимистичен. Хотя ряд видных неоконсерваторов уже не работают в правительстве, они по-прежнему активно участвуют в текущих политических дебатах. Некоторые из них консультируют кандидатов в президенты 2008 года, и они по-прежнему повсеместно присутствуют в основных средствах массовой информации. На сегодняшний день мало кто из неоконсерваторов, похоже, остыл от разрушений, которые принесла их политика, и еще меньше тех, кто выразил сожаление по поводу человеческих жертв их ошибочных советов. Поддерживающие их аналитические центры по-прежнему процветают и пользуются влиянием внутри пояса и продолжат оказывать влияние на американскую внешнюю политику после следующих выборов.
Не менее важно и то, что многие крупные организации лобби остаются приверженцами одной и той же политической программы: твердой поддержки экспансионистского Израиля за счет палестинцев, конфронтации с противниками Израиля с целью либо кардинального изменения внешней политики каждой страны, либо свержения режима, а также сохранения значительного американского присутствия в регионе в долгосрочной перспективе. Как уже отмечалось ранее, ни один из основных кандидатов в президенты не предложил существенного изменения ближневосточной политики США, и уж точно ничего похожего на стратегию, которую мы изложили здесь. Таким образом, всех, кто считает, что выборы 2008 года приведут к заметным изменениям в политике, скорее всего, ждет разочарование. В этой ситуации возникает очевидный вопрос: можно ли что-то сделать, чтобы разрушить власть лобби?
РАБОТА С ЛОББИ
Теоретически существует четыре способа ослабить негативное влияние лобби. Во-первых, можно попытаться ослабить лобби, либо сократив его ресурсы, либо лишив его некоторых путей влияния. Во-вторых, другие группы могут попытаться противостоять влиянию лобби на выборных должностных лиц и процесс формирования политики, тем самым сместив американскую политику на более справедливую позицию. В-третьих, ученые и СМИ могут противостоять различным аргументам лобби, чтобы развеять устоявшиеся мифы и выявить слабые места в политических предпочтениях лобби. Наконец, само лобби может развиваться в позитивном направлении, сохраняя свое нынешнее влияние, но отстаивая иной набор политических мер.
Ослабление лобби?
Лобби стало бы менее влиятельным, если бы перестало получать щедрую финансовую поддержку или если бы его способность направлять взносы на проведение кампаний и оказывать давление на медийные организации снизилась. Однако ни один из этих вариантов развития событий не является реалистичным, поскольку в ближайшее время лобби вряд ли потеряет богатых и щедрых сторонников. Хотя число американцев, безоговорочно преданных Израилю, сокращается, почти наверняка найдется достаточное количество тех, кто чувствует себя достаточно сильно, чтобы выделять крупные суммы на поддержку ведущих организаций лобби. Запрет на такие пожертвования маловероятен и, скорее всего, будет незаконным. Кроме того, попытка ограничить поддержку произраильских групп была бы явно антисемитской, поскольку все американцы имеют право вносить пожертвования на любые законные цели.
Очевидный способ уменьшить влияние лобби (наряду с другими группами специальных интересов) - это реформа финансирования избирательных кампаний. Государственное финансирование всех выборов серьезно ослабит связь между лобби и выборными должностными лицами и облегчит последним давление на Израиль (или просто отказ от поддержки США), когда это будет в интересах Америки. Такой шаг не устранит влияние лобби, поскольку политики все равно будут обхаживать еврейских и христианских сионистских избирателей, а группы и отдельные лица, входящие в лобби, все равно смогут доносить свою позицию до американских чиновников и работать над формированием общественного мнения. Однако реформа финансирования избирательных кампаний почти наверняка ослабит его влияние и будет способствовать более открытым обсуждениям в коридорах власти.
К сожалению, перспективы значимой реформы финансирования избирательных кампаний туманны. Действующие лица имеют слишком большую долю в существующей системе, а множество других групп, представляющих особые интересы, объединят свои усилия, чтобы противостоять любым попыткам пересмотреть систему, которая в настоящее время дает им непропорционально большое влияние. Вероятно, потребуется целый ряд скандалов в стиле Джека Абрамоффа, чтобы убедить американцев исключить частные деньги из избирательного процесса. В краткосрочной перспективе попытка ослабить лобби напрямую не сработает.
Противодействие лобби?
Создание "контрлобби" для уравновешивания израильского лобби также, скорее всего, не удастся. Как говорилось в главе 4, арабо-американские и мусульманские группы гораздо слабее организаций, входящих в израильское лобби, а пресловутое нефтяное лобби оказывает гораздо меньшее влияние на внешнюю политику и политику национальной безопасности, чем принято считать. Другие противодействующие организации, такие как беспартийный Совет по национальным интересам или организация "Американцы за понимание Ближнего Востока", также значительно меньше и хуже финансируются, чем израильское лобби.
Но даже если бы эти группы были больше и богаче, им все равно было бы трудно преодолеть динамику коллективных действий, которая лежит в основе политики групп интересов. Как отмечалось ранее, произраильские группы преуспевают отчасти потому, что их члены придают особое значение поддержке Израиля, а это значит, что они склонны заниматься политикой одного вопроса, поддерживая только тех кандидатов, чьи произраильские полномочия хорошо известны. Даже если многие американцы осознают, что безоговорочная поддержка Израиля не отвечает национальным интересам Америки, для большинства из них этот вопрос не является главным приоритетом, а между различными группами, которые либо скептически относятся к безоговорочной помощи Израилю, либо выступают категорически против нее, существуют значительные различия. В результате попытка сбалансировать влияние лобби путем объединения этих разрозненных групп в достаточно сплоченную коалицию не является перспективной стратегией. Мы также с большой опаской относимся к попыткам сформировать явно "антиизраильское" лобби, поскольку такого рода группы могут легко способствовать возрождению настоящего антисемитизма.
Содействие более открытому обсуждению
Третий вариант, гораздо более перспективный, чем первые два, заключается в поощрении более открытых дебатов по этим вопросам, чтобы развеять существующие мифы о Ближнем Востоке и заставить группы лобби защищать свои позиции перед лицом хорошо информированной оппозиции. В частности, американцам необходимо понять реальную историю основания Израиля и истинную историю его последующего поведения. Вместо того чтобы пассивно принимать версию Леона Уриса об арабо-израильском конфликте, американцам необходимо вникнуть в выводы "новых историков" Израиля, чья смелая научная работа пролила столь необходимый свет на то, что собой представляла кампания сионистов по созданию еврейского государства в окружении коренного арабского населения. Хотя эти две ситуации вряд ли идентичны, невозможно понять сионизм без осознания долгой истории христианского антисемитизма, и невозможно понять современный палестинский национализм без знания событий, связанных с войной 1948 года, которую израильтяне называют Войной за независимость, а палестинцы - Аль-Накба, или "Катастрофой".12
Поскольку большинство американцев лишь смутно осведомлены о преступлениях, совершенных против палестинцев, они считают их сопротивление иррациональным желанием отомстить или свидетельством необоснованной ненависти к евреям, сродни антисемитизму, который был эндемичен в старой Европе. Незнание прошлого также побуждает американцев отвергать требования палестинцев о компенсации - особенно о праве на возвращение - как совершенно необоснованные. Хотя мы осуждаем зависимость палестинцев от терроризма и прекрасно понимаем, что они сами способствуют затягиванию конфликта, мы считаем, что их претензии искренни и должны быть удовлетворены, даже если, как отмечалось выше, некоторые из их чаяний (например, неограниченное право на возвращение) придется оставить без удовлетворения или решить другими способами. Мы также считаем, что большинство американцев поддержали бы иной подход к конфликту, если бы у них было более точное понимание прошлых событий и нынешних условий.
Будучи основным источником независимого мышления в демократических обществах, ученые и журналисты должны противостоять попыткам лобби сформировать общественный дискурс и способствовать более открытому обсуждению этих важных вопросов. Цель состоит не в том, чтобы выделить Израиль для критики или оспорить легитимность еврейского государства, а в том, чтобы помочь американцам получить более точное представление о том, как прошлое поведение отбрасывает гигантскую тень на настоящее. У Израиля по-прежнему будет много ярых защитников - как и должно быть, - но Америке будет лучше, если ее граждане познакомятся с диапазоном мнений об Израиле, характерных для большинства демократических стран мира, включая сам Израиль.
Журналисты несут особую ответственность за то, чтобы задавать трудные вопросы во время политических кампаний. Как отмечалось в начале этой книги, практически все основные кандидаты в президенты начали предвыборную кампанию 2008 года, заявив о своей приверженности Израилю и дав понять, что они выступают за безоговорочную поддержку еврейского государства со стороны США и за конфронтационный подход к его противникам. Политики не должны получать свободу действий, когда они произносят обычные произраильские банальности. Репортеры и комментаторы должны настаивать на том, чтобы те, кто претендует на пост президента, объяснили, почему они выступают за столь сильную поддержку Израиля, и спрашивать, поддерживают ли они решение о двух государствах и будут ли упорно настаивать на нем после избрания. Кандидатов также следует попросить подумать о том, может ли более условная политика США - например, такая, которая увязывает американскую военную помощь с реальным прогрессом на пути к миру - быть полезной как для США, так и для Израиля. И это должно быть честной игрой - спрашивать тех, кто претендует на высший пост в стране, повлияли ли на их взгляды взносы в избирательные кампании от произраильских PAC или частных лиц, точно так же, как можно законно спросить о влиянии взносов, полученных от нефтяных компаний, профсоюзов или производителей лекарств.
Чтобы способствовать более открытой дискуссии, американцы всех слоев общества должны отказаться от тактики замалчивания, которую продолжают использовать некоторые группы и отдельные представители лобби. Подавление дебатов и очернение оппонентов несовместимо с принципами активного и открытого диалога, от которого зависит демократия, и дальнейшее использование этой недемократической тактики рискует в будущем вызвать ответную враждебную реакцию.
Мы осуждаем любые попытки заставить замолчать законные формы дискуссий и дебатов - в том числе и периодические попытки заставить замолчать произраильские голоса - и надеемся, что эта книга будет способствовать более открытому обмену мнениями по этим сложным проблемам. И Соединенные Штаты, и Израиль сталкиваются с трудностями в решении многочисленных проблем на Ближнем Востоке, и ни одна из стран не выиграет, если заставит замолчать тех, кто поддерживает новый подход. Это, конечно, не означает, что критики всегда правы, но их предложения заслуживают как минимум такого же внимания, как и провальная политика, которую ключевые группы лобби поддерживали в последние годы.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги