К истокам Нила

В срединной части Центральноафриканского разлома таятся не только самые фантастические, самые грандиозные ландшафты всего Африканского континента, но и наиболее значительные объекты физической и исторической географии. Здесь озера с глубокими темными водами окружены высокими горными хребтами. Горные ручьи и реки стремительно несутся вниз по скалистым порогам, а потом в низинах замедляют свой бег. Ледники на вершинах гор ослепительно сияют над девственным дождевым лесом, в сумраке которого с причудливых цветов орхидей скатываются тяжелые капли, порожденные густым влажным воздухом. В недрах черных островерхих вулканов клокочет жидкая лава; по глухим папоротниковым лесам на их склонах бродят гориллы. Этот причудливый мир огня и льда, эта колыбель великих рек и озер, которая почти две тысячи лет будоражила фантазию людей, всегда была загадочной, отрезанной от остального мира. Здесь в конце концов и были найдены те легендарные Лунные горы, на поиски которых непреклонная воля и неистребимая жажда открытий звали в путь столь многих путешественников!

Восточную границу Центральноафриканского разлома образует горная страна Руанда — Бурунди (водораздел между Нилом и Конго), причем местность к северу от Кигомы неуклонно поднимается, а по ту сторону вулканов Внрунга вдоль озера Альберт до самой долины Нила идет крутая складка. Озера в грабеновом разломе образовались только в третичном периоде. Здесь, в Центральноафриканском грабене, между озерами Альберт и Эдуард, поднимается сложенный из кристаллических пород невулканического происхождения массив Рувензори, а между озерами Эдуард и Киву находится удивительный, своеобразный мир вулканов Вирунга; оба массива расположены на небольшой территории, можно сказать, друг против друга, и, хотя они очень различны, есть у них и нечто общее — ведь именно здесь находятся истоки великого Нила!

Граница снегов в этих широтах находится примерно на высоте 4500 метров над уровнем моря, редко опускаясь до 4200 метров, поэтому горный массив Рувензори протяженностью в 100 и шириной 50 километров покрыт ледниками и снегом, доходящим до альпийских лугов. Скалистые гребни хребта и остроконечные вершины говорят о кристаллическом характере пород, из которых он сложен; это проявляется в равномерном чередовании гнейсов и кварцитов (до 3500 метров), слюдяных сланцев и кварцитов (выше 3500 метров) до вершины, сложенной из амфиболитов, диоритов и диабазов.

Подобно другим высокогорным районам Земли, Рувензори в ледниковый период был больше покрыт ледниками — это однозначно доказывают и хаотические завалы огромных глыб, и древние морены в долине Мобуку, и скалы, срезанные древними ледниками при их движении. Однако в отличие от ледников в высокогорьях Европы или Азии, здесь у глетчеров нет зоны питания; они лежат сплошными ледяными шапками на самых высоких горах, и в силу особенностей атмосферных условий района Рувензори выпадающий снег на всей вершине превращается в лед. Ледники на этих горах необычны: мощные фирновые карнизы, украшенные колоннадой огромных сосулек, соседствуют с кристально чистыми озерцами талой воды. На высоте примерно 3000 метров горный массив окружен поясом болотистой грязи, где растут густым ковром пушистые мягкие мхи и лишайники. Восхождение на Рувензори в связи с этим весьма трудно. Пик Маргарита горы Стэнли (5119 метров) — самая высокая точка этого массива, а после Килиманджаро и Кении — третья по величине вершина Африки. Еще две крупные вершины — Спик (4901 метр) и Бейкер (4872 метра) — названы именами самых известных исследователей этого региона, так же как и другие — Эмин, Джесси, Луиджи Савойского.

В 180 километрах к юго-западу от Рувензори, у подножия резко обрывающегося нагорья Руанда, сложенного кристаллическими породами, высятся древние вулканы горной цепи Вирунга. Пожалуй, это наиболее внушительный по своим масштабам вулканический массив на Земле: здесь на протяжении всего 65 километров находятся восемь больших и два малых вулкана, причем высота их достигает 4500 метров (для сравнения: высота Этны 3370 метров, а Везувия — 1277). Для вулканов Вирунга, так же как и для массива Рунгве и плоскогорья гигантских кратеров, характерны резкие очертания — это «предохранительный клапан», образованию которого немало способствовали две пересекающиеся трещины в земной коре вдоль разломов. Но если две первые из названных вулканических зон давно уже находятся в спокойном состоянии, вулканы Вирунга относятся к действующим — они в любую минуту могут излить огненную лаву в окрестные долины. Похоже, что восточные вулканы этой группы уже потухли, но извержение западных — Ньирагонго и Ньямлагира — происходило недавно. Эти извержения, сопровождавшиеся выделением огромного количества газов и пепла, происходили через небольшие конусы-сателлиты у подножия вулканов-гигантов — мельчайшие частицы вулканической пыли обнаружены в 150 километрах от них на территории Заира; сюда их принесли пассаты.

Из этих небольших кратеров в озеро Киву не раз стекала лава, заполняя бухту Китуале: в 1904 году извержение произошло из кратера Адольф-Фридрих, в 1905 году — из кратера Канамахараге, а в 1912–1913 годах — из кратера Катеруси (или Нтсуро). Жители побережья после этих извержений вылавливали из озера заживо сваренную рыбу. До самых последних лет вулканическая деятельность здесь не прекращалась, причем это касается и центрального жерла обоих крупных вулканов. Все вулканы Вирунга относятся к стратовулканам, о чем можно судить хотя бы по их конусообразной форме, а также по очень красивым обнажениям горных пород — на некоторых вулканах. Все они, за исключением Карисимби и Ньирагонго, вулканы классического простого типа. По расположению вулканы делятся на три группы: восточную (цепь потухших вулканов Муфумбиро или Мфумбиро), к которой относятся Мухавура (4127 метров), Мгахинга (3474) и Сабиньо (3674); среднюю, куда входят великолепный Карисимби (4507), главная вершина всей цепи вулканов, Микено (4437) и Високе (3711); и западную с двумя действующими вулканами Ньирагонго (3470) и Ньямлагира (3056), а также двумя крупными кратерами-сателлитами Адольф-Фридрих (1827) и Катеруси (1700 метров). Все эти большие конусы окружены многочисленными боковыми конусами, связывающими их в цепь, холмами и вулканическими наносами толщиной до 600 метров, которые весьма влияют на гидрографическую сеть из-за собственного многообразия. У подножий вулканов образовались большие и малые озера, а к востоку от вулканической цепи Мфумбиро расположены крупные озера (Лухондо, Мвулеру, Буньоньи, Мутанда и др.), возникшие после перекрытия долин лавовыми потоками. По всему региону вокруг вулканов разбросаны бесчисленные озерца, то с прозрачной водой, то заболоченные, чуть ли не солончаковые трясины — нередко это бессточные водоемы, возникшие в потухших кратерах или в котловинах. Самое крупное озеро этого региона — Киву, площадью 2700 квадратных километров, причем около 300 из них занимают острова; примечательно, что в этом районе нет ни комаров, ни москитов, ни крокодилов. Майер, который, прежде чем попасть в эти края, занимался вулканологическими исследованиями Килиманджаро и совершил путешествие в Эквадор, так описывал это самое высокогорное озеро Африки (он побывал здесь в связи с исследованиями, вулканов Вирунга): «Глубоко погруженное в Центральноафриканский разлом, словно втиснутое в сеть разломовых линий, обрамленное разнообразнейшими по виду горными хребтами и вершинами высотой 2000–3200 метров, усеянное островами и полуостровами, поросшими лесом, расчлененное врезающимися в глубь суши, похожими на фьёрды заливами («утонувшими» устьями долин), это озеро, несомненно, самое красивое в Африке».

Когда в третичном периоде возникли вулканы Вирунга, условия стока рек и озер внутри грабена и по его краям резко изменились. Существовавшее прежде «древнее озеро Киву» имело сток прямо на север — через озеро Альберт в Нил. Когда же непреодолимым препятствием выросли вулканы, воды в озере накапливались до тех пор, пока не нашелся сток через относительно низкий южный край озерной чаши. Сейчас эта дикая горная река Рузизи, прежде чем попадает в озеро Танганьика, лежащее на целых 700 метров ниже, вращает турбины электростанции «Рузизи» близ Букаву.

Жесточайшие споры велись некогда вокруг того, какому из двух горных массивов — Рувензори или Вирунга — следовало бы отдать известное из легенд название Лунные горы. Громоздились доказательства, сталкивались мнения. В конце концов решили, что Лунные горы — это Рувензори. Однако удивительно то, что обе эти горные системы по праву являются родоначальниками великой реки. Вся вода, стекающая с них, попадает в Нил — либо непосредственно через связывающие их озера, либо после грандиозного, кружного пути в сотни и сотни километров.

Сегодняшняя точка зрения (подводящая итог злосчастным спорам о множестве истоков Нила) различает две дренажные системы — сеть озера Виктория и сеть озера Альберт. Воды первой берут начало на восточных склонах вулканов Вирунга, а затем через реки Ньяварунгу, Кагера и озера Виктория и Кьога попадают в озеро Альберт. Рихард Кандт в августе 1898 года обнаружил исток Рукарары, «небольшую влажную ложбину в конце узкого, тесного ущелья» на высоте 2440 метров. Координаты этого истока — 29°20′ в. д. и 2°17′ ю. ш. Протяженность Нила отсюда до его впадения в Средиземное море 6671 километр: это самая длинная река планеты! А всего в нескольких милях от истока Рукарары находится исток крошечной речушки Калундуры, которая несет свои воды в озеро Киву, а оттуда, через озеро Танганьика, в Конго. Иными словами, истоки двух величайших рек Африки находятся в самой непосредственной близости друг от друга. К системе озера Виктория относятся и потоки на плоскогорье Бурунди. Далеко на юге страны, неподалеку от городка Рутана помечен сейчас на картах самый южный исток Нила (29°51′ в. д. и 3°55′ ю. ш. на высоте 2050 метров над уровнем моря). Здесь берет начало ручеек под названием Касумо, воды которого попадают в Кагеру через реки Лувиронза и Рувуву. Буркхард Вальдеккер, обнаруживший этот исток Нила, соорудил в 1938 году небольшую каменную пирамиду «в честь всех неустанных исследователей, кто еще со времен Древнего Египта искал истоки Нила».

Система озера Альберт, чья водосборная площадь равна 40000 квадратных километров, получает воды, стекающие с массива Рувензори и горной цепи Вирунга. Воды северной стороны вулканов поступают в реку Ручуру, которая впадает в озеро Эдуард, находящееся в 60 километрах от ее истока; в него же поступают воды, стекающие в озеро Джордж. Водораздел между отдельными частями системы бассейна Нила внутри Центральноафриканского грабена создают вулканы Вирунга. Рувензори собирает влагу подобно губке. Поскольку горная цепь Рувензори окружена низменностью, по которой все воды поступают с гор в озер» Альберт, то любые воды, будь то с западной, восточной, южной или северной стороны этого горного массива, попадают в него через медленно текущую в девственном тропическом лесу реку Семлики.

В описываемом регионе Центральноафриканского разлома господствует климат саванн, который характеризуется повышенной солнечной радиацией и наличием двух сухих и двух влажных сезонов в год. В горах выпадает более 1800 миллиметров осадков ежегодно. Рувензори относится к районам Земли, наиболее богатым осадками, благодаря своему положению между заболоченными пространствами Уганды на востоке и жаркими влажными тропическими лесами бассейна Конго. Вершины «Серебряной горы» (как называл ее Аристотель) всегда окутаны низкими дождевыми облаками; выпадают дожди неравномерно, но практически каждый день (до 5000 миллиметров в год). Вблизи вершин осадки выпадают в виде снега. От них зависит судьба и самого Нила, и тех 40–50 миллионов человек, что живут на его берегах. Именно Рувензори дает Нилу ту силу, которая впоследствии позволяет ему самому стать источником жизни — особенно тогда, когда он не может рассчитывать на поддержку своего брата — Голубого Нила, чье полноводье зависит от силы муссонов.

Растительный мир этого региона столь же многообразен, как и его рельеф. Открытые саванны (эуфорбиевые саванны) с отдельными перелесками и каменистыми склонами сменяются тропическим лесом. Поднимаясь все выше в горы, можно наблюдать, как происходит постепенная смена зон растительности — естествоиспытатель Франц Штульманн еще в 1900 году дал великолепное описание этого.

Зона травы от подножья горного массива доходит до высоты 2000 метров, определяя и границу расселения людей. Древнее, выветрившееся лавовое поле у подножья вулканов способствует образованию гумуса, создающего плодородную почву. «…И местное население пользуется этим вовсю. Одно за другим расположены поля-шамбы[104], на которых выращивают бананы, африканское просо (мтама), сладкий картофель, маис, горох и бобы», — писал герцог Мекленбургский.

Начиная с 1900–2000 метров склоны гор покрыты густым дождевым горным лесом, где встречаются разнообразные породы деревьев, в том числе и такие ценные, как деревья подо (Podocarpus), кедры (Cedrus), мвуле (Chlorophora excelsa), а кроме того, дикорастущие бананы, драконовое дерево и могучие древовидные папоротники. Здесь чудесный мир лиан и эпифитов, здесь увидишь огромные подушки зеленых, коричневых, серых мхов и похожих на бороды лишайников, здесь обитают бесчисленные антилопы-бушбоки, обезьяны, львы и леопарды. Вслед за дождевым лесом до высоты 3000 метров простирается зона гигантского горного бамбука, который получает на пологих склонах предостаточно влаги. Стебли горного бамбука (Arundinaria alpina) достигают 17 метров высоты. В этих зарослях вплоть до 3400 метров встречаются слоны.

Выше бамбуковой зоны, до высоты 3750 метров, простирается зона высокогорных лугов, это «величайшее пастбище на свете», заросшее вересковыми травами. Таинственный, призрачный лес из древовидного вереска (Erica arborea), густо заросший длинными косматыми лишайниками, удается пройти лишь с невероятным трудом. На горе Карисимби после зоны бамбуков идет зона гигантских древних деревьев хагений (Hagenia abyssinica). «Стволы их, окружностью до 6,45 метра, напоминавшие каменные глыбы, невысоко от земли разделяются на огромные развесистые суки, которые покрыты толстыми коврами мхов», — писал герцог Мекленбургский.

В огромных плоских котловинах, ниже вершин Рувензори (а у группы вулканов Вирунга — уже начиная с 3400 метров, так что на склонах вулкана Карисимби они занимают полосу в тысячу метров) произрастают, пожалуй, самые причудливые растения, какие вообще встречаются в горах на такой высоте и которые типичны для самых высокогорных районов африканского континента. Речь идет о зоне гигантских растений— лобелий и крестовников, покрывающих склоны до высоты 4200 метров; они либо растут отдельными группами, либо образуют целые леса. На Карисимби лобелию обнаружили даже «на самой вершине, между снежными полями и осыпями, где ревут штормовые ветры и лавовые поля усеяны ледяными кристаллами». Крестовники (в данном случае это Senecio johnstonii) представляют собою мощные, широколистные, канделяброобразные растения высотой со средние деревья (до шести и даже до десяти метров высотой). Ствол толщиной до 20 сантиметров окружает толстая, пушистая манжета из листьев табачного цвета, а наверху растение увенчивает зеленая розетка листьев (потому их еще называют розетколистными растениями), из которой поднимается розовый цветок высотой 1,2 метра. Гигантские стебли лобелий (Lobelia wollastonii, Lobelia bequartii, Lobelia lanuriensis из рода колокольчатых) похожи на огромные «банники», которыми прочищали дула пушек. Они тоже достигают высоты 5–6 метров, причем соцветия желтого, голубого и розового оттенков достигают высоты 2–3 метров. Почву между отдельными растениями крестовников и лобелий покрывает сплошной мягкий ковер из мха и лишайников; лишь кое-где встречаются полукустарниковые Alchetnilla ciпеrа, кустики Филиппин и еще Helichrysum (бессмертники); этот яркий ковер доходит до самой границы снегов— собственно говоря, это и есть здешняя зона альпийских лугов.

Руанда и Бурунди, расположенные в районе между озерами, входят также в бассейн Нила, поскольку именно здесь, как уже говорилось, находятся самые отдаленные от устья истоки этой великой реки. Государство Руанда лежит на холмистом нагорье высотой до 1500 метров, а Бурунди расположено на высокогорном плато (около 1700 метров над уровнем моря), причем территории обоих государств поднимаются к западу, к Центральноафриканскому грабену. Тропический горный лес из древовидных вересков, произраставший прежде и в низких долинах, теперь раскорчеван под пастбища и пахотные земли, так что в Бурунди, например, сохранились лишь его незначительные остатки. Земледелием здесь занимаются вплоть до высоты 2500 метров, но особенно в плодородной области у подножия цепи вулканов Вирунга. Большие площади заняты высокогорными пастбищами, которые и в Руанде и в Бурунди составляют основу довольно значительного животноводческого хозяйства: здесь содержат большие стада крупного рогатого скота, а также коз и овец.

Описанный регион вокруг горного массива Рувензори, вулканической цепи Вирунга, в Руанде и в Бурунди заселен различными народами, чье распространение и раздробленность следует отнести за счет их расселения в ходе миграции между рифтовыми долинами. В Республике Уганда — это говорящие на языках банту ньян-коле (их всего 520 тысяч) и торо (208 тысяч); они населяют плодородные земли на юго-западе страны и занимаются мотыжным земледелием. К западу от Буганды, очевидно еще в XV веке, в район Межозерья мигрировали хима, которые создали государства Анколе и Торо, а затем продвинулись дальше в Руанду и Бурунди. Живущие сейчас в Уганде хима (их 74 тысячи), как и прежде, занимаются преимущественно скотоводством. По отрогам Рувензори, вдоль рек Итури и Сем-лики, на территории Уганды, в бескрайних лесах живут группы пигмеев бамбути. В Руанде и. Бурунди банту-язычные хуту занимаются мотыжным земледелием. Хуту, как считают ученые, обитают в районе Межозерья не менее полутора тысяч лет. Остальную часть населения— около 10–15 процентов — составляют исключительно высокорослые тутси, в прошлом кочевники-пастухи— они пришли в эти места, вероятно, в XII–XIII веках; около же одного процента населения составляют пигмеи батва — возможно, потомки исконного населения этих мест. Вторгшиеся сюда кочевники в XV–XVI веках создали здесь свои собственные государства (у тутси, например, это были государства Кизиба и Руанда), а некоторые из них за четыре столетия правления создали и династии правителей, и местную «аристократию». Они подчинили себе отчасти крестьянское население и установили систему налогообложения, однако впоследствии, особенно в Бурунди, они смешались с местными хуту, поэтому аристократия там не ограничивалась представителями одних лишь тутси.

События в Бурунди напоминают ход истории в соседнем государстве Руанда, но здесь кроме тутси обитали еще и пришлые хима. В этническом отношении это близкие родственники тутси, однако считается, что появились они здесь позже. В этих плодородных странах Межозерья самая большая плотность населения в Африке. Впереди всех по плотности населения идет Руанда (144 человека на квадратный километр), потом Бурунди (129 человек); что же касается провинции Кигези в Уганде, то там сейчас проживает также больше 100 человек на квадратный километр.

Древняя легенда о Лунных горах

Еще в 1825 году географ Маннерт писал, что познания древних о внутренних районах Африки были богаче, нежели познания его современников, — в его время географы-исследователи по большей части подтверждали уже известное древним авторам и лишь изредка открывали неизвестное. На протяжении почти двух тысяч лет, прошедших после «единственной запланированной исследовательской экспедиции древности» — похода двух центурионов во время правления Нерона, предпринятого с целью открыть истоки Нила, — не произошло ничего значительного, что расширило бы географические познания об этой реке. Уже в «Пуранах», восемнадцати священных книгах древних индусов, появившихся в 1 тысячелетии до нашей эры, упоминаются река Кали, Или великого Кришны (то есть Нил), озеро Амара, или же Озеро богов (центральноафриканские озера) и еще Сома Гири — Лунные горы.

«География» Клавдия Птолемея, несмотря на все имевшиеся в ней ошибки, считалась одним из важнейших источников сведений об Африке. Однако нельзя не отметить тот положительный факт, что Птолемей, как и его предшественник Марин Тирский, сумел соотнести с системой географических координат направления и расстояния между отдельными пунктами, о которых он узнавал из более или менее достоверных рассказов путешественников и мореплавателей. К тому же в его распоряжении было очень мало результатов астрономических наблюдений, а из рассказов путешественников удавалось лишь весьма приблизительно определить координаты опорных точек, поскольку путешествовали тогда еще без компаса и хронометра. По этой, а также по другим причинам нельзя буквально пользоваться широтами и долготами, указанными в «Географии» Птолемея, когда, например, он утверждает, что «на 12°30′ ю. ш. и между 57 и 67 градусом в. д. поднимаются Лунные горы, от снегов которых питаются озера, откуда проистекает Нил».

Назывались эти озера Крофи, или Водопадное озеро, и Мофи, или Крокодиловое озеро, и вытекающие из них реки после слияния образовывали главное русло Нила в стране пожирателей слонов.

Если не принимать во внимание указанные Птолемеем координаты, остальное поразительно точно соответствует географическим реалиям в верхнем течении Нила, что подтвердили и географические исследования за последние 120 лет. Из этого можно сделать вывод, что до Птолемея доходили вести и с восточного побережья Африки, куда плавали греческие мореплаватели, поскольку там находились важные торговые центры. (Птолемей писал: «Озера, из которых берет свое начало Нил, находятся не поблизости от побережья, а далеко в глубине страны»!)

Хью Мэррей, собравший в своей книге «Исторический обзор открытий и путешествий в Африке» все доступные сообщения за последние 20 столетий, писал: «Географическая школа Птолемея была столь же известной, как географическая школа Эратосфена. Она свидетельствует уже об увеличении реального объема знаний, что, правда, не всегда говорило о непредвзятости мнений относительно неоткрытых территорий. Птолемей был, судя по всему, первым, кто составил правильное представление обо всем течении Нила и кто указал место его истоков в огромной горной цепи Лунных гор».

Арабские географы древности хорошо понимали, где находятся оба озера, бывших истоками Нила. Дополнительная информация, полученная ими с восточного побережья Африки, позволила им нанести на карты уже упоминавшееся озеро Кура. После ожесточенных дебатов, после выдвижения всевозможных доводов «за» и «против» географы через несколько столетий сошлись на том, что этими двумя знаменитыми озерами следует считать озеро Виктория (восточное озеро) и либо озеро Альберт, либо озеро Эдуард (или же оба — как западное озеро). Новое, третье озеро некоторые ученые (например, Теодор Лангенмайер) переносили в заболоченные пространства озера Но, другие считали все же, что это — озеро Альберт.

Расположение обоих Птолемеевых озер ставило на повестку дня, разумеется, и непосредственно связанный с ним вопрос о местонахождении Лунных гор. Где следовало искать горы, которые Птолемей указал недостаточно точно? И о чем на самом деле шла у него речь: о горах Эфиопии, о вулканах Вирунга, расположенных в Межозерье, о покрытом ледниками массиве Рувензори или же о восточноафриканских гигантских вулканах Килиманджаро и Кения?.. Все эти мнения соответствовали теориям, высказанным в спорах разными исследователями и учеными.

Брюс считал, что Лунные горы находятся около озера Тана. После открытий Крапфа и Ребманна проблема решалась в пользу Килиманджаро, но Спик поместил их у озера Танганьика и у горы Мфумбпро. У арабских географов, по словам Стэнли, было написано следующее: «Абу-эль-Фадель, сын Каламы[105]… далее сказал: «Что касается Нила, то оп берет начало в горах Кумр (Камар), по ту сторону экватора, из источника, откуда вытекают десять рек, которые, в свою очередь,' по пять впадают в два озера; из этих двух озер вытекают по две большие реки, а уже эти четыре реки объединяются в большое озеро, из пего и вытекает сам Нил»».

В рукописи неизвестного автора 1686 года название «Лунные горы», которое до самого недавнего времени занимало умы географов, понималось иначе. Дело в том, что: «Относительно происхождения слова «кумр» существуют различные мнения. Одни считают, что произносить его надо как «камар» (то есть «луна»), однако путешественник Ти Фаршти утверждает обратное: гору назвали так потому, «что глаза слепит яркое сияние, исходящее от нее»».

Аристотель говорит о «Серебряных горах», арабы называют их «Белые горы» или «Лунные горы». Арабский географ Шихаб-ад-дин[106] описал в 1400 году «исток той великой реки, которой на земле нет равных. Течет она от Лунных гор, находящихся по ту сторону экватора. Многие потоки стекают с тех гор и все впадают в большое озеро, откуда и берет начало Нил, величайшая и прекраснейшая река мира».

Описание это на удивление подходит к Рувензори, все ручьи и речушки которого попадают в озеро Эдуард. Да и какие же еще горы могли бы лучше соединить в себе легенду и правду, чем Рувензори, то есть «Повелитель облаков»? Только здесь можно осознать эпитет Эсхила «Египет, вскормленный снегами»; это здесь «озеро тьмы», «медные горы», перед чьими вратами «Александр и Цезарь желали молиться богам». Все говорит за это: редкое, внезапное появление горных вершин из мрачных облаков, величественные вершины, увенчанные ледниками, блеск льда лунной ночью и, конечно же, тысячи неутомимых ручьев, которые действительно делают эти горы главным истоком Нила.

Во все времена стойко держалось убеждение, что исток Нила находится в больших озерах, питаемых высокими, покрытыми снегом горами. И хотя никто не мог доказать это предположение, оно продолжало существовать более 2400 лет в манускриптах и путевых заметках и всякий раз по-новому возникало на географических картах — будь то из-за «прогрессирующей глупости картографов» (как выражался Стэнли) или же в связи с появлением новых, достоверных сведений.

Особенно сильным было убеждение, что истоки Нила расположены на покрытых снегом горах, на восточном побережье Африки, на Занзибаре — скорее всего благодаря сведениям, доставлявшимся туда с караванами работорговцев или же торговцев слоновой костью, приходивших из глубин континента. Но лишь в 1887–1889 годах, во время третьей экспедиции Стэнли, предпринятой с целью «найти и спасти Эмин-пашу», были открыты горы Рувензори.

Огненные горы великого Гонго

28 ноября 1861 года, совершая свое знаменитое второе путешествие, Спик первым из европейцев увидел вдали восточные вулканы Вирунга, которые ему представили как Лунные горы, или Мфумбиро… Спик перенес на все эти вершины название Мфумбиро, или «Дымящиеся»: так местные жители называли усеянное кратерами плоскогорье вокруг вулканов, где из недр земли постоянно прорывались на поверхность газы и водяные пары.

«Вернувшись к палаткам, когда солнце окрасило небо алым сиянием, я стал наблюдать за горами; мое внимание привлекли некоторые крутые, смело вздымающиеся в небо конусы вершин в стране Руанда, и тут в моей памяти всплыло воспоминание об одном сообщении арабов о чудесной, вечно закрытой облаками горе, на которую всегда падает снег или град… Вершины Мфумбиро в Руанде высотой, как я полагаю, около 10 тысяч футов, пожалуй, самые высокие из Лунных гор».

«Мфумбиро» Спика — наверняка группа гор вокруг Мухавура. Поскольку вершины вулканов, а особенно вершина Карисимби, расположенного поблизости, нередко покрыты снегом, то было решено, что наконец обнаружены Лунные горы.

Рассказы о больших озерах и покрытых снегом горах (Килиманджаро и Кения) уже давно ходили на побережье, но где именно находятся эти горные вершины долгие века никто не знал. А ведь они, казалось, должны были возбуждать фантазию людей не только своими размерами, многочисленностью, но и прежде всего время от времени проявлявшейся вулканической деятельностью. Однако тому была причина — изолированность государства Руанда, отсутствие связей с окружавшим его миром. Ни один из арабских торговых караванов, добиравшихся через Карагве до Кафуро (Куфро), не мог вступить на территорию Руанды, не то что противостоять военным отрядам правителя этой страны. Таким образом, народ ньяруанда, как и масаев, миновала злосчастная судьба — стать жертвой охоты за рабами, которая между тем развернулась уже и на берегах Конго. Даже Стэнли с его хорошо вооруженным отрядом пришлось на пути к реке Конго обойти государство Руанда с востока (это произошло в 1875 году). Он писал: «Руанда начинается за линией, проведенной с запада на юго-запад, и правит там царь Кигери… Население, как рассказывают, там многочисленное и воинственное; чужеземцам не разрешают вступать на территорию страны, а если они попадут туда, их немедленно заставляют уйти».

Стэнли вторым из европейцев увидел конусы гор вдали, однако он не понял, что это — вулканы. Как и его предшественник Спик, он узнал при дворе правителя Руманикн немало интересных географических подробностей относительно рек Катера, Аканьяру и Рувуву, к верховьям которых через 16 лет смог добраться австрийский путешественник Оскар Бауманн — первый европеец, попавший в Руанду и Бурунди. Его экспедиция, подобно многим другим в пору, когда европейские державы уже стали завоевывать Африку, преследовала конкретные колониально-политические цели. Задачей таких экспедиций было «провести экономическое и географическое обследование крупных, неизвестных территорий в северной части сферы германских интересов». Однако прежде всего требовалось провести трассировку местности по заданию Железнодорожной компании Германской Восточной Африки, которая собиралась строить железную дорогу из Танги.

В Бурунди Бауманн был торжественно встречен фанатичной толпой, которая видела в нем давно пропавшего, живущего согласно легенде на луне, а теперь вернувшегося на землю мвези (короля) Макнсаво (Бледнолицего). Пройдя вверх по Рувуву, он обнаружил ее исток — здесь два широких ручья соединялись в одном русле, «…мы стояли у истоков Кагеры, самой круп нон реки, впадавшей в Викторию-Ньянза; англичане называют ее Александра-Нил, поскольку она одновременно является источником воды в Ниле, то есть мы стояли и у истоков Нила. Древняя проблема, на которую впервые прошил свет прославленный Спик, была нами окончательно решена; цель, к которой Стэнли тщетно стремился в 1874 году, была достигнута».

На высокой, поросшей травами горе Гансо-Кулу, между двумя ущельями, где был исток обоих ручьев, местные жители некогда хоронили своих царей (мвези), из-за чего эти горы получили название Мисоси-я-Мвези. Бауманн перевел его как «Лунные горы»!

В последующие годы сведений о горной цепи Вирунга поступало все больше — и от ученых и исследователей, и от офицеров немецких колониальных войск, чиновников из Бельгии и Великобритании, а также католических миссионеров. Особенно же от немецкой научной экспедиции в Центральную Африку в 1907–1908 годах под руководством герцога Мекленбургского: она имела своей целью «систематическое изучение северо-западного участка Восточноафриканского протектората Германии». Эта экспедиция была организована на средства Императорского колониального ведомства, Общества германской колонизации и влиятельных промышленных магнатов, что также подчеркивает политическое значение экспедиции. Однако благодаря поддержке Академии наук и участию известных ученых она принесла также ценные научные результаты.

В зоне вулканической деятельности провели тщательные вулканологические исследования, многие горы были впервые покорены. О почти идеально круглом кратере вулкана Ньирагонго (впервые его посетил в 1894 году граф Гётцен, во время извержения вулкана, теперь же он был «совершенно мирным») герцог Мекленбургский писал следующее: «Внутренние стенки кратера совершенно отвесны, а в центральной части плоского лавового дна образовались два расположенных рядом жерла вулкана, выглядевших подобно сплющенной огромной «восьмерке»… Диаметр кратера равен 1251 метру, его глубина — 155, а диаметр обоих вулканических жерл равен соответственно 336 и 453 метрам. Вид этого огромного жерла грандиозен!»

Когда Майер в 1911 году поднялся на вершину этого вулкана, из одного из жерл вылетали, «слегка шипя, облака водяного пара», а в 1918 году «оба жерла в кальдере[107] соединились в одно после неоднократных извержений».

В 1924–1926 годах вулканическая деятельность здесь совсем прекратилась, а некогда кипевшая масса расплавленной породы застыла, образовав нижнюю платформу. Но в последующие десятилетия гигантский вулкан вновь проснулся, зажил новой опасной для людей жизнью: выбрасывал фонтаны газа с температурой 900 °C, а потом, примерно на глубине 200 метров, под внутренней платформой, образовал новое кипящее лавовое озеро площадью 40000 квадратных метров. Местные жители считали, что гора эта — «вазиму», то есть заколдованная, поскольку в ней, по их представлениям, жил Гонго — старший из всех духов. Ньямлагира и Микено считались сыновьями великого Гонго, но Микено прогнал его, «потому что он принес огонь и уничтожил всю имевшуюся на горе воду».

В ноябре 1907 года члены экспедиции герцога Мекленбургского были свидетелями выбросов водяных паров из плоского щитового вулкана Ньямлагира, обладающего мягкими очертаниями склонов и огромным, почти два километра в диаметре, кратером, который образовался некогда в результате взрыва. Когда в 1894 году граф Гётцен и Керстинг обнаружили этот вулкан, на юго-восток от него стекал грандиозный лавовый поток длиной 25 километров.

Однако впоследствии при извержениях, повторявшихся каждые два-три года, вулкан выбрасывал из своего жерла только водяные пары и газы, правда, в гигантских количествах. Свидетелем такого крупного извержения был геолог Эгон Кирхштейн; в ноябре 1907 года он записал: «Под яростный рев и содрогания, которые напоминали то усиливающееся, то ослабевающее гудение невидимого гигантского горна, в кратере беспрестанно возникали белые облака пара, наподобие огромных кочанов цветной капусты, и они собирались у нас над головами в одно мощное, расширяющееся кверху подобно вееру облако… Вдруг из жерла вылетел широкий раскаленный фонтан, за ним — второй, третий… Словно гигант усердно выкидывал из глубин кратера бессчетное число ведер с раскаленным шлаком. Тут же из облака дождем посыпались мелкие обломки лавы, выброшенной при извержении». Это облако, формой напоминавшее пинию, достигло 9 километров в высоту и 19 в ширину.

Когда 5 декабря 1907 года этот ученый спустился в кратер действующего вулкана, он и его спутники-африканцы едва избежали гибели: сильный подземный гул возвестил о приближавшемся извержении. К счастью, им удалось вовремя покинуть кратер.

Другой член той же экспедиции впервые покорил куполовидный вулкан гавайского типа Сабипио высотой 3674 метра, его купол оказался образован весьма вязкой лавой, которая растекалась «подобно тугому тесту».

Подняться на вулкан Микено, форма которого напоминала сахарную голову, не удалось: туман, снегопады и заряды града почти у самой вершины помешали восхождению, не говоря уже о том, что босоногим носильщикам пришлось идти по крепко смерзшемуся насту и снежным полям.

А 26 февраля 1908 года еще худшая погода стала причиной настоящей трагедии: когда отряд шел через кратер Бранка уже после покорения горделивой снежной вершины Карисимби, самого высокого из вулканов Вирунга, неожиданно резко похолодало и разразился невиданный буран. Некоторых людей, оставшихся в трясине кратера, все же удалось довести до спасительного костра, разожженного у края кратера, но ввиду полного изнеможения и наступившей темноты пришлось оставить попытки спасти остальных. Утром взорам живых открылась ужасная картина: «Лишь немногие из этих несчастных, в том числе предводитель моих носильщиков Салим, выказывали еще признаки жизни; их и удалось спасти. Остальные — всего двадцать человек, то есть примерно половина моего каравана, — лежали в снегу, замерев навеки. Замерзнуть под солнцем тропиков! Черты их лиц искажены от предсмертных мук. Страшное зрелище для всех нас, тех, кто опоздал придти к пим на помощь», — писал Кирхштейн.

Уже более пятидесяти лет этот фантастический мир вулканов на стыке трех стран — Заира, Уганды и Руанды — имеет статус национального парка (сюда входит также территория вокруг озера Эдуард и массива Рувензори), благодаря челу гарантируется сохранность флоры и фауны этих мест. В 1925 году здесь был создан первый национальный парк Конго (Республика Заир) — это Национальный парк Альберт (ныне — Национальный парк Вирунга) протяженностью почти 300 километров и площадью 809 тысяч гектаров; к нему со стороны Руанды примыкает Национальный парк вулканов. Большая заслуга в создании этих парков принадлежит американскому естествоиспытателю Карлу Эйкли, который подробно исследовал повадки обитающих здесь на склонах вулканов горных горилл.

В лесах по склонам вулканов и на островах озера Киву, в национальном парке, среди великолепных, красивейших пейзажей, обитают и пигмеи батва. Они не только имеют кожу более темного оттенка, чем пигмеи бамбути, живущие в лесах Итури, но и выше тех — их рост 140–160 сантиметров.

Австриец Пауль Шебеста и немецкий священник Шумахер из католической миссии в Ныондо (близ Кисеньи на озере Киву) впоследствии обстоятельно изучали пигмеев, живущих в Руанде и на озере Киву. Пигмеи батва — опытные охотники, они используют копья и своеобразные длинные луки с тетивой из бамбука. Как и для пигмеев бамбути, их дом — лес; но лес этот отступил до высоты более 2000 метров под натиском крестьян хуту, занимающихся мотыжным земледелием, — и пигмеи также ушли в горы. Шебеста сообщал, что некоторые батва, перешедшие к оседлому образу жизни, не стали обрабатывать землю мотыгой, а нашли источник существования, став так называемыми батва-горшечниками, и смешались с окружающими их хуту.

Однако абсолютным властелином всей страны был мвами, правитель династии хима. При дворе соблюдались строгие правила. Правителя всегда окружала свита чиновников, поваров, музыкантов, палачей и многих других. Мать правителя, так же как в Уганде, исполняла роль советницы. Хуту были обязаны платить твердо установленный оброк. У тутси, как и теперь, главное богатство составляли стада длиннорогих коров. У некоторых вождей, как сообщалось, стада насчитывали до 200 000 голов скота. Самым тяжелым преступлением в Руанде считалась кража скота — за это вора сажали на кол.

Во главе провинций стояли вожди, однако, как вассалы правителя страны, они были обязаны платить ему дань и нести службу при дворе.

Первым из европейцев в эту страну попал граф Гётцен со своим отрядом; по его мнению, «страна эта представляется прекрасно приспособленной для заселения ее европейцами» (тем более, что муха цеце распространена здесь в немногих, расположенных не слишком высоко районах и заниматься здесь можно не только интенсивным земледелием, но и скотоводством). Затем Руанду присоединили к германскому протекторату, хотя в решении внутренних вопросов страна сохранила автономию. Германия потому лишь предоставила Руанде подобную «автономию», что любое серьезное вмешательство в абсолютно автократическое правление правителя-мвами со стороны европейца, поселившегося в Руанде, не могло бы никому сойти с рук без кровопролития и человеческих жертв. Герцог Мекленбургский пишет об этом без обиняков, высказываясь следующим образом: «Главная задача любого европейского представителя верховной власти всегда остается неизменной: укрепить позиции султана и влиятельных лиц, создать для них источники обогащения, дабы вызвать у них настолько сильную материальную заинтересованность в существовании власти Германии (а для этого достаточно хотя бы признать за ними право пользоваться проистекающими из их чина и положения доходами и привилегиями), что мысль о бунте не могла бы даже возникнуть — ведь это сразу же ухудшило бы их положение, так как прекратились бы поступления в их пользу».

В данном случае мвами, которого требовалось поддержать и обогатить, был рослый (2 метра 10 сантиметров!) правитель султан Мзинга. Первые европейцы, попавшие в Руанду, еще застали его двор в полном великолепии, хотя самого правителя, тогда еще малолетнего, им не показали. Всякий раз в качестве «мвами» представляли одного из верховных жрецов, наряженного в царские регалии. Лишь Кандт впервые встретился с настоящим мвами — Мзингой, когда во второй раз посетил двор правителя два года спустя. Двор располагался тогда в Ньянзе (в 40 километрах к северу от Бутаре, бывшего до 1959 года царской резиденцией). Пришельцы оказались свидетелями необычных спортивных состязаний (негры прыгали в высоту выше двух метров!) и будоражащих ритуальных и боевых танцев. В 1929 году, однако, Шебеста узнал, что Мзинга ощущал себя «пленником в собственной резиденции»: «Это более не был гордый правитель трех с лишним миллионов ваньяруанда, самый богатый правитель Африки… Беседуя с ним, я уловил в его словах тревогу за будущее».

И было от чего. После того как Руанда в 1920 году стала подмандатной территорией Бельгии, полномочия мвами все сильнее ограничивались. 14 ноября 1931 года, через два года после упомянутой беседы с Шебестой, бельгийцы низложили великого Мзингу, который правил страной 36 лет. Тем самым навсегда исчезло последнее из традиционно существовавших крупных африканских государств. Царствовавшие после него правители, воспитанные в католической вере и получившие образование в Бельгии, были лишь бледным отражением былого величия; они послушно выполняли все, что ни требовали бельгийцы на этой «подмандатной» территории. После 1 июля 1962 года Руанда и Бурунди стали независимыми государствами с республиканским строем.

Очарованные Рувензори

24 мая 1888 года Стэнли во время своей самой долгой и полной невероятных приключений «экспедиции по освобождению Эмин-паши» впервые увидел снежные вершины Рувензори. На западном берегу озера Альберт, между Нсабе и Бадсуа, один мальчишка «обратил, мое внимание на нечто вроде великолепного облака совершенного серебряного цвета, очертаниями и размерами похожего на покрытую снегом огромную гору. Очертания ее я проследил донизу, и меня поразил глубокий фиолетово-черный цвет ее подножия, про себя я даже подумал, не предвещает ли это облако ураган; однако когда я понял, что облако это видно в просвете между восточным и западным плоскогорьем, мне пришло в голову, что это вовсе не подобие горы, а настоящая огромная гора, вершина которой увенчана снегами…»

Вспомним: за 24 года до этого Бейкер уже объехал озеро Альберт, после него до южной оконечности озера добирались и Джесси, и Мейсон, и Эмин-паша — но ни один из них не видел этот мощный горный массив. (Лишь Джесси в некоторых частных письмах писал, что он обратил внимание на странное явление в небе, походившее на покрытую снегом гору.) Хотя Стэнли и удивился всему виденному, он сам объясняет, что дело, «должно быть, в особом состоянии атмосферы, благодаря чему и возможно увидеть гору на расстоянии примерно 110 километров… ведь при такой влажности, какая здесь существует, в ясные дни от прогретой солнцем почвы поднимается вверх такое количество испарений, что уже на расстоянии 50 километров они превращаются в густой туман, и ни один человеческий глаз не в силах проникнуть сквозь него».

Дальше Стэнли замечал: «Иного рода чувства, но тоже сильные, поднимаются в душе при мысли о том, что в одном из наиболее глухих углов земного шара вечно окутанный туманами, опоясанный грозовыми тучами, в таинственном полумраке скрывался доныне один из величайших горных гигантов, снежные главы которого вот уже пятьдесят веков составляют главный источник жизни и благосостояния египетских народов <…>… я переношусь в воображении к извивающейся линии серебристой реки, вниз по ее течению, за 6500 километров отсюда, туда, где уже очевидно ее жизненное значение, к подножью пирамид. <…> Большая часть ее вытекает из глубоких и обширных снеговых залежей хребта Рувензори… — «Царя облаков»[108].

Стэнли выяснял у различных лесных народов, живших вблизи горы, как они называют этот горный кряж. Называли его и Бугомбова, и Авирика, и Аврука, но чаще все же Рувензу-ру-ру, Рувенджура, Рунссоро, Рувензори («Творец дождя», «Властелин дождя», «Повелитель облаков»). Через год экспедиция Стэнли вместе с Эмин-пашой и его людьми отправилась от Кавалли на озеро Альберт через безвестные территории к югу, чтобы затем через Анкори (провинция Анколе в Уганде), Карагве и озеро Виктория добраться до побережья в районе Занзибара. Впервые колонна путешественников углубилась в жаркий, влажный девственный тропический лес у реки Семлики; лес этот по разнообразию видов и пышности растительности превосходит даже леса в долине реки Итури, поскольку здесь леса «защищены складками гор, вершины которых покрыты снегами». Во время перехода вдоль всего западного края Рувензори неоднократно открывался удивленным взорам путешественников вид на «невероятную, грандиозную цепь гор» — по большей части перед заходом солнца.

Желая получить более подробное описание облика и строения горного массива, Стэнли обратил внимание своих спутников на то, что «покорившего знаменитые Лунные горы ожидает слава в веках».

К этому времени самым физически крепким из членов экспедиции был лейтенант У. Дж. Стэйрс. 7 июня 1889 года он вместе с несколькими занзибарцами, участвовавшими в экспедиции, поднялся на высоту 3254 метра и окинул взглядом снежную вершину. По его оценке, высота ее равнялась примерно 5080 метрам, а поверхность снегов составляла около полутора гектаров. Вероятно, в данном случае речь шла о горе Эмин, высота которой 4802 метра. Стэйрс считал, что ему удалось установить вулканическое происхождение горы. Он сообщал о «явственно кратероподобной ее форме», а главным его доказательством было наличие «большого числа конусообразных пиков, которые сливались в один на западной стороне, в средней части горы». В его оправдание нужно сказать, что он находился еще довольно далеко от вершин, но считал, будто смотрит внутрь огромного кратера, тогда как в действительности здесь лишь сходились гребни хребта — это был своеобразный оптический обман.

Легендарные Лунные горы Птолемея теперь не только вышли из тьмы веков — на них впервые, на высоте 3000 метров, ступила нога европейца. Штульманн впоследствии смог установить, что местные жители иногда все же собирали высоко в горах кристаллы горного хрусталя и дымчатого топаза, а потом продавали их во всех государствах хума — кристаллы эти слыли «средством для вызывания дождя».

Уже через два года Эмин-паша вернулся на западные склоны массива Рувензори в качестве главы германской экспедиции (и по личному поручению германского имперского эмиссара). От лагеря Каревия (на высоте 1330 метров) Штульманн за пять дней добрался через долину Бутагу почти до границы снегов (на высоте 4037 метров). Он подробно описал смену растительных зон (банановые плантации встречались до высоты 1950 метров). Последнее селение местных жителей он обнаружил на высоте 2220 метров, но даже на высоте 3890 метров он видел следы леопарда.

Штульманн установил, что эта горная цепь не может быть вулканического происхождения. В 1894–1895 годах английский естествоиспытатель Дж. Ф. Скотт-Эллиот попытался подняться вверх через различные долины: так, он впервые прошел по долине Мобуку, где и по сей день чаще всего пролегают пути большинства альпинистов, начинающих свой подъем на Рувензори (здесь же путь в долину Буюку). Скотт-Эллиот нашел за свои пять восхождений в высшей степени интересные следы былого воздействия ледников на эти места. Однако его интересовали в первую очередь исследования флоры. В последующие пять лет о Рувензори забыли, поскольку британским властям пришлось заниматься более важными делами: британский протекторат над государством Буганда, объявленный в 1894 году, был встречен, по понятным причинам, яростным сопротивлением местной правящей верхушки.

После 1900 года исследовательские экспедиции в горную страну Рувензори не прекращаются. Правда, невзирая на то, служили ли эти экспедиции географическим исследованиям местности (Джонстон в сентябре 1900 года, Уайльд и Уорд в августе 1901 года), носили ли они научный характер (Мур в марте 1900 года, До в 1904 году, экспедиция Британского музея при участии Уолластона, Уосмэна, Дента в 1906 году), шла ли речь о завоевании альпинистских лавров (Фрешфилд и Мамм вместе со швейцарским проводником Морицом Индербинненом в ноябре 1905 года), — ни одна из них не производила систематических исследований, точных замеров высоты или даже просто картирования массива в целом.

В 1906 году, однако, нашелся «страстный любитель Альп, избравший своей целью Рувензори и проведение здесь максимально разносторонних исследований: он обошел всю эту горную цепь — от самой высокой вершины до самой глубокой низины, по всем ее узким долинам и глубоким ущельям», — писал Стэнли.

Луиджи Савойский, герцог Абруццский, обратил на себя внимание еще раньше своими смелыми экспедициями. Он первым покорил гору св. Ильи (высотой 5489 метров) на Аляске, когда ему было 24 года, а в 1900 году, во время полной приключений экспедиции на санях по льдам Северного Ледовитого океана (подобно нансеновской экспедиции), достиг самой северной для того времени широты — 86°39′49″!

В его новой экспедиции участвовали проверенные люди, бывавшие с ним в его прежних путешествиях. В ее состав также были включены опытные проводники-альпинисты; кроме того, в ней принял участие и знаменитый альпинист и фотограф Витторио Селла.

Меньше чем за месяц в 1906 году члены итальянской экспедиции сумели покорить все значительные вершины (всего 16), был также собран богатый научный материал о строении, внешнем виде массива, о размерах ледников, изготовлена также топографическая и геологическая карта Рувензори.

Как это принято и по сей день, в последних селениях вокруг Ибанда путешественники наняли носильщиков из племени ваконьо. С невероятным трудом босоногие, плохо одетые жители гор тащили снаряжение и продовольствие экспедиции по сырым, заросшим дикой растительностью долинам — все выше и выше, «хотя у них почти всегда были распухшие от холода ноги, пораненные и сбитые на камнях», хотя они даже отмораживали себе пальцы на ногах.

Из большого числа совершенных восхождений на вершины Рувензори здесь стоит отметить первое покорение самой высокой из вершин горы Стэнли, а также всего массива Рувензори в целом — пика Маргариты; передадим впечатление от него словами герцога Абруццского: «Седловина заключена меж двух огромных трещин, идущих от одной вершины до другой… Пришлось идти почти что напрямик к ледяной стене, которая из-за тумана едва видна. В скором времени стоим все пятеро почти вертикально друг над другом и вот затем медленно поднимаемся по ступеням, которые Петига вырубает сильными, размашистыми ударами ледоруба в отвесной стене, без конца осыпая нас градом льдин и фирна… Так мы добрались до фирнового карниза между огромными ледяными сосульками, похожими на сталактиты и сталагмиты, которые, как оказалось при ближайшем рассмотрении, образуют колоннаду, частую, как деревья в лесу;… славный Оллье, стоя на одной из широких ступенек, служил Петиге в качестве подставки. Вот тот ступил ему своими тяжелыми, горными, с шипами ботинками на плечи, потом— на голову и вонзил ледоруб глубоко в фирн выше края карниза, чтобы подтянуться к гребню. Пройти за ним следом было для остальных уже детской забавой. Гребень покорен! Еще несколько минут ходьбы — и вот я ступил на самую высокую вершину Рувензори!»

Сегодня тайны легендарных Лунных гор разгаданы — но все же своеобразный мир ледников у самого экватора с его фантастическими, чудесными растениями остается мечтой всякого альпиниста и ботаника. Альпинистский клуб Уганды располагает несколькими живописными хижинами и приютами в горах для устройства бивака: в них можно попасть через долины Мобуку и Буюку, и это облегчает восхождение на вершины Рувензори (например, хижина Ньямилею находится на высоте 3250 метров; хижина Буюку — 3920 метров; хижина Китандра — 4000 метров). Несмотря на это, однако, на «аудиенцию у повелителя облаков» требуется не менее двух педель, и путешествие это по-прежнему серьезное, которое необходимо как следует подготовить.

Последняя экспедиция Стэнли дала кроме сенсационного открытия Рувензори также доказательство существования еще одного крупного озера. Стэнли назвал это озеро Альберт-Эдуард— 16 июня 1889 года он увидел его предпоследним в цепи крупных центральноафриканских озер. Но ведь Стэнли видел это озеро еще 14 лет назад: когда он отправился с отрядом из 2100 воинов-ганда вдоль реки Катонга в сторону озера Альберт. Открывшуюся его взору водную поверхность глубокого синего цвета он назвал тогда заливом Беатрис, поскольку считал, что перед ним — залив озера Альберт, которое, по данным Бейкера, было гораздо больше своих действительных размеров. Позже царь Кабрега (Кабарега), властелин граничащего с этим озером царства Буньоро, заявил, что так называемый залив Беатрис относится к другому озеру. Из всех предположений, сделанных в последующие годы географами, правильным оказалось заключение Кирхгофа: большое количество воды, выходящей из озера Альберт, доказывает его связь с новым озером (конджо называли его Лверу или Дверу). Поход Стэнли в 1889 году вверх по реке Семлики к берегам озера Эдуард подтвердил это. Правда, зеркало озера с тех пор еще больше опустилось, и теперь залив этого озера, Беатрис, стал самостоятельным озером Джордж (площадью 295 квадратных километров), которое соединялось с озером Эдуард через протоку Казинга.

В бухте на северной стороне озера Эдуард, рядом с двумя солеными озерами, находился городок Катве, населенный народом расура, вождь которого, Рукара, бежал при вести о приближении чужеземцев. Жители Катве (их было около 2000 человек) добывали себе средства к существованию тем, что добывали в озере и продавали окрестным пародам соль — они переправляли се в самые дальние уголки озера на легких, «сделанных из коры и сшитых лыком лодках» (как ужо говорилось, даже пигмеи ака этой солью платили дань своим покорителям — мангбету). Стэнли писал: «Из Макары, Уконжу, Упьямпака, Агокорн и Руанды приходят целые флотилии челноков с зерном для обмена на соль. Сухопутные караваны появляются из восточной Уконжу, северной Усонгора, из Торо и Ухайяаны и меняют на соль свое просо, рогожи, лубяные ткани, бобы, горох, туллабун (элевзина), купжут, сезам, железные изделия, оружие и проч, и проч. Обитатели островов, рассеянных по озеру Альберт-Эдуард, нагружают свои мелкие суда солью и сушеной рыбой и находят выгодным сбывать этот товар у западных берегов на местные продукты»[109].

«Я сошел… на песчаный темный берег соляного озера Катуэ и очутился в таком месте, где грудами навалены соляные глыбы. (…] Вкусом вода напоминает самый крепкий рассол. Там, где в песке вырыты ямы и в них пропущена озерная вода, испаряющаяся из них под действием солнца, в ямах осаждаются толстые слои соли, твердой, как камень, и с виду похожей на грубый кварц»[110].

Лучший сорт соли — кристаллы розоватого цвета. Впрочем ее выламывали и прямо из покрывавшей почву соляной корки.

Обладать такими месторождениями соли означало не только сильно выигрывать в коммерческом отношении, но и оказывать политическое влияние на окрестные племена, нуждавшиеся в соли. Так было и в случае с Катуэ. В те времена это месторождение принадлежало Кабреге. Ему же принадлежало и второе, еще более богатое месторождение соли в уже упоминавшемся Кибиро, на восточном берегу озера Альберт.

Однако вскоре после того как англичане заключили договор с царем Мвангой, правителем Буганды, они прогнали подданных Кабреги из Катве и поставили здесь сторожевой пост — так называемый Форт-Джордж, представлявший собой лишь несколько бедных хижин и частокол вокруг соляной ямы. Впоследствии при определении границ вновь возникли трения из-за того, кто будет обладать Катве — теперь уже между европейскими «защитниками» негров. Вначале границей считалась 30-я долгота, а значит, Катве принадлежало государству Конго[111], поэтому британское колониальное управление указало на «серьезные ошибки в измерениях на местности» и ловко передвинуло вышеозначенный градус долготы к западу от Катве, которое благодаря этой операции опять стало принадлежать Англии. Однако у бельгийцев возникли вполне оправданные сомнения в справедливости этого утверждения, и вот в 1907–1908 годах вновь были проведены измерения на местности. Монополия на торговлю солью принадлежала тогда султану Торо Касакаме, однако вопрос стоял о том, чтобы «передать Катве, после окончательного определения его национальной принадлежности, в более умелые руки» — а именно, в руки английских колонизаторов.

Сейчас городок Катве расположен на территории Национального парка Рувензори, который раскинулся на площади 1985 квадратных километров, — севернее озера Джордж он доходит до Касесе; на его территории расположено множество потухших вулканов и соленых кратерных озер (всего их 87!). Неподалеку от Катве, там, где в озеро впадает речка Казинга длиной 40 километров, расположена гостиница «Мвея-Сафари-Лодж»: отсюда туристы отправляются в поездку на моторных лодках по Казинге, где они могут наблюдать в непосредственной близости бегемотов, слонов, буйволов и многих других животных. В этом парке можно увидеть большие стада слонов, пасущихся антилоп-топи, можно увидеть льва, лениво разлегшегося на ветвях акации. «У озерных рукавов и проток, очень похожих на русла рек и также то расширенных, то суженных, водится несметное множество всякой водяной птицы: утки, гуси, ибисы, цапли, аисты, бакланы, кулики, рыболовы, нырки и проч.», — писал Стэнли.

«Пеликаны резвятся тысячами… невозможно описать толчею, которую устраивают погоныши и лысухи, а белые и серые чайки, оглашая криками воздух, носятся бесчисленными стаями. В зарослях тростника копошатся, беспрестанно щебечут бесчисленные птахи, у края тростниковых зарослей ненасытные розовые фламинго, нередко в компании с марабу, степенно выуживают себе пропитание из стоячей воды», — писал герцог Мекленбургский.

Богатые рыбой озера (здесь водятся щуки, тигровые рыбы, амии, или ильные рыбы) представляют для местных жителей один из основных источников питания, поскольку в Национальном парке, разумеется, запрещена любая охота. Рыболовство все сильнее развивается на озере Джордж, и теперь уже построены рыбоперерабатывающие фабрики, которым в скором времени надлежит здесь играть ведущую роль.

У западного и северного подножия легендарных Лунных гор, в густых, непроходимых лесах вдоль Сем-лики и Итури все путешественники, названные выше, встречали загадочных «карликов», которых упоминали еще древние историки.

В описанном в этой главе регионе и сейчас живут группы пигмеев — тва, ака и эфе, хижины которых, сделанные из листвы, напоминают ульи. Частично пигмеи ассимилированы своими соседями-банту; последние нередко предоставляют им, как дешевой рабочей силе, работу на своих пальмовых плантациях. Были предприняты попытки переселить их в сельскохозяйственные районы и приобщить к земледелию. Ответственность за их судьбу целиком лежит на африканских государствах, на территории которых живут группы пигмеев; они обязаны предоставить им все возможности для развития их будущего, чтобы пигмеи могли стать равноправными гражданами государства.

Описание этого чудесного региона вокруг древних Лунных гор, этой «истинной страны чудес и тайн» (как писал о ней Стэнли), невозможно завершить, не упомянув об одном крайне странном животном, о котором до начала этого века знали лишь жители лесов. Речь идет об окапи (Ocapia johnstonii). Оно принадлежит к семейству жирафов, но размером с лошадь, и причудливо сочетает в себе черты и антилопы и жирафа. Хотя по дремучим лесам вдоль реки Семлики прошло немало экспедиций, а позже здесь довольно долго жили бельгийские чиновники из колониальной администрации, лишь в 1900 году скандинаву Эриксону, находившемуся на службе у бельгийцев, удалось узнать о существоваиии этого животного; пигмеи бамбути называли его «окапи». Он же смог получить от пигмеев шкуру этого животного, которая затем попала в Лондон через тогдашнего губернатора Уганцы Гарри Джонстона и вызвала в ученом мире невероятную сенсацию. В 1904 году швейцарец Ж. Ж. Давид привез из своего путешествия (он поднимался на Рувензори) новые данные и о пигмеях, и об окапи. Дело в том, что только пигмеям удавалось тогда поймать это исключительно осторожное животное — и то после долгого, упорного, порой длившегося несколько дней преследования, когда удавалось пронзить его копьем с отравленным наконечником. Например, в 1905 году для поимки окапи была специально организована охотничья экспедиция под руководством Пауэлла Коттона, но по прошествии шести месяцев (!) она окончилась безрезультатно.

Сейчас известна единственная в мире станция по отлову окапи на берегу реки Эпулу близ Момбасы (Республика Заир); здесь редких животных сначала долго наблюдают и приручают, а затем отлавливают и отправляют в зоопарки всего мира.