К теплым морям. Том второй

Глава 13 Шторм и после

С утра, на горизонте показалось облако. Однако, Капитан, вышедший выкурить трубочку после завтрака, грозно повел бровью и облако сдуло. Наблюдавший это Механик задумчиво поскреб в затылке: «Антон-аза — чудгаре, Капитан аза — тоше чудгаре… Ур-аза? Чудгаре, тошно совсем-воопше. Все офисер — чудгаре. Мошет я тоше?»

Прикрыв глаза и затаив дыхание, он попытался отдать вселенной мысленный приказ. Сыч, тоже плотно позавтракавший и теперь наблюдавший за этим с мачты, распушился и метко нагадил точно на Механика. Тот открыл глаза, посмотрел вверх, потом на испачканный комбинезон и вздохнув: «Ну вот, наколдовал на свою голову…», пошел отмываться.

Капитан же, докурив, поднялся на мостик. Марио уже сдал пост Федору и отвалился спать, а Старпом, который был в эту ночь вахтенным офицером, еще торчал в радиорубке, доделывая какую-то конструкцию.

— Это че за гибрид ужа с ежом?

— Фотобатарея.

— Херрассе. А че она делает?

— Синхронные фотоснимки в разных диапазонах. Доктор до сих пор жалеет, что у нас не было фотокамеры, когда мы тот эксперимент ставили, после которого у нас пробой приключился и, в следующий раз, хочет заснять все для науки.

— А фотоаппаратов где столько взяли?

— Сделали. Линзы и фильтры у Дока были, корпуса мы смастерили из жести от консервных банок. С затворами конечно пришлось повозится — тонкая механика, но Амязу и остальным такое нравится.

— Сделали говоришь? — Капитан почесал в затылке, — А вчера орал, что я вас сильно напрягаю. Да у вас вон скока сил и времени остается!

— У нас — да. А вот остальные уже с ног падают. За неделю — три ночных тревоги и сдача нормативов по пожаротушению и борьбе за живучесть. Как будто нам дневных занятий мало!

— Мало! Ты результаты артиллерийских стрельб видел? Точность, признаю недурная — Калибр дело знает, быстро освоился. А вот темп стрельбы — пиздец кромешный. И это с подачей из кранцев. Что будет, если придется снаряды из погреба подавать, я даже думать боюсь.

— А ты не думал, что это из-за того, что у нас один заряжающий — дебил, а вторая весит как снаряд?

— И кого мне еще на эту роль назначить? Все остальные нужны на своих местах. У нас вон зенитка еще — тоже кого-то надо искать.

— Ты, пока ищешь, тех, что есть насмерть не загоняй. Дай отдохнуть парням хоть немного.

— Ладно — подумаю…

Капитан вышел из радиорубки и гаркнул: «Чума, Обмылок, Калибр — а ну марш сюды!!! Заряжание отрабатывать будем».. Старпом покачал головой, и отставив фотобатарею в сторону, потянулся и пошел вниз. В столовой Барабашка протирала столы после приема пищи. Увидев его она радостно махнула рукой.

— Ты все? Отдежурил?

— Да… Тебе помочь?

— Не — Чума мне уже помогла с посудой. Почти… Ее Капитан позвал. Но там немного осталось. Ты спать?

— Да. Надо вздремнуть немного.

— А потом..? — Барабашка игриво повозила пальчиком по столу.

— Потом обед, а вот после него…

— Поняла…

Подмигнув ей, Старпом сбежал по сходням и столкнулся нос к носу с Доктором.

— О! А я как раз думал зайти. Я разобрался с проблемой — там дело не в затворах, а в самом спуске. Попроси механиков его посмотреть. По-моему, при взводе пружина смещается и её клинит в гнезде.

— Йа — я есть передайт им. Как Черри?

— Неплохо. Речь нормальная, сознание, насколько я могу судить, вполне четкое.

— Есть какой нибудь отклонений?

— Пока не знаю — после обеда собираюсь прогнать еще пару тестов.

— Вы есть концентрировайтся на одной сфера, — Доктор немного покраснел, — Я говорийт о другой. Она нихт заинтересовайт Орден Одаренных, если бы не имейт способности. Слабый они или бесполезный, но мы есть должны знайт о них.

— Понял. Пока ничего подобного не наблюдал. Возможно, просто не представилась возможность.

— Йа… Но, на всякий случай, наблюдайт внимайтельно.

— Принято.

Старпом обогнул Доктора и скрылся в умывальнике. Доктор постоял пару минут вспоминая куда же он шел, потом поднял палец вверх и со словами: «Точно, фотопластинки!» направился в лабораторию.

Тем временем, на баке Обмылок уже тосковал по тем дивным и беззаботным временам, когда его служебные обязанности заключались в поддержании частоты. После того, как Капитан на него наорал, он пошел жаловаться Боцману. Но, вместо утешения, получил совет попробовать проявить инициативу. Это ему совсем не понравилось, а еще больше ему не понравилось что Бардья проявил инициативу за него, посоветовав Капитану попробовать назначить его на роль заряжающего.

Для отработки нормативов по заряжанию, механики изготовили специальные болванки, точно повторявшие размеры снаряда. Даже с развесовкой угадали. Только вот весили почти на пять кило больше. Когда он на это пожаловался, Капитан только благодушно махнул: «Тяжело в учении — легко в бою. Зато не изломаете»., а Калибр заявил, что так и надо, чтобы боевые на этом фоне казались пушинками.

Но самое неприятное заключалось не в этом. Гораздо более унизительным было то, что у Чумы это начинало получаться лучше чем у него. Вот и сейчас, она хитро сверкая глазами, стояла на изготовке и, по команде: «Заряжай», подхватив снаряд из кранца первых выстрелов, швырнула его в казенник. Затвор хищно лязгнул, Калибр сымитировал наведение, выстрел, дал отмашку: «Осечка, разряжай!», потом, практически без паузы снова: «Заряжай», и так до исчерпания запаса болванок, после чего щелкнул секундомером.

— Ого! Сегодня что — праздник какой-то?

— Низнаю… — не поняла Чума, — А че?

— Ты уложилась. Поздравляю! Как и обещал — на сегодня свободна. Обмылок — болванки в кранцы и на исходную.

— Уии!!!

Чума запрыгала радостно размахивая руками. Мрачно покосившись на эти радостные пляски Обмылок внезапно схватил ее за руку.

— Так нечестно!!! Она жульничала!!!

— Атстань! Йа ни жульничала!

— В смысле?!! А это што?

Спрыгнув с места наводчика, Калибр с интересом осмотрел приспособление. Оно представляла собой портупею с загнутой железкой на конце.

— Интересно… И как это работает?

Чума продемонстрировала — железкой, поддерживая её правой рукой, подхватила болванку за закраину, вытянула, перехватила левой в районе дульца гильзы и понесла к орудию. Портупея распределяла вес на оба плеча, позволяя разгрузить кисть и не бояться, что скользкая, покрытая маслом болванка выскользнет.

— Вот видишь? — возмутился Обмылок, — Это нечестно!!!

— Почему? Мне какая разница как она их таскает? Главное, что бы снаряд был в орудии. Придумала, как облегчить себе работу — ну и молодец.

— Это не она придумала!!! Это механики. Она к ним бегала!

— И чиво што ни йа?!! Таскала йа!

— Так нельзя!

— Пачиму?!!

— Потому, что у меня такой нет!!!

— Эта патамушта ты дурак!

— Сама дура!!!

— Заткнулись оба, — скомандовал Калибр, — Ты — вали. А ты пиздуй к механикам и закажи себе такую же.

— Не… — Обмылок помялся, — Я лучше руками…

— Ну и хули разорался тогда? На исходную…

— Пака придурак!!!

— Ты обиделась, что ли?

— Нет! Пашол в жопу!

Застонав, Обмылок проводил взглядом нырнувшую по сходням Чуму и обреченно поплелся занимать позицию для начала отработки норматива. К механикам он идти не хотел потому, что на одном из занятий умудрился ляпнуть Уру, что устал и никуда больше не побежит, пусть хоть че с ним делают. Это было большой ошибкой — Зампобой объявил его раненым и остаток занятия Багир с Михаем таскали его на себе. Причем удовольствия от этого они явно не испытывали. Багир, в свойственной горцам манере, пообещал его «зарэзать», а Михай долго и неприятно подробно перечислял несчастные случаи со смертельным исходом, которых ему теперь стоит опасаться.

Чума же с Механиками наоборот ладила с каждым днем все лучше. В мастерской было очень интересно, так что закончив с уборкой, она обычно бежала туда. Механики выдавали ей простую работу вроде сортировки гаек, чтобы Капитан с Боцманом не ругались, что болтается без дела, а Кара часто делилась разными вкусными вещами. И Барабашка тоже делилась. Камбуз был еще одним ее любимым местом. За мелкую помощь, вроде мытья посуды и чистки овощей, можно было до отвала налопаться всякими вкусностями, а офицеры, кроме Старпома, туда заглядывали редко.

Старпома Чума сперва, глядя на Обмылка, тоже боялась. Потом перестала — тот обращал довольно мало внимания на её косяки, никогда не орал, и не раздавал подзатыльники. Зато показал несколько приемов рукопашного боя, и научил делать разные эффектные вещи на турнике. Это было здорово. Раньше Чума никогда особо не любила физические нагрузки. Но сейчас, на нормальном питании, в теле ощущался такой избыток энергии, что она с удовольствием бегала, прыгала, отжималась, и старалась не пропускать занятия по рукопашке. Драться — очень полезный навык, который ей всегда хотелось иметь. А тут этому учили бесплатно и не очень больно.

Поглощенная этими размышлениями, Чума чуть не врезалась прямо в выходящего из кают-кампании Капитана.

— Стоять! Куда пошла? Где должна быть?

— Миня Калибр атпустил!

— Это с чевой-то? Эй Калибр?!! — крикнул Капитан запрокинул голову, — Ты Чуму отпускал?!

— Так точно! Она норматив сдала. Я обещал, что тот, кто сдаст — на сегодня свободен.

— Серьезно? Ну тады ладно.

Капитан недоверчиво осмотрел Чуму и покрутил головой в поисках чем бы её озадачить, но вспомнил разговор со Старпомом.

— Ладно. Раз сдала — имеешь право. Иди вон в кают кампанию — посиди, главное остальных не отвлекай.

— Йиесть!

Чума, радостная, что её никуда не припашут, нырнула внутрь, сунулась на камбуз, но Барабашки там не было, поэтому она вернулась обратно и принялась размышлять, чем бы таким заняться. Сидевшая в кресле Лисса покосилась на неё и вопросительно кивнула.

— Перепало немного свободного времени?

— Нарматиф сдала!

— Поздравляю… А как у тебя продвигается с чтением? Получается?

— Нимнога. Пака длинныы слава не пападутся.

— Ох… От твоей речи у меня кровь из ушей скоро пойдет.

— А чо я с етим зделаю?

— Чтение. Может грамотная литературная речь поможет.

— Читат сложна.

— Но интересно.

— Эта да… Толька фсе интересныы книги разабрали…

— Я могу одолжить тебе одну. Но если увижу пятна или порванные страницы, а тем более загнутые уголки — пеняй на себя.

— А ана пра што?

— Про пиратов. Как ты любишь…

Лисса достала толстый томик и положила на стол. Чума вытерла руки об штаны. Потом, не удовлетворенная результатом, сбегала и вымыла их и, взяв книгу, по привычке быстро её пролистала, чтобы посмотреть картинки. Увидев, что там изображено то, что надо: бородатые люди в треуголках с саблями, парусники и сундуки с золотом, она перелистала снова до первой страницы, и водя пальцем по строкам и шевеля губами принялась читать.

К полудню на горизонте снова показались тучи. И на суровые капитанские гримасы они уже не реагировали. Пришлось орать: «Полундра!» и крепить все по штормовому. Личный состав, как ни странно, даже обрадовался. Рутина начала утомлять и как говорится: «Не беда что беда — зато разнообразие». Старпом, который выглядел недовольным, будучи вызванным наверх, оценил масштабы проблемы.

— «Буревестник»?

— Да не — рано еще, — отмахнулся Капитан, — От «Буревестника» до штормов — неделя максимум. Это так — локальный. Хотя надо поторапливаться — судя по радиосводкам, «Буревестник» уже до побережья Лиониса дошел, и скоро на Амене будет. Давай — дуй на палубу, потом в низы и еще раз всё проверь. Там Боцман орудует, но все равно не лишнее. Я тут буду. Рулевых учить.

— Понял.

— И Бьернсона сюда позови.

— Бьернсона? Оно тебе надо?

— Ниче — ниче… Хотел с морским богом пободаться, так что вот пусть и посмотрит, че оно да как.

— Ладно.

Старпом кивнул и пошел по кораблю, проверяя крышки люков, иллюминаторы, крепления шлюпок и прочее. На корме механики в авральном режиме снимали тент, убирали мебель и трамбовали свое барахло по трюмам, а что не лезло — вязали, чтоб не смыло.

По верхам с выпученными глазами носился Ур зачехляя вооружение, а Калибр с Чумой и Обмылком занимались орудием. По крыше рубки всклокоченным гиббоном прыгал Доктор, готовя к удару стихии свои приборы и антенны, потом помчался в лабораторию. Старпом помог ему рассовать все по местам и позакрывать шкафы, потом проведал Барабашку на камбузе которая убирала посуду так, чтобы не побилась.

Мимо снова пролетел Боцман, на бегу хватаясь руками за все, что попадалось на пути, дабы убедится, что оно закрыто, натянуто и закреплено. Поскольку подлежащих проверке вещей было много, то ногами он практически не перебирал и несся сквозь отсеки как обезьян через заросли.

Жертвой этой проверки чуть не стала Лисса, которая в общей беготне участия не принимала и поэтому выглядела в боцманских глазах подлежащим креплению предметом. Едва не слетев со стула от рывка за плечо, она поправила очки и хотела было сказать что-то едкое, но Боцман с криком: «Не закреплено! Принайтовать шкертиком!», уже исчез из поля зрения.

Первым налетел ветер. Сыча, который забрался повыше от суеты, сорвало с мачты и отнесло от корабля на полсотни метров. Тот попытался вернуться, однако следующим порывом его унесло еще дальше. Поняв, что дело принимает скверный оборот, Сыч спикировал вниз, к самой воде и, отчаянно работая крыльями, добрался до корабля тяжело рухнув на палубу. Летать желания больше не было, поэтому он пешком побежал к своему обычному укрытию. Однако стоило только забраться на бак, как его снова сдуло да еще и как следует обдало поднявшейся волной.

Возмущенно вереща он подбежал к двери в кают-кампанию и начал долбить в неё клювом. Очередная волна окатила его новой порцией воды. Чуть не сбив с ног открывшую ему Барабашку, Сыч вломился внутрь, запрыгнул на стол, но тот был гладкий, а качка уже началась приличная.

Наблюдавшая за тем как птица пытается не навернуться со стола, Барабашка приглашающе похлопала по подлокотнику дивана. Сыч прыгнул на предложенное место и, в качестве благодарности, энергично отряхнулся, обдав её градом брызг, после чего принялся, возмущенно попискивая, сушить потрепанное оперение. Сверху шерстяной гранатой влетел Калибр, за ними по сходням скатились Чума и Обмылок.

— Люк задрайте!

Обмылок влез обратно, захлопнул крышку, в которую спустя мгновение что-то сочно врезалось.

— Блять! Да вы там все охуели что-ли?!!

Выяснилось, что когда Ур закончил с вооружением, то обнаружил, что все везде задраено наглухо и, увидев открытый проем, сиганул туда. Но немного не успел.

— Обезьянины тупорылые! Откройте, деби…

Захлестнувшая бак волна прервала его проникновенный монолог. Дождавшись, когда вода схлынет, Обмылок открыл, но Зампобоя там не обнаружил.

— А когда китта смывает, что орать? «Человек за бортом!» это же не то, верно?

— Ты сейчас: «Помогите — убивают!» орать будешь… — поправил его Калибр.

Дверь в кают кампанию со стороны кормы распахнулась и за ней обнаружился мокрый и злой Зампобой который, войдя, оглядел всех таким взглядом, по которому сразу стало понятно — будут жертвы.

— Кто. Закрыл. Тот. Ебаный. Люк? — Обмылок попытался куда нибудь спрятаться.

— Я…

Все посмотрели на Лиссу которая, спокойно захлопнув книгу, прошла в умывальник, взяла там полотенце и набросив его на Ура, принялась промакивать шерсть.

— За чем ты мне врешь, самка? — донеслось из под полотенца, — Я знаю, что это кто-то из тех двух долбоебов.

— И что? — Лисса принялась делать почесывающие движения.

— Они будут страдать… — Ур попытался выбраться из полотенца, но как-то вяло, — Прекрати. Ты сбиваешь мне боевой настрой.

— Я специально. Вы сейчас тут будете бегать, орать… Зачем мне это? Ляг и заткнись. Я люблю в такую погоду спокойно посидеть и почитать. И я скучаю без Гая Октавия Фурина…

— Кого?

— Моего льва.

— Фигассе имечко…

— Ну это же лев! У него должно быть соответствующее имя. И его тут нет. Поэтому ты мне его заменишь. Возражений я не потерплю.

Ур и не думал возражать. Развалившись на диване, он с готовностью подставил спину под пальцы Лиссы. Высунувшийся из кубрика Калибр скорчил глумливую рожу.

— «Ха! Ты прям как кот!»

— «На себя посмотри…»

— «А я то что? Не меня как кота чешут».

— «Это ненадолго…»

Подкравшаяся сбоку Барабашка с криком: «Я тоже хочу пушистое пузико почесать!» схватила Калибра и попыталась положить его к себе на колени, Китт для этого был слишком большой, так что она бухнула его рядом и с наслаждением запустила пальцы в густую шерсть.

— «Ну че? Довыебывался?»

— «Мог бы и предупредить, что она подбирается…» — Калибр, несмотря на недовольный тон, попыток к бегству не предпринимал.

— «А куда ты отсюда денешься? У обезьянинов самки еще безумнее чем у нас».

— Ой! Они мурлычут между собой! — умилилась Барабашка, — Как здорово!

Лисса посмотрела на нее поверх очков, но ничего не сказала, ограничившись согласным кивком. Сыч, уже более — менее просохший, покосился на это все, встряхнулся и, решив что китты достаточно надежно обезврежены, нагло залез в узкое пространство между ними. Ур буркнул: «Совсем страх потерял, гондон пуховый…», но сгонять поленился. Видя такое, Сыч распушился, улегся и принялся греться.

Со стороны камбуза вошли Старпом и Доктор. Тоже, несмотря на штормовки насквозь мокрые. Доктор сразу пошел вниз, а Старпом задержался посмотреть на эту идиллию.

— Я обещал после обеда, но сама видишь.

— Да ничего — мы так хорошо сидим, — отмахнулась Барабашка, — Как в гостиной в дождливый вечер. Только пол ходуном ходит. Но это даже весело.

— Чувствуешь себя нормально? Не тошнит?

— Не — все отлично.

— Пойду остальных проверю. Док сказал, что хочет попробовать какое-то лекарство от укачивания — надо найти подопытных. О! Кажется нашел!

Со стороны кубрика раздались характерные звуки. Заглянув сперва туда, потом пройдя в гальюн Старпом обнаружил обнявшую унитаз Чуму и помогающего ей Обмылка.

— Есть пациент! Когда проблюется тащи её в лазарет.

— Нинада… Мине уже лучшэ-э-э… — Чума извергла очередную порцию содержимого своего желудка.

— Ладно — последи, чтобы она не утонула, а я сам принесу.

Старпом спустился в лазарет, где Доктор пытался, несмотря на качку, точно отмерить что-то на весах.

— Нашел на ком опыты ставить будем. Давай препарат.

— Гут! — плюнув на весы, Доктор отмерил дозу на глаз и выдал Старпому склянку, — Пусть выпьет и наблюдайт за ощущений. Если нихт подействовайт — увеличим дозу!

Взяв лекарство, Старпом залил его в Чуму, которая чуть тут же не вернула все назад, и велел отнести страдающее тело на койку.

— Может лучше пусть тут? — осторожно поинтересовался Обмылок, — А то потом, если что, убирать…

— Вот и уберешь. Остальным тоже гальюн нужен.

Вздохнув, Обмылок поволок Чуму в кубрик, заодно прихватив ведерко. В кубрике никого не было, ведерко каталось по полу поэтому он, завалив её тушку на койку, уселся рядом придерживая емкость.

— Слушай… Утром там… Я просто устал от этого всего. Не обижайся ладно?

— Ты сибя вел… — Чума содрогнулась от очередного рвотного позыва, — Как пидар…

— Ну ты тоже… Себе сделала, а мне нет.

— Эта ни я сделала. Эта Багир сделал. А Михай придумал. Ани сами придлажили.

— Тебе это не кажется подозрительным?

— Падазрительным?

— Ну как бы тебе объяснить… — Обмылок притворно задумался, — Может они к тебе подкатывают так.

— А! Былабы клева! Ани виселые. И их даже капитан уважаит.

Чума охнула, согнувшись закашлялась и отдышавшись вытерла рот тыльной стороной ладони. Обмылок в это время ревниво сопел.

— То есть ты была бы не против?

— Аха. Толька я ни думаю. Была бы йа как Барабашка… Или как Лисса. Ана умная. А у миня даже сисег нет.

— Ну мне, например, так даже нравится. Я никогда на умных или красивых не залипал. Не мой типаж. Мне такие как ты нравятся.

— Ты миня сийчас тупой и страшнай назвал… — Чума хрипло хохотнула и снова охнув согнулась, — Ты сам тупой. И страшный… А ликарство работаит. Ни ташнит больше. Хотя галава кружытся. Папробую паспать. Вали.

— Да не… Я тут посижу…

Обмылок присел было на койку Бьернсона, но понял, что тот может не оценить такой борзости и сполз на пол.

— Не хочу чтобы опять куда-нибудь припахали.

— Вали — йа баюсь при тибе спать.

— Почему?

— Патамушта ты ка мне падкатываишь. Это точна. Я эта уже прахадила. Засну, а ты миня выибешь.

— Не. Ты чо… — Обмылок возмущенно замотал головой, — Ты вот так обо мне думаешь?!! Это обидно, знаешь ли! Я, по жизни, всяких вещей делал, но такое — никогда!

— Точна? Поклинись!

— Да чтоб мне сдохнуть!

— Тагда ладна. Лажись рядам — миня халадить начало. Будишь греть.

Не веря своему счастью, Обмылок залез на койку, осторожно приобняв Чуму и боясь сделать хоть одно лишнее движение. От близости жаркого девичьего тела он сам почти мгновенно вспотел и с ужасом почувствовал, что не может сдержать эрекцию. Некоторое время они лежали делая вид, что ничего не происходит, потом Чума медленно завела руку за спину и проверила, что это упирается ей в поясницу.

— Абманщик!

— Я не специально! Просто тут корабль… Столько времени один. Ну ты понимаешь…

Пошевелив тазом, Обмылок отполз на «джентельменскую» дистанцию и снова замер, отчаянно пытаясь не навернуться с койки, которой ему осталось совсем чуть-чуть. Снова медленно потекло время. За бортом ревел шторм, откуда-то из корабельных недр доносились звуки похожие на стоны. Уставшее за день тело от неподвижности, качки, и ритмичных ударов волн расслабило, и глаза сами начали закрываться.

Резко повернувшись, Чума посмотрела на него.

— Придурак!

— Чего? — от неожиданности Обмылок таки навернулся, больно треснувшись об удачно подкатившееся ведро, — Я ничего не делал!

— Вот патаму и придурак…

— В смысле?

Обмылок вскочил и растерянно заморгал. Чума показала ему язык и снова отвернулась к стенке накрывшись одеялом из под которого, после небольшого шебуршения, вылетела одежда. Ругаясь сквозь зубы на женщин, которые непойми чего от тебя хотят, Обмылок лапнул пряжку ремня, но дверь распахнулась и внутрь сунулся Старпом.

— Ты чего тут забыл?

— Я? Ничего… — Обмылок немедленно убрал руки по швам, а Чума притворилась спящей.

— Тебе что сказано было? Отнести её в каюту?

— Да. Я отнес. Сижу. Слежу.

— За чем тут следить? Лекарство подействовало, раз она уснула. Все — в твоих услугах тут больше не нуждаются. Иди помоги Бардье — там на шлюпбалке растяжку сорвало. Бегом.

Постанывая от разочарования и обиды, Обмылок накинул штормовку и еще раз оглянувшись потопал на палубу.

Там шторм, который изнутри казался не таким уж и страшным, представал во всей красе. Огромные, похожие на крепостные стены волны накатывали одна за одной. «Интернационал» встречал их ударом форштевня, мощным апперкотом разваливая на две части и, с уханьем, проваливаясь вниз, чтобы тут же начать карабкаться на следующую. Сверху на палубу обрушивались тонны воды с шипением сбегая через клюзы и шпигаты. Ветер, злобно воя, рвал такелаж гудевший как струны огромной арфы. Из туч, которые висели так низко, что корабль, казалось, царапал их клотиком непрерывным потоком лился дождь и, время от времени, пушечным выстрелом, гремел гром предваряемый вспышкой молнии такой яркости, что её было видно даже сквозь плотную пелену капель и брызг в которой с трудом различались очертания предметов в двух шагах впереди.

На мостике Марио и Федор с благоговением наблюдали за мощью стихии. Федор видел шторм первый раз, и был впечатлен, но не особо напуган, так как слабо представлял опасность. Марио же уже ходил на учебных суда, однако те шторма, в которые им доводилось попадать на просторах Старого Моря, не шли ни в какое сравнение с буйством Имперского Океана, так что он периодически косился на Капитана. Его вид успокаивал. Капитан, в длинном черном кожаном плаще и фуражке зацепленной на ремешок под подбородком, стоял чуть поодаль и всем своим видом демонстрировал, что видел шторма и посерьезнее. Помогала ему в этом кружка с кофе которая, непостижимым образом, сохраняла свое положение в пространстве, несмотря на то, что корабль качало будь здоров.

Периодически подливая в неё коньячок из фляжки, Капитан спокойно объяснял тонкости управления кораблем в шторм, которые состояли, в основной своей массе, из всяких банальностей вроде: «При плавании в штормовых условиях необходимо стремиться к уменьшению ударов ветровых волн по корпусу, заливания и забрызгивания палубы, а также исключению резонансной бортовой и килевой качки» и «Наиболее опасным является положение судна лагом к волне», которые понимал любой человек, хоть раз плававший хотя бы в рыбацкой лодке. Однако, выяснилось, что между «знать и понимать» и на практике удержать нужный курс и скорость, когда многотонный корабль подхватывает и крутит как щепку, пролегает огромная пропасть.

А на крыле мостика бесновался Бьернсон. Тот факт, что они немедленно не пошли ко дну, он воспринимал как личный триумф и теперь, радостно принимая грудью порывы ветра, долетавшие брызги и дождь, беседовал с богами. Причем исключительно в непарламентских выражениях и на такой громкости, что время от времени умудрялся переорать рев волн и вой ветра. Капитан, уставший от этих воплей, приказал уступить ему место у штурвала, дал команду заткнуться и принялся вколачивать в него морскую науку. Марио, воспользовавшись этим отошел и закурил.

— О, сеньоре! Я вам доложу, это незабываемо… Никогда не видел ничего подобного. Причем, заметьте, это еще не самый сильный шторм, которые тут бывают. Сеньоре Капитано говорит, что это даже не шторм вовсе. Мамма-миа — не хотел бы я попасть в то, что по его мнению настоящий шторм.

— Угу… — согласился Федор, который пытался совместить спичку и кончик сигареты, — На ферме такого не увидишь. Будет, что рассказать. А то кругом вода да вода.

— Погодите — вот мы дойдем до Островов… Если хотя бы половина из того, что я про них слышал, верно, то рассказов вам будет до конца жизни.

— Хорошо бы, а то у моей родни одна история на всех была. Про то как их на ярмарке ограбить пытались, а один схватил палку и ка-ак дал по голове. Причем, каждый говорит что он. Пару раз даже подрались из-за этого.

— Ну да… Вам уже сейчас есть, чем похвастать перед родственниками. Вы участвовали в перестрелках, даже в небольшом морском сражении, видели несколько стран. Да если так подумать, и я могу удивить многих своих бывших сокурсников. Они то дальше Лоски никогда не плавали, не говоря уж о перестрелках. А у нас это все так… Буднично?

Федор согласно кивнул и затушив окурок достал паек. Поскольку обед сорвался, им всем раздали по банке консервов, несколько галет и взятые на Доминисе свежие фрукты. Стульев и кресел на мостике не было, дабы не вводить вахтенных в соблазн, поэтому они поели усевшись прямо на полу.

По трапу, цепляясь за поручни и отфыркиваясь от летящей в лицо воды забрались Старпом с Доктором. Несмотря на погоду, они решили запустить какой-то прибор. Доктор уверял, что в данных условиях можно получить интересные данные. Капитан покрутил пальцем у виска, но возражать не стал. Минут через пять Доктор влип в стекло рубки с наружней стороны повиснув вверх ногами на страховочном поясе. Присутствующие с интересом оценили гамму эмоций на его лице, а Капитан, важно подняв палец, дал понять, что все, только что, получили наглядный урок необходимости соблюдать технику безопасности при работах на высоте и, втащив обоих экспериментаторов в рубку, учинил разнос.

— Вам че? Жить надоело?

— Найн! Это есть кляйне оплошность. — Доктор потрогал шишку на лбу, — В дальнейший есть быть внимайтелен.

— Вы че вообще затеяли, жертвы науки?

— У нас на приборах интересные показания. Док уверен, что если сейчас запустить антенну, то мы можем добиться правильных результатов.

— Я вам запущу! Тут все мокрое, а судя по толщине кабеля, который вы на неё тогда кинули, напряжения у вас такие, что нас всех поубивает нахрен.

— В тот раз мы ошиблись немного. На порядок где-то. Только не знаем в какую сторону.

— Йа! Сейчас мы есть пробовать малый мощность.

— Смотрите у меня! Адиеты!

Капитан погрозил им пальцем и, выпнув парочку с мостика, нажал клавишу переговорного устройства.

— Амяз. Там эти двое беспокойных опять че-то затеяли. Смотри, что бы нам ниче не пожгли.

Момент включения антенны отразился на контрольной панели дернувшимися стрелками амперметра и вольтметра, но потребляемая мощность была незначительной, так что, успокоенно вздохнув, Механик заверил, что у него все под контролем. Кара, тем временем, еще раз проверила датчики течи. Они показывали, что лишней воды в корпус не поступает. Но, с другой стороны, кто верит датчикам?

Открыв люки она подтвердила этот факт визуально, потом связалась с Боцманом, который уже закончил воевать со растяжкой и теперь обсыхал в кубрике и попросила его осмотреть трюмы. И только после этого сделала пометку в журнале. Амяз наблюдавший за этим, одобрительно кивнул.

— «Молодец. Все правильно. Нельзя полагаться только на аппаратуру».

— «Я знаю. Тем более что поплавковые датчики вечно барахлят. Мне резистивные нравятся гораздо больше».

— «Да. Надо заняться как будет время».

Корабль прошел очередную большую волну, отозвавшись скрежетом и стоном набора. Механик напряг слух, и поморщился.

— «Не люблю такие звуки. Тут корпус намного крепче, но все равно холодок по спине».

— «Ты же раньше на торговом судне ходил?»

— «Да. „Марибель“. Им тоже Капитан-аза командовал. Неплохое судно, но очень старое и неухоженное. Хозяева плохие были — не любили его. А еще раньше на „Присцилле“. После него такие звуки и не люблю».

— «Попал в кораблекрушение?», — Кара придвинулась, поближе, — «Расскажи».

— «Да что там расказывать? Попали в шторм и, на волне, „Присцилла“ на двое развалилась. Прям точно по центру. Носовая часть затонула, а кормовая осталась дрейфовать. Место в шлюпках всем не хватило, поэтому люди на них уплыли, а всех саргашей оставили. Мы все, что могли задраили, шторм пересидели, хотели плот сколотить или лодку, но тут Капитан аза на „Марибель“ подошел и нас снял. Я у него остался, остальные решили, что наплавались и на берег ушли».

— «А что было с теми, кто на шлюпках уплыл?»

— «Капитан-аза только одну нашел. Остальные не знаю куда делись. Может другое судно подобрало».

— «Или утонули».

— «Не надо никому тонуть». — Механик помотал головой, — «Зачем? Они мне ничего плохого не сделали».

— «Но они же вас оставили?»

— «Ну не просто так же оставили. Корма на воде держалась. Мы там все, что надо, нашли. И заметить её было проще. Они больше рисковали».

— «Ну ладно…» — Кара вздохнув покрутила головой, — «А как ты думаешь — долго еще шторм будет?»

— «Эти шторма короткие. Долгие потом начнутся, но мы уже в Острова уйдем. Тебе уже надоело?»

— «Я спать хочу».

— «Ну иди — ляг. Я тут сам справлюсь».

— «Нет — я должна здесь быть. Вдруг что случится, а я сплю. Если шторм ненадолго, то я лучше потерплю. Сейчас попрошу еще кофе сварить и потерплю. Лучше ты мне еще что-нибудь интересное расскажешь».

Чмокнув Механика в щеку, Кара выглянула в мастерскую. Там Багир с Михаем соорудили из подручных деталей примус на карданном подвесе и, в отличие от остального экипажа, наслаждались горячей пищей, поглядывая, чтобы еще такого интересного придумать.

— А як ви, пане, дивиться на те, щоб зробити на том же принципе спальне мисто?

— Нэт. Койка будэт слишкам бальшой. Мэста не хватит.

— Так яж не в каюту. Тут зробити. Щоб у таку погоду можна було по очереди подримати. А то я поки ни сплю — все нормально. А як закрыв очи — будто горилки перепив. Все крутиться.

— Тут тожэ мэста нэт. — Багир взял лист бумаги и принялся чертить чертеж, — Только эсли в машынном подвэсить. Но там грохот — нэ заснэм.

— Курва… Хоча ваш чертеж подав мени идею. Якщо зробити маленьку систему з маятником, и систиму, яка буде слидом за ним повертати лежак через систему електроприводив?

— Нэт — сложна! И такой тихий приводы мы нэ найдэм штобы спать нэ мэшал. Лучшэ давай про машин думать.

— Гаразд пан, як вам завгодно. Отже… Ми будемо издити по Островах. Що ми про них знаемо? Поганый рельеф. Камення да песок. Шляха практично немае. Ну, оскильки нам знадобиться хороша прохиднисть, то предлагаю думати сразу за повный привод.

— Вах! А чэго нэ в сторону гусэниц?

— Тому що поворота бортовыми фрикционами ми у даних условвях може и осилимо, а ось изготовлення гусеничной ленты точно не.

— Полугсэничный, нэ?

— Полугусенична ж схема, незважаючи на популярнисть, особисто мени бачиться мертвонародженою. Тим бильше що ми сильно стеснены у плане размеров машини.

— Пачэму?

— Ну судить сам пан. Ми повинны як то розмищувати ие на борту. И крим як на корму поставити никуди. А там у нас не так вже богато миста шоб ее вкорячити…

— Вэрно… — Багир почесался задумчиво оглядываясь, — И праходы нада оставыть. Кароткий машин палучится. Пачты квадратный.

Взяв галету и обмакнув её в растопленный тушончный сок, Багир принялся рассматривать список того, что у них есть в наличии, и прикидывать, что из этого можно собрать.

Шторм закончился глубокой ночью. Разогнав всех спать и оставив у руля Бьернсона, который от переполнявших его чувств все рано не мог уснуть, Капитан назначил подъем на час позже и сократил зарядку до минимума. Потом положил корабль в дрейф и построил весь экипаж на палубе.

— Итак, орлы! По традиции, именно шторм отличает салаг от настоящих моряков. Вы его прошли и сегодня у нас будет посвящение в славное морское братство!

— А как оно проходит? — счел нужным уточнить Старпом.

— Сперва купание в забортной воде. Чтоб просолились как следует. Потом стакан «шила» для сугреву. Тут это не актуально — вода теплая, не то что у нас. Но традиции есть традиции. А потом — рыбалка!

— Работ не будет?

— Ну, если ты после стакана спиртяги натощак сможешь работать — тогда вперед.

— А вахту кто будет нести?

— Мы с Бардьей и Амязом подежурим. Ну и Бьернсон с нами. Он утверждает, что у них на Бьернхельме моряками не становятся, а рождаются, так что хрен с ним.

— Товарищ Капитано! — поднял руку Марио, — Я тоже имел морскую практику и проходил шторма.

— Ну, если ты то, что у вас там, считаешь штормами, то тоже будешь дежурить. Остальным — выходной.

— О! Мамма-миа… Я только что вспомнил, что вчера говорил, что наши шторма против этого просто ничто. Сеньоро Федор свидетель. Так что я, пожалуй, приму участие в посвящении.

— Как знаешь… — Капитан потер руки, — Итак салаги — все за борт! Мальчики налево девочки направо.

— А эсли там акул? — Багир с подозрением оглядел морскую гладь.

— Не ссать! Их после шторма еще пару дней не будет. И медуз ядовитых и прочей нечисти. Вода чистая, свежая и безопасная. Кто плавать не умеет — берите спасжилеты. Давайте — не заставляйте меня вас выкидывать!

Команда переглянулась. Несмотря на заверения в безопасности, идея купания в открытом море энтузиазма не вызывала.

— Эх, Вад… — Старпом вздохнул, — Смотри, как надо мотивировать коллектив на глупости… Так, Черри, помнишь о чем мы говорили? Та небольшая шалость? Самое время.

Радостно кивнув, Барабашка принялась раздеваться. Команда затаив дыхание следила за процессом. Плотоядно ухмыльнувшись, Старпом выцепил взглядом Багира.

— Ты же не позволишь ей себя опередить?

Багир, у которого от данного зрелища кровь прилила во все места, с криком: «Нэт! Джыгыт всэгда идэт пэрвий!» одним движением сорвал с себя комбез и, прикрывая срам ладонью, скаканул за борт. Следом, со спасательным кругом под мышкой и воплем: «Куди пишов дурень?!! Ти плавати не вмиеш!!!», сиганул Михай.

— Это было легко… Чума? По моему, самое время показать, что питание и физические нагрузки пошли тебе на пользу. Пусть смотрят и завидуют…

— Серьезна?

— Абсолютно. Ты чудесно выглядишь. По сравнению с тем, что было — прямо небо и земля. Есть люди, которые должны стесняться своего тела, но ты точно не из их числа.

Чума, которая столько комплиментов не слышала никогда, раскраснелась, расплылась в глупой улыбке, потом скинула робу и, показав Обмылку язык, с воплем: «Голыи сисьге!» катапультировалась через планшир. Обмылок, который вчера всю ночь маялся от переполнявших его противоречивых чувств, последовал за ней.

— Я сказал: «Девочки направо»!!! — напомнил Капитан, потом махнул рукой, — Да хуй с вами с дураками…

Старпом помог Барабашке закончить разоблачаться и покосился на Марио и Федора.

— Там сейчас будут бултыхаться уже ДВЕ голые девки. Чего тормозим?

Переглянувшись, оба рулевых буквально телепортировались за борт. Кара помявшись, вопросительно покосилась на Амяза. Тот поколебался, но решив, что если уж забивать на устои, то по полной, одобрительно кивнул. Кара, правда, попыталась остаться в майке, но ту сорвало когда она прыгнула в воду и её пришлось вылавливать. Капитан многозначительно покосился на Ура.

— Даже не уговаривайте! — ощерился тот вспрыгнув на надстройку, — Не заставите. Я живым не дамся!

— Да что ты говоришь? Спорим?

Барабашка вчера так и заснула на диване, обнимая Калибра как плюшевую игрушку. Тот хотел деликатно слинять, но тоже задремал. Ур, глядя на это, дико жалел, что у него под рукой нет ничего, чтобы запечатлеть это для потомков, и утешился тем, что зазвал всех, кого нашел, посмотреть на данное зрелище. Калибр, ясное дело, оставлять это безнаказанным не собирался и, по капитанскому сигналу, напрыгнул на приятеля и с криком «Ме-есть!!!» навернулся с ним в воду. Следом, хохоча, прыгнули Старпом с Барабашкой.

— Так… — Капитан удовлетворенно оглянулся по сторонам, — Никого не забыли?

— Есть тут один…

Боцман аккуратно протиснулся в дверь неся на плечах Доктора.

— Найн! Найн!!! Я есть предупреждайт — только есть пробовайт! Я вам потом пиписька отрезайт без наркоз!

— Это тебе за «дикий культур»!

— Ганс… Я все понимаю… — Капитан приказал поставить доктора на палубу, — Но вы тоже член нашего экипажа, так что, считайте это знаком принятия вас в коллектив.

— Гут! В такой трактовка я есть соглайсен.

Доктор скинул пиджак и брюки и оказался в купальном костюме.

— Разумный человек, в отличий от дикарь, способен прогнозировайт и просчитавайт на будущее!

Ловко увернувшись от Боцмана, он быстро, но с достоинством, спустился по штормтрапу в воду и поплыл.

— Вот теперь всё!

— А это только для членов команды?

Из-за надстройки вышла Лисса в своем обычном строгом платье, но с полотенцем через плечо.

— Вы пассажирка, так что вам — по желанию.

— Дядя? Вы там?

— Йа! Но тут полно обнаженный мужчин и женщин, так что я тебе нихт рекомендовайт!

— Это звучит так, как будто я пропускаю что-то интересное. Подержите…

Лиса бросила Капитану полотенце, вручила Боцману очки и заколку, неторопясь стянула платье и под крики Доктора: «Найн! Это есть непристойно!» присоединилась к общему веселью.

Всех забиравшихся обратно заставляли опрокинуть по стакану спирта. Исключение было сделано для Лиссы напомнившей: «Пассажирам по желанию. Мне лучше вина»., и киттов, которые такую дозу бы не потянули. Убедившись, что эта часть традиции соблюдена на сколько возможно, Капитан удовлетворенно кивнул и перешел к третьей части посвящения — рыбалке. После выпивки народ расслабило, так что подобное времяпрепровождение было как нельзя кстати.

Механики натянули обратно тент, вытащили из своих бездонных кладовых спутанный моток лески с крючками, из которого каждый выпутал себе снасть, потом вопросительно посмотрели на Капитана. Капитан благосклонно кивнул, и на свет были извлечены последние атрибуты хорошего отдыха: бутылки с продукцией бортовой винокурни и мангал. Жарить на мангале пока было нечего, но Багир все равно его разжег — для атмосферы.

Вопрос с прикормкой решили быстро — на палубе, после шторма, осталось много «даров моря» которые позастревали где попало и уже начинали пахнуть. Все это смыли бандспойтом, добавили пищевых отходов с камбуза которые Доктор сдобрил какой-то пахучей дрянью и через несколько минут вокруг уже сновали стайки рыб жадно поедая угощение. Вода после шторма была прозрачной как слеза, так что большинство не столько рыбачило, сколько разглядывало диковинных морских обитателей.

— Дивиться пан — он та на якось чиновника схожа. Така ж жирна, та рожа тупа…

— О! Вы будете смеяться, сеньоре, но вы угадали — у нас их так и называют.

— Як я добре вгадав. Може попробовать её изловити?

— Не стоит. У них отвратительное мясо и много паразитов.

— Тю… Така ж бестолкова, як сухопутний аналог… Ви мене вибачте, пане, але я тильки в ричноий риби розбираюся. Яку тут краще вибирати?

— Вон, видите, быструю вытянутую рыбу с металлическим блеском?

— Яка на меч схожа?

— Именно! Это рыба-сабля.

— Ты дывись… Знову таки вгадав!

Михай попытался закинуть наживку поближе к желаемой добыче, но после пары попыток её слопала другая — тоже с отблескивающей металлом чешуей, но толстолобая.

— Курва!

— Не расстраивайтесь сеньоре — это корифена. Тоже очень вкусная.

— То добре… Пан Багир? Приймайте улов!

Михай вытащил рыбу и вручил Багиру, который ловко разделал её, окунул в специи и закинул жарится, после чего пошел проверить как дела у киттов. Те не стали заморачиваться со снастями — Ур сидел на нижней ступени штормтрапа, почти у самой воды, клал на воду кусочек приманки и, когда неосторожная рыба подплывала, хватал когтями и передавал Калибру, который внимательно изучал, что им попалось.

— Видали обезъянины как рыбачить надо! Ловкость рук и никаких удочек!

— Мэлкая! — оценил Багир их улов, — Крупный рыб ты так нэ вытащишь!

— Я не вытащу? Смотри!

Ур кинул на воду очередной кусочек, придирчиво шугнул всякую мелочь, потом резко хватанул почти метровую рыбину… И вместе с ней ушел под воду, вынырнув потом метрах в десяти от борта.

— «А говорил, что купаться не будешь!» — подъебнул приятеля Калибр, — «На второй заход пошел».

— «Это ты пошел! Я просто не рассчитал немного…»

— «Давай греби назад быстрее — а то сожрут нахрен. Вон уже кто-то вьется…»

Ур доплыл до корабля, недовольно бурча отряхнулся и ревниво покосился на Федора со Старпомом и Доктором которые, наловив макрелей, теперь мерялись у кого больше.

— «Так! У меня есть план!»

— «Звучит пугающе».

Ур обвязался тросом от ручной лебедки, вытравил свободный конец побольше и вспрыгнул на планшир, высматривая жертву.

— «Ты уверен?»

— «Более чем. РАБОТАЕМ!!!»

Сиганув вперед и вниз Ур вцепился в проплывавшего мимо тунца. Калибр, в свою очередь, вцепился в ручку лебедки и попытался его вытащить. Ему на помощь кинулись остальные и, совместными усилиями, выдернули Зампобоя с добычей на палубу.

Боцман, выглянувший посмотреть, че там за шум, удивился и сообщил Капитану: «Они там, по ходу, на кота ловят».

— Серьезно? Дай тоже посмотрю — я, в свое время, на что только не ловил, но чтоб так… Ты смотри — и правда!

— Может зря пить разрешили?

— Может и зря… Хотя шут с ними — пущай развлекаются.

Тем временем Ур, наглотавшийся воды, отплевался и гордо осмотрел окружающих.

— Надеюсь все видели, потому, что повторять не собираюсь! Если кто-то поймает больше сообщите. Я на надстройку — сохнуть.

Гордо распушив хвост, Ур сиганул на кормовую надстройку, где слегка напугал Барабашку, Кару и Лиссу, которые, пользуясь тем, что мужчины реализуют свои охотничьи инстинкты, решили позагорать нагишом.

— О! Самки!

— Тсс! Тихо, — Лисса приложила палец к губам. — Не надо афишировать наше уединение. Иди сюда — давай я тебя почешу.

— Я мокрый…

— Ничего — быстрее высохнешь.

Лисса подгребла Ура поближе и вся троица принялась в шесть рук ворошить его шерсть, от чего тот расплылся по нагретому металлу как восковая фигурка.

Калибр тем временем с криком: «Стой, падла пернатая, верни улов — я все прощу!», гонялся за Сычом который под шумок утараканил связку с мелкой рыбой и теперь пытался уйти от возмездия.

— Вах, слюшай — забэй, да! — посоветовал Багир, которому они чуть не своротили мангал.

— А че я? Я ниче — я сам ему хотел её скормить. Просто если ему так дать, он долго будет клювало воротить. А краденое сожрет из принципа. Ладно — наверное и правда хватит. У тебя там как? Можно уже есть?

— Абыжаешь! — Багир подцепил ножом прожарившийся кусочек, — Папробуй! Ты такой рыба никогда нэ эл! Патом будэшь хадыт умолят эщэ пожарыт! И другим атнэси. Пусть всэ ходят и умалают!

Калибр взял тарелку и пошел угощать остальных. Первоначальный азарт уже схлынул, так что новоиспеченные моряки, закинув снасти чисто для вида, развалившись на палубе, курили и болтали.

— А кракены бывают? — Федор задумчиво вгляделся в толщу воды. — Я просто в книжке читал.

— Ну, наука нихт может давайт однозначный ответ на данный вопрос, — Доктор развел руками, — Хотя, по косвенный свидейтельств, мы можем предполагайт, что головоногий моллюски есть спосойбен достигайт коллосальный размер.

— А «косвенный» это как? По костям?

— Найн. Косвенный это… Как бы вам так объясняйт? Представляйт, что ты ходить по лес и видейт медвежий следы, помет, метка на дерево. Ты нихт видейт сам медведь, и прямой доказательств ты нихт имейт. Но по этот признак, называемый «косвенный», ты можешь предполагайт, что медведь тут водится.

— А так само смекати що мотати тоби отседова треба, — ухмыльнуля Михай, — И чим швидше тим краше, бо ведмидь це така скотина, що ну його у сраку з ним встричатися. Особливо заради доказив.

— Я нихт полностью понимайт вас, но надейтся, что вам ясен мой мысль.

— Дуже чётко. Бачте пан Федир… Пан Дохтор мае ввиду, що учена людина походила, подивилася, пошукали и з цього зробила вывод: «Походу кракен е!» А лизти и дивитися е кракен, чи нема його и це все обман зору, вони того в рот ибали.

— Это правильно — кракен чай не медведь. От медведя хоть ружье поможет, а от него пушку надо брать или торпеду, — Федор кивнул и снова повернулся к Доктору — А какие ученые следы нашли?

— О! Тут много разный признак. Например, следы от огромный присоски на шкурах левиафан. Да и само наличие столь огромный животный говорит о том, что должна существовать адекватный их размер добыча.

— А я всегда думал, что левиафан — это рыба.

— Распространенный заблуждений! Несмотря на внешнойсть левиафан, так же как и его более мелкий сородич — кашалот, являйтся млекопитающий. Это одна из причуд эволюция.

— «Эволюция» — это морская богиня?

— Найн! Это — один из величайший природный процесс!

Доктор опрокинул рюмку настойки и принялся объяснять собравшимся суть теории эволюции и связанных с ней процессов.

Убедившись, что все внимательно слушают эту лекцию, Обмылок, делая вид, будто ищет местечко получше, подгреб к Чуме.

— Слушай, я тут подумал: пока все здесь, может, пойдем?

— Куда?

— Ну… Куда-нибудь… Мы же вчера это… Не успели…

— Чиво не успели?

— Ну это… Сама знаешь.

— Ни знаю… Чиво?

— Да ну тебя… Сперва намекаешь, а теперь издеваешься! — обиженно надулся тот.

— А ты спирва тупишь, патом абижаишься.

— Да! Потому что не пойму хочешь ты или нет!

— Чиво?

— Ты опять, что ли, начинаешь?

— А ты чиво такой скромный? Не можышь слова «ибаца» сказать?

— Ну я так не привык. Я же все таки гюйонец. У нас не принято так грубо об этом говорить.

— А в живога чиловека пискай тыкать не груба? Или у вас так ни принята?

— Ты так об этом говоришь, что мне прям расхотелось…

Обмылок сделал вид, что обиделся, но Чума внезапно схватив за волосы притянув к себе и лизнула горячим, влажным языком ему прямо в ухо. Это было странно, довольно мерзко, но штаны, однако, предательски встопорщились.

— Ни расхателась… Ладна — масла йесть?

— Сейчас будет!

— Тагда вали — ищи. Встричаимся в кубрике.

Ошалело кивнув, Обмылок побежал искать Боцмана. Тот сидел на мостике вместе с Капитаном, изливавшим мудрость на стоявшего вахту Бьернсона. Высунувшись, Обмылок попытался привлечь внимание Бардьи, но Капитан его заметил и жестом приказал подняться пред свои очи.

— Ты че рожи корчишь? Уже нарыбачился?

— Так точно! Вот такую вот поймал… Жарится… Разрешите к товарищу Боцману обратиться?

— Разрешаю… Можешь неофициально — выходной все-таки.

— Бардья, у тебя масло осталось? Куманское которое?

— Да. Мы запас на Доминисе брали. А тебе зачем?

— Ну как зачем? Для этого самого…

— С кем развлекаться собрался? С Чумой, что ли? — Боцман вздохнул. — Хотя с кем еще-то?

— А что так сразу!? Больше не с кем, что ли?

— Ну как бы да… Вариантов небогато. Кара сразу отпадает — она саргашка. Лисса разборчивая, да и, раз от неё Марио сбежал, то с такими тараканами, что тебе туда лучше не соваться. Барабашка… Ну ты не самоубийца, я надеюсь? Остается только Чума.

Обмылок посопел, но молчаливым кивком признал правоту Бардьи. Тот, в свою очередь, вопросительно посмотрел на Капитана, который, затянувшись и выпустив клуб дыма, задумчиво ухмыльнулся.

— Эх… Молодые да горячие… Ладно, дай ему масла этого. На винт не намотает — Доктор всех проверил, а вот детей неплановых нам тут не надо. Ты только смотри — аккуратнее с нею. Не разочаруй.

— В смысле? — не понял Обмылок.

— В смысле, что своего предыдущего ухажера она на моих глазах прибила.

— В смысле: «Прибила»?

— В прямом. Камнем по башке тюк и привет… Поэтому проверь, чтобы рядом предметов тяжелых не было. Мало ли чего ей не понравится?

— Так точно… Буду иметь ввиду…

Слегка ошалевший от таких новостей, Обмылок взял у Боцмана пузырек и пошел в кубрик. Дверь была заперта, так что он постучал.

— Пароль?

— Какой еще пароль? Это я! Достал масло, как ты просила…

— Захади! — Чума открыла дверь и втащила Обмылка внутрь. — За табой слидили?

— Кто?

— Ты скучнай… Давай — раздивайся!

На Чуме уже из одежды были только расшнурованные ботинки. Обмылок, который не привык видеть такую откровенность и энтузиазм даже со стороны портовых проституток, помялся, потом притянул её к себе и попытался поцеловать.

— Ты чиво?

— Целую тебя, а что? Ты так никогда не делала?

— Эта тожи ваши гюйонские штуке?

— Ну я думал, что интернациональные… А у вас целоваться не принято?

— Толька кагда нежнасти всякии. Йа думала мы ибаца будим.

— Будем… — Обмылок вздохнул, — Давай только не так вот откровенно.

— Пачиму?

— Просто доверься мне. Тебе понравится…

На мостике Капитан поднял палец, призывая организовать тишину, и прислушался к звукам, доносившимся из вентиляционного раструба.

— Старается парень… Шоб не прибили… Кстати, я вот только вспомнил… Я же вам денег должен отдать за медальон.

— Да мы это… — замялся Бардья. — Не торопим… Нам тут они без надобности.

— Надо было тогда еще отдать, но такое началось что я и забыл. Только когда про «прибить» сказал, в голову пришло.

— Э-э… — Бьернсон попытался осилить логическую цепочку, но не смог.

— Да Бардью за него чуть у нас борту не грохнули из-за медальона этого. Я тебе рассказывал — в остальном забавная история такая. Вспомнил про это, вспомнил про медальон, вспомнил про деньги. Они у меня — в сейфе. Сразу отдельно положил.

— И много там? — с трепетом поинтересовался Боцман.

— Ну с мой кулак, где-то, мешок. Каждый.

— Их чё? Два?

— Ну вас двое и мешка два…

— С ваш кулак?

— Примерно…

— А монеты какие?

— «Ореолы» доминские. Мало, что ль?

Боцман, с выпученными глазами, молча прикусил кулак и, спустившись на палубу, пошел на корму, где налил себе стакан и всадил без закуски.

— Я так понимаю: «Нормально»… — прокомментировал это Капитан. — Ладно, пусть в себя придет, а я пока тебя еще раз по навигации погоняю. У тебя это слабое место…