К теплым морям. Том второй

Глава 4 Встречи

Пастухов, тяжело вздохнул. За окном вовсю бушевало короткое, и от этого буйное залесское лето. Хотелось распахнуть окно и впустить в кабинет теплый ветер и запах сирени… Он же большой человек, в конце-концов. Кто ему что скажет? Вон внизу, в соседнем корпусе, где отдыхают дежурные, окно нараспашку и молоденький лейтенант, высунувшись из него по пояс, о чем-то улыбаясь беседует с такой же молодой поварихой из столовой которая, уперев в бок поднос накрытый чистым полотенцем, отмахивается и рдеет как мак на клумбе. Снова вздохнув, Никифор Александрович повернулся к майору Ковалю, который заканчивал раскладывать на столе принесенные им данные.

— Сергей Захарович, а вы женаты?

— Я? Никак нет! — Майор слегка опешил от такого вопроса, — Не успел пока.

— Действительно… Тут не вздохнуть, не продохнуть — какая женитьба… Это я так… Разговор поддержать, пока Семен Николаевич до нас идет. Я тогда, когда вы первый раз у меня были, ему вопрос задал. Интересный… Он так воодушевился — видать тоже много об этом думал. Хочет подробностей. А вы их добыли изряд… Мама дорогая! Ты ли это!

Никифор Александрович развернул к себе фотокарточку и внимательно её рассмотрел.

— Каков красавец! Прям позирует! Он что — заметил наблюдение?

— Исключено — фото сделано почти с километра…

— И такое качество!? Ты смотри, до чего техника дошла… Где снимали?

Дверь открылась и в нее вошел человек больше похожий на циркового медведя, у которого отобрали мотоцикл и который, через это, теперь очень недоволен.

— А вот и Семен Николаевич! — поприветствовал его Пастухов, — Вы никак прямо с совещания?

— Да ну его… Все мозги мне этим Попягиным проканифолили…

— Что? Никак не уймется наш главный диссидент?

— Не уймется… Что ни день то новая идея, одна другой чуднее…

— Так есть решение! Знакомьтесь — майор Коваль Сергей Захарович. Военная разведка. Попросите его — там ребята шустрые. Мигом этого Попягина в рамочку с каемочкой нарисуют.

— Все бы вашему Четвертому отделу над нами издеваться… — ворчливо отмахнулся Семен Николаевич, — Вам-то что? Слушай, пока кто где чего не ляпнет, да волоки его в кутузку… А у нас дела зарубежные. Деликатные…

— Так они его тоже того… Деликатно. Со всеми положенными реверансами и книксенами. Вы как, Майор, сможете с реверансами?

— Никак нет. У меня, при реверансе, кобура из под платья торчит.

Начальники отделов посмотрели сперва на него, потом друг на друга и расхохотались.

— Ну вот! А вы говорили, что у армейцев чувства юмора нет! Ох веселый вы человек, Майор… Ладно — показывайте, что у вас есть.

— У меня тут все — сам Вареников, вот старший помощник, вот механики, это боцман, матросы, кок…

— Смотрю, у них губа не дура… С таким коком и я бы поплавал…

— Это да, но вы посмотрите вот сюда. Знакомый товарищ?

— Знакомый… И то, что он рядом с Варениковым крутится, мне не нравится.

— Думаете, работает на кого-то?

— Этот? — Семен Николаевич хмыкнул, — Этот на кого только не работал. Шустрый — страсть! С стоячего подметки срежет. А главное — так про него ничего толком нарыть и не смогли.

— Вы, да не смогли?

— Представьте себе, Никифор Александрович — такой фантазер! Одному одно врет, другому другое. И главное — так убедительно! Ладно бы скрывал. Тут мы бы, по недомолвкам или оговоркам, как-то бы определились. А в этой каше — поди разберись. Но мы же не о нем волнуемся? Вы, тот раз, про «Фелицию» что-то говорили?

— Говорил. А вы, как услышали, аж лицом переменились. Неужто знаете чего? Может поделитесь с нами?

— С вами то может и поделюсь, а вот у товарища майора допуск есть?

Вместо ответа Майор достал удостоверение и продемонстрировал свежий, еще пахнущий чернилами штампик, неопределенно извещавший, что владелец сего документа прошел некую «служебную аттестацию». Человек несведущий стал бы разбирать, что написано в кружочке, но Семену Николаевичу был больше интересен код подразделения, проводившего аттестацию, в котором и был зашифрован уровень допуска. Убедившись, что все в порядке, он кивнул и, попросив у хозяина кабинета заварить чаю, начал.

— Долго-ли, коротко-ли, но дела с «Фелицией» темные. Наш отдел внимательно следил за этим судном. Оно совершало пассажирские рейсы из Островов на Континент. Мы заинтересовались им потому, что «Фелиция» часто меняла маршруты. А потом нарыли еще кое какие странности. «Фелиция» очень часто вставала на ремонт в доки. Судно не новое, но каждый раз после рейса ставить его в док — оно должно было возить что-то такое, чтобы это окупалось. Причем, судя по тому, что на нем реально велись работы, грузы были заварены в полостях корпуса. Слишком круто для контрабанды, как по мне — обычно им дешевле подкупить таможню, чем каждый раз вскрывать и заваривать обратно полкорпуса.

— А вы не пытались своих людей в доки устроить, что бы подробнее это выяснить?

— Пытались. Во! — Семен Николаевич скрутил фигу, — Все делала одна и та же бригада, причем со стороны.

— В общем, чем дальше, тем чудесатее?

— Именно.

— Какие ваши предположения?

— Предположения? Факты! Или вы думали, что мы на верфях отлуп получили и все — ручки свесили, ножки свесили? Нет! Мы рыть начали и нарыли такое, что у меня волосы дыбом встали, даром, что я лысый как коленка. «Фонд Парсона», «Коул энд Хили Хемикал», «Вольфган Груп» — знакомые ребята, а Сергей Захарович?

— Наслышан… — Майор с мрачным лицом кивнул, — Оборонные исследования, разработки в области химического и биологического оружия, исследование спецспособностей, эксперименты на людях и прочее такое же интересное.

— Именно! И все они имеют самое тесное отношение к скромному пассажирскому судну.

— Иваркин об этом знал? — задумчиво спросил Никифор Александрович.

— Думаю да. Одновременно с этими событиями пропала связь с «Пересмешником» — одним из агентов внутри «Вольфган Груп». «Пересмешник» передал нам ценные сведения относительно оперативных сил и баз противника на Островах. Иваркин командовал операцией по их уничтожению, а Вареников возглавлял одну из ударных групп. После Иламана «Вольфган Груп» начали внутреннее расследование. Вареников получил приказ обеспечить эвакуацию агента… То есть, в это время он был у него на борту. «Сто седьмой» ушел на базу один и доставил Иваркину какие-то документы, а «Сто тринадцатый» пошел к Камруни. После самоубийства Иваркина бумаги пропали.

— Мы думали, что они у Фролова но, как выяснилось, он про них даже не знал…

— Кстати как он? Я слышал, что вы его раскололи?

— Да. Крепкий орешек — не поддавался даже спецкадрам. Мощнейшая защита. Но нашли управу и на него.

— Потом расскажете как… У меня таких уже два подвала накопилось. Кто-то на той стороне серьезно продвинулся в этом вопросе.

— Разберемся. Меня больше интересует, что у нас пасьянс неожиданно начал складываться. «Пересмешник» связывается с Иваркиным и передает ему документы, ознакомившись с которыми тот дает приказ Вареникову уничтожить «Фелицию», очевидно для того, что бы груз не дошел до адресата… Теперь понятно, что это было за «ДЧД» в последней радиограмме.

— «ДЧД»? — Семен Николаевич задумался, — «Делай что должен, и будь что будет…» Любимое выражение Иваркина. Фактически — приказ действовать. После него Вареников разыграл спектакль с неповиновением и, догнав «Фелицию» у Ротонга, атаковал и потопил судно… Да — похоже на версию. Остался только один вопрос — что было на борту такого, ради чего они решились на это?

— Это знали ваш «Пересмешник», Иваркин и Вареников… «Пересмешник» исчез, Иваркин мертв… Остается только наш бравый капитан.

— Спросить бы у него…

— Рано. Понаблюдать за ним надо. Уж больно меня его помощничек смущает. Не подловили бы нас на этом.

— Тоже верно… Надо за ним понаблюдать в четыре глаза. И птичку им на хвост посадим. Она мелкая, да зоркая.

— А вы, Сергей Захарович, еще раз попробуйте отработать штаб флота и окружение Иваркина. Если документы не у Фролова, значит есть вероятность, что мы что-то упустили…

Допив чай, Семен Николаевич поставил кружку на тумбочку и, тяжело поднявшись, еще раз посмотрел на разложенные фотографии и документы. Майор, с словами: «У меня с собой есть копии, если хотите…», протянул ему пухлую картонную папку. Семен Николаевич взял её, пролистав кивнул и, еще раз попрощавшись со всеми, пошел к себе.

— Предусмотрительный вы… — Никифор Александрович дружелюбно усмехнулся.

— Так точно. Служба такая — наперед думать учит.

— Это хорошо. А по поводу Долгоморска: я скажу кому надо, так что по нашей линии вам будет полное содействие. Поднимите всех на уши, всё вверх дном переверните, но если есть хоть один шанс, что бумаги Иваркина можно найти — найдите. «Фольфган Груп» — это серьезно. Если там всплыло что-то такое, ради чего Иваркин и его люди пошли на подобный риск, то мы должны знать.

— Из под земли достанем, если надо.

— Надо, Сергей Захарович, очень надо…

Оставив Порто за кормой «Интернационал» взял курс на точку встречи. Капитан, глядя на таящий в вечерней дымке город, еще раз прокрутил в голове весь список который он так мучительно составлял. Вроде, несмотря на «смазанный» конец пребывания, всем необходимым затарились с запасом.

Запчасти инструмент, лампочки, провода, медикаменты, краска, кисти, нитки-иголки, тросы, брезент, постельное белье, мыло, табак и прочее были заказаны, получены и рассованы по всем трюмам и кладовкам. На это ухнули почти все деньги, полученные за провоз контрабанды, но Старпом, почистив сейф дона Руиса, награбленное широким жестом пожертвовал в корабельную кассу. Капитан к этому отнесся с подозрением — наверняка, гад, потом припомнит и потребует себе какую-нибудь поблажку, однако возражать не стал.

Родня Багира, получив грузовик, отвалила столько харчей, сколько тот весил, так что с провизией было все отлично — кроме свежего мяса им приволокли стратегический запас тушенки собственного производства какого-то второго дяди, державшего консервный заводик, а также свежие и консервированные фрукты в огромном количестве. Кроме этого, на борт доставили две бочки и кучу ящиков алкоголя. В это Капитан уже не поверил. Грузовик, особенно десятитонник, для горцев был сокровищем, но не в таком же прямом смысле!

Допрошенный по этому поводу Ур пояснил, что вместе с грузовиком родне ушли два пулемета. На вопрос: «А чой-то вы пулеметы раздаете, как будто у нас их избыток?» Зампобой пояснил, что во первых, пулеметов и правда избыток, а во вторых, оба пулемета были системы «Фиат-Ривелли», с крайне замысловатой и оригинальной системой питания из многорядных магазинов-кассет прозванных в народе «гармошкой». После объяснения на пальцах, как эта хрень выглядит и работает Капитан задумчиво протянул: «Мда… Че только не придумают шоб нормально не воевать…» и согласился, что горцам они нужнее. После чего приказал выдать и закрепить за каждым членом команды табельный «мултук».

К распределению вооружения Ур подошел крайне ответственно. Амязу и Багиру, которым, в случае чего, полагалось обороняться в машинном отделении, раздали громоздкие пистолеты-пулеметы «Томпсон» с дисковыми магазинами, позволявшие встретить противника настоящим ливнем свинца. Багир, правда, требовал «пулэмэт», но Амяз быстро объяснил ему, что стрельба винтовочными пулями с хорошей пробивной способностью в помещении, где стоят механизмы, которые им же потом и ремонтировать — идея так себе. Кроме того — это тоже «пулемет». Пусть «пистолет», но «пулемет» же!

Михаю он вручил полуавтоматический дробовик «Ремингтон» одиннадцатой модели. Михай уже продемонстрировал умение метко лупить навскидку, а заряд картечи двенадцатого калибра позволял уложить одним выстрелом практически любого противника и не сильно попортить нежную машинерию. Что дать Каре, думали долго. В конечном итоге остановились на легком пистолете-пулемете STA-22 гюйонского производства, который весил меньше трех кило, в то время как заряженный «Томпсон» — семь с лишним.

Получив на руки столь суровый арсенал механики прониклись. Амяз долго ходил по своим владениям, прикидывая куда бы пристроить оружейный шкаф так, чтобы по тревоге и отдыхающая и дежурная смена смогли, не мешая друг другу, вооружиться до зубов в кратчайшие сроки. Михай с Багиром, тем временем, разобрали все полученные стволы и долго наводили на них лоск, добиваясь четкости работы и плавности спуска.

Капитан командирским произволом отобрал себе брутальный «Дегтярев», потом немного покопался и нашел громадное помповое ружье четвертого калибра, залесского производства. Судя по не стертым остаткам кровавых соплей и следам от зубов на шейке приклада, кто-то из получивших груз оружия попытался из него стрельнуть. Возможно даже покойный Шарки — не зря у него зубы были через один.

Для человека обычных размеров это было херовой затеей — отдача данного монстра, который в виду калибра проходил скорее по разряду ручной артиллерии, могла переломать все кости и вызвать сотрясение мозга. Однако Капитан справился с ним без проблем — поставив вместо мишени пустую пятилитровую банку из под тушенки, он аннигилировал его одним залпом, после чего, довольный до нельзя, уволок ружье в свой арсенал.

Старпом уже полностью вооружился по своему вкусу, поэтому заинтересовался только взрывчаткой и, взяв немного «на эксперименты», отвалил. Доктор потребовал себе что-нибудь с «приятной отдачей», что бы не травмировать руки и, после недолгих поисков, нашел «Штейр-Солотурн» который удовлетворил его полностью.

Остальных Ур выгнал на корму и, скинув на воду импровизированные мишени, устроил занятие по стрелковой подготовке, а заодно оценил умение обращаться с оружием. По итогам, Боцман и Бьернсон, как здоровые, но косые, получили по «Энфилду», которые использовали распространенные и недорогие патроны.303 и имели десятизарядный магазин. Обмылку, который тоже особой меткостью не отличился, но которого отдача «нормального» винтовочного патрона валила с ног, вручили «Арисаку».

А вот получивший стрелковую подготовку Марио и Федор, который в детстве провел много времени охотясь в окрестностях родной фермы на кроликов, показали отличные результаты и им выдали автоматы Федорова. Точнее копии неизвестно чьего производства, хотя довольно качественные, благо спрос на них был неплохой и подделывали их много где.

Барабашку ничем вооружать не стали, так как достав патрон в патронник и держа палец на спусковом крючке она развернулась что бы выяснить, что делать дальше, «положив» всех присутствующих на палубу. Мягко и решительно отобрав опасную игрушку, её отправили обратно на камбуз объяснив, что в случае чего, пусть вооружается табельной сковородкой.

Закончив с раздачей стволов Ур прочел лекцию по обращению с ним. Все выданное оружие и боеприпасы полагалось держать в пирамиде в кубрике, чистить, холить, лелеять и отвечать за него не только головой, но и более интимными частями тела.

Капитан, стоя на мостике с биноклем, обшаривал взглядом морские просторы пока, наконец, не заметил одиноко торчавшую из воды скалу. Возле неё был пришвартован быстроходный торпедный катер. На вершине самой скалы стоял стол, за которым их уже ожидал переговорщик.

— Ты смотри… Такой же пижон как и Тоха… Даже скатертью озаботился… — оценил подготовку Капитан, — Как будто у нас с ним свидание… Только свечей не хватает…

Дав Марио команду причалить рядом Капитан приказал всем быть в полной боевой готовности, а сам пошел переодеваться в парадное.

На берег с ним высадился Старпом. Посмотрев сперва на него, потом на узкую тропинку Капитан, цедя сквозь зубы: «Вот нельзя было без понтов этих? Просто в кафешке какой посидеть?», закурил и полез наверх.

— Приветсвую вас, уважаемые! Прошу — присаживайтесь! — увидев их переговорщик улыбнулся, и указал на стулья напротив.

— Спасибо за приглашение…

Старпом улыбнулся в ответ и сел, но перед этим помог сесть Капитану. Тот, сперва, удивился такой услужливости, потом понял, что тот намекает ему вести себя как важное лицо — судя по смуглому цвету кожи и черным как смоль волосам, их визави был из тех краев, где свой статус надо подчеркивать постоянно и по любому поводу. Поэтому, одернув белоснежный китель, Капитан важно огладил бороду и развалился с видом человека который не абы что, а командует целым кораблем. Что, панимашь, не ежиков пасти.

— Антуан Рело… — представился Старпом одним из своих псевдонимов.

— Раш…

Переговорщик снова сдержанно улыбнулся, давая понять что оценил знание Старпомом тонкостей этикета его народа. По нему первым представлялся тот, кто был ниже по статусу. Но назвавшись первым и не представив Капитана Старпом вынуждал Раша назвать свое имя, так что Капитан, теперь, представлялся последним, становясь на ступеньку выше.

— Вад Вареник…

Капитан этой всей игры очередностей не совсем понимал но, сориентировавшись на довольную старпомовскую рожу, понял, что они ведут.

— А вы, стало быть, просто Раш?

— Да. Вместо родовых имен у моих предков были имена их хозяев. Я — первый из своего рода, кто смог позволить себе свободу.

— И не собираетесь это скрывать? Похвально. Я знаю много людей, которые придумывали себе дворянские биографии… Никогда этого не понимал.

— Сильному нет нужды быть тем, кем о не является… — согласно кивнул Раш, — Но, я думаю, вы проделали этот путь не ради разговоров о моей родословной? Хотите вина?

— Не откажемся…

Раш коротко хлопнул в ладони. Прятавшиеся где-то внизу слуги взбежали наверх с кувшинами и кубками, быстро и бесшумно обставили стол, и так же быстро удалились. Взяв кубок, Капитан пригубил вина, одобрительно кивнул и поставил его на стол.

— Я не большой специалист в области вина, но вкус мне нравится. Ладно — коли вы предлагаете перейти к делам, то давайте… Вам хочется увидеть медальон?

— Это можно пропустить. Мы точно знаем, что он у вас и точно знаем, что это именно то что нам нужно. Так что моя задача — договорится с вами о цене.

— Когда вы говорите «мы», — поинтересовался Старпом, — Вы имеете в виду вас и даму на которую вы работаете, не так ли?

— Верно. Обычно её называют «Миледи».

— Слышал о ней. Только хорошее, разумеется.

— Разумеется… — Раш снова улыбнулся, — Она не из тех, кто терпит злословие.

— Мне нравится такой подход к защите собственной репутации.

— Ну… Раз уж она нашла в вашем лице столько понимания, хочу кое-что добавить. Госпожа не испытывает проблем с деньгами, но куда больше ей нравится обмен. Деньги — это наивная попытка сравнить стоимость вещей в неких универсальных единицах. Поэтому расчет деньгами часто оставляет одну из сторон недовольной. Обмен же позволяет отдать ненужное, получив взамен нужное. Ведь, возможно, то что для вас бесполезный мусор — для кого-то сокровище. И наоборот…

— Ваша Миледи предлагает меняться? — Капитан задумался, — Я слышал она оружием торгует… А пушки у неё есть?

— Разумеется. Так что только скажите, какое орудие вам нужно — для нее это не представляет решительно никаких проблем.

— Четырех-дюймовка залесского производства? «Обуховка» которая?

— Отличный выбор. Мощная, точная, надежная. Пользуется хорошим спросом.

— Что ж… — Капитан отпил еще вина, — Тогда договорились. Где встречаемся для совершения обмена?

— Где вам будет удобно.

— А мы можем сами передать медальон госпоже? — поинтересовался Старпом, — Потому, что я не прощу себе, если упущу такой случай встретится с ней лично.

— Разумеется. Она как раз прибыла по делам на Доминис и не откажет вам во встрече. Надеюсь у вас нет никаких предубеждений насчет моей родины?

— Нет… — отмахнулся Капитан, — С чего-бы?

— В остальном мире наши традиции не пользуются одобрением.

— Наши тоже. Че теперь — плакать что-ли?

— Вы очень интересный собеседник…

Раш взял свое вино и отсалютовал им Капитану.

— Мы уже закончили переговоры но, если вы никуда не торопитесь, мы могли бы вместе отобедать. Тут чудесный вид, мои слуги приготовили рыбу и дичь. А еще я захватил с собой восхитительный щербет. Что скажете?

— Не откажемся…

Снова появились вызванные хлопком слуги с едой и столовыми приборами. Раш налил еще вина и кивнул в сторону «Интернационала», с рубки которого в их сторону поблескивал оптический прицел.

— Я вижу, вы наняли в команду Ура? Верное решение.

— Вы знакомы?

— Мы встречались…

Раш отогнул лацкан шелковой рубашки и продемонстрировал шрам от пулевого ранения.

— Чертовски быстрый и меткий стрелок. Меня спасло только то, что китты слишком малы для использования мощных боеприпасов. А я ведь считал себя одним из лучших. После вашего помощника, разумеется.

— Вы и его знаете?

— Госпожа имеет дело только с проверенными людьми. Перед встречей мы собрали о вас всю доступную информацию. И кое-что из недоступной. К примеру ваши военные подвиги, раис, впечатляют… Равно как и ваша жертва.

Раш склонил голову перед Капитаном.

— Остальные ваши люди тоже интересны. Например ваш или ваша, не знаю как правильно, кок. Ну и достопочтенный Кригер, разумеется. Передайте, что госпожа будет рада видеть и его тоже. Она, в свое время, была просто очарована его работами.

— Миледи увлекается науками?

— Скорее — желает быть в курсе последний веяний оружейного дела…

— А что насчет Барабашки?

— Вы её так назвали? Ну для такого возраста у нее весьма длинный и причудливый жизненный путь. Из Ордена Одаренных в наложницы предвозвестника, а оттуда — в корабельные коки…

— Ты мне потом всю эту историю подробнее расскажешь, — Капитан ткнул вилкой в сторону Старпома, — А то чует мое сердце — я самого интересного не знаю.

— Кстати, если позволите… — глядя на это, Раш хитро прищурился, — Меня восхитил и удивил ваш необычный союз. Все, кто мне рассказывал о вашем уважаемом помощнике, сходились в одном — он совершенно не управляем. Как вам удается сохранять свое лидерство?

— Так и сохраняю… — Капитан развел руками, — Зачем брать помощника, а потом указывать ему что делать? Помощник он затем и нужен, что бы помогать в том, в чем я не особо разбираюсь.

— Например в ограблении банков?

— Например — в ограблении банков, — спокойно согласился Капитан, — Я просто обозначаю ему ситуацию, например, денег нет. А как он их достает — это уже не мои проблемы.

— А если потом эти проблемы станут вашими?

— Вот как станут — тогда и буду их решать. Тут, вишь, какое дело — Антуан у меня как торпеда. Пока она на борту — я могу еще что-то корректировать. Но когда торпеда ушла — то все. Кто оказывается на пути, тому мало не покажется. Остается только надеяться, что ты дал ей верный курс. А если нет — ну кто кроме тебя виноватый?

— У вас очень необычный подход к данному вопросу…

Раш сделал паузу собираясь с мыслями.

— Для нас это очень странно — на Доминисе если ты главный, ты главный во всем. А вы даете своим людям свободу действия. Учитывая, кто у вас под началом — очень мудро. И очень похоже на то, как поступает Госпожа. Она тоже ставит задачу, дает ресурсы и интересуется только результатом. Я не ожидал, что у вас столь похожий подход. Вам и вправду будет интересно встретится… А теперь, с вашего позволения, я прикажу принести щербет.

По возвращении на борт Капитан открыл сейф и извлек оттуда медальон, после чего еще раз внимательно его изучил.

— Не можешь понять, что в нем такого? — спросил заглянувший в дверь Старпом.

— Ага. Вот за эту хреновину целую пушку готовы отвалить! Я точно не продешевил?

— Спросишь при личной встрече. Только учти — Миледи это не та барышня, с которой можно на ходу менять правила игры.

— Про это я в курсе… Ладно — на Доминис, так на Доминис. Очень уж обмен заманчивый. Тем более нам по пути.

— Согласен… И я что, собственно, заглянул-то? Мне очень понравилось, что ты сказал ему. Про наш дуэт.

— Брось! — фыркнул Капитан, — Этот Раш на идиота не похож. Если он наводил справки про нас, то знает что ты делаешь, что хочешь. Я уж даже мешать забил.

— Про торпеду мне тоже понравилось. Лестное сравнение…

— Ага… Наслаждайся. И дай мне переодеться! А сам, лучше иди в кают-кампанию. Там Доктор и ента его родственница выползли. Книги, которые им в наследство достались, разбирают. Попробуй у них какой нибудь художественной литературы выкружить в корабельную библиотеку. Док кое-что купил, но этого мало. Быстро до дыр зачитаем, а до Островов путь неблизкий.

Кивнув Старпом удалился, а Капитан принялся снимать парадную форму бормоча под нос: «Баба, какая ни есть, все равно баба… За красивую цацку, что хошь отдаст. Даже пушку…»

В кают-компании Доктор с племянницей разбирали библиотеку. Разделили её неправильно и теперь они сортировали книги, а заодно общались. Происходило общение на форбуржском, так что сидевшая тут же Барабашка ничего не понимала и только недоуменно крутила головой.

— «Лисса! Я слышал, что ты опять была в своем репертуаре? Зачем было хамить господину Капитану?»

— «О, дядя Ганс, вы же знаете, как общение с тетей Розой на меня влияет?»

— «Можно подумать, что без нее ты прямо-таки нежный эдельвейс… Я не собираюсь тебя упрекать, как остальные, за твой образ жизни, но здесь, сделай милость, сдерживай свой характер. Тебя взяли по моей просьбе, так что своим поведением ты ставишь меня в неловкое положение».

— «Я постараюсь, но ничего не могу гарантировать».

— «Постарайся… В противном случае я напишу тете Розе, что ты мечтаешь, чтобы они погостили у тебя».

— «Зачем так сразу? Для начала могли бы пригрозить просто убить меня…»

Доктор усмехнулся и отложил в её сторону томик стихов «Алхимия любви», которую на основании названия сунули в научную литературу.

— Они, по-моему, ссорятся… — шепнула Барабашка вошедшему Старпому.

— Нет. Это просто язык такой…

Старпом подошел к столу и приветственно кивнул.

— «Как продвигается разбор завалов?»

— «О! Я и не знал, что вы так прекрасно владеете языком!» — Доктор удивленно посмотрел на Старпома. — «У вас идеальное произношение!»

— «Я был слушателем Академии Судебной Медицины в Кенингшлоссе. Беззаботные студенческие годы…»

— «Серьезно? Я работал с одним профессором из этой академии».

— «Эрихом Болем. Я помню — вы рассказывали об этом при нашем знакомстве. Я ходил на его лекции».

— «Как тесен мир!»

— «Иногда даже слишком…» — как бы невзначай обронила Лисса. — «Вот поэтому мне так нравятся Острова…»

— «О, простите, фройляйн», — извинился Старпом. — «Я помешал вашей беседе?»

— «Нет, что вы… Просто неприятные ассоциации. Вы сейчас были похожи на моих родственниц. У них тоже единственная тема разговора — обсуждать общих знакомых».

— «Не жалуете родню, насколько я понял?»

— «Вы неправильно поняли — я не люблю людей в целом, вне зависимости от семейных связей».

— «Мизантропия. В вашем возрасте? Можно поинтересоваться причиной?»

— «У меня их две — интеллект и образование».

— «Я так понимаю, вы не замужем?»

— «При чем тут это?»

— «Возможно, наличие в вашей жизни любимого человека могло бы немного примирить вас с остальным человечеством… Или чем-то занять ваш рот на несколько минут. Меня бы это тоже устроило».

— «При чем тут… Ох!» — Лисса уважительно покосилась на Старпома. — «Тонко. Пошло и тонко. Даже сразу не уловила. Туше».

— «Про эту штуку я узнал, когда обучался в Гюйонском Королевском Колледже. В программу оно не входило, но ряд студенток вели факультативы».

— «Надеюсь, кроме этих факультативов у вас получалось выкроить время на посещение хоть каких-нибудь лекций?»

— «Не переживайте — я был одним из лучших. Хотя времени на сон почти не оставалось. Так что, если хотите побеседовать о литературе, то обращайтесь».

— «Жаль, что вы не использовали формулировку „к вашим услугам“. У меня было в запасе несколько очень язвительных ответов».

— «Потому и не использовал. Кстати — если у вас будут ненужные книги художественного содержания, то ставьте их вон в тот шкаф. Я думаю, у вас высокие стандарты в литературе, так что кое-что вы неизбежно забракуете».

— «А у вас и ваших людей стандарты гораздо ниже, если я правильно поняла»?

— «Издержки профессии. Пару месяцев в море и планка падает настолько, что даже у вас появится шанс…»

Еще раз вежливо кивнув Старпом присел на диван рядом с Барабашкой. Лисса проводила его взглядом, потом посмотрела на дядю, на лице которого играла насмешливая полуулыбка.

— «Что?»

— «Похоже, ты нарвалась на такого же язвительного оппонента. Теперь понимаешь, как себя чувствуют окружающие?»

— «Я и не знала, что приношу в мир столько радости».

— «Тебе нравится подобное общение?»

— «А вы только сейчас это заметили? Лучше объясните мне, почему человек с таким образованием состоит в отношениях с кем-то вроде неё?»

— «О! Она — очень интересный случай. Орден Одаренных поработал над её сознанием…»

— «Не думаю, что до этого она блистала интеллектом».

— «Ах, ты об этом…»

Доктор, склонив голову, задумчиво посмотрел на племянницу.

— «Я могу ошибаться, но, по-моему, он выбрал её не за интеллект…»

— «Ну да… Пустая голова дает огромное преимущество при фелляции…»

Презрительно скривившись, она снова вернулась к книгам. Закончив разбирать, Лисса взяла стопку книг и поставила их в библиотечный шкаф. Доктор, подняв голову, мазнул глазами по корешкам и опустил было глаза обратно к своем чтению, но встрепенувшись, еще раз посмотрел внимательнее.

— «Лисса — что ты туда поставила!»

— «Всякие романы, дубликаты того, что у меня уже есть — в общем, все, что не нужно».

— «„Правдивое и полное описание долгого и опасного путешествия по Залесью и окрестностям“ маркиза де Куртуазье ты зачем туда поставила?»

— «А что с ним не так?»

Доктор встал, взяв книгу открыл наугад и зачитал отрывок:

— «Особое внимание в Залесье привлекает единодушное и молчаливое презрение ко всему выдающемуся, всему, что хоть немного возвышается над серым и грязным фоном залесского общества. Все одеты одинаково, дамы носят одинаковые платья и все господа облачены в одинаковые сюртуки или военную униформу. И только немногие достойные люди выделяются на этом фоне платьем, скроенным по лионисийскому фасону, и за это мужественно подвергаются шквалам грязных пересудов и разговоров и осуждения обществом. Очень редкий залесец готов принять на себя бремя свободы и независимого взгляда на залесскую жизнь, а в свободной печати таких и вовсе нет. Отдельного слова заслуживает черная залесская цензура, которая душит в зародыше любые проявления свободомыслия в печати и прессе, а временами цензурирует даже частную переписку! Вот, например, мой большой друг, офицер Н., чьё имя я естественно не буду оглашать, во избежание его увольнения, а может быть, даже и казни (sic!) отправил мне из расположения своей части невинное письмо с описанием местной природы и своего нехитрого военного быта. И представляете, конверт был вскрыт и все, практически все, слова были залиты чернилами! Разве можно такое представить в Гюйоне? Сотни моих дружеских писем дамам доходили в целости и сохранности, как и ответы на них!»

— «И что?»

— «Господин Капитан — залесец! Как ты думаешь — ему понравится такое?»

— «Позвольте…» — оторвавшись от Барабашки, Старпом подошел и попросив книгу пролистал, — «Слышал о ней, но никогда не читал. Даже не особо лояльные к Залесью люди говорили, что маркиз слегка перегнул палку».

Пролистнув он зачитал еще:

— «Само название „залессцы“ произошло от древнефессалийского „залос“, что означает „раб“. Некогда свободный народ столько столетий подвергался завоеваниям многочисленных орд и угнетению со стороны своих мелких продажных князьков, что рабство и привычка к беспрекословной покорности вошла в плоть и кровь этого многострадального и жалкого народа. На любое указание мало-мальски значимого начальства залесец отвечает покорным кивком и потупив взор бездумно идет выполнять сказанное. Отсутствие инициативы и мелочное раболепство являются неотъемлемыми чертами характера каждого залессца, что особенно проявляется во время бесчисленных войн непрерывно ведущихся этим варварским государством, во время которых огромные массы нерассуждающих солдат сгорают в пламени бездумных приказов. Даже самые стойкие генералы Форбурга в войнах за наследство Аламенко не выдерживали ужасов кровавой бойни и в отвращении бросали свое оружие, не желая заниматься убийством бессловесного, никак не заканчивающегося стада. После чего, хоть и отлично выученные и вооруженные, но малочисленные железные форбургские отряды, были буквально затоптаны толпами еще оставшихся в живых залессцев, сжимающих в руках лопаты, косы и коряги и буквально вдесятером разрывающих доблестных форбургских рыцарей живьем на клочки. Только этой массовой и нерассуждающей самоубийственной стратегией и объясняются все „победы“ залессцев. „Мамки новых нарожают!“ — этот девиз навечно вошел во все уставы и наставления залесских генералов».

Они с Доктором переглянулись.

— «Нда… Лучше её убрать подальше…»

В кают-кампанию вихрем ворвался Капитан.

— А че у всех рожи такие хитрые? С книгами закончили?

— Йа… — кивнул Доктор, — Почти есть закончить…

— Это хорошо! А то я этого щербета натрескался и совсем забыл, что у меня от него с желудком бывает! О! Вот эту давай! Ты всегда самое интересное выбираешь — я знаю!

Капитан выхватил у Старпома книгу и полным ходом рванул в сторону гальюна. Старпом и Доктор сперва посмотрели ему вслед, потом на Лиссу, которая, с лишенным эмоций лицом, развела руками.

— «Ну, по крайней мере, он будет там один и сразу никого не убьет…»

— «Йа… Я есть даже боюсь представляйт, какой будет реакций…»

— Дядя — можно просьбу… — поморщилась Лисса, — Не разговаривай при мне на ислас. Акцент у тебя просто жуткий.

— «Акцент сейчас меня волнует меньше всего!» — Доктор тем не менее снова перешел на Форбуржский, — «Ты понимаешь, что все выглядело так, как будто мы специально подсунули ему этот пасквиль на его страну? Я просто не знаю, что он подумает!»

— «Стоп! А чего мы вообще беспокоимся? Он же не знает форбуржский… Или знает?»

— «Господин Капитан такой человек, от которого можно ожидать чего угодно!»

Слова Доктора оказались пророческими. Снизу, из капитанского гальюна, донесся дикий, нечеловеческий ржач, от которого чуть не повылетали стекла в иллюминаторах. Старпом скроил удивленную гримасу и посмотрел на Лиссу и Доктора.

— Либо у него помешательство от злости, либо мы нихрена не понимаем в залесском юморе.

— Я есть надеяться на второй вариант…

— Дядя — ну я же просила!

Старпом жестом показал всем успокоится и дождаться развязки. Капитан появился через полчаса с книгой и слезами от смеха.

— Во блин дает маркизка! Я так давно не веселился. Зацените:

«Также меня потряс варварский обычай запираться в жарко натопленной избе голыми и бить друг друга березовыми, дубовыми или даже хвойными прутьями! Таким образом, наверное, внешне благопристойные залесские прихожане древнейшей (по их словам!) из церквей Святого Сына, воздают хвалу свои настоящим, языческим богам, требующим от них пота, разврата и крови. Стыд забыт в этих избах грязи и порока: мужчины, женщины и дети все равны в своей порочной и богохульной наготе. После зловещих таинств они выходят красные и падают без сил, вкушая языческие отвары трав и бормоча неясные молитвы, перемежающиеся охами и ахами. Я сам, конечно, отказался присутствовать на этой отвратительной литургии, но слышал от доверенных людей всё в мельчайших деталях. И это отвратительно и ещё раз подчеркивают всю дикость и низость залесского общества!» Это он про баню!!! Я счас лопну от смеха!

— Это конечно здорово, — осторожно согласился Старпом, — Но насколько я помню, там есть менее забавные отрывки… Маркиз пишет о вашей стране весьма обидные вещи…

— Это ему так кажется. Что бы обидеть кого-то, надо его понимать. Знать, так сказать, его тонкие места. А маркизка этот даже про баню не понял. Может он и хотел нас дураками дремучими выставить, а по итогу — сам дурак. Ты не против, если я дочитаю? Уж больно забавное чтиво.

— Кстати про чтиво — ты когда успел форбургский выучить?

— В школе. И в мореходке еще, но там в основном с военным уклоном. Язык вероятного противника и все дела…

Махнув книжкой, мол «дочитаю-верну», Капитан ушел. Старпом подмигнул Барабашке и они тоже удалились. Доктор, оставшись с Лисс вдвоем некоторое время задумчиво молчали, потом вздохнув: «Загадочный народ…» тоже разошлись по каютам.

Валент с сомнением посмотрел на наставника. Они сидели в небольшом уютном кафе в окружении влюбленных парочек и пожилых степенных месье и выглядели предельно чужеродно. Брата Аргуса, тем не менее, это, похоже, нисколько не заботило. Он неторопливо потягивал кофе, с дружелюбной улыбкой благословлял изредка подходивших к нему горожан и откровенно наслаждался погодой и местом.

— Валент?

— Наставник… Вы уверены, что ему можно доверять подобные тайны?

— А что тебя смущает?

— Он светский человек и даже не член общины.

— Вот именно. Значит он может рассуждать непредвзято. Нам сейчас не помешает взгляд со стороны. Кроме того, в последнем письме он задавал интересные вопросы касающиеся нашей, так сказать, «юрисдикции».

— Какие?

— Он спрашивал про «Князя Огненного».

— Зачем ему эти еретические байки?!!

— Не меньше твоего жажду это узнать… А вот и он…

Аргус встал и махнул рукой выглядывавшему их Инспектору.

— Приветствую вас, друг мой… Познакомьтесь — это брат Валент. Один из лучших Ординаторов нашего ордена и я горд, что был его наставником. Валент — это Серго Вукович. Инспектор полиции и мой старый знакомый. В мою бытность Ординатором я часто консультировался с ним. Все таки, несмотря на те возможности которые дает нам Орден Одаренных, старую добрую логику ничто не заменит.

— Спасибо за то, что согласились встретится, господа… — Вукович присел на услужливо отодвинутый стул, — Потому, что мне кажется, я столкнулся кое с чем в пределах вашей компетенции.

— Вы писали, но крайне расплывчато…

— Просто не хотел перейти границы дозволенного. Как я знаю, «Князь Огненный» — это не то, о чем Церковь любит говорить.

— Потому, что это ересь… — решительно заявил Валент.

— Да. И вот поэтому тоже. Но вы уверены, что все так считают?

— О чем вы?

— Погоди, друг мой… — Аргус жестом попросил Валента не горячится, — Прежде всего, Серго, расскажи нам о том грабителе, за которым ты гонялся. Ты намекал, что это как-то связано.

— Да. Человек называющий себя «Кунла», но определенно не являющийся «Тирнейским мстителем». Я шел по его следу после ограбления банка на Санта-Флер. Потом он, внезапно, всплыл в Корбу-Роше, где устроил побег Падди Обраену. С моей невольной помощью… Он же приехал с ОБраеном в монастырь Святого Акцепия и после его визита Предвозвестник Ризийский скончался, как сообщили газеты, от «кровоизлияния в мозг».

— Откуда вы знаете об их визите в монастырь?

— После побега Обраен сменил машину. Мы нашли следы шин и по ним установили марку. Несколько паломников сообщили, что видели как машина этой марки заехала внутрь монастыря, а на следующий день уехала, и описали находившихся в ней людей. Кроме того — они забрали с собой еще кого-то. Мы нашли место их остановки. Следы протектора были глубже чем в первый раз. Следовательно в машине был еще один пассажир.

Валент издал сдавленный звук. Аргус с усмешкой покосился на него.

— Как я и говорил, друг мой, толковый следователь может заткнуть за пояс любого одаренного. Теперь мы знаем куда делась пропавшая послушница, — Аргус снова повернулся к Вуковичу, — Вы уверены, что человек называвший себя «Кунлой» и спутник ОБраена — один и тот же человек?

— Да…Среднего роста, худощавого телосложения, черные волосы… А главное… Возможно прозвучит странно, но у меня есть ощущение, что я его давно знаю… Точнее его почерк. Во время моего расследования ряд личностей делали странные намеки. Я начал проверять эту версию…

— И поняли, что такое уже было раньше?

Аргус многозначительно посмотрел на Вуковича. Тот медленно кивнул.

— Я опять вынужден спросить: «Вы точно уверены?»

— Абсолютно. Я, в силу специфики своей работы, хорошо обучен опознавать почерк преступника. Зачастую могу сказать кто это, до того как появятся первые улики. Просто зная, что произошло. На вид подозреваемому не больше тридцати, но я обнаружил множество совпадений в делах многовековой давности.

— И какой вывод вы из этого делаете?

— Преемственность. Какой-то клан или тайное общество. Сперва я думал, что они действуют только в пределах Эрина, но, похоже, их деятельность охватывает весь Континент. Один из осведомителей дал мне намек: «Феникс».

— Птица возрождающаяся из пламени? Поэтому вы связали это с «Князем Огненным»?

— Не только. У них похожие цели и очень похожие средства. «Феникс» — это ловкач, мошенник и убийца который наказывает злых и жадных. Зачастую весьма жестоко. И никто ничего не может с ним сделать — его много раз объявляли мертвым, но он всякий раз возвращался. Мотивы часто переплетаются с фольклорными «народными героями», но я нашел ряд совпадений с реальными преступлениями. Например убийство Грота Анбауэра — фабриканта известного своим жестоким отношением к работникам. Как-то несколько его рабочих, сидя в трактире, заговорили о том, что Анбауэра за такое скотство надо-бы вздернуть. К ним подсел незнакомец и спросил сколько они готовы за это заплатить. Думая, что он шутит, рабочие кинули на стол каждый по медяку. Незнакомец сказал, что плата его устраивает, взял деньги и на следующий день Анбауэра нашли висящим в петле на воротах собственной фабрики.

— Вы правы, — кивнул Аргус, — Звучит как сделка с Безликим. Неосторожно оброненное слово, странная плата и дословное исполнение.

— Так и есть. Но почитайте вот это. Отчет полиции… Обратите внимание на опись содержимого карманов. Не странно ли для такого богача носить с собой шесть потертых медяков?

— Вы полагаете, что так все и было?

— Разумеется нет. Но эта легенда не так далека от правды, как кажется.

— Любопытно… Однако, если вы не против, вернемся к более приземленным вещам. Мы сейчас думаем, как нам взять след убийцы Предвозвестника. Вы, Серго, считаете что это тот же человек, который стоит за побегом ОБраена, а до этого, как я понял, совершил еще ряд преступлений? И вы свою погоню за ним окончили?

— Не окончил. Приостановил, пока не пойму с кем я имею дело.

— Можем тогда мы принять у вас эту эстафету? Я был бы очень признателен, если бы вы намекнули нам с чего начать. Я же, со своей стороны, постараюсь достать все сведения касательно интересующего вас вопроса, которые смогу.

— Попробую дать подсказку, хотя не знаю, сильно ли это вам поможет. Кроме меня по следу грабителя шел некий Чойс. Он работает на Синдикат. Мы немного отвлеклись на кое-какие обстоятельства связанные, скажем так, с «семейными проблемами», потом побег ОБраена… Так что Чойс, думаю, за это время продвинулся несколько дальше. И вот кое-что из моих записей по этому делу.

— Благодарю вас, друг мой — думаю этого будет достаточно, чтобы сдвинуть нас с мертвой точки. Я пришлю вам все, что обещал как только смогу. У вас тот-же адрес?

— Да. Анна привязана к этой квартире, да и мне она нравится.

— Хорошо. Приятно было снова с вами увидеться. Надеюсь мы как-нибудь увидимся по более приятному поводу. Не связанному с чьей то смертью, по крайней мере.

— И я был рад встрече. Удачи вам в вашем расследовании.

Вукович раскланялся и удалился. Брат Аргус некоторое время молча пил кофе размышляя, потом обратился к Валенту.

— Что думаешь, друг мой?

— Не вижу особых проблем с поиском этого Чойса, если вы про это, наставник.

— Это хорошо. А как тебе теория уважаемого Инспектора?

— Вероятно ли, что мы упустили из виду существование заговора в масштабах Континента? Не думаю.

— Залесье?

— Залесье… — Валент замолчал, раздумывая, потом согласно кивнул, — Да, наставник, мы могли упустить заговор в масштабах континента… Проклятье… Но ведь всех последователей «Князя Огненного» уничтожили еще во времена Древней Империи?

— «Князь Огненный», это не секта, культ или тайное общество, — грустно улыбнулся Аргус, — Это идея. Она бродит в умах и принимает разные формы. Но суть одна — месть. «Огонь — это палач и зверь, ваш голос и ваш гнев, кинжал раба и доспех нищего. Пожирающий посевы хозяев, их дома, их храмы и их жизни. Стоящий дешево, но берущий дорогую цену. Это сила бессильных. Огнем воздай им за свою кровь. Огнем воздай им за свой пот. Огнем воздай им за свои слезы. Славься Князь Огненный и воздай им за нас».

Не всякий может позволить себе меч. Не всякий может защитить себя. Но любой может взять огонь и сжечь то, что ему ненавистно. Сперва в прямом смысле — доведенный до отчаяния раб брал факел и поджигал хозяйство жестокого хозяина. Его примеру следовали другие, и потери были столь велики, что имперское жречество придумало то, что мы сейчас зовем «Литания укрощения огня». Однако это не помогло — нельзя убить идею, не искоренив почву для неё. В ход пошли яд, нож, удавка. Когда вокруг много тех, кому нечего терять, то мысль умереть унеся с собой мучителей, идея дающая право убить то, что ты считаешь злом, умереть сделав перед этим мир лучше — опасна. И очень привлекательна. До сих пор.

— Тут я с вами согласен, наставник — идеи заменить справедливость Его на самосуд и бунт сейчас популярны как никогда. Однако при чем тут, тогда, этот «Феникс»? Не логичнее ли предположить, что это просто преступники-одиночки которые подражают ложным кумирам и пытаются копировать их повадки? Отсюда и схожесть почерков.

— Вы недооцениваете ум Инспектора. Подражателей он бы выявил. Так что, если это действительно одиночка, то меня данный факт пугает.

— Почему, наставник?

— Не бери в голову. Давай сперва все как следует выясним. Надо найти все, что сможем на упомянутого Чойса и пусть сестра Ливия использует Дар чтобы найти его. У меня есть план.