Кадиллак-Бич

Глава 6

Неухоженный двор перед скромным голубым домиком-ранчо разместился по соседству с целым районом таких же заросших дворов, теснящихся в тени развязки шоссе № 95 рядом с Помпано-Бич. К дому со скрипом подъехал ржавый «кугар». Серж и Ленни в своих пыльных и растерзанных погребальных костюмах выбрались из машины. Ленни первым вошел в дверь.

— Мам, мы дома!

— Вытирайте ноги! — Уже!

Рывок в прихожую. Наконец-то дружественная территория. Ленин исполнилось сорок восемь, а он все еще живет с мамой. Сегодняшние реакционные деятели администрации постарались бы вас уверить, что это из-за его приверженности к курению наркоты, и были бы правы. Серж жил там же, потому что никогда не принимал наркотиков. Они делили детскую спальню Ленни. Маленькая мебель, нежно-голубые обои с облаками, плакаты с героями телевизионных сериалов и футболистами. Ленни спал на верхнем ярусе.

Серж бросил блокноты на комод и направился к своему шкафу для документов на четыре отделения, сверху которого стояла небольшая клетка для хомяков.

— Как он? — спросил Ленин.

— В полном порядке! — Серж через металлическую решетку уже начал кормить из пипетки мелкую пушистую живность.

— Похоже, наш парнишка проголодался.

— Хороший знак, — сказал Серж, еще раз наполняя пипетку. — Я уже не думал, что счастливый день настанет. Когда мы нашли его, малыш выглядел совсем неважно.

— В общем, типа повезло, что мы зашли в лесок покурить травки, а?

— Это было мое предложение. А тебе я еще раз говорю, что нельзя курить на каждой стоянке для отдыха. Теперь там везде охранники. К тому же тебя видели дети.

Серж наклонился и посмотрел в глаза зверьку.

— Сегодня чувствуем себя лучше, мистер Воннегут?

— Он и должен чувствовать себя лучше, — ответил Ленин. — Ты же пять месяцев с ним возишься. Кормишь с руки, читаешь ночью книги, сажаешь в карман рубашки, когда идешь гулять…

— Тепло тела очень важно! — Серж открыл клетку и засунул руку внутрь. Животное взбежало по руке Сержа и забралось в карман. — Нельзя ничего пускать на самотек, когда речь идет о спасении исчезающих видов.

— Даже крыс?

— Это не крыса. Сколько раз повторять?! — Серж взял блокнот, открыл его и протянул Ленни, ткнув пальцем в пятый пункт генерального плана: «Исчезающая болотная мышь из Локсахаччи, близкая родственница полевки». Серж посмотрел в карман и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Думаю, время пришло. Бессмысленно откладывать неизбежное. — Открыв чернильную ручку, он вычеркнул из плана пункт под номером пять.

— Ты хочешь выпустить зверька после всего, что сделал для него? — спросил Ленни, показывая на крошечные глазки и толстые щеки, выглядывающие из кармана. — Смотри, как вам хорошо. Он будет скучать без тебя.

— Иногда, чтобы совершить добрый поступок, приходится проявлять жестокость.

В дверях появилась полная пожилая женщина в сером сарафане.

— Что случилось?

— Да ничего, мам.

— Не похоже, что совсем ничего. Вы что, в драку попали? Кто-то обидел моего Ленни?

— Нет, мам. Мы были на похоронах.

— За свою жизнь я побывала на сотне похорон и никогда не возвращалась в таком виде! Кто это сделал с вами? Я им прямо сейчас позвоню!

— Да нет, ты не можешь позвонить.

— Почему?

— Ты не понимаешь…

— Ленни, прекрати, — сказала мать, сложив руки на груди. — Ты не должен так часто уезжать. Я не знаю, что ты делаешь, где находишься. Если бы я не была уверена, что Серж присматривает за тобой, клянусь, у меня уже случилось бы три инфаркта! Ну, как зовут того парня?

— Мам, я пытаюсь объяснить, но ты не даешь мне…

— Тони Марсикано.

— Серж! — вскрикнул Ленни.

— Он есть в телефонной книге? — спросила миссис Липповиц.

— Не думаю… — Серж пересек комнату в направлении шкафа-хранителя истории. Перебрал несколько папок, из одной достал лист бумаги. — Вот его номер.

— Спасибо.

— Откуда ты его взял? — спросил Ленни. — Никто такие номера не знает.

— Судебные записи последнего ареста Тони. Решительный одиночка с навыками исследовательской работы все может найти.

— Ваш Тони хулиган? — спросила миссис Липповиц.

— Еще какой, — изрек Серж.

— Мам!

— Может, мне поговорить с его родителями? Что у него за семья?

— Семья Палермо? — уточнил Серж. — Все бандиты.

— Кажется, ты называл фамилию Марсикано.

— Правильно. Но это семья Палермо. Марсикано — так называется команда Тони.

— Команда? — удивленно произнесла миссис Липповиц. — У него есть лодка?

— Я бы сказал, яхта. И собственный самолет, несколько хороших автомобилей…

— Так он отпетый хулиган? — не унималась миссис Липповиц.

— Можно сказать и так.

— Ну, тогда кто-то должен его остановить.

— Мам! Не надо…

— Твоя мама намного умнее, чем ты можешь предположить, — сказал Серж, поворачиваясь к миссис Липповиц. — Я все время у тебя за спиной. Ленни следует вести себя осторожнее и благодарить судьбу, что у него такая мама, как вы.

Миссис Липповиц подбоченилась и строго посмотрела на сына.

— Почему ты не хочешь походить на своего друга Сержа? Серж повернулся к Ленни и ухмыльнулся.

— Я должна сделать важный звонок, — сказала миссис Липповиц, маршируя в сторону кухни.

Серж достал из шкафа папку и зашагал в сторону прихожей. Ленни догнал его у двери, схватил на плечо.

— На фига ты это сделал?

— Потому что мне осточертели ваши с мамой телячьи нежности. Просто хотел немного раскачать клетку, — пояснил Серж и проверил карман рубашки. — Готовы, мистер Воннегут?

Они сели в «кугар» и направились на юг. Пять полос, все заняты. Плотное движение, машины сближались и разъезжались бесконтактно, как бойцовые рыбки. Мимо летели пальмы, баскетбольные площадки, склады, граффити, реклама канадского виски, адресованная секс-меньшинствам, электронный указатель времени и температуры воздуха: 99 градусов.

Ленни проверил бумажник.

— Я опять пустой. Трава еще есть, но надолго не хватит. Нужна еще какая-нибудь денежная идея.

— Разве я не занимаюсь концепцией нашего нового бизнеса? — Серж открыл на руле свою папку, начал просматривать бумаги. Загудели клаксоны.

— Бизнес? — спросил Ленни. — Звучит как работа. Давай просто достанем денег.

— Правило номер один в жизни: любое дело, где ты сам себе босс, — это не работа.

— С боссами мне никогда не везло, — проворчал Ленни, сворачивая на коленке косяк. — Они всегда меня подгоняют.

— В этом смысле я с тобой солидарен. Ты помнишь, как пришлось госпитализировать участников съезда в Майами? И все из-за дурацких приказов начальства.

Ленни покачал головой.

— Некая компания из числа пятисот лучших фирм по рейтингу журнала «Форчун» организовала большой объединительный съезд, в общем, какую-то сходку на одном из самых дорогих курортов. Главные боссы наняли спецов из фирмы по мотивационным исследованиям, чтобы они что-то придумали и сплотили коллектив. Короче, устроили на пляже вечеринку с бесплатным баром, построили площадку для барбекю и заставили все руководство ходить босиком по углям.

— Где они нашли таких идиотов?

— Все газеты писали. Консультанты взяли идею из какого-то реалити-шоу. Предполагалось, что это должно помочь организовать работу в фирме и укрепить командный дух руководителей. Когда в понедельник пришла пора начинать работу, оказалось, что после хождения по углям управлять компанией некому.

— Почему?

— Верхушка организационной структуры фирмы была госпитализирована с волдырями на ступнях. Акции на бирже упали на двадцать пунктов.

— Они еще платили за это?

— И достаточно много. Я не профессиональный консультант, но где-то в первых строках моих рекомендаций будет: «Не заставляйте своих работников ходить по горячим углям».

— То есть ты хочешь организовать консалтинговую компанию?

Серж отрицательно покачал головой.

— Мне нужно нечто параллельное моим интересам. Знаешь поговорку: «Делайте, что любите, и всегда будете счастливы».

— Кто это сказал?

— Чарльз Мэнсон. Нет, подожди. Он сказал: «Убейте всех людей в этом доме». О ком я думал? — Болотная мышь, уцепившись за край кармана Сержа коготками, наблюдала за дорогой впереди. Серж постучал по папке кончиком ручки. — Но какой же бизнес сможет связать все вместе?

Ленни наклонился через сиденье, чтобы заглянуть в папку.

— Не думаю, что это возможно. Взгляни на пункты твоего плана. У тебя и энергетические напитки, и ЦРУ, Кастро, шоу «Сегодня», мафия, не говоря уже о покойном дедушке и пропавших бриллиантах. Если ты спросишь меня, я отвечу, что осуществить план не представляется возможным.

— «Невозможно» — слово не из моего лексикона, — отрезал Серж.

— А у меня это второе имя, — усмехнулся Ленни и раскурил косяк толщиной с соломинку. — Я стараюсь прожить остаток дней без разочарований.

— Для начала огромную задачу надо разбить на компоненты, — не унимался Серж. — Самые сложные загадки касаются решения вопроса о смерти моего деда и о местонахождении бриллиантов, но посмотри, — Серж провел линию, — или данный пункт рушится, или выводит следующий из-под контроля… — Еще несколько пересекающихся линий, некоторые пунктиром, некоторые сплошные. — В конце концов второй пункт становится на место, из чего следует, что раздел под номером семь реален, а тогда и третий с шестым будет легче осуществить. — Две петли, три стрелки. — Остальные практически вытекают сами из себя, и вот они у нас в кармане.

— Мне кажется, машина едет медленнее, — подал голос Ленни. — Или мне в траву подсыпали что-нибудь покрепче.

— Подъезжаем к международному аэропорту «Лодер-дейл». Я торможу, чтобы отметить пропуск.

— Смотри, самолет летит слишком низко, — сказал Ленни, наблюдая, как садящийся лайнер компании «Норт-Вест» выпускает шасси, перелетает через широкую автостраду, ограду аэропорта и касается главной посадочной полосы в сопровождении двух параллельных клубов черного дыма. — Он едва не задел колесами машины на шоссе.

— Люблю, когда самолет пролетает низко над дорогой, — ощущаешь жизнь, — произнес Серж. — Машина вибрирует, как будто собирается выплюнуть все заклепки и отправить тебя скользить по шоссе в одном кресле. Классно!

— А зачем замедлять ход?

— Увеличивает шансы. Самолеты садятся каждую минуту. Если едешь медленно, всегда можно ускориться. Но когда ты как следует разогнался, на дороге национального значения особо не попятишься. В принципе можно, но на самом деле очень опасно.

Ленни показал в небо:

— Смотри, еще один летит.

Они взглянули на запад, где появился игрушечный с такого расстояния самолет. «Кугар» все сбавлял скорость: пятьдесят миль в час, сорок пять, сорок, попутные машины сигналят, обгоняют с обеих сторон.

— А почему такой неожиданный интерес к деду? — спросил Ленни.

— Похороны. Я и раньше собирался, но сейчас дело о драгоценностях меня полностью поглотило. С тех пор как я увидел в газете некролог Рико, это единственное, о чем я могу думать. Никто точно не знает, что произошло тогда, в 64-м. Наконец меня озарило, и я решил полностью посвятить себя доведению дела до конца. Все остальное уже несущественно. Вся моя жизнь до этого момента была дерьмом, а та, что впереди, — станет настоящим эпилогом.

— А что ты подразумеваешь под эпилогом?

— Дерьмо, которое приходит потом.

— Ну и как ты думаешь разбираться в самоубийстве?

— Дед не совершал самоубийства! Никогда больше не повторяй этого слова!

— Ладно, ладно. Боже… Так с чего начнем? Полицейские отчеты?

— Мусор для любителей. Настоящему архивному расследованию требуется опрос живых свидетелей — информация из первых рук. Я проводил такие дознания десятки раз, находил во Флориде людей, связанных с давно забытыми событиями, а потом появлялся у них дома, чтобы записать показания.

— И ты предварительно не договариваешься по телефону? Просто приходишь и стучишь в дверь?

— Такой способ лучше для исторической точности — ловишь свидетелей неподготовленными. Иногда, правда, они принимают меня за какого-нибудь из придурков, которых полно во Флориде, и пытаются захлопнуть дверь. Нужно оставаться твердым и приложить немного физических усилий. Это не слишком трудно, потому что перед тобой, как правило, пожилые люди.

— А они не вызывают полицию?

— Иногда приходится вырывать шнур из розетки. Но все парни, которых мы будем разыскивать на данном этапе, — друзья моего деда, поэтому в конфликтах не будет необходимости.

— Друзья?

— Настоящая команда классных парней, постоянно действующий социальный клуб! — Серж подался вперед и выставил фотоаппарат на приборную доску, целясь вверх. Когда автомобиль сотряс оглушающий грохот турбин, болотная мышь поглубже зарылась в карман. Серж щелкнул затвором.

А по противоположной стороне магистрали № 95 мощный «кадиллак-севилья» ехал на север. Тони Марсикано, весь в черном, закрывал ухо левой рукой, пытаясь сквозь рев пролетающего «Боинга-737» услышать что-то по телефону.

— Понимаю… Понимаю… Нет, мадам… Да, мадам. Нет, мадам, это больше не повторится… Вам тоже… До свидания! — Тони выключил телефон.

Один из его лейтенантов обратил внимание на смущенное выражение лица Тони.

— Что такое, босс?

— Самый странный телефонный разговор в моей жизни.

На стороне, ведущей к югу, Серж нажал на газ и вернулся к нормальной скорости. Ленни выбросил окурок в сухую траву на обочине.

— И кто же состоял в этой банде?

— Сейчас посмотрим. Кроме моего деда — Чи-Чи, Лунный Пес, Томми Грек, Колтрейн и Морт Могильщик. Все как один — штучный товар. Чи-Чи связался с ЦРУ в Заливе Свиней и поэтому в последнее время отличался крайней раздражительностью. Лунный Пес был праправнуком раба из Мейкона, который жил в знаменитом отеле сэра Джона в Овертауне. Томми Грек происходил из итальянской семьи. Я думал, что самый забавный — это Колтрейн, но сейчас понимаю, что он просто все время был пьян. В общем, самое выгодное положение занимал Морт Могильщик, тем более что он работал самостоятельно. Морт вел бухгалтерский учет деятельности всей банды и букмекерских фирм, которые служили им ширмой… Каждого из них я считал классным парнем. А сколько всегда было смеху…

— Дай ему еще! — крикнул Чи-Чи. Томми Грек отвесил затрещину.

— Где наши деньги, мать твою?!

Человек на полу свернулся в комок и застонал.

— Врежь ему чем-нибудь! Лунный Пес замахнулся лопатой.

— Где наши деньги, чтоб тебя?!

Стоны прекратились. Все встали в круг и наклонились, чтобы посмотреть поближе.

— Он умер?

— Просто без сознания, — предположил Чи-Чи.

— Что-то изо рта пошло.

— Бывает.

— Не знаю, как вы насчет всяких новых веяний с жестокостью…

— Мы же договорились, — сказал Чи-Чи. — Мы теряем слишком много денег.

— Никто не воспринял нас всерьез, — произнес Колтрейн. Они снова посмотрели вниз. Никакого движения.

— Так что же делаем дальше? — спросил Морт.

— Я подгоню машину, — сказал Чи-Чи. Вызывающе розовый кабриолет «кадиллак-эльдорадо»

58-го года свернул с Коллинз-авеню и покатил вверх по аллее. Огромные хвостовые плавники, белая кожа салона и Чи-Чи в соломенной шляпе за рулем. Задняя дверь букмекерского притона открылась. Остальные члены банды осмотрелись по сторонам, потом неуверенной походкой направились в сторону багажника.

Чи-Чи захлопнул крышку, похлопал рука об руку.

— Неплохо бы выпить.

Час спустя. Человек в канареечной рубахе навыпуск, насвистывая, прогуливается по тротуару в восточной части города. Отели громоздятся за отелями, высокие, новые, дорогостоящие. В промежутках между зданиями — ярко-голубое небо над Атлантикой, белые чайки, раскинувшие крылья в морском бризе. Человек поворачивает и, пританцовывая, взбегает по ступеням здания с фигурными цифрами над входом: 9701. Привратник придерживает дверь. Мужчина обходит застекленный атриум, украшенный пальмами, идет вдоль изогнутых стен вестибюля, покрытых выпуклыми иероглифами и освещенных лампами в стиле арт-модерн. Пятница. В руке у него конверт.

Мужчина подтянут, высок, чистые карие глаза, короткие темные волосы, начинающие седеть на висках. Он одевается с неброской элегантностью скромного профессионального теннисиста, движется бодрым пружинящим шагом, что предполагает затаившуюся энергию и предстоящие радостные перспективы. Мужчина подходит к входу в затемненный холл бара «Кариока». Волнистые черные и белые полосы на полу, ослепительные зеркала, занавески, как в борделе, рояль. С потолка свисает пушистый предмет, по форме напоминающий почку, служащий единственной цели: заставить посетителя смотреть на него. Пятеро мужчин в соломенных шляпах и пестрых рубашках сидят у барной стойки на пяти высоких табуретах — как на насесте.

— Привет, парни! Они обернулись.

— Серджо, ты опоздал, — сказал Чи-Чи. Рисунок на его рубашке изображал каноэ с поплавками. Коллекция влажных разжеванных зубочисток покоилась на салфетке рядом с газетой. — Мы должны были встретиться в другом месте.

— Дожидался вот этого, — сказал Серджо, поднимая конверт.

— Что там? — спросил Томми Грек. Серджо подвинул к себе стул.

— Фотографии. Трудно поверить, но на проявление пленки сейчас уходит всего три дня.

Остальные сгрудились вокруг, чтобы поближе рассмотреть снимки, которые Серджо разложил на стойке в определенной последовательности: длинная колонна черных автомобилей, потом броский кабриолет с симпатичным молодым человеком на заднем сиденье. Несколько человек в темных очках стояли на подножках.

— Ты подобрался достаточно близко, — сказал Лунный Пес.

— Я практически мог протянуть руку и потрогать мотоциклы кортежа.

— Не похоже, что охраны много.

— Они должны знать, что делают, — проворчал Морт и взял один их снимков. — Он действительно слишком молод для президента.

Серджо достал из конверта последнее фото, выдержал небольшую паузу для создания драматического эффекта и положил козырную карту на стойку.

— Ого, — произнес Томми. — Он смотрит прямо на тебя и машет рукой.

— Может быть, вспомнил меня, — ответил Серджо. Чи-Чи вынул зубочистку изо рта и принялся изучать ее, как будто хотел запомнить на всю жизнь.

— О чем ты говоришь?

— О том, что мы были знакомы.

— Ты и Кеннеди? Серджо кивнул.

— Именно так.

— Туфта! — рявкнул Чи-Чи. — Почему ты всегда врешь?

— Именно здесь он останавливался в понедельник, — сказал Серджо, указывая на потолок. — Вертолет приземлился в парке как раз за мостом на Бал-Харбор, и кортеж поехал к гостинице. К тому времени служба безопасности уже обработала пентхаус и проверила тросы всех лифтов. Случайно в этом же отеле болтались я и Дейв Гарроуэй, из холла рядом с атриумом вели трансляцию программы «Сегодня». Сюда же архитектор Моррис Лапидус хотел запустить живых мартышек, пока я не поднял несколько технических вопросов.

Чи-Чи перевернул газетную страницу.

— Ты знаешь, на какую-то секунду я даже поверил. Морт кивнул на газету:

— Есть что-нибудь интересное?

— «Уобаш кэннонбол» потерпел аварию в Сент-Луисе и умер Человек-птица[7] из Алькатраса.

— Сколько ему было лет?

— Семьдесят три.

— Не так уж и хило.

Чи-Чи встал и поправил шляпу.

— Думаю, пора пойти проведать нашего друга. Они направились к выходу.

— Я все никак не пойму насчет этих крутых дел, — сказал Морт.

— Что тут не понимать? — искренне удивился Чи-Чи. — Ты когда-нибудь слышал о спортивном букмекере, которому не надо платить?

Они повернули за угол и остановились как вкопанные.

— Моя машина! — заорал Чи-Чи.

Крышка багажника была распахнута, складной верх топорщился в середине наподобие циркового шатра. Они подбежали к «кадиллаку» и заглянули в багажник.

Ничего, кроме полностью выкрученного домкрата.

Чи-Чи попробовал захлопнуть багажник, но защелка не сработала.

— Взломали, мать его!

Помрачневшие компаньоны вернулись в гостиную и взобрались на табуреты.

— Бармен, — позвал Серджо. Подошел бармен.

— Спички есть?

Бармен наклонился под стойку.

— На ваших спичках указано название гостиницы ил;, только реклама заочной школы обучения ремонту телевизоров, которым можно заниматься в свободное время ради удовольствия и дополнительного заработка, что на поверку оказывается простым выкачиванием денег?

Бармен показал плоскую картонную упаковку спичек: «Отель „Американа“».

— Хорошо.

Бармен оторвал одну спичку, чтобы дать Серджо прикурить.

— Я не курю, — остановил его Серджо. — Мне просто нужны спички.

Бармен положил их на стойку.

— Можно мне другую упаковку? От этой ты оторвал одну спичку. Упаковка для коллекции должна быть целой.

Бармен на мгновение задержал взгляд на Серджо, потом выудил из-под прилавка еще одну упаковку, после чего отправился на другой конец стойки к своему телевизору.

Серджо засунул спички в карман рубашки.

— Знаю шутку, — заявил Колтрейн. — Жил-был человек в Миннесоте, который любил минет с содой. Подожди-ка, я уже все вылакал! Ладно, тук-тук… Бармен! Еще одну!

Ответа не последовало.

— Бармен! Никакой реакции.

— Он что, оглох?

— Смотрит телевизор.

Колтрейн слез с табурета и направился на другой конец стойки.

— Бармен!

— Ш-ш-ш! — зашикал бармен.

— Что такое?

Вскоре все собрались вокруг телевизора, по которому в прямом эфире передавали новости из Далласа.