Кадуцей. Избирая Смерть...

Глава 10

Никт.

В помещении, которое я тут же про себя окрестил родильным отделением, царила деловая суета. Единственное, что выбивает из колеи, так это запах. Тяжелый аромат каких-то благовоний успешно совершал акт насилия над обонянием присутствующих.

Я едва заметно поморщился от витавшего амбре, но как говорится лезть со своим уставом в чужой монастырь… От пришедшего на ум каламбура я только хмыкнул – как не крути, а я не воспринимал это место как нечто родное. Да, я был благодарен людям, что позаботились обо мне когда я был беспамятным прямоходящим овощем, но будем откровенны, их забота несла в себе цель в будущем получить некую выгоду от меня, а не альтруистическое стремление помочь ближнему своему. С другой стороны, мне нравились эти простые люди, наблюдать за ними и помогать им, чувствовалось в этом стремлении некая… правильность? Словно прошлый я, тоже занимался чем-то подобным.

Но опустим душевные самокопания, тем более бесконечно милая мордашка моей служанки уже показалась на горизонте. Я ведь говорил, что расскажу о чем-то интересном? Вооот. Представьте себе просторную комнату, завешанную белыми простынями, в центре которой разместили величественный трон для роженицы…

Ну ладно, не трон, а с виду обычный стул с высокой спинкой, особенностью которого был С-образный вырез сидения и возможность эту самую спинку откинуть немного назад. Я когда первый раз это чудо увидел, минут пятнадцать ходил вокруг него периодически пиная его проверяя на прочность и устойчивость. Прикольная штука. Так уж получилось, что Мия до этого тоже подобный агрегат не видела – роды в монастыре штука нечастая. Точнее, чаще всего роженицы за месяц-два до предполагаемых схваток уезжали в ближайший город, где получали более квалифицированную помощь.

Как мне объяснил подошедший Нико, монастырь так же располагал всем необходимым для процедуры помощи в явлении новой жизни на эту грешную землю, но люди все равно предпочитали уезжать под сень цивилизации. Хотя находились и те, кто все же предпочитал провести роды здесь. Нииса со своим мужем, около месяца назад так же хоте*ла уехать в Родис, но слухи обо мне как о крутом целителе, заставили сначала молодую пару обождать недельку-две, а после и вовсе прийти ко мне на условную консультацию. Я тогда даже удивился подобному поступку и невзначай поинтересовался, не боятся ли они рисковать, допуская к родам страшного экса, предвзятое отношение к которым нет-нет, но иногда проскакивало в отношении обычных людей. Но будущая мамочка горячо меня заверила, что все в порядке, даже наоборот, ей приснился вещий сон, где сама Илифия благословила её обратиться ко мне, сказав напоследок, что белый цвет принесет малышу удачу.

– Прикольный стул, правда? – девушка покосилась на меня, явно не разделяя моего энтузиазма.

Ну это она зря.

– Ну-ка, расскажи мне, в каких случаях сидячее положение лучше, а в чем хуже обычного, горизонтального, во время родов?

– Эммм… – девушка смешалась и между бровями легла маленькая складка, подразумевающая усиленный процесс творения умной мысли.

– Хорошо, вот представь себя на месте роженицы, – решил я дать маленькую подсказку, – у тебя десяток-полтора килограмм пуза и не только, малыш, что в процессе вынашивания подарил тебе массу «приятных моментов» тянет тебя вниз, брыкается и вообще активно намекает, что как только он оттуда выберется, он всем устроит мало не покажется…

Судя по изрядно озадаченному и напрочь смущенному выражению лица, моя подсказка ничуть не помогла неискушенной барышне.

Хотя, спустя пяток секунд, Мия все же произнесла с вопросительной интонацией.

– Получается, сидя легче рожать?

– Именно. Все дело в гравитации – сила притяжения тянет к земле, помогая маме и ребенку прекратить надоевшее обоим времяпрепровождение. А теперь назови минусы подобного подхода.

– Ммм… Неудобно для того, кто эти роды принимает?

– Верно. Хотя в конкретно в этом экземпляре я вижу что можно отрегулировать высоту ножек и наклон спинки, поэтому неудобство вполне условное. Что ещё?

Девушка снова замолчала, сосредоточенно засопев и вытаращившись на кресло. Спустя пяток секунд молчания пришлось продолжить мини-лекцию.

– Ладно, минусы тоже достаточно простые. Первое – выше риск отслоения плаценты раньше срока. Все из-за той же гравитации. Второе – представь пуповину, обмотавшуюся вокруг шеи младенца, что уже условно висит в воздухе. Или тазовое предлежание, когда он, грубо говоря, выходит не головкой вперед, а тем органом, что в будущем поведет его по дороге приключений. Я молчу уже о том, что кесарево сечение сидя не сделаешь.

– Поняла. А что такое кесарево сечение?

– Чуть позже расскажу, но сразу же прошу прощения – сегодня ты его не увидишь. Мы же хотим увидеть хорошие, правильные роды. Правильно я говорю? – Поворачиваю голову и чуть-чуть улыбаюсь греющей уши роженице, на что та, несмело кивает и улыбается в ответ, правда улыбка быстро застывает, а после и вовсе исчезает после очередной ложной схватки. Бросаю взгляд на Мию и судя по посветлевшему лицу она ничуть не была против, что-то там не увидеть.

– Но так как ты чуть раньше не ответила на мой вопрос, слушай своё задание, – вооот, пикантный оттенок и выражение испуганной мордашки снова вернулись, чем добавили мне капельку хорошего настроения.

– Тщательно обрабатываешь руки и пойдем смотреть степень раскрытия шейки матки…

О! Теперь тихий ужас резко превратился в подступающий кошмар, но ничего, в первый раз всем страшно, а потом даже нравиться начинает. Это я о родах если что. И о рожающих женщинах. Мужикам же, да и просто впечатлительным людям данный процесс лучше не рассматривать, а то потом замучаешься разные фобии лечить от которых часики всегда на полшестого указывают или ещё хуже, часовую стрелку начинают бояться как огня на топливной станции…

Последующие четыре часа я развлекался тем, что рассказывал всякие интересные штуки о процессе вынашивания и патологиях, что могут возникнуть во время последнего и просто прекрасно проводил время. Шейка матки стабильно раскрывалась, роженица была крепкой женщиной и не ныла на тему того, что она бедная/несчастная страдает, так что я полностью отдавался процессу обучающего издевательства над своей личной служанкой, активно повышая себе настроение.

Мия же, бледнела, краснела, дрожала и заикалась, но дело свое делала. Исправно меняла воду, проверяла состояние роженицы, отслеживала интервал схваток, самостоятельно определила предлежание плода и так далее. Я практически не вмешивался и присев на низкую табуретку справа от Ниисы, лишь периодически касался её проверяя общее течение родов. После чего, решив, что четыре часа хватит для первого раза, начал потихоньку ускорять сам процесс экстракции будущего спиногрыза, попутно отметив для себя одну интересную вещь в плане способностей. Я не мог влиять на ребёнка. А точнее мои способности действовали только в рамках одного тела, с которым я контактирую. Конечно, я все так же мог влиять на плод опосредованно, через организм матери, но это не все же не прямое воздействие… Да, раньше это казалось очевидным, например, я не мог, дотронувшись до Мии лечить кого-то третьего, кто, в свою очередь, касается девушки но вот то, что будущий младенец будет восприниматься отдельным телом для меня стало открытием. Все же как не посмотри, но ребенок на данном этапе своей жизни плотно интегрирован в организм своей матери, но только ощущать я его мог с большим трудом, не говоря уже о каких-то сложных манипуляциях. Хм, теперь мне стало интересно разобраться с ранней беременностью той официантки в гостинице…

Четыре часа в обычных условиях маловато, но у меня была легальная и абсолютно безвредная способность ускорить момент появления новой жизни, так почему бы ею не воспользоваться? И да, мне стало банально скучно. Так что я начал потихоньку доводить уровень гормонов до нужного уровня, усиливать периодичность и силу схваток плавно переведя их в разряд потуг, а так же, как бы это покрасивше сказать… Распахивал врата для новой жизни! Судя по перманентно застывшему ужасу в глазах Мии, она и не подозревала, что врата могут распахнуться настолько широко…

Ах, да. Важный момент. Кроме нас с Мией, в комнате присутствовали тройка других служанок, а также забившийся в угол муж роженицы. Нико сбежал через пятнадцать минут моих лекций, отговорившись какими-то делами в храме. Слабак.

В целом, все присутствующие вели себя спокойно, не реагируя на мои подкалывания Мии, а также заговаривание зубов Ниисы. Все же, женщина в процессе родов, существо достаточно нервное, если не сказать агрессивное, так что подобная болтовня способна изрядно её отвлечь от увлекательнейшего процесса самокопания. Впрочем, верно и обратное – тут главное не переходить определённую черту и чувствовать момент, что мне в целом и удавалось, так как на некоторые шутки Нииса улыбалась, а муж её расслабленно хмыкал, хотя и подходить ближе не рисковал. Опытный наверняка чертяка…

Но все когда-нибудь заканчивается и когда из врат прорезалась головка малыша, Мию аккуратно оттерли в сторону и вытаскивать новую жизнь стала более опытная и взрослая женщина. Я не возражал, у девочки сейчас и так впечатлений выше крыши, добивать её подобной ответственной задачей было бы излишне жестоко. Я ж не зверь какой-то. Она плаценту будет вытаскивать! После быстрой перевязки пуповины в двух местах и спорого перерезания пуповины, а также обработки полученной раны эликсиром, я уже хотел сокрушиться на тему того, что нет аспиратора[13], который удалит слизистую пробку из носоглотки младенца, как все та же служанка, споро ухватив мелкого спиногрыза за нижние конечности и перевернув его вниз головой, от души ляпнула ладонью по сморщенной попе. Мальчику, а это был именно он, конечно же, подобный беспредел со стороны данной особы исключительно не понравился, так что откашляв слизь, он высказал все свое возмущение подобным рукоприкладством, истошным воплем. Я недовольно дернул уголком рта. Со стороны мне показалось, что женщина слегка переборщила с ударом, но да ладно. Устраивать панику или конфликт на пустом месте точно не стоит. Я хотел было уже осмотреть младенца, но его как-то уж совсем быстро спеленали и вручили молодой мамочке, словно боясь, что я полезу его осматривать. Мамочка же, едва отдышавшись, принялась успокаивать хнычущего малыша. Одна из служанок, пожилая в общем-то женщина начала тихо рассказывать, как предлагать малышу грудь. Чертяка же, осторожно подобрался поближе и выглядывая из-за спины служанок принялся глупо улыбаться при виде младенца.

Хмыкнув, я уже было решил пойти, где-то часик погулять, а после заняться иссле… в смысле обследованием новоиспеченной орущей жизни, как меня за локоть тронула Мия.

– Никт, а зачем было ребёнка так сильно бить? – шепотом произнесла она, косясь на суетящуюся неподалеку повитуху.

– Ммм… не то чтобы она прям уж сильно ударила. Да и ничего важного она мальчонке не зацепила, я потом посмотрю.

– Правда? Просто я кровь заметила, вот и подумала…

– Да это наверняка остаточные выделения… – начал было я, но бросив повторный взгляд на повитуху, что в этот момент мыла руки в тазике с водой, запнулся, прищурившись.

Три шага в её сторону, и я достаточно бесцеремонно хватаю её за кисть и разворачиваю её тыльной стороной к себе.

– Кольцо? Какого хрена ты носишь украшения на руках во время родов?! – тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, сквозь зубы шиплю откровенно струхнувшей женщине. Хотя сквозь испуг в глазах начало проступать понимание… Подкрепленное узкой полоской содранной кожи ребёнка, выглядывающей из-за кольца.

Плевать, потом разберусь, так что оставляю застывшую женщину в покое. Два шага и я уже стою возле мальчонки, что даже успел немного успокоиться, но все так же игнорирующий материнскую грудь. Максимально мягко говорю немного бледной с испариной на лбу матери, что хочу осмотреть малыша и положив его на пеленальный столик рядом, быстро разворачиваю пеленку. Малыш снова начинает плакать, но мне не до этого. В месте удара уже успела собраться громадная гематома с алым следом от кольца. Мама, встревоженно приподнявшаяся на стульчике, даже дернулась от открывшегося вида, жаль взгляда стоящего у меня за спиной отца я не могу оценить. Бормочу ругательство и пытаюсь сфокусироваться на своих ощущениях, чтобы понять почему она такая большая. Оххх, твою же за ногу и по малой брыжейке!!!

– В твоем роду были только девочки, а мальчики, если выживали во время родов, умирали в течении нескольких лет от кровотечения? – не знаю какой у меня в тот момент был взгляд, но роженица умудрилась одновременно побледнеть ещё сильнее, икнуть и бросить виноватый взгляд мне за спину. Поняяятно.

– Священник сказал, что это проклятье, поэтому я и приехала в этот монастырь в поисках исцеления. Думала, что тут оно не подействует… – роженица едва слышно пробормотала, прикрыв глаза.

– Это не проклятие, а генетическое заболевание, – машинально поправляю её, задумчиво скребя подбородок. Вспышка злости на тему того, что от меня скрыли важную деталь анамнеза, успела пройти и я успокоился. Виноватые найдены и будут наказаны, но сейчас первоочередной задачей стояло благополучие малыша. И я, честно говоря, не совсем понимал как мне подступиться к решению этой задачки.

– Никт, если это болезнь, значит вы можете вылечить ребёнка? – подал голос стоящий чуть позади муж.

Поворачиваю голову и бросаю на него взгляд. Внешне спокойный, беспокойство выдают лишь побелевшие костяшки на сжатых кулаках и глаза. Испуганные и в тоже время переполненные надеждой, быстро бегающие между мной и младенцем. Вздыхаю – предстоит адская работенка.

– Нужна будет твоя кровь. Дашь?

Мужик взгляд не отводит. Неплохо.

– Моя жена верит вам… Именно она уговорила меня остаться тут, так что забирайте! Только прошу, спасите моего сына!

– Мило. Но мне нужна всего капля. Эмилия? – ищу взглядом девушку. Моя умница уже успела разложить аптечку и сейчас дезинфицировала нож заменяющий скальпель.

Десять секунд – мелкий надрез на руке донора и алая жидкость украшает мой палец, который я вытираю на успевшем подсохнуть малыше, что продолжал тихонько хныкать.

– Сейчас мальчик уснет, не отвлекайте меня, – предупреждаю заранее, приступая, собственно, к излечению.

Задача, что стояла предо мной была, пожалуй, самой сложной в моей целительской практике. Вылечить гемофилию… Ха! Встрепенувшаяся память, ранее подкинувшая этот диагноз лишь безнадежно помахала ручкой. Лечения не существовало – от степени и вида гемофилии зависела только сложность дальнейшей жизни такого пациента. А судя по скорости формирования гематомы от простого удара, у моего крошечного пациента была далеко не самая легкая её форма.

Этиология данного заболевания состоит в том, что в организме наблюдается недостаток или отсутствие определенного белка, что участвует в системе свертывания крови. И если бы дело было в банальном недостатке, то процесс лечения был бы намного проще. Вот только у малыша была одна из самых редких и поганых разновидностей, когда нужный белок попросту отсутствовал… Мне же предстояло не просто указать организму на его ошибку, а полностью, с нуля, научить детский организм синтезировать подобный фактор свертывания. Как по мне, выход был только один – перезаписать ДНК клеток малыша заменив их «здоровой» версией. Я мог бы не устраивать подобную театральщину и использовать свою ДНК как пример «замены», но… структура моего тела пускай и немного, но все же отличалась от обычных людей, так что рисковать, делая из малыша непонятно что… Ну уж нет, увольте.

Ладно, к чёрту лирику. Приступим.

Чтобы вы понимали сложность перестройки организма – представьте себя в комнате многоквартирного дома. Вы легко можете двигать мебель по своему вкусу, менять обстановку и все такое подобное. И в этой комнате есть просто огроменный карточный домик до самого потолка, который вам нужно пересобрать, поменяв местами всего пару сотен карт.

Ну да, сложно скажете вы, но можно и повода для нытья нет. Проблема в том, что таких «квартир» десятки, сотни миллионов, а вы один…

Выход я нашел не сразу и достаточно странный с точки зрения воспоминаний ему предшествующему.

На ум пришло воспоминание, как один пухлый парень активно жестикулируя руками рассказывает мне о мальчике блондине, что вырос в скрытой деревне ниндзя и одной из его основополагающих техник было создание клонов, что могли выполнять некоторую часть работы по отвлечению врагов и созданию боевых техник которыми этот боевитый малец старательно побеждал своих врагов во имя любви, дружбы и жвачки.

Конечно, клонировать самого себя, чтобы разом сделать всю работу я не мог, но вот работать с клетками выделяя их по одному типу, с трудом но было возможно. Возвращаясь к аналогии с карточным домиком и квартирами, то я находил однотипные из них и оставлял условного клона, который идеально синхронизируясь со мной выполнял те же манипуляции, что и основное тело. То есть если видоизменял допустим эритроциты в крови, то делал это единовременно для всех клеток этого типа. Проблем такого решения было две. Первая – это резкая, просто чудовищная головная боль и скребок ледяной тёрки по моим мозгам. Вторая – назад пути не было.

Дело в том, что наш организм чутко мониторит общую систему на предмет отклонений и перезаписанное ДНК расценивается им в первую очередь как вторжение, вследствие чего возникал маленький междуусобчик, мрачно именуемый специалистами аутоиммунной реакцией. Конечно, можно было поступить как во время трансплантации органов – то есть задавить под корень иммунитет и надеяться на то, что организм не поймет, что его обманули, но от подобного шага пришлось отказаться. Во-первых, потому что я менял, по сути, все тело, а не только часть его. А во-вторых, новорожденный в первые месяцы частично заимствует иммунитет у матери и если я сейчас его уберу, то ребёнок станет полностью беззащитен перед любой инфекцией, а создать иммунитет из ничего я не мог. Так что пришлось, сцепив зубы и прикрыв глаза от боли ледяных шурупов, что медленно и со вкусом ввинчивались в мою дурную голову, молча делать свою работу.

Без понятия, сколько прошло времени, но открыв глаза, меня качнуло от накатившей слабости и головокружения.

Забавная мысль клюнула сознание и я позволил себе кривую усмешку пытаясь отвлечься от головной боли. Так как я смог заменить все клетки тела кроме головного мозга, то ребёнка можно теперь называть истинным попаданцем. Родной мозг в чужом теле! Или теперь это уже чужой мозг в родном теле? Да и возникает философский вопрос на тему того, кто сейчас мирно спит на пеленальном столике, тот прошлый ребенок или все же нечто новое?

В любом случае, лезть в структуру человеческого мозга я не собирался. Банально страшно. Это как мастеру собирания пазлов, дать в руки пинцет и тикающие механические часы с задачей заменить все детали. Уверен, исход для часов будет весьма печален. Поэтому нет, мозг я оставил нетронутым. Гематоэнцефалический барьер, присутствующий в любом из нас, должен справиться со своей основной функцией и, надеюсь, остальное тело не узнает о том, что им управляет иностранный резидент.

Ммм… Странно, что-то соленое на губах… Оп, а это кровь из носа пошла, неплохо ты Серёжа постарался, излечил неизлечимое… Стоп, кто? Ух, чёрт…

Имя, всего на долю мгновенья мелькнувшее в измотанном сознании, тут же бесследно растаяло и как я не силился вспомнить его ничего не получалось, провоцируя лишь дополнительные скребки ледяных когтей по внутренней стороне черепа.

– Никт… – Мия аккуратно тронула меня за локоть. – У тебя кровь…

– Ерунда, до свадьбы заживет. – Тяну губы в неуклюжей улыбке, вытирая, а точнее размазывая алую жидкость на лице, после чего аккуратно поднимаю дрыхнущего малыша и передаю его взволнованной мамаше. – Не знаю насчёт характера, но малыш определенно будет копией отца. И да, ему потребуется усиленное питание следующие несколько дней.

Слова благодарности от Ниисы с мужем я уже не слышал. В голову словно запихнули громадный колокол и нещадно по нему лупили, от гула которого меня слегка пошатывало, но, к счастью, это ничуть не мешало мне самостоятельно перебирать ногами в сторону дома. Хотелось спать.

Мне под руку ввинтилась черноволосая головка Мии, что, приобняв меня за талию постаралась стабилизировать мою неуклюжую имитацию Шалтай-Болтая.

– Эй… Я был крутым? – спрашиваю хоть что-то, чтобы развеять неловкое молчание со стороны девушки.

– У тебя руки светились белым… Никт, скажи, это было обязательно?

О как. Интересные вопросы ты задаешь девочка. Жаль только, что башка не соображает выдать по-настоящему умную мысль, так что пытаемся сменить тему.

– Ты, кстати, молодец. Я планировал осмотреть мелкого чуть позже, так что гордись, сегодня ты спасла ему жизнь.

– Никт. Я не об этом.

Дергаю уголком губ. Вот ведь настырная.

– Ммм… А кто если не мы, Эмилия? Жертвуя собой ради чужого здоровья и жизней, разве это не высшее благо?

– А, по-моему, это глупо.

Ворчит. Как мило. Я хотел отшутиться или слегка поддразнить этого ребёнка, в легкую задающего вопросы, на которые не каждый взрослый сможет ответить. На крайний случай можно ущипнуть за теплый и мягкий бок, только чтобы не видеть эту сосредоточенно-серьезную девичью мордашку, ожидающую некого откровения или внеземной мудрости, но вместо этого лишь вздохнул:

– Я не смог бы поступить иначе. Засыпать, зная, что ты мог спасти чью-то жизнь, но не спас, потому что решил себя пожалеть… Не хочу. Во многих знаниях – много печали. И ответственности. Так что, кто если не мы, Мия?

Девушка не ответила. Падая на кровать, даже не раздеваясь, я расслышал тихий шепот на самой границе слышимости: «Может кто-то другой?», но ответить не успел, банально отключившись.

Проснулся я уже когда стемнело и чувствовал себя вполне терпимо. Немного болела голова, хотелось есть и тд, короче жить можно. Потянувшись, я откинул одеяло в сторону и рывком сел, опустив босые ноги на пол.

«Надо же, все-таки смогла меня раздеть»

Повернув голову в сторону тихо сопящей девушки я улыбнулся. Моё зрение вполне позволяло разглядеть открывшуюся картину в мельчайших деталях.

Мия спала на другой половине кровати и как всякие симпатичные девушки делала это вполне обычно – скрутившись в эдакое подобие бублика, периодически похрапывая и жуя локон волос, что пушистым веером разметались на подушке. Потянувшись, я отобрал обслюнявленную «вкусняшку» мельком подумав, что надо бы рассказать, а ещё лучше показать, какого объёма клубок можно вытащить из желудка любителя жевать свои волосы. Не удержавшись, я провел рукой по голове что-то сонно пробормотавшей и зашевелившейся девушки. Одеяло соскользнуло чуть ниже и я едва слышно фыркнул от открывшегося вида.

«Ну наконец-то!»

Девушка спала в пижаме, специально купленной в Родисе, чтобы хоть как-то ограничивать теплолюбивую мерзлячку, что повадилась дрыхнуть на мне в чем мать родила. Контроль-контролем, но удерживать себя от соблазнения мелкой пигалицы, что внешним видом с каждым днем все больше напоминала взрослую красавицу, было все тяжелее и тяжелее. Зато ассистирование во время родов наглядно продемонстрировало, что может произойти если некая особа не прекратит искушать судьбу.

Но шутки шутками, а учитывая, что после тренировки я ограничился лишь кратким ополаскиванием, а после банально отрубился, то надетая пижама могла быть реакцией на не самую чистую мужскую тушку, а не легкую травму детской психики.

Кстати на счёт тушки… Просто помыться и лечь досыпать было как-то скучно, да и сна как говорится ни в одном глазу, так что я принялся собираться на тренировку, благо Мия предусмотрительно сложила часть свежей одежды на стуле, а так же оставила крынку молока и медовые, с орехами, лепешки на столе. Вообще замечательно.

Холодная вода смыла пот и добавила плюс десять очков к бодрости и плюс двадцать к скорости одевания.

Штаны, рубаха из грубого полотна, портянки, берцы. На бедро прицепил сделанную Растом кожаную кобуру для Стечкина. Тут кстати и заключался главный недостаток этого пистолета – излишне длинный ствол и в целом размер. Нет, его длина, в бою наоборот служила преимуществом, так как облегчала стрельбу на дальние дистанции, но вот в повседневном ношении были свои проблемы. Так, например, я бы с удовольствием повесил кобуру на пояс или грудь, ведь тогда оружие можно было бы удобно носить и быстро извлекать по мере необходимости, но увы – получается откровенная фигня. Раст часа три вертел мою тушку пытаясь придумать оптимальное место для кобуры, но сошлись только на бедре, в остальном же «габаритами ты не вышел». Он же, кстати, и настоял, чтобы я всегда и везде носил свое оружие, это якобы сближает воина…

В чувство "сродства с оружием" я не особо поверил, но вот в плане выработки и закрепления нужных рефлексов был полностью согласен. Так что тихо выщелкнув магазин и проверив наличие парочки патронов в нем, я вернул его обратно и оттянул затвор на себя, дослал патрон в патронник, переведя плашку предохранителя в верхнее положение. Все, теперь мне останется лишь при необходимости убрать предохранитель и произвести три выстрела.

Почему только три? Ну, во-первых, потому что носить полностью снаряженный магазин с 20-ю патронами в небоевой обстановке, означает скорейшую «усталость» пружины пистолетного магазина, что не есть хорошо. Мне и так приходится каждый раз переснаряжать магазин давая ему «отдохнуть», иначе я рискую в один прекрасный момент получить осечку или клин патрона, что опять же не есть хорошо. А носить оружие без патронов, мне категорически запретил Раст: «Оружие, как и его владелец, должно быть всегда готово к бою, иначе оно утрачивает смысл того, чтобы называться оружием».

Спорить с опытным воином я конечно же не стал. Хотя меня и немного напрягало осознание того, что пистолет может случайно прострелить мне ногу.

Прихватив с собой посох и тихо скрипнув входной дверью я отправился в сторону тренировочной площадки.

Мельница, взмах, восьмерка, тычок. Сместиться в сторону, выстраивая противников в линию, препятствуя тем самым окружению.

Откуда противники посреди ночи, спросите вы? О, всего лишь бурная фантазия, подкреплённая, впрочем, контролем тела. Так, например, пропустив бросок воображаемого метательного ножа, воткнувшегося мне в плечо, я моментально денервировал место предполагаемой раны, имитируя полученный ущерб.

«Быстрее»

Подшаг, пригнуться и боковое сальто, посох с гудением рассекает воздух, но противники не спешат сближаться, постоянно перестраиваясь и прикрывая друг друга.

«Ещё быстрее»

Бросаюсь вперёд, отбивая древком летящий в лицо кинжал. Перекат, прыжок…

«Твою же… дурацкая была идея»

Да, прыжок был красив, все-таки почти три метра вверх и почти пять вперед. И как итог я без толку перелетел через противников, что воспользовались моей оплошностью и дружно метнули в меня пару-тройку полосок острозаточенного металла. Один нож я смог каким-то чудом отбить, но два других воткнулись мне в ногу и живот. Падаю на землю и гашу остаточную инерцию перекатом. Получаю ещё два ножа в спину.

«Запоминаем. Дурацкие обезьяньи прыжки не работают».

Из переката выхожу через толчок левой руки, подбрасывая тело вверх. Для того, кто спокойно отжимается почти сотню раз на одной руке подобный фокус не является чем-то сверхъестественным. Да и в капоэйра есть подобный прием.

Снова гудит посох, отбивая метательные снаряды. Выжидаю десяток секунд, когда можно снять блок нервных окончаний, означающий то, что раны я затянул. Правда Раст говорил, что против эксов метательные железки мажут ядом…

Бросаюсь вперед. Тычок посохом, сместиться в сторону, боковое сальто, противник со щитом слишком неудобен зараза. Хорошо хоть, что у него нет меча и он не пытается перерубить моё оружие. Но он допускает ошибку слишком отойдя в сторону от товарищей. Рывком сближаюсь и отвожу руку для нового тычка. Враг поднимает щит, прикрываясь от удара, но я резко разворачиваюсь и на манер метательного запускаю посох в сторону второго ближайшего напарника щитоносца. Последний тычет в меня копьем, но я успеваю увернуться и хватаюсь рукой за древко короткого копья.

Противник умен и мигом отпускает своё оружие и тянется к кистеню на поясе, одновременно с этим пытаясь разорвать дистанцию, но я быстрее и успеваю перехватить ведущую руку врага. Захват и краткая борьба заканчивается тем, что я с силой впечатываю щитоносца в землю банальным броском через плечо. Все, минус один. Тут вам не амортизирующий ринг, где тебя бросают с подстраховкой и осторожностью, а твердая матушка-земля. Да и кольчужное облачение добавляет добрый десяток лишних килограмм.

Про себя отмечаю, что если летун потянулся бы за кинжалом, то во время броска минимум порез был бы мне обеспечен. Плохо.

Снова имитирую Колобка и ухожу в сторону. Оставшаяся парочка воображаемых спарринг партнеров сбивают некое подобие строя, медленно двигаясь в мою сторону.

«Ненавижу щиты»

Рывок влево, вправо… и прыжком назад разрываю дистанцию. Твою дивизию, не могу обойти. Наконечники их копий словно намагниченные следуют за мной.

Есть громадное искушение достать Стечкина и там что деревянный щит, пускай и усиленный полосками металла, что кольчуга с поддоспешником – все едино пробивается, но это слишком просто. Да и Раст говорил, что подобное оружие оставляет слишком специфические раны, а значит в ряде случаев его использование нежелательно. Как и мои способности. Именно поэтому он и учит меня искусству владения посоха/короткого копья, а также рукопашному бою. Просто, потому что десяток врагов умерших от остановки сердца и без видимых причин, слишком явно указывает на работу экса. Ну, а я в принципе и не против.

Следующие шесть секунд я застываю на месте обдумывая дальнейшую стратегию боя, после чего набираю полную горсть мелких камешков и песка с тренировочной площадки.

«Надо будет у Раста спросить на счёт дымовой шашки или чего-то подобного. Или раздобыть муки с острым перцем и солью…»

Противники бросаются ко мне, но я снова быстрее. На тренировках мы уже выяснили мой предел и оказалось, что я могу двигаться вполовину быстрее, чем любой из стражников монастыря. И может процентов на десять быстрее Раста, но он вообще отдельный случай. Так что я всегда делал поправку на то, что я смогу быстрее отреагировать в бою чем мой противник. Грязь вперемежку с мелкими камешками летит веером в лица врагов заставляя их хоть на мгновенье отвлечься и дать возможность увернуться от слаженного выпада копий. На всякий случай имитирую скользящее ранение в бок, но я прорвался к копейщикам и… останавливаюсь. Просто потому что не знаю как дальше действовать безоружному против двойки врагов. Нет, можно использовать способности экса, благо я смогу силой сдвинуть щит и коснуться второй рукой ближайшего ко мне врага. И дальше схватка один на один, с вполне закономерным итогом. Но… Это было бы неправильно. Охх, прям чувствую, что когда расскажу Расту, то он не один десяток раз заставит меня пройти подобный и уже реальный поединок.

Раздавшийся сбоку шорох заставил меня сделать одновременно две вещи: Выхватить Стечкина из кобуры и стянуть повязку прикрывающая глаза.

– Господин?

Знакомый голос, так что я непринужденно опускаю оружие, стараясь не слишком громко щёлкнуть предохранителем. Если как боец – Раст выглядит монстром, то в качестве учителя он ещё страшнее, потому что я всего за пару дней уже на любой подозрительный звук реагирую взводимым курком пистолета.

– Привет Алекса.

– Я мимо проходила и услышала шум на площадке, вот и пошла проверить. А вы тренировались? А зачем вам повязка на глаза? Ой, а у вас тут царапина…

Вопросы, вопросы, вопросы. Обычно сдержанная девушка, сейчас напоминала неудержимый вулкан словесных извержений. Стоп, куда это она смотрит?

Я только покачал головой и жестом подозвав девушку, направился к бочке с водой где все так же молча вручил притихшей Алексе глубокий кувшин.

Девушка понятливо кивнув, принялась лить воду в подставленные руки, на голову и спину.

После того как я привел себя в порядок, я накинул на себя рубашку, предусмотрительно снятую перед тренировкой. Все-таки стиль боя, которому учил меня Раст, предполагает многочисленные кувырки, что не самым лучшим образом сказывается на одежде, так что приходилось хоть немного её беречь.

– Спасибо. Тоже не спится?

– А? Нет, не совсем, я относила еду смене караульных, – девушка потупила взгляд.

– Хм. Я думал, что уж стражники ночью могут вполне обойтись сухомяткой. Или это эксклюзивная услуга для одного счастливчика? – Тяну губы в ироничной улыбке.

Алекса едва не задыхаясь от возмущения, начинает мне доказывать, что все совсем не так как я подумал и вообще, она сама невинность.

Забавно.

– Вы ведь издеваетесь, да? – спустя пару минут спича убитым голосом уточняет девушка.

– Совсем чуть-чуть. – снова хмыкаю, чем ещё сильнее вгоняю в краску служанку.

Всегда было любопытно понять причину её интереса ко мне. Где-то спустя неделю как Мию назначили ко мне личной служанкой, девушка стоящая передо мной начала активно крутить хвостом вокруг меня. Сначала легкие намеки, потом различие поведения со мной или другими мужчинами, дальше вообще пошли в ход платья и декольте с чуть ли не обязательными поклонами, и прочей женской магией по привлечению внимания. Конечно, можно потешить свое самолюбие и заявить, выпятив грудь, что мол я по неземному красив и дьявольски обаятелен, но… нет. Вряд ли. Хотя всегда остается вариант, что я все придумал или вижу то что хочу, а девчонка, вполне кстати симпатичная, просто пытается быть вежливой и милой с не самым последним человеком в этом монастыре, а перемены в одежде… Ну мало ли, может она кому-то из стражи знаки внимания оказывает, а я просто попадаю под дружественный огонь?

– Господин? – снова подает голос Алекса. Тоже кстати интересный момент, в крепости почти никто ко мне так не обращается. Чаще всего просто по имени зовут. Мне-то пофиг, но как говорится, отметить про себя должен.

– Прости, задумался. Что ты говорила?

– Думала Мия с вами, вот и спросила, где она.

– Спит, наверное, – пожимаю плечами, – у неё был тяжелый день, пускай отдохнёт.

– По-моему, когда личная служанка позволяет себе спать, когда её господин бодрствует…

– Думаю я разберусь, когда давать отдых своим подчиненным. – Добавляю в голос чуточку металла. Ишь чего удумала. Нет, Мия рассказывала, что именно Алекса взяла над ней шефство по её приходу в монастырь и многому её научила, но это не дает ей право за глаза критиковать мою служанку.

– Извините!

О, как её пробрало. Но мне плевать по большему счёту, так что я уже повернулся чтобы уйти.

– Я просто хочу понять, почему к Эмилии такое особое отношение! – донеслось мне в спину и столько эмоций прозвучало в этом крике души, что я волей-неволей остановился.

– И зачем тебе? – ровным голосом произношу и поворачиваюсь к Алексе. В свете тусклого фонаря мне прекрасно видно как она, откровенно говоря, струхнула и уже сотню раз пожалела о своих словах.

– Просто я не понимаю. Она же все ещё девственница, а вы носитесь с ней, словно её сама Лахесис поцеловала в макушку… – пробормотала Алекса, уткнувшись взглядом в землю.

О, так все дело в зависти? Нет, тут что-то ещё.

Подхожу поближе. Мы почти одного роста, но сейчас девушка ссутулилась и кажется такой маленькой и беззащитной.

– И?

– Просто женщины в монастыре всякое болтают, что в тот раз вы её не тронули и кровь была не её. На самом деле, говорят, вы мальчиков предпочитаете, вот и Мию заставляете тренироваться, чтобы выглядела она как… – на грани слышимости пробормотала девушка.

Воцарилась тишина. Десять секунд, пятнадцать и я наконец не выдерживаю и начинаю банально ржать.

– Лучшая шутка за сегодняшний день. Может я ещё и с Растом занимаюсь, потому что меня тянет к здоровым бородатым мужикам? Надо будет рассказать ему, пускай оценит анекдот.

– Н-не надо, – поспешила мне возразить вскинувшаяся Алекса. – Думаю господину Расту нет дела до глупых бабьих сплетен.

Я тихонько фыркаю в ответ. Вот уж кого действительно уважали и боялись в крепости, так это моего наставника. Конечно, были ещё тройка главных настоятелей, но там какие-то свои нюансы, которые я до сих пор так и не понял.

– А мне? Мне есть дело? – и хоть улыбка ещё играет у меня на губах, в интонации голоса я добавляю чуточку холодка.

– Тогда почему вы на меня не обращаете внимание? – снова бормочет девушка, кончики ушей которой медленно наливаются краской.

– То есть фраза о мальчиках была сказана только затем, чтобы проверить мою реакцию на неё? А ты не боялась, что чёртов экс может чуточку разозлиться? – давлю голосом, но признаться, мне жутко любопытно, что же моя собеседница ответит.

– Н-нет, вы добрый! – пищит испуганным голоском девушка. – Вы никому в крепости плохо не делали, всем всегда помогали, да и вчера мальчика спасли, едва не погибнув!

«Фан клуб что-ли организовать? Но это же монастырь, не школа…»

– И что же ты хочешь от дур…добряка?

– Возьмите меня личной служанкой!

Эмм… Я как-то даже растерялся, благо контроль тела не позволил глупому выражению лица прорваться наружу.

– Повтори.

И девушка повторила. Да что там, она такую речь толкнула, что лучшие маркетологи прослезились бы и верхом на золотой горе, тащили нового гуру продаж к себе в офис.

– Стоп. Я понял. Теперь два вопроса: зачем это тебе и главное, зачем это мне?

Алекса замялась и выдала новую дозу Охренина.

– Я хочу уехать отсюда.

– Эммм… А кто тебя держит-то? Вроде дорогу до Родиса должна знать… Или тебе денег не хватает, и ты пришла ко мне? – ляпнул сдуру я о чем тут же пожалел, так как гневный взгляд, которым меня наградила служанка, ничуть не вязался с той испуганной и заикающейся особой с которой я общался пару минут назад.

– Дело не в деньгах! Если бы все было так просто, меня тут уже не было!!!

– Ладно-ладно, я понял и теперь готов слушать, в чем же дело. Только прекрати глазенками сверкать, а то вдруг решу разнообразить мальчиков кое-кем другим…

Злость на лице девушки ушла и сделав парочку глубоких вдохов принялась рассказывать.

Её повесть… Хм… Если убрать личные хотелки, женские эмоции и прочую лабуду, то получалось следующее:

Монастырь, а точнее его жители делились на две неравные группы. Внутренний круг и Внешний. 100 человек внутреннего круга, 50 мужчин и 50 женщин составляли нерушимую основу Монастыря. Их потомки и потомки их потомков, ну и так далее, ведут своё основание ещё с времен начала Великой Войны, когда погибло практически все население Альтерры. Чтобы не допускать кровосмешения и прочего, монастырю было разрешено допускать на свою территорию чужаков, которые будут обновлять заложенный Древними генофонд монастыря. Эта сотня, целью своей жизни провозглашала служение…

– Служение? Кому? – перебил я Алексу.

– Не служение, а служение. – Девушка, по-особому выделила последнее слово. – А кому… Не знаю, это вам лучше к любому из старших настоятелей обратиться, я уже в детстве решила, что тут не останусь, так что не особо слушала всю эту чепуху о долге и призвании.

– Хорошо. А я тут при чем? И опять же, что мешает тебе сейчас собрать вещи и уехать? В монастыре на данный момент точно больше ста человек.

«Я бы сказал их тут около трехсот-трехсот двадцати, если судить по записям приема».

– Я не могу уехать, – горько улыбнулась девушка. – Всем членам внутреннего круга с рожденья ставят метку. – с этими словами Алекса закатала левый рукав и поднесла фонарь поближе, чтобы я смог рассмотреть татушку на предплечье.

Три спирали формирующие равносторонний треугольник.

– Хм… Где-то я уже подобное видел… – пробормотал я, аккуратно касаясь прохладной кожи девушки.

– Это триксель, достаточно популярный знак, – ответила Алекса. – Его часто просят нанести в знак того, что человек решил следовать своему пути и посвящает всего себя важному делу. Каждый круг символизирует в себе единство духа, души и тела, хотя некоторые наставники говорят, что это символ прошлого, настоящего и будущего.

Последнюю фразу девушка произнесла, чуть равнодушно пожав плечами и добавила:

– Но мой отличается от других тем…

– Что в него добавлен резонит. Хммм…

Я прекрасно ощущал чужеродные нити этого минерала, плотной паутиной оплетающего все внутренние органы девушки. Мдаааа.

– Как только кто-то из Внутреннего круга покидает монастырь больше чем на двадцать тысяч шагов, ему становится дискомфортно. Тошнота, головокружение, полный набор. На двадцати двух – болит и ломит тело. Дистанцию в двадцать пять тысяч шагов не преодолевал никто.

Я мысленно прикинул расстояние. Если провести прямую линию от монастыря до Родиса, получится где-то как раз двадцать километров.

– Хммм…

– Именно! Я даже не могу нормально посетить город, как меня начинает мутить! Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ В КЛЕТКЕ!!!

– Тихо ты, дура. – хмуро перебиваю девушку. – Вряд ли, кто-то из твоих обрадуется твоим воплям о свободе.

– Так вы поможете? – и столько надежды в голосе. Чёрт. Ненавижу подобные взгляды.

– Как именно я могу помочь? – при виде того, как расцветает улыбка девушки, я поспешил хоть немного охладить пыл этой вольной птицы, почуявшей слабину.

– Все просто. Служение монастырю ничем не отличается от служения господину. На кону жизнь, в любом случае. Если вы возьмете в личные служанки я смогу сопровождать вас в любом путешествии, я смогу увидеть мир!!! Никт…

Я не горжусь своим последующим поступком. Совсем нет. По-хорошему, мне стоило бы оттолкнуть эту сумасшедшую и придумать как ей помочь в более спокойной обстановке, но я не смог. Не смог отказать безуминке в глазах Алексы и когда дрожащая от переполняющих эмоций девушка потянулась ко мне, я поцеловал её.

Эмилия.

Дверь за Никтом скрипнула, и девушка открыла глаза. Зевнула, потянулась и вскочила на ноги. Надо приниматься за дело. Хорошая служанка ведь должна создавать уют и следить за порядком. Вот и сейчас, быстро переодевшись, Мия скользнула в ванную прибраться. Нет, нельзя сказать, что Никт был каким-то грязнулей, но как и любой мужчина он вечно клал не туда мокрое полотенце или оставлял лужу воды на полу.

«Не то чтобы я знала, как ведут себя другие… Но порядок должен быть!»

Прибравшись, девушка осмотрелась. Посуда. И пыль!

Спустя пятнадцать минут Эмилия довольно улыбалась. Комната снова была в полном порядке. Она зевнула и гибкой кошечкой потянулась, приподнявшись на цыпочках. Соблазнительная мысль вернуться в постель была с неким трудом отброшена. Не потому что ей так хотелось спать, нет. Просто Никт обожал её будить. Она не знала с чем это связано, но пока она «сонно» отбивается, цепляясь за одеяло с подушкой, он настолько искреннее и тепло улыбается ей, что в груди становится тесно и клубок жара мечется по всему телу. Тем более ей нетрудно, а ему приятно. Так почему бы не сделать? Жаль конечно, что он не смотрит на неё как на взрослую женщину, а относится к ней словно она младшая сестра, но она уже почти с подобным отношением к себе смирилась.

Но после краткого обдумывания, пришлось отказаться от подобной идеи. Обойдется она сегодня без щекотки и прочих прелестей побудки в стиле Никта. Лучше она проверит как он себя чувствует после вчерашнего и заодно потренируется с ним. Кивнув себе и мысленно похвалив за правильное решение, Мия чуть ли не вприпрыжку начала собираться на тренировку. Посоха возле двери нет, значит Никт на площадке, отрабатывает приемы боя. От предвкушения скорого спарринга, она даже не сразу попала ногой в штаны. Но ничто в мире не сможет остановить её. Даже этот смешной, в темно-серых пятнах костюм. Под конец, она проверила и зарядила пистолет. Честно говоря, она не очень любила это оружие. Даже больше, она его побаивалась. Громыхающее, с едким дымом после выстрела и сильной отдачей больно толкающую кисти рук, оно внушало ей какое-то подсознательное неприятие. И оружие отвечало ей тем же. Раст уже парочку раз ругал, когда пистолет в её руках давал осечку и даже Никт осуждающе хмурился, но она правда чистит и смазывает его каждый день!

Что в нем Никт нашёл она искреннее не понимала…

Перед самым выходом она в последний раз покрутилась перед зеркалом, проверяя как она выглядит в своем наряде. Увиденное её почти удовлетворило, так что в последний раз пересобрав волосы в длинный хвост, она приоткрыла дверь и выглянула наружу. На улице было темно, благо теперь для неё это не было помехой. Наоборот, можно даже поиздеваться над некоторыми стражниками. Раст уже начал её учить как правильно бесшумно двигаться и получалось у неё на удивление неплохо. По крайней мере, Никт шумел сильнее, за что частенько получал нагоняй от «сенсея».

Вот она и тихо шагая, двигалась в сторону тренировочной площадки. Если повезет, она сможет испугать Никта и всю оставшуюся неделю она… она…

Что она будет делать с испугавшимся Никтом Мия не успела придумать, как до её ушей долетел обрывок разговора. Никт на площадке был не один. Странно.

Тихо, словно мышь, она подошла к одному из трех внутренних проходов между домами ведущих на тренировочную площадку и аккуратно выглянула из-за угла.

Её господин был определенно не один. Тусклый свет от фонаря скорее мешал рассмотреть собеседника, чем помогал.

Прищурившись и вжавшись в холодный камень, девушка внимательно слушала доносившиеся обрывки разговора.

– Я не хочу жить в клетке!!!

«Алекса! Вот зараза! Да я пристрелю её за такие слова!» Мия покатала желваки от избытка эмоций. Пока сироты в приютах считают за неимоверное счастье попасть к монастырь в качестве слуги, ведь это означает регулярную кормежку и вполне сносное отношение, эта… это… эта сучка смеет кричать о том, что ей тут не нравится!!!

Пока она продумывала десяток самых обидных фраз которые она выскажет в лицо этой неблагодарной козе, обстановка на площадке изменилась. ОНИ ОБНИМАЛИСЬ!!!

От шока, Мия даже не сразу поверила своим глазам. А когда эта стерва потянулась губами к её Никту они поцеловались!

Она хотела уже выскочить из своего укрытия и высказать абсолютно все что она об этом думает, как внезапно, чья-то грубая, твердая ладонь словно клещами впилась ей в лицо, разом перекрыв рот и нос и лишая её возможности не то что издать какой-то звук, а банально вдохнуть.

Естественно, она попыталась сопротивляться. Но нападавший явно был крупным мужчиной и без малейшего труда пресекал любые её попытки освободится.

Оставалось только одно – максимально изогнувшись, она локтем попыталась пнуть причинное место врага, но он без труда заблокировал её удар. Но суть была не в этом – ладонь сжимающая ей лицо, лишь самую малость сместилась и она смогла уцепиться зубами за внутреннюю часть руки.

Такое чувство, что она с таким же успехом могла бы попытаться укусить деревяный косяк, но очевидно какой-то дискомфорт она нападавшему все же смогла принести раз он ослабил хватку и она наконец-то смогла вырваться из захвата.

Но она рано радовалась. Её противник специально её отпустил и Мия не успев предупреждающее закричать, получила жесточайший удар в затылок. В глазах моментально потемнело от боли, и каменная мостовая монастыря словно прыгнула ей навстречу.

«Сотрясение?» мутная мысль пробилась в сознание, и девушка попыталась хотя бы прыгнуть в сторону тренировочной площадки. Никт услышит шум и придет на помощь.

Её неуклюжему прыжку тоже помешали. Левую руку заломали в плечевом суставе и в живот прилетел пудовый кулачище. Внутренности девушки словно взорвались и она, задыхаясь рухнула на землю, всерьез попытавшись выплюнуть ненужные органы и её огромному сожалению, безуспешно.

«Надо…предупредить…»

Больше всего, сейчас девушке хотелось скрутиться калачиком и тихо умереть, чтобы хоть таким образом облегчить раздирающую изнутри боль. Но нельзя. Если на монастырь напали, значит Никт в опасности. Надо подать сигнал.

Правая рука нехотя, подрагивая от усилий потянулась за пистолетом.

«Если сниму предохранитель… Смогу выстрелить… Смогу предупредить…»

Увы. Когда она уже щёлкнула переключателем, её руку чуть выше локтя в одну из болевых точек, что показывал ей Раст – сдавили словно клещами, да с такой силой что слезы брызнули из глаз, а руку словно в кипяток окунули.

Ну вот и все. Конец. Ей было обидно. Обидно заканчивать жизнь свою вот так вот, когда она даже не поцеловалась ни с кем.

«Прости… Никт…»

Но время шло и хватка, удерживающая её ослабла, а потом и вовсе исчезла.

– Плохо. Очень плохо. Но идея с укусом и попыткой выстрелить из своей игрушки была почти удачной, девочка.

Она хотела ответить длиннющей тирадой, полной ядовитого сарказма и насмешки, а в конце плюнуть в говорившего, но вместо этого лишь просипела уткнувшись лбом в прохладный от предрассветной сырости камень мостовой:

– Раст… сукин ты сын…

– Знаешь, орины за оскорбление своих матерей убивают. Но я свою родительницу не помню, так что будем считать, что я ничего не слышал. Вставай, они уже ушли.

– Зачем ты… Это сделал? – Мия зашевелилась и медленно начала подниматься на ноги.

– Тренировка твоей готовности к бою, девочка. Зачем же ещё?

Голос её наставника стал ближе, словно он присел на корточки рядом с ней. Она повернула голову в его сторону и хотела плюнуть в наверняка довольную собой харю, и плевать что он ей потом самым жестоким образом отомстит, но ей хоть как-то хотелось поквитаться за те ощущения, что она сейчас испытала. Но плевок не состоялся. Глаза Раста, сидевшего на расстоянии вытянутой руки горели призрачным светом, почти так же, как у Никта. Почти так же, как неё.

– Твои глаза… – удивление было настолько сильным, что даже боль немного отступила.

– Любопытно, не правда ли? – живые огоньки мигнули в последний раз и спустя секунду на неё смотрели обычные, темные глаза её с Никтом загадочного наставника.

– А теперь на счёт того, зачем я это сделал. Я даю тебе выбор, девочка. Ты можешь пойти за своим Никтом, разыграешь сцену ревности или обиды и не получишь ничего. Или можешь пойти за мной, и ты испытаешь в сотню раз больше боли и страдания чем сейчас, но станешь чуточку сильней.

– Кто ты? – прошептала Мия, но Раст не обратил внимания на её слова. Лишь поднявшись на ноги, он протянул руку и произнес:

– Так что ты выберешь девочка? Быть вечным хвостиком своего господина, вечно надеющегося на его милость, или станешь его когтями и зубами по праву занимая место возле него?

Девушка повернула голову в сторону дома, в котором жила Алекса, а после на Раста и выдохнула:

– Ты слишком много болтаешь, старик.

И ухватилась за протянутую ладонь.

Спустя три часа. Монастырь

Смена караула, утренняя молитва, завтрак. Все это стало давно привычным и ничто, казалось бы, не могло нарушить более чем двухсотлетний уклад жизни монастыря. Кроме громкого, резонирующего женского голоса, что казалось пронизывал все строения Храма, проникая даже в толщу камня.

– Привет-привет-привет!!! Никт и ты маленькая куколка! Выходите и встречайте гостей!