Как быть здоровым

Сколько мы должны есть

К сожалению, мы слишком мало знаем о механизме внутреннего инстинкта аппетита. Аппетит нам диктует привычки, а привычки, к сожалению, формируются социальными нормами, а не физиологическими потребностями организма.

Известно, что древние греки и римляне ели всего один раз в день, при этом еженедельно один день голодали.

"Римляне в период республиканского правления восстанавливались после голодания куском хлеба и 1–2 штуками инжира и принимали свою основную еду при вечерней прохладе", — пишет доктор Остин.

Евреи — от Моисея до Иисуса — также питались один раз в сутки. Иногда они добавляли еще отдельный прием фруктов.

"Да снизойдет несчастье на народ, чьи владыки едят утром!" — написано в Священном Писании. Это, должно быть, означает, что евреи не имели "вульгарной привычки есть завтрак".

"Встань в шесть часов, обедай в полдень, ужинай в шесть, ложись в десять" — гласит мудрость XVI в.

Еще два столетия назад первый прием пищи в Англии был около полудня. Завтрак не признавался, впервые он появился у дам, принимающих в постели горячий шоколад.

Переход на трехразовое питание произошел по мере роста благосостояния. Количество потребляемой пищи в любой стране во все времена зависело больше от экономического положения, чем от потребности человека в питании.

Исследования ученых показали, что двухразовое питание вполне удовлетворяет потребности организма всех взрослых — мужчин и женщин, включая беременных.

Пища дает энергию только после того, как она будет переварена, адсорбирована, усвоена. Полное усвоение пищи в желудке и кишечнике происходит за 10–16 ч, а при физической и умственной работе это время значительно увеличивается. Поэтому пища, принятая утром якобы для работоспособности, не может дать энергию для дневной работы. Наоборот, она забирает большую ее часть на переваривание. Любой может убедиться в этом. Попробуйте несколько недель пропускать утренний завтрак и понаблюдайте за результатами.

Г. Шелтон, создатель современной науки о питании — ортотрофии, писал: "Утренний прием пищи лучше всего вовсе пропустить. В крайнем случае он должен состоять из одного апельсина или неподсахаренного грейпфрута. Дневной прием должен быть очень легким, а вечерний — самым большим и иметь место только после большой работы и небольшого отдыха".

"Три обеда за один слишком много, — писал он, критикуя распространенную практику среди большинства работающих. — В результате организм рано стареет и изнашивается".

"Пищу надо принимать, когда есть достаточно времени для ее неспешного пережевывания и усвоения. Любой другой подход к пище противоречит законам физиологии. Поспешная еда — путь к старости и болезням", — считал Г. Шелтон.

Обжорство — особенность нашего века.

Обжорство росло с благополучием и вошло в привычку. Этому способствовали еще и развитие технологии, инженерии, пищевой индустрии, обширная реклама, а также то, что люди слишком много воюют и часто лишаются самого необходимого. Голод порождает страх, который остается в памяти навсегда и диктует есть "про запас", "впрок". Это становится привычкой.

В России и на всей территории бывшего Советского Союза стол для гостей обычно ломился от разнообразия, неудобоваримых сочетаний и несметного количества разнообразных, несовместимых в один прием и даже один день блюд.

Рынки всего мира, как никогда в истории человечества, сегодня забиты всевозможными продуктами. Ученые подсчитали, что на одного человека, страдающего от недоедания, приходится 99 таких, кто погибает от обжорства.

"Многие люди напоминают моллюск (будто они состоят целиком из печени и желудка) или червей, у которых весь организм — сплошной кишечник, — пишет Г. Шелтон. — Желудок некоторых людей напоминает мешок с неограниченной способностью к растягиванию, который вмещает в себя любую дрянь, какой только он может насладиться, и к тому же в любом количестве. Нашу судьбу определяет наш аппетит, но нельзя любой аппетит и любую комбинацию пищи считать нормальной".

Привычки в питании усваиваются в детстве, культивируются и даже передаются по наследству. Они становятся властными хозяевами, требующими своего удовлетворения.

Результаты обжорства маскируются, особенно если пищеварение хорошее, но в конечном счете обжорство всегда фатально, оно опасно для здоровья и долголетия организма и, безусловно, ведет к преждевременной смерти.

"Обжорливое увлечение небрежными пищевыми смесями, часто несовместимыми в физиологическом отношении, вызвало больше заболеваний и страданий, чем крепкие напитки. Брожение в пищеварительном тракте ведет к отравлению крови, а это истощает резервы организма, которые предназначены для сохранения здоровья и сил вплоть до наступления естественной старости", — эти слова принадлежат тоже доктору Г. Шелтону.

Люди, умеренные в еде, имеют хорошее пищеварение, не чувствуют, где у них печень, почки, желудок. Обжоры всегда слабы, хотят пить, полны, страдают от кислотности, сыпи, поноса или запора и других болезней пищеварительного тракта.

"Жадность рождает все виды болезней, которые мы пытаемся вылечить различными "чудесами", и тем не менее продолжаем этот свиноподобный образ питания", — пишет Г. Шелтон.

К сожалению, люди готовы делать все, даже пить мочу, подвергаться облучению, наркозу, вместо того, чтобы отказаться от губительного обильного питания с порочными смесями: мясо с картофелем, или хлеб с сыром и сливочным маслом, или кофе, крепкий чай, пироги, торты, мороженое, сладости.