Как девица викинга любила

История 3. (Не)реальная любовь Милитины Меркурьевой Часть 6

Глава 11

Летящих осени начала ясных дней

Чреда пришла.

И обнаружилась распахнутая дверь…

Блеск серебра

Увила вязь судьбы.

Не до конца

Распределилась пряжа,

Иначе, может, ляжет

Полотно.

Но для кого? И для чего?

Забота о здоровье мадам Евгении снова привела Милу в «Чудесный мир». Ей очень хотелось реализовать свою идею, и отправить мадам Евгению на реабилитацию в соседнюю страну, славящуюся своими спа-курортами. Для этого Миле надо было поговорить с Ксю, ведь гадалка пользовалась у дамочки определённым авторитетом. Если она нагадает мадам кутюрье выздоровление через поездку на курорт вблизи не очень-то ласкового моря, Евгения, скорее всего, последует её совету.

Пока Ксю работала с пришедшей по записи клиенткой, Мила побродила по торговому залу, пообщалась с продавцом-консультантом, той самой рыжей ведьмочкой по имени Алеся. Потом Милу зачем-то потянуло к кабинету номер четыре, она осторожно подошла к двери и повернула ручку. Оказалось, что кабинет не заперт. Мила удивилась, но когда она вошла в комнату, выяснилось, что та совершенно пуста. То есть там стояла знакомая Миле мебель — рабочий стол, офисное кресло, стул без спинки, тумба, на которой раньше стояла кофемашина. Но хозяина в кабинете не было. Ни старого, ни нового.

Вмурованный в стену сейф был полуоткрыт, из чего Мила сделала вывод, что и он совершенно пуст. Тем не менее, она подошла к сейфу, потянула на себя тяжелую металлическую дверцу и заглянула в нутро хранилища, некогда вмещавшего артефакты, которые Игорь доставлял из прошлого.

На дне сейфа, в самом дальнем правом углу что-то виднелось. Наклоняться ей не хотелось, поэтому Мила просто просунула руку и нащупала какой-то небольшой округлый предмет. Вытащив и рассмотрев его поближе, она с изумлением узнала один из браслетов, который раньше носил Игорь (или всё-таки Ингвар?) на левой руке. Плоская загнутая серебряная пластина с выгравированной на ней рунической вязью. Такие гальдраставы Мила читать не умела, она только поняла, что вязь эта очень древняя и несёт в себе какой-то глубокий смысл. Девушка надела браслет на левую руку и спрятала под рукав кофты, чтобы никто не задал ненужных вопросов. И вышла из бесхозного нынче кабинета.

Вскоре Ксюха освободилась. Как выяснилось, она тоже была обеспокоена неважным внешним видом Евгении. Гадалка и сама была бы не прочь отдохнуть в комфортабельном спа-отеле, поэтому она сразу согласилась на такую маленькую ложь во спасение. Тем более что карты явно указывали, что над мадам кутюрье сгустились тучи.

Через пару недель две путешественницы загрузились в мягкий вагон международного поезда. Мадам Евгения несколько воспряла духом, а Мила предвкушала встречу с родителями, которых уже давно не видела. Тем более что мама с отчимом так до конца и не успокоились после неожиданной пропажи дочери, хоть она и убеждала их, что теперь с ней всё в порядке.

Своего родного отца Мила помнила плохо. Он неделями пропадал в командировках, а потом нашёл новую любовь и создал новую семью. Мила тогда только пошла в первый класс. Пару лет её мама прожила в статусе разведенной женщины, а потом в столице соседнего государства, которую посещала время от времени по делам службы, познакомилась с симпатичным мужчиной, который вскоре стал её вторым мужем. Так Мила с мамой оказались в столице маленькой европейской страны. Своих детей у мужчины не было, он быстро привязался к падчерице и фактически заменил ей отца.

После окончания школы Мила решила стать студенткой престижного российского университета. Родители против выбора дочери не возражали, тем более что после смерти бабушки Лизы в наследство Миле досталась уютная квартира в центре ближайшего российского мегаполиса. Это решало многие проблемы. Мила обычно навещала родителей несколько раз в год. И делов-то — всего одна ночь в поезде или час в самолёте.

Мама и отчим Милы встретили девушек на вокзале и отвезли Евгению в отель с аквапарком, разными банями-саунами, косметическими кабинетами и прочими приятными фишками, расположенный как раз между старой частью города и его современным деловым центром.

Погода в начале сентября была удивительно ласковой. Прогноз на следующую неделю обещал теплые солнечные дни — то ли продолжение настоящего лета, то ли начало бабьего. Хотя, надо сказать, что город, в который приехали девушки, прекрасен в любое время года. Мила искренне считала, что это — один из самых красивых городов в мире. Его старинная часть умудрилась уцелеть во время всех войн за последние века. Она поражала своей аутентичностью, уникальной атмосферой и в то же время комфортом вполне в духе двадцать первого века. Почти все современные «спальные» кварталы тоже выглядели цивилизованно и уютно.

Родители были счастливы увидеть Милу живой и здоровой. Дочь ещё раз повторила им ту же легенду про нападение, чудесное возвращение и амнезию. Что с ней было в течение нескольких месяцев — она не помнит. Но сейчас она чувствует себя хорошо, восстановилась в универе, собирается сдавать оставшиеся экзамены и писать дипломную работу. На вопрос о личной жизни девушка ничего не ответила, только вздохнула. Впрочем, для мамы в этом не было ничего нового.

Квартира отчима находилась недалеко от средневековой части города, и на следующий день Мила отправилась навестить мадам Евгению. А потом ей захотелось просто побродить по мощёным булыжником улицам, таким узким, что двум автомобилям не разъехаться, а иногда и одному не проехать.

Евгения выглядела довольной и, как показалось Миле, заметно похорошела. Сегодня утром на завтраке она познакомилась с одним импозантным вдовцом средних лет, гражданином Страны Озёр. Потом они вместе плавали в бассейне, а вечером собираются ужинать в модном итальянском ресторане на соседней улочке. Милу эта новость обрадовала. Она еще немного поболтала с Евгенией и отправилась в старую часть города, чтобы окунуться в её непередаваемую средневековую атмосферу. Так Мила и поступила.

Пообедав в маленьком уличном кафе, Мила решила зайти в старинный собор. В кирхе было малолюдно, играл орган. Мила села на скамью и заслушалась. Внезапно она ощутила, что от браслета, найденного в сейфе бывшего кабинета Игоря, начало исходить тепло. Она потрогала браслет рукой. Так и есть. Пока Мила обдумывала, что бы это могло значить, рядом с ней на скамью села незнакомка. В полумраке девушка не могла понять, старая она или молодая. Её волосы были гладко зачёсаны назад и собраны в узел. Почему-то эта женщина показалась Миле очень красивой, хотя черты её лица она разглядеть не могла.

— Браслет может помочь тебе вернуть его хозяина в твой мир. Найди саамскую колдунью Кайю в заполярной деревне на холодном северо-западном полуострове. Скажи, что Ингигерда тебя прислала. Сделай то, что она скажет. Но помни, что ты будешь действовать на свой страх и риск, чем бы это ни закончилось. И помни — твоя судьба предначертана.

Мила даже не смогла определить, на каком языке обратилась к ней незнакомка. Однако смысл её слов был ей совершенно понятен. Мила хотела задать таинственной женщине несколько вопросов, но… на скамье рядом с Милой уже никого не было.

Верчение там, здесь.

Один поворот — вот.

Ход начат — итог

Ухватит свой хвост.

В очередном рейде Ингвару и его людям удалось добыть много серебра и нескольких красивых молодых пленниц. Его хирдманы были довольны. Девушка, которую Ингвар купил в Торговом городе, куда их корабль зашел после удачного похода, смотрела на него преданными глазами, как собачонка. Ингвару не нужна была эта рабыня, но ее собирался приобрести человек, нравы которого были хорошо известны викингу. Ингвар очень хорошо знал, что ожидает эту девчонку у нового хозяина. Видимо, гуманизм Игоря, человека двадцать первого века, не окончательно выветрился из сознания викинга, и он — неожиданно для себя — предложил за рабыню на полмарки серебра больше и увёл её на свой корабль. А теперь не знал, что с ней делать.

Девушка была очень молода, лет пятнадцати, не больше. Она прекрасно говорила на северном языке, но волосы и глаза её были чернее воронова крыла. Она ждала, когда же новый хозяин прикажет ей разделить с ним ложе. А Ингвар и думать не мог о том, чтобы развлекаться с юной рабыней. Во-первых, она — опять-таки по меркам Игоря — была совсем ещё подростком, у неё даже грудь надо было днём с огнём искать. Во-вторых, после того, как Мила вошла в его дом, Ингвар думать не мог о других женщинах, хотя Гвен и Нафа то и дело бросали на него вопросительные взгляды. Он и с этими-то двумя никак не мог разобраться, а тут еще дополнительная забота — тогда Ингвар не предполагал, насколько эта забота большая. Ведь он привёл в свой дом колдунью.

Однажды вечером эта малышка, желая услужить хозяину, проникла в спальный чулан и — абсолютно нагая — забралась к нему в постель. Ингвару пришлось ей объяснить, что таких услуг ему не требуется. Что он её не хочет, потому что любит другую. Но Марет, так звали юную рабыню, этого не понять не могла. Зато маленькая саамская нойда[1] могла кое-чтоувидеть.

— Ты викинг, и у тебя нет жены. Да если бы даже и была, всё равно хёвдинг должен иметь нескольких женщин. А та, которую ты любишь и хочешь, для тебя потеряна. Вас разделяет непреодолимая преграда. И не в силах человека это изменить.

Тут Марет замолчала, и на минуту взгляд её затуманился. Её глаза смотрели на Ингвара, но викинга они не видели.

— Но ты не только человек, ты маг. Сильный маг.

Марет снова замолчала на некоторое время.

— Эта женщина за преградой обрела что-то, принадлежащее тебе. Старая нойда покажет ей дорогу. Если твоя женщина сможет пройти этот путь до конца, преграда рухнет, и ваша встреча станет возможной. Но я не вижу, что будет дальше.

При этих словах Марет побледнела, её глаза закрылись, и сознание её временно покинуло.

[1] Нойда — саамская колдунья-шаманка. Саамы — финно-угорский (предположительно) народ, проживающий на севере Швеции, Норвегии, Финляндии и на Кольском полуострове в России. Другое название — лопари, лапландцы. Нойды считались очень сильным колдунами/колдуньями.

Глава 12

Стылый ветр накануне луны молодой

Обжигает лицо.

Ты за словом-надеждою нойды седой

Сквозь него…

Бутафорная взвесь

Обозначена здесь

Неспроста…

И звучит уже песнь

Под вращение веретена.

Ингвар похлопал девушку по щекам, но это не помогло. Марет лежала белее снега и не подавала признаков жизни. Викинг посмотрел на неё в задумчивости и направился в дом вёльвы. Уж она-то должна знать, как привести Марет в чувство. Да и вопросы у Ингвара появились.

Вёльва сидела у очага и помешивала какое-то зелье, булькающее в котелке.

— Она скоро очнётся. Эта девчонка — слабенькая нойда. Но она права. Ты оставил в том мире вещь, которая принадлежит тебе. Твоя женщина её нашла и носит на своей руке. Ингигерда откликнулась на зов и указала твоей женщине путь. Дальше всё зависит от неё. Но и от тебя тоже.

— Фрида, ты говоришь загадками.

— Разве ты не понял? Где твой браслет с рунной вязью? Только не говори, что ты его тамзабыл. Ты ведь специально его оставил, да?

— Да. Я знал, что я уйду из мира, в котором суждено жить Миле. Я надеялся, что она его обнаружит и наденет. Хотел оставить ей что-то на память о себе.

— Да уж. На память. Магический артефакт, который может изменить судьбу… Так и говори, что ты хотел изменить судьбу.

Фрида замолчала и вперила свой взгляд в лицо Ингвара. Но это продолжалось недолго.

— Не сказать, что это легко. Но возможно. Конечно, если она найдет нойду в своём мире и последует её совету… Но и в этом случае всё непросто. Тебе тоже придётся принимать решение, — голос Фриды звучал всё тише и тише. — А теперь ступай. Я устала.

Ингвар вышел из дома вёльвы. В другой раз он расспросит её поподробнее. Не сегодня. Возможно, завтра.

Старая Фрида дала ему понять, что новая встреча с Милой возможна. Его решение? В тот момент Ингвару казалось, что он готов принять любое решение, лишь бы они были вместе.

Она подняла взгляд.

Она решила спросить.

И он собирался решить.

И выбор тот был клят.

Слова, сказанные таинственной незнакомкой в соборе, не давали Миле покоя. В тот же вечер она нашла в интернете саамскую деревню, о которой, вероятно, говорила Ингигерда. Мила знала, что нойда — это саамская колдунья. И была уверена, что она на правильном пути.

Уже в эпоху викингов за нойдами утвердилась слава самых сильных чародеев в мире. Перед их знаниями и силой склонялись все остальные маги. Нойды не только могли предвидеть будущее и знали прошлое, они излечивали от недугов, умели управлять стихиями и, возможно, судьбами людей. Получается, что эти хранители древних таинств и магических секретов существуют и сейчас.

Мила посмотрела расписание самолётов в крупный заполярный город, ближайший к деревне саамов. Оттуда всего-то чуть больше ста километров пути. А машину можно взять в каршеринге прямо в аэропорту.

Мила решила побыть с родителями до конца недели, а потом лететь на север. Нойды — светлые, они не могут вредить людям. Кайя расскажет, как вернуть Ингвара. Или Игоря.

В воскресенье Мила встретилась с мадам Евгенией. У той всё было просто замечательно.

— Ой, Мила, знаешь, он вчера признался мне в любви… Он такой чудесный… Я так счастлива…

Евгения и правда выглядела замечательно — цвет лица свежий, глаза лучатся, на кончиках губ играет улыбка.

— У его матери своё ателье в самой фешенебельной части города. С клиентами проблем не будет.

Видимо, они уже всё решили. Мадам кутюрье тараторила что-то ещё, но Мила слушала её вполуха. Главное, что у неё все наладилось. Дальше пусть сама разбирается.

— Я смотрю, у тебя всё пучком. Рада за тебя. Очень. Желаю счастья. А я завтра уезжаю. Дела появились.

Мила шла по вечернему городу, фотографии которого вполне годятся в качестве иллюстраций к волшебной сказке. Печаль по капле вытекала из её сердца. Кем бы ни являлась эта Ингигерда, она дала ей надежду.

Заполярный город встретил Милу пронизывающим зябким ветром. Здесь и в помине не было никакого лета — ни настоящего, ни бабьего. На севере уже господствовала самая настоящая осень. Девушка куталась в теплую куртку и мечтала скорее оказаться в здании аэровокзала, где должна быть стойка компании каршеринга.

Саамская деревня была одной из основных достопримечательностей региона. Мила заранее забронировала одноместное размещение на турбазе и добралась туда без приключений. Номер, в который её поселили, был чистый и уютный, даже оборудован вполне приличной душевой кабиной.

Оказавшись в таком месте, Мила решила, что называется, «включить туриста». Северные олени, хаски, инсценировка ритуалов северной магии-сейда, локальная кухня. Еда на турбазе была довольно вкусной, но дороговатой. Запасливые туристы самостоятельно жарили шашлыки в специально построенных для этой цели… чумах. По территории повсюду бегали кролики, Мила пожалела, что не взяла для них еду. Какая-нибудь морковка, огурец или яблоко явно не помешали бы. Перед сном девушка полюбовалась на разгулявшееся по небу северное сияние и посетила саамскую баню. Всё это интересно, конечно, но главное — разыскать Кайю и добиться у неё аудиенции.

Утром подморозило. Зато ветер стих. Листва уже прощалась с низкорослыми деревьями и жалась к земле. Мила вышла из домика и решила найти кого-то из местных, чтобы спросить про Кайю. Навстречу ей попался мужчина в национальном костюме, который оказался местным экскурсоводом. На вопрос Милы он махнул рукой и показал куда-то вдаль, в сторону кирпичного административного сооружения.

Мила прекрасно понимала, что никакая это не саамская деревня, а просто аттракцион для туристов.

— Неужели настоящая нойда может обитать в таком месте? Странно…

Тем не менее, Мила зашагала в направлении, указанном экскурсоводом.

Когда Мила вошла в административное здание и спросила девушку-администратора про Кайю, та сначала сделала круглые глаза, а потом взяла листочек цветной бумаги типа стикера, что-то на нём написала, прижала палец к губам и указала рукой на дверь. Мила вышла на улицу и рассмотрела небрежно написанный текст, больше похожий на каракули. Оказалось, что Кайя живет в ближайшем посёлке, расположенном в пятнадцати километрах от бутафорской деревни. Под адресом также значился и телефон.

На звонок никто не отвечал. Мила походила по территории туркомплекса, осмотрела изваяния древних саамских идолов, посочувствовала собачьей жизни хаски (похоже, что у этих пёселей жизнь была реально собачьей), а потом позвонила еще раз.

На этот раз девушке ответил скрипучий старческий голос, который с равным успехом мог принадлежать как женщине, так и мужчине. Сначала Кайя отказалась её принять, но когда Мила упомянула Ингигерду, старая нойда сухо проговорила:

— Приезжай сегодня. Завтра новолуние.

Мила трусцой побежала к своему домику, покидала вещи в дорожную сумку и завела машину. Она даже не заметила, как пролетела пятнадцать километров, хотя дорога была, мягко говоря, так себе. А вот и посёлок, где живёт нойда.

Дом Кайи стоял в самом конце единственной асфальтированной улицы это убогого поселения. Маленький, замшелый, вросший в землю, с подслеповатыми окнами.

На крыльце Милу встретила очень пожилая женщина. Ей реально было лет сто, не меньше. Низенькая, усохшая, с морщинистым лицом и тусклыми седыми волосами она бы совсем не была похожа на колдунью, если б не взгляд глубоко посаженных очень темных, почти чёрных глаз.

— Заходи.

И женщина повела Милу в дом. В сенях было темно. Половицы даже не скрипели, а стонали. На Милу накатило такое чувство, что стены узенького коридора сейчас сомкнутся за её спиной. Но вот они вошли в маленькую комнату, полную причудливых вещиц, сильно «попахивающих» магией.

— Садись, — Кайя показала Миле на старое продавленное кресло в углу.

Сама нойда устроилась за длинным деревянным столом. На нём лежал предмет, который Мила опознала как магическую прялку, хотя видела её впервые в жизни.

— Дай мнеэту вещь.

Мила сняла с запястья браслет Ингвара и протянула колдунье. Та несколько секунд подержала его в руке и положила на стол перед собой. А затем взяла прялку и начала вертеть ее пальцами правой руки. При этом Кайя затянула какую-то заунывную, но ритмичную песню на непонятном языке, отбивая такт ногой. Через некоторое время нойда вошла в подобие экстатического транса и стала чем-то напоминать Фриду. Чёрные глаза Кайи были открыты, но Миле казалось, что в этих глазах нет жизни. Мила решила, что душа старой женщины покинула её телесную оболочку и странствует между мирами в поисках ответа на её вопрос.

Безытожен посути круг,

Бездне тоже итог не положен…

Вот представь, что маячит он вдруг?

Лишь помысли, явиться он может?

И серебряных волков оскал

Хлада рук рунный полог означит.

Остр, лих, жаден к крови метал

Жил огонь своим жаром окрасит…

И взметнуться до солнца он сможет?

Вьются нити в узде крепких рук…

Бездне вечной итог не положен,

Безытожен по сути круг.

Анонс следующей части: богиня Фрейя, янтарь и кошка проявят себя далее, ещё, одна сказка, в древнем смысле этого слова, будет расказана о девушке, по имени Ингигерда…

Цитаты из следующей части:

"Янтарный символ в капельке одной

Теплеет…

И миг застыл в беззвучности немой

И тлеет.

И не одна надежда

Их тут две.

И ревностно, и нежно

Льнут к тебе.

А камешек уже теплей ладони…"

"Тем временем осень полностью вступила в свои права. За окном догорали оранжево-красные костры рябин и клёнов, скупо желтели березы, осины радовали глаз багровыми листьями с резными краями. Газоны и дорожки покрывались шуршащими коврами из опавшей листвы. Мила неторопливо шла в библиотеку и невольно вспоминала события, происходившие год назад.

Первая встреча с Игорем. Первый поцелуй. Первый переход в мир Ингвара. Первая ночь любви.

Стылыми дождливыми ночами Миле долго не удавалось уснуть. А потом до самого утра её будоражили сны, в которых для неё было больше жизни, чем в её повседневном существовании."

"Там осенние терпкие ветры

И слова о былом.

Здесь весенним обличьем одеты

Лес и дол.

Памяти след,

Кружит наспех

Приключившийся миг.

Не был найден ответ…

И остался забыт."