Как на Слэппины именины…

1

На свой двенадцатый день рождения Йен Баркер получил подарок, принесший боль и ужас ему и всей его семье.

Не будем, однако, забегать вперед.

Давайте постараемся наслаждаться днем рождения Йена как можно дольше. Только не забывайте, что день этот получился совсем не таким, на какой рассчитывал Йен. Сказать по правде, он быстро стал днем, который Йен предпочел бы любой ценою забыть.

В то погожее утро Йен наспех расправился с завтраком, горя желанием поскорей начать свой особый день. Почти сразу же у него вспыхнули дрязги с девятилетней сестренкой Молли. Впрочем, здесь не было ничего необычного. Спроси вы Йена, как произносится имя «Молли», он бы ответил: «Д-Р-Я-З-Г-И».

Поскольку больше всего на свете Йен любил блинчики с черникой, миссис Баркер подала их на стол целую горку. Поначалу Йен и Молли завтракали в мире и согласии. Молли любила густо полить свои блинчики кленовым сиропом и успела извести большую часть прежде, чем до него добрался Йен. Но Йен не жаловался. Он был твердо настроен справить свой день рождения весело.

Но вот на блюде остался последний блинчик. Когда они одновременно вонзили в него вилки, начались д-р-я-з-г-и.

— Мой, — заявил Йен. — Ты уже шесть слопала.

— Но я первой его увидела, — возразила Молли, пришпиливая вилкой свою половину блинчика.

— У меня день рождения, — напомнил Йен. — Я должен получать все, что хочу.

— Ты всегда мнишь, будто должен получать все, что хочешь, — заявила Молли. У нее были волнистые рыжие волосы и голубые глаза, и когда она ввязывалась в спор из-за блинчиков — или чего угодно еще — ее бледные, усеянные веснушками щеки становились пунцовыми.

Их мать отвернулась от кухонной стойки. Она расставляла на подносе кексы ко дню рождения Йена.

— Опять цапаетесь?

— Мы не цапаемся, — сказала Молли. — Мы диспутируем.

— У-у-у, какие мы слова знаем, — сказал Йен, закатывая глаза. — Я просто потрясен.

Они продолжали удерживать вилками последний оставшийся блинчик.

— Ты осел, — сказала Молли. — Уверена, это слово ты знаешь.

— Не обзывай Йена в его день рождения, — сказала миссис Баркер. — Потерпи до завтра.

У нее было хорошее чувство юмора. Иногда дети это ценили. Иногда — нет.

— Почему бы вам не поделить блинчик пополам? — предложила она.

— Дельная мысль, — сказал Йен. При помощи вилки он разрезал блинчик на две части.

— Нечестно! — крикнула Молли. — Твоя половина в два раза больше моей.

Йен расхохотался и умял свою половину прежде, чем Молли успела ему помешать.

Молли насупилась.

— Хоть бы есть научился, неряха! У тебя сироп на подбородке.

Йен поднял бутылочку с сиропом:

— А как тебе понравится сироп в волосах?

Отвернувшись от кексов, миссис Баркер подошла к столу.

— Ну все, — сказала она. — Позавтракали. — Она забрала у Йена сироп. — Тебе уже двенадцать лет. В самом деле, пора завязывать с ссорами.

— Но… — начал Йен.

Она сжала его плечо.

— Приедут твои двоюродные братья. И я хочу, чтобы ты был с ними предельно вежлив и не устраивал драк, как ты обычно делаешь.

Йен застонал.

— Винни и Джонни? Они всегда первые начинают.

— Это Йен всегда начинает, — встряла Молли.

— Заткнись! — рявкнул Йен.

— Ну послушайте же меня, — взмолилась миссис Баркер. — Я хочу, чтобы вы были добры к своим кузенам. Вы же знаете, их родители сейчас переживают нелегкие времена. Дядя Донни до сих пор сидит без работы. А тете Мэри предстоит серьезная операция.

— Можно мне теперь кексик? — спросила Молли.

Йен хлопнул рукой по столу:

— Если она получит, я тоже хочу.

— Ты слышал, что я сейчас сказала? — настаивала мать.

— Клянусь, что не буду устраивать никаких драк с Джонни и Винни, — произнес Йен. Он поднял правую руку, словно давая присягу, после чего поднялся из-за стола и направился к подносу с кексами.

— Руки прочь, — сказала миссис Баркер. — Ступай приведи папу, Йен. Скажи ему, что гости вот-вот прибудут.

— А где он? — спросил Йен.

— В мастерской, — ответила мама. — Где ж еще?

— Где ж еще? — передразнила Молли.

Йен пошел по коридору к двери в подвал. Он думал о Джонни и Винни.

Джонни и Винни жили в нескольких кварталах от Баркеров. Джонни было двенадцать лет, а Винни — одиннадцать, но с виду их легко было принять за близнецов. Оба большие задиры. Крепкие ребята, не по возрасту здоровые, горластые и хваткие, с массивными круглыми головами, белобрысыми ежиками волос и курносыми носами-пятачками.

Так, по крайней мере, мог описать их Йен. Они были из тех ребят, что постоянно поддевают окружающих и друг друга, постоянно хихикают, постоянно ухмыляются над какой-нибудь пакостью. Одно слово — пакостники.

«Они просто тебе завидуют. — Так всегда говорила Йену миссис Баркер. — Они твои единственные кузены, и ты должен быть с ними добр».

Йен открыл дверь в подвал и сбежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Внизу было ощутимо теплее и пахло клеем.

В ярком белом свете потолочных ламп отец Йена низко склонился над рабочим столом. Он повернулся навстречу сыну.

— О, привет, Йен.

— Привет, пап, — начал Йен. — Мама говорит…

— Вот тебе сюрприз ко дню рождения, — сказал мистер Баркер. Он поднес руки к лицу, вытащил свои глаза и протянул их Йену.