Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3

Глава шестнадцатая

Если бы таинственные ворота в самом деле открылись от моего «сим-сима», я бы даже не слишком удивился, но нет, никакой реакции не последовало. Ещё минут пять я провёл, для проформы толкая массивные створки и обшаривая их в поисках ручки. Будь у меня лишнее время, стоило бы обстучать стены рядом на предмет тайных кнопок и рычагов, но опять же, скорее для очистки совести. У меня уже имелось готовое решение для открытия подобных дверей, и неважно, была в них замочная скважина или нет.

Я снял с шеи ключ от всех дверей и прикоснулся им к чёрному железу.

У Полуночи было много правил, некоторые из которых мне объясняли только по ходу, а до других приходилось додумываться самому. С ключом от всех дверей всё сложилось пятьдесят на пятьдесят: базовые принципы рассказала Кас, остальные я выяснял путём экспериментов. Например, то, что ключ совершенно неожиданно работал для завода Адель и даже подходил к дверям в других мирах. Что его «заряды» накапливались по схожей схеме с патронами Райнигуна, только не от очищения, а испепеления. Хотя этот момент ещё стоило перепроверить, слишком мало статистики…

Так или иначе, основы оставались неизменны: ключ открывал любые запертые двери, включая большие двойные двери в конце основного коридора. Исключение составляли двери, намертво заблокированные с любой стороны чем-нибудь типа крупных балок или каменных блоков. В остальном магии ключа поддавались даже засовы — по всей видимости, система относила их к элементам закрывающего механизма. На открытие одной двери уходил ровно один «заряд» ключа, и сейчас у меня в запасе было два.

По всей известной мне информации ворота из чёрного железа не должны были стать исключением. Они однозначно были заперты, то ли магией, то ли скрытым механизмом, но в любом случае подходили по параметрам. В Полуночи хватало железных дверей, а также таких, что по размеру приближались к воротам. Конкретно эти были наиболее большими из всех, что я видел, но было бы странно, если бы ключ спокойно открывал двухметровые двери и заартачился на трёхметровых створках.

В общем, когда я попытался отпереть чёрные ворота ключом от всех дверей, я не слишком переживал. И совершенно зря.

От прикосновения к громадным створкам артефакт вдруг мелко завибрировал, а затем эта вибрация словно передалась толстому чёрному железу. Я только успел подумать, что ещё ни разу не видел подобной реакции, как произошло сразу несколько событий одновременно. Во-первых, ключ рассыпался в серебристую пыль, хотя я должен был потратить всего один заряд. Во-вторых, дрожь от него передалась и мне, пронзила тело, словно разряд электрического тока. Я ощутил, как волосы по всему телу встают дыбом, но этим дело не ограничилось — между моей рукой и вратами промелькнула натуральная вспышка молнии, и меня отбросило метров на пять назад, впечатав спиной в каменную колонну!

На миг в глазах потемнело, но дни, когда такой удар заставил бы меня потерять сознание, остались далеко позади. Издав нечто среднее между грозным рыком и старческим кряхтением, я отлип от колонны, поднялся с пола и слегка неверным шагом подошёл к чёрным воротам.

Они остались закрыты.

Не веря своим глазам, я проверил внимательней — и обнаружил, что ключ всё-таки сделал свою работу. Массивные створки оказались слегка приоткрыты — настолько слегка, что это можно было заметить чуть ли не вплотную. В образовавшуюся щель не смог бы пролезть исхудавший кот, а сжимать себя «Метаморфом» до толщины ужа я пока не наловчился. Зато пальцы туда кое-как пролезали, и за створку можно было ухватиться.

Я ухватился. И я потянул! И… створка не поддалась ни на миллиметр.

Я выругался, упёрся ногой в соседнюю створку и напряг мышцы, как следует усиленные «Зверем». Ворота не поддались.

После всех сегодняшних неудач, после потери очередного зеркала и изматывающей битвы со ржавым чудовищем, стремительно уходящего времени и сомнительных перспектив будущего на меня накатило очень неприятное чувство. Серьёзно, я который месяц лезу из кожи вон чтобы наладить работу Полуночи, ношусь как угорелый заяц и каждый раз, когда начинает что-то получаться, меня неизменно пытаются унизить. Щёлкнуть по носу, поставить на место, заставить отступить и не возвращаться. Здесь не пройдёшь — не хватает силёнок, и там не пройдёшь — не дорос, а тут вообще проход только для своих, да и то строго по записи.

И если сперва это воспринималось как нечто само собой разумеющееся — я в самом деле почти ничего не знал и ощущал себя чужим — то теперь бесило всё сильнее. Ладно мимики, чудовища, но какие-то вшивые ворота, которые почему-то отказались открываться безотказным ключом⁈

Я нашарил на поясе последнее средство от Терры и без раздумий вколол его. Усиление «Метаморфа» означало по сути что угодно, сотню вариантов перевоплощения, но у меня на уме был лишь один сценарий:

Открыть. Эту. Грёбаную. Створку.

Препарат быстро начал действовать — и на меня накатило чувство невиданной ранее лёгкости, граничащей со всемогуществом. Я задумчиво посмотрел на свою руку и мысленным усилием заставил её покрыться жёсткими волосами гориллы, вырастить когти казуара и отрастить пару лишних пальцев — за какие-то пять секунд. В следующую секунду я вернул себе оригинальную конечность и сосредоточился на росте мышц. Ранее «Метаморф» позволял лишь менять форму, оставляя массу прежней, но под усилением препарата я понял, как «подключиться» к силе «Зверя в лунном свете». Две способности сплелись в синергии, заставив мою несчастную рубашку натянуться на торсе до предела. Ещё одно изменение «Метаморфа» — и моя кожа затвердела до состояния старой крокодильей шкуры. Не настолько впечатляюще, как каменная кожа, но довольно близко.

Я не мог видеть себя со стороны, но здорово подозревал, что на конкурс красоты меня бы в таком виде не приняли. Что касается, скажем, конкурса тяжелой атлетики…

Мой правый кулак без замаха врезался в стену рядом с воротами. Вниз посыпалась каменная крошка, на серой поверхности осталось отчётливое углубление.

Выдох, вдох. Ухватиться как следует, найти подходящий угол, и… потянули!!

С жутким скрежетом, сопротивляясь на каждом миллиметре, створка из чёрного железа начала поддаваться. Вот уже щель расширилась достаточно, чтобы туда пролезла рука, затем нога, затем…

Затем знакомое чувство дрожи вернулось, и я еле успел отдёрнуть руки, чтобы не получить ещё один разряд тока. Ворота начали зловеще потрескивать, и по всей их поверхности зазмеились крошечные голубые молнии. Так, значит? Ладно, сейчас превратим кожу на ладонях в аналог резины, и…

— Во имя бездонных тёмных небес, — проскрипел кто-то с той стороны ворот. — Что здесь творится?

Створка, с которой самозабвенно сражался последние полчаса, распахнулась настежь, как будто была сделана из фанеры. За ней стоял… некто.

Для разнообразия, незнакомец из-за чёрных врат не был слишком высоким, скорее обычно, по-человечески высоким. Выше меня где-то на полголовы, и в целом сложенный как нормальный человек, жилистый и худощавый. Но это только то, что касалось его фигуры, потому что внимание в первую очередь притягивало лицо — и там от «нормального» осталось мало. Два чёрных провала на месте глаз завораживали до дрожи и уходили вглубь, казалось, далеко за пределы черепа. Это смотрелось гораздо более жутко, чем у рядовых иссохших, к которым он явно не относился. Впрочем, болезненно-бледная кожа с синюшным оттенком намекала, что и мир живых его отверг давным-давно.

Кожа мертвеца, спутавшиеся седые волосы, чёрные провалы вместо глаз, серый балахон, подвязанный цепью. Если в двух словах, то незнакомец выглядел как сама Смерть. Он даже опирался на подобие косы — длинный посох с запоминающимся набалдашником в форме ключа.

— Кто ты такой? — резко спросил он, вглядываясь в меня своими страшными не-глазами. — Что ты такое?

— Я могу задать тот же вопрос, — прорычал я, выпрямляясь и не отводя взгляда. — И более того, я имею на это право.

— Право? Да как ты вообще смог отворить дверь, что я заклинал десятки лет? Ради чего? Дабы ненасытный дух распада проник внутрь⁈

Какое-то время мы непонимающе смотрели друг на друга, а потом, не сговариваясь, повернули головы в сторону, где отмокали останки ржавого чудовища. Не раскиданные по всему залу, как раньше, а одной большой кучей в дальнем углу. Куча не делала попыток пошевелиться.

— Твоя работа? — коротко осведомился незнакомец.

— Моя.

— А дверь зачем ломал?

— Так, давай по порядку, — проворчал я, постепенно возвращая себе оригинальный облик. Кажется, новой драки не намечалось — по крайней мере, не в ближайшее время. — Меня зовут Вик, но если официально — лорд Виктор, хозяин Полуночи. Провожу осмотр и очистку своего замка. В данный конкретный момент — ищу темницу.

Про зеркало я пока умолчал. К этому вопросу можно вернуться и позже.

— Хозяин? — недоверчиво переспросил он. — И сколько же длится твоё правление?

— Что-то вроде трёх месяцев.

Он вновь уставился на меня, пожирая своими бездонными провалами. От этого становилось очень неуютно, но постепенно все другие чувства вытесняла волна раздражения — допрос выглядел слегка односторонним.

— Не может быть. Ты лжёшь мне?

Я молча вынул из кобуры и продемонстрировал Райнигун — пока что не наводя ствол на собеседника. Пока что.

— Моя очередь спрашивать. Кто ты такой, что за место у тебя за спиной и что за ненасытный дух распада ты не хотел впускать?

— Когда-то это был один из величайших артефактов, что сотворила Полночь, — раздражённо проскрипел незнакомец, кивая на груду ржавчины. — Пока чужое проклятье не добралось до того, что заменяло ему мозги. Как замок собирает свою бесконечную душу, так и он решил собрать себе бесконечное тело — из всего, до чего мог дотянуться. Не артефакт и не тень, навеки осквернённый цикл пожирания и разложения, запертый в этих глубинах.

— Я… лишил его части массы, — слегка оторопело сказал я.

— Вижу, — отозвался незнакомец. — И лишь потому мы с тобой всё ещё говорим. Что до остальных твоих вопросов… заходи, хозяин. Ты искал темницу — и ты нашёл её.

Чёрные ворота захлопнулись за моей спиной с тяжким грохотом, но я не обратил на это никакого внимания. Темница Полуночи простиралась передо мной как глубочайший рукотворный каньон, наполненный тысячами камер, решёток, цепей и факелов. Это место больше напоминало олицетворённую концепцию тюрьмы, чем нечто реальное, но я уже давно успел убедиться, что Полночь мне не просто снилась. Если что-то здесь выглядело как кошмар, всё равно стоило воспринимать это как реальность.

— Имя моё давно стёрлось в веках, — сказал стоящий рядом со мной незнакомец. — Если хочешь, можешь звать меня Надзиратель, ибо это есть моя функция.

Ситуация постепенно начала проясняться, но вопросов осталось ещё дофига.

— Это место, — медленно сказал я. — Оно не заброшено, верно? Оно функционирует.

— Тысячелетия безупречной службы, — довольно проскрипел Надзиратель. — Ни единого нарекания.

— Почему тогда оно не считается очищенным? Ты живёшь на правах тени?

— А на каких правах существует Жнец? — фыркнул он. — Я давно не подвластен хозяевам, но я продолжаю служить Полуночи. Я делаю свою работу.

— Дай угадаю. Работа заключается в том, чтобы принимать новых нарушителей и держать их тут навечно?

— Для столь неопытного хозяина ты не так уж глуп.

— Ты просто не успел со мной как следует познакомиться. Что будет, если я захочу очистить темницу, начиная с тебя?

Смех Надзирателя звучал ещё более раздражающе, чем его скрипучий голос.

— О, прошу тебя, попробуй! Стреляй куда хочешь, выбери любую часть тела!

Он издевательски оттянул ворот своего балахона, демонстрируя длинную тощую шею. Я даже потянулся к Райнигуну, просто на автомате, но тут же понял, в чём заключался подвох. Если он и правда сидел здесь последние пару-тройку тысячелетий, очищение пройдёт, скажем так, тяжеловато. «Отдача» будет такой, что я и с места не сдвинусь, и что-то мне подсказывало, что Надзиратель и пальцем не пошевелит, чтобы помочь своему хозяину добраться до трона.

— Чисто из любопытства — а если я решу тебя испепелить?

— Это место всё завязано на мне, — торжествующе сказал он. — Моём умении, моей магии, моих цепях! Испепелишь меня — и всё рухнет, тысячи проклятых душ вырвутся на свободу. Полночь поглотит абсолютный хаос.

И ведь не врёт, сволочь, говорит, как есть. Ещё и свято убеждён, что делает праведное дело.

— Давай зайдём с другой стороны, — более миролюбивым тоном сказал я. — Мне всего-то нужно, что выпустить одного человека. Он попал сюда недавно, по пустяковому нарушению, просто оказался не в том месте не в то время.

— Имя? — коротко спросил Надзиратель, и я удивился такой сговорчивости.

— Геннадий Белый. Если нужна внешность…

— Молчи, — оборвал меня он. — Мне ведом твой нарушитель. Тот, кто попрал святой закон гостеприимства, таился в тенях и подслушивал чужие секреты. Его грех тяжёл, и искупать его он будет столько, сколько необходимо.

— И сколько, если не секрет?

— От трёх до пяти столетий, без права на пересмотр.

По моей спине пробежал холодок — опять же, Надзиратель не врал и явно не шутил. Он назвал обезумевший ржавый артефакт «осквернённым циклом пожирания и разложения», но и сам давно превратился в нечто похожее. Жнец поставлял ему «клиентов», те отправлялись в камеры, получая исключительно длинные приговоры. Кому-то, может, и удавалось спастись, но я бы не стал рассчитывать, что Геннадий Белый сможет устроить свой побег из Шоушенка. Не тот типаж.

— Этот человек мне нужен, — сказал я как можно уверенней. — Он владеет информацией, которая может помочь восстановлению Полуночи.

— Не мои проблемы.

— Я могу помочь обустроить это место, — не сдавался я. — Даже без очищения, у меня есть методы. Темница станет надёжнее, твоя работа — проще.

— Попытка подкупа? — презрительно спросил Надзиратель. — Моя работа идёт так, как и должна идти. Тебе пора идти, «лорд Виктор».

Мои мысли лихорадочно метались, перебирая доступные варианты. Я не мог его запугать, не мог убедить и точно не мог дать аналог взятки. Упрямый древний старик фактически врос в недра Полуночи, присосался хуже любого паразита, завязав на себе одну из важнейших функций. Вернуться позже? Обсудить с Кас план, рискнуть его испепелить и выпустить легион проклятых душ? Махнуть рукой, оставить Геннадия на пять столетий в заточении и получить информацию другим путём?

Плохие варианты, ужасные варианты. Но на задворках сознания вращалась одна шальная идея — и спустя секунду мне всё же удалось ухватить её за хвост.

За длинный хвост, состоящий из чёрных перьев.

— Тебя интересует правосудие, так? — спросил я, смотря Надзирателю прямо в чёрные провалы. — Чтобы нарушители сидели здесь, а не разгуливали на воле?

— Меткое наблюдение, — издевательски проскрипел он.

— В таком случае, как ты смотришь на то, что в Полуночи до сих пор разгуливает преступник? Вор, грабитель, убийца, что собирает вещи по всему замку и складирует у себя в башне? Пернатый такой, семиглазый, поставил себе на службу кучу гаргулий.

— Оррисс, — голос Надзирателя теперь звучал как скрежет чёрных ворот. — Проклятый Оррисс.

— Не просто проклятый, — спокойно поправил его я. — Но ещё и неуловимый. Но, видишь ли, это ненадолго.

— В каком смысле?

— Предлагаю сделку. Я ловлю ворона-переростка и доставляю его по адресу — в твою… в нашу темницу. А ты взамен сокращаешь срок моему человеку и выпускаешь на поруки.

— Безумие, — скрипнул Надзиратель, но как-то неуверенно. — Оррисс скрывался столетиями. С чего ты взял, что сможешь его найти?

— Потому что я знаю, где он окопался. И у меня есть план, как его оттуда достать.

Молчание длилось долго — достаточно долго, чтобы я начал сомневаться, не сломал ли, случаем, безглазого старика. Но в итоге Надзиратель вновь повернулся ко мне и кивнул — это был самый неохотный кивок, который я видел в своей жизни.

— Согласен.