Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3

Глава пятая

Ощущения, связанные с влиянием замка, слабо поддавались трактовке и зависели от конкретных обстоятельств. Полночь могла быть ласковой, вселить уверенность, наградить эйфорией, и могла быть жестокой, посылая Жнеца и парализуя ледяным ужасом. Но сейчас это было нечто совершенно новое, единение на несравнимом уровне. Я чувствовал сильное волнение, но, как ни странно, оно исходило не от меня, а от неё — души Полуночи.

— Она давно не принимала новых слуг, — прошептала Кас.

Я сидел на своём троне, в окружении ближайших советниц — Кас, Луны и Кулины. Дело было не в том, что Терре, Хвое и Адель я доверял меньше, просто первых двух от тронного зала отделяла небольшая «загрязнённая» область внутреннего двора, а Адель и вовсе находилась в другом секторе замка, ожидая, пока её заведут. Полночь однажды показала, что может игнорировать часть правил по очищенным зонам, но тогда ситуация в самом деле была критической. Призыв потенциального механика — безусловно, событие, но не форс-мажор.

В остальном зал пустовал — гноллы ушли к себе, и даже Мордред ради такого дела проснулся и временно уковылял в основной коридор. По-хорошему для него тоже надо будет придумать подходящее помещение, как-никак дорогой гость и ценный союзник, пусть и выглядит специфически…

Напряжение в голове нарастало, пока не достигло пика. Сердце бешено колотилось, становилось трудно дышать, а обычно приятная прохлада воздуха обжигала кожу. Я стиснул зубы, но долго терпеть не пришлось — моё сознание взмыло над телом, как делало это каждый раз в режиме «строительства».

Только теперь ощущалось это совсем иначе.

Моё тело на троне внизу, мои девушки вокруг него, тепло и уют, исходящие от очищенных областей замка — эти элементы остались неизменными. Но обычный холодный мрак вокруг оказался наполнен картинами… нет, фрагментами реальности, вырванными со своих мест в реальном мире и помещёнными напротив моей души.

Мне нужно было сделать выбор.

Я мысленно потянулся к ближайшему из них — на нём виднелась напряжённая молодая женщина-цверг. Коренастая, с туго заплетённой косой тёмных волос и слегка заострёнными зубами.

— Агата Тафрок, — голос Луны раздался словно из ниоткуда, и будь у меня сейчас тело, я бы вздрогнул. — Оборотень-барсук. Упрямая, недоверчивая, жестокая. Высокий талант механика. Сознательно забралась в Полночь семьдесят два года назад, пытаясь быстро разбогатеть.

Фрагмент развернулся, пришёл в движение, стал частью мира вокруг. Теперь я наблюдал за Агатой с расстояния вытянутой руки, хотя она меня, понятное дело, не видела. У неё было дело — какой-то хитрый механизм, смесь волчка и игрушечного автомобиля, который она старательно подкрутила и запустила вперёд по коридору. Место я опознать не мог, но коридор явно принадлежал Полуночи, с характерной каменной кладкой и «вечными» факелами на стенах.

Волчок-машинка пронёсся по полу, и тут сразу стало ясно его предназначение: он заставил сработать все ловушки по пути. Сонный коридор наполнился лязгом стали и свистом стрел, пока сама Агата сидела в безопасности за углом. Отсчитав тридцать секунд, она выглянула, оценила обстановку и бросилась вперёд, перепрыгивая через лезвия и огибая шипы. Её расчёт был почти безупречным — не чета моим попыткам в похожих местах — но она пропустила скрытую нишу с безголовым рыцарем внутри. Арбалетный болт впился ей в середину спины, вынудил споткнуться, потерять равновесие, упасть в двух сантиметрах от выдвижных шипов. Она начала вставать на ноги, рыча и обрастая жесткой чёрной шерстью, пока лезвие алебарды не обрушилось сверху, отделяя голову от тела.

Когда я умирал в Полуночи, не было ни боли, ни крови. Моё тело рассыпалось на бледно-голубые огоньки, и я просыпался на Земле, раздражённый, но абсолютно целый. Агата же умерла, как и полагается, если тебе отрубают голову: в ужасе и конвульсиях, обильно заливая пол и элементы ловушек кровью. Всё её мастерство и решимость оказались бессильны.

А Полночь в тот момент поймала её душу.

Я отдалился от фрагмента, не в силах смотреть, даже в бестелесном состоянии, за столь ужасной участью. Мой взгляд сосредоточился на другом фрагменте.

— Лилиана Ош, — теперь со мной говорила Кас. — Её душа притянулась к Полуночи во сне сорок лет назад, воплотилась и не смогла найти выхода. Робкая, покорная. Механик средней руки.

Передо мной стояла хрупкая русоволосая девушка в очках с толстыми стёклами. В отличие от фрагмента с Агатой в виде последних минут её жизни, здесь была скорее нарезка часов или даже дней. Вот Лилиана открывает глаза в каком-то закутке замка, скорее всего в заброшенном чулане. Вот она бесцельно, в состоянии восхищённой сомнамбулы, бродит по пустым коридорам и залам, ощупывая стены и щурясь от света факелов. Судя по всему, её закинуло в одну из закрытых и заброшенных секций, где даже мобов не водилось.

В какой-то момент Лилиана пришла в себя, но ей это не слишком помогло. Из закрытой области не было выхода кроме крохотного окна на огромной высоте, никаких инструментов Полночь ей не предоставила. Не гостья и тем более не хозяйка, зачем возиться? Лилиана свернулась калачиком в том же чулане, где однажды проснулась и заснула навсегда, постепенно иссыхая до хорошо знакомого состояния.

Я не стал досматривать то, что было дальше.

Новый фрагмент.

— Хагга Длинный Зуб, — голосок Кулины даже сейчас звучал мило и жизнерадостно. — Характер абсолютно нейтральный! Жила на нижних уровнях сто семнадцать лет назад, пока не обрела разум, а вместе с ним и душу. Обожает мастерить ловушки!

Этот фрагмент оказался интереснее всех прочих. Хагга была мимиком классического типа — большим сундуком, и однажды, заняв место настоящего сундука с сокровищами, съела его содержимое. Один из амулетов каким-то образом слился с ней, наделив разумом и усилив способность метаморфозы.

Из её фрагмента я узнал, что монстры разных видов в Полуночи вовсе не дружили. Мимики с удовольствием поедали заблудших иссохших, безголовые рыцари уничтожали и тех, и других, а гаргулий все предпочитали обходить стороной. Бесконечный круг смертей и возрождений создал на удивление устойчивую экосистему — по крайней мере, в тот период, когда замок стоял без хозяина. Самой лакомой добычей, впрочем, были посторонние, попавшие в Полночь по своей воле или против неё. Хагга наловчилась ставить на эдаких приключенцев большие ловчие капканы и скрытые арбалеты в стенах, но однажды просчиталась и была сожжена каким-то колдуном.

Через минуту колдун попал в капкан и был утыкан стрелами, но участь его души осталась неизвестной. А вот Хагга на свою беду стала приличным механиком и могла претендовать на более высокую «должность». Я отдалился от её фрагмента и вновь повис посреди темноты.

Осколков реальности, представляющих того или иного кандидата, было много, пусть и не бесконечно много. Десятки, не сотни. Полночь сортировала их по одной ей известной системе, до одних фрагментов я «дотягивался» с лёгкостью, до других — с огромным трудом. Все кандидаты были женщинами, в основном молодыми, с редкими вкраплениями леди постарше. На границе моего «астрального зрения», на заднем плане я видел фрагменты с мужчинами, но никак не мог их достать. Полночь не сопротивлялась, не утаивала их из принципа, просто почему-то связи не возникало. Они словно лежали на верхней полке, куда невозможно было дотянуться даже подпрыгнув.

«Полночь слома-на», — вспомнил я простую теорию Адель, которая находила всё больше подтверждений.

И всё же, даже без мужчин вариантов хватало. Не всех представляли мои помощницы и далеко не у всех показывали полноценную историю. Некоторые души Полночь хранила столетиями, и сама забыла все детали, кроме обстоятельств, при которых их получила.

Самая старая душа принадлежала безымянной суровой валькирии, которая участвовала в одном из штурмов замка. Её фрагмент был очень коротким: она проверяла готовность осадных орудий и рычала на бездарей-подчинённых, когда со стороны Полуночи в небо ударил поток чёрного пламени и обрушился на их армию. Замок впитал в себя все души погибших, не «переварив» только её.

Процесс подбора кандидатов на нового слугу дал мне столько информации, что было тяжеловато воспринять всё сразу. Полночь притягивала и поглощала сотни душ из десятков миров, распоряжаясь ими по своему усмотрению. Кто-то приходил сюда добровольно, раздобыв подходящее заклинание или наткнувшись на установленный портал. Искатели сокровищ, славы, древних знаний, и даже те, кто мечтал занять пустующий трон. Кто-то просто засыпал и видел во сне бесконечные коридоры, залы и комнаты, и сам того не желая получал новое тело, связывающее его душу с замком. Всё это происходило, пока Полночь стояла без владельца, берегла силы и накапливала запас душ. Некоторым удавалось сбежать из «консервации», и они обретали временные тела, становились тенями, паразитируя на поработившей их силе.

Всё это было нечётко, неточно, в виде размытого водой паззла, в котором к тому же не хватало половины деталей. Кто построил Полночь и другие замки, придумал столь чудовищный механизм? С какой целью? Кем были предыдущие хозяева? Процесс подбора позволял сделать лишь косвенные догадки: в последние пару-тройку столетий Полночь гораздо чаще оставалась пустой, одинокой. Хозяева не задерживались, то ли быстро погибая, то ли бросая свою роль по иным причинам. И это в свою очередь заметно ускоряло процесс упадка.

Я просмотрел все фрагменты и тщательно пересчитал — тридцать один. При желании их можно было просмотреть снова, но в этом не было нужды — сцены жизни и смерти механиков всё ещё чётко стояли в моём «астральном» мозгу. Любая из них имела право занять пустующую — с точки зрения Полуночи — мастерскую, восстановить её нормальную работу и даже поделиться со мной специфической силой. Освобождённая комната не должна пустовать, ибо пустоты не любит не только природа, но и Полночь. Прямо-таки терпеть не может. Пространство должно работать, получить функцию, приносить пользу.

Мне нужно сделать выбор.

Я не хотел выбирать — и не только потому, что уже назначил Адель на должность механика. Её, кстати, Полночь вообще не считала за кандидата. Разве может стать механиком арбалет, настенные часы, игрушечная балерина в шкатулке? Но любой другой выбор обрекал чью-то душу на вечное рабство.

Они и без того в рабстве. Они воплотятся, получат право жить.

Это были мои мысли — и не мои одновременно. Дурная привычка всяких могущих сущностей влезать в голову без разрешения здорово меня бесила, и эта злость принадлежала только мне. Она позволяла сосредоточиться, мыслить и анализировать, а не просто плыть по течению.

Сопротивляться воле Полуночи грубой силой было бесполезно — несопоставимый масштаб. Я не мог топнуть ногой и заорать что-то в духе: «Я ЗДЕСЬ ХОЗЯИН». Впрочем, даже если бы мог, то обижать свой замок было столь же разумно, как и пилить сук, на котором сидишь. Сук, под которым раскинулось море кипящей лавы.

Но сопротивление сопротивлению рознь — и здесь существовало пространство для манёвра. Манёвра простейшего, и от того даже более эффективного.

Мне нужно время подумать.

Сквозь меня прокатилась волна разочарования — Полуночи не хотелось ждать, особенно когда впервые за столько лет предоставился шанс получить нового слугу. Но за этим разочарованием я ощущал и нечто иное — тень облегчения, как у студента, которому сообщили, что экзамен переносится на неделю вперёд. Очень осторожно я потянулся к этому облегчению и успел уловить причину. Полноценное воплощение нового слуги требовало огромных ресурсов, и не просто частиц души, скопленных тенями. Ресурсов, что копились только в периоды, когда на троне сидел хозяин. Ресурсов, которых осталось совсем немного.

Я отпрянул, чтобы не выдать себя. Манёвр удался, выбор был отложен на будущее. Ещё одна проблема завтрашнего дня, которая наверняка вылезет в самый неподходящий момент. Но хотя бы теперь я знал гораздо больше, чем пару часов назад.

Полночь успокаивалась, отступала, теряла фокус, погружаясь в своё обычное состояние полудрёмы. Фрагменты реальности, представляющие пойманные души, один за другим растворялись в темноте.

На этом, в общем-то, и стоило закончить. Маленькая победа — лучше, чем ничего, да и я действительно получил прорву знаний. Но связь, относящаяся ко слугам замка, всё ещё оставалась во мне, и я решил попробовать кое-что новое.

Сперва потянуться ко всем моим помощницам в очищенных зонах Полуночи, по одной за раз, легонько коснуться их и получить ответ. А затем попытаться увидеть картину целиком, в замке и даже за его пределами, насколько хватит сил.

Удивительней всего было то, что у меня это удалось.

Некоторые участки Полуночи на миг словно подсветились призрачным светом — там находились бывшие слуги, нынешние «боссы» ещё не открытых комнат. Один, второй, третий… всего девять бледных огоньков, ожидающих очищения или испепеления. И это было не всё — поскольку огоньки горели и вне Полуночи, сквозь океан необъятной пустоты, в других мирах! Чтобы не сойти с ума от заполнившего мой разум расстояния я сфокусировался на ощущении Земли — и тут же уловил там знакомое присутствие Анны, а также ещё двух огоньков душ — призрачных, неактивных. Да и Анна «горела» как-то не так, но у меня не было времени разбираться.

Это что, мне и у себя на родине придётся сражаться с «боссами»? Каким образом Полночь посылала слуг в другие миры? Стоило только получить ответы на часть вопросов, как тут же навалились новые.

Моё «астральное» зрение помутилось, темнота вокруг стала гуще и холодней. Кажется, теперь точно пора возвращаться назад.

Я открыл глаза и встал с трона. Точнее, я попытался встать, тут же обнаружив, что ноги почти не держат, а зал вокруг кружится как в карусели, которую запустили на предельной скорости. Перестарался, пересидел, перенапрягся. Молодец, что и сказать.

Падать назад на трон было поздно, так что я начал заваливаться вперёд, пока не оказался подхвачен тремя парами рук: мускулистыми, желеобразными и призрачными.

— Я в… норме, — язык тоже ворочался с трудом, но говорить всё-таки удавалось. — Отложил… выбор… слуги.

— В спальню его, — скомандовала Кас. — Сейчас же.

Мне хотелось пошутить, что давненько я ждал от неё таких слов, но не успел. Возможно, к лучшему. Некая неодолимая сила подняла меня в воздух и понесла в сторону небольшой двери в углу. Через пару секунд мне удалось сфокусироваться и обнаружить, что сила оказалась Луной — всё такой же рыжей, крепкой и по-своему очень симпатичной. Когда-то давно мне довелось таскать её на руках, и вот теперь она возвращала долг. Сопротивляться было бесполезно.

— Кулина, согревающий напиток. Сама знаешь, какой.

— Ага!

Девушка-слайм умчалась в сторону кухни, а меня в это время занесли в спальню и уложили на большую тёплую кровать. Рядом с ней в самом деле стояла обширная лежанка, на которой развалились два дракончика, но мне не дали ими полюбоваться. Невесомая рука Кас прикоснулась к моему лбу и тут же отпряла. Обычно она была прохладной, но сейчас не ощущалась вообще никак — и я понял, что трясусь от озноба.

— В ближайший час — как можно больше тепла. Луна…

— Ни слова больше, — ухмыльнулась оружейница.

Та же сила, что тащила меня на руках от трона, теперь опустилась рядом со мной на кровать и сжала меня в медвежьих объятиях. Или, скорее, волчьих, учитывая специфику проклятия Луны? Через пару секунд в комнате вдруг стало темно — Кас закрыла единственное окно большой подушкой, чтобы лунный свет не повредил оружейнице. Вместо него Кас разожгла огонь в небольшом камине.

Постепенно, минута за минутой, мне становилось всё теплее. Объятия Луны ощущались, чего греха таить, весьма приятными даже в подобных обстоятельствах. Было немного обидно за трату времени, но разве я не заслужил часок отдыха рядом с красивой женщиной?

Что-то мне подсказывало, что в будущем таких моментов почти не представится.