Как я строил магическую империю 5

Глава 21

— Димочка, подъём… Солнышко уже скоро сядет! Там кристаллы без тебя почти все сломали… Слышь? Подъём, говорю!

Я поморщился и открыл глаза.

— О! Живой! — Нос Акаи находился в сантиметре от моего. — Ну ты даёшь, твоё сиятельство, были бы у меня настоящие волосы, поседели бы все.

— Что случилось?

Я со стоном поднялся и первым делом дрожащими руками один за другим стал вытаскивать пузырьки и глотать содержащиеся в них настойки.

— Да, я думала, ты отъехал уже. Там такой мощный удар тебе последним прилетел, что не будь защитного поля, в Савино все лампочки полопались бы.

Признаться, я не помнил того удара, о котором говорила Акаи. Но да, ощущения были, будто я взорвался изнутри, а теперь медленно собирался обратно. Правда, хвала настойкам, с каждой секундой становилось все легче.

— Переборщил, похоже, малость. — Я опустошил последний пузырёк. — Результат-то есть?

— А ты не чувствуешь?

— Пока я только чувствую, будто расплавленный свинец течёт по энергетическим каналам и собирается в груди.

— О! Даже не удивлена… — Лиса назидательно подняла лапу: — Согласно статистике, хорошим результатом после выполнения вот этого, кхм, упражнения считается девять процентов к резерву и шесть-семь к каналам. Официально зафиксированный в твоём мире рекорд — пятнадцать к резерву и двенадцать к каналам. Угадай, сколько ты получил?

— Больше?

— Угадал! А теперь в цифрах.

— Двадцать и шестнадцать?

— Неа…

— Девятнадцать и пятнадцать?

— Да не в ту сторону, блин. Ладно… барабанная дробь…

В освещённой кристаллами пещере повисла тишина. Прошла минута, а мы так и продолжали сидеть и пялиться друг на друга.

— Ты там зависла, что ли? — наконец спросил я. — Или кто-то с нас картину пишет?

— Да нет, просто томлю тебя ожиданием, — хихикнула Акаи. — Ладно, короче, сорок шесть и тридцать восемь процентов соответственно резерва и каналов.

— Сколько? — чуть не подпрыгнул я. — Это невозможно!

— Ага… Но приборы не врут. Это случилось.

— Слушай, башка ещё мутная. — Двумя руками я обхватил эту самую башку: — Там в моих воспоминаниях нет никакого объяснения этому?

— Не-а… Про рекорд я тебе сказала, но его установил какой-то магистр, и его потом лечили десять самых крутых лекарей, которых он заранее позвал. В общем, ликуй, народ, случилось чудо!

Ага… вот только чудес в таких делах не бывает, это всё-таки не лотерея. Всё, что касается магии и физики, подчиняется определённым, пусть и зачастую неизвестным нам законам.

Итак, что это может быть? Ошибка?

— Нет! Сказала же!

Вряд ли ошибка.

— Точно нет!

Точно нет. Может, всё из-за того, что я попаданец? Вернее, может, цифры из моего мира относятся к людям оттуда, а у местных физиология другая? Логично в целом, но маловероятно, пока всё здесь развивается под копирку, как было у нас. И никаких супермагов с аномальными способностями тут не замечено. Да и в целом миры практически один в один за редкими исключениями… Так что всё-таки, скорее всего, в чём-то другом дело.

— Слушай, ты же уже и до этого обращал внимание, что слишком быстро развиваешься, — напомнила Акаи. — Может, всё дело в третьем поколении «У». Хотя нет, ерунда.

Да, ерунда, потому что в моём мире были и маги в тридцатом поколении и тоже «У», и таких результатов никто не показывал.

— А это может быть каким-то внешним вмешательством? — вдруг вскинула голову Акаи.

— Ты имеешь в виду какие-то мощные таблеточки, которые пил Дима Акулов?

— Типа того.

— Очень маловероятно.

— Но возможно же? Ведь и у вас в мире в начале новой эры чем-то очень сильным вроде как баловались.

Да, в теории, это могло случиться. Хотя в памяти Димы никаких воспоминаний о курсе медикаментозного лечения сомнительными препаратами не было, но в целом их могли и просто подсыпать в еду.

Что же касается «вроде как баловались», то это, скорее, на уровне легенд и сказок. Правда, очень правдоподобных. Дело в том, что, когда кристаллов было очень много, как здесь и сейчас, они и открывались в большее количество мест в других мирах, а возможно, и самих миров было больше. Соответственно, образцов всякой фигни из них вытаскивали видимо-невидимо. Ну и растений разных инопланетных на нашей планете в те времена росло просто уйма.

С течением времени количество диких кристаллов резко сократилось, и находились они лишь в нескольких заповедниках исключительно в исследовательских целях. Поэтому в книгах можно было иногда встретить тезис о том, что в начале магической эры возможностей было больше, в том числе и по улучшению тел.

Кстати, кое-кто даже поговаривал, что эти возможности сохранялись до самого конца, просто всё было засекречено, и пользовался ими весьма ограниченный круг лиц. Типичная теория заговора.

— Сейчас будет анекдот! — подняв лапку, объявила Акаи.

— Ты все анекдоты из моей головы берёшь.

— Не все, некоторые слышала уже здесь от других. Да и память у тебя дырявая, напомнить не лишнее.

— Ладно, давай.

— Одна корова подходит к другой…

— Я помню этот анекдот!

— Нет, ты послушай! Так вот: подходит одна корова к другой и говорит «слушай Марфуша, а что если люди специально нас выращивают, чтобы пить наше молоко, а потом есть наше мясо?» Та на неё смотрит, вот как ты на меня сейчас и отвечает: «опять ты со своими теориями заговора! Только в стаде никому не говори — засмеют».

— Я давно понял, к чему ты клонишь, и не отрицаю, — махнул рукой я. — Запросто всё это может быть правдой. Те лекарства для улучшения магических способностей, какие ел каждый ребёнок в моём мире, таких эффектов не давали. Да и список запрещённых был большим, и многие травы из него никто несколько сотен лет и не видел. Да и исследования Харитоши на это намекают.

— Вот и я про что.

Мда… Так себе, конечно, результат мозгового штурма, но, как я ни ломал голову дальше, никаких других объяснений на ум не приходило. Неужели Диму всё-таки втихаря кормили чем-то?

Если копать в эту сторону, то можно припомнить порой таинственное поведение его матери, её неожиданные слезы после визитов каких-то людей. Ага, помнится, эти гости даже лица закрывали и при этом на них с сестрой постоянно смотрели. Да и убийство Димы два месяца назад сюда хорошо ложится. Парень же вообще безобидным был.

В общем, если захотеть, можно легко натянуть сову на глобус. Беда в том, что практической пользы это не несет.

— Да, — снова заговорила Акаи. — Побочных эффектов вроде нет, кроме смерти разве что, ха-ха, так что надо пользоваться и экспериментировать. Правда, следующее упражнение будешь с Милой делать!

— Хорошо. В любом случае дня три надо ждать. Ладно, пора заняться делами, вроде пока валялся, даже выспался немного.

Я пошевелил руками и ногами. Потом прогнал по телу маленький ручеёк энергии. Больно, но уже не разрывает. Медленно встал и поковылял к выходу. Кроме обычных бытовых дел на сегодня был запланирован первый спуск тяжёлого плота на воду. Только сначала в душ.

— Дмитрий Николаевич! — окликнула меня Мила, едва я свежий и бодрый вышел из своей комнаты. Чёрт, а сколько у неё сарафанов разного цвета? Этот сиреневый.

— Она вообще не тебя поджидала, — хихикнула Акаи. — И борщ совсем не холодный уже.

В оправдание девушке можно было сказать, что она не просто, роняя слезы, не сводила взгляд с моей двери, а активно читала тетрадь Харитоши и постоянно что-то записывала в свою.

— Привет ещё раз, — кивнул я и вдруг почувствовал жуткий голод. — А Дарья Петровна где?

— Помогает девочкам обустроиться, там многие сейчас. А что вы хотели?

— Да, суп твой аппетитно выглядит… — пробормотал я, поворачивая на кухню.

— О! Я сама всё сделаю, отдыхайте!

— Спасибо. — Я плюхнулся в своё кресло и принялся сквозь дверной проем наблюдать за тем, что происходит на кухне.

А там происходили очень интересные вещи: Мила распахнула холодильник и наклонилась, чтобы взять с нижней полки суп. В этот раз трусики на ней были. Тоже сиреневые.

— Как дела? — отвернувшись, спросил я.

— Хорошо, Дмитрий Николаевич. — Мила зазвенела посудой. — Хотела у вас спросить, что будем делать с новыми препаратами?

— Какими именно препаратами? — уточнил я.

— Теми образцами, что я по тетрадкам Харитоши сделала. Разумеется, со своими коррективами.

Ух ты! Только что же примерно это с Акаи обсуждали. Это знак.

— И что, много образцов?

— Тридцать.

Мила поставила большую наполненную борщом тарелку в специальную разогревающую печь, работающую на малой жемчужине огня. Пробную партию таких сделали наши инженеры, разумеется, из-за себестоимости шли они только туда, где были необходимы: лесорубам, рабочим, в общаги, ну и в усадьбу.

— Ого! А чем отличаются?

— Эффектами. — Девушка оперлась попкой на полку и принялась загибать пальцы. — Физическое усиление. Скорость реакций, но эта штука на мозг влияет, по идее, она ещё и стимулировать мыслительный процесс должна. Зрение. Регенерация.

— Потенция.

— Нет, а что надо было? — прищурила глаза Мила.

— Ну, кому-то может быть, — усмехнулся я. — Но вообще я шучу. Что ещё?

— Всё пока. — Суп разогрелся, и, надев варежки, девушка взяла тарелку и принесла её мне.

— А почему образцов тридцать? — спросил я, вдыхая потрясающий аромат борща.

— Разные варианты составов, — пояснила Мила. — Собственно, все эти вещества Харитоша уже использовал на своих подопытных, но там были другие ингредиенты. Ой, ложку забыла!

Вместе с ложкой девушка принесла тарелку со свежим хлебом и сметану.

— Так вот. Я оставила те вещества, что были безопасны, а наркотические попробовала заменить аналогами. Разными, чтобы проверить, что будет лучше работать.

— То есть нужны испытуемые.

— Вообще-то, да, — неуверенно произнесла Мила, садясь напротив меня. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — ответил я и принялся уплетать очень вкусный суп.

— И это меня беспокоит, — продолжила девушка. — Там все травы и вещества безопасные, но я не могу сказать заранее, как они поведут себя вместе.

— Могут быть побочные эффекты?

— Конечно. Причём любые. Мне страшно испытывать это людях… Я никогда ничего такого не делала, только на себе иногда.

— Ха. — Я едва не подавился. — Так на себе гораздо опаснее, а другим ты можешь помочь, если что-то пойдёт не так. Ладно, я тебе помогу. Когда лучше давать лекарство?

— Лучше перед сном. Если всё пройдёт хорошо и человек заснёт, с утра уже могут быть первые результаты.

— Хорошо, найду тебе к вечеру людей. Кстати, а такое лекарство, чтобы усилить магические каналы или резервуар, сможешь сделать? Я имею в виду не на время, а навсегда.

Мила ответила не сразу, секунд десять она что-то разглядывала за окном, но потом посмотрела на меня.

— Ещё неделю назад я бы сказала, что нет, но Харитоша начал работать и в этом направлении. И, читая его записи, я начинаю думать, что это возможно… Вот только там вряд ли получится использовать земные аналоги инопланетных трав… в общем…

— Ты не хочешь этим заниматься?

— Не то чтобы не хочу. Боюсь результата. Он может быть опасным. Даже если всё получится.

— Ничего себе, какие тут мысли интересные в рыжей головке, — произнесла вновь появившаяся Акаи.

Признаться, Мила удивила и меня. Вот что значит истинный интуит — на уровне подсознания понимает, что любое даже удачное изобретение может принести зло.

— Понимаешь, милая, — глядя в зелёные глаза, проговорил я. — Если одновременно хорошие и плохие люди изобретают, ну, предположим, оружие, то лучше, если первым его изобретут хорошие.

— И замочат плохих к херам собачьим! — хихикнула Акаи.

— А я хороший, — закончил я.

— Я знаю. — Мила вздохнула. — Я продолжу работы и в этом направлении.

— Отлично! — Я вернулся к супу.

— Вы сегодня тренировались в подвале? — вдруг спросила девушка.

— Ты почувствовала? — удивился я. — Я же ставил щиты.

— Я чувствовала, что вам больно…

Да что ж такое-то — человек-сюрприз. И ведь не врёт, похоже.

— Не врёт, — подтвердила Акаи.

— У меня было такое с тёткой, — продолжила Мила. — У нас с ней образовалась какая-то связь… и иногда мы чувствовали друг друга. Вот и сегодня я ощутила вашу боль… поэтому и пришла.

— Это сколько она о тебе думает, что так настроилась? — Лиса подошла и понюхала руки девушки.

— Ты за меня не волнуйся, милая, — тепло улыбнулся я. — Я всегда всё контролирую.

— Я бы хотела. — В зелёных глазах зажёгся упрямый огонёк. — Чтобы в следующий раз вы взяли меня на тренировку. И в качестве врача и… Я тоже хочу становиться сильнее.

— Договорились. — Я кивнул и отодвинул пустую тарелку. — Ориентировочно через три-четыре дня будет следующий заход.

— Котлеты куриные с картошкой будете? — радостно вскочила со стула Мила.

— Буду, — кивнул я и не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть, как девушка будет вытаскивать из холодильника сковородку.

— Глаза сломаешь, извращенец, — фыркнула Акаи и исчезла.

Кто бы говорил, сама постоянно за всеми подглядывает, а другим нельзя. Я усмехнулся, перевёл взгляд на дверь своей комнаты, и мои мысли вернулись к кристаллу изменений.

За последние часы он вырос ещё на уровень и стал пятнадцатым. По моим расчётам, чтобы получить хранителя, мне надо обогнать конкурента на один уровень. И, скорее всего, это случится совсем скоро. Значит, надо обезопаситься на тот маловероятный случай, если неведомый мне маг изменений тоже знает, как качать кристаллы, или случайно так получилось, что он у него удачно расположен и быстро растёт. Надо увеличивать подвал.

Эффективный радиус излучения восстановленных белых кристаллов метра четыре. Ну и ещё на десять они фонят с гораздо меньшей эффективностью, но копейка рубль бережёт. Эффективнее всего будет сделать ещё два этажа по два метра снизу, и один сверху, благо там есть место. И всё это засадить. Точно! Благо Маришка уже собрала целую кучу кристаллов.

Надо бы заняться этим перед сном, как раз будет хорошая восстанавливающая тренировка.

— Вот! — Передо мной появилась тарелка с аппетитно пахнущими котлетами и жареной картошкой.

— Спасибо! — Я сглотнул слюну и схватил вилку.

— Они сильно мучались? — спросила меня Клава, когда мы с ней случайно встретились на дороге к воротам.

— Кто?

— Те уроды, что девочек продавали!

— Да.

— Всё равно мало! — Женщина сжала кулаки так, что её пальцы побелели.

— Всё так плохо? — спросил я и тут же пожалел.

— А как вы думаете, Дмитрий Николаевич⁈ — закричала женщина. — Там не плохо, там ужасно!

— Не кричи, они могут услышать.

— Да мы их зельями лечебными напоили, они спать будут до завтра, — махнула рукой Клава, но голос всё равно понизила. — Некоторые из них полтора месяца шли и всю дорогу над ними издевались и обращались как со скотом. А до этого… Эх… даже говорить не хочу… там разные судьбы… кого-то ещё малышками у родителей выкрали. Кого-то недавно совсем.

— Они из Европы пришли? — перевёл я разговор на не столь мрачную тему.

— Да я не очень в старой географии разбираюсь, ваше сиятельство. По-русски все говорят. Некоторые, правда, с акцентом. Но там же других империй вроде нет, так что, кроме диких земель, они ничего больше не видели.

— Ясно. — Я положил руку на плечо женщины. — Для них всё самое страшное позади, и от нас зависит, что ждёт их впереди. Позаботьтесь о них.

— А как иначе, Дмитрий Николаевич, — тяжело вздохнула Клава. — Всё сделаем. Как известно, труд — лучшее лекарство.

Я не сдержался и рассмеялся.

— На речку поедешь?

— Да чего я там не видела? Пойду на кухню, надо на завтра еду готовить.

— Спасибо тебе! — Я улыбнулся женщине и поспешил к уже ждущей меня автоматической телеге.

— Клава не едет? — спросил, пододвигаясь, Свят.

— Нет, она там уже всё видела. Погнали.

Сидящий за рулём Феникс тут же дёрнул за рычаг, и повозка рванула с места. Мы настолько быстро объехали внутреннюю ограду, что я даже не успел заметить никаких изменений, кроме того, что кирпичная стена прибавила ещё сто метров.

Вскоре мимо замелькали деревья, а потом спереди появилась река, окрашенная лучами заходящего солнца в оранжевый цвет. На берегу собралось человек пятнадцать, и командовала парадом неизменная в таких случая пара: главный инженер Пётр Андреевич и главный специалист по рунам Матвей Александрович. Со всеми присутствующими мы сегодня хотя бы мельком виделись, поэтому сразу перешли к делу.

Без пафосного элемента не обошлось — хоть мы все и знали, что сегодня испытываем именно плот, его накрыли брезентом. Впрочем, это могло быть из соображений секретности. Меня больше удивили размеры. Около пятнадцати метров. Нехило с учётом того, что здесь ширина реки в узких местах всего тридцать.

— Мы привезли всё частями и собирали уже здесь, — подтвердил мою мысль Пётр Андреевич. — Итак! Представляем вашему вниманию первую единицу нашего среднего флота!

Под аплодисменты двое ведущих стянули брезент.

— Вид, конечно, неказистый, — тут же на всякий случай отмазался главный инженер. — Но по дизайну никаких запросов не было.

— Да нормальный дизайн, — громко сказал я, рассматривая что-то среднее между корытом и баржей.

Сам корпус был длиной метров десять, и ещё на пять из него выступало что-то вроде пандуса. Что любопытно, у этого транспортного средства так же, как и у наших лодок-амфибий, были колеса, явно позаимствованные у самых здоровых грузовиков. Вообще, сложилось впечатление, что длина основной части баржи рассчитывалась так, чтобы поместилось по восемь пар колёс.

— Руны наложены по аналогии с нашими телегами! — взял слово Матвей Александрович. — Теперь представьте, что все мы какая-то большая машина, например, дорогопрокладчик. И мы заезжаем на баржу. Я, чур, кабина!

Под смех присутствующих главный специалист по рунам первым зашёл на баржу, а мы последовали за ним.

— Итак, задние колеса заехали, и мы закрепляем их вручную вот этими устройствами, а потом поднимаем борта.

Он дёрнул рычаг, и действительно у баржи поднялись борта, а пандус, по которому мы зашли, куда-то втянулся.

— Прошу обратить внимание на самое главное! — поднял палец Матвей Александрович. — Вся эта процедура происходит на суше. Даже если пьяный водитель, когда будет заезжать, случайно перепутает педали, дорогостоящая техника не нырнёт в реку, а просто упадёт с платформы.

— А дальше уже уедет в реку, — со смешком добавил Свят.

— Классно! — удовлетворённо кивнул я.

— Ну а теперь попробуем плавучесть! — Матвей Александрович дёрнул за другой рычаг, и машина, вздрогнув, медленно покатила к воде. — В теории, эта штука выдержит три дорогопрокладчика. Правда, они на ней не поместятся.

— А вы уже испытывали её на воде? — уточнил я.

— Нет! Мы решили, что вы захотите почувствовать себя первоиспытателем.

Вообще-то, это предположение было в корне неверно — я предпочитал садиться на уже проверенные механизмы. Разумеется, говорить об этом я не стал.

Баржа не разгонялась, а также со скоростью километров пять в час медленно съехала с забетонированного спуска и плавно вошла в воду.

— Теперь переключаем на винт… — Матвей Александрович посмотрел на Петра Андреевича.

— Не переключаем пока, — неловко усмехнулся тот. — Может, глубины не хватить, и когда винт опустим, он за дно зацепится.

Повисла пауза, и стало отчётливо слышно плеск волн о борт баржи.

— Хорошо! На этот случай у нас предусмотрены паруса.

— Чего? — повернулся к главному зачаровальщику Феникс.

— Шучу, — рассмеялся тот, прикрывая глаза от бьющего в них солнца. — Да, наверное, скорость спуска стоит увеличить до десяти километров в час. Как думаете, Пётр Андреевич?

— Думаю, достаточно семи, просто массы не хватило для разгона, мы-то считали, что тут сверху ещё дорогопрокладчик будет стоять.

— Точно. Семи хватит. Ну всё, нормально отплыли. Опускайте винт!

Главный инженер дёрнул рычаг. Раздался стук, а потом баржа завибрировала и ускорилась.

— Максимальная скорость — десять километров в час, — умело управляя тяжёлым транспортом, сообщил Матвей Александрович. — Разумеется, она может быть гораздо выше, но в данном случае мы её специально ограничили в целях безопасности, чтобы пьяный рулевой случайно не вылетел на берег.

— А трезвые за рулём не планируются? — хохотнул Свят.

— Мы должны предусмотреть все варианты! — нравоучительно заметил Матвей Александрович. — Ладно, на той стороне бетонный выезд ещё не готов. Так что покажу высадку тут.

Баржа медленно, но очень уверенно сделала петлю, и вскоре её нос смотрел точно на тот спуск, по которому мы недавно съехали.

— И полный вперёд! — С довольной улыбкой специалист по рунам направил махину к берегу, и вскоре она выкатила на сушу.

— Вообще легко, — останавливая баржу, гордо выпрямился Матвей Александрович. — И это несмотря на то, что я выпил для храбрости.

— Для чистоты эксперимента? — под общий хохот спросил Свят.

— Конечно! Профессионалы учитывают всё!

— Что по моему сегодняшнему вопросу? — шепнул я Петру Андреевичу, когда мы по вновь появившемуся пандусу сошли с баржи. — Удастся сделать?

— А чего не удастся? — удивлённо посмотрел на меня главный инженер. — Уже запрос на закупку в Усмань отправили. Завтра днём все необходимые детали и электронику привезут. Как и договаривались, в ближайшие дни все будут работать только над этим заказом. А утром, кстати, зайдите ко мне, покажу ещё кое-что интересное.

— Обязательно! Спасибо за работу!

Я пожал руку обоим создателям баржи и поспешил на ожидающую меня телегу.

— На вечерний рейд по кристаллам пойдёшь? — повернулся ко мне Свят, когда мы тронулись.

— Нет, завтра с утра, как проснусь, пойду. Сегодня надо проконтролировать старт испытаний Милиных лекарств.

— Хорошо, — кивнул рыжий. — Не волнуйся, всё сделаем. Думаю, до полуночи поломаем кристаллы, потом сон до пяти и снова туда.

— Слушайте, — заговорил сидящий за рулём Феникс. — А завтра вечерком сможете пару часов выделить? Именно вы вдвоём и Мила.

— А что такое? — сощурившись от солнца, спросил я.

— Да… у Светки день рождения. Она хотела немного посидеть узким кругом.

— Узким кругом с графом, — заржал Свят.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Феникс. — Она сирота. К тому же один из наших сильнейших лекарей и правая рука Милы. Собственно, Диму туда не как хозяина зовут, а как пару для Милы.

— Офигеть, — теперь уже засмеялся я.

— Ну, я не это имею в виду, — поморщился Феникс.

— Да мы всё поняли, забей. — Я посмотрел на приближающуюся ограду Савино. — Не обещаю, что на два часа, но заскочить — заскочу.

— Хорошо, спасибо.

— А ты чего? — Свят ехидно посмотрел на торговца. — Крутишь с ней что-то?

— Да куда мне крутить, времени нет совсем.

— А для чего тебе много времени нужно? Там же быстро все…

— Да кто бы говорил! Вон Катя, кстати, с полковником обнимается.

— Да не звезди, — отмахнулся Свят, но через две секунды как бы невзначай посмотрел в ту сторону, куда указал Феникс.

Телега достигла ограды и поехала вдоль неё.

— Дмитрий Николаевич! — раздался вдруг сверху оглушительный крик, и нечто большое рухнуло прямо рядом с нами, отчего наша повозка заметно подскочила.

Феникс резко затормозил, а я со смешанными чувствами смотрел на приближающуюся к нам громадину.

Это был Макс.