Как заманить в ловушку не герцога

Глава семнадцатая

— Что вы думаете, мисс?

Горничная адресовала свои слова Софи, но ответила Диана.

— Она выглядит изумительно, Элис. На этот раз ты превзошла саму себя.

Горничная присела в реверансе, пробормотав слова благодарности.

Софи посмотрела на себя в зеркало. Она считала, что сегодня вечером выглядит особенно очаровательно, в равной степени благодаря мастерству Элис и помощи Дианы. Диана настояла на том, чтобы одолжить Софи еще одно ослепительное бальное платье, на этот раз зеленого цвета помоны. Это более яркий цвет, чем тот, к которому привыкла Софи, но она должна признать, что он хорошо подходил к ее цвету. Возможно, у платья был немного более глубокий вырез, чем ей хотелось бы, но пышные рукава были очаровательны, и она знала, как трудно было создать замысловатый расшитый бисером подол. Ее волосы были уложены на макушке в массу локонов, которые каскадом спускались на спину. Короче говоря, она выглядела как настоящая леди.

— Спасибо, — сказала Софи Диане и Элис.

— Последний штрих, — сказала Диана, протягивая Элис украшенный драгоценными камнями гребень, чтобы та воткнула ее в волосы Софи.

— О нет, — запротестовала Софи, — это слишком дорого.

В этот момент Арабелла, которая выскользнула из дома раньше, появилась снова, сжимая в руках охапку рождественских роз.

— Софи совершенно права, — заявила она. — Это гораздо более подходит.

По кивку Дианы Элис воткнулв три цветка в прическу Софи, и Софи склонила голову набок, чтобы оценить эффект. Простые белые цветы выделялись на фоне насыщенного цвета ее волос и оттеняли зеленый цвет платья, но не были броскими.

— Это прекрасно, — сказала Софи, чувствуя комок в горле. Она не могла поверить, что это, вероятно, последняя ночь, которую она когда-либо проведет с Дианой и Арабеллой. Она была рада, что позволила Диане уговорить ее одеться так элегантно. Софи сначала протестовала, говоря, что она не в настроении для внимания и комплиментов, но потом Диана указала, что Ричард приедет, и он обязательно доложит Джеку.

— Лорду Клейтону все равно, что я надену, — настаивала Софи, игнорируя предательский трепет своего сердца.

— Как бы то ни было, ты же не хочешь, чтобы Ричард сообщил, что ты была одета во что-то простое и унылое и выглядела несчастной. Несомненно, тебе будет приятнее, если лорд Клейтон услышит, что ты выглядела изысканно и танцевала всю ночь напролет.

Софи вынуждена была признать логику этого утверждения.

И вот она здесь, одетая в самый красивый наряд, которого у нее больше никогда не будет. Диана вручила ей танцевальную карточку, и они вместе спустились по лестнице, чтобы провести веселый вечер.

Софи станцевала два раза, а затем сослалась на усталость и пропустила следующий котильон. Когда она стояла в стороне, наблюдая, как Диана танцует с Ричардом (они не могли оторвать глаз друг от друга, на их лицах сияли широкие улыбки), она услышала, как позади нее кто-то сказал: «Я бы узнал эти каштановые кудри где угодно».

На мгновение она замерла, затем глубоко вдохнула и собрав все свое мужество до последней капли, повернулась лицом к Джеку.

— По-моему, этот оттенок каштановый. Я слышала, как вдовствующая герцогиня Сильская так о нем говорила, и я бы не посмела не согласиться со столь величественной леди.

Джек нежно улыбнулся.

— Я могу лично засвидетельствовать, что те, кто осмеливается не соглашаться с ней, может получить от нее веером. Она владеет им, как гусар шпагой, и может нанести гораздо больше вреда.

Губы Софи дрогнули.

— Вы говорите, как человек, которой испытал это на себе.

— Много раз. — Он указал на ее запястье. — Могу я пригласить вас на танец?

— Я не думаю, что это будет разумно.

— Это доставило бы мне величайшее удовольствие.

— К сожалению для вас, я существую не только для вашего удовольствия, сэр, — резко сказала она.

Он поморщился.

— Нет, конечно. Приношу свои извинения. Всего пять минут общения с вами, а я уже чувствую себя полным дураком. Неудивительно, что вы меня терпеть не можете.

Она нахмурилась, но не поправила его.

— Я должен был сказать, что танец с тобой доставил бы мне величайшее удовольствие, но только в том случае, если ты этого хочешь. Потому что, если вы танцуете со мной из чувства долга, мне это совсем не понравилось бы. Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива и поступала так, так как считаешь нужным.

— И с кем же вы разговаривали? — с подозрением спросила Софи. — С Дианой?

Он слабо улыбнулся.

— С твоей матерью.

— Я поражена, что она стала с вами разговаривать.

— О, ей было что сказать. Теперь я понимаю, откуда это у ее дочери.

Когда Софи поморщилась, Джек добавил: «Это комплимент».

— Вы успокоили мое сердце! Такие сладкие слова, сэр. — Она вертела веером, любопытство взяло верх. — Что же вы обсуждали?

— Вас, конечно. Это был очень поучительный разговор.

Вспышка тревоги прошла сквозь нее.

— Я не уверена, что мне нравится, как это звучит.

— Я должен был сделать это гораздо раньше, — признался Джек. — Несмотря на мое довольно необычное предложение, я все равно должен был поговорить с ней лично, чтобы получить ее согласие, как только я вылечился от ужасной ангины.

Софи смущенно поежилась.

— Что вы сказали? Что она сказала?

— Она объяснила очень многое, о чем я, к сожалению, ничего не знал, и она также подтвердила свое согласие на наш брак… если до этого дойдет.

Софи не думала, что ее брови теперь когда-нибудь опустятся в нормального положение, так высоко они поднялись.

— А теперь, — сказал Джек, — вы можете либо ударить меня по голове своим веером, и я немедленно уйду и никогда больше вас не побеспокою, либо… вы можете оказать мне большую честь и пригласиться со мной на следующий танец.

Молча, даже не понимая, почему она это делает, Софи подняла запястье. Джек взял висевшую там танцевальную карточку, и по его лицу расползлась улыбка.

— Похоже, следующий танец — вальс. Да благословит господь леди Тарли за то, что она такая снисходительная.

Вальс! Из всех танцев. Конечно, это проклятый вальс.

Котильон закончился, раскрасневшиеся и запыхавшиеся пары, которые только что закончили танцевать, отошли в сторону, Диана и Ричард были среди них. Ричард посмотрел на них и кивнул Джеку, который наклонил голову в ответ.

— Еще не поздно передумать, — мягко сказал Джек. Софи молча покачала головой и позволила ему вывести ее на танцпол, где он обнял ее одной рукой за талию и взял за руку. Внезапно сердце Софи забилось очень быстро.

— Я заметила, что вы с братом, кажется, наладили отношениях, — сказала она, когда заиграла музыка, и они начали двигаться в такт музыке. — Ваша мать, наверное, очень рада.

— Да.

— Его светлость простил вас?

— Он простил меня за то, что я не сказал ему правды, — осторожно сказал Джек.

— Хм. Значит, все так, как я и подозревала. Мисс Ламингтон не образец добродетели, каким вы ее изобразили.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Вызнали?

— Я догадалась. Мне показалось невероятным, что вы могли так поступить…

Он крепче сжал ее талию, и она резко вздохнула. Находясь так близко возле него, она чувствовала его запах, и ей захотелось прижаться носом к его подбородку и вдохнуть поглубже. Что с ней случилось? То, что он совершил этот единственный благородный поступок, не означало, что он не был точно таким же, как все остальное высшее общество.

— Бедный Джек, женщины вечно набрасываются на вас и посягают на вашу добродетель. Вы, наверное, вспомнили о мисс Ламингтон, когда я схватила вас в «Олмаке».

— Это совсем не одно и то же, — сказал он.

Темп музыки ускорился, и он с легкостью закружил ее по танцполу. Рука Софи крепче сжала его руку, и он ободряюще сжал ее в ответ, отчего у нее почему-то еще сильнее перехватило дыхание.

— Приятно смотреть партнерше в глаза, а не поверх ее головы, — прокомментировал Джек.

— У вас было много партнерш, — прямо спросила она.

— Я хочу только одну. — Его пальцы ощущались теплыми даже через ткань ее платья. — Да, в прошлом у меня были любовницы. Я никогда не скрывал этого от вас, Софи. Но теперь я порвал с ними все связи.

Музыка кружилась вокруг них, пока они танцевали, но для Софи это был просто фоновый шум, настолько она была сосредоточена на словах Джека.

— Как они восприняли эту новость?

Он поднял брови.

— Они восприняли это очень хорошо. Меня никогда не интересовали страстные, ревнивые дамы, Софи. Есть что-то освежающее в том, чтобы иметь возможность открыто говорить о том, чего ты хочешь, а не играть в игры. Я ценю честность. Я ценю это в своих друзьях, и эту черту я искал в жене.

— Я уверяю, что всегда была честна с вами, — прошептала она. — За исключением, возможно, одного раза.

Джек притянул ее ближе, чем того требовали приличия. Но ей было все равно.

— Когда вы сказали, что не любите меня, — сказал Джек, не сводя с нее глаз, — вы это имели в виду?

Музыка достигла крещендо и внезапно смолкла. Софи, спотыкаясь, остановилась, хватка Джека удержала ее в вертикальном положении. Звук хлопков, казалось, давил на нее со всех сторон, но рев в ушах был громче. Она зашагала так быстро, как только могла в своем платье, не спотыкаясь, Джек шел рядом с ней.

— Софи, — настойчиво позвал он, но она не останавливалась. Они прошли через вестибюль, где люди толпились у подножия парадной лестницы, спасаясь от жары бального зала.

— Софи, — снова позвал он, схватив ее за руку, и, наконец, она остановилась. Они были в тихом коридоре, вдали от шума бала, и совершенно одни.

— Я люблю вас, — поспешно сказал Джек. — Вы честна, слишком дерзка и невыносимо упряма. Короче говоря, вы само совершенство. Я сам не могу претендовать на это, но я обещаю вам: я никогда не перестану пытаться быть лучше.

— Я не идеальна, — прошептала она, — и я не ожидала, что вы будете таким. Я никогда не спрашивала…

Она покачала головой, и он поймал ее пальцы.

— Да?

— Я никогда не просила о любви

— И все же мы здесь. — Говоря это, он не смог удержаться и посмотрел вверх и рассмеялся, когда увидел, где они стояли. — Под омелой. Еще раз. Как удобно.

Она задрожала в его руках и подняла лицо, полное желания, но он не пошевелился. Тогда она поняла, чего он ждал.

— Поцелуй меня, — умоляла она, и он наклонил голову и подчинился, заставляя ее тело гореть от желания. Она вцепилась в лацканы его бордового фрака, беспечно прижимаясь к нему всем телом, не заботясь о том, что кто-то видит. Ее охватил жар и что-то еще, что-то более глубокое, что согревало ее до самых кончиков пальцев ног. — Извини, — выдохнула она, когда он, наконец, прервал их поцелуй.

— Да ладно, это было не так уж ужасно, — поддразнил он, хотя немного нахмурился. — Ты довольно быстро учишься целоваться

Она оттолкнула его, все еще цепляясь за его фрак, не желая отпускать его ни на мгновение.

— Мне жаль, что я заманила вас в ловушку, затем разорвала помолвку, и осудила вас до того, как узнала вас, и притворилась, что мои мотивы благородны, хотя это было эгоистично, и я решила, что это оправдывает мои действия.

— Это довольно длинный список. Вы хотели Есть ли что-нибудь добавить?

— Извини, что я не сказала вам раньше, что люблю вас, несмотря на то, что вы непристойный представитель высшего света.

Его смех эхом прокатился по ней.

— Говоришь как дерзкая девчонка, какой и являешься. Надеюсь, вы никогда не утратите свой острый язычок.

— Ваше эго послужит точильным камнем. Осмелюсь сказать, оно достаточно велико, чтобы хватило на всю жизнь.

Он замер и посмотрел ей в лицо, нежно коснувшись ее лба, где подстриженный локон волос был спрятан под другим локоном.

— Вы говорите то, что я о вас думаю?

— Да. Лорд Клейтон, я скомпрометировала вашу репутацию, заманив вас под эту омелу и соблазнила вас у всех на виду… — Она посмотрела по сторонам и была поражена, обнаружив, что они все еще были совершенно одни. — Где Арабелла, когда она так нужна? Неважно, я не хочу, чтобы вы думали, что меня к этому вынудили. Джек Клейтон… вы возьмете меня замуж?

Он рассмеялся, и Софи поняла, что он был поражен дерзостью ее предложения. Женщина делает предложение мужчине? Это не делают. Но она все равно это сделала.

Откуда-то из глубины дома донесся бой курантов, оповещая, что наступила полночь. Софи охватила дикая и радостная надежда, более сильная, чем все, что она когда-либо испытывала прежде. Посмотрев в глаза Джека, она увидела такую же уверенность в том, что вместе они преодолеют любые трудности.

— Я сделаю это, — пообещал он и притянул ее к себе крепче, требуя еще одного поцелуя.