Калгари 88. Том 2

Глава 19 Аншлаг перед произвольной

Статья в «Екатинском рабочем» о местных чудо-фигуристках вызвала небывалый ажиотаж в городе, и у входа на каток стояла толпа приличных размеров, человек пятьдесят. И это учитывая, что большинство обывателей в понедельник были на работе. Пришли школьники, студенты, пенсионеры. Внутрь не пускали. У входа стоял Каганцев и объяснял желающим пройти, что просто так, среди соревнований, шататься по спортивной школе нельзя. Подкреплением у него была Олимпиада Андреевна, техничка, со шваброй в руке, зорко наблюдавшая за непрошеными болельщиками через дверное стекло.

— Товарищи! Вы уже на первую разминку опоздали! — заявил директор. — Девочки продолжают докатывать программы. Шатание по трибунам строжайше запрещено в это время! Через несколько минут будет двадцатиминутная заливка льда, вот тогда спокойно сядете на положенные места.

Арина с бабушкой стали протискиваться через толпу будущих зрителей, как вдруг один пацан лет тринадцати узнал её! Это слава!

— Во! Смотрите! Это же Соколовская! О которой в газете писали! — восторженно сказал он.

— Да не… Это Хмельницкая! Соколовская беленькая!

Арина, улыбнувшись, поздоровалась с Каганцевым и прошла внутрь, таща бабушку за собой.

— Люся, неловко как-то! — смущённо призналась Антонина Никифоровна. — Поверх людей негоже проскакивать. Я же коммунистка. Как мне в глаза людям смотреть? Пойду я, с народом на улице постою.

— Ну вот ещё! — возразила Арина. — Ты не посторонний человек и не лезешь поверх кого-либо! Ты моя бабушка! Доверенное лицо, которое помогает мне во всём! Так что давай, прекращай сантименты! Мне очень важно твоё присутствие. Сейчас я провожу тебя на трибуну, сядешь там с краешку, а в заливку пересядешь в центр.

— Ладно, внучка, удачи тебе во всем! — согласилась Антонина Никифоровна. — Посмотрю хоть Николаича. Поди, пузо уже отрастил на московских хлебах-то…

Усадив бабушку на первый ряд, самое крайнее место, Арина отправилась в раздевалку. Времени до старта было ещё много, но как часто это бывает, если человек занят, пролетает оно быстро.

… Ельцин приехал в ДЮСШОР тика в тику, перед заливкой льда. Свита у него была небольшая — Петров и первый секретарь горкома КПСС Иван Силаев. Каганцев лично встретил дорогих гостей и пригласил в свой кабинет. По пути заметил, что Ельцин уже навеселе. Похоже, чувствовал, что мероприятие неофициальное, скорее, для развлечения, поэтому отступил от регламента. Каганцев тут же сделал ход конём.

— Борис Николаич, присаживайтесь! — указал директор на своё кресло, но Ельцин занимать директорское место не стал.

— Што это я, понимаш, твоё место буду занимать. Ты тут хозяин! Нам и тут хорошо. Мы гости!

Ельцин сел за стол совещаний и предложил сопровождающим присаживаться рядом.

— Ну раз гости, позвольте, по-хозяйски, так сказать… — Каганцев достал из шкафа бутылку «Юбилейного» и четыре пузатых коньячных стопки.

— Не, ты посмотри, Петров, как встречают! — рассмеялся Ельцин. — Бери пример! Сразу вижу! Наш человек, спортсмен! Знает, как надо силу поправить!

Через несколько минут Каганцев рассказывал повеселевшей, раскрасневшей компании о роли ДЮСШОР в воспитании подрастающего поколения города Екатинска.

— Вы не смотрите, товарищи, что у нас город небольшой! Есть у нас среди ребят настоящие уникумы и большие таланты! А значит, наша работа не напрасна! Впрочем, сами увидите! Это производит впечатление, скажу я вам!

… Пока Каганцев распинался перед высокими гостями, рассказывая им о предстоящем соревновании, Владимир Степанович Соколовский на служебной Волге подвозил Марину к ДЮСШОР. И думал при этом, как ни странно, не о предстоящем прокате Марины, а о своём подленьком со всех сторон поступке по отношению к Дарье Владимировне. Сначала, когда он отказывал ей в таком ничтожном деле, которое требовало от него лишь своей подписи и немного человеческого участия, ему думалось, что он поступает правильно и единственно верно. Но позже червячок сомнения всё больше точил его мысли и в конце концов проточил громадную дыру. Потому что Соколовский прочитал статью в газете и понял, что соревнования получили большую огласку. Интервью с фигуристками после стартов никто не отменял. И Людмила Хмельницкая… На интервью она могла сказать что угодно. Особенно если корреспондент спросит о родителях и их вкладе в победу…

Однако всё это то ли будет, то ли нет, а сейчас самое главное — Хмельницкая лишилась поддержки родителей, и у Марины есть шанс…

— Это что такое? — удивлённый голос дочери выдернул Владимира Степановича от размышлений.

«Волга» остановилась поодаль спортшколы, перед которой скопилась большая толпа людей, среди которых стояла организованная группа подростков в школьной форме с плакатом «Хмельницкая — чемпионка!», «Хмельницкая — лучшая!».

К Люське пришла её группа поддержки…

… Сама виновница всего этого переполоха, меж тем, тихо и мирно сидела в раздевалке и готовилась к прокату. Девчонки из первой разминки уже откатались и делились впечатлениями…

— Там столько народа! — удивлённо сказала Наташа, черноволосая девочка двенадцати лет, катавшая произвольную программу под «Щелкунчик» Чайковского. — Никогда столько не было! Ужас! Я два раза от волнения свалилась!

— Это пришли на Люсю и на Марину посмотреть! — с уважением сказала Анжелика. Соколовскую, несмотря на несносный характер, девчонки последнее время стали называть по имени, как бы отдавая дань уважения мастерству.

— Ты опять тройной лутц будешь прыгать? — спросила Зоя. — Я хотела бы посмотреть. Тоже хочу разучить.

— Ну, я последняя катаю, так что все можете посмотреть, — рассмеялась Арина, надевая коньки. — Скорее да, чем нет. Посмотрю по ходу проката. Если почувствую, что буду в состоянии, то прыгну. Иначе мне Марину не одолеть.

Когда до начала разминки осталось всего ничего, минут десять, пришла Соколовская. Бросила вещи на пол и стала переодеваться, изредка поглядывая на одногруппниц.

— Пора! — Арина посмотрела на часы. Без пяти минут пятнадцать.

Арина, Зоя, Жанна, Анжелика и Нина гуськом, друг за другом пошли на каток, держа в сумках салфетницы и воду. Соколовская, хоть и была готова к выходу, выждала минуту и отправилась за всеми. Всё сделала, чтоб отделиться от одногруппниц. Впрочем, такие закидоны были привычными и удивления ни у кого не вызывали.

Открыв дверь на каток, Арина в удивлении остановилась — здесь был полный аншлаг. И даже больше. На трибунах были заняты не только сидячие места — люди сидели в проходах, стояли у бортиков. Свободной была только небольшая зона у калитки, да и то лишь за счёт того, что её огородили верёвками с плакатом «хода нет».

Фигуристки с удивлением смотрели на невиданное зрелище, и не знали, как реагировать на присутствие такого количества зрителей. Анжелика, увидев сотни глаз, смотрящих на неё, испугалась, и хотела убежать обратно за дверь, но путь преградила Арина.

— Ты куда это? Решила заниматься спортом — привыкай к зрителям. Мы для этого сюда пришли!

Анжелика хотела что-то сказать, но ожил информатор, приглашающий фигуристок на лёд для разминки…

… 26 февраля 2021 года. Тайбэй. Китайская республика, остров Тайвань. «Тайбэй Арена» на 15 тысяч зрителей. Чемпионат мира среди юниоров 2021. Короткая программа у девушек. От России заявлены 14-летняя Арина Стольникова, свежеиспеченная чемпионка России среди юниоров, 13-летняя Майя Хромова и 15-летняя Софья Акатина, занявшие на первенстве страны, соответственно, второе и третье место. Для всей троицы это первый старт такого уровня. Они уже участвовали в этапах юниорского Гран-при, а Арина даже была в финале, в Милане, но… На этапах в Любляне и Праге были пустые трибуны, а Италия — не фигурнокатательная страна. В Италии страстно любят футбол, и на коммерческий старт в фигурном катании приехали лишь иностранные болельщики. Трибуны на финале тоже были полупустыми. А здесь…

А здесь, сидя в раздевалке, девчонки слышали, как 15 тысячная арена взрывается гулом аплодисментов при удачно сделанных прыжках конкуренток. Громко грохочет музыка. Люди. Везде люди… Корея, Япония и Китай близко, а там фанатов фигурного катания миллионы. Сеул, Шанхай, Тайбэй и город-спутник Токио Сайтама всегда были крайне выгодными для ISU местами проведения чемпионатов мира по фигурному катанию, как среди взрослых, так и среди юниоров. Или Чемпионатов четырех континентов — аналога чемпионата Европы. Многотысячные ледовые арены этих городов всегда были забиты до отказа, а фанаты приносили международному союзу конькобежцев огромные деньги.

Арина Стольникова… Широкая публика её ещё не знает и почти не видела вживую, только по видео в интернете. Ходят слухи лишь о том, что она всю зиму долбила тройной аксель и на первенстве России впервые чисто исполнила его. Да и то лишь в короткой программе. Естественно, публика горит желанием увидеть Стольникову в деле. Её главная соперница — 16-летняя японка Вакаба Саюхара. Она прыгает триксели и в короткой, и в произвольной программе. Считается главной претенденткой на мировое золото. В мировом юниорском чемпионате она участвует третий раз, и каждый раз успешно. Бронза и серебро.

Арина Стольникова — тёмная лошадка. Ноунейм. Но с большими претензиями. Однако эти претензии испарились как туман под солнцем, когда Арина вышла на разминку перед короткой программой. Из россиянок в разминке была одна — жеребьёвка раскидала всех кого куда. Знакомых никого. Поговорить не с кем.

В раздевалке, среди иностранок, с которыми не перемолвиться и словом, потому что никого не знаешь, к началу разминки постепенно накатывала тоска. И давно забытый страх проигрыша… И мысли — вот какого хрена она тут делает??? Как бы хорошо было сейчас на родном пустом катке в Иженске…

Однако время. Пора идти на раскатку… Бронгауз встретил в коридоре у раздевалки за пять минут до начала, взял растерявшуюся Арину за руку и, как ледокол, разгребая толпу профессионалов, провёл её к арене.

Увидев громадное помещение, заполненное тысячами людей и сотнями теле- и фотокамер, первым порывом Арины было убежать обратно за дверь, но Бронгауз цепко держал её за руку.

— Ты куда это? — властно спросил он. — Решила заниматься большим спортом — привыкай к зрителям! А ну смотри на меня! Ты что? Первый раз людей увидела?

— Нет! — жалобно пропищала Арина. — Не первый!

— Возьми себя в руки! Никто тебя не убьёт тут! Отключись от всего! Делай то, что мы делали десятки раз на тренировках! Арина, чёрт побери, сделай их всех! Мы для этого сюда приехали!

…Анжелика чуть успокоилась и на ватных ногах выехала на лёд, пока информатор сообщал, что на лёд для разминки приглашается вторая группа участниц. На международных стартах обычно называли имя, фамилию и страну участниц раскатки. На внутренних стартах — имя, фамилию и город. Сейчас только имя и фамилию. Все фигуристки из одного города.

Каждую спортсменку, выходящую на лёд, зал встречал продолжительными аплодисментами. В воздухе витало ощущение праздника и чего-то необычного. Люди вдруг посреди унылой провинциальной серости обнаружили, что и здесь, на расстоянии протянутой руки, есть совсем другая, более интересная и насыщенная жизнь, чем та, к которой они привыкли.

Арина перед выходом на лёд осмотрела трибуны. Бабушки на прежнем месте не было. Она теперь сидела как раз над судьями, прямо посреди группы мужчин в чёрных костюмах! И о чём-то горячо разговаривала с высоким и крупным седоволосым краснолицым мужчиной, который довольно весело воспринимал её слова, иногда словно в шутку отмахиваясь от них. Наверное, это и есть тот самый пресловутый Ельцин, о присутствии которого талдычили уже чуть ли не неделю. В этой же группе, только с краю, сидел и отец Марины, товарищ Соколовский. Был он почему-то бледен и очень уныл, несмотря на окружающую атмосферу праздника.

Увидев Арину, Антонина Никифоровна обрадовалась, заулыбалась и помахала рукой. Арина ответила и тут же ощутила лёгкий толчок острым кулачком в спину.

— Иди давай, звезда местного масштаба!

Соколовская! В военной форме и красной звездой на гимнастёрке. И надо признать, она сильно заинтересовала бабушку Арины, лётчицу-фронтовичку…

… Антонина Никифоровна спокойно дожидалась выхода внучки на лёд, когда дверь из административного корпуса отворилась, и на каток вошла группа мужчин в чёрных костюмах, среди которых были товарищи Ельцин и Петров. Мимо неё пройти никак было невозможно. Ельцин сначала застыл в изумлении, а потом громко рассмеялся.

— Никифоровна! А ты какими судьбами? Сколько лет, сколько зим!

Ельцин по-мужски, за руку, поздоровался с вставшей Антониной Никифоровной. Его примеру последовали все присутствующие, в том числе и Каганцев, гадавший, кого же это занесло нежданно-негаданно…

— А ты тут што забыла? — спросил Ельцин, с удивлением разглядывая Антонину Никифоровну. — От тебя, понимаш, и тут спасения никакого!

— Да не по твою я душу, Борис Николаич! — рассмеялась Антонина Никифоровна. — Внучка у меня тут выступает! Поболеть пришла вот. Попереживать.

— Ах, внууучка! Так што ж ты тут, как сиротинушка, на краю обосновалась? Пошли давай с нами! А вы знакомьтесь, товарищи, кто не знат! Директор совхоза «Красный партизан», герой социалистического труда, Антонина Никифоровна Хмельницкая! Пошли, пошли давай, Никифоровна! Не стесняйся!

Ельцин широким жестом пригласил Антонину Никифоровну к себе, в VIP-сектор, как сказали бы в наше время. Места для высоких гостей Каганцев выделил самые хорошие, как раз над судьями. Вчера тут сидели Арина с мамой и бабушкой, сегодня бабушка и партийное руководство.

Соколовский, только что зашедший на каток и услышавший последние слова Ельцина, вдруг почувствовал такую слабость, что чуть ноги не подкосились. Лицо стало бледным как мел. Вот как так? Что теперь будет? У Хмельницкой бабушка знает лиц такого высокого ранга! А если она прямо сейчас спросит у него, где её дочь???

Соколовский хотел медленно, бочком, миновать опасную территорию и вообще уйти с арены, но зоркий Ельцин увидел его и удивился.

— Владимир Степанович! А ты куда это бежать от нас собрался??? А ну-ка иди-ка сюда, друг ситный!

Соколовский ни жив не мёртв, как на Голгофу, отправился к Ельцину, стараясь не смотреть на Антонину Никифоровну. Но всё зря. Прямолинейная решительная женщина сразу же взяла быка за рога.

— Ты куда это мою Дашку дел? — строго спросила она, глядя в глаза Соколовского. — Она хотела на Люсю посмотреть.

— Знаете… Ээээ… Она… — окончательно сник Соколовский. — Она сказала, что работы много. Что…

Соколовский, чувствуя, что всё больше завирается, и понимая, что враньё, естественно, выйдет наружу, махнул рукой и замолчал, отвернувшись, и не зная, куда себя девать от дурацкого положения, в которое загнал себя сам. Тем более и Ельцин и Петров смотрели на него, ожидая ответа, хотя и не понимая, о чём идёт речь. Потом Ельцин махнул рукой и рассмеялся.

— Довела ты его Никифоровна, а чего довела, не знаю. Тебе не впервой. Смотрите! Началось!

— Смотри, смотри, Николаич! Вот наша Люся! Красавица! — крикнула Антонина Никифоровна. — Танго будет танцевать! Красивый танец! Ой смотрите — а вот девочка в гимнастёрке! Наверное что-то военное танцевать будет!

Соколовская в гимнастёрке и синей юбке с красной звездой на груди притянула внимание фронтовички. Да и директора школы Валентина Петровича, тоже. Ельцин же к военной теме в фигурном катании отнёсся досточно прохладно.

— О мире думать надо, понимашь, а не только о войне. Но посмотрим, што тут нам покажут…

Антонина Никифоровна хотела что-то возразить, но промолчала. Ельцин слыл сугубо гражданским человеком, в армии не служил, и тяготел более к промышленности и строительству.

— Разминка закончена. Просьба спортсменам покинуть лёд! — заявил информатор.

Ну вот и началось…