Калгари 88. Том 5

Глава 26 Странные дела в Москве

На тренировочном катке «Динамо» в подмосковных Химках ледовая подготовка юниоров протекала в обычном режиме. До Первенства СССР оставалось немного времени, и пора уже было проводить целиковые прокаты программ, но заслуженный тренер СССР Виктор Николаевич Кудрин в работе с Наташей Скарабеевой решил посвятить ещё пару дней отработке тройного лутца и флипа. Этому были достаточно веские причины.

Виктор Николаевич был реалистом и понимал, что у Наташи с её неустойчивой психикой и привычкой завалить одну из программ, шансы на призовое место хоть и имеются, но достаточно мизерные. Конкуренток он знал, и понимал что даже при чистых прокатах Наташи, ей очень сильно повезёт, если девушка окажется в призах. Работа с этой фигуристкой была работой на будущее. Но задел для этого будущего надо было делать уже сейчас — времени на раскачку не было. с ведущим, топовым фигуристом всегда может произойти форс-мажор и останешься на бобах, вообще без спортсменов.

Фигурное катание менялось, как менялась вся жизнь. Дальше работать по-старинке было невозможно. Виктор Николаевич понимал, что будущее за артистизмом и владением всеми видами прыжков — об этом недвусмысленно заявил Шеховцов. Значит, нужно сделать шажок к будущему именно сейчас, пусть даже на предстоящем первенстве. Пойти ва-банк. Рискнуть. Продемонстрировать судьям и федерации, что он, Кудрин, всегда стоит на острие новых веяний в своем виде спорта. Пусть Скарабеева прыгает максимально сложный лутцевый и флиповый набор. Вывезет — хорошо, не вывезет — зато отметится перед федерацией.

— Наташа, ты как, размялась уже? — спросил Кудрин, подъезжая к воспитаннице. Сегодня он сам надел коньки, чтобы на ближнем расстоянии контролировать учеников и точечно давать им наставления по технике.

— Да, Виктор Николаевич, — согласно кивнула головой Наташа, сделала несколько кругов перед тренером и притормозила. — Что сейчас делать?

— Сейчас начинаем плотно тренировать тройной лутц, — непреклонно сказал Кудрин. — К первенству будем готовиться с максимально сложным прыжковым набором. Наташа, нам нужно уже сейчас заявить о себе. Потом случая может и не представиться. Федерация требует усложнения.

— Хорошо, Виктор Николаевич, — согласилась Наташа. — Лутц исполнять с долгого захода?

— Да, начинай пока так, с очень простого захода, — согласился тренер. — При удачном исполнении сразу же повторяй в каскаде с двойным тулупом.

Мария Бутова, стройная тоненькая девушка, посмотрела на тренера и, не получив никаких указаний, стала делать то же самое, что и Скарабеева, только чуть в стороне, и вместо тройных лутцев, прыгать двойные.

Когда Виктор Николаевич смотрел, как юниорки набирают ход, группируются, прыгают. Парни-юниоры стали делать тоже самое. Тренировочный процесс пошёл.

И тут окликнули из-за бортика. Виктор Николаевич увидел, что первые прыжки получились, и только тогда обернулся и увидел двух мужчин. Там стояли председатель центрального совета спортивного клуба «Динамо» Пётр Николаевич Богданов и… министр внутренних дел Александр Владимирович Власов.

— Виктор Николаевич, можно вас на пять минут? — махнул рукой Богданов, подзывая к себе. — Извините, что отрываем вас, но нужно поговорить.

«Началось в колхозе утро. Сейчас опять будут мозг выносить и спрашивать, какие шансы на медали», — с неудовольствием подумал Кудрин. И ведь как в воду глядел!

— Здравствуйте, — Кудрин подкатил к бортику, показывая, что снимать коньки не собирается, так же как и прекращать тренировку. Нужно говорить — приходите в свободное время, в тренерскую.

— Мы займём немного времени! — заверил Богданов и, дождавшись, когда заслуженный тернер подъедет к бортику, продолжил: — В первую очередь хотел бы спросить у вас, какие шансы у вашей воспитанницы Наташи Скарабеевой занять призовое место на первенстве страны?

— Шансы есть! — осторожно сказал Кудрин. — Работаем. Больше ничего сказать не могу.

— А всё-таки можно поконкретней, над чем работаете? — спросил Власов, строго глядя на тренера. — Есть ли какие-то сложности? Нам нужен результат, Виктор Николаевич! Вы понимаете??? Ре-зуль-тат!

— Сложности в наличии соперниц… — вздохнул Кудрин. — Товарищи, это же спорт. Сложнокоординационный спорт, в котором всегда есть фактор случайности. И есть соперницы. Сильные. Обойти которых мы не сможем физически, хоть из кожи вон выпрыгнем. И давайте смотреть более широко, с прицелом на будущее — именно сейчас мы закладываем фундамент для него. Сейчас мы работаем на будущее. Можно оставить след в спорте не только медалями, а тем, что ты катишься сложно, интересно, по-новаторски.

— Это всё понятно, товарищ Кудрин, — строго-официально сказал Богданов. — Но вам нужно обеспечить клубу на предстоящем первенстве максимально более высокое место, минимум — серебряная медаль. Как вы понимаете, от этого зависит финансирование клуба и шефская помощь вашей школе. Да вы что, издеваетесь что-ли??? Не будет медали — не будет финансирования!

— Кстати, а что у вас будут за соперницы? — вдруг заинтересовался до этого молчавший Власов. — Непроходимых людей в нашей стране нет. Которых нельзя подвинуть в сторону, знаете ли…

— Катя Денисенко из ЦСКА, — ответил Кудрин, даже с каким-то скрытым злорадством. — Очень сильная спортсменка. Наиболее вероятная кандидатка на чемпионство.

— ЦСКА… — погрустнел Власов. — Значит, они опять будут первые. Мда…

— Ещё приедут три сильные фигуристки из Свердловской области. Хмельницкая, Соколовская и Малинина. О них в «Советском спорте» писали совсем недавно. Очень лестные отзывы были. Я их прокаты не видел, но, судя по статье, фигуристки совершенно новой формации, которые могут заявить о себе.

— Ну что ж… Всё ясно. Спасибо, что просветили, до свиданья, — сказал Власов и обратился к Богданову: — Товарищ Богданов, теперь о нуждах спортивного клуба можно поговорить более предметно. Только боюсь, у меня для вас неважные новости…

Богданов строго посмотрел на Кудрина, укоризненно покачал головой и пошёл вслед за решительно шагавшим Власовым. Кудрин оглянулся на Скарабееву, и увидел, как она эпично упала, вот только с какого прыжка, не успел заметить.

— Ната! Ты как в порядке? — крикнул Кудрин.

— В порядке, Виктор Николаевич! — уныло ответила Наташа, поднимаясь со льда. — Ещё продолжать?

— Продолжай, — согласился тренер и подъехал вплотную к фигуристке, затормозив рядом с ней. — Сейчас я провожу этих товарищей и буду заниматься с тобой более детально. Скажи мне, когда ты неудачно прыгаешь лутц, какие проблемы? Что ты чувствуешь? Я вижу, что ты недокручиваешь. Но иногда докручиваешь, и получается всё нормально. Наташа, так нельзя работать. Я не могу определить фронт работы с тобой. Если бы ты постоянно недокручивала и падала, я бы знал, что делать. Но ты иногда показываешь просто эталонное исполнение.

— Я не знаю, Виктор Николаевич, — вежливо ответила Наташа, невольно потирая отбитую задницу.

Кудрин недовольно покачал головой. Самое плохое! Это самое плохое, что может быть в тренировочном процессе — ты видишь проблему и не знаешь, как её решать, потому что она то есть, то нет. Это как автомобиль с переломленным электрическим проводом — то едет, то нет, и где поломка, определить чрезвычайно трудно. Но Кудрин не может отпустить ситуацию на самотёк!

— Начинай новый заход на прыжок! — велел Кудрин. — Я буду смотреть с разных ракурсов и более подробно!

Более ничего не оставалось делать…

… 27 февраля 1986 года, четверг, город Екатинск. Директор Уралвагонзавода Владимир Степанович Соколовский вечер проводил дома, в кругу семьи, как и положено примерному советскому человеку, коммунисту и семьянину. Правда, семья сейчас занималась житейскими делами — каждый своим. Жена смотрела по телевизору повтор «Песни-85», дочка слушала музыку на магнитофоне, закрывшись в своей комнате, а он сам расположился в кабинете. Кресло под торшером, любимая книга Ефремова и бутылочка «Юбилейного» на столе, халат и мягкие тапочки. Идиллия… И надо ж такому случиться, что эту идиллию совершенно беспардонно нарушил телефонный звонок. Судя по тому, что телефон звонил долго, подходить к нему не собирались ни жена, ни дочь. Да и звонили в это время обычно ему, если на заводе случался какой-нибудь форс-мажор. Например, поломка важнейшего оборудования или несчастный случай с рабочим. Отгоняя печальные мысли и желание перекреститься, Владимир Степанович вздохнул, отложил книгу и подошёл к импортному кнопочному телефону, висевшему на стене в просторном коридоре сталинки.

— Соколовский! — властно сказал Владимир Степанович, подняв трубку, как бы сразу намекая, что по легкомыслию беспокоить такого важного человека совсем не стоит. Однако, с большим удивлением, тут же узнал голос директора ДЮСШОР.

— Здравствуйте, Владимир Степанович. Это Каганцев, — голос директора был обеспокоенный. — Нужно поговорить о вашей дочери. О её подготовке к первенству.

— О дочери? Прямо сейчас? — растерялся Соколовский. — Это никак подождать не может?

— Нет! — решительно ответил Каганцев. — И вы человек занятой, вас днём не выловить, и я тоже. Давайте поговорим сейчас. Много времени это не займёт. Я приеду сам. Быстро.

— Ну… Хорошо… Жду вас… — обречённо сказал Соколовский и пошёл искать вторую рюмку.

Каганцев и в самом деле, приехал достаточно быстро. Услышав звонок в дверь через двадцать минут, Соколовский впустил нежданного гостя и пригласил его сразу в кабинет. Указал на кресло и, налив коньяк, подал рюмку гостю. Сам расположился в соседнем кресле.

— Слушаю вас, Владимир Иванович. Признаюсь, удивили, — начал разговор Соколовский. — С чем пожаловали?

— Помните, у нас был разговор на тему, что москвичи могут интриги начать плести? — спросил Каганцев, осторожно пробуя коньяк.

— Было такое, — подтвердил Соколовский. — Что-то случилось?

— Сегодня мне звонили из Москвы, — помолчав, сказал Каганцев. — Звонил наш бывший воспитанник. Мой воспитанник. Серёжа Николаев. Прошли с ним путь от третьего юношеского до мастера спорта. От детских соплей до побед на взрослых регионалках. Очень перспективный парень. Но, как и всегда это бывает, забрали в армию и сразу же открепили от нас в ЦСКА. Но Серёга связи с родным клубом не теряет. Не знаю уж, вернётся к нам из Москвы или нет, но нашу спортшколу, где провёл детство и юность, и первого тренера, забыть не скоро сможет.

Соколовский вдруг с удивлением увидел, как у Каганцева прервался и слегка дрогнул голос. По-видимому, очень дорог ему бывший ученик…

— В общем, позвонил мне Николаев и сообщил, что генерал Денисов, командир пятой дивизии ПВО, в которой он служит, отдал приказ повредить трубы испарителя на малой арене ЦСКА, где должно проводиться первенство СССР по юниорам, — тихо сказал Каганцев. — Николаев, естественно, отказался, хотя неподчинение приказу сулило ему большие неприятности. И не только отказался, но и поставил в известность меня, так как сразу сообразил, откуда ветер дует. Естественно, парень сразу сообразил, что это выпад против наших фигуристок. Арена от общежития, где живут спортсмены, в двух шагах. То есть нашим девушкам очень комфортно было бы. Сейчас некомфортно. Похоже, после отказа Николаева, Денисенко всё-таки нашёл исполнителя на это чёрное дело. Со вчерашнего вечера арена ЦСКА закрыта на ремонт на неопределённый срок, первенство перенесено в ледовый дворец «Крылья Советов», что на другом конце Москвы. Сейчас и Марине, и Люде придётся на общественном транспорте ездить через всю Москву. Как понимаете, это сильно скажется на результатах.

— Но это же настоящее вредительство! За это сажать надо! — негодующе сказал Соколовский, вскочил с кресла и стал прохаживаться туда-сюда. — Мы же в советской стране живём! Где милиция? Да тут… КГБ и ЦК надо подключать!

— Владимир Степанович… — ещё более тихо сказал Каганцев. — Вы понимаете — нужны веские доказательства, что это генерал заставил арену поломать? Кому поверят — сержанту Николаеву или генералу Денисенко? То-то и оно. Это всё равно что с ветряными мельницами воевать. Парень нас предупредил, что против девчонок плетутся интриги, — честь и хвала ему за это. Тем более, может быть не последняя провокация. Это нам, взрослым людям, надо решать, как мы своих детей отстаивать будем. С пацана спроса нет.

— А чего он прицепился-то к нашим? Генерал этот? — недовольно спросил Соколовский.

— У Денисенко дочь занимается фигурным катанием. Чемпионка Москвы. В ДЮСШОР ЦСКА учится. Вот вам и вся причина.

— Да как это возможно, чёрт возьми! — махнул рукой Соколовский, опять приходя в ярость. — Это же не спортивно! Бандитизм какой-то! Это же…

Хотел добавить что-то ещё, но вовремя осёкся, сообразив, что сам-то недалеко от этого генерала ушёл. Была б возможность — сделал бы то же самое. Например, не пустил мать Хмельницкой с работы, поболеть за дочь. Воспоминание было очень не красящее его, и о котором он всегда старался забыть. Но надо же… Всплыло в самый неудачный момент, когда стал рассуждать о низости генерала Денисенко.

— Значит, нужно девушек машиной обеспечить, чтобы они ездили на тренировки и соревнования! — решительно сказал Соколовский. — Это я возьму на себя. У меня есть в Москве, к кому обратиться с этой просьбой. Да и вообще…

Соколовский сделал абстрактный взмах рукой.

— Это не телефонный разговор. Пожалуй что, скатаюсь я в столицу завтра сам… Я не позволю, чтобы о мою дочь вытирали ноги…

… 28 февраля 1986 года, пятница. На тренировочном катке ДЮСШОР-1 города Екатинска радио рассказывало о героическом подвиге челюскинцев, но неожиданно передача прервалась. Прозвучало шесть коротких писков. Через короткую паузу радио заработало снова.

— Говорит Москва. Передаём сигналы точного времени, — спокойно сказала женщина-диктор. — Начало шестого сигнала соответствует пятнадцати часам московского времени. В столице пятнадцать часов, в Ашхабаде — шестнадцать, в Ташкенте — семнадцать, в Караганде — восемнадцать, в Красноярске — девятнадцать, в Иркутске — двадцать, в Чите — двадцать один, во Владивостоке и Хабаровске — двадцать два, в Южно-Сахалинске — двадцать три, в Петропавловске-Камчатском — полночь.

«Уже заканчивать пора», — подумал Левковцев, взглянув на часы. Шли точно. Корректировка времени не требовалась.

— Владислав Сергеевич, вас к телефону! Москва на проводе! — Левковцева отвлёк от тренировки мужской голос. Это был Василий Степанович Горин, бывший хоккеист второго дивизиона, а сейчас преподаватель ДЮСШОР по хоккею.

«Москва? Вот так да… Кто это?» — с большим удивлением подумал Левковцев и от неожиданности чуть не поскользнулся на льду.

— Ребята! Тренируем вращения! Я скоро! Не балуемся, не пакостим! Соколовская за меня! Наблюдай за группой, давай задания!— крикнул Левковцев и покатил к калитке. Быстро надел чехлы на лезвия и побежал в тренерскую.

Горин, понимая, что разговор может быть не для посторонних ушей, показал на лежащую трубку, показал большой палец, словно намекая, что звонит большой начальник, и вышел из тренерской.

— Левковцев, здравствуйте, слушаю вас, — поднял трубку тренер.

И сразу же узнал голос Шеховцова, председателя центрального комитета Федерации фигурного катания. Большой начальник лично позвонил ему, что уже как бы указывало на возросший авторитет уральского тренера! Это было неожиданно и очень приятно. Что ему надо?

— Здравствуйте, Владислав Сергеевич, это Шеховцов, — ответил начальник. — А можно узнать, как у вас подготовка к первенству проходит?

— Да… — растерялся Левковцев. — В принципе, нормально. В планах с понедельника освободить Хмельницкую и Соколовскую от занятий в школе, и приступить к накатке целиковых программ.

— Это хорошо, — согласился Шеховцов. — Мой звонок — жест доброй воли, так сказать… Скажите, вы ещё не знакомились с возможностями ваших соперниц на первенстве?

— Нет, — удивился Левковцев. — Я на первенство ни разу не ездил, откуда мне знать… Где оно вообще будет проводиться? В малой ледовой арене ЦСКА, кажется?

— Первенство будет проходить во дворце спорта «Крылья Советов», вместимостью 5500 зрителей, — заявил Шеховцов. — Домашняя арена одноимённого хоккейного клуба. Улица Толбухина, 10, строение один. Проживать иногородние спортсменки будут в общежитии ЦСКА, на Ленинградском проспекте.

— Но… Вроде бы… Ходили слухи, что первенство будет на малой ледовой арене ЦСКА, всегда ж там проводились соревнования по фигурному катанию, — осторожно заметил Левковцев. — Там девчонкам от общежития до катка — рукой подать, пять минут ходьбы пешком. А… От Ленинградского проспекта до Толбухина — пропасть. Это же через всю Москву ехать… Километров 15, не меньше.

— К сожалению, произошли неожиданные перестановки, — разочарованно ответил Шеховцов. — Буквально сегодня мне позвонил директор спортивной арены ЦСКА и сообщил, что случилось чрезвычайное происшествие — неожиданно случилась разгерметизация трубок испарителя под льдом, и ремонт займёт много времени.

— Ясно… — тяжело вздохнул Левковцев. — Будем привыкать к большой дороге.

— А сейчас я вам сообщу о ваших соперницах, чтобы вы были в курсе их подготовки, и так наладили тренировочный процесс, чтобы навязать достойную борьбу, — безапелляционно заявил Шеховцов. — Таня Малинина заявилась на соревнования, хотя поначалу таких планов у неё не было. Но решили ехать. Насколько я знаю, Ксенофонтов сейчас упорно нарабатывает стабильность у своей спортсменки. При чистых прокатах, сами понимаете, Малинина навяжет упорную борьбу вашим фигуристкам. Очень серьёзная соперница Катя Денисенко, воспитанница ДЮСШОР ЦСКА, чемпионка Москвы. Смотрю её результаты — катается очень стабильно и технично. Шесть тройных на две программы. Тулуп и сальхов. Технически очень сильная. Переходы, связки — всё на высоте. Третья соперница — Наталья Скарабеева из спортивного клуба «Динамо» города Химки. Как мне сказал её тренер Виктор Николаевич Кудрин, она обладает вообще всеми тройными прыжками. Исполнение пока нестабильно, но они на первенстве пойдут на максимально сложный прыжковый набор. В деле я её не видел, однако тренер очень нахваливал. Вот такие у вас будут соперницы. Вопросы есть?

— Нет вопросов, — покачал головой Левковцев. — Будем работать.

Добавить тут было абсолютно нечего…