Капитан Крюк. История потерянного мальчишки

ГЛАВА XVI Лабиринт печали

Проснувшись несколько дней спустя, Джеймс обнаружил две вещи: во-первых, на прикроватной тумбочке лежал жуткого вида крюк, а во-вторых, похоже, отныне он стал главным врагом Питера Пэна. Ни то, ни другое ему не понравилось. Сми удалось перевезти их в тайную часть Нетландии, куда никто из Потерянных мальчиков не посмеет сунуться, – к Лабиринту печали. Это вселило ужас в и без того израненное и перепуганное сердце Джеймса.

– Вы наконец проснулись, господин, – радостно произнёс Сми, сидевший у его постели. На лице Сми читалось беспокойство, глаза были усталыми и слипались от недосыпа.

– Убери эту мерзость, Сми. Не хочу её видеть, – попросил Джеймс, содрогаясь при виде крюка на прикроватной тумбочке.

– Конечно, господин, – ответил Сми, убирая крюк в ящик. – Вы ещё не скоро сможете его носить, вам сначала нужно поправиться, но Джуксу пришлось попотеть, чтобы смастерить его для вас.

– Поблагодари его за меня, – сказал Джеймс с усталой улыбкой.

– Парни испытают такое облегчение, узнав, что вы в порядке. Мне принести вам поесть перед тем, как вы подниметесь, чтобы произнести речь? Я выложил для вас вещи, чтобы вы выглядели соответствующе, обращаясь к команде. Знаю: они очень ждут ободряющих слов от своего капитана теперь, когда вы встали на ноги, – сказал Сми.

– Да, было бы неплохо. Спасибо. О, Сми, Динь-Динь выжила?

Сми улыбнулся:

– Полагаю, да, господин.

Когда Сми вышел из комнаты, Джеймс снял ночную рубашку и облачился в пиратское одеяние. Сми умудрился отстирать кровь с манжеты его рубашки и камзола. Ему даже удалось спасти шляпу, перо осталось цело. Собравшись, Джеймс подошёл к письменному столу, в котором лежало волшебное зеркало Люсинды и обувные пряжки. Он открыл ящик, вытащил пряжки, которые ему подарил Чёрная Борода, и пристегнул их к чёрным сапогам. Возможно, будь они на нём, когда Джеймс пытался похитить Динь-Динь, он бы не лишился руки и друзей. Что ж, он не собирается разлучаться с остальными друзьями впредь. Он сохранит память о Чёрной Бороде, нося пряжки, которые тот ему подарил. И никогда не отпустит от себя Сми. По крайней мере этого у него не отнять.

Он не удивился, увидев лицо Люсинды в отражении внутри ящика. При виде её жестоких и хитрых глаз на него накатила волна страха.

– Здравствуй, Джеймс.

– Всё пошло не по плану. У меня не получилось поймать Динь-Динь.

– Напротив, всё прошло как надо. – Люсинда смеялась и, казалось, совсем не удивилась услышанной новости.

– Я потерял руку, пытаясь похитить Динь-Динь для тебя. И Питер с Потерянными мальчиками теперь знают, что я замышлял. Ума не приложу, как мне теперь её поймать. – Сокрушительная тяжесть провала, словно якорь, тянула Джеймса на дно.

– Мы знаем обо всём, Джеймс. Про твою руку и крокодила, что Питер и Потерянные мальчики тебя ненавидят. Всё это написано в Книге сказок. Происходит то, что всегда должно было произойти, – сказала Люсинда, её лицо дёргалось, черты искажались. Казалось, она пыталась прогнать кого-то невидимого, отмахиваясь от него руками. Джеймс устал, и у него не было сил терпеть сумасшествие Люсинды. В этот миг ему хотелось лишь одного – умереть. – А крокодил уже рас-пробовал твою кровушку, – произнёс голос в зеркале, но он принадлежал не Люсинде – её губы в этот момент не двигались. Это было жутко. Джеймсу показалось, что он заперт в кошмаре с безумными ведьмами и не в силах из него выбраться.

– Кто это? Кто говорит? В каком это смысле: «распробовал кровушку»? – спросил Джеймс, опуская взгляд на свою руку. Страх и ужас внутри него нарастали.

– По крайней мере, теперь ты будешь слышать, когда зверь приближается. Той ночью крокодил проглотил не только твою ладонь. В его животе тикает наш будильник, – произнёс ещё один голос в зеркале, тоже не принадлежавший Люсинде.

– Так вы не собирались исполнять моё заветное желание? – спросил Джеймс, снова глядя на руку. – Цирцея предупреждала, что здесь меня ждут ужасные потери. Мне следовало её послушать.

– Да, Джеймс, тебе следовало послушать Цирцею; она говорит только правду. В отличие от меня, – сказала Люсинда.

– Так я застрял здесь навеки. И всё было напрасно.

– Нет, Джеймс, ты нам очень помог. Без тебя мы бы никогда не отправили брошь, серьги и книгу в Лондон. Когда Чёрная Борода предал нас, похитив наши сокровища, мы поняли, что дотянемся до мира живых только с твоей помощью, – сказала Люсинда, и к её смеху присоединился дуэт других смеющихся голосов в зеркале. Джеймс понял, что это её сёстры, сестрички, о которых ему столько доводилось слышать.

– Хотя бы одно обещание Чёрной Бороде ты всё же сдержал – обзавёлся пиратским прозвищем, не правда ли, капитан Крюк? – заметила Люсинда, презрительно и гадко смеясь.

Джеймс ударил кулаком по столу, а потом снова и снова. Звук смеха сестричек становился громче, отчего у него закружилась голова.

– Жаль, я не могу поговорить с Цирцеей, – сказал он, опуская голову в отчаянии. – Жаль, я не могу сказать, как сожалею о том, что её предал. Жаль, её сейчас здесь нет, – сказал он, и слёзы покатились по его щекам.

– Я здесь, Джеймс, – раздался вдруг мелодичный знакомый голос. Джеймс поднял взгляд и увидел в зеркале лицо Цирцеи. Она казалась неземной и очаровательной, а ещё преисполненной невероятной печали.

– Цирцея? Ты заодно с ними? Ты тоже меня предала?

– Нет, Джеймс. Наверное, ты попросил зеркало меня показать, – ответила Цирцея. – Я предупреждала, чтобы ты не доверял моим матерям.

Джеймс видел, что ей искренне его жаль.

– О, Цирцея, как мне теперь вернуться домой? Всё пошло совсем не так, моя судьба должна была сложиться иначе, – сказал Джеймс.

– Это и есть твоя судьба, с точки зрения моих матерей. Жаль, ты не использовал данную мной возможность её изменить, Джеймс. Я говорила, что в Нетландии тебя ждут лишь потери и разбитое сердце, и всё же ты выбрал этот путь. Ты выбрал довериться моим матерям, и я глубоко опечалена постигшей тебя судьбой. – Казалось, ей хотелось дотянуться до него сквозь зеркало, чтобы утешить, и Джеймс жаждал этого всем своим естеством.

– Они обещали сделать меня снова юным, превратить меня в Потерянного мальчика. Я должен был попытаться. Ты ведь знаешь: это и есть моё сокровенное желание.

– Мои матери солгали тебе, Джеймс. Единственный, кто способен на такое, – Питер, – сказала Цирцея.

– Питер? Почему же ты мне не сказала? Я мог просто его попросить? Единственное, чего мне всегда хотелось, – быть ему другом, – сказал Джеймс.

– Я не смогла разбить тебе сердце, Джеймс. Питер никогда не желал, чтобы ты был Потерянным мальчиком. Это он позаботился, чтобы тебя тогда нашли, из-за него ты покинул Нетландию. О, как жаль, что ты не принял моё предложение. С моим заклинанием ты бы смог улететь на своём корабле куда пожелаешь. Я надеялась, оказавшись в Нетландии, ты поймёшь, что для тебя здесь нет жизни, и вернёшься в Мёртвый лес, чтобы поселиться с нами. Мне так отчаянно хотелось изменить не только твою, но и судьбы многих других, но, кажется, я опять потерпела неудачу. – Цирцея была убита горем. Джеймс видел, какой беспомощной она себя ощущает перед лицом его трагедии.

– Разве ты не можешь заколдовать мой корабль теперь, чтобы я добрался к вам или в Лондон? – спросил Джеймс.

– К сожалению, нет. Ты можешь вернуться лишь с помощью пыльцы Динь-Динь.

– А нужна ли была Динь-Динь твоим матерям или и это ложь?

– Они знали: Питер сделает всё, чтобы её защитить, а они обещали ему врага. И теперь он у него есть. Ты.

– Получается, я застрял здесь навеки, как и мечтал. Твои матери сочтут это забавным, – сказал капитан с усмешкой.

– Полагаю, да, – сказала Цирцея. Её взгляд скользнул влево, словно она пыталась что-то расслышать. – Что это за звук? – спросила Цирцея.

Джеймс сразу понял, о чём она.

– Мы у Лабиринта печали. Ты слышишь убитых горем матерей, неустанно ищущих потерянных сыновей, – ответил Джеймс, вспоминая о том, что ему рассказали русалки.

– А что случится, если они их найдут? – спросила Цирцея.

– Вернут домой, – сказал Джеймс, осенённый идеей.

– Нет, Джеймс, постой, – произнесла Цирцея, прочитав его мысли. – Ты должен кое- что знать, нужно было тебе сказать, когда ты был здесь... – Но она не успела продолжить: Джеймс задвинул ящик и решил действовать.

Лабиринт был жутким местом, окутанным туманом, где призрачные женщины в чёрном толкали перед собой пустые коляски. Всякий раз, когда Джеймс проходил мимо одной из матерей, она смотрела на него с надеждой в глазах лишь затем, чтобы разочароваться: это не её сын. Кажется, Джеймс понял, как работает Лабиринт. Призрачные женщины были олицетворением горя матерей. Представьте: чьё-то горе приобретает такие размеры, что уже не умещается в теле, становится отдельной сущностью, блуждающей в тумане, ищущей то единственное, что склеит её разбитое сердце. Он не был уверен, как скорбные духи попадали в Лабиринт, но предполагал, что их притягивало сюда присутствие сыновей. И если одна из этих призрачных матерей находила сына в лабиринте, то ей каким-то образом удавалось вернуть его домой (как его матери тогда, много лет назад). Он сомневался, что его мать помнила о том случае, и приписывал это волшебству Нетландии. Другого объяснения он не видел.

Джеймс рыскал по лабиринту часами, зовя мать снова и снова, надеясь, что она найдёт его и в этот раз. Его голос охрип, а сердце потеряло надежду. Он устал и замёрз и умудрился вновь открыть рану, которая теперь довольно заметно сочилась кровью. Однако Джеймсу было всё равно – он решил, что умрёт здесь. Джеймс упал на землю, воя в отчаянии и зовя Цирцею. Вот только она не могла его слышать. У него не было с собой волшебного зеркала. Он умрёт здесь, во тьме, тоске и одиночестве.

Как вдруг Джеймс увидел его, Питера Пэна, провожавшего в Лабиринт какого-то мальчишку.

– Да, просто иди туда, и мама тебя найдёт, – сказал Питер, потрепав парнишку за волосы. После чего тот убежал в Лабиринт, радуясь, что скоро будет дома. Джеймс услышал возгласы и смех – видимо, мать с сыном счастливо воссоединились, невидимые в тумане. В его сердце вновь загорелась крошечная искра надежды.

– Не ожидал встретить тебя здесь, Питер, – сказал Джеймс, застав Питера врасплох. – Не боишься, что тебя заберут?

Питер лишь улыбнулся в своей озорной манере и покачал головой.

– Наших матерей здесь нет, Джеймс. Обе давным-давно мертвы, – сказал Питер.

Джеймс на мгновение оторопел, а потом вспомнил, что время в других мирах работает иначе. Он пробыл в Нетландии так долго по меркам времени обычного мира, что его матери наверняка и правда уже нет в живых.

– Тогда я в самом деле один, – обречённо признал Джеймс.

– Ты не одинок; у тебя есть мистер Сми и шайка пиратов.

Однако это не утешило Джеймса. Он почувствовал себя ещё хуже, осознав, что обрёк своего друга Сми на жизнь в Нетландии.

– Почему ты не захотел, чтобы я стал Потерянным мальчиком, Питер? Чем я был недостаточно хорош? – спросил Джеймс.

– Потому что нам был нужен пират. Тот, кто добавит нашим приключениям остроты, поднимет ставки. И теперь он у нас есть, – сказал Питер и поднялся в воздух, словно плывя на собственном смехе.

– Как ты тогда мог знать, что я стану пиратом, если ты меня отошлёшь? – Вот только ответ Джеймсу был заранее известен.

– Давным-давно, во время одного из приключений за пределами миров, я повстречал трёх сестёр. Я дал им немного фейской пыльцы Динь в обмен на мою тень, тогда-то я и узнал о тебе и о том, что всё заранее предначертано. А кто я такой, чтобы противиться историям ведьм?

Джеймсу хотелось закричать. Ему хотелось рвать, и метать, и убивать. Ему не терпелось стать именно тем, кем и должен быть пират. Теперь он не горевал, а жаждал отомстить сестричкам и Питеру Пэну за свою разрушенную жизнь.

– Не грусти, Джеймс. Нас ждёт столько приключений. Скоро я перенесу сюда из Лондона трёх детишек Дарлингов. Я слежу за ними уже какое-то время. С ними и твоей шайкой пиратов здесь станет по-настоящему весело. Погоди, вот увидишь! – заверил Питер, смеясь и делая в воздухе сальто. – А ведь ещё есть крокодил, – Питер ухмыльнулся.

– Где? Он здесь? – спросил Джеймс, дико озираясь по сторонам, от чего Питер рассмеялся пуще прежнего. Джеймс сам себя не узнавал. Его переполняли страх и гнев. И с каждым словом, которое произносил Питер, они разрастались внутри него, отодвигая всё, что он в себе ценил, в сторону, ведь для прежнего Джеймса места в этом странном мире уже не осталось.

– О да, будет страсть как весело. Добро пожаловать в Нетландию, капитан Крюк. – На этом Питер сделал финальное сальто и улетел из Лабиринта прочь.

Капитан Крюк понял, что все вокруг были правы. Изменить истории ведьм нельзя, как бы сильно ты ни пытался. Ему было не суждено присоединиться к Потерянным мальчикам. Ему было предначертано стать пиратом. Плохим парнем.

Если Питеру нужен противник, то именно его он и получит. Теперь капитан Крюк знал, что нужно делать.

Ему нужно убить Питера Пэна.