Жили старик со старухой. И было у них живности всего только коза да баран.
Жить бы да жить козе и барану у стариков, так нет, скучно стало дома, и вздумали рогатые уйти куда глаза глядят.
Отыскали в сарае суму старую перемётную и стали ждать, когда старик со старухой из дому в поле работать уйдут. А как остались одни, собрали припасы, сложили в суму и отправились в путь-дороженьку.
Долго шли они. Завечерело уже. А потом совсем темно стало.
Вот и говорит баран козе:
— Видишь большое дерево? А ну влезь-ка на него, погляди, не видать ли где огонька.
Вскарабкалась коза на дерево, смотрит — вдали огонёк мерцает.
— Вижу! — кричит коза барану. — Огонёк светится. Где огонёк — там и окошко, где окошко — там и ночлег.
Пошли коза с бараном на огонёк, торопятся. Подошли, видят — не деревня это, а костёр горит. Ещё ближе подошли. Батюшки мои! Сидят у костра девять волков, сидят — ужин варят, зубами от нетерпения щёлкают.
Испугалась коза, испугался баран, да что поделать-то: бежать поздно, бежать некуда!
Пошептались, головами закивали, вроде договорились…
Спрашивают:
— Дозвольте, волки, с вами у костра посидеть, повечерять.
— Садитесь, — сказали волки.
А сами с козы и барана глаз не сводят. Те сидят — ни живы ни мёртвы, однако виду не подают, что боятся.
Посидели так, и вдруг коза спрашивает у барана:
— Что на ужин варить будем?
А баран ей в ответ небрежно так отвечает:
— Возьми в суме самую большую волчью голову, её и свари. А то я больно проголодался!
Переглянулись волки: ох, не к добру это диво! У козы и барана — и вдруг волчья голова!
А коза в суме роется, что-то там перекладывает, ворчит себе под нос:
— Эта мала! Эта не подходяща!
Струхнули волки. Один и говорит:
— Глянь-ка, братцы, костёр скоро погаснет. Пойду схожу я за хворостом!
Ушёл и не вернулся.
А коза всё в суме роется, будто и взаправду в ней волчьи головы перекладывает, перекатывает.
Тут другой волк говорит:
— Ну-ка я за водой сбегаю!
И тоже ушёл и не вернулся. А за ним третий пошёл соли принести, за третьим ещё один отправился.
Так они друг за дружкой и ушли: для всех причина нашлась, все в лес убежали.
Вот до чего они козы и барана испугались.
И ужин им свой оставили.
Шутка сказать — ужин всех девяти волков съесть! Наелись, разомлели. Баран и говорит:
— Давай спать ляжем.
А коза отвечает:
— Что ты, что ты! Погодим ложиться. Ещё ненароком волки вернутся!
А баран говорит:
— Устал я больно суму таскать. Она вон какая тяжёлая!
И лёг.
А волки бежали, бежали, аж языки высунули. Вдруг смотрят — навстречу им медведь.
— Куда это вы так торопитесь?
Волки наперебой ему объясняют:
— Сидели мы у костра, ужинали. Пришли коза и баран, попросились переночевать. Сума у них здоровенная. Ну, и стали они ужин собирать, в суме шарить, самую большую голову волчью искать. Уж мы испугались, не нашего ли отца, батюшки, голова-то! Вдруг они его убили? Мы и убежали!
— Эх вы, дурни, глупые головы! — засмеялся медведь. — Да это они сами к вам на съедение пришли!.. А ну пойдёмте вместе.
Побежали девять волков обратно к костру, а за ними медведь. Бегут — земля дрожит.
Услыхала коза, что бегут волки, бежит медведь, растолкала барана:
— Вставай скорее! Спасайся! Лезь за мной на дерево, иначе съедят нас!
Вскочил баран, спросонок полез на дерево, копытца его скользнули, и зацепился он рогом за сук и повис на нём.
А коза как взлетела на самую верхнюю ветку, так там и осталась. Стоит, дрожмя дрожит, чуть вниз не валится.
Прибежали волки, прибежал медведь. Стали они под деревом и говорят:
— Вот где они, разбойники, схоронились! Надо бы влезть да поскидать их оттуда!
Только взялся медведь лапами за дерево, а баран как глянул вниз, увидал его когти — чёрные, гнутые, острые, — так и затрясся, словно осиновый лист. А тут рог-то его отцепился от сучка, и бухнулся баран вместе со своей тяжёлой сумой прямо медведю на голову.
А коза не растерялась, на верхней ветке хоронясь, и закричала громким голосом:
— Держи медведя крепче! А с волками-то я легко сама управлюсь!
Медведь от испуга решил, что на него небо свалилось, и чуть жив наутёк пустился. А волки за медведем бегом бегут, улепётывают.
Тут спустилась коза с дерева, у самой хвостик дрожмя дрожит от страху.
— Эх, барашек, барашек! — говорит коза. — И натерпелись мы с тобой лиха! Чего греха таить не нравится мне по свету бродяжничать! Давай лучше домой вернёмся!
Так и сделали. Пошли они домой и никогда больше от старика и старухи не бегали.