Карт-Бланш

Глава 9

*Полина

**пятнадцать лет назад

***судебное заседание

Судебное заседание начал совсем молодой, подающий надежды прокурор Александр Май. Довольно простоватый, со своим понятием «справедливость», «правосудие». Он вышел к своей трибуне, как обычно говорят, при параде. В строгой синей форме и с планшетом в котором была его речь, его все доводы и улики. Мужчина выглядел уверенно, хотя свои же не видели в нем грозы для бандитской мрази, как и руку правосудия. Каким волшебным образом молодой человек оказался со стороны обвинителя — сказать сложно, но поправляя погоны своего пиджака, он горделиво бросил свой взгляд в сторону присяжных.

— Уважаемый суд, присяжные и все присутствующие в зале судебного заседания, — начал говорить Александр столкнувшись взглядом с Полиной. — на скамье обвиняемых находится Евгений Олегович Поляков тысячи девять сот семьдесят второго года рождения обвиняемый в убийстве следователя Маресьева Константина Ивановича. Прошу суд дать мне возможно рассказать присяжным и показывать им явные улики. — улики…а что улики…показания людей, записи видео наблюдения и фотографии сделаны в тот роковый для Константина вечер. Труп с двумя огнестрельными ранениями в грудь и живот. — обвиняемый, который, как вы понимаете, сидящий за столом защиты, подъехал на черной бмв к дому убитого и нанес ему два огнестрельных ранения. Что мы знаем о Евгении Олеговиче? — прокурор Май сделал шаг вперед и сравнявшись с убийцей ухмыльнулся. — дважды женат, некогда примерный семьянин оставил троих детей с первой женой, чтобы жениться на второй супруге. Хочу обратить внимание, — Май посмотрел на присяжных. — женат он вдове убитого.

Первая большая фотография представлена на проекторе для ближнего рассмотрения, представляла собой снимок следователя Маресьева на месте преступления. Прокурор объяснил, что фотография сделана в нескольких метрах от дома, где проживал убитый, поясняя, что никаких следов взлома и незаконного проникновения в жилище не было. Автомобиль Поляков был заснят камерами наружного наблюдения уносящийся прочь по безлюдной автотрассе. На второй фотографии близко показаны раны следователя и найденые гильзы. Конечно, работа адвоката защищать и адвокат Маресьева не отличалася честностью, принципами или хотя бы элементарного сочувствия, возражал против улик и фотографий, на достаточно обычных основаниях: улики предвзяты, и так далее, но его возражения были отклонены и не смотря на всю откровенность фотографий их всегда принимали к рассмотрению. Присяжные передавали фотографии.

Джуниор довольствовался адвокатом назначенным судом, ибо его вторая супруга откровенно пожалела денег, ибо знала, как бы его сейчас не защищали, но дело проиграно с самого его начала. Адвокат жалостливо давил на присяжных, что бедному Полякову нечем было платить за ипотеку старенького дома, который он благородно выкупил у родителей перед их смертью, давил он и тем, что Джуниор делал все это ради детей. И до чего же было забавно наблюдать, как крупный мужчина с внешностью вышибалы жался в свое место, и нервно перебирал свои четки, которые пропитали дух зоны и словно возвращали Джуниора на место. Его вторая супруга сидела прямо и гордо, впитывала каждое слово сказанное прокурором, не дрогнув, хотя ей очень хотелось вцепиться в обвинителя и кричать о невиновности ее мужа, кричать о том, что он не виноват.

А далее показания давали и бармен, и таксист и даже охранник местного винного магазина. Прокурор Май сразу же начал объяснять присяжным, что они начали искать убийцу следователя, но их чутье обмануло желание взять преступника по горячим следам и завело их в многолетний тупик. Как ни странно, но дочка убитого позвонила в полицейский участок спустя три года после убийства. Да, снятые с места преступления фотографии и протоколы хранились в черном ящике трехлетней давности и дело хотели уже спустить в архив, но удача все таки улыбнулась им.

— Полина Константиновна, позвонила нам в семь вечера неподалеку от закусочной «Мятный Кролик» и сказала, что убийца ее отца сидит в своем бмв, облокотившись на руль, и что он слишком пьян, чтобы вести машину, поэтому сейчас неплохое время взять наглеца. Мы выдвинулись к бару и обнаружили обвиняемого в убийстве без сознания. Я взял на себя наглость и без ордера обыскал его машину и, знаете, нашел это… — прокурор вынул очередной вещдок. — пистолет с двумя патронами в патроннике, гильзы которого точь в точь совпадали с оставленными гильзами на месте преступления следователя. Под передним сиденьем мы обнаружили свидетельство и бумажник, принадлежащий Маресьеву Константину Ивановичу. Госпожа присяжные, прошу обратить ваше внимание на вещественное доказательство..-Александр Май повернулся к присяжным держа в руках прозрачный пакет. — не лицензионное огнестрельное оружие и бумажник со свидетельством следователя Маресьева. Все это было найдено в машине обвиняемого.

Здесь нужно отметить, что месяцами ранее защита оспаривала обыск без ордера на том основании, что не было ни достаточных оснований, ни веских законных причин для того, чтобы рыться в чужой машине. Однако, судья, постановила, что обыск был совершенно законным, поэтому пистолет и бумажник приняты в качестве доказательств.

— А ты знаешь, мне понравился прокурор. — Лидия Андреевна поправила свои седые, вьющиеся в крупные кольца волосы в зеркале витрины и улыбнулась. — такой славный юноша, но в нем нет искры. Он вроде бы все делает правильно, весь такой стремительный, но все же, словно опускает все в последний момент. Поль, а ты что думаешь? — бабушка посмотрела на помрачневшую внучку и вздохнула. Нежно обняв ее за плечи, она убрала спавшую прядку волос за ее ухо и улыбнулась. — смотри на это с другой стороны, теперь этот беззубый, лысый джуниор будет мотать срок среди таких же джуниоров. Справедливость-то восторжествовала.

— Бабуль, все в порядке. — не поворачивая головы ответила Полина. — просто обидно, что понадобилось три года для расследования и опять же…

— Опять же… — ахнула Лидия Андреевна. — ты слышала, внук то моей подруги вернулся с армии. Такой красавец стал, знаешь, Полиночка, — женщина обняла за плечо внучку. — вы были бы чудной парочкой. Знаешь, я считаю, что рядом с тобой должен быть хорошенький мужчина. Ведь из-за своей студии и рисования ты совсем не выходишь из дома.

— Ба, меня все устраивает. — пожала плечами Поля. — внук? Внук Светланы Юрьевны что-ли???

— Ага. Он самый. — бабушка улыбнулась.

— Бабуль, ну честно, мы это уже обсуждали. — Полина закатила глаза. — я не хочу связывать свою жизнь с ним. Ты вообще помнишь этого хулигана? Хватит того, что у него через каждое слово мат и море похабных шуток. При чем не смешных. Не, бабуль, пусть найдет себе какую-нибудь себе подобную пьянчужку и живет с ней. Это не мое.

— Ах, а кого ты хочешь найти в нашем городке? — Лидия Андреевна засмеялась. — кроме твоего отца и деда, здесь остались либо алкоголики, либо бандиты, либо бандиты-алкоголики, либо прокурор Май. — бабушка залилась еще большим смехом.

— А я может быть, как ты хочу быть. А что? — Полина остановилась посреди оживленной улицы. — представляешь, уеду я в другой город, познакомлюсь там с каким-нибудь адвокатом и…

— И упаси Господь тебя от такой участи, моя девочка. — Лидия Андреевна вздохнула. — вот посмотри на меня, и скажи мне, что же тут хорошего? Вышла я замуж на адвоката, родила ему двух прекрасных дочерей и итог? Он мне на ухо мур, а сам свое мур каждой юбке мурчал. Нет уж, своей внученьке я такое не пожелаю. Но и рассуждать, как ты нельзя. Сидеть целыми днями в четырех стенах, чтобы что? — женщина сорвалась на повышенный тон. — солнышко, ты ведь таким темпом останешься одна, а я так хочу, чтобы тебя оберегал хороший мужчина.

— Мне и одной хорошо. К тому же, такую, как я, никто не полюбит. — пробурчала Полина. — ты посмотри на меня, — девушка вздохнула. — толстая — это раз, своенравная — это два.

— Слышь, толстая и своенравная, а вот твой дед меня за это и полюбил. — Лидия Андреевна буркнула себе под нос. — за то, что характер был кремень, а грудь не хуже чем у той доярки, что так активно выпячивала ему свое вымя. — прошипела женщина и Поля расхохоталась. — а ты у меня красавица. Уверена, выпусти тебя, моя тигрица к мужчинам и от кавалеров отбоя не будет. — продолжила стоять на своем бабушка. — помнишь, как там пелось в песне?

— В какой еще песенке? — улыбнулась Поля.

— Ну, как же? И там шальная императрица, в объятьях юных кавалеров забывает обо всем. — пропела женщина.

— Боже, бабушка, какая шальная императрица? — Полина не смогла сдержать заливистого смеха.

Бабушка не унималась. Привлекая внимание прохожих людей своим ладным вокалом и привлекательной внешностью. Лидия Андреевна не унималась до последнего, пока не пропела припев до конца: “Гуляйшальная императрица в объятьях юных кавалеров забывает обо всем. Как-будто вечно ночь будет длиться, как будто разочарованье не наступит новым днем. Гуляй, шальная императрица, и вся страна, которой правишь ты, берет с тебя пример, легко влюбиться, императрица, когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер.” Она пела так страстно, так чувственно и живо, что невольно складывалось чувство, что Лидия Андреевна буквально чувствует себя этой самой шальной императрицей. В ее пение верили и хотели верить.

— Бабуль, бис. — засмеялась Поля. — а если серьезно, то я уже взрослая. Давай, сама решу, что мне делать и с кем, хорошо? — Полине не хотелось грубить, но она не любила когда что-то пытаются сделать за нее.

— Ты еще вспомнишь мои слова, будь уверена. — с грустью ответила женщина. — может быть, зайдем в кафе? Ну, пойдем в мятного кролика?

— Хочешь угостить меня треугольниками с индейкой? — улыбнулась Поля. — с удовольствием. Не откажусь.

*Полина

— Физиологами доказано, — Лидия Андреевна перелистнула страницу глянцевого журнала о моде рассматривая модные сочетания не сочетаемой одежды и улыбнулась. — раздражением ткани, которая находится под сосками женских молочных желез, можно вызвать сокращение маточной мускулатуры и довести женщину до кульминации сексуального возбуждения. Такой особенностью обладает во всем мире восемь процентов женщин. — бабушка улыбнулась перевернув очередную страницу. — подумать только, — она улыбнулась разглядывая блестящие образы. — милая, в мою молодость, когда я была еще совсем соплячкой, я и знать не знала, что такое паж, сэссун или пикси. — она громко и заливисто рассмеялась. — вот растут себе волосы и растут, к тому же, моя мама всегда говорила «лишь бы были чистенькие и опрятно причесаны». А тем более, что такое бохо, хиппи или унисекс для нашей семьи были совершенно неизвестные понятия. Представь себе, Поль, о том что семьдесят пятый год был золотым временем двадцать века — я узнала гораздо позже. Все что я тогда знала о своем времени, что дети отдыхали в пионерских лагерях, гоняли в футбол, а взрослые ходили на танца или в кино, и не было такого разнообразия, как сейчас. Особенно в таких маленьких городах, как у нас, а самым главным развлечением для женщин и ужасноq мукой для мужчины были многочасовые очереди за дефицитом. Твоя прабабушка ходила на работу, как на праздник. Не, ну посмотри, какая красота… — улыбнулась бабушка показывая мне образ с симпатичным беретом кремового цвета и клетчатой коричневой юбкой в пол. — укрась образ большими бусами вместо этого дурацкого шейного платка и будет самая настоящая конфетка.

— Ну, что касается прабабушки, то это неудивительно. — улыбнулась я наливая нам бергамотовый чай. — для начальницы почты ходить на работу, как на праздник — естественно. Будь она одной из тех, кого такие, как она, доканывают из-за обычной неприязни, то поход на работу стал бы для нее испытанием всей жизни.

— Ой, Поль, если честно, то для эпохи диско, буйных кудрей, брюк-клеш и рубашек с огромными воротниками — мои родители вели себя очень даже, как пуритане. Для них это было чем-то мерзким, и достаточно фривольным. Поэтому, когда я встретила твоего деда в свои шестнадцать, то была выгнана из дома собственной матушкой. — бабушка улыбнулась. — забавно, да?

— Из-за деда??? — удивилась я.

— Ну отчасти да. — бабушка мечтательно улыбнулась. — сукин сын, знал что делает и я подалась его игре. Мне было шестнадцать, и что я тогда знала? Что мальчики и девочки различаются половыми принадлежностями, что мальчики вырастают и уходят в армию, а после идут работать на завод, а девочки выходят замуж, становятся женщинами, а после матерями и так же работают на заводе пока не откажет спина, но, во всем этом мне казалось что-то противоестественным. — бабушка вздохнула. — поэтому, когда я встретила этого сладкоголосого короля судебных заседаний, я просто растаяла в его руках. Просто представь, мне шестнадцать и тут появляется он…двадцати пяти летний мужчина по тем временам, который мало того, что не стесняется говорить тебе, какая ты «сексуальная», так еще и умеет заниматься «сексом». Это моветон по тем-то временам. И тут этот паразит говорит «большеглазая козочка» и ты понимаешь, что да. Ты большеглазая козочка. — засмеялась она. — ты, кстати, решила сходить на концерт с Мишей?

Да…решение о похоже на концерт созрело как-то само собой. После всего произошедшего меньше всего мне хотелось оставаться дома и проливать горькие слезы от нахлынувших резко воспоминаний. Эх…Вадик…мне безумно было больно от этого, как и больно было осознавать, что жизнь моего отца так рано и к сожалению, глупо закончилась, но только моя жизнь продолжалась, и я хотела обрести заново обрести крылья вдохновения. Я помнила, как на меня взошло воодушевление, и я подумала, что в моей жизни будет много любви, и что я нашла этот родник любовной страсти, ведь со мной был Вадим и тогда для меня это было главным, но я ошиблась, и получила вновь оплеуху. Расставшись с ним снова стала ждать чудо…Я страшно волновалась, собираясь на встречу. Я понимала только то, что веду себя, как девчонка идущая на первое свидание, и несколько раз пробегая мимо шкафа, я забывала за чем пришла. Вытащив весь гардероб, я заставила бабушку очень громко смеяться.

Тут я подумала, что мой бывший муж выглядел всегда опрятно и представительно, но я так понимала, что его имидж дело рук его первой жены. Страшно подумать, но ведь я, как и когда-то она, каждый вечер отпаривала его рубашки. Да, занятие было ужасно нудное, но главное, что было на пользу его имиджа. Впрочем, решение о встрече-свидание с Мишкой, созрело само собой. Меньше всего мне хотелось засиживаться дома и проливать горькие слезы: из-за Вадима, из-за обоюдного на тот момент, но все же изнасилования и…из-за бесподобных, пронзительных глаз Серого. Его лицо не выходило у меня из головы и вырисовывая каждую морщинку на его портрете, что я создавала чисто по памяти, вырисовывая каждую родинку и трещинку губ…мне постоянно становилось не по себе. Это странное чувство, когда тебе кажется, что ты знаешь этого человека, словно ранее вы уже встречались, но ты совершенно не можешь вспомнить где именно. И к тому же, какой смысл был бандиту выручать меня перед братками? Нет, нужно перестать об этом думать. Не приведет это ни к чему хорошему, как бы тогда это хорошо и кончилось, но все же. Мне меньше всего хотелось засиживаться в доме, где все напоминало об отце…Папа…папочка…мне было безумно больно, что ты так рано и глупо ушел из жизнь, больно, что так рано закончилась твоя жизнь, что ты не увидел своих внучек и не увидел, какой выросла твоя дочь…и самое паршивое, что жизнь вокруг продолжается, но только тебя так давно нет со мной рядом. Конечно, после твоей смерти мать то обрела крылья, поднялась высоко над сложившейся бедностью и гранью нищеты, задетой женской гордостью. Она меняла мужчин, кутила и заливалась алкоголем, чтобы потом с головой окунуться в водоворот отношений и безудержного секса, пока не встретила проклятого Джуниора. Все это было с ней сразу после смерти папы, ибо я не смогла с ней жить и в четырнадцать лет собрала вещи, все, что было для меня важным и ушла жить к бабушке. Да…даже Лидия Андреевна (она же бабушка мне, и мама для моей мамы) осуждала свою дочь, и прекратила с ней всякие контакты, когда та слезно просила бабушку стать моим опекуном. Впрочем, бабушка всегда говорила мне, что в моей жизни будет очень много любви, потому что я не способна закрыть для нее свое сердце.

— Знаешь, в чем наша с тобой проблема, малышка? — улыбнулась бабушка попивая бергамотовый чай. — мы с тобой думаем, что любовь вечная, а затем получаем оплеухи, расстаемся и снова ждем чудо.

— Ты мои мысли читаешь, бабуль? — моя рука потянулась к чашке с чаем и я мечтательно закрыла глаза. — я ведь только что подумала о том, что ты мне всегда говорила в детстве. Как ты только это узнала?

— Полиночка, я очень рада, что ты решила развеяться. Знаешь, по правде говоря, мне кажется, что вы с Вадиком очень хорошая пара, мое солнышко. Льстец, вечный дамский угодник все таки очень сильно тебя любит.

— Так, бабуль, пожалуйста, давай не будем о нем. — вздох.

— Больно? — бабушка опустила свой взгляд, словно испытывала те же чувства, что и я.

— Скучаю… — облизывая губы я чувствовала, как слезы подкатывают к горлу. — очень сильно скучаю по нем.

— Я ждала тебя, так ждала. Ты был мечтою моей хрустальною… — начала напевать себе под нос бабушка переворачивая страницу журнала. — угнала тебя, угнала. Ну и что же тут криминального?

Встречи короткие, лишь на мгновение,

Взгляды, случайные прикосновения,

Нет не смотри, не смотри на неё,

Сердце её ведь не будет твоё…

Думать не думай, не намекай,

Мимо неё пройди, не замечай,

Черное, белое, день или ночь,

Встречи, разлуки ну чем тут помочь?

Бъётся сердечко, чего оно хочет?

Не думать о нём? Не желать очень, очень?

Хочу его сильно, терпеть нету мочи.

И вдруг смс, словно гром, среди ночи…

"Я больше не в силах дышать без тебя…

Любовь безрассудна, пусть ты не свободна,

Но знаю я точно, ты будешь моя…"

Я волновалась, собираясь на встречу с Мишей. Меня пугало то, что я словно иду на измену Вадиму. Мишу я знала еще с института, но тогда он казался мне непохожим на других мальчишек своего времени. Он не был взбалмошным, не пытался клеить девчонок, и не смотря на покровительство влиятельного отца оставался спокойным, рассудительным и не подающимся внешним раздражителям, чем в то время и привлек мое внимание, но встречаться с ним мне пришлось недолго, как оказалось, в тот момент я сильно ошиблась, ведь упорхнула от него прочь я решила после его очевидной измены, которую я так и застала. Нет, у нас не были отношения из серии «Начни беседу, и нас понесет…» скорее даже наоборот. В лучшие времена, я никогда не решилась бы общаться с ним вновь, но сейчас…сейчас выбор у меня не велик, да и к тому же, отдушина за последнее время мне явно требовалась.

— Полина… — улыбнулся подходящий ко мне Миша протягивая аккуратный букет из пяти белых роз.

— Миша. — улыбнулась в ответ я и он по-старомодному прильнул губами к моей руке от чего я на секунду вздрогнула увидев в его лице очертания лица Вадима и хотела было одернуть руку, но вдруг Вадим испарился и передо мной оказался снова Миша. — я рада встречи.

— Ох, знала бы ты, как это взаимно. — он покачала довольно головой и его глаза щурились.

Мне настораживал факт, что я не могу никак отпустить Вадима. Это было, наверное, правильнее сказать мучимой меня не признающей сама себе депрессией. Вот так вот, я поймала себя на мысли, что иногда, ловлю дуновения воспоминаний, когда была по-настоящему счастливой, а по приходу домой тупо смотрю в одну точку и предаюсь совсем невеселым размышлениям. А сколько уже прошло? Что же, нужно признать, что прошло уже пол года…пол года назад я окончательно решила уйти от человека, которого любила больше жизни. Пол года назад я оставила свое счастье за стенами места называемого мною дома и ушла, но только время, пока мы были вместе, пролетело, как самый сладкий сон. Сейчас я понимаю, что все было по-настоящему: я занималась творчеством в охотку, а Вадим? Вадим продвинулся еще сильнее на адвокатском поприще, потому что у него был человек, который верил в него сильнее чем кто-либо…а что было по-началу? Бессонные ночи…мы не давали покоя друг друга высасывая все соки, чтобы по утру он начал собираться в свой кабинет…весь такой довольный жизнью оставляя меня в постели отсыпаться и готовиться к новому ночному марафону нашей с ним любви…и ночи ведь были похожи и говорил он мне, как любит до смерти меня, а я шептала ему в порывах хриплых стонов, что он самый лучший…большинство женщин меня могут понять, ведь каждая ночами пела свои дифирамбы тому, кого они считали самым лучшим.

Мы заняли столик в кафе Миши прямо возле широкой, стеклянной стены, чтобы наблюдать за городским фонтаном, наблюдать за людьми и просто общаться, как….кажется, друзья? Миша любезно выдвинул для меня стул и я села, в этот момент, длинноногая официантка покачивая бедрами, принесла поднос и наклонилась так низко вперед, что ее мясистая, розовая грудь чуть не выскочила из декольте прямо на стол, как главное блюдо. И как только допускают таких, как она в приличные кафе? Впрочем, раз ее нанял Миша, то очевидна его тоска по женскому телу. Хотя, как мне кажется, этой малышке место под красным фонарем, а не чужих мужчин переманивать в свои «кварталы». Тут Миша понял, что я ухмыльнулась и откашлялся привлекая мое внимание.

— Поль, — Миша вздохнул. — я очень благодарен тебе за то, что ты согласилась прийти ко мне на свидание. — он скромно улыбнулся наполняя высокие стаканы алым вином. — Поль, я понимаю, что странно у тебя это спрашивать, да и некорректно вроде, но… — Миша опустил взгляд в пол и я заинтересовано склонила голову на бок. — но если не секрет, то кем работает твой муж?

— Пфф… — я отпила глоток вина, а за ним и следующий. — какой уже тут секрет. Он юрист. Адвокат по бракоразводным процессам. Разводит людей, когда им осточертел их брак и получает за это деньги. Ничего секретного, хотя я предлагала ему получить квалификацию «адвоката по защите уголовных дел». К тому же, и сфера была бы интереснее, и место для него вполне имелось, а он не хочет. — вздох.

— Забавно. Хотела бы сделать из него коррупционного подонка, а не профессионала своего дела? — Миша посмотрел в стакан, а после на меня. — это опасно, а женщины, как известно, всегда боятся за своих мужчин.

— Я соглашусь, это нелегко, но неужели ты думаешь, что когда-то к нему приходит какой-нибудь политик, бизнесмен или какая-нибудь шишка, то не дает на лапу, чтобы он все сделал гладко в процессе развода? Конечно же, все это есть и, как говорится, рука руку моет. Вадим не исключение и за ним водятся грешки. Просто я считаю, что юриспруденция это очень интересно, и если бы стоял выбор между бракоразводными или уголовными процессами, то выбор очевиден.

— Прости, что я все время лезу не в свое дело, но почему ты нервничаешь? — Миша покачал головой. — еще по дороге сюда, я обратил внимание на то, что ты вся на нервах. Это же не из-за меня? — его голос стал более тихим. — что-то я все время лезу не в свое дело. В общем, если хочешь, чтобы я помог тебе, то только скажи. Мне очень хочется быть тебе…больше, чем друг что-ли…В общем, Поль, если будет возможность, то позволь мне искупить свою вину перед тобой и вину за эти дурацкие вопросы…

— Прости, что? — в этот момент я замерла на месте чувствуя, как кашель начинает меня буквально душить. В конце ряда столиков в самом конце залаVIPложе, где сидел Серый и его компания. Его люди веселились, и отрывались, как говорится по-полной, а симпатичная брюнетка с милым, кроличьим личиком. Она все время поправляя свои черные, бархатные локоны и в какой-то момент, просто прижалась о плечо Стаса скрывая свою несколько надменную улыбку. Я начала кашлять, когда Миша протянул мне стакан воды.

— Ну, что ты, милая. — Миша начал причитать. — ну, что ты такая неосторожная? Не надо торопиться. — продолжал лепетать он, когда Стас медленно повернулся к нам.

О чем я? О том, что кажется только я могла прийти в логово к зверю. В моем случае зверь — Стас, а я дрожащий, с быстро дергающемся носиком кролик. Нервное напряжение достигло апогея. Что происходит? Я не понимаю. Меня бросило в жар. С интуицией у меня всегда были проблемы, но сейчас я не могла справиться с мыслью, что что-то должно произойти. За столиком в VIP — ложе, мужчины медленно уплетали вкусную еду, оживленно беседовали и отвешивали комплименты пассии Серого. И почему именно сейчас мне очень захотелось жить? Серый медленно встал и покинул компанию, направившись к нашему столику. Твою же мать…я вжалась в стул, но старалась уверенно пронзать ему своими чарами обаятельной женщины.

— Добрый вечер. — улыбнулся он и кивнул Мише. — Поля, здравствуй, шикарно выглядишь. — улыбнулся снова Стас и я улыбнулась в ответ. Мой язык онемел, а скулы свело. — вот никогда не знаешь, где встретишь старых знакомых.

— Так вы уже знакомы? — удивился Миша. — удивительно, а я все думал, стоит вас знакомить сейчас или будет это лишним. Ты все таки сейчас не один, а с друзьями, с подружкой. — чуть охмелевший Миша набрался вальяжной наглости, и только я видела, как его ноги несколько обмякли. Какой стыд…

— Поль, ты меня извини, — вздохнул Стас. — наверное, все это выглядит как-то…

— Нет, — вымолвила я. — все хорошо. Хорошо, что ты не стал нас знакомить. Не люблю знакомства в подобных местах. — улыбнулась я.

Все, что произошло дальше, случилось так быстро, что я ничего не успела толком сообразить. В зал влетели двое людей в черных масках, и я уже лежу на полу прижавшись к грудь Стаса, что так крепко обнимал меня и прижимал к себе защищая от доносящихся, шальных пуль. До моих ушей, будто сквозь вату доносились отзвуки автоматной очереди, звон бьющейся посуды и резкий треск этой стеклянной стены. Крики, торопливый бег по залу. В голове сильно загудело, перед глазами все плыло и я истошно закричала от удушающего страха в его крепкую руку. Как только все закончилось, Грэй оттолкнул с нас перевернутый стол, и крепко обнял за плечи, отводя в сторону. Люди вокруг что-то кричали, кто-то бился в истерике, кто-то замкнулся и молча убегал прочь с кафе. Стас посмотрел на мои руки, и я увидела кровь.

— Не ранена, это шок. — вздохнул он накинув на мои плечи свою кожаную куртку. — холодно, тебе лучше одеться. — пойдем, Поль. Им уже не поможешь. — прошептал Стас.

— Стас… — прошептала я. — а как же твоя женщина?

— Ты про Беллу? — улыбнулся он. — уходя, ты видела хоть кого-то из моих ребят? Она в безопасности, как никто другой.

— И за что к тебе судьба только повернулась пятой точкой? — вздохнула я прижавшись к его крепкой груди. — вроде неплохой мужчина, а главное энергетика с тебя так и прет.

— Хм. Почему это повернулась задницей? — ухмыльнулся Стас.

— Спутала тебя со мной. — вздох. — кстати, ты знаешь, что психологи говорят, что когда двое встречаются в первый раз, то на подсознательном уровне, они представляют друг друга, как сексуального партнера. — нервно засмеялась я не выпуская из своих объятий.

— Ну, каждый в этой жизни имеет право на свои приоритеты. — засмеялся Серый. — у кого-то материальная составляющая, а у кого-то любовь. Как там в старой песенке? Я подарю тебе любовь, я научу тебя смеяться.

Я просто не понимала, что сейчас мною двигало, но если честно, то хотелось вальсировать по пустой улице, прижимая к себе этого грозного бандита. Наверное, моя душа кружилась в вальсе, полностью обнажив свое тело. Почему? Почему в его объятьях я снова почувствовала себя женщиной?