Карт-Бланш

Глава 6

Глава 6

*Полина

**Семнадцать лет назад.

***Родительский дом Полины.

— Ты???Что ты здесь делаешь? — удивилась Злата сделав шаг назад, но не выпуская из рук дверную собачку замка. — я тебя не звала. Кость, и к тому же, ты сам ушел. Какого черта тебе нужно? — голос ее нервно задрожал срываясь на высокие нотки, какие были свойственны ей в моменты нервного волнения не самого розового характера этих волнений.

— Я.-грубо с характерной хрипотцой произнес Костя. — не ожидала, милая?

— Нет, — еле слышно выговорила Злата загораживая собой просвет в квартиру и вид на открытые двери их спальни в которой сидела за мольбертам Полина вырисовывая кропотливо черты лица образа для холста.

— Пустишь? — спросил Константин затушив каблуком своих ботинок еще дымящийся окурок сигареты.

— Нет. — прошептала Злата. — мы развелись с тобой три года назад, какого черта тебе снова понадобилось? — категорично отвечала Злата.

Константин выглядел очень и очень плохо: слишком уставший, осунувшийся и не выспавшийся. Его бледное лицо…эти воспаленные покрасневшие глаза, сбитые пальцы в мозоли от длительного курения, щетина говорили о полном отсутствии спокойствия, здоровья и внезапно живот Златы скрутило в тугой узел. Она чувствовала, как ее желудочный сок пробивается по пищеводу и наклонилась, чувствуя быстро нарастающий приступ нервной тошноты обжигающей рот и нос. Она резко вытащила салфетку из стоявший на прихожей тумбе салфетницы и закрыла ею рот. Как только Злата выпрямилась она снова столкнулась с этими впалыми глазами некогда любимого ею мужчины.

— Так ты меня пустишь или нет? — грубо спросила Костя.

— Я же русским языком сказала тебе, что нет! — закричала Злата чем привлекла внимание дочери и она повернулась сбив ритм своего вдохновения.

— Тогда я сам войду. — прошипел мужчина и резко сорвав собачку, отодвинул Злату и пройдя в квартиру громко захлопнул за собой дверь.

— Если ты сейчас же не уберешься вон из нашей с Полей квартиры, и из нашей жизни, я позвоню в полицию!!! — Злату залихорадило и она схватила с прихожей мобильный телефон не прекращая кричать. — я не шучу!!!

Никогда еще за четыре года, прошедшие после их развода, Злата не испытывала такого чувства потери. Все это время единственное, что удерживало ее от полной утраты, было то, что у нее есть дочь, которая нуждается в ней, нуждается в ее заботе, любви и нежности, поддержке и смысле. Если бы она и Константин остались вместе, она никогда бы не смогла снова сделать вдох, не смогла бы вдохнуть в себя новый воздух. По крайней мере, так она твердила себе, но это было крошечным утешение от потери любимого мужчины, ведь она нуждалась в нем — это все, что у нее было кроме Полины. Нет, он никогда ей не изменял и об изменах речи и быть не могло, как и не был тираном…почему развелись? Потому что Злате надоел фанатизм ее мужа в работе, но ведь и Костя предупреждал перед женитьбой сразу, что его работа следака требует от него всех жизненных соков и она должна это понимать. Не хотел он и Полину, но когда Злата забеременела отказываться от дочери он просто не мог, да и тем более, когда впервые взял малышку на руки, то его сердце словно разделилось на два и одним он принадлежал работе, а вторым своей малышке-дочурке. Он посмотрел на бывшую жену и резко встал перед ней на колени, крепко сжав в своих ладонях ее мягкие кисти и не останавливаясь ни на секунду целовал нежную кожу, гладилась колючим лицом о них…

— Злата, Златочка… — шептал он своим хриплым голосом. — прости, прости меня поддонка, пожалуйста. Мне без тебя очень плохо, мне без вас невыносимо. Я не могу ни есть, ни спать, все мысли только о тебе, о вас… — Костя срывался на слезы и Злата подставляла свои руки его движениям только бы он успокоился. — я люблю тебя, я люблю вас. Я очень сильно вас люблю…

— Боже мой, Костя, зачем ты пришел??? — вздохнула Злата. — ты хочешь вот так одним махом разрушить нашу с Полиной жизнь?

— Да какую жизнь, мама? — ворвалась Полина нахмурив брови. — чем наша жизнь с твоим новым женихом лучше? — прошипела девчонка отталкивая мать в сторону. Аккуратно сев рядом с отцом, она крепко обняла его и уткнувшись в пропитанную угаром сигаретного дыма футболку, Поля чувствовала, как крепкая ладонь отца прижала ее белокурые волосы, а губы целовали макушку головы. — ты не должна так поступать.

— Полина, — прорычала Злата. — тебя это не касается! С женихом или нет, но это моя жизнь. — голос ее становился шипящим. — в нашей новой жизни нет больше места для твоего отца и никогда не будет. Вы оба меня поняли?

Что происходило? Злата была как в тумане, и разум ее был замутнен. Как такое вышло? Константин сидел в прихожей на корточках, обхватив ладонями голову дочери и крепко прижимал ее к своей груди, как и Поля крепко обнимала его, как никогда раньше, ведь «папочкина дочка» это было не про нее. Шум…звонок…телефон, да, Злата, поняла, что это звонил ее телефон…Полина вспомнила…Полина вспомнила все…она моргнула, пытаясь смыть новыми слезами засохшие дорожки слез с глаз, и все начало возвращаться к ней снова…она вспомнила, как будучи десятилетней девочкой сидела на своей кровати, рыдала и не могла уснуть, ведь родители ссорились в очередной раз. Она вспомнила, как нещадно мама могла влепить отцу пощечину только за то, что тот выполнял свою работу до безумной педантичностью, но больше всего мать раздражало то, что он не мог расслабиться ни на секунду, ведь южную часть города заполонило множество отребьем и районы словно погрузились в череду грязного криминала. Полина понимала в этом мало, но отец все время повторял, что все это рук нового криминального босса, который решил навести здесь свой порядок бросив вызов правосудию. Его раздражало то, что среди «своих» было много купленных или же которого легко можно было купить, но только он был не таким. Полина вспомнила все отцовские записи, сводки, описи и протоколы преступлений, помнила всего его наводки и записи в которые он никогда не пускал мать, ведь так будет наводить свой порядок. Одну такую сводку, старенькую вырезку из газеты она украла с отцовского стола за что было стыдно.

— Костя, что все это значит? — ледяным тоном спросила Злата. — что за цирк ты здесь устроил?

— Я обезумел от любви к тебе, Злат. — прошептал Костя выпустив дочь из своих объятий и поднявшись с колен сделал шаг вперед к бывшей жене.

— Что-то раньше я не наблюдала за тобой особой любви. — пробурчала она. — с чего такие вот перемены?

— Знаешь, что меня всегда бесило? — Костя достал сигарету и закурил. Злата не успела ничего возразить. — когда бьешь вас до синяков — значит любишь, такие, как ты же, любят вот таких мудаков, верно? — он выдохнул дым. — а когда душу выворачиваешь, через свою мужскую гордость переступаешь, то сразу не нужна такая любовь. У тебя в жизни много изменилось? — вздохнул Костя затянувшись. — так и у меня она не стоит на месте. Знаешь, в последнее время я много думал над своей жизнью. — он посмотрел на дочь. — Поль, зайка, пойди порисуй в комнату, хорошо? — и она послушно кивнув ушла в спальню вернувшись к рисованию.

— И что же ты думал? — усмехнулась Злата.

— Знаешь, милая, — он выдохнул в сторону дым пройдя на балкон. — все, что я делал в своей жизни, никому не приносило пользы и радости. Я не задумывался, правильно ли я делаю или нет, осудят или поймут. Я поступал так, как считал нужным, как считал правильным. — стряхивая пепел в открытое окно Костя посмотрел на бывшую супругу и грустно улыбнулся. — живя по правилам, по, сука, собственному кодексу правильности, я не обращал внимания, что приношу боль и страдание тебе и Польке. — Костя взял из рук Златы стакан с холодным кофе и покачал головой. — мне страшно, Злат. Я всегда думал: а почему я обязан отпускать, если вцепился в это всей силой? Я не приемлю же мораль преступников, не приму их стереотипы. Я жил по своим правилам. Мне хотелось, чтобы справедливости всегда и везде, но в погоне за этим, я не ценил время, которое у меня было с вами, но мне казалось, что его у меня уйма, но сейчас время работает против меня, как бы горько это не было, но я это осознаю. — вздох. — когда мы познакомились, я уже был связан с противоположной стороной криминала. — Константин выглядел беспомощным, бледным, что Злата невольно подумала, что его нервы сдают. Он прищурился и смотрел в одну точку. На свет окна дома напротив, а после продолжил. — я убивал людей, Злат. Убивал эту мразь, которая заполонила город и мнит себя королями криминального мира. Помнишь, мы с тобой вместе смотрели все эти криминальные сводки, и ты еще переживала из-за того, что боишься за меня, мол работа у меня опасная. Я помню все твои переживания, Злат. Знаешь, что меня всегда удивляло? — Костя затушил сигарету в ненавистном им горшке с фикусом. — ты мало интересовалась моей работой, тебе по приколу было знать, сколько я заработал, а не способ добычи денег. Сейчас я не могу даже спать, Злат, не могу… — шептали его пересохшие губы. — помнишь, когда Польке исполнилось девять лет, в нашем городе объявилось семейство Греев? Там мамка, папка, и сынишка мелкий?

— Помню. Ты еще был уверен, что его отец тесно связан с криминалом. — Злата покачала головой. — но по моему, ты в бандитов записывал всех, кто тебе не нравился.

— Злат, он был главой огромной преступной организации. — вздох. — Злат, я каждую ночь слышу этот детский крик этого мальчишки. Сука, отчаянный, пронзительный, истошный. Мне пришлось завалить его родителей, я должен был застрелить и этого сопляка, но я не смог. Должен был, ведь он меня видел, но, Злат, у меня просто не поднялась рука! Я не убийца детей! Понимаешь, я не убийца детей! — завопил Костя обхватив руками голову. — каждый день, каждый Божий день, я говорил, что больше не буду этого делать, не буду, но криминал не прекращался. Злат, я уволился по собственному, и, знаешь, я попал в ловушку собственной справедливости, но решил покончить с этим раз и навсегда. Месяц назад я связался с братками, и они дали мне задание передать деньги одному крупному дилеру, но я их украл и теперь они меня ищут, чтобы вернуть свое и покончить со мной, но крик этого мальчишки, Злат, я не могу так больше жить.

Злата не понимала, как? Как она могла любить его? Константин был ее белым рыцарем, ее королем Артуром, ее Робином Гудом, а она его послушной служанкой Мэриан, но ведь смогла она рискнуть и разрушить этот образ.

— Страшный ты человек, Кость. — прошептала Злата. — ты убийца! Ты изверг! Если бы ты знал, как мне хочется тебя ударить…

— Так ударь… — он посмотрел на бывшую жену и вытерев слезы, она отвесила ему звонкую пощечину, но Костя не шелохнулся.

Костя терпеливо снес еще одну пощечину, а после поймал ее за одну руку, а после за вторую и прижался к ней всем своим телом, чтобы обездвижить. Злата дернулась, но поняв, что проиграла, затихла…и он тонул в ее глазах. Сладкая волна накрывала с головой и он позволил себе утонуть в этом омуте в последний раз…

*Полина

Из радиоприемника стоявшего в моей студии разносились тихие нотки одной старенькой песни KISS,и вырисовывая по холсте, воспроизводя по памяти лицо Стаса, я выводила линии тяжелых скул, подбородка и родинок. В воспоминаниях перепуталось все…от Вадима, его сладких поцелуев до прикосновений моего нового знакомого. «Мне говорят, что я должен в любом случае выиграть, Но теперь, когда дым рассеивается, Я вижу, что битва проиграна. Я вижу это в твоих глазах — тебе не нужно врать Ты вычеркнула меня из своей жизни. Этой ночью я мечтаю о том, что ты ещё можешь стать моей, Но мои мечты — обман, мои мечты — ложь, и это меня убивает…Потому что я все еще люблю тебя, я все еще люблю тебя Малыш, малыш, я люблю тебя, я все еще люблю тебя Когда я думаю обо всех вещах, которых ты никогда не узнаешь Я понимаю, сколько же всего не высказано….» от услышанных строк по моей коже пробежали мурашки…Это странно, но мне было очень страшно о невыносимо больно. Я не знала, правильно ли я поступила, как и живут не зная о том, что их муж наркоман или серийный убийца, ведь они никогда не видели их преступлений, никогда не видели их под кайфом.

Есть ли у меня причины ненавидеть Вадима? Нет. Ненависть, как любовь. Это два огня, а огонь сжигает все вокруг, а еще я поняла, что никогда не любила Вадима по настоящему. Его деньги, возможности, как меркантильная цель большинства женщин, но не моя, ведь Вадим дарил мне множество ночей и сказочных мгновений. С ним было весело и легко, тихо и спокойно. Это странно, но у него была отличительная от множества мужчин черта — он везде был свой человек, ибо умел с легкостью подстраиваться под обстановку. Странно, конечно, но с его стороны никогда не было слепой ревности, ненужных обязательств или же бестолковых упреков. Это был наш крохотный островок, где царила полная свобода и гармония. Если мы хотела секса, то отдавались ему полностью без чувства вины и греха. Наши тела сливались в танце любви, в котором нет запретов, условностей, а был просто сумасшедший, дикий и животный секс. Забавно получается, но контраст на лицо, ибо старшая наша дочь была зачата в полной любви, нежности и сладкой ласке, а получилась женщина-кремень, чего не скажешь про младшую, хотя ее появление обязано самым настоящим звериным инстинктам.

Но когда мы ссорили, тогда рушился мир: подобно огню, мы никогда не скупились на слова, поступки и действия. Как любили, так и ненавидели, мы сжигали на своем пути все — битва двух титанов. Странно, но ссоры с ним вдохновляли меня на сильные поступки, но я ненавидела дни, когда мы находились в ссоре. Вадим выбивал меня из колеи, делал слабой. Сейчас я понимаю, что мы оба отдавали себе отчет в том, что невыносимо устали друг от друга, но боялись разорвать тугих Сансар круг. И вот у меня получилось разрубить наши наручники. Все мои переживания и мысли прервал звук в коридоре. В дверном замке кто-то активно копошился. Я хотела было прошмыгнуть на кухню, но не успела и как только дверь распахнулась, я оказалась напротив, и в прихожу вошли они…Серега со своим напарником…два бритоголовых качка в кожанках…

— Ну что, хозяйка, принимай гостей. — заулыбался Серега. — как там говорится? — он вынул пистолет из заднего кармана джинс. — все, что есть в печи, на стол мечи. — он снова рассмеялся.

— Мы у тебя перекантуемся немного, — добавил его дружок нежно поглаживая сзади мои плечи. — да будь с нами поласковей.

— Вы что о себе возомнили? Да по какому праву… — начала было возмущаться я, но резкая пощечина Сергея прервала мое возмущение.

— Если будешь умницей, глядишь, и душить тебя не придется. — улыбнулся Серега проводя дулом пистолета по моим губам. — правильно, красотуля?

— Ну что же, — проговорила я стараясь быть «на их волне».-мальчики, — моя ладонь легла на ширинку друга Сергея и я улыбнулась. — сегодня я ваша. Прошу, сделайте со мной все, что мечтали сделать со своими сучками. — улыбнулась снова я игриво облизывая дуло Серегиного пистолета.

Что я делаю? Такого в моей жизни никогда не было, да и не приходилось даже мечтать, да и с кем, черт возьми? Я всегда была приличной девушкой…Мы направились прямо в спальню, где о последствиях думать я не хотела, но на секунду, я поняла, что мыслей не было никаких, а только странное скопившиеся желания, что негой тянуло низ живота. Войдя в комнату, я мысленно перекрестилась, и опустилась на колени перед Сергеем, стянула с него джинсы и взяла в рот его уже каменный член. Глубоко. Резко. До его рычания и моих стонов. Его напарник на секунду дернулся в попытке сдать заднюю, но не тут то было. Я понимала, какая картина открывается для него…симпатичная девушка сидит на коленях, сосет его другу, и собственными руками сжимает свои аппетитные ягодицы, то и дело разводя их в стороны, не отрываясь от оральных ласк, я игриво посмотрела на мужчину, и поманила его пальцем к себе позволяя двум членам по очереди оказываться в моем мокром от слюны ротике…похотливая самка…я вошла в откровенный раж и слюни скатывались тонкими струйками с уголком моих губ так, что от одной только фантазии, как это выглядит со стороны, заводилась и я.

— Да-а-а….-простонал Сергей. — что же ты творишь, милашка? — он грубо накрутил мои волосы на свою руку. — а ты знаешь, мышка Белла могла только визжать.

Они потеряли голову, и тут началось…сколько прошло времени? Я не знала, как и не знала, кто в какую дырку сейчас меня имеет. Это было так странно, но я так давно не была на настоящем члене, что поймала себя на мысли, что просто взвизгиваю от радости, когда кто-то из них пульсирует и кончает в меня. По бедрам стекали капли спермы, но кого? Да плевать…Сергей хотел большего, и грубо поставив меня на четвереньки, он грубо ввел в колечко ануса свой большой палец, и я чувствовала этот напор в обоих моих дырочках, но после сменил палец на головку члена. Инстинктивно я подалась на член, чтобы скорее ощутить всю его силу. Мой стон прервал ворвавшийся в приоткрытый ротик твердый член. Теперь никто из них меня не жалел…меня имели, как свою вещи, драли, как хотела. Мой последний оплот целомудрия был сломлен, но это было что-то вроде кульминации. Сергей вышел из моей попке и переместился в киску, а его друг уже занял его место, дабы готова была и я, и его смазанный моей слюной член. Движение…еще движение и вот оно…они заполняли меня всю…я кричала, и только эти чертовы бандиты терзали мое тело своими отбойными молоткам. Когда они выходили, я чувствовала некое опустошение и молила вставить в меня снова…это не могло продолжаться долго, и под чмокающие звуки секса эта оргия подошла к апогею. Напряжение. И семя извергается внутрь меня вылетая билась о стенки создавая давление. Я не могла кричать. Заляпанная простынь была порвана моими ногтями, а внутри меня пылал огонь…Бандиты в неге свалились рядом со мной и тут Серега схвати меня за руку.

— Ну что, мурка, пора бы и гостей угостить. — улыбнулся он. — есть что выпить?

— Не сомневайся, — улыбнулась я и встав с постели направилась на кухню.

Как там ведется криминальная хроника? Первым свидетелем по делу двойного убийства, будет вызвана конечно же никто иная, как следователь Добровольская, и будет она на трибуне в полном своем обмундировании…в ее обязанности войдет описать место преступления и рассказать пристяжным, что они нашла, а нашли они два трупа двух мужчина, оба голые, и оба с огнестрельными ранениями в голову. Жертвы находились в спальне, и очевидно же, были застигнуты на месте преступления. На первой фотографии здоровенный мужчина лежал поперек кровати, на спине, его голова и плечи были окружены кровью, залившей белые простыни. На фотографии номер два, будет изображен мужчина, распростерты на полу в луже собственной крови, следующие две фотографии изображали спальню и тела, но с разных ракурсов.