Карт-Бланш

Глава 7

*Полина

**Семнадцать лет назад

***Родительский дом Полины

— Костя, Боже моя, как ты не понимаешь, что бывших наркоманов, алкоголиков и убийц не бывает. — Злата схватилась за голову умудряясь ходить из стороны в сторону в узкой комнатке лоджии.

Константин грустно улыбнулся, ведь хорошо помнил, как однажды увидел ее ускользающий обворожительный образ среди бурлящей празднующей толпы своих коллег и новичков. Да, он бы узнал ее среди миллиарда людей…ведь сказать, что он любил ее — это не сказать ровным счетом совершенно ничего. Злата была его мечтой, идеалом, он бредил ей и сходил с ума от этой молоденькой стажерки полицейского архива. Едва ее хрупкая, утонченная фигурка скрылась во мраке коридора, он тут же ринулся за ней, сквозь толпу и шум веселого праздника, Костя пробился к тому самому коридору, в котором исчезла она. Словно зверь он шел за ей, чувствуя тонкий, едва уловимый в воздухе аромат ее сладких духов. Его внутренний охотник вырвался наружу и завладел мужчиной целиков победив всякий разум…т Костя увидел ее…Злату…стоявшую в маленькой кухонке и мыла посуду. Ее красивые, нежные хрупкие ладошки мягко терли тарелки и чашки и в один миг, преодолев расстояние от входа до нее, он впился поцелуем в ее нежную шейку.

— Злат, а ведь не можешь без меня жить… — неожиданно произнес своим хриплым голосом Костя выдыхая дым в открытое окно.

— Могу. — с дрожью в голосе ответила женщина. — знаешь, пока ты не появился снова, я хотела начать новую жизнь, и, знаешь, у меня неплохо получается. У меня есть жених, он любит Полинку и я уверена, что он сможет заменить ей отца, которому крышу снесло по его работе. Да, Кость, я считаю, что ты ужасный отец, отвратительный муж, а сын? Ты довел мать до сердечного приступа своей работой. Сколько раз она умоляла тебя бросить к чертовой матери свое кресло следака и посвятить себя нам? А? Кость? А ты что? — Злата покачала головой. — хватить с меня. Я хочу просто бабского счастья. В конце концов, я смогла бросить участок ради тебя, но ты почему-то решил, что ты царь и Бог, так к чему сейчас тебе раскаиваться?

— Ни хрена ты не сможешь. — прошептал Костя. — ты будешь трахаться с мужем, а думать обо мне, потому что никто кроме меня не знает каждую клеточку твоего божественного тела. Знаешь, — он выдохнул носом дым и ухмыльнулся. — к тому же, сама знаешь, что вы, бабье, дуры. Сама зачахнешь от пассивности бытового секса. — вздох.

— С чего это такая уверенность? — скрестив руки под грудью спросила Злата скрывая дрожь бегающую россыпью по телу, но плохо скрываемая в голосе.

— Я слишком хорошо тебя знаю, родная. — улыбнулся Костя.

— Ошибаешься. — прошипела Злата.

Безумие. Это всегда было чертовым безумием. Чувства, которые горели в нем к этой женщине, было гораздо больше, чем просто любовь, ибо это было нечто бесконечно огромное, что-то за гранью, это было безумие, помешательство на любви, нежности. Испытывал ли он страсть? О, нет. Страсть слишком маленькое и глупое чувство, ведь чувства Константина были более глубокими, сильные, бесконечные, как космос и глубокие, как свет побеждающий любую тьму. Его губы касались шеи, щек, плеч и он отдавал всего себя в каждом поцелуе с ней. Он жил, умирал и воскресал каждый раз, как касались ее нежной кожи, чувствуя тепло. Злата не отталкивала, и лишь смущенно пыталась что-то сказать, но Костя ее не слышал. Он, как смертник перед казнью, пытался надышаться ею…

— Я всегда был твоей опорой. — вздох. — обидел кто — так ты бежала ко мне. Кому ты нужна? Ты пропадешь без меня.

— Запомни, я больше никогда не обращусь к тебе за помощью. Чтобы со мной не случилось, но к тебе не приползу. — прошипела Злата.

— И ты даже не будешь об этом жалеть? — улыбнулся мужчина.

— После того, что произошло, я уже ни о чем не буду жалеть. Я жалею только о том, что я встретила тебя!!! — сорвалась на крик Злата.

Он смотрел на нее, как узник, смотрит ночами на чистое, вольное небо, на свет прекрасных, далеких звезд и миров. Он смотрит на нее, его греет ее красота, счет, и он боится, что умрет, так и коснувшись ее тела.

Полина рисовала в спальне, как вдруг услышала какие-то звуки. Странный, скребущий звук доносился с прихожей и ее бросило в жар. Жуткий страх сковал все ее тело. Девочка подошла ближе к двери и приложила ухо к двери прислушиваясь к звукам, и вдруг, резко отпрянула от нее сжав ладонями свой рот. Это было похоже на слабое ковыряние ключей в замке. Кому только нужно пробираться к ним в квартиру? Полина вздрогнула и медленно, не издавая никаких шумов, прошмыгнула на балкон, где родители о чем-то яро и громко спорили уже который час. Увидев дочь они оба замолчали, а Полина подбежала к отцу.

— Папа… — прошептала практически беззвучно Поля. — папочка, по-моему, за дверью кто-то есть. — она дернула руку отца. — так что-то скребется…

Отец схватил Полину за руку, и зажал ладонью ей рот. Она ничего не понимала, но сердце билось с такой бешеной силой, что казалось вот-вот выскочит из груди прочь. Полина прижалась к отцу, и старалась заполнить им всю себя. Ей казалось, что он спокоен, как никогда, но стоило ему прижать к груди дочь, как она услышала его надрывное сердцебиение, увидеть, как дрожат его пальцы. Страх…Это был страх. Глаза Полины округлились, и только мама сжала рот руками подавляя надрывный визг, увидев в руках отца пистолет.

— Тише, девочки. — прошептал Костя.

— Что это значит? — глухо спросила Злата посмотрев в глаза бывшего мужа.

Она доверится и поверит ему, и его любовь пойдет в последний свой бой и снесет все преграды. Каждый раз отпуская ее от себя даже на миг, Костя сходил с ума от адской боли. Он точно знает, что она та самая, родная, ради которой он живет умирая и воскресая вновь и вновь, каждый раз, обретая ее в своих объятиях, каждый раз, теряя на миг. Он хотел бы умереть на ее руках, встречая свой последний миг с ее голосом, и провожая свои последние мгновения глядя в ее глаза…утопая в ее любви…

— Вы у меня девочки умные, и ты, Злат, все понимаешь. — глухо шепнул Костя. — сидите здесь, и не вздумайте подходить к окну. — приказал он. — я взгляну и вернусь.

Костя на цыпочках вышел в прихожую. Его рука плотно сжимала рукоятку пистолета. К такому повороту событий они абсолютно не были готова. Колени Полины задрожали, хотелось если не упасть, то хотя бы сесть, но она продолжала стоять как вкопанная. Звуки за дверью не прекратились, а напротив они оживились, и даже раздались какие-то толчки. Девчонка присела на корточки и спряталась за холодильник. Внутри Златы страх боролся со злостью на бывшего мужа, как он мог так подставить любимую женщину? Даже когда раскрывается измена мужа, и то он не сдаст любовницу, а ее бывший любимый человек подставил под угрозу бандитам жизнь ее и дочери. Он привёл за собой головорезов. Какая же всё — таки жестокая жизнь, она отбирает у нас всё самое ценное и дорогое нашему сердцу, но Полина твёрдо знала, одного ей никогда не отнять — память. Она не знала, сколько отсутствовал папа, возможно, несколько минут, а ей показалось вечность. Она вздрогнула, когда открылась дверь, и появился отец. В этот момент ей стало не по себе. От его присутствия у нее затряслись руки, и учащённо забилось сердце. Девочка чувствовала беду. А может — это нервы. Мысли пробуждают страхи, а страхи питаются нашей энергетикой. Они, как мусор засоряют душу, создавая препятствия и беды. Папа положил пистолет на стол рядом с дочерью подошёл к Злате, сел на корточки и обнял. На какое — то время их тела соприкоснулись, а сердца стучали в унисон.

— Ушли… — прошептал Костя.

— Ты сумасшедший, Кость. — простонала сквозь срывающиеся слезу Злата.

— Не бойтесь, я скоро уйду. — тихо ответил Костя. — но пришел я, только потому что люблю тебя. — прошептал мужчина и посмотрев на дочь, в его глазах застыли слезы, а после, он вытащил из-за пазухи сверток и протянул Злате. — у тебя искать не станут, а меня все равно убьют, с деньгами или без. — вздох. — я затянул игру, признаю, но я уверяю, вы с Полинкой в полной безопасности. Держи. — сказала Костя. — здесь полмиллиона.

Злата, молча, кивнула и взяв сверток опустила руки. Костя на прощание обнял дочь, и она резко вцепилась в его руку не желаю отпускать…Полина знала — это их последняя встреча, ведь больше живым отца она не увидит. Дверь захлопнулась и Полина побежала за отцом. Вдруг сердце так больно сжалось, а после бешено заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Девочка подбежала к окну и увидела подъехавшее черное авто и будто бы все поняв, она бросилась к двери, надеясь, что успеет остановить отца. Открыв двери на распашку она крикнула изо всех сил в пустой подъезд «Папа!!!». Хлопок. Она опоздала. Когда Поля вернулась к окну, было поздно…Из авто вышел бритый мордоворот и направился на встречу к Константину, и вдруг раздалось несколько выстрелов, а после тишина…прямо на глазах дочери он повалился на землю и Полина широко раскрыв рот, села на корточки не в силах пошевелиться…Злата так и не вышла на улицу…Душа разрывалась от боли и рыданий…

— Почему ты отпустила папу? — провизжала Полина не сдерживая слез. — почему ты его никогда не любила?

Это был дикий, пронзительный крик, полный боли и горечи. Почему? Почему так много этих почему? Почему жизнь забирает у нас самое ценное и дорогое? Чем Поля провинилась перед ней? Глаза устали от слез, и тело болело от внутренних содроганий, а разум отказывался воспринимать реальность…Полина забрала со стола отцовский пистолет, как последнее воспоминание о нем.

*Полина

Обвиняемый по делу убийства моего отца оказался мужчина, чья кличка в криминальных кругах была «джуниор», ему было тридцать семь лет, и был этот джуниор отцом троих детей и любящим мужем. До своего ареста водил черный джип, а днем, как приличный работник доставлял пропан в компании, но заработная плата была не столь велика, чтобы позволять семье шиковать, но позволяла семье держаться на плаву. Как позже я узнала, он развелся с женой, бросил детей и начал подкатывать к моей матери, и та растаяла при виде крупного, здорового парня, который одной только левой мог уложить троих сразу, и она взмокла с таких новостей, что вот такой головорез мог заинтересоваться ей. Так о чем я? Ах, Джуниор, он же Женя был крупный мужчина с блестящей лысиной и достаточно беззубой улыбкой. Обстоятельства смерти моего отца в итоге всплыли, и он провел в ожидании суда больше двух месяцев. Он всегда сидел на суде гордо и прямо, словно все в чем его обвиняли — был бредом судьи и моими фантазиями. Моя мать кричала о его невиновности…от этого становилось больно.

Свежий аромат кофе развеял всякий сон, и Кира протянула мне бумажный стакан из местной закусочной, удобно устроившись на капоте автомобиля, она стала смаковать чудесный вкус ресторанного кофе. Рядом с ней лежала моя открытая пачка винстона и зажигалка. Я закурила, сделала несколько затяжек и на секунду смогла почувствовать себя человеком, но только взгляд мой бесцельно бродил от фигуры к фигуре. Беркут резко ворвался лопатой в промерзлую землю, и смог поднять несколько раз полную лопату земли, как и Стас (папа Камиллы) добровольно помогали нам, мне, убрать следы, спрятать тела и по сути, все выставлено, как самозащита, но не нападение. Лопата ударялась о мерзлую землю и от резкого звука я ахнула, и стакан с брызгами пролился на землю окропив машину своими каплями, как и мои белые кроссовки.

— Спишь? — улыбнулась Кира. — не вздумай. Нам здесь торчать еще минимум два часа, пока Боря и Стас все хорошо спрячут в земле. Знаешь, у меня есть потрясающие новости. — Кира отпила глоток кофе подтягивая на плечи большую, синтепоновую куртку.

— Какие же? — спросила без всяких эмоций я.

— Ну, они действительно потрясающие. — Кира закурила от моей сигареты и выдохнула в сторону дым, словно китайский, изящный дракон. — Росс хотела, чтобы я сходила в кино и развеяла, угадай кого? — щебетала своим хрипловатым голоском следователь и я вопросительно посмотрела на нее. — с Артуром и…

— А что там Вадим? — спросил как бы «между прочим» я.

— Вадим? — Кира вздохнула. — не поверишь, отказался возглавить коллегию адвокатов в Петербурге, хотя про него сейчас говорят, что он весьма перспективный мужчина. — вдруг она усмехнулась. — перспективный мужчина цедит вино на работе и отговаривает людей разводиться. Знаешь, мне он всегда не нравился. Почему-то от Вадима за километр несет фальшью. Вот, знаешь, он допрыгается и его обязательно грохнут. — Кира отпила глоток кофе со своего стаканчика. — это пока он выпрашивает у смерти отсрочку. Я понимаю, что тебе сейчас больно и горько от произошедшего, но пойми, малышка, эти два урода не стоят твоих драгоценных слез. — продолжила утешать меня Кира, при этом нежно поглаживая мои волосы.

— Кир, я так и не простила мать. — вздохнула я. — думаешь, что эти ублюдки могут вызвать грусть? Нет. Я очень скучаю по папе, Кир… — прошептала я. — за эти сутки, я словно пережила этот день заново. Перед глазами так и стоит этот момент. — вздох. — Шаг. Выстрел. Падение. Мой крик. Я так старалась забыть эту ночь, старалась раз и навсегда забыть то, что произошло и жить дальше, наслаждаться детством, юностью, но, знаешь, — выдыхая в сторону дым сигарет я покачала головой. — я словно оттягивала момент, когда мне нужно вспомнить все раз и навсегда, посмотреть на эту ситуацию под другим углом.

— О, философские размышления из серии, что такое добро и зло? — улыбнулся подошедший к нам Беркут отпив из стакана Киры кофе. — малыш, дайка я дам тебе один небольшой и на хер не нужный тебе совет, — Боря посмотрел на меня и Кира стерла рукавом своей кофты пот с его лба-не пытайся найти причины, не пытайся найти выход этой ситуации. Сейчас ты будешь думать о том, что как-то могла помочь ему, но если честно, то нет. Ублюдки рано или поздно, но нашли бы твоего отца и, прости, конечно, ты отделалась малой кровью. — он вздохнул. — терять это страшно, и не дай Бог никому пережить такое, но, малышка, ты тоже пойми, что от тебя в этой ситуации ничего не зависело.

— Но если бы я смогла удержать его тогда дома? — с искоркой надежды я посмотрела на Беркута.

— Тогда бы эти отморозки ворвались бы в ваш дом и ты была бы похоронена с папочкой в белом платье невесты, как не целованная девочка. — вздохнул Беркут. — смотри на это с другой стороны, — Боря крепче сжал в руках лопату. — отец тебя спас, чтобы ты могла жить. — он протянул свою руку и потрепал меня по волосам, как послушную девочку.

Мне вспомнилась одна ночь…в тот год мне исполнилось всего лишь восемь лет и мама тогда отлучилась на праздник к своей подруге оставив меня с отцом хозяйничать в доме. По телевизору показывали документальный фильм-мистику, где крупными планами показывали страшные картинки-изображения разных культур народов мира, который изображали кикимору и лешего под угнетающую музыку, под разные горловые пения народов севера и тогда мне казалось все это страшным при страшным. Папа уложил меня спать, и продолжил заниматься своими делами. Помню, как он крепко прижал меня к себе…белая футболка плотно облегала его тело и пахла мятой. Отец любил мяту. Чай, одеколон, парфюм и даже сигареты у него были с мятой. И вот он уложил меня спать…помню, с какой неохотой отпускала его шею. У меня в голове тогда плотно засели образы этих изображений и вдруг мне показалось, что все эти персонажи появились в моей комнате, и одна из кикимор пытается утащить меня за ноги с собой. Я громко закричала и начала плакать…папа ворвался в комнату, включил свет и увидел меня…такую беспомощную…такую испуганную. Помню, как он взял мягкий плед, и укутав меня им, крепко прижал к своему телу тихим, своим хрипловатым голосом напевая колыбельную и нежно поглаживая меня по мягким волосам и я не заметила, как заснула….

— Идиллия. — покачала головой Кира наблюдая, как Борис и Стас сбрасывают тело в яму. — представь, каким трудом мне досталась эта идиллия. — вздох. — кому скажи, не поверят же, что всего лишь восемь лет назад Борис Беркут гроза криминального мира был алкоголиком и неудачником. Это сейчас он вернул себе статус воротилы преступного мира, счастливый отец и супруг. Когда мы познакомились, в его жизни творился хаос, пьянство и аморальный образ жизни. Знаешь, даже младшая сестра стыдилась своего брата и считала его пропавшим для общества. — Кира замолчала и словно уставилась в одну точку, а я смотрела на нее и не верила своим ушам. Я думала, что знаю о ней практически все, ведь считались мы с ней лучшими подругами, но придя немного в себя, я нарушила наше молчание.

— Кира, а как ты смогла вообще влюбиться в алкоголика? — осторожно спросила я, словно спрашиваю что-то крайне личное и приличное. Кира глубоко вздохнула, и допив кофе кинула на меня свой дерзкий, решительный взгляд, а после вытащила сигарету с моей пачки и закурила.

— Я не влюблялась в Беркута. — тихо прошептала она.

— Не влюбля… — не поняла я и потрясла головой пытаясь вернуть мысли в порядок. — что значит не влюблялась?

— Знаешь, Поль, но мне трудно говорить об этом. Я восемь лет пытаюсь забыть и не вспоминать эту историю, и хочу тебя предупредить… — она выдохнула дым. — Беркут ничего не знает и не должен узнать.

— Кир, от меня точно ничего не узнает. — я похлопала себя по груди кулаком. — могила.

— Когда я была младше и только пришла работать в участок то сразу положила глаз на одного женатого следователя. Так прошел год, и два года и три, но проблема была в том, что симпатия была взаимная и мы встречались, а потом… — Кира затянулась. — а потом от меня решили избавиться, как от ненужно вещи, как от щенка с которым наигрались и выбросили, но я не из тех кто это стерпит. Как итог — классный прощальный секс, и я отшиваю этого мачо. — улыбнулась грустно Кира. — а потом мне выпало дело, где мы и встретились с Борей. Я знала, что это — шанс. Реальный шанс, Поль, где мне гарантирован успех. Да, Боря совершенно не в моем вкусе, но заполучить Беркута не составило особого труда. Я тогда вела дело касаемо его дочери и, знаешь, познакомившись с ним ближе, я поняла, как внешность может оказаться обманчивой и, как люди оказывается лгут другим людям. — Кира грустно улыбнулась. — он не был тем самым безбашенным беспредельщиком, хотя с алкоголем у него были некоторые проблемы. Как оказалось он имел огромную силу воли, и на редкость доброе сердце. Удивительно, да? Бандит с добрым сердцем. Знаешь, — Кира грустно посмотрела на Беркута и тот улыбнулся ей своей нежной улыбкой. — а когда результат превзошел мои смелые ожидания, я бесконечно гордилась им.

— Результат? — удивилась я.

— В какой-то момент, он взял себя в руки и просто пришел ко мне в участок минуя все замечания и всякие «нельзя» других сотрудников. Букет алых роз в его руках и смелость, дерзость в каждом шаге, движении. Помню, как встала с места и впервые в жизни удивилась от происходящего. Он подошел ко мне, протянул цветы и просто улыбнулся. Знаешь, в тот момент, когда Боря заключил меня в свои объятия я сильно привязалась к нему. Привязалась настолько, что захотела от него ребенка, захотела его сильной любви и безграничной нежности, но, Поль, полюбить его я так и не смогла… — вздох. — сейчас он успешный, самодостаточный мужчина, а я с ним, как за каменной стеной. Ведь это важно, правда? Быть за своим мужчиной, как за каменной стеной.

— Кир, а что сказали родители узнав, что у тебя роман с бандитом? — улыбнулась я.

— Родители? — улыбнулась Кира. — как тебе сказать. — она вздохнула. — отец не был в восторге от того, что мой мужчина чуть младше, чем он сам. За ужином в честь знакомства, они долго говорили на совершенно не связанные друг с другом темы и таким вот нехитрым способом отец хотел узнать Беркута со всех сторон, а мама, — Кира снова улыбнулась. — а мама молчала. Были редкие вопросы, которые она задавала Боре, но с моей мамой проще она ведь у меня проницательная женщина. Знаешь, когда я по окончанию ужина Беркут любезно решил помочь ей отнести посуду в раковину, она сказала ему, что «свою копию любить очень сложно». Призналась, что не люблю его я только бабушке, но она сказала, что сама она никогда не любила так, чтобы в омут с головой. Поэтому, главное надежность.

— Ты абсолютно не любишь своего мужчину, а живешь с ним лишь потому что так удобно? — я ухмыльнулась. — Кир, а каково так жить?

— А ты сама-то как думаешь? — она бросила на меня свой многозначительный взгляд.

— Не знаю, думаю нелегко. — я пожала плечами.

На мгновение воцарилась зловещая тишина разрываемая проникновенным, чувственным голосом Криса Кельми с колонов автомагнитолы «Ночное рандеву на бульваре роз, ночное рандеву в фейерверке грез, ночное рандеву — час разлуки, ночное рандеву — шанс от скуки, ночное рандеву на бульваре роз». Неожиданно меня будто кто-то потрепал по плечу, и обернувшись, я увидела фантом, резкое воспоминание лица отца, которое резко исчезно стоило мне взять себя в руки. Я глубоко вздохнула и достала из пачки сигарету. Сердце тоскливо заныло, а в глазах словно тысячи осколков разбитого стекла вонзились в зрачки заставив глаза гореть. Слезы подступали к последнему рубежу моей мужественной обороны, и слезы катились по щекам тонкими струйками, а я была беспомощная перед своим горем, перед этими воспоминаниями. Кира посмотрела на меня.

— Ты это…говори, если тебя что-то мучает. — со вздохом сказала я, понимая, что в некотором роде, ее одолело чувство сожаления.

— Знаешь, Поль, я люблю тебя, как сестру, а не подругу. Ты столько хорошего сделала для меня, и к тому же, мама воспринимает тебя, как свою дочь. Знаешь, она всегда говорит, что ты очень добрая. — Кира улыбнулась. — поверь, про меня она такого никогда не говорит и не говорила, даже, когда я была маленькая.

— Почему? Мне казалось, что все мамы называют своих детей добрыми и…

— Да потому что, когда я была маленькая, то расквасила нос одному упырю, который пытался задирать меня в младших классах. Мне тогда было девять, а этому мудаку пятнадцать. Просто однажды, мама сказала мне «когда говорят бьешь, как девчонка, бей до синяка».-засмеялась Кира. — поэтому, когда нас вызвали к директору, она холодно все выслушала, посмотрела на это лба и его мамашу и сказала, что в следующий раз «моя девочка» отобьет ему яйца если полезет снова. — засмеялась в голос Кира. — люди вообще предпочитали не ссориться с моей матушкой, потому что знали, что иметь ее во врагах — это вести многолетнюю холодную войну. Пусть она не делала ничего такого из рамок вон, но, иногда, когда особо хотелось, она могла опустить человека одним только своим надменным взглядом, хотя более доброго человека я в своей жизни не встречала. Филантроп, но по своей натуре сторониться общества, но это это общество к ней липнет само. — Кира засмеялась еще громче. — вот это ее пожизненная ирония. Стоит ей абстрагироваться от всякого социума, как социум выламывает ей двери и окна. Поль, я тебя очень прошу, не суди меня строго, ладно? Я много думаю о нас с Борей, о наших взаимоотношениях. Понимаешь, он такой хороший, он такой надежный и классный, что мне приторно и душно от этого. Он со мной, понимаешь, какой бы дебош я не задумала и чтобы я не захотела.

— А ты не думала о том, что он просто старается беречь твой душевный покой, прекрасно понимая, что ты сразу почувствуешь измену? — вдруг подумала я. — поэтому он и потакает твоим «захотела».

— Поль, мой отец открыто изменял по молодости матери, и не скрывал этого факта, но все ее «хочу» либо разделял, либо мягко направлял в другое русло объясняя все свои доводы и аргументы. Давай честно, но в природе не существует нагулявшихся мужчин. Это их сущность. Это их природа. — Кира покачала головой. — и мы с этим ничего не можем сделать.

— Эх, Кир, живи и наслаждайся своим драгоценным счастьем каждую минуту. — улыбнулась я и сгребла в охапку Киру, а затем поцеловала в щеку и мы рассмеялась. Кира завела прядь моих волосы за ухо и с интересом посмотрела на мои сережки.

— Милый висюльки. — улыбнулась Кира. — подарок Вадима?

— Нет. — прошептала я. — это подарок отца на четырнадцатилетие. — сережки в форме сердца из нежно-розового кварца из одной новомодной по тем временам коллекции «Афродита».

По возвращению домой, я прижалась спиной ко входной двери и буквально сползла спиной вниз чувствуя всем своим нутром волнение. Нет, меня не пугало все происходящее, нет…мое сердце трепыхало, быстро билось от понимания, что я одна…в чем-то, наверное, это забавно, но я вспомнила слова бабушки по материнской линии, которая по какой-то странной иронии, но была женой адвоката, но, увы, отношения были обречены на расставание. Поскольку ее муж (он же мой дед) имел привычку заводить романы с клиентками, а в повседневной жизни он был самым настоящим бабником, как говорила бабушка: «-Что взять с бабы? Вот он и берет натурой». «-Девочка моя, внученька, — говорила бабушка увидев впервые Вадима. — как же мне нравится этот мужчина. Что стоит его выдержка, логика, интеллект. Но, девочка моя, брак с мужчиной такой профессии, оставляет желать лучшего. Ты ведь понимаешь, что ни клиентка, то потенциальная любовница. Пока существуют женщины — такая валюта всегда будет в ходу». Конечно, моя бабушка, как я сейчас понимаю, была права, но до последнего я верила, что ее неудавшийся роман это следствие ее молодости, ее наивности, а не показатель, что романы с юристами обречены на фиаско. «Бабушка, ты не права. — говорила тогда я. — муж — адвокат это твоя клубная карта, если хорошенько вдуматься, то профессия очень перспективная. А еще это куча связей, нужных знакомств и твоя личная энциклопедия законов». «Ага, а еще это безупречный внешний вид, дорогая. — улыбалась бабуля. — это отглаженные воротнички, отутюженные рубашки и, черт бы их побрал, сладкий парфюм. Элегантность во все…Полиночка, моя родная, берегись. Этот мальчишка сведет тебя с ума начиная от одежды, и кончая тембром голоса. Этот набор сводит женщин с ума. — смеялась бабушка.»

А я и не верила, что такое бывает…точнее, что это произойдет со мной. Как бы я хотела посмотреть в окно и увидеть его…грустного такого, с букетиком ненавистных мне цветов и я согласилась бы на все: простить, стерпеть, только бы он оказался сейчас рядом. Хотела бы вдруг почувствовать себя снова девчонкой с влюбленным взглядом и горящими щеками. Добрый-добрый, нежный-нежный и в тоже время такой сильный и уверенный, которого хочется гладить, ласкать и в объятьях которого — крепких и мягких — просто утонуть с головой. Черт бы его побрал, но ведь с Вадимом я чувствовала себя спокойной, уверенной и…счастливой… Как сказала Кира? За каменной стеной…