Карта монаха

Глава 30

Полуденное солнце ярко освещало роскошную кондиционированную гостиную в номере гостиницы «Националь». Обстановка представляла собой смесь европейской, русской и американской мебели: пухлые и удобные диваны, элегантные кресла, которые неминуемо сломались бы, вздумай Буш в них сесть, и предметы антиквариата, приобретенные на разнообразных аукционах. Повсюду стояли вазы, полные свежих цветов; тонкий аромат наполнял воздух. Температура в комнате поднялась до тридцати двух градусов — слишком тепло, — и окна начали запотевать.

На пороге кухни появился Николай и бросил Майклу и Бушу по бутылке «будвайзера».

— Вроде как чувствуешь себя дома? — с характерным для него выраженным русским акцентом произнес он и усмехнулся.

Буш вскрыл бутылку и хорошенько к ней приложился.

— Если закрыть глаза и заткнуть нос, то, пожалуй, да.

Николай повернулся к Майклу.

— Прошу прощения за то, что произошло. Я не хотел в тебя вцепляться.

Майкл посмотрел на него, в его единственный здоровый глаз, но ничего не сказал.

— Просто дело в… в моей племяннице. В младшей сестре Алексея. — Помолчав, Фетисов покосился вбок. — Мы, русские, считаем себя самыми сильными. Но когда грянул Чернобыль, мы, вместо того чтобы благодарить мир за помощь, которую он нам оказывает, лгали ему. Национальная гордость оказалась для нас важнее человеческих жизней. В то время моя сестра была беременна. А теперь Елена, этот невинный ребенок, платит за нашу гордыню. Она больна, врачи даже не могут поставить точный диагноз. Зивера пообещал спасти ее, сделать все возможное. Он и прежде творил чудеса, и говорит, что если я позабочусь о том, чтобы вы достигли цели, то его доктора сотворят чудо с моей племянницей тоже. Если я помогу вам сделать вашу работу. — Наконец он нашел в себе силы снова взглянуть в глаза Майклу. — Я не могу подвести ее.

Майкл метнул взгляд в сторону Буша. Они друг друга поняли.

— Ты утверждал, будто можешь добыть что угодно в очень короткий срок. — Майкл вручил Фетисову лист бумаги.

Список он составил заранее, а потом ужал его до двадцати самых необходимых предметов, которые понадобятся завтра утром.

Николай просмотрел лист, кивая по мере чтения.

— Воздушные баллоны нужны полные, — уточнил Майкл. — И проверь, чтобы батареи для фонарей на шлемах были новыми.

— Хорошо. Все это я могу достать, но для кого предназначено оружие?

— Я не большой любитель оружия и не рассчитываю на какие-либо встречи. И все же лучше приготовиться ко всему.

— Ты умеешь обращаться с оружием? — поинтересовался Николай у Буша.

Буш улыбнулся, переводя взгляд с Майкла на Николая.

— Как-нибудь соображу.

— Не все копы умеют стрелять, — заметил Николай, желая смягчить неблагоприятное впечатление от своего вопроса.

— Не все русские пьют водку. — Буш поднял свое пиво в сторону Николая.

Николай еще раз изучил список.

— Что такое индукционная антенна?

— Ее используют шахтеры. Для передачи сквозь породу низкочастотных радиоволн. Она не предмет первой необходимости, скорее это предосторожность. Как ты думаешь, сможешь добыть такую антенну?

Николай сложил список и сунул в карман.

— Придется похлопотать, но я достану все, что вам надо.

— Сколько времени на это потребуется?

— Часа два, может, три.

Николай направился было к двери, но по пути остановился и повернулся к Бушу.

— Вообще-то все русские пьют водку, — с серьезным выражением лица, откровенно агрессивно произнес Фетисов и исчез за дверью.

— Этот тип больше не кажется мне белым и пушистым, — заметил Буш.

— Отчего? Мне казалось, ты ему симпатизируешь. У вас есть что-то общее, — улыбнулся Майкл.

— Благодарю покорно.

Появилась Сьюзен и шлепнулась на диван.

— Куда это он направился?

— По магазинам, — усмехнулся Майкл, доставая второй список. — Мартин доступен?

Сьюзен смешалась.

— Доступен для чего?

Майкл передал ей список.

— Есть несколько вещей, которые я не могу доверить этому молодчику. — Майкл кивком указал на дверь, в которую только что вышел Николай.

— К примеру? — спросила Сьюзен.

— Наши жизни.

Майкл разглядывал лежащий перед ним на куске ткани предмет. Уже битых полтора часа он занимался им, настраивая, приводя в полностью рабочее состояние. Майкл всегда любил работать руками, умел и починить сложный механизм, и придумать новый. Он обладал чутьем ко всему, связанному с техникой, и эта способность не только служила ему ценным подспорьем в профессиональной деятельности, но и помогала поддерживать в форме ум. Стоило Майклу заняться ручной работой, с миниатюрными инструментами или с молотком и пилой, его ум переключался, замедлял обороты, набирался энергии. Майкл наслаждался этими минутами, когда забывались все трудности и уходило все, кроме занимавшей его в данный момент задачи. В последний раз посмотрев на предмет, Майкл прикрыл его темной тканью и убрал инструменты. Его ум, отдохнув, вновь стал острым, как клинок.

Подойдя к столу у противоположной стены, Сент-Пьер окинул взглядом разложенные там бесчисленные бумаги. Он до последней буквы изучил кипу документов, которые предоставил ему Джулиан. Майклу казалось, что, прочтя все, он сможет заглянуть в душу Зивере. Потом он еще раз тщательно просмотрел карту Женевьевы, в особенности тот ее участок, на котором изображался покой со шкатулкой. Взяв за исходный ориентир пещеру с водоемом, Майкл нанес на карту маршрут. Туннель, уходящий вглубь под углом в сорок пять градусов, представлял собой канализационную трубу, внутри которой, не умолкая, ревел шумный поток. По расчетам получалось, что вход в Либерию расположен на расстоянии ста двадцати футов от трубы. Таинственную библиотеку построили более пятисот лет назад, и Майкл задавался вопросом, выдержала ли она испытание временем, или же они охотятся за миражом и в конце пути их ожидает зрелище жалких остатков вперемешку с подземным мусором. Размышляя над картой, он счел нужным отметить для себя вход, изначально сделанный строителями библиотеки. Это был коридорчик, который петлял на протяжении четверти мили, выходя в конце в Успенский собор. По приказанию Ивана Грозного коридор на протяжении всей его длины засыпали, а входы в него замуровали. Майкл нисколько не сомневался, что люди, которые исполнили это приказание, где-нибудь неподалеку и похоронены.

Майкл разработал план, расписав все поминутно. Сначала они заберут шкатулку, а потом отправятся за Женевьевой.

Вошла Сьюзен и присела рядом.

— Ну как? Думаешь, у вас получится?

— Мы с Полем отправимся завтра рано утром; сначала за шкатулкой, а потом — за Женевьевой.

— Я с вами.

Майкл покачал головой.

— И не думай.

— Я умею нырять.

— Замечательно. Я тоже. И Поль. Не пойми меня неправильно, но он, наверное, будет слегка посильнее тебя. Не исключено, что ему придется помогать Женевьеве, когда мы ее освободим, возможно, даже нести ее. — При воспоминании о том, что Женевьеву там держат насильно, он опять похолодел. — Вы с Мартином должны будете подхватить нас где-нибудь ниже по течению, в городе. А меньше чем через час мы уже должны катить прочь, причем как можно быстрее.

— Почему?

— Мы разворошим осиный улей, вот почему. Власти будут разыскивать нас. Чем быстрее мы отсюда уберемся, тем целее будем.

— А если что-нибудь пойдет не так?

Майкл поднял обе руки.

— Во-первых — и это аксиома, — всегда что-нибудь идет не так. Сколько ни планируй, как тщательно ни готовься, но наш друг Мерфи со своими законами из-за какого-нибудь угла да выскочит. Это как в шахматах. Нужно продумывать стратегию на много ходов вперед, но при этом быть готовым к неожиданностям. — Майкл помолчал, собирая документы на столе. — Как продвигаются дела с моим списком?

— Мартин приготовил машину и шприц с адреналином. Я тоже хочу помочь! — воззвала Сьюзен. — А то я чувствую, что от меня никакого толку.

— Благодаря тебе мы все сюда прибыли и благодаря тебе же уедем. Ты сделала больше, чем можно было по справедливости требовать. — Встав из-за стола, Майкл перешел к тому месту, где незадолго перед этим работал.

Сняв черную ткань, прикрывающую предмет, он взял его и вернулся к Сьюзен. Молча вручил ей часики. Какое-то время она смотрела на них, зачарованная, согретая нахлынувшими воспоминаниями о времени нежности и тепла, о Питере. Когда секундная стрелка миновала отметку «двенадцать», ее глаза наполнились слезами.

— Где ты… — Она задохнулась. — Я думала, они потеряны навсегда.

— На Красной площади. Их нашел Поль.

— После того как Питер подарил их мне, я не проиграла ни одного процесса, — обращаясь почти только к одной себе, проговорила Сьюзен.

Майкл улыбнулся.

— Они не шли с тех пор, как он… — Сьюзен не отрывала взгляда от секундной стрелки, продолжающей свой путь. — С тех пор, как он умер.

— Я немного разбираюсь в часовых механизмах, — мягко произнес Майкл.

Она взглянула на Майкла со слезами на глазах, побежденная его добротой, его пониманием значительности для нее этого предмета, и улыбнулась.

— Спасибо.