Карусель памяти

1

Харперс Ферри, Западная Вирджиния

Январь 1993 года

Клэр Харти-Матиас полагала, что каждому в жизни суждено пережить только одну большую катастрофу. Как только оправишься от травмы, можно считать себя в безопасности. Джон пережил свою катастрофу давно, и поэтому она всегда была рядом, так близко, как будто сама побывала в этой катастрофе, пытаясь таким образом предотвратить ту, которая положена ей. Она крепко придерживалась этой точки зрения с тех пор, как двадцать три года назад встретила Джона. Ей было тогда только семнадцать лет.

Поэтому ей и в голову не пришло, что снег, который валил за стенами ее отеля в Харперс Ферри, мог представлять опасность для нее и Джона по пути домой. Большинство других участников конференции решили остаться еще на одну ночь в отеле «Разлив», чтобы не ехать в непогоду, но Клэр просто не могла вообразить ничего, кроме благополучной поездки в шестьдесят миль домой, в город Вена, штат Вирджиния.

Молодая женщина за потертой деревянной стойкой нахмурилась, когда Клэр расплачивалась по счету.

– На улице не совсем безопасно, – сказала она.

– С нами все будет хорошо. – Клэр посмотрела на каменный камин, где бушевало пламя, согревая вестибюль, уставленный разнообразной удобной старинной или подделанной под старину мебелью. Джон сидел перед очагом в своей инвалидной коляске. Позади него непрерывно падал снег с потемневшего неба. Джон сидел, наклонясь вперед, уперев локти в колени, поглощенный оживленной беседой с Мери Дрейк, вице-президентом Ассоциации реабилитации инвалидов округа Вашингтон. На нем уже была его коричневая кожаная куртка, а в руке он держал перчатки. Языки пламени из камина отбрасывали золотые отблески на его щеки, а его каштановые волосы на висках отливали серебром. Наблюдая за ним, Клэр почувствовала прилив желания. Какое-то мгновение ее забавляла мысль провести еще одну ночь в комнате на верхотуре, в башне, где их постель была окружена окнами, а она сама, Клэр, могла бы удобно свернуться калачиком в теплых объятиях Джона. Это была бы ночь отдохновения. Конференция закончилась. Они могли бы забыть о работе.

– Вы уверены, что не хотите остаться еще на одну ночь? – спросила молодая женщина.

Клэр отогнала свои фантазии, и их место заняла мысль о Сьюзен. Она улыбнулась регистраторше.

– Нет, – сказала она. – Наша дочь утром уезжает в колледж. Мы хотим успеть с ней попрощаться.

Она расписалась на бланке кредитной карточки новой желто-зеленой авторучкой, которую Джон подарил ей на сороковой день рождения, и двинулась к камину.

Неожиданно рядом с ней возник Кен Стивенс и схватил ее за руку.

– Ты и Джон воодушевили всех, как всегда, – сказал он. – Неважно, сколько раз я слушаю, как вы говорите, я всегда черпаю что-то новое из общения с вами.

– Я рада, Кен, спасибо. – Она тепло обняла его, пробивающаяся борода царапнула ее по щеке. – Увидимся в следующем году.

Джон о чем-то весело разговаривал с Мери Дрейк, но как только Клэр подошла, сразу же взглянул на нее.

– Готова? – спросил он.

Она кивнула, застегивая молнию жакета. Через волнистое стекло окон фасада отеля она могла видеть их голубой джип на подъездной дороге, которая делала петлю перед отелем. Она пригнала его сюда часом раньше и затолкала чемоданы в салон.

– Вы, ребята, с ума сошли – ехать в такое ненастье. – Мери встала и проследила за взглядом Клэр в окно.

Клэр натянула свою черную вязаную шапочку пониже на лоб, заталкивая под нее свои длинные темные волосы.

– Полагаю, это будет великолепная поездка. – Она обняла Мери. – Представь, дорога в нашем распоряжении.

Джон застегнул молнию на своей куртке. Он взял руку Мери и пожал ее.

– Передай от нас привет Филу, – сказал он, и Мери низко наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

– Езжайте осторожно, – сказала она, когда Джон и Клэр направились к двери, и полдюжины их друзей в вестибюле эхом повторили эти слова.

Прохладный воздух приятно коснулся их лиц, а снег медленно и спокойно падал с темного неба. Толстое белое покрывало, освещаемое светом из окон отеля, накрыло землю, то тут, то там волнами вздымаясь над кустарником и другими невидимыми предметами.

– Здесь так красиво. – Клэр раскинула руки и откинула голову назад, разрешая снегу на какое-то мгновенье охладить ее лицо.

– Гм, и в самом деле, – согласился Джон, двигаясь по снегу в своей инвалидной коляске. Он остановился, чтобы посмотреть на снеговика, в которого превратилась Клэр, и засмеялся. – Здорово, – сказал он.

Клэр смахнула с лица снег, и Джон смог увидеть серые глаза и губы, как ягоды падуба. Вот она повернулась к гребню скал, желая бросить последний взгляд на крутой обрыв реки внизу, чтобы запечатлеть картину в памяти. Реки в этих краях с ревом обрушивались вниз и неслись, сливаясь в один поток черной воды и белой пены, прежде чем в конце концов сдавались и спокойно скользили в горы.

Джон открыл дверцу со стороны водителя. Клэр придерживала его кресло, пока он с помощью рук не поставил свои ноги на пол машины. Он схватился за рулевое колесо, собрался с силой и подтянул тело на сиденье. Клэр нажала рычаг автоматического разбора кресла-каталки – кресло сложилось, и она закинула его на заднее сиденье джипа быстрее, чем Джон успел закрыть дверцу машины со своей стороны. Она смахнула свежий снег с ветрового стекла, а потом забралась на сиденье пассажира рядом с ним.

Джон повернул ключ зажигания, слегка дал газ, нажимая на рычаг ручного управления, и двигатель «зачихал», разрушая чары тихой белой ночи. Он посмотрел на Клэр и улыбнулся.

– Поди сюда, – сказал он, и она наклонилась к нему. Он поцеловал ее, вытянув прядь ее густых темных волос из-под шапки.

– Ты сделала большую работу, Харти.

– А ты был невероятным, Матиас.

Джип оказался единственной машиной во всем тихом, укрытом снежным одеялом Харперс Ферри. Дороги плотно покрыл снег, но они не были очень скользкими. Тем не менее Джон ехал по круто спускающейся главной улице города на первой скорости. Темные витрины магазинов, которые выстроились вдоль шоссе, едва различались сквозь белесую пелену. Клэр подумала, что Джону будет трудно видеть белую линию скоростной дороги. Пожалуй, это главная проблема.

Они много говорили за последние несколько дней как друг с другом, так и с участниками ежегодной конференции, и теперь молчали. Это была умиротворяющая тишина. Успокаивающая. Они справились со своей задачей чрезвычайно хорошо. Так было всегда, когда среди присутствующих было много новых, умелых, свежих специалистов по реабилитации, жаждущих встречи с ними. Присутствие на семинаре, который проводили Джон и Клэр Харти-Матиас, рассматривалось почти как ритуал, который необходимо было пройти.

Джон медленно ехал вдоль улицы, параллельной Шенандоа, и Клэр знала, что он пробовал дорогу, стараясь понять, насколько тяжелы условия езды.

Джип немного занесло, когда они въехали на мост, который висел высоко над рекой, и Джон снова включил первую скорость. Белая длинная лента впереди них была не тронута шинами грузовиков. Фонари над головой освещали падающий снег и смутную белую линию поручней моста, и Клэр казалось, что они плывут через облако. Она почти пожалела, что Джону необходимо было сконцентрировать свое внимание на ведении машины и что он не мог просто наслаждаться красотой этого переезда по мосту.

Они проехали уже полдороги через реку, когда она заметила что-то вдалеке. Что-то впереди, слева, застывшее на краю моста. Сначала она подумала, что это какое-то дорожное оборудование, покрытое снегом. Она прищурилась, как будто это могло помочь ей лучше разглядеть, и то, что поначалу показалось дорожным оборудованием, задвигалось.

– Джон, посмотри. – Она указала рукой. – Это не человек?

– Вон там? – Джон кинул взгляд на край моста. – Не может быть. – Но снова посмотрел туда.

Они были почти рядом с непонятным объектом, и Клэр ясно разглядела руку, покрытую снегом, которая была поднята в воздух, ярко освещенную светом, льющимся сверху, прежде чем она опустилась на прежнее место.

– Господи, да это и вправду человек. – Джон остановил джип посередине дороги.

Это была женщина. Клэр смогла разглядеть длинные волосы, слипшиеся от снега, и подумала: «Бездомная? Психически ненормальная? Кончилось горючее в машине?»

– Она стоит за поручнями моста, – сказал Джон.

– Ты ведь не думаешь, что она собирается сделать что-нибудь неразумное, не правда ли? – Клэр наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть. – Может быть, она просто любит приходить сюда, когда идет снег. Могу поспорить, что перед ней расстилается невообразимый вид.

Джон посмотрел на нее с недоверием, явно забавляясь. Он мог бы назвать ее Полианной, как часто называла ее Сьюзен.

– Я выхожу. – Клэр открыла дверцу и шагнула из джипа, утопая ногами в толстом слое снега.

– Будь осторожна, – отозвался Джон, когда она закрывала за собой дверцу.

На этой высоте над рекой снег валил стеной, подхватываемый ветром, который был влажным и дул, ослепляя Клэр, пока она с трудом прокладывала себе дорогу через мост.

На женщине было пальто из легкой ткани, покрытое толстой коркой снега. Сколько она тут пробыла?

Ни перчаток, ни шапки. Ее волосы – светлые? – были спрятаны под снежным покровом. Должно быть, она замерзла.

Клэр добралась до поручня моста и смогла разглядеть, что женщина стоит на самом краю, высоко над черной пропастью, ни за что не держась.

– Мисс? – окликнула Клэр. Женщина не обернулась.

Клэр наклонилась над поручнем.

– Мисс, – позвала она снова, но ее слова проглотил снег. – Алло! – попробовала она снова. – Вы слышите меня? Пожалуйста, оглянитесь.

Женщина стояла, не шевелясь, как ледяная скульптура.

В нескольких ярдах от того места, где стояла Клэр, был узкий разрыв в поручне моста. Она посмотрела назад на джип, но снег и темнота помешали ей его рассмотреть. Она не могла ясно видеть Джона, не могла подать ему сигнал, чтобы он вызвал полицию по телефону в машине, но он уже наверняка сам догадался. Конечно, догадался.

Подтянув ворот своего джемпера поближе к подбородку, Клэр пошла к разрыву ограждения моста. Она вышла на площадку, не больше нескольких футов скользкого металла, который отделял ее от льда на скалах и воды далеко внизу. У нее сразу же возникло чувство, что она находится в подвешенном состоянии, висит в воздухе высоко над рекой на тонкой нитке бетона. Однако у нее не было страха высоты. Она не чувствовала непреодолимой тяги открытого пространства, как большинство людей.

Цепляясь за поручень, она пошла по направлению к женщине. Боясь испугать ее, продвигалась очень медленно. Когда женщина наконец повернула голову в сторону Клэр, казалось, она совсем не удивилась ее появлению и на какое-то мгновение встретилась с Клэр взглядом. Незнакомка была молода – чуть больше двадцати пяти или около тридцати лет. В свете дорожных фонарей ее глаза казались прозрачными, как серый лед на поверхности озера в середине зимы, а ресницы были белы от снега. Хлопья падали на ее щеки и веки, но она даже не моргала, не делая никаких попыток смахнуть их.

Клэр вцепилась в поручень одной рукой в варежке и попыталась дотронуться до женщины другой рукой.

– Позвольте мне помочь вам выйти на мост, за перила, – сказала она.

С безразличным видом женщина медленно отвернулась. Она выжидательно смотрела в темноту, как будто могла видеть что-то такое, чего Клэр увидеть не дано. Клэр посмотрела вниз на ноги женщины. Темные брюки, явно коротковатые, белые носки, перекрутившиеся вокруг щиколоток, теннисные туфли. Носки этих промокших туфель свешивались на дюйм или больше с края скользкой платформы, и в первый раз в своей жизни Клэр почувствовала тошнотворный приступ головокружения. Она уцепилась за перила, но было трудно крепко держаться в варежках. Снег превратился в крошечные ледяные шарики, которые хлестали по щекам и мешали смотреть, а глубоко внутри ее сердце билось, как у пойманной птички.

Она с трудом сглотнула и попыталась снова.

– Пожалуйста, – сказала она, – скажите мне, почему вы здесь.

– Оставьте меня в покое. – Голос женщины не был агрессивным, скорее даже нежным, и его заглушал снег, поэтому Клэр осмелилась сделать еще один шаг по скользкой поверхности, ближе к ней, чтобы лучше слышать. Теперь она могла бы дотронуться до нее, если бы захотела, но пальцы обеих рук вцепились в железный поручень. Кончики их онемели и ничего не чувствовали.

– Пожалуйста, пойдемте назад, – сказала она. – Вы можете упасть.

Женщина издала тихий, горький смешок.

– Да, – сказала она, не обращаясь к Клэр, – думаю, что смогу.

– Но ведь вы же умрете, – сказала Клэр, чувствуя себя ужасно глупо.

Женщина подняла голову к небу, закрыв глаза.

– Я умерла тут давно.

– Что вы имеете в виду?

Она не ответила.

– Это неразумно, – сказала Клэр. – Наверняка все не так плохо. Всегда найдется что-то, ради чего стоит жить.

Клэр медленно отпустила поручень правой рукой и потянулась к женщине. Она обвила свою руку вокруг ее запястья, поразившись небывалой хрупкости кисти. Прямо тростинка. Женщина не отреагировала на прикосновение Клэр. Она, казалось, совершенно этого не заметила.

Неожиданно она склонила голову на одну сторону.

– Вы слышите? – спросила она. – Ноктюрн Шопена?

– Шопена?

– Ноктюрн «До-диез-минор».

Клэр напрягла слух, но не услышала ничего, кроме приглушенных шорохов падающего снега.

– Нет, – сказала она. – Мне жаль. Но я ничего не слышу.

– У него была та же проблема. Он никогда не слышал музыки.

– Чья проблема? Шопена? Что вы имеете в виду?

Женщина не ответила, и теперь Клэр подумала, что она слышит что-то еще, кроме звуков падающего снега. Она прислушалась. Да. Сирена. Далеко. Городской звук, совершенно неуместный здесь, в темноте и снежности ночи.

Женщина тоже услышала сирену. Ее голова дернулась в направлении Харперс Ферри, и Клэр почувствовала спазм, пробежавший по этому хрупкому, как у птички, тельцу. Женщина посмотрела на Клэр, как будто ее предали.

– Вы вызвали полицию, – сказала она. Клэр кивнула.

– Это сделал мой муж.

– Отойдите от меня, – сказала женщина бесстрастно.

– Расскажите мне про эту музыку, что вы имели в виду? – предложила Клэр. Ее ноги тряслись, а липкий снег бил в глаза. – Расскажите мне, что вы услышали. Скажите хоть что-нибудь. Только не прыгайте. Пожалуйста.

Сирена разрезала воздух. Взглянув через плечо, Клэр увидела красные огни, мигающие при въезде на мост. Поторопитесь же.

Женщина снова встретилась взглядом с Клэр, но теперь ее глаза расширились и были полны страха. Клэр еще крепче схватилась за костлявую руку.

– Все будет хорошо, – сказала она. – С вами все будет в порядке.

Женщина дернула руку, пытаясь высвободиться.

– Отпустите меня, – сказала она. За первой сиреной последовала вторая. Одна из полицейских машин затормозила за джипом.

– Пустите! – Женщина теперь закричала.

Клэр только еще сильней сжала руку вокруг ее запястья.

– Позвольте мне помочь вам, – сказала она. Женщина снова высоко подняла голову, ее глаза все еще были обращены к Клэр, когда она говорила, а голос звучал совершенно бесстрастно, в нем не было дрожи.

– Отпустите, – сказала она, – или я возьму вас с собой.

Клэр понимала, что она так и сделает. Позади них слышался визг тормозов, шум голосов. Загудел автомобильный сигнал. Женщина не сводила глаз с Клэр.

– Отпустите, – сказала она.

Клэр разжала пальцы руки, и женщина слабо улыбнулась победной, а может быть, благодарной улыбкой. Она не спрыгнула, а буквально слетела с моста: ее как будто поднял и унес с собой снег. Фонари отражались в тысячах ледяных кристаллов, прилипших к ее волосам и пальто, и Клэр подумала, что она смотрит на ангела.

Она даже не подумала закричать. Только тяжело дышала, находясь между земными звуками людей и машин позади нее и парящим, исчезающим сверканьем ангела внизу. Она едва заметила сильные руки в перчатках, которые схватили ее за руки, за плечи. Руки, которые с трудом тянули ее назад, с края моста. Она попыталась не слышать голоса, которые слишком громко раздавались в ее ушах, когда она, не отрываясь, смотрела в снежную пропасть, потому что – по крайней мере на секунду – ей показалось, что она все-таки услышала музыку.