Каспер и рождество

Глава 5

Уипстофф оказался охвачен легкой паникой. Легкой – только потому, что Джеймс Харви во всем любил размеренность и постепенность.

– Нам предстоит пережить очень тяжелые времена, доченька, – сказал он Кэт. – Нужно беречь силы и не отчаиваться сразу. Именно поэтому лучше всего будет начать с легкой разминочной паники...

О да, Харви был прекрасным стратегом.

Сначала он позвонил в службу скорой эктоплазмоидной помощи, но там никто не поднял трубку. Харви сел в машину и отправился в офис, но он оказался закрыт. Психиатр попытался открыть дверь своим ключом, однако выяснилось, что там врезан новый замок. В конце концов, надев очки, Харви обнаружил, что дверь вообще опечатана. Самим Биллом Кефирсоном.

– Ну что же, – сказал сам себе Харви. – Этого следовало ожидать.

И вернулся в замок.

Кэт плакала в своей комнате, спрятав голову под подушку.

– Папочка, я не хочу уезжать отсюда!

Джеймс присел, опершись спиной о косяк, и уставился в окно.

– Мне тоже не хочется этого. Но губернатор уже подписал распоряжение о моем увольнении... А ты знаешь, что такое документ? Эта штука будет посильнее всех наших «не хочу», возведенных в квадрат десятой степени.

Потом мистер Харви притащил в свой кабинет пылесос. Кэт и Каспер поплотнее прикрыли окна, а потом вытрясли прямо в комнате все занавески и покрывала, которые там были. Папочка Джеймс включил пылесос и тщательно пропылесосил каждый кубический дюйм пространства в кабинете. Они надеялись, что таким образом можно будет собрать рассеянных в воздухе дядюшек.

– Смотри, Кэт, – окликнул он дочь, извлекая из-под стола вышитый мешочек из серой замши. – Это не твое хозяйство?

– Нет, – покачала головой девочка.

Харви пробормотал что-то под нос (он очень не, любил, когда вещь лежала не на своем месте) и сунул мешок в ящик своего стола.

Когда Кэт открыла пылесборник, то все увидели там лишь облачко легкого тумана... Папочка Джеймс накрыл облачко специально приготовленной банкой из-под соуса для спагетти и плотно закрыл ее крышкой. Каспер, глядя на останки дядюшек, вяло клубящиеся за стеклом, часто заморгал и зашмыгал носом. Шланг, Толстяк и Вонючка напомнили ему сказку о Белоснежке, которую во время летаргического сна упаковали в хрустальный гроб.

– У нас нету регенерационной жидкости для превращения привидений в человека, – тихо сказал Каспер. – Но она у нас по крайней мере была... А жидкости для превращения тумана в привидение у нас никогда не было. И не будет.

– Не вешай нос, – чересчур уж оптимистическим тоном заявил Харви. – Как знать – может ты, малыш, когда-нибудь вырастешь и станешь знаменитым химиком- эктоплазмологом. И изобретешь состав, который сможет помочь твоим дядюшкам вернуться к... гхм-гхм, – он прокашлялся, – к привычной жизни.

– Этого никогда не будет.

Каспер покачал головой: ведь для того, чтобы стать великим химиком, ему необходимо хотя бы превратиться в человека.

Но вслух он этого не сказал.

Вскоре мистер Харви закрылся в кабинете и приступил к заполнению своей тетради с золотым тиснением – он знал, что каждый уважающий себя капитан, когда видит, что его судно дало течь и идет ко дну, сразу садится делать последнюю запись в вахтовой книге. Причем запись обязательно должна обрываться на полуслове.

Кэт, несмотря на то, что глаза ее были на мокром месте, а мысли – далеко-далеко, уселась за английский. Папа приучил ее заниматься уроками при любых обстоятельствах – ведь из-за постоянных переездов девочке нередко приходилось готовиться к занятиям прямо в машине. Однажды она умудрилась сдать летние экзамены, затратив на подготовку лишь восемь часов, которые ушли на дорогу от Форт-Уэрта до Атланты, где находилась ее новая школа...

И этого было достаточно для того, чтобы Кэт всегда (даже в куда более зрелые годы) испытывала дискомфорт, усаживаясь в салон автомобиля.

– Кэт! – негромко позвал ее Каспер.

Девочка подняла голову.

– Я не хотел тебе мешать... Но мне очень нужно спросить тебя кое-о-чем.

– Спрашивай. Я только рада, что есть повод отвлечься.

Она с готовностью отодвинула от себя учебник. Каспер рассеянно проследил взглядом за движением руки девочки.

– Ты не считаешь меня трусом? – спросил он, продолжая смотреть куда-то в сторону.

– Тебя? – удивилась Кэт. – Почему я должна считать тебя трусом?

Лицо Каспера нахмурилось. Голубовато-белая субстанция, из которой было соткано его тело, заволновалась, закрутилась крохотными беспокойными вихрями.

– Я позволил уйти этому негодяю Хичкоку.

Кэт удивленно посмотрела на него.

– Вряд ли было лучше, если бы он остался.

– Но он ушел безнаказанным!..

– Главное – что ушел, – Кэт вздохнула. – Только, к сожалению, не навсегда.

– Если бы я как следует сконцентрировался, мне бы удалось врезать Хичкоку в ухо.

– Твои дядюшки собирались сделать из него паштет. Да и в приемах рукопашного боя они смыслили куда больше тебя. Но все- таки... Ты сам видел.

Девочка тяжело вздохнула, однако – никуда не денешься – снова взялась за учебник. Она уже ушла было с головой в аджективные дериваты третьей группы, но Каспер заговорил снова.

– А еще этот Хичкок может делать так, что у привидения вдруг вырастает еще одна голова. И вторая голова съедает первую. А потом и все остальное привидение.

– Да? – рассеянно произнесла Кэт, не отрывая взгляд от книги.

– Да. Он умеет к тому же выкручивать привидения, как мокрые полотенца. Водой, которая от этого получается, он поливает волшебный фикус у себя дома. А кормит он фикус мясом. Утром кладет к нему в горшок свиную грудинку, а вечером там остаются только кости.

– Какой еще фикус?

До Кэт постепенно дошел смысл слов Каспера.

– Что ты такое городишь? Откуда тебе известно, что умеет и чего не умеет Хичкок?

Каспер опустился на стол прямо перед Кэт. Он попытался улыбнуться.

– Ты не смейся только. Но... Люди пугают своих детей всякими сказочными чудовищами – правда ведь? У привидений тоже есть свой бука.

Даже такую нескладуху сочинили про него... Фольклор, да? Я всегда думал, что Хичкок – это просто выдумка. И не более того. Дай Бог, чтобы так оно и оказалось... Хотя с каждой минутой мне все меньше и меньше верится в это.

– Хичкок – просто старый интриган и неудачник, которого когда-то выгнали из цирковой труппы за беспробудное пьянство, – сказала Кэт. – Он никакой не супермен. И не герой страшных сказок.

– Да?

Каспер поднял на нее глаза.

– А если я скажу тебе, что во всех народных баснях у привидений Хичкок пьет исключительно ледяное пиво, а как только оно согреется – тут же выливает его? А?..

– Ну и что?

– А то, что наш старикан почти не отрывался от банки. Ты заметила? Когда же пиво немного согрелось – его чуть не вытошнило на ковер.

Кэт напрасно сушила мозги над учебником. Английского завтра не было. Миссис Дудл, которая должна была в этот день безжалостно вытрясать из учеников аджективные дериваты, объявила, что вместо занятий состоится общее собрание учеников школы.

Класс радостно загудел, приветствуя мудрое решение школьной администрации.

– А по какому поводу? – поинтересовался Бони Фоэрз, который никогда ничего не делал просто так.

– Там узнаете.

Учительница потребовала тишины. Волнение в классе сразу снизилось до пяти баллов по шкале мистера Кертиса (он сам ее придумал). Это значило, что количество шариков из жевательных резинок, пролетающих через один кубический метр воздуха за одну секунду, не. превышало десяти-пятнадцати; уровень шума опустился до двенадцати тысяч децибел. Это был очень хороший показатель.

А вскоре появился и сам мистер Кертис. Он здорово запыхался – видимо, бежал от самой учительской Комнаты.

– Ребята, – сказал он, – к нам в школу придет сам мэр города мистер Кефирсон.

Раздались жидкие хлопки.

– Он должен провести чрезвычайно важную беседу... Обещаю, что вам не будет скучно.

– A-а, знаю, – послышался голос Эндрю Раппмана. – Мистер Кефирсон будет показывать, как следует правильно пользоваться презервативом.

Класс заржал, как стадо диких мустангов. Амбер повернулась и запустила в Раппмана пеналом.

– Ты ошибаешься, - Эндрю, – мистер Кертис сохранял полное спокойствие. – Но... – он глянул на часы. – Наше время пошло. Давайте быстро и без шума спустимся в спортзал. Остальные классы уже должны быть там. И вы сразу все узнаете.

Кэт догадывалась, о чем пойдет речь на общем собрании. И она, в отличие от Раппмана, не ошиблась в своих предположениях.

Билл Кефирсон явился в сопровождении мистера Хичкока. Он стоял под баскетбольным щитом, о чем-то переговариваясь со своим новым компаньоном. Когда двери спортзала закрылись за последними учениками, он изобразил на, лице дружескую улыбку и поднял вверх руки, словно Майк Дукакис на встрече с избирателями.

– Смотри, – сказал Рэндал Красовски, наклоняясь к Кэт, – сейчас он будет бросать в толпу визитки со своими автографами.

Мэр долго стоял в такой неловкой позе, ожидая, когда гул голосов в аудитории стихнет. Наконец руки Кефирсона затекли, а дружеская улыбка понемногу сошла на нет.

– Ребята, – мистер Кертис поднялся и грозно осмотрел свой класс. – Давайте-ка на полтона пониже.

Остальные учителя тоже зашикали на своих учеников. Наконец минут через пять до ушей Кэт донесся высокий ломкий голос мэра.

– ...слишком большую опасность. И это не шуточки. Я знаю, что многие из вас не воспринимают всерьез мои слова, – Кефирсон прокашлялся и вытер затылок платком. – Но тем хуже для них. Впрочем, я решил познакомить вас с одним очень уважаемым человеком, который обладает силой внушения, достаточной для того, чтобы серьезность ситуации стала очевидной даже для самых... Гм-м-ммм... Для самых невнимательных из вас.

Обернувшись, мэр кивнул стоявшему сбоку Хичкоку.

– Будьте добры, профессор...

Хичкок, семеня короткими кривыми ножками, вышел под баскетбольный щит.

– Вот кто был бы крутым защитником, – со знанием дела причмокнул Фоэрз. – Френдшипский ягуар.

Старик внимательным взглядом окинул собравшихся перед ним детей. Кэт почему- то показалось, что он ищет ее. И точно – в какой-то момент она вдруг поняла, что водянисто-голубые глаза профессора сверлят ее, словно маленькие зубоврачебные буравчики.

– Детки, – проскрипел он. – Меня зовут Реджинальд Хичкок. Я – профессор оккультных наук и крупнейший специалист в области фантомоведения... Без обиняков скажу вам: вы оказались в полном дерьме.

Удивительное дело – спортзал мгновенно притих. То ли старик умудрился выйти как раз в тот момент, когда все темы и поводы для разговоров и перебранок были исчерпаны, то ли он и в самом деле обладал силой внушения – но даже Эндрю Раппман, который достиг половой зрелости и которому было на все наплевать, вдруг умолк и стал внимательно слушать Хичкока.

– Вы можете задать мне резонный вопрос, детки мои: а причем тут, простите, дерьмо? – ведь мы живем в тихом уютном городке, где самое серьезное преступление – это кража полотенца из раздевалки в сауне, а самый серьезный наркотик – семена подсолнуха... Не правда ли?

Кэт показалось, что Хичкок подмигнул ей.

– И тем не менее дела ваши плохи. Я имею в виду не только каждого из вас. Речь идет о всем вашем тихом, спокойном, бисквитно-кремовом городке. Почему, черт побери, мой сверхсекретный прибор для определения критических значений психокинетической энергии указал именно координаты Френдшипа? Почему катастрофическому извержению эктоплазмы суждено будет произойти здесь, а не, скажем, в Нью-Йорке или других больших городах, которые ежедневно потребляют до полтонны героина?

Я скажу вам, почему. Потому что вы доигрались. Точно – доигрались. И допрыгались. Отгрохали единственный в мире парк привидений, и решили, что одним махом одомашнили всех призраков и духов в Камберлендском округе.

Так вот ни фига, дорогие мои. Национальный парк и кружок юных натуралистов – немного разные вещи. Привидения (или фантомоиды – как я их называю) никогда не могут быть одомашнены. Ни-ко-гда – ясно? Они днем и ночью ищут любые лазейки, трещинки и щелочки, годные для того, чтобы взорвать к чертям мир людей... Наш с вами мир.

Мистер Хичкок сам понял, что говорит дьявольски красиво. Он был намерен и дальше продолжать в том же духе. А для этого ему было необходимо покопаться в карманах своего необъятного пиджака и достать оттуда банку пива. Слегка встряхнув ее, профессор отковырнул язычок на крышке, и наружу брызнула золотистая пена. Хичкок с наслаждением отхлебнул из банки и продолжал:

– Ну так вот. Когда здесь, во Френдшипе, был учрежден национальный парк, фантомоиды получили не лазейку, а целый тоннель для беспрепятственного вторжения в самое сердце человеческой цивилизации.

– Так что же должно произойти? – перебил его голос кого-то из старшеклассников.

– Хм... Хороший вопрос. Как ваша фамилия, мальчик? Борнмуд? Прекрасно, мистер Борнмуд, в самую точку. Вопрос, что называется, по существу...

Произойдет же вот что: однажды ночью, скорее всего где-то под самое Рождество, вы проснетесь от того, что дверь вашей спальни периодически открывается и закрывается. Самопроизвольно, заметьте. И с отвратительным скрипом. Вы скажете себе, что это сон, но будете неправы. Вы вспомните, что завтра день сдачи промежуточного экзамена по алгебре, но легче от этого не станет. Вам станет страшно. Вы позовете родителей – сначала вполголоса, а затем будете орать так, что подчелюстные мышцы схватит судорога. Но это будет бесполезно, мистер Борнмуд. Родители не ответят вам. И тогда вас охватит ужас... Дверь скрипнет последний раз и останется распахнутой. И вы услышите неясное бормотание, доносящееся из коридора (у вас ведь отдельная спальня, мистер Борнмуд?). Слова будут непонятными – абракадабра какая-то – и оттого еще более страшными. Когда бормотание приблизится к вашей спальне, и вы вдруг поймете, что через секунду увидите НЕЧТО, то все клапана у вашего сердца по- вылетают к собачьим чертям (как повылетали несколько минут назад у ваших родителей), И после этого вы присоединитесь к бесконечной процессии призраков, тянущейся от Френдшипа на юг – к Бостону и Провиденсу... И в каждом доме, попадающемся на пути, вы будете находить свежее пополнение.

Лицо Хичкока скрылось за банкой с пивом. Он сделал шумный глоток.

– Ну как, я ответил на ваш вопрос, мистер Борнмуд? – поинтересовался он.

Зал ответил за Борнмуда гробовым молчанием, которое могло означать только самое безоговорочное согласие. Да, Хичкоку удалось заинтересовать аудиторию.

– Нас будут эвакуировать? – раздался минуту спустя чей-то дрожащий голос.

– Не думаю, сынок, – широко улыбнулся профессор. – Если все разбегутся – привидения за одни всего лишь сутки смогут укрепиться на всем побережье до Лонг-Айленда. Кто-то должен встать на защиту человеческой цивилизации, не правда ли?.. Так почему бы именно вам не стать этими героями?

– А что же полиция?

Это был девичий голос.

– Не волнуйтесь – для полиции работы хватит по горло!..

Хичкок рассмеялся. Кэт показалось, что спортзал подвергся мощной бомбардировке шариками от пинг-понга.