Каспер в Нью-Йорке

Глава 8

В конце той самой Тринадцатой авеню, через которую каждую ночь проезжает мистер Матумба, торопясь на Тот Свет, стоит тринадцатиэтажный дом – такой же, как сотни других тринадцатиэтажных домов в Нью-Йорке, жильцам которых ни в чем не везет – ни в работе, ни в деньгах, ни в семейной жизни. Единственное, чем отличался наш дом от остальных – так это тем, что его номер тоже был «13». Вот такая невезуха. Тринадцатиэтажный дом под номером тринадцать на Тринадцатой авеню.

В этом доме живет семья Харви, вернее – то, что от нее осталось после смерти мамы: папочка Джеймс и дочка Кэт. Надо ли называть вам номер их квартиры? Думаю, вы и сами догадались. Конечно, тринадцать!..

Джеймс Харви, как и положено типичному жильцу тринадцатой квартиры, еще ни разу после окончания университета (а с той поры минуло лет двадцать, не меньше) не имел постоянной работы, если не считать краткого периода, когда он писал большую статью в научный журнал, за которую получил ученую степень доктора и двести пятьдесят долларов в придачу... В хорошие дни мистер Харви занимался разгрузкой ящиков с «кока-колой», а в плохие – сидел дома, перелистывая газеты с рекламными предложениями, и злился на себя.

Иногда шофер красного «кока-кольного» фургона говорил мистеру Харви, что покупательная способность населения снова упала, торговля идет неважно, и потому всю ближайшую неделю разгружать будет нечего. Папочка Джеймс восклицал: «Скажите мне, где лежит эта ёлкина-палкина покупательная способность – и она у меня подскочит, как ошпаренная!..» Он так шутил (а ведь дочка Кэт еще помнила времена, когда папины шутки были куда удачнее и веселее).

В такие дни папочка отправлялся к своему школьному другу Бадди Литтеру и выпивал с ним по ящику пива на брата. Надо сказать, что Бадди Литтер работал морским пиратом, и Кэт не очень нравилось, что папочка Джеймс водится с ним. Она еще не знала, что каждый раз, когда пиво кончалось, Бадди хватал папу под мышку и тащил его на набережную. Там они садились на скамеечку и Бадди начинал уговаривать Джеймса стать пиратом, как он сам.

Но папочка не соглашался. Он терпеть не мог вонючий ямайский ром и не хотел прокалывать ухо, а тем более – пихать туда дурацкую золотую серьгу (да и где бы он ее взял?). Папочка не умел плавать и громко хохотать (все пираты должны громко хохотать, показывая гнилые зубы), он не знал слов ни одной из пиратских песен. А еще эта пестрая пиратская униформа: белые носки, малиновые камзолы и зеленые шаровары – бррр!.. Мистер Харви слушал увлекательные рассказы Литтера о красивой разгульной пиратской жизни и молча бросал камешки в воду.

Конечно, если шофер «кока-кольного» фургона и на следующей неделе скажет, что работы нет и в ближайшее время не предвидится – тогда, возможно, папочке Джеймсу придется примерить малиновый камзол. Ведь дочку нужно чем-то кормить, правда?.. Но мистер Харви почему-то верил, что дела его еще поправятся.

Кэт в этом году исполнилось двенадцать лет (слава Богу, что еще не тринадцать), она училась в средней школе – в той самой, где когда-то учился Каспер – и неплохо успевала по всем предметам. По всем, кроме химии. Когда мистер Фолтиус Думпс, ее учитель, произносил слово «валентность», Кэт пробирал озноб... Не любила она химию – что тут поделаешь? Или химия не любила ее. Что, в принципе, не так уж и важно.

Конечно, девочка слышала историю, случившуюся с Каспером Мак-Файденом. Она не раз видела и самого Каспера, когда тот еще был обычным мальчиком – то есть когда еще не умер. Он учился в старшем классе, и потому, конечно, не обращал на Кэт никакого внимания. Из этого видно, что Каспер и вправду был: обычным мальчиком...

Кэт, честно говоря, одно время была в него влюблена. Так, как влюбляются все двенадцатилетние девочки в тринадцатилетних мальчиков – на расстоянии, без малейшей надежды на взаимность, поверяя свои чувства лишь заветной тетрадке в нежно-розовом переплете; об этой влюбленности мальчики случайно узнают лет эдак через сорок, когда поезд давно ушел. И кусают себя за локти.

Итак, что же за история приключилась с Каспером? Мистер Фолтиус Думпс рассказывал своим ученикам от начала и до конца каждый раз, когда к этому был хоть малейший повод.

– Джон Оберон (или Билл Фоллс, или любой из двадцати пяти учеников Думпса), вам известно, что вы крадете время не только у себя, но и у всего класса? А вы знаете, что бывает с малолетними воришками? Нет? Тогда нам следует еще раз вспомнить о судьбе Каспера Мак-Файдена...

Ученики не раз коварно пользовались этой слабостью мистера Думпса и слезно умоляли его рассказать ужасную историю О Плохом Мальчике Каспере – чтобы в это время можно было спокойно поиграть в какую-нибудь новую компьютерную игрушку.

Суть истории заключалась в том, что класс, в котором учился некогда Каспер, собирался на летних каникулах отправиться в небольшое путешествие – на озеро Атабаска, кажется. Каждый ученик внес в школьную кассу по тридцать долларов на пропитание и проезд. Сумма получилась не такая уж и большая – долларов шестьсот от силы. Но когда пробил долгожданный час, и мистер Думпс собрался идти на вокзал за билетами, он открыл сейф и обнаружил, что сотня долларов куда-то исчезла.

Учитель поднял тревогу и поставил в известность директора школы, мистера Бенджамена Гробса. Тот созвал всех школьных педагогов на экстренное совещание.

– Вы сами, мистер Фолтиус Думпс, кого-нибудь подозреваете? – спросил директор.

– Что вы! – ответил учитель. – Я не имею никакого морального права подозревать кого бы то ни было!.. Хотя, по правде говоря, Каспер Мак-Файден отвечал за сбор денег в классе и именно он сдавал их в школьную кассу. Выходит так, что кроме Каспера смошенничать было некому. Или я не прав?

В конце концов Касперу было предъявлено официальное обвинение в воровстве. Мальчишка ни в какую не желал сознаваться. Более того – он даже как-то назвал мистера Думпса «подтасовщиком». Это переполнило чашу терпения педагогов. Каспера Мак-Файдена без лишних разговоров исключили из школы.

Спустя месяц после этого скандала до Кэт дошли слухи, что Каспер сбежал из дома и в одиночку отправился на озеро Атабаска (что лишь подтвердило догадку мистера Фолтиуса Думпса). Там он попал под сильный дождь и заболел воспалением легких. Когда полицейские привезли мальчишку домой, его температура уже не опускалась ниже сорока одного градуса. Через день после возвращения с Атабаски Каспер умер. Его родители сразу же после похорон уехали из Нью-Йорка. Говорили, что они поселились в Северной Франции.

Вот, пожалуй, и все, что было известно Кэт. Первое время она не сомневалась в том, что Каспера Мак-Файдена просто подставили – как подставляют всех симпатичных ребят в ее любимых комиксах. Но, насколько ей было известно из тех же комиксов, в подобных историях Главный Мошенник обнаруживается сразу после смерти главного героя. Однако прошел месяц, другой, третий, пятый... Мошенник не объявлялся. И Кэт подумала, что мистер Думпс, возможно, и в самом деле был прав.

Как это ни печально.

В пятницу вечером папочка Джеймс сообщил Кэт, что покупательная способность снова поднялась и население ринулось в магазины покупать кока-колу.

– Значит, у тебя появилась работа? – обрадовалась девочка.

– Да, – просиял мистер Харви. – Очень много работы. Я, пожалуй, прямо сейчас отправлюсь разгружать ящики.

– Разве кока-колу развозят ночью? – Кэт удивленно вскинула брови.

– Еще бы! Сейчас, когда у людей появились денежки, они готовы пить коку с утра до ночи. Да они без нее просто жить не могут... Ты чувствуешь, доча, какой нужный людям напиток разгружает твой папочка?

– Я очень горжусь тобой, – искренне ответила Кэт. – Но... Мне не очень нравится, что ты будешь где-то шататься ночь напролет.

– Я буду работать, а не шататься! – вскинув голову, ответил мистер Харви.

Кэт стало стыдно, что она обидела папочку. Чтобы загладить чувство вины, она отправилась на кухню и запекла несколько любимых папиных бутербродов с луком и острым соусом.

– Чтобы не ходил голодный, – сказала она, укладывая бутерброды в пакет. Кэт слышала, как мама всегда говорила эти слова, собирая мистера Харви на работу.

В девять тридцать будильник пронзительно запищал, напоминая, что Кэт пора укладываться в постель. Папочка Джеймс накинул куртку и, поцеловав дочку, сказал:

– Будь умницей. Ложись спать и никому не открывай. Ключи я взял.

Он побренчал жидкой связкой ключей, сунул под мышку сверток с бутербродами и открыл дверь.

– Пока, доча. Я вернусь часиков в семь.

– Пока, пап.

Дверь хлопнула. Кэт осталась одна.

Она нисколько не боялась вампиров и привидений. Даже маньяки, которые бродят по ночному Нью-Йорку с шприцами, наполненными фенолфталеином и колют кого ни попадя – даже они не вызывали у девочки особого трепета.

Кэт прекрасно знала, что все привидения и вампиры работают в Голливуде, а это – добрых две тысячи миль отсюда. К тому же работы у них невпроворот. Все вампы и призраки-по рукам и ногам связаны контрактами и долгосрочными кредитами. Вряд ли они потащатся в Нью-Йорк только ради того, чтобы поулюлюкать под окном маленькой девочки.

Что же касается дяденек со шприцами и удавками, то в прошлую среду Барбара Фрикссен, школьная подружка Кэт, показала ей, где у маньяков самое больное место. Они в тот же день отработали удары на Питере Мобле из параллельного класса, так что Кэт чувствовала себя вполне уверенно.

Разумеется, она не собиралась сразу ложиться в постель.

Кэт включила телевизор, принесла с кухни пакет с пшеничными хлопьями и прикипела к экрану. Она вдумчиво просмотрела несколько взрослых передач, которые ей не разрешал смотреть папочка Джеймс, и пришла к выводу, что ничего скучнее в своей жизни она не видела.

После этого Кэт со спокойной совестью переключилась на музыкальный канал и запаслась на кухне новой пачкой хлопьев. Она не знала, как все сложится на следующую ночь или, скажем, через месяц, но пока что ей вполне нравилось быть предоставленной самой себе. Кэт сразу почувствовала себя взрослее, самостоятельнее... Она почувствовала также, что каким-то неведомым образом приобщается к веселой компании парней из «Take That», которые паясничали на телеэкране, не забывая время от времени подмигивать ей.

«Ну вот, – мурлыкали они Кэт, – твой папаша наконец ушел из дома. Он добрый малый, но, честно говоря, нам надоело каждый день петь вам обоим. То ли дело – когда ты одна... Тебя зовут Кэт? Прекрасно! Ты – симпатичная девчонка. Потанцуй с нами, если хочешь! Давай – танцуй, не стесняйся!..»

Писк электронного будильника вернул Кэт к действительности.

– Что за ерунда! – раздраженно пробормотала она, поднимаясь с ковра и выключая сигнал. – Его же никто не заводил...

Кэт мельком глянула на мигающие цифры и вздохнула. Половина двенадцатого. А папа, кажется, только-только ушел... На MTV звучала самая любимая музыка Кэт. Она решила еще немного посидеть у экрана.

Спустя несколько минут будильник запищал снова. На этот раз девочка отключила его из сети.

– Ты именно этого добивался? – поинтересовалась она. На табло последним напоминанием коротко вспыхнуло – 23.45. Цифры растворились в темноте <

Бездумно переключая телевизионные каналы, Кэт съела вторую пачку хлопьев. И тут в спальне зазвонили старые настенные часы.

– Да что же такое... – девочка с невольным трепетом повернула голову. Дверной проем спальни загадочно темнел среди синеватых сполохов телеэкрана, легкомысленно отплясывающих на стенах. – Эти часы уже два года стоят как вкопанные!

Она осторожно вошла в спальную комнату и включила свет. Кэт хорошо помнила, что все эти два года часы показывали три с четвертью, отчего две стрелки казались слитыми в одну. И сейчас тощая минутная стрелка стыдливо пряталась за коренастую часовую... Но на часах было ровно двенадцать!

Кэт показалось, что вниз по ее позвоночнику медленно поползла холодная капля. Руки покрылись гусиной кожей... Как было бы здорово, если бы сейчас вернулся папочка!

И вдруг зазвонил телефон.

– Папа!

Кэт опрометью бросилась к телефонной полке, нисколько не задумываясь о том, как объяснит отцу свое позднее бодрствование (если это, конечно, И ВПРАВДУ ПАПОЧКА).

– Алло!..

В трубке гудела вьюга. Сквозь шум доносились чьи-то далекие голоса, словно Кэт соединили со сквозной линией, «пустым номером», где могли разговаривать одновременно хоть тысяча человек.

– Алло! Это ты, папа? – кричала она в трубку.

Часы в спальне зазвонили снова. Брови Кэт озабоченным холмиком соединились на переносице. Девочке показалось, что она попала в одну из тех страшных и в то же время бесконечно занудливых сказок, которые рассказывают маленьким девочкам, не желающим вовремя ложиться спать.

– Алло!.. Говорите!

– У вас осталось ровно шесть с половиной секунд, – вдруг мурлыкнул ей на ухо отчетливый, ОЧЕНЬ БЛИЗКИЙ голос.

Кэт отшатнулась от трубки. Трубка тотчас коротко насмешливо загудела.

– Сколько секунд? – растерянно переспросила она.

И тут кто-то позвонил в дверь.