Каспер в Нью-Йорке

Глава 6

Ночью в камере было спокойно. После вчерашнего визита разъяренных церберов никто не рисковал поднимать бучу.

Даже Гаечный-Болт и Кислый Юджин притихли на своих нарах. До поры до времени, естественно. Каспер не сомневался, что завтра, когда все они спустятся в котел, эти двое с молчаливого согласия остальных обитателей камеры снова проведут испытания на потопляемость...

– Салага, эй – ты не дрыхнешь, случаем? – раздался знакомый смешок.

Каспер оглянулся. Все привидения в двести сорок пятой тихо раскачивались под потолочными балками, глубоко погруженные в себя.

– Не пялься по сторонам. Виси, как висел... Это Китаец Фынь, усек?

Стараясь не вертеть головой, Каспер перевел взгляд вправо. Нары Китайца находились в соседнем ряду, совсем неподалеку. Малыш мог отчетливо видеть его прямую, как доска, спину... Но почему Фынь разговаривает так, словно никто его не слышит?

– А меня и в самом деле никто не слышит, – тут же пояснил Китаец. – В этой камере умеют чесать только языками, а слушать – только ушами. Дикари... – Каспер услышал приглушенный вздох. – Ты, смотри, не вздумай открыть рот, салага. Иначе... Иначе пожалеешь.

«Но как же я буду отвечать?» – в замешательстве подумал Каспер.

– Очень просто. Ты только думай ПОГРОМЧЕ, усек? И, главное – в мою сторону.

– Как это? – опешил мальчишка.

– Во-о-от, уже лучше, – в голосе (вернее, в мыслях) Фыня послышалось сдержанное одобрение. – Можешь прибавить еще чуть-чуть громкости... А думать в мою сторону – это значит мысленно обращаться не в пространство, а именно ко мне. Например, не «ой, что-то погано на душе», а – «Фынь, отчего мне так погано?» Ну, все понял?

Каспер мысленно кивнул.

– Теперь внимательно слушай сюда (малыш заметил, как фигура Китайца на нарах пошевелилась). Мне глубоко наплевать на то, что ты такой весь из себя несчастный. Не знаю, что приключилось с тобой на Земле, да и знать не хочу. Будь я уверен, что в Аббад всегда попадают за дело – ты бы сегодня как пить дать улетел в эту свою канализацию...

– Постойте... – удивился Каспер. – Значит, не все из заключенных в чем-то провинились?

– Не задавай дурацких вопросов, – отрезал Китаец Фынь. И без всяких переходов добавил: – Я хочу дать тебе возможность сбежать отсюда.

На несколько минут в эфире воцарилась мертвая тишина.

– Закрой рот.

Каспер с удивлением заметил, что его нижняя челюсть и в самом деле свободно болтается в воздухе.

– Я ничего не понимаю, – честно признался он.

– Поймешь. Слышал про двух придурков из шестьдесят седьмой камеры, которые сбежали из Аббада на днях?

– Слышал, – Каспер вспомнил разговоры сокамерников, которых необычайно взбудоражило известие о неудавшемся побеге. – Это, кажется, Моррис-Пилот, Крендель Раш и еще кто-то...

– Да ты всех тут знаешь, как я посмотрю, – хохотнул Китаец Фынь. – Только Крендель Раш даже не пытался бежать. В последний момент ему сказали, что воздушная заслонка над Постылым холмом идет сплошняком, без лазов и щелей.

– Какая воздушная заслонка? – Каспер недоуменно завертел головой.

Эфир огласился снисходительным смехом.

– Со временем узнаешь. Главное в том, что Моррис со своими дружками видели однажды, как негр – тот самый, который развозит щелбаны, знаешь? – отдирал со стены листы мирроидной меди. Зачем они ему нужны – одному черту известно... Но Моррис быстро, смекнул, что к чему. Он хорошенько запомнил место – крохотный такой закуток на четвертом уровне – и вернулся туда со своим дружком сразу после отбоя. Кстати, пожалуй, только я, да Крендель Раш знаем, где искать стену, не защищенную мирроидным покрытием... Короче, парни сработали – о’кей. Ребятам только не хватило чуток мозгов, чтобы обмануть Гарри Лодочника... Постой-ка, может, ты не знаешь, кто такой Гарри Лодочник, а?

– Знаю, – поспешил ответить Каспер. – Это...

– Ясно, – мысленно остановил его Китаец Фынь. – Верю. И я тебе расскажу, как обвести вокруг пальца этого старого корча...

– ... Но почему же вы сами не сбежали отсюда до сих пор? – удивился Каспер, когда Фынь закончил свой рассказ.

– У меня нет таких проблем, как у тебя, малыш, – получил он сдержанный ответ. – К тому же бежать мне некуда. На Седьмое Небо?.. Когда я был жив, мне никогда не хотелось переехать в престижный район – туда, где тротуары каждое утро пылесосят и надраивают специальной машиной, а собак, прежде чем вывести на прогулку, наряжают в твидовые брючные костюмы. Мне вполне нравился мой вшивый (Китаец негромко хмыкнул) квартал... Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Каспер сделал вид, что понял. Неизвестно, поверил ему Фынь или нет.

– Не дрейфь, малый. Не думай сейчас о Лодочнике и мистере Матумбе. Сейчас главное не в том, чтобы ты сумел сбежать из Аббада – это у тебя непременно получится (в противном случае кто-то из нас двоих – полный идиот). Главное, чтобы ты сумел выстоять ЗДЕСЬ до тех пор, пока маленькие незначительные события не сложатся в понятный тебе узор...

– Вы хотите сказать, что я не могу убежать завтра?

Он увидел, как Фынь, сидящий к нему спиной, медленно покачал головой.

– И послезавтра?..

Послезавтра Уджо Гаечный-Болт и Кислый Юджин должны будут привести в исполнение свой приговор.

– Не знаю, малыш. Потому ты должен быть уверен, что выстоишь против своих недоброжелателей.

«А разве вы мне не поможете?..» Касперу показалось, что он даже не подумал ВСЛУХ об этом – в его голове появился лишь крошечный зародыш мысли. Но Китаец Фынь услышал все.

– Не думай об этом. Никогда. Чем больше надеешься на самого себя, тем большей силой духа окажешься наделен. Дохленьким конторам крупных кредитов не выдают...

Китаец помолчал.

– А теперь смотри на меня.

Каспер поднял глаза. Фынь медленно развел руки в стороны. Они вдруг замерцали в полумраке тусклым светом, словно Китаец включил у себя какой-то невидимый рубильник.

– Я качаю энергию – ты видишь?

В кистях и пальцах Китайца переливалась и бурлила, набирая силу, пронзительно-зеленая плазма. Каспер никогда еще не видел такого... Его энергия (в минуты крайнего напряжения) имела бледно-желтый цвет – «цыплячий», как называли его в двести сорок пятой камере. Плазма Гуччи, Уджо и других сокамерников была пестрой, яркой, словно вечерние огни на Бродвее.

– А теперь – видишь?

Неожиданно Китаец Фынь исчез – остались только его руки.

– Н-нееет... – мысленно пробормотал Каспер.

– Я просто убрал на время все ненужные детали, – усмехнулся Фынь. – Представь, что ты мой противник – куда бы ты меня сейчас ударил?

– Не знаю, – совершенно искренне ответил мальчишка.

– Правильно. Зато я могу тебя ударить!..

В ту же секунду пальцы Фыня сжались в кулак и тот, нарисовав в воздухе плавную зеленую линию, вдруг оказался перед самым носом Каспера. Малыш невольно зажмурился – яркий зеленый свет слепил его.

– Понимаешь, да? – тихо спросил Китаец.

– Мне кажется, понимаю, – ответил Каспер. – Но все-таки... Нет. Как вы это делаете?

– Очень просто. Я перераспределяю энергию полностью, без остатка. Минуту назад я был обыкновенным привидением – прозрачной оболочкой, наполненной какой- то неведомой мне ерундовиной. Теперь я – этот кулак. Кулак – и больше ничего. Я ушел из остальной оболочки и теперь ты можешь колотить по ней хоть до потери пульса – мне даже щекотно не будет... Теперь понял?

Каспер поднес ладони к лицу и попытался сосредоточиться. Спустя некоторое время в пальцах забрезжила плазма, похожая на сильно разбавленный лимонный сок.

– Нет, – послышался голос Китайца. – Этим ты можешь удивить лишь глупых ночных бабочек.

– Но я не умею по-другому! У меня никогда не получалось!..

– Ерунда. Твоя плазма просто разленилась. Она растеклась по всей оболочке и дрыхнет, как пьянчужка после загульной ночи. Пойми – она не должна спать. Нельзя спать! Пни ее что есть силы!.. Пни сильнее, чтобы она проснулась! Не жалей!.. Скажи ей, что в доме пожар, наводнение, скажи, что Никсон снова сел в президентское кресло! Пусть она сама себя спрячет в твой кулак!

Говорить было просто. Ну конечно... Касперу даже показалось, что он вспотел (хотя привидения, как известно, не потеют). Какими только словами он не уговаривал неведомую стихию внутри себя занять указанное ей место!..

Лимонно-желтый свет стал немного ярче, но это было все, чего он добился.

– Ты жалеешь себя! – орал в его голове злой голос Китайца. – Тебе просто жалко самого себя, несчастного, всеми обиженного! Тьфу... В тибетских монастырях таким, как ты, рисовали на лбу иероглиф «какашка» и отправляли на все четыре стороны. Наверное, потому ты и отдал концы, что слишком жалел себя!

– Не-ет!!

Это была такая ГРОМКАЯ мысль, что Каспер испугался, как бы она не превратилась в. истошный крик.

– Неправда! Я не такой!

Китаец Фынь что-то продолжал пыхтеть ему на ухо.

Мальчишка ничего не слышал. Он смотрел на свои руки. Они вдруг вспыхнули желтым светом, который показался ему ослепительным – так ярко вспыхивают уличные фонари, когда электрик на городской станции дает «полный вперед». Сжав пальцы в кулаки, Каспер почувствовал, как плазма с бешеной силой зациркулировала по ним, торопясь найти выход.

– Ага! Тебе, кажется удалось разбудить этого лентяя, малец!

Каспер наклонил голову и посмотрел на себя. Господи Боже!.. Там ничего не было! Он начисто отсутствовал! Не было ни тумана, ни даже малейшего намека на туман! В воздухе чувствовалось какое-то движение, но даже для Каспера – а он-то наверняка знал, что там что-то должно быть! – источник его оставался невидимым.

– Фынь... – прошептал малыш. – Кажется, у меня получилось.

На следующий день в подземелье был большой переполох. Когда в конце рабочего дня все заключенные выгрузились из котла, обнаружилось, что исчез Кислый Юджин. Церберы чуть с ума не посходили от бешенства. Они загнали всех до единого обратно в котел, давая понять, что не выпустят до тех пор, пока те не обнаружат пропажу.

В первую очередь попытались расспросить Уджо, возле которого Кислый ошивался все последнее время. Гаечный-Болт заорал, что он не в ответе за каждого, кто увивается за ним следом, и в конце концов послал всех подальше.

После этого стали искать Юджина наощупь... К счастью, поиски продолжались недолго. Кислый молча болтался в темноте неподалеку от дыры, отчаянно размахивая ногами. Когда рассмотрели его поближе, оказалось, что кто-то прилепил Юджина к стенке котла, использовав его ухо в качестве присоски. Правая рука несчастного была до самого локтя заткнута в его собственную пасть, из-за чего Кислый не мог издавать никаких звуков, кроме тихого покряхтывания.

Когда несколько накачанных привидений сумели наконец извлечь руку наружу, Юджин завопил на весь котел:

– Я его порешу!!

Но кого именно он собрался порешить – не сказал.

Церберы, раздав пару оплеух, в конце концов отпустили всех по камерам. Кислый у самого порога родной двести сорок пятой почему-то заупрямился, не желая влетать внутрь.

– Ведь я его в самом деле порешу, братва! – орал он. – Не пускайте меня сюда!

Уджо Гаечный-Болт молча впихнул его в камеру.

С Каспером в этот день ничего не случилось. Никто из его сокамерников даже не вспомнил о Гуччи и страшном оскорблении, нанесенному бутлегеру и вымогателю. Уджо хмуро помалкивал. Юджин время от времени принимался истерически вопить и бросаться на стены...

После отбоя Китаец Фынь снова объявился в эфире.

– За домашнее задание можно поставить тебе «отлично», – передал он Касперу. – Если хочешь, сегодня я покажу тебе кое-что еще. Лады?

– Лады, – ответил мальчишка. – Покажи мне, как можно прилепить Юджина к стене двумя ушами.