Каспер в Нью-Йорке

Глава 7

Мистер Матумба снял одежду и повесил в шкафчик для переодевания. Он нащупал рукой застывший от холода рабочий комбинезон и невольно поежился, представив, как будет сейчас в него облачаться.

– Какая холодрыга, прости меня, Господи!.. Кто бы мог подумать, что на Том Свете возникнут проблемы с отоплением?

Из шкафчика с грохотом вывалилось несколько пластин мирроидной меди. Мбвана собирался тайком вынести их из Аббада и загнать кому-нибудь в Нью-Йорке. Возможно, за эту ерундовину и отстегнут сотню-другую долларов – тогда можно будет хоть до самого Нового Года потягивать вечерами пивко в подвальчике «У Билла»...

Хотя, если пораскинуть мозгами, то кому нужна эта мирроидная рухлядь там, на Земле? Единственное, чем она отличается от обычных сплавов – это ее способность препятствовать проникновению эктоплазмы, того самого «тумана», из которого состоят привидения (а они, как известно, спокойно просачиваются через толстенный железобетон и даже попадают внутрь вакуумных установок).

– А-а, – махнул рукой Мбвана. – Разве во всем Нью-Йорке не найдется богатый дурак, которому позарез нужно оградить свою хибару от надоедливых призраков?

Он торопливо натянул комбез и попрыгал на месте, чтобы согреться. Выяснив, что это не помогает, мистер Матумба достал из шкафчика початую бутылку рома и отхлебнул прямо из горлышка.

– Фффа-а-а-а, – с удовлетворением выдохнул он.

В шкафчике у Мбваны были припрятаны и другие сокровища, куда посущественней громыхучих медных листов. Это – щелбаны. Двенадцать аккуратных коробочек с первосортными щелбанами. На каждой крышке – лаконичная надпись: «Произведено и упаковано на Том Свете». Младший надзиратель Аббада, маленький сухонький турок-эмигрант (похоже, что он, да мистер Матумба – единственные люди, которые работают на Постылом холме), много рассказывал Мбване о щелбанах. Все, что вынес негр из его рассказов – это то, что ни в коем случае не следует самому открывать эти чертовы коробочки. Последствия могут быть самыми неожиданными.

Да и зачем их открывать-то? Ха. Пусть рискует тот, кто покупает щелбаны.

Матумба решил спихнуть их оптом одному джентльмену, который держал магазин «Удивительные вещи» на крохотной улочке неподалеку от Сити. Тот даже горелую спичку купит, стоит только сказать, что ею пользовались черти в аду, поджаривая грешников... Мбвана представил, какая рожа будет у хозяина «Удивительных вещей», когда он увидит надпись на коробке с щелбанами – и ему сразу показалось, что в руке зашуршали новенькие бумажки с портретами Франклина и Маккинли в восхитительных зеленых тонах.

Меньше, чем за пять сотен мистер Матумба не расстанется со своими щелбанами, нет!

Он вдруг почувствовал, что согрелся настолько, что его даже бросило в пот. Впрочем, так всегда было, когда Мбвана начинал думать о деньгах.

– Черт, надо успокоиться, – пробормотал он, снова нашаривая в шкафчике бутылку с ромом...

И вдруг его сердце похолодело. Он случайно ткнулся рукой в полочку для обуви, где прятал щелбаны, и нащупал там... пустоту!

– Эй, перестаньте шутить, так вас и раз этак, – обратился он к щелбанам. – Ну-ка, показывайтесь!..

Мбвана мгновенно выгрузил из шкафчика всю старую обувь и начал лихорадочные поиски. Пару раз он истерично хихикнул. Какая лажа...

Щелбанов не было – хоть ты плачь!

– Это нечестно!

Тут и вправду впору было заплакать. Мистер Матумба вспомнил, как с риском для жизни он уводил эти щелбаны практически из-под самых оскаленных морд церберов... О, нет! Нет!.. Воспоминания окончательно разбередили ему душу.

Матумба сорвал с крючка свою одежду и швырнул ее на пол. Может, теперь пропажа обнаружится?

Не обнаружилась.

Затем он выкинул медные листы. Щелбаны упорно отказывались показываться на глаза. Негр за считанные секунды выгреб из шкафчика весь хлам, который скопился тут за пять лет его трудовой деятельности в Аббаде... Теперь шкаф был пуст. Пуст совершенно.

Щелбанов там не было.

Руки Китайца Фыня взметнулись над толпой, бледным тягучим потоком стекающим в котел. Китаец что-то прокричал и поднялся еще на полкорпуса.

Каспер, почуяв неладное, рванулся вперед и чуть не врезался в громадного конвойного цербера, который устремился туда же, к Фыню. Мощный поток воздуха закрутил малыша и швырнул его вниз.

– Сдурел? – крикнул ему кто-то из заключенных.

Там, впереди, назревала потасовка. Китаец Фынь, защищаясь от кого-то, молотил руками направо и налево. В тусклом полумраке замелькал зеленый огонь плазмы. Несколько псов взвились в воздух, и, перебирая лапами, приближались к месту схватки.

Стоило Касперу еще разок дернуться, как рядом с ним шумно задышала морда цербера.

«Не рыпайся – удавлю», – донеслась до него беззвучная команда. Мальчишке пришлось повиноваться.

Китаец Фынь тем временем скрылся за мохнатыми телами конвоиров. Послышалось раздраженное рычание собак, чьи-то вскрики.

Перед мысленным взором Каспера продолжали мигать зловещие слова: «Не рыпайся – удавлю... Не рыпайся – удавлю... Не рыпайся...» И вдруг очертания букв стали быстро расплываться, будто в голове мальчишки перегорел какой-то неведомый кинескоп. Он услышал внутри себя какое-то слабое потрескивание...

– Эй, малец! – окликнул его голос Китайца. – Фынь на проводе. Слышишь меня?

Голос казался спокойным. Каспер попытался отыскать Фыня глазами, но увидел только мельтешащие впереди хищные силуэты.

– Слышу, – ответил он, толкая мысли наугад, словно шары в кегельбане. – Что случилось?

Потасовка, видно, разгоралась не на шутку. Впереди полыхнула яркая зеленая вспышка. Чей-то пронзительный визг (Касперу представилось, как кто-то повернул ручку громкости до упора) огласил все подземелье.

– Тысяча чертей!.. – встревоженно воскликнул Китаец. – Не приближайся!

Каспер с трудом узнал его голос. Из эфира вдруг обрушился поток совершенно непечатных выражений, и малыш догадался, что Фынь ругается в пылу схватки, забыв обо всем на свете. Значит, ему приходится совсем худо... Церберы кружились около Китайца в бешеном хороводе, время от времени делая резкие выпады в его сторону. Похоже, еще не разу им не приходилось встречать такого упорного сопротивления.

– Граа-а-а-ууу! Гра-а-а-а-а!.. – рычали псы.

Каспер видел, как ослепительно сияющий зеленый шар пару раз врезался в морды церберам (вне всякого сомнения, это был кулак Фыня). Те с визгом отскакивали прочь, но затем бросались на свою жертву с удвоенной энергией и бешенством.

– Фынь! – закричал Каспер. – Я иду к тебе!.. Будь что будет!

Он глубоко вздохнул, мысленно отпуская вожжи, что сдерживали закипающую внутри плазму, и...

Вдруг все кончилось. В подземелье воцарилась тишина. Церберы, продолжая тихо рычать себе под нос, неспеша расходились по своим сторожевым постам. На месте схватки на какое-то мгновение образовалась пустота, похожая на воронку от снаряда, которую тут же заполнили заключенные, торопящиеся нырнуть в жерло котла.

Китаец Фынь исчез.

Каспер повернул голову. Цербер, что стоял над ним, успел отойти в сторону. Пес развернулся и, раскрыв в зевке страшную пасть, уселся на землю.

«Иди и работай», – выпыхнули холодным светом слова команды.

Мальчишка не пошевелился. Он почувствовал, как сзади его нетерпеливо толкают сокамерники.

– Двигай, двигай! – шептали они. – Жить надоело, что ли?

Каспер с трудом удержался от улыбки... Жить? Ха-ха. В Аббаде можно бояться только за свою смерть. Но стоит ли она того?

– Топай, не философствуй, – вдруг подхватил громкий и отчетливый голос Фыня. – Умный больно стал.

В этот момент Каспера сильно толкнули, и он поплыл вперед. Малыш обрадованно закрутил головой, отыскивая в толпе Китайца.

– Эй, Фынь! – звал он. – Ты где?

Но ему никто не ответил. Оказавшись внутри котла, Каспер внимательно обшарил глазами всех заключенных.

– Вы Китайца Фыня не видели? – спрашивал он.

– Нет. Отстань.

– А что с ним случилось?

– Смотреть надо было! Тебе в гроб очки забыли положить, что ли?..

Никто так и не рассказал мальчишке, что же приключилось этим утром у входа в котел. Было похоже, что все обитатели двести сорок пятой камеры о чем-то договорились между собой. Разумеется, Каспер догадывался о том, кто должен НАВЕРНЯКА знать о судьбе Китайца... Но Уджо Гаечный-Болт и Кислый Юджин молча сторонились его.

Малыш время от времени мысленно окликал Фыня. Тот так и не отозвался. Касперу было совершенно непонятно, чей голос велел ему не философствовать во время спуска в котел... Может, это говорил цербер-конвоир? Нет, решил мальчишка, пес не мог ему такого внушить. «Встать», «Смирно», «Не двигаться» – вот и все, на что способны церберы.

Только вечером, в камере, Каспер окончательно понял, что Китаец Фынь больше не вернется. Он чуть не заплакал от одиночества и страха – чувства такого безграничного, какое охватывало его лишь на пороге смерти.

«Главное, чтобы ты сумел выстоять здесь до тех пор, пока маленькие незначительные события не сложатся в понятный тебе узор...» Каспер вспоминал эти слова Китайца Фыня и думал, что ему нужно бежать из Аббада, не откладывая. Этой же ночью.

Если бы Фынь был рядом, Каспер, пожалуй, рискнул бы остаться еще на день – пока Гаечный-Болт не вздумает осуществить свою угрозу насчет дюжины щелбанов. Кажется, третий день отпущенного мальчишке срока истекает именно завтра?

Завтра... Но теперь ждать не имело смысла.

Пожалуй, было бы неплохо отыскать Кренделя Раша, но Каспер даже не успел узнать у Фыня, в какой камере обитает этот парень. Что ж, придется рассчитывать только на свои силы. Большой конторе, как говорится – большие кредиты.

Каспер выпрямился на нарах, невольно подражая Китайцу.

«Нет ничего проще, чем сбежать из этой помойки, – внушал он себе. – Никто в Аббаде не хочет покинуть его ТАК, как этого хочу я. В этом и состоит мое отличие от всех остальных узников. НИКТО НЕ ХОЧЕТ ТАК СИЛЬНО, КАК ХОЧУ Я. И никто не сумеет сбежать отсюда, кроме меня... Нет ничего проще, чем сбежать из этой помойки...»

Этим словам научил его Фынь. Он говорил, что если ты сумеешь убедить в чем-то самого себя, то значит – убедишь свою судьбу. Каспер представил себе худую женщину с желчным изможденным лицом – миссис Судьбу-Будь-Она-Неладна – которая, наклонив голову, невольно прислушивается к его словам.

«Верь мне. Так оно и будет,» – подумал Каспер, и, хорошенько прицелившись, послал эту мысль в увитое подкрашенными волосами темя миссис. Та встрепенулась и взглянула на Каспера удивленными глазами – так, словно увидела его впервые.

«Может, она обо мне просто никогда не вспоминала?»

План Каспера был прост. Главное – заманить в камеру церберов, чтобы толстенная дверь из мирроидного сплава оказалась хоть на долю секунды открытой. Фынь предупреждал, что завязывать драку с псами не следует ни в коем случае (хотя последние два дня Касперу казалось, что он в силах сразиться даже с Главным Смотрителем). Нужно только предельно сконцентрироваться и прорываться к выходу... Шестой уровень находится не так уж и далеко – всего четыре секунды лету. Оттуда по прямой до водяного рва и Гарри Лодочника – еще пара секунд. Предельная концентрация позволяет развивать скорость, на порядок большую, чем средняя скорость Неживых. Поэтому Каспер должен значительно оторваться от преследователей. Ну, а когда он минует Лодочника – игра уже будет сыграна. Один – ноль в пользу Каспера.

– ...Ты так забавно светишься, Чистюля, что от тебя хоть прикуривай, – раздался голос Уджо. – Жаль, что я после смерти завязал с этой вредной привычкой.

Каспер медленно повернул голову в его сторону.

– Я тебе и так дам прикурить, Гаечный- Болт...

Малыш невольно осекся. Пока он медитировал, вокруг его нар сгрудилась вся двести сорок пятая камера. Рожи заключенных мерцали каким-то едким, ядовитым светом. Свечение медленно, словно загустевший мед, стекало к опущенным вниз кулакам, наполняя их злой, бешеной энергией.

– У нас для тебя гостинец припасен, – прошипел Кислый Юджин. – Несколько восхитительных щелбанов... Китаец Фынь сегодня утречком попробовал пару штук – ему очень понравилось. Рекомендовал попотчевать и тебя тоже. Ты как – о’кей?

Уджо Гаечный-Болт повертел в воздухе пальцами, словно фокусник, и в его руке появился аккуратный коробок – немногим больше спичечного.

Щелбаны!.. Каспера передернуло.

Говорят, что от страха душа уходит в пятки. Каспер имел случай убедиться в том, что это – полная правда. Когда он попытался сконцентрироваться и быстро перегнать всю плазму в кисти рук, она почему- то вероломно прыгнула куда-то вниз. Малышу стало щекотно и в то же время стыдно. Плазма кипела в пятках, настойчиво призывая своего хозяина и повелителя срочно воспользоваться нижними конечностями, проще говоря – делать ноги.

– Кажется, наш мальчик наделал в штаны, – огорченно произнес Гаечный-Болт, уставившись на ступни Каспера, полыхающие ярко-желтым огнем.

Уджо вздохнул и стал медленно открывать заветный коробок.

– Итак, начинается заключительная серия знаменитой мыльной оперы «Каспер и его друзья»! – торжественно объявил Кислый Юджин.

Двести сорок пятая камера затряслась от злорадного смеха.