Каспер в Нью-Йорке

Глава 12

Похоже, Галантный Маньяк не соврал: во всех восточных штатах не было Маньяка Галантней его. Металлический кипятильник со шприцами всю дорогу мирно исходил паром в бардачке рядом с приборным щитком. И никто к нему даже не притронулся. Маньяк же был занят тем, что развлекал девочку рассказами о премудростях венгерской и мексиканской кухни.

– Я открою вам ужасную тайну, о прекрасная мадемуазель, – сказал он, лихо выруливая вправо на перекрестке у Три-Часа-Вилла. – Мало того, что я не маньяк. Я даже не писатель страшных романов.

– А кто же вы? – насторожилась Кэт.

– Я – кулинар. Кулинар по призванию. Но меня в детстве отдали в школу с маниакальным уклоном. Чтобы не расстраивать учителей и родителей, мне пришлось стать тем, кто я есть.

Галантный Маньяк горько рассмеялся.

– Печальная история, правда?

– Вы меня просто расстроили, – призналась девочка. – Наверное, вы были отличником?

– О да! Я был первым в классе!.. А теперь я самый крутой профессионал в Штатах!.. Ох, если бы я был неслухом и хулиганом, моя жизнь могла бы сложиться куда приятней!

Спустя пять минут обшарпанный «пежо» притормозил у дверей «Заблудшей овечки».

– Каспер не рассердится, обнаружив вас в моем сомнительном обществе? – забеспокоился Галантный Маньяк.

– Не знаю, – подумав, ответила Кэт. – Во всяком случае большое вам спасибо и... Пожалуйста, попробуйте прогулять без уважительной причины несколько рабочих дней. Вдруг вас уволят?

– С треском?

– С треском.

– Добросовестному маньяку-профессионалу должны выдать хорошее пособие по безработице, – пробормотал дяденька, что- то подсчитывая в уме.

Кэт выбежала из машины. Обогнув нескольких валяющихся на асфальте и задумчиво стреляющих в небо пьяных разбойников, она толкнула дверь притона.

...Несмотря на то, что в зале негде было упасть даже яблочной косточке, а публика из-за необычайной тесноты представляла собой что-то однородное – вроде разноцветного пластилина, скомканного в один тугой шарик – первым делом Кэт почему-то увидела папочку Джеймса.

На нем была пиратская шляпа и малиновый камзол с широкими ватными плечами. Сбоку на поясе висел огромный ржавый мушкет. Мистер Харви подпрыгивал с бокалом пива в руке и кричал:

– «Хампердинков» – на мыло! Ура!!.

Кэт несколько минут стояла, даже забыв глянуть на ринг, где Каспер в это время уже начал раскидывать в стороны Гаечного-Болта и остальных уголовников из Аббада... Не выпуская из поля зрения папин малиновый камзол, девочка решительно стала пробираться вперед.

– Папочка, что ты здесь делаешь? – спросила она, дергая его за ржавый мушкет.

Он замер так резко, что все пиво из его бокала выплеснулось на соседа (это был дядя Бадди Литтер). Мистер Харви медленно повернулся к Кэт. На его лице застыла маска изумления и ужаса.

– Я... Я... Пиво вот… Друзья... – и вдруг папочка Джеймс встрепенулся и глаза его приняли более осмысленное выражение. – А что ТЫ Делаешь в РАЗБОЙНИЧЬЕМ ПРИТОНЕ?!

– Точно, точно! – подхватил дядя Бадди. – Разве папочка разрешал тебе, МАЛЕНЬКОЙ ДЕВОЧКЕ, разгуливать по кабакам?

Кэт увидела перед собой вытянутый папин указательный палец.

– Я пришла навестить одноклассника, – сквозь зубы ответила Кэт, убирая палец в сторону. – Это Каспер. Он умер в прошлом году. Его с тех пор никто не навещал.

– Каспер?!!.

Мистер Харви и дядя Бадди снова запрыгали на месте.

– Между прочим, кто-то сказал, что это РАЗБОЙНИЧИЙ притон, – продолжала между тем девочка, – а не притон для грузчиков кока-колы...

– А твой папочка не грузчик, – хмыкнул Бадди Литтер. – Я не грузчик, – с достоинством произнес мистер Харви, – я – пират.

Это была истинная правда. Вот уже больше недели папочка Джеймс каждую ночь уходил вместе с дядей Бадди, его пиратской командой и бутербродами с луком и острым соусом в кармане бороздить просторы Гудзонова залива под черным пиратским флагом. Ему пришлось проколоть ухо и вставить туда серьгу (каждый раз, возвращаясь домой, -мистер Харви снимал ее и прятал в дальнее отделение бумажника)... Увы, ему даже не приходилось нападать и грабить – ведь работа пирата конца двадцатого века заключается прежде всего в том, чтобы заключить пару выгодных контрактов с владельцами торговых судов и охранять своих клиентов от других пиратских кораблей, не забывая раз в месяц требовать с них денежки.

– Работа непыльная, доченька, – застенчиво улыбнулся мистер Харви. – К тому же денежная.

– Но ведь тебя могут убить! – воскликнула Кэт.

При слове «убить» несколько обветренных пиратских лиц из толпы обернулось к девочке и, задумчиво пожевав свои бороды, громко хмыкнуло.

– Пират пирату не враг, – веско сказал дядя Бадди. – Мы заключили договора о ненападении с каждым пиратским кораблем в Атлантике.

– Точно, точно! – закивал папочка Джеймс. – С каждым кораблем!

– Хватит болтать, – раздраженно бросил им квадратный громила в пестрой куртке с бахромой. – Смотреть мешаете.

– Да вы кто такой? – вытянул шею мистер Харви.

– Тедди-Костолом, – лениво ответил детина.

Чей корабль? – небрежно поинтересовался Литтер.

– Капитана Бенджамена Сфинкса.

– Секунду, – сказал дядя Бадди и достал из внутреннего кармана записную книжку. – Буква «С», – пробормотал Он, перелистывая страницы, – С-Сфинкс... Ага. Есть такой в списке. Договор о ненападении за номером сто восемьдесят шесть подписан в мае прошлого года.

Дядя Бадди спрятал книжку в карман и оттянул папочку Джеймса от квадратного пирата.

– Очень жаль, – сказал он пирату. – С удовольствием подрались бы с вами, но... Договор дороже денег, сами знаете.

– Как хотите, – ответил детина и снова уставился на ринг.

– Вот видишь, – прошептал Литтер, наклоняясь к девочке. – Наша работа безопаснее всякой другой. Разве токарь заключает договора о ненападении с заготовками, каждая из которых может свалиться со стеллажа и раскроить ему череп?.. Нет. То- то и оно... А мы – заключаем.

Кэт обернулась, когда до нее донесся исступленный рев цербера – последнего цербера из гнусной Аббадской компании, что пришла в эту ночь за Каспером. Пес летел на мальчишку, перебирая в воздухе лапами, из которых медленно выползали длиннющие острющие когти.

– Каспер!! – закричала девочка, подняв в отчаянье руки.

Мальчишка резко повернул голову на ее голос. Раздался звук сомкнувшихся челюстей, короткий собачий визг – и в тот же момент Каспер оказался подмятым под цербера. Со стороны казалось, что пес грызется с собственной тенью; он катался по полу, пытаясь ухватить зубами пустоту, по которой лишь иногда пробегали желтые паутинки молний.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме звуков возни. Потом цербер вдруг тонко завизжал, подпрыгнул и бросился прочь с ринга. По пути он сшиб несколько налоговых инспекторов, выставил на ходу двери запасного выхода и исчез в темноте.

Зрители молча подались к помосту.

...Видит Бог: если бы Кэт не крикнула – мальчишке пришлось бы куда хуже. Самой интонации было достаточно для того, чтобы Каспер вдруг увидел перед собой аршинные буквы: БЕРЕГИСЬ!.. За какую-то долю секунды до нападения он успел проделать один из замысловатых финтов Китайца Фыня, в результате чего зубы цербера поймали лишь пустоту, и Касперу удалось избегнуть главной опасности. Пока пес катался по полу, пытаясь добраться-таки до него зубами, энергия мальчишки привычно отхлынула к кистям рук, которые мертвой хваткой вцепились в загривок противника.

Однако кроме зубов есть и когти. Привидения не чувствуют боли – потому Каспер слишком поздно заметил тонкий светящийся ручеек, что бил из его плеча и тут же растворялся в воздухе.

«Я ранен?!.» – с безмерным удивлением подумал малыш. Он представлял себе этот момент в сотнях разных вариаций, но не догадывался, что метафора приближающейся смерти будет такой приземленной. Смерть обернулась струйкой пара, вяло выбивающейся из чайника...

Слово подступило к самому горлу, настойчиво требуя, чтобы его выпустили наружу.

– Хань-да... – хриплым голосом шепнул Каспер. – Хань-да...

И тут же тело цербера, громоздящееся на нем, вздрогнуло и подалось в сторону.

– Хань-да!..

Это и было то самое заветное слово Китайца Фыня, которое помогло мальчишке преодолеть страшный ров Гарри Лодочника. «Хань-да!» не переставая повторял Каспер, когда его бесплотное тело по капле, словно вода через глину, просачивалось через жидкий камень рва.

– Хань-да!..

Руки вздрогнули от неожиданно мощного притока энергии. Пальцы уверенно нащупали на шее беснующегося цербера узкий горловой хрящ.

– Хань-да!

Малейшее усилие – и зверь («непобедимая тварь», как со злой усмешкой называл церберов Фынь) уже скулит. Сначала тихо, так что никто, кроме Каспера, не слышит этих жалобных звуков. А потом цербер вдруг словно взрывается целым фонтаном мощного визга.

Посетители «Заблудшей овечки» влетели на ринг. Обычно даже самые бородатые разбойники не рискуют приближаться к привидениям (несмотря на всю их привычность) ближе, чем на три метра. Разве что иногда – под хмельком да при хорошей погоде – посидят во дворике перед «Овечкой» в обнимку с кем-нибудь из Неживых... Может, сегодня публика напилась больше обычного, может, разбойников проняло мужество Каспера, а может оттого, что даже этих суровых неулыбчивых мужчин время от времени тянет сделать что-то хорошее и благородное – но все они бескорыстно хотели помочь мальчишке. Это факт.

И они помогли – хотя бы тем, что оставшимся четверым церберам пришлось уносить ноги с ринга. Псы огрызались и продолжали теребить израненные носы. Они были очень (очень-очень) злы, но справиться с целой армией разбойников было не под силу даже церберам.

Уджо, Кислый и остальные Аббадские привидения были сметены на пол и отфутболены к выходу. Насколько стало известно, в ту же ночь они гуськом припорхали в Аббад, потому что поняли: роднее его у них ничего нет. Им больше не хотелось покидать родные стены с их щелбанами и милым сердцу распорядком – даже когда придет время выписки (пусть бы оно вовсе не приходило).

...Неизвестно, что из всего этого получилось, если бы Каспер и в самом деле оказался лежащим на помосте. Затоптать не затоптали бы (ведь Каспер как-никак привидение), но сделать что-то большее, чем они сделали, разбойники, уже не могли.

– Эй, а где парнишка-то? – раздался чей-то голос.

– Цып-цып-цып... Каспер! – подхватил другой.

– Пацан, наверное, уже сидит за стойкой и пьет наше пиво! – воскликнул третий.

– Точно! – обрадовались завсегдатаи «Заблудшей овечки» и дружно устремились к дубовым дверям.

По пути каждый из них получал у Файтера Киллбобса (он сидел на своем обычном месте за столиком в углу и выглядел несколько бледнее обычного) свой долгожданный выигрыш, выражающийся в цифре с длинной вереницей нолей. Для этого Киллбобсу, правда, пришлось извлечь из запасников всю прибыль за последний квартал, на что некоторые из налоговых инспекторов посмотрели косо. Но деньги все-таки взяли.

Хозяин «Овечки», возможно, раздал бы и остальные деньги – ведь он хотел сделать подарок уважаемой публике за поддержку хорошему парню Касперу... Но у него в кармане лежал калькулятор, на котором мистер Киллбобс семьдесят семь раз подсчитал, какая сумма требуется для того, чтобы встретить обеспеченную старость на ферме в Пополудни. И потому он не отдал, ни одного лишнего цента.

...А что же Каспер? Нашли ли его за стойкой с бокалом пива в руках?

Конечно же, нет. Каспер не пил пиво. И вообще – его там не было.