Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

Стрельцова Г.Д. Категория отношения в языке (на материале синтаксиса)

Языкознание наряду с другими науками о мышлении принадлежит к числу тех отраслей человеческого знания, которые обнаруживают наиболее тесные связи с философией на всем протяжении его развития, что объясняется природой самого предмета языкознания – языка, являющегося непременным условием осуществления абстрактного, обобщенного мышления и рациональной ступени человеческого познания (20, с. 3). В свою очередь результаты лингвистических исследований, в частности, изучение роли языка в гносеологическом процессе, проблема развития языка и в особенности языковых значений и категорий как отражения развития познания и его категорий являются необходимым звеном в исследовании законов развития человеческого мышления и познания, составной частью теории познания любой философской системы (12; 15). Непреходящее значение марксистско-ленинской философии для отдельных наук и, в частности, для языкознания заключается в том, что она позволяет рассматривать языковую проблематику в общей взаимосвязи с проблемами исторического материализма и теории познания.

В ряду категорий марксистско-ленинской диалектики, находящих свое непосредственное отражение в языке, особое место отводится категории отношения. С позиции диалектического материализма отношение есть всегда отношение вещей по какому-либо свойству, присущему каждой из них. Как подчеркивал В.И. Ленин в «Философских тетрадях»,

На универсальность категории отношения указывал Ф. Энгельс:

Современная философская трактовка категории отношения рассматривает отношение как момент взаимосвязи всех явлений.

Основной философской проблемой, неизбежно возникающей при анализе категории отношения, является проблема онтологического статуса отношений.

Иная точка зрения на онтологическую сущность отношений представлена в работе А.Я. Райбекаса, отмечающего, что утверждение о том, что существуют вещи, а потом уже их отношения, правомерно лишь с точки зрения направления процесса познания вещей. Но действительность вещи есть диалектическое единство реальных свойств и отношений, в которых она обнаруживает свое существование (16, с. 133). Не существует единого мнения и в трактовке соотношения между понятиями «отношение», «взаимодействие», «связь». Так, А.Я. Райбекас объединяет данные понятия в группу, которую можно было бы назвать группой категорий движения: будучи понятиями разного уровня абстракции, эти категории отображают материальное движение с разных сторон.

В этом ряду понятий, отображающих материальное движение, категория отношения является предельной абстракцией, выражающей самую суть движения – его противоречивую природу. Именно поэтому и взаимодействие, и связь, фиксирующая внешний аспект взаимодействия вещей, есть отношение. Отображая сущность материального движения и форму, в которой оно обнаруживает себя (изменение вещей), категории отношения и связи охватывают все бесконечное многообразие действительного движения (взаимодействия) вещей и их мыслительных образов (понятий), заключает автор.

Существует и другая точка зрения, в соответствии с которой взаимодействие, связь и отношение рассматриваются как однопорядковые явления, отражающие одну и ту же ступень проникновения человеческого ума в объективную действительность – проникновение в сущность движения, воспроизведения отдельных его сторон, моментов.

В соответствии с этим последовательность познания человеком всеобщих форм бытия может быть представлена следующим образом: сначала человек фиксирует отношения (правда, внешние, в частности, отношения сосуществования), затем – взаимодействие, а через взаимодействие приходит к выявлению связи.

Различное, порой противоречивое толкование понятий «отношение», «взаимодействие», «связь» объясняется разнородностью моментов действительности, обозначаемых с помощью этих терминов. Как отмечает А.С. Мельничук (9), термином «отношение» обозначаются и конкретные случаи непосредственного взаимодействия вещей (механического, химического, теплового и т.д.) и «неуловимые» с точки зрения конкретного (чувственного) восприятия отношения типа сходств и различий (количественных, качественных, пространственных), не предполагающие непосредственного взаимодействия.

Таким образом, в данном случае взаимодействие и связь противопоставляются чистым отношениям, которые автор определяет как

Вместе с тем чистые отношения могут быть истолкованы и как бесчисленные реальные возможности возникновения определенных связей и взаимодействий между соответствующими вещами при появлении надлежащих условий. Такое понимание сущности чистых отношений предполагает их объективный характер, что, однако, не является основанием для утверждения об особой «надвещественной» реальности отношений, являющегося основной философской посылкой структурального направления в языкознании или по крайней мере таких его течений, как соссюрианство, глоссематика, дескриптивная лингвистика (15, с. 63).

В языке, отражающем объективную действительность, находят свое выражение связи и отношения между предметами и явлениями окружающего мира. Нашим сознанием, пишет Р.М. Гайсина, выделяются, абстрагируются и отражаются в качестве компонентов смысла (релятивных сем) разнообразные отношения: отношения между предметами и явлениями окружающей действительности (отношения равенства, подобия, соответствия, классификационные отношения, отношения обусловленности, пространственные, временные, причинно-следственные, целевые, условные и тому подобные отношения), отношения человека к различным реалиям (например, отношения обладания, принадлежности, эмоциональные, рациональные отношения различного рода), отношения, существующие между людьми, и т.д. Понятие отношения характеризуется всеобщностью, оно пронизывает все уровни языка и в той или иной мере характеризует абсолютное большинство единиц каждого уровня (5, с. 9 – 10).

На морфологическом уровне отношения объективной действительности отражены в реляционных значениях различных морфологических форм и категорий, на словообразовательном – в значении некоторых словообразовательных аффиксов. В лексическом значении слов также представлены самые разнообразные типы отношений: в одних случаях отношение является объектом прямого наименования, в других определяется как основной (или один из нескольких существенных) признак называемого предмета. В некоторых лексических значениях отношение может быть представлено как сопутствующий признак предмета. Отношения объективной действительности, находя свое отражение в лексических значениях слов, получают статус особого семантического компонента – лексической релятивной семы. На синтаксическом уровне выражаются наиболее общие отношения объективной действительности. Отношения между предметами, явлениями, событиями объективной действительности представлены на синтаксическом уровне как отношения между словами в составе простых предложений, как отношения между частями сложных предложений, как отношения между предложениями в контексте (5, с. 172).

Характер синтаксических отношений в предложении и его синтаксическое построение во многом обусловлены особенностями структуры суждения как формы мысли, выражаемой предложением. Как отмечает В.З. Панфилов, существуют два уровня структуры суждения: субъектно-предикатная структура и его структура как пропозиционной функции.

Лингвистическим подтверждением факта наличия двух уровней структуры суждения может служить то обстоятельство, что в составе предложения определенными языковыми средствами фиксируется и структура суждения как пропозициональной функции и его субъектно-предикатная структура, благодаря чему предложение и имеет два уровня членения – синтаксический и логико-грамматический. Синтаксическое членение коррелирует со структурой суждения как пропозициональной функции, однако между этими двумя видами структур нет взаимооднозначного соответствия. Так, в синтаксической структуре предложения наряду с подлежащим, дополнениями (прямым и косвенным) и сказуемым выделяются и такие второстепенные члены предложения, как определения и несубстантивные обстоятельства, которые сами по себе в отдельности не выражают каких-либо компонентов суждения как пропозициональной функции, т.е. предиката и его аргументов, а входят в состав синтаксических групп (подлежащего, сказуемого, дополнения), выражающих последние. В отличие от этого, логико-грамматическое членение предложения изоморфно субъектно-предикатной структуре мысли, выражаемой предложением. Логико-грамматическое членение предложения и есть субъектно-предикатная структура мысли, компоненты которой маркированы определенными формальными языковыми средствами, варьирующими до известной степени от языка к языку. Набор этих грамматических средств лишь отчасти совпадает с теми средствами, которые используются на синтаксическом уровне членения (14, с. 135).

В языках самых различных типов осуществляется постоянное взаимодействие двух уровней структуры предложения – синтаксического и логико-грамматического.

Основным отношением логико-грамматического уровня, лежащим в основе любого предложения является предикативное отношение. Как подчеркивал И.И. Мещанинов,

Каждое законченное высказывание строится на предикативных отношениях. Они передаются сочетанием субъекта и предиката даже тогда, когда один из них не получает соответствующей грамматической формы. Пропуск соответствующего члена предложения не нарушает передаваемых отношений. Предикативные отношения могут сосредоточиваться в одной лексической единице без грамматического выражения субъекта или предиката, если один из них восстанавливается из контекста (10).

П.В. Чесноков, анализируя понятие предикативности, выделяет две точки зрения на данную категорию. Согласно одной точке зрения, значение и назначение общей категории предикативности заключается в отнесении содержания предложения к действительности. При этом признается, что предикативность не всегда выражается в предикативной связи между частями или членами предложения, что она может быть присуща предложению в целом и не вызывать его расчленения. Согласно второй точке зрения, предикативность – это сказуемостное свойство или отношение, т.е. то, что делает сказуемое сказуемым. Иначе говоря, предикативность рассматривается как особого рода отношение между компонентами предложения, возникающее благодаря своеобразной противопоставленности одного компонента (сказуемого или подобного ему по функции элемента структуры) другому. По мнению П.В. Чеснокова, каждая из этих точек зрения отражает реальную предикативность только с одной стороны: первая касается содержания предикативности, вторая – ее формы (21, с. 173). Предикативность как единство содержания и формы определяется в работе как «наименьший акт соотнесения мысли с действительностью». Поскольку этот акт осуществляется в пределах так называемого простого предложения, предикативность представляет собой его важнейший отличительный признак. Соотнесение содержания с действительностью, отмечает П.В. Чесноков, т.е. осознанное указание на то, что выражаемая мысль относится к предмету действительности, раскрытие этого отношения свойственно лишь предложению, через семантическую структуру которого и осуществляется акт отнесения. В содержании предложения выделяются два компонента. Один из них, заключающий в себе то, что должно быть соотнесено с предметом действительности, противопоставляется другому так, как будто он противопоставляется самому предмету. В результате второй компонент воспринимается как представитель (заместитель) предмета в мысли, как его идеальный двойник, а первый компонент мыслится как соотнесенный с самим предметом. Первый компонент (семантический предикат) обычно объединяет в себе содержание сказуемого и зависимых от него слов, второй – содержание подлежащего и слов, подчиненных ему (семантический субъект), противопоставление которых принято называть предикативным отношением. Компоненты семантической структуры могут быть иметь соответствия в материальной структуре, возможны также случаи, когда один из компонентов семантической структуры не находит воплощения в материальной структуре. При этом невербализованным оказывается семантический субъект (21, с. 175).

Предикативность, отмечает В.З. Панфилов, есть и свойство мысли, и, в той мере, в какой она имеет определенные языковые показатели, свойство предложения, выражающего эту мысль. Мысль и языковая единица, ее выражающая, приобретают свойство предикативности, поскольку осуществляется акт ее отнесения к действительности. Но так как этот акт отнесения включается в субъективную сторону познавательного процесса, направленного на ту или иную ситуацию, предикативность оказывается принадлежностью мысли на уровне ее субъектно-предикатной структуры и, соответственно, на уровне логико-грамматического членения предложения. На уровне синтаксического членения предложения, в отличие от этого, функционирует не категория предикативности, а категория сказуемости, определяемая как свойство сказуемого, являющегося наряду с подлежащим организующим центром предложения и характеризуемого в каждом языке определенными грамматическими признаками. Предикативность свойственна всем типам предложения, в том числе и тем, которые не имеют логико-грамматического членения. В предложениях, имеющих логико-грамматическое членение, предикативность осуществляется в предикативном отношении, т.е. в отношении между логико-грамматическим субъектом и предикатом. В отличие от этого сказуемость свойственна только тем типам предложения, в которых выделяется сказуемое как член предложения. Наряду с этим автор считает целесообразным выделять сказуемостное отношение, свойственное двусоставным предложением, в котором реализуется сказуемость. Таким образом, если предикативное отношение есть принадлежность логико-грамматического уровня, то сказуемостное отношение характеризует синтаксическое членение предложения. Если в предложениях не совпадают логико-грамматическое и синтаксическое членение, расходятся также предикативное и сказуемостное отношение (14, с. 153 – 154).

Иногда как предикативное квалифицируют отношения между компонентами актуального членения, т.е. отношения между частью предложения, заключающей в себе исходное содержание, и частью вводящей новую информацию, полагая, что только это отношение формирует предложение как коммуникативную единицу.

Актуальное членение является необходимым свойством любого предложения, оно связано с установлением особого соотношения, между компонентами его состава, которым определяется коммуникативная перспектива в развертывании высказываемого сообщения. Обычно в предложении вычленяются и противополагаются друг другу по их функциональному назначению два основных компонента: один из них обозначает исходное в сообщении, другой содержит наиболее существенное – то, ради чего высказывание вообще состоялось. Данное отношение обозначается как отношение темы и ремы (К. Боост), данного и нового (К.Г. Крушельницкая), основы высказывания и предицируемой части (И.П. Распопов). Расчленение указанных компонентов и устанавливаемые между ними отношения зависят от определенного коммуникативного задания, что особенно ясно и непосредственно обнаруживается в вопросно-ответной форме диалога. В условиях монологической речи для выявления того, какое коммуникативное задание раскрывается данным предложением и каково, следовательно, его актуальное членение, существенную роль играет наличие определенных смысловых связей этого предложения с тем речевым целым, в состав которого оно входит (18).

Актуальное членение предложения складывается на базе его синтаксического членения. Поэтому соотношение компонентов актуального членения, их состав и функции во многом предопределены наличным составом и строением соответствующих синтаксических конструкций.

Основу синтаксического уровня структуры предложения составляют смысловые отношения между компонентами синтаксических единиц (словосочетания, предложения, сложного предложения), которые формально выявлены, объективированы синтаксической связью между ними. Поэтому синтаксическая связь, т.е. формальные, строевые отношения между компонентами синтаксических единиц, выявляющие смысловые отношения и выраженные средствами языка, составляют исходное и фундаментальное понятие синтаксиса (4, с. 16).

Характеризуя синтаксические отношения между членами предложения и синтаксическими группировками, И.И. Мещанинов отмечал, что

Наиболее общими видами связи между синтаксическими единицами традиционно считаются сочинение и подчинение. Однако критерии, в соответствии с которыми выделяются и отграничиваются два данных вида синтаксической связи, у разных авторов различны. По мнению В.А. Белошапковой (4), в сфере синтаксических связей следует различать два уровня:

1) уровень связи между словом и формой слова; а также связи между формами слов и

2) уровень связи предложения, включающий в себя связи в сложном предложении.

Наиболее общей и последовательной оппозицией, которая может быть использована при анализе всех видов связи, является, по мнению автора, противопоставление сочинительной и подчинительной связи. Сочинение и подчинение противостоят друг другу по признаку наличия (отсутствия) детерминации, т.е. формально-строевых отношений определяемого и определяющего, главного и зависимого компонентов. При подчинении эти отношения есть, и роль компонентов в создании конструкции различна, следовательно, они разнофункциональны, при сочинении их нет, и компоненты однофункциональны. Следует, однако, подчеркнуть, что однофункциональность компонентов, свойственная сочинительной связи, предполагает не их однооформленность, а обязательную семантическую одноплановость. Сочинительная и подчинительная связи различаются также средствами выражения. Средства выражения сочинительной связи одинаковы на разных уровнях, в то время как средства выражения подчинительной связи на уровне связи формы слова существенно отличаются от средств выражения подчинения на уровне связи предложения. В рамках сочинительной связи в соответствии с признаком открытости / закрытости автор различает открытую и закрытую сочинительную связь. Данные виды сочинительной связи противопоставляются не только по числу компонентов (два – в случае закрытой сочинительной связи, неопределенное количество – при открытой сочинительной связи), но и по характеру смысловых отношений, которые они выявляют, а также по средствам их выражения. Наличие у закрытой сочинительной связи общих черт с подчинительной связью (двухкомпонентность и место (морфемно) выраженного показателя связи) позволило автору построить несколько отличающуюся от традиционной оппозицию основных видов синтаксической связи: открытая сочинительная связь / закрытая сочинительная связь, подчинительная связь (4, с. 26).

Рассматривая основные виды синтаксической связи как отражение основных семантических типов отношений (между объектами действительности) – отношений однородности, неоднородности и недифференцированности, В.Г. Гак выделяет три основных типа связи: сочинение, подчинение и соположение. Соположение рассматривается в работе не как формальный вариант сочинения или подчинения, но как особый тип связи, назначение которого состоит в выражении недифференцированной связи, уточняемой только в контексте. Для разграничения сочинения и подчинения используются следующие критерии:

1. равноправие / неравноправие элементов связи (семантический критерий) и

2. структурные критерии:

а) функциональное тождество – нетождество элементов;

б) возможность / невозможность редукции компонента;

в) обратимость / необратимость сочетания;

г) открытость / закрытость ряда;

д) включенность / невключенность показателя отношений в состав компонентов связи.

В качестве наиболее отвлеченной по значению формы связи автор рассматривает соположение, в качестве более определенной – сочинение, самой конкретной – подчинение (6, с. 36 и далее). На уровне сложного предложения оппозиция сочинение / подчинение представляется как типы связи, отражающие самые общие логические отношения между процессами: сочинение отражает отношения конъюнкции, дизъюнкции, импликации, отрицания импликации; подчинение отражает логические отношения условия, уступки, причины, времени (обстоятельственные придаточные предложения), характеризации в широком смысле (дополнительные и относительные придаточные). Как и всякие другие семантические разграничения, отмечает автор, данные различия не абсолютны. Между двумя типами отношений имеются промежуточные явления, сложносочиненные предложения могут употребляться в значении сложноподчиненных и наоборот. Внутри сложноподчиненного предложения главная часть не всегда описывает основной процесс, а придаточная – второстепенный (6, с. 192).

Именно наличие такого рода размытых границ между сочинением и подчинением позволяет сделать предположение о сходстве рассматриваемых понятий.

Различие между подчинением и сочинением в плане логики заключается в том, что в первом случае имеет место явно выраженное подчинение одного понятия другому, а во втором – не выраженное явно подчинение двух понятий третьему. Иначе говоря, в первом случае устанавливается вполне определенное отношение между двумя понятиями, тогда как во втором указывается лишь на наличие связи между двумя понятиями без специального уточнения ее характера. Языковой формой выражения логических связей между событиями (конъюнкции, дизъюнкции и импликации) и является сочинение и подчинение. Сочинение выражает связь между параллельными или последовательными событиями, а подчинение – определенный тип отношений между ними, маркируя определенным образом предыдущий и последующий элементы этого отношения. Конъюнкции и дизъюнкции соответствует в языковом плане сочинение, импликации – главным образом подчинение. Автор различает два типа сочинения – конъюнктивное и импликативное. Во втором случае происходит нейтрализация некоторых различий между сочинением и подчинением. Сочинение и подчинение соответствуют разным аспектам человеческого познания: конъюнктивное сочинение – процессам сопоставления и противопоставления, импликативное сочинение – процессу наблюдения, описания событий, подчинение – процессу обобщения и вывода (7, с. 18). Автор выделяет следующие особенности сочинения и подчинения в рамках сложного предложения. В сложноподчиненном предложении подчиненный компонент замещает одну из валентностей главного предложения, в то время как компоненты сложносочиненного предложения не связаны друг с другом валентностными отношениями. Вследствие зависимости одного из компонентов сложноподчиненное предложение не может иметь симметричной структуры. Сложносочиненные предложения могут быть как симметричными, так и асимметричными. Симметричность сложносочиненного предложения проявляется в виде синтаксического параллелизма структур его компонентов. Компоненты сложноподчиненного предложения могут быть обратимыми без изменения общего содержания предложения. Среди сложносочиненных предложений встречаются как обратимые, так и необратимые. При обращении сложноподчиненного предложения зависимый компонент (придаточное предложение) перемещается вместе с союзом, в обратимых сложносочиненных предложениях компоненты перемещаются относительно союза. Различие между подчинением и сочинением внутри простого предложения заключается, как отмечает Ю.А. Левицкий в следующем. При подчинении зависимое слово всегда заполоняет одну из свободных валентностей главного, т.е. два связываемых компонента занимают различные синтаксические позиции. При сочинении однородные члены предложения повторяют одну и ту же валентность, занимают одну и ту же синтаксическую позицию (7, с. 38 – 39).

Разнородность критериев, служащих для выделения и разграничения сочинения и подчинения, неразработанность семантической характеристики данных синтаксических связей, наличие случаев асимметрии в ее использовании послужило основанием ряду исследователей поставить под сомнение обоснованность выделения сочинительных и подчинительных отношений в качестве единственно возможных отношений между синтаксическими единицами. Так, Н.П. Романова (17), анализируя сочинительные и подчинительные союзы, которые обычно определяют типы сложных предложений, приходит к выводу о том, что в трактовке понятий «сочинение» и «подчинение» над лингвистами тяготеет дань традиции. Эти понятия оказываются как бы заданными a priori, что заставляет исследователя искать непротиворечивые критерии для подтверждения данной оппозиции, при этом часто оказывается, что если выделен признак, который можно как-то уточнить, лингвистически измерить, он делит союзы на группы, не совпадающие с традиционными. Эти признаки (фонетическая неполноценность, способность соединять однородные члены, позиционная подвижность) делят союзы по формальному признаку, не имеющему ничего общего с семантикой, содержащейся в термине «подчинение» и отраженно противопоставленной в термине «сочинение». Такой путь классификации отношений должен привести, по мнению автора, к отказу от понятий «сочинение» и «подчинение» применительно к союзам, что в свою очередь должно отразиться и в терминологии. Так, в зависимости от формальных критериев, положенных в основу классификации, можно говорить о противопоставленности «позиционно закрепленных» и «подвижных» союзов, «монофункциональных» (соединяющих только части сложного предложения), «бифункциональных» и «полифункциональных» союзах. Не отрицая в принципе наличие семантического различия, выражающегося в терминах «сочинение» и «подчинение», автор считает, что это различие не обосновано в достаточной мере с синтаксической точки зрения (17, с. 10).

Один из примеров классификации типов синтаксических связей на основании единого формального критерия представлен в работе (19). В качестве дифференциального признака берется направление синтаксической зависимости. Последовательно применяя этот формальный критерий к анализу различных типов связи, авторы выделяют на уровне связи членов предложения трехчленную оппозицию: двусторонняя зависимость (взаимосвязь), предикативная связь / односторонняя, т.е. однонаправленная зависимость (подчиненная связь) / отсутствие зависимости (сочинительная связь). В данной трехчленной системе, построенной по принципу направления зависимости, один член оппозиции выступает как член с нулевым направлением (19).

Основную роль в построении предложения играет подчинительная связь, которая целиком пронизывает и объединяет все компоненты предложения. Как отмечает И.П. Распопов, данный вид связи по своему характеру и направлению далеко не единообразен. Выделяются по крайней мере четыре его разновидности: субординация, координация, тяготение и аппликация. Субординация определяется как прямая и односторонняя направленная связь между подчиняющим и подчиненным компонентами предложения, которая обеспечивает прежде всего парные сцепления слов – словосочетаний. В отличие от субординации координация представляет собой взаимонаправленное подчинение соответствующих словоформ (например, связь между местоименным подлежащим и глагольным сказуемым). Под тяготением понимается такая разновидность подчинительной связи, которая выражает семантически обусловленное стремление одного из компонентов синтаксической конструкции соотнести свое содержание с другим компонентом через посредничество третьего компонента, с которым они оба также находятся в определенной связи (ср. связь между деепричастием и именем в функции подлежащего, устанавливаемая наряду с прямым подчинением деепричастия личному глаголу в функции сказуемого). Аппликация рассматривается как обособление приложения в широком смысле слова. Применительно к подчинительной связи различают три основных способа ее реализации: согласование, управление и примыкание.

Определение основных членов предложения дается автором при учете следующих моментов:

1) вида и способа связи членов предложения с подчиняющими их словами;

2) принадлежность слов, которым они подчинены, к определенным лексико-грамматическим классам;

3) выражаемых ими и детерминированных в языке отношений реальной действительности (18, с. 65).

В ряду подчинительных отношений простого предложения центральное место отводится сказуемному отношению.

Принципиальным различием между сказуемным отношением и другими подчинительными синтаксическими отношениями в рамках элементарного предложения является обязательная сочетаемость обоих компонентов (подлежащего и сказуемого) по отношению друг к другу. Во всех остальных случаях подчинительных отношений один из сочетающихся компонентов (зависимый) обладает обязательной сочетаемостью по отношению к господствующему члену, между тем как господствующий член характеризуется лишь факультативной сочетаемостью по отношению к зависимому компоненту. Особая и решающая роль сказуемного отношения – это организация элементарного предложения, а также построение других синтаксических образований. В качестве других подчинительных грамматических отношений В.Г. Адмони выделяет объективное, обстоятельственное, модальное и атрибутивное отношения. Обобщенное грамматическое значение объектного отношения состоит в направленности действия на предмет – в направленности, выступающей в различных формах, начиная от непосредственного воздействия и кончая установлением какого-либо соотношения между действием и предметом или приближением к предмету. В зависимости от вида действия на предмет различаются прямое и косвенное дополнения. Синтаксическое отношение транзитивных глаголов неполной предикации и объектов по формальным признакам сходно с предикативным отношением, однако в отличие от него господствующий компонент этого отношения, транзитивный глагол по своему морфологическому характеру сам не является независимым компонентом предложения, между тем как номинативное подлежащее является таковым и получает свою обязательную сочетаемость со сказуемым лишь на базе своей специфической позиции в предложении. Обстоятельственные отношения образуются между сказуемным глаголом и наречием, предложной группой или (в редких случаях) косвенным падежом, выражая связь между процессом и его признаком. Обстоятельство обладает обязательной сочетаемостью, направленной к глаголу, но глагол, за исключением небольшого числа глаголов неполной предикации со значением «нахождение где-либо» обладает лишь факультативной сочетаемостью, направленной к обстоятельству. При глаголах неполной предикации обстоятельство становится членом расширенного сказуемого. Атрибутивное отношение – отношение между существительным и грамматически зависимым от него словом – выражает связь между предметом (вообще предметным понятием в широком смысле этого слова) и его признаком. Данное отношение является неравноправным: определение связано с определяемым обязательной сочетаемостью, а определяемое с определением – факультативной сочетаемостью.

Помимо этих традиционных логико-грамматических видов отношений автор выделяет также модальное отношение, определяемое как отношение модального члена предложения (может быть, вероятно) к связи между подлежащим и сказуемым, в чем выражается даваемая говорящим оценка реальности сказуемного отношения. Но непосредственно как модальный член предложения, так и отрицание, выступающее в этой функции, относятся к глаголу. Основное различие между модальным и обстоятельственным отношениями состоит в том, что модальное отношение не связывает процесс с его признаком, внешним или внутренним, а выражает определенную установку говорящего по отношению к связи между процессом (или предметом, или свойством) и его признаком. Тем самым модальное отношение следует отнести к коммуникативно-грамматическим категориям. Отрицание автор рассматривает как один из модальных членов предложения, а отношение, существующее между ним и глаголом (или другим компонентом предложения), как отношение модальное.

Оформление существующих в предложении связей и отношений может осуществляться с помощью различных синтаксических средств. Как отмечал И.И. Мещанинов, отдельные языки обладают разнообразными синтаксическими приемами, служащими для разделения и соединения частей предложения. В качестве таких приемов выделяются инкорпорирование (полное и частичное), синтетизм, согласование, замыкание, примыкание, управление, сепаратизация, локализация, ритмические группы и синтагмы и интонация. Каждая отдельная языковая система, подчеркивал И.И. Мещанинов, делает основной упор на использование тех или иных синтаксических приемов, при помощи которых проводится построение самого предложения. Составные части предложения входят друг с другом в синтаксические отношения, и в зависимости от синтаксической значимости этих слагаемых частей различаются виды синтаксических отношений. Одни из них прослеживаются между самостоятельными по своему смысловому значению членами предложений, другие – между словами, группирующимися вокруг одного из членов, оказывающегося ведущим по отношению к зависимым от него членам. Таким образом, и сами синтаксические приемы, проводящие указанные синтаксические отношения, приобретают различную значимость. Так, полное инкорпорирование, синтетизм, сепаратизация (обособление в широком понимании этого слова), локализация (местоположение) и интонация применяются в построении всего предложения, тогда как частичное инкорпорирование, замыкание, согласование, управление, примыкание используются только в оформлении отдельных синтаксических групп внутри предложения.

Категория отношения носит универсальный характер, пронизывая все языковые уровни, и в той или иной степени характеризует большинство единиц каждого уровня.

Анализ работ советских лингвистов, опубликованных в последнее время и посвященных исследованию синтаксических связей и отношений, показывает, что категория отношения в ее синтаксическом выражении рассматривается на двух уровнях структуры предложения: логико-грамматическом и синтаксическом. Интересным в этой связи представляется рассмотрение соотношения данных уровней в их взаимосвязи, что позволит выявить некоторые общие принципы проявления исследуемой категории как в языковой структуре, так и в ее реальном функционировании.

1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 5 – 338.

2. Ленин В.И. Философские тетради. – Полн. собр. соч., т. 29, с. 1 – 782.

3. Адмони В.Г. Синтаксис немецкого языка. Система отношений и система построения / АН СССР. Ин-т языкознания. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1973. – 366 с.

4. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. – М.: Высш. шк., 1977. – 248 с.

5. Гайсина Р.М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. – 195 с. – Библиогр.: с. 184 – 194.

6. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Синтаксис. – М.: Высш. шк., 1981. – 208 с. – Библиогр.: с. 208.

7. Левицкий Ю.А. Проблемы сочинения / Перм. гос. ун-т им. А.М. Горького. – Пермь: Перм. гос. ун-т, 1980. – 81 с.

8. Материалистическая диалектика: Законы и категории / Митин М.Б., Шептулин А.П., Ляхова Л.Н. и др.; Редкол.: Шептулин А.П. (отв. ред.) и др.; АН СССР. Ин-т философии, АН УзССР. Ин-т философии и права им. И.М. Муминова. – Ташкент: Фан, 1982. – 343 с.

9. Мельничук А.С. Понятие системы и структуры языка в свете диалектического материализма. – В кн.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970, с. 38 – 69.

10. Мещанинов И.И. Структура предложения / АН СССР. Науч. совет по теории сов. языкознания при Отд-нии лит. и яз. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. – 104 с. – (Вопр. теории языкознания; Вып. 1).

11. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи / АН СССР. Отд-ние лит. и яз. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978. – 387 с.

12. Мигирин В.Н. Марксистско-ленинская методология и лингвистика: Эвристич. и конструктив. возможности марксистско-ленинской методол. в языкознании. – Кишинев: Штиинца, 1974. – 138 с.

13. Отношение. – В кн.: Философский словарь. – 4-е изд. М., 1981, с. 268 – 269.

14. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания / АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1982. – 357 с. – (Пробл. марксистско-ленинского языкознания).

15. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания: Гносеол. аспекты / АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1977. – 287 с.

16. Райбекас А.Я. Вещь, свойство, отношение как философские категории. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1977. – 242 с.

17. Романова Н.Л. О границах между сочинительными и подчинительными союзами: (На основе анализа понятий сочинения и подчинения). – В кн.: Аналитические средства связи в полипредикативных конструкциях. Новосибирск, 1980, с. 9 – 13.

18. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. – М.: Просвещение, 1970. – 191 с. – Библиогр.: с. 186 – 190.

19. Синтаксис словосполучення i простого речення: (Синтаксичнi категориii i звʼязки) / Редкол.: Жовтобрюх М.А. вiдп. ред.); АН УРСР. Ин-т мовознавства iм О.О. Потебнi. – Киïв: Наук. думка, 1975. – 222 с.

20. Философские основы зарубежных направлений в языкознании / Отв. ред. Панфилов В.З.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1977. – 294 с.

21. Чесноков П.В. О предикативности как свойстве предложения. – В кн.: Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975, с. 171 – 178.