— Все. Кончили! — сказал один из «слухачей», отодвигая наушник от уха.
«Слухач» сидел на дереве, уставив в ближайшее к нему окно коттеджа ствол микрофона направленного действия, фиксировавшего дребезжанье стекла, за которым Шустрый уже минут пять избивал объект. Стекло прекрасно улавливало колебания воздуха в помещении и, выгибаясь под микроударами децибел, сокращало или удлиняло тонкий лазерный луч, превращающий микроны изменившихся расстояний в электрические, а затем звуковые колебания.
Лазерный луч одинаково точно реагировал на голоса, на топот ног, звонки телефона, смех, удары костяшек пальцев о лицо и падение того лица на пол. Лазерному лучу была безразлична природа звука. Лазерному лучу был важен сам звук.
Минуту, две, три, пять наушники транслировали только шарканье ног по полу, болтовню и смех братвы и посторонние сильные звуки, доносившиеся с улицы.
Отдельные доносившиеся до слуха наблюдателя звуки позволяли надеяться на благополучный исход драки.
— Вроде дышит...
— Воду надо. Водой его окатить, тогда очухается...
Но в целом часы «объекта» были сочтены.
— Третий, говорит Девятый. Переключи меня на Первого, — попросил «слухач».
— Ты уверен?
— Уверен.
Всю имеющую особую ценность и особую спешность информацию приказано было передавать, минуя посредников, сразу Первому.
— Первый слушает, — ответил на вызов майор Проскурин.
— "Объект" в критическом положении, — доложил Девятый.
— Что с ним?
— Его бьют, — очень просто, без принятых в эфире намеков, недомолвок и оговорок сообщил Девятый.
— Сильно бьют?
— Насмерть.
— Так, понятно. Звучала ли какая-нибудь информация о бывшем при «объекте» грузе?
— Да. Они говорили о пистолетах, баксах и дискетах.
— Это точно?
— Точно.
— Девятый, не отключайся, — приказал Первый и поднял трубку телефона внутренней связи. — Товарищ генерал, майор Проскурин.
— Ну? Что у тебя?
— Девятый докладывает, что груз на месте. Но...
— Что «но»?
— "Объект" находится в критическом положении. Возможен его уход.
Утрата «объекта» не входила в планы генерала Трофимова, потому что на нем была завязана одна из разрабатываемых интриг. Не основная, но важная в общей концепции операции. И кроме того, был еще груз.
«Объект» и груз надо было выручать.
— Готовьте группу захвата, — распорядился генерал, лихорадочно прокручивая в голове варианты выхода из сложившегося, хочется надеяться, небезвыходного положения. — Быстро готовь!
— Есть! — Майор Проскурин положил трубку и тут же набрал еще один телефон. — Портнов?
— Я, товарищ майор.
— Давай своих в ружье. На сборы пять минут. Транспорт я высылаю.
— Что, война, что ли?
— Для тебя всегда война. Понял?
— Понял. От кого исходит приказ?
— От генерала Трофимова.
— Состав полный?
— Полный.
— Какое брать вооружение?
— По второму номеру.
По второму номеру означало брать все, кроме пулеметов, гранатометов и пластиковой взрывчатки.
— Есть, товарищ майор! Взвод, в ружье!
Двадцать мающихся от безделья бойцов разом бросили костяшки домино, газеты, журналы, невыключенный телевизор, недопитый кофе и короткой пробежкой добрались до оружейки. Без толкотни, препирательств и прочей сопровождающей всякое гражданское дело суеты, в считанные секунды разобрали оружейную пирамиду, подхватили с вешалок бронежилеты, каски, снаряженные запасными обоймами пистолеты и гранатами «жилетки» и выскочили на плац, к которому подошли два крытых брезентом бортовых грузовика.
— По машинам!
Ухватились за поручни, перебросили тела в кузов, расселись по скамьям, уставив автоматы дулами вверх. Хоть и разряженные, но все равно на всякий случай вверх.
— Готовы!
Брезент упал, скрывая от взоров случайных прохожих вооруженных автоматами, в касках и бронежилетах бойцов. Группы захвата в отличие от военнослужащих общевойсковых частей не ездят с открытыми пологами, чтобы иметь возможность глазеть по сторонам, скрашивая созерцанием окружающей гражданской жизни свой нелегкий ратный быт. И не ездят с мигалками и с поясняющими надписями на бортах, как это предписано милицейскому, заранее всех запугивающему своим приближением ОМОНу. Группы захвата ездят без дополнительной рекламы, потому что заинтересованы прибыть на место «работы» незамеченными и в полной мере использовать обеспечивающий половину успеха эффект неожиданности. Такой эффект, когда потери десять к одному. А лучше к ста...
— Группа захвата на маршруте, — доложил майор Проскурин. — Через двадцать пять — тридцать минут прибудут на место. Какие будут дальнейшие приказания?
— Какие приказания? Будут приказания... Группе захвата отбой!