Кинг

ГЛАВА 47

Саванна

«Здесь уютно».

Голос Кинга проникает в мои чувства, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как он приближается. Замечая, что Вэл делает то же самое.

Комната в основном погружена в тени, поэтому его большая фигура, шагающая в темноте, выглядит зловеще.

Вэл знала, где находится выключатель, чтобы включить уличный камин, поэтому мы приглушили свет в этой комнате, разожгли огонь снаружи и, наблюдая за пламенем, съедали пачку мармеладных мишек, которую Вэл достала из своей сумки, и говорили о…

Я пытаюсь сосредоточиться, но не могу вспомнить, о чем мы говорили до того, как пришел Кинг.

Он останавливается, вставая позади наших стульев, и мне приходится запрокинуть голову назад, чтобы увидеть его.

«Сестра», — кивает он Вэл, прежде чем повернуться ко мне. «Жена».

У меня скручивает живот, но это не от алкоголя, а от него.

«Муж», — шепчу я приветствие.

Его веки опускаются, и я вижу, как двигается его челюсть, прежде чем он наклоняется.

Я начинаю закрывать глаза, думая, что он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Боже, я действительно хочу, чтобы он меня поцеловал.

Усмешка Вэла заставляет меня снова открыть глаза.

Ой.

Кинг не пытался меня поцеловать. Он тянулся к недоеденной банке лапши, которую я поставил рядом со своим стулом.

Наверное, мне должно быть неловко, но, наблюдая, как он искусно орудует палочками для еды, я чувствую лишь вожделение.

Я останавливаюсь на секунду, чтобы осмотреть его с головы до ног.

Пожалуй, полностью голый — это моя любимая версия Кинга. Удивительно, что мои леггинсы не порвались, когда он разделся передо мной догола вчера вечером.

Но это — темные брюки, белая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты — это должно быть незаконно.

Его губы открываются и закрываются, удерживая полный рот лапши, гладкие палочки для еды выскальзывают из его закрытого рта.

Даже то, как он жует, горячо. Его челюстные мышцы работают, напрягаясь при каждом движении.

Краем глаза я вижу, как Вэл двигается, ее голова двигается взад-вперед, чтобы посмотреть то на меня, то на ее чертовски красивого брата.

«Хочешь «Маргариту»?» — спрашивает она.

Кинг проглатывает следующий кусок. «Это то, что вы двое пили?»

Я пытаюсь кивнуть, но, глядя так высоко, это становится трудно.

Кинг делает еще один большой глоток, прежде чем подойти к маленькому столику, где расставлены все наши напитки.

«У нас закончился лед», — говорит Вэл, но Кинг лишь хрюкает, поднимая бутылку текилы.

Думаю, мой рот может отвиснуть, когда Кинг поднесет всю бутылку к губам и запрокинет голову назад. Его горло дважды сжимается, проглатывая два глотка. И я думаю, что, наблюдая за этим действием, я могла бы пустить слюни.

Я бы не стала пить текилу в чистом виде, но наблюдать за тем, как он это делает, было чертовски возбуждающе.

«Все в порядке?» — спрашивает Вэл у брата, намекая, что это нетипичное для него поведение.

Кинг проводит тыльной стороной ладони по губам, глядя на меня, прежде чем кивнуть. «Хорошо». Затем он смотрит на Вэл. «Ты остаешься?»

Она качает головой. «Нет, я собиралась заказать такси». Я наконец отвожу взгляд от Кинга, чтобы посмотреть, как она проверяет время на телефоне. «Наверное, стоит сделать это сейчас».

«Нет». Кинг достает свой телефон из кармана и прижимает его к уху. Мы все ждем, пока он начнет говорить. «Подгони машину. Ты отвезешь мою сестру домой. Сейчас». Затем он завершает разговор.

Мы с Вэл переглядываемся, и она закатывает глаза от его грубости. Но я чувствую прилив негодования, мы не говорили, что закончили.

«Мы…» Я начинаю спорить, но Кинг щелкает пальцами.

Щелкает. Своими. Пальцами.

Мои легкие вздымаются.

Черт возьми, я почувствовал этот щелчок в глубине души.

Мне кажется, Вэл смеется, но мои уши слишком полны жужжащего желания, чтобы что-либо услышать.

Вэл встает со стула, и я теряю равновесие, но мне удается встать и быстро обнять ее на прощание.

«Я позвоню тебе позже», — говорит она, хотя мы не обменялись номерами. А у меня нет телефона.

Кинг следует за ней через студию, и я ожидаю, что он выведет ее из дома, но он останавливается там. И когда Вэл входит в дверь, Кинг закрывает ее за собой.

Заперев нас здесь одних.

Он поворачивается ко мне лицом. И стоя так, в комнате друг от друга, это не притупляет тягу, которую я чувствую к нему. Я чувствую треск желания, как молния между нами. Как будто что-то соединяет мою грудь с его. Осязаемая струна, клянусь, я могла бы коснуться ее, если бы попыталась.

Кинг протягивает руку в сторону и щелкает последним выключателем света. Погасив последний источник света в комнате.

Я все еще вижу его, сквозь окна проникает свет, и мне достаточно его, чтобы увидеть, как он крадется ко мне.

Моя грудь тяжело вздымается.

Я хочу этого.

Я так этого хочу.

Кинг останавливается в футе от меня. Глядя на меня сверху вниз. Глаза расплавлены в тусклом свете.

Я слишком занята тем, что смотрю на него, чтобы увидеть, как двигаются его руки. Но затем они хватают подол моей футболки и стягивают ее через голову.

Я поднимаю руки и позволяю ему снять ее.

Мозолистая рука надавливает мне на грудь, тянет вниз, между грудей, по лифчику, по животу, к верхней резинке джинсовых шорт.

Его пальцы обхватывают джинсовую ткань, а костяшки вдавливаются в мягкость моего живота.

«Я буду продолжать кончать в тебя. Так что если ты пока не хочешь иметь стадо детей, тебе лучше найти какие-нибудь противозачаточные средства».

Дыхание покидает мои легкие.

Наверное, это должно меня разозлить.

И если бы он спросил до нашего первого раза, я бы сказала ему, что у меня все готово на ближайшие два с половиной года.

Но он не спросил. И когда его пальцы начали расстегивать пуговицу и ширинку моих шорт, последнее, что я чувствую, — это болтливость.