Китабу о животных

МБОГО Бдительный воин

В своей книге «В ослепительной Африке» Карл Экли писал:

«В отличие от льва, который, сбив жертву с ног или ранив ее, этим и ограничивается, буйвол, преследуя человека, обязательно догонит его и не успокоится до тех пор, пока жертва не расстанется с жизнью.

Один охотник рассказал мне происшедшую с ним историю, в которой буйвол страшно проявил свой нрав. Охотник с товарищем ранили буйвола и двинулись следом за ним в густые заросли. Буйвол же притаился и совершенно неожиданно бросился на них. Они даже выстрелить не успели. Сбив охотника с ног, буйвол ринулся вслед за его товарищем. Первому удалось забраться на дерево, но оружие он потерял. К тому времени друг его был уже мертв. Однако буйволу этого было мало. Два часа он топтал труп ногами и подбрасывал его кверху, а раненый человек на дереве мог лишь беспомощно на это глядеть. Буйвол ушел только тогда, когда останки погибшего были сровнены с землей. Более мстительного зверя в Африке нет».

Если Карл Экли, известный зоолог, борец за охрану природы и один из основателей Национального парка Конго, называет какое-либо животное мстительным, то что в таком случае остается думать обыкновенным людям?

Профессиональные охотники, как правило, соглашаются с мнением, что южноафриканский буйвол — Мбого на языке суахили — самое опасное животное в Африке и убийца номер один Большой Пятерки, этой бесславной корпорации убийц. А чтобы доказать это утверждение, они заявляют, что буйвол нападает без всяких на то причин — когда его только выслеживают; что он мстительный — если его ранить, он рогами и копытами бьет неудачливого врага до тех пор, пока тот не превращается в месиво цвета кукурузной муки.

Охотники-любители, как попугаи, твердят то же самое, а сами хвастаются друг перед другом впечатляющими трофеями, которые на самом деле достались им от Белого Охотника, застрелившего буйвола после того, как клиент, охваченный паникой, случайно ранил животное, а то и вовсе промахнулся по такой огромной мишени. Временами они столь страстно мечтают убедить всех, что одержали победу над Номером Один, что даже не делают вид, будто охотятся. В книге «Убийцы в Африке» Александр Лэйк сообщает:

«Ежели вам требуются большие деньги, добудьте себе голову буйвола с рогами в пятьдесят семь или более дюймов в размахе. В барах Найроби и Йоханнесбурга околачивается куча липовых спортсменов, которые за буйволиные рога готовы тут же отвалить тысячу долларов. Как я слышал, рекордными по цене оказались рога в пятьдесят шесть с половиной дюймов в размахе. Эти состоятельные, убивающие время в барах спортсмены согласны отдать все, лишь бы доказать, что они — великие охотники».

Люди, ослепленные блеском охотничьих басен и введенные ими в заблуждение, совершенно не сомневаются в дурном нраве Мбого и отчего-то почти всегда называют этого хитрого якобы убийцу «водяным буйволом», путая его с индийским добродушным, дружелюбным животным, одомашненным. Водяные буйволы, обитающие в Африке, были привезены из Индии в долину Нила, где они тянут плуг и работают при ирригационном орошении. Но людей нельзя винить в этой ошибке, потому что кино, вкупе с телевидением, и в фильмах, и в рекламе, и в благотворительных акциях постоянно называет это животное неверно. Даже в лучших изданиях повторяется то же самое. Возьмем, к примеру, широко распространенную брошюру «Хатари»[5].

Там напечатана фотография красивого южноафриканского буйвола, под которой следует до боли знакомая надпись: «Водяной буйвол — одно из самых опасных животных в Африке…»

Благодаря охотничьим и голливудским байкам характер и привычки Мбого настолько извращены, что современным языком теперь больше походит на животное, которое Аль Капоне сделал эмблемой резни и убийств. «А на каких животных охотится водяной буйвол?» — спросили меня как-то во время лекций, которые я читал в Калифорнии и Новой Англии. И поинтересовались привычками «африканского буйвола-людоеда». Похоже, что задуренные любопытные даже не задумываются над тем, чего ради превращаться в плотоядного хищника и людоеда животному, которое является родственником обычной коровы.

Домашний скот, быки, водяные буйволы, яки, бизоны, антилопы различных видов, даже овцы и козы — все они являются представителями одного огромного семейства Bovidae, или полорогих жвачных животных. Они пасутся и едят траву, жуя челюстями, у которых взамен резцов и клыков имеется роговая подушечка. Переваривается их вегетарианский обед в сложном четырехкамерном желудке. Когда они тупо жуют свою жвачку, вид у них совершенно постный. Однако, исключительно ради защиты, природа снабдила их парой рогов, представляющих собой костные стержни, которые медленно, но верно растут из лобной кости черепа. За некоторым исключением, рога развиваются и у мужских, и у женских особей. У быка рога обычно крупнее и длиннее, а у южноафриканского буйвола они еще и образуют у основания массивный выступ, наподобие шлема, от которого мягкая пуля может и отскочить.

Мбого пришлось стать «суперкоровой», если он позволит мне так себя называть, потому что с его подвидом обходятся совсем не так, как с его сородичами. Охраняемый человеком домашний скот разводится для получения мяса и молока, и, как и все домашние животные, коровы и быки послушны и простодушны по сравнению с представителями их рода, живущими на свободе. Мбого же приходится опасаться не только человека, но и льва — единственного хищника, способного напасть на взрослого южноафриканского буйвола. А своих малышей буйволице надо охранять не только от нападения львов, но и от леопардов и гиен. И для того, чтобы просто выжить, Мбого необходимо быть очень сообразительным. Конечно, он не дьявольски умен, как утверждают охотники; ему лишь хорошо известно из личного опыта, что следует соблюдать осторожность и атаковать лучше первым.

В заповедниках и национальных парках Центральной, Восточной и Южной Африки самоуверенные южноафриканские буйволы целыми днями пасутся в открытой саванне, блаженствуют валяясь в грязи, плавают — в реках и озерах, точь-в-точь как настоящие водяные буйволы. И хотя и зрение, и слух, и обоняние у них очень острые, они вежливо терпят или вообще не обращают внимание на наблюдающих за ними людей.

Но благодаря человеку есть и другой южноафриканский буйвол — нервный, вечно находящийся начеку шерь, который прячется в густых зарослях и выходит попастись, попить и поплавать по ночам. Днем он всегда держится поблизости от своего укрытия. Некоторые Мбого находят себе пристанище в папирусных болотах или забираются высоко в Лунные горы Рувензори и кратеры покрытых тростником вулканов Вирунга в Центральной Рифтовой Долине. Здесь, на высоте порой более десяти тысяч футов, спасаясь от человеческой жестокости, они нашли себе приют среди миролюбивых горилл и слонов. И вот этот другой Мбого способен напасть на человека, едва только завидев его, так как прекрасно понимает намерения врага. Ну, а если буйвола ранить, он впадает в исступленную ярость, точно «берсерк».

Неделя, да просто несколько дней непрерывной гонки за буйволом могут превратить спокойное животное во вспыльчивого, настороженного и агрессивного воина. И все-таки многие бросаются на вооруженного охотника только после того, как их долго на это провоцируют, в точности так, как это происходит на корриде, где «боевых» быков подстрекают бандерильями, причиняя им страшную боль.

Если стрелок промахивается, Мбого мгновенно удирает прочь. Случается, что он делает круг и, вернувшись к собственному следу, готовится к нападению, но действительно нападает лишь в случае дальнейшей угрозы. Раненый буйвол в большинстве случаев тоже предпочитает ретироваться, а не нападать. Однако же, если пуля большого калибра попадает прямо в кость, он испытывает такую безумную боль, что впадает в бешеную ярость. И вот тогда он и впрямь способен начать охотиться сам; правда, часто он и в таком состоянии может удрать, сделает круг и затаится возле собственного следа.

Если все же он принимает решение идти в бой, что может случиться в любой момент охоты на него, то, вытянув массивную шею и запрокинув рога назад, он бросается вперед, не сводя глаз с жертвы. В отличие от носорога, голову он наклоняет в последнюю секунду. И тогда, если выстрелы его не останавливают, охотник может успеть отскочить в сторону, как матадор, — только без паники — и рвануть к ближайшему дереву. Мбого несется вперед с такой силой, что не в состоянии остановиться сразу, поэтому человеку хватит времени прицелиться и выстрелить до того, как буйвол повернется к нему.

Когда Мбого настигает жертву, он сначала подбрасывает ее рогами, а потом топчет. А если он еще и ранен, то превращает врага в пятно на траве, но, по-моему, он тем самым не пятнает свою репутацию. А чего еще следует ожидать от огромного рогатого животного, обезумевшего от боли? Хочу заметить, что в Америке лоси и олени частенько поступают так же, причем имея на то гораздо меньше оснований. Как мимоходом сообщил Эрнест Сетон-Томпсон, описывая бой оленя с человеком: «Однако, если олень одерживает победу, он будет бить, бодать и топтать жертву, пока она не погибнет». А в период гона похотливый олень даже преследует женщин. Однажды в нескольких милях от Сан-Франциско самец во время гона загнал на дерево двух женщин, но почему-то оленя в Америке не называют мстительным или порочным — наверное, потому, что они так славно смотрятся на рождественских открытках с ленточками.

Беспричинно на человека могут наброситься: старый буйвол, который хорошо знаком с охотой, — так называемая уклоняющаяся форма; самка, отрезанная от своего теленка и готовая пройти сквозь все круги ада, дабы воссоединиться со своим перепуганным детенышем; крупный буйвол, переболевший чумой и повредившийся от этого в уме, но физически здоровый; буйвол, страдающий от ран, которые ему могли нанести и львиные зубы, и пули белых людей, и стрелы или копья местного населения, и гвозди, камни и прочий мусор, которые африканцы забивают прямо в дула своих ружей старого образца.

Как-то раз, безоружный и в полном одиночестве, я встретил стадо буйволов, количеством более ста животных. Они бежали мимо меня. Когда я внезапно ринулся к ним с криком «Бу-у! Пошли отсюда!» — вернее, я кричал на суахили «Тока! — то или благоразумно, или, возможно, с их точки зрения благоразумно, быстро скрылись из виду. А в другой раз я оказался прямо на пути огромного стада — их, по-видимому, спугнул огромный лев, и мне грозила куда большая опасность. Если бы я кинулся бегом через открытую саванну (неподалеку от Рутсхуру, южной части долины Руинди в национальном парке Альберта) в противоположную сторону, меня бы, разумеется, догнали, затоптали и забили четыре-пять сотен грохочущих копыт — буйволы обычно движутся со скоростью тридцать пять миль в час против двадцати миль в час самого быстрого человека в мире (а я — не он). Поэтому, вместо того чтобы пойти на самоубийство, я спокойно застыл на месте, раскинув руки в стороны, и притворился новой разновидностью баобаба.

У улепетывавших от какой-то опасности и охваченных паникой животных не имелось достаточно причин для того, чтобы тратить время на изучение неподвижного предмета, который в общем-то угрозы не представлял, хотя это бородатое дерево явно не настоящее. Буйволиный поток делился на два рукава и проструился мимо меня с обеих сторон. И сколько же было грохота и пыли! Плюс резкий сладковатый коровий запах — более сильный, чем у домашнего скота. И все.

В прошлом стада, поголовьем в сто буйволов, встречались часто; в наши дни стадо в среднем насчитывает от тридцати до шестидесяти коров, телят и молодых бычков под предводительством старого патриарха. Если на стадо нападают несколько охотников сразу и некоторые буйволы погибают, то стадо может встать лицом к врагу, а не убежать как обычно. Тогда выставляются вперед ряды быков, прикрывающих собой буйволиц и буйволят. Но спустя какое-то время они все равно отступят. Зрелые буйволы часто отделяются от стада и собираются группами от двух до шести. И с такими справиться легче, чем с мнительными мамашами с детьми. Старые буйволы ведут порой отшельнический образ жизни, но совсем не обязательно становятся мрачными и жестокими. Как и старых самцов человеческого племени, их, наверно, раздражает семейная суета и дурацкое соперничество молодых быков.

Дерутся быки в любое время года — очевидно, ради подтверждения своего статуса в стаде, а не ради прелестей самок. Однажды, спрятавшись на краю чащи неподалеку от Малемба Нкулу, болотистой местности Катанга, я наблюдал за такой дракой. Два быка встали друг напротив друга, наклонив головы. Затем оба со всей силой бросились на противника, и их черные рога сомкнулись. И хотя рога сцепились, ни один из них не попытался освободиться. Каждый старался вынудить своего противника отступить. Могучие мышцы на их телах были напряжены. Вскоре бык постарше начал стонать и шаг за шагом отступать назад; наконец он упал на колени. Победивший дуэлянт высвободил свои рога и боднул соперника в шею. Старый буйвол тут же помчался прочь, но «официально» так и не капитулировал.

Поскольку определенного времени года для спаривания не существует, в стаде есть телята различного возраста. Они появляются на свет после спаривания, которое мало чем отличается от случки влюбленных на скотном дворе: быка и коров. Но чаще Мбого зачинает детей во время африканского лета, и его дама рожает одного-единственного буйволенка между январем и мартом. Буйволица прячет своего лохматого, красно-бурого, как и она, ребенка в высокой траве и, бросив стадо, лежит вместе с ним около десяти дней. Малыш следует за своей матерью шесть месяцев и лишь потом получает частичную свободу.

Взрослея, бычок постепенно приобретает черную, как уголь, окраску и достигает половой зрелости на третий год жизни. Живут буйволы, по-видимому, лет тридцать, но в двенадцатилетнем возрасте или около того они начинают седеть, линять и мало-помалу теряют свои замечательные слух, обоняние и острое зрение. Они могут даже ослепнуть, в отличие от близорукого слона, чье зрение, вне зависимости от возраста, редко существенно меняется. Таких дряхлых буйволов, увенчанных огромными и впечатляющими рогами, очень легко одолеть: они не слышат, не видят, не чуют охотников и не подозревают об опасности до тех пор, пока их не пронзит первая пуля.

Как выяснилось, буйволы-затворники обожают кукурузу и просо, растущие на полях местного населения, но банда кочующих быков или целое стадо редко подходят к человеческому жилью. Питаются эти животные главным образом травой, иногда жуют нежные побеги кустов и деревьев, но никогда не отходят далеко от воды. Они предпочитают пастись близ рек и озер, где можно и напиться вволю, и поплавать в удовольствие, и успокоить свою измученную укусами клещей и слепней спину, погрузившись по шею в липкую черную грязь. Но и грязь не спасает их от клещей. И решение столь болезненной и досаждающей проблемы Мбого поручил своему верному другу-камердинеру волоклюю — птице, поедающей клещей на животных. Этот поразительный представитель семейства скворцов выполняет еще и обязанности охранной сигнализации — он предупреждает Мбого о надвигающейся опасности, что особенно необходимо старому, почти слепому животному.

О том, каким образом буйвол и птичка-клещеед оказались вместе, объясняет легенда племени батутси, проживающего в регионе реки Кагера на северо-востоке Руанды. Высокие батутси или ватуси — как их обычно называют в кино и в литературе о путешествиях — утверждают, что Бог, уподобившись бельгийскому районному комиссару, решил пересчитать своих пасущихся и жующих траву чад. Ну, а то, что произошло потом, абсолютно типично для местного населения Руанды, где каждый мужчина беспрестанно занимается упрочением своего социального статуса. Там даже бои нанимают себе боев, которые в свою очередь обзаводятся «боями», и все исключительно ради того, чтобы продемонстрировать свою значимость и повысить авторитет.

Бог попросил зверей выстроиться в два ряда: в одном ряду парнокопытные, в другом остальные. Каждый ряд возглавили самые сильные представители вида. Разнообразные антилопы и высокий жираф послушно бросились рысью, чтобы встать после могучего буйвола. Этот ряд протянулся через всю саванну. Второй ряд оказался короче. В конце его стояла зебра, в середине носорог, а впереди слон. Отряд был сплоченным (хотя зоологически неверным).

Пока Бог их пересчитывал, оба ряда начали спорить, кто из них обладает преимущественным правом на траву и кустарник. Они так фыркали, блеяли и мычали, что Бог рассердился и пришел к выводу, что животным необходимы дисциплина и организация. И он сообщил буйволу и слону, что с этих пор они назначаются начальниками и Его личными представителями, которым Его Божественным изъявлением дается право судить, посредничать и определять необходимое наказание. «Вы справитесь со своими обязанностями? — озабоченно спросил Бог. — Вам требуется моя помощь?»

Верный и уверенный в себе слон сказал, что справится без совета и без помощи Бога. Но буйвол промычал: «Я не смогу править животными, если у меня не будет своего представителя. Кроме того, правление займет слишком много времени, поэтому мне необходим кто-то, кто станет докладывать мне о нуждах племени, передавать мои приказания и следить за племенем слона. А в свободное от работы время он должен выуживать из меня клещей».

Бог пришел к выводу, что сие требование вполне разумно, и, согласившись, кивнул. После этого он созвал всех птиц, обитавших в саванне, и велел буйволу выбрать среди них себе помощника. Тот изучил каждую птицу: послушал, как они поют, и проверил, как они умеют ловить клещей. Наконец он остановился на бурой птичке с красным клювом. Она сказала «чиррр» и очень профессионально вытащила всех клещей, проявив при этом бдительность и дружелюбие.

«Теперь ты — официальный представитель буйвола, — сообщил Бог птице. — Повелеваю тебе ездить у буйвола на спине, следить, чтобы у него не было клещей, передавать все его приказы и решения и в минуту опасности подавать сигнал тревоги».

«Это очень ответственный пост — ответил волоклюй. — Мне тоже нужен свой представитель».

Бог дозволил и ему выбирать. Волоклюй сделал вид, что подвергает испытанию других птиц, но он заранее знал, что выберет своего лучшего друга — восседающую на спине у буйвола цаплю с белоснежными крыльями. Цапля сумеет передавать приказы, но собирать и поедать клещей ей не по силам: она предпочитает мух.

И с того дня по Божьему повелению волоклюй и цапля постоянно сопровождают Мбого. Если вы видите их у жирафов и антилоп, объясняют батутси, это означает, что они передают приказания начальника. А если вам покажется, что они переметнулись в лагерь зебры или носорога, то знайте: они находятся там только потому, что шпионят для Мбого. Правда, умница-волоклюй никогда не рискнет следить за самим слоном, это задание он поручает цапле. В этой легенде очень изобретательно объясняется, почему слоны, имеющие клещей, не выносят волоклюев, но позволяют цаплям важно прогуливаться по их широким головам и спинам и ловить мух.

Волоклюй — поразительно преданный помощник и часовой. Его неистовый клич «чиррр, чиррр» звучит не просто как сигнал бедствия, а является настоящим призывом к действию. Я видел собственными глазами, как кричащий волоклюй не переставал биться всем своим тельцем о массивную голову дрыхнувшего буйвола, который полностью его игнорировал, — буйвол был седым, облезлым и, наверное, глухим. Даже когда буйвол лежит мертвый, изрешеченный охотничьими пулями, верный волоклюй прилагает все усилия, чтобы поднять его. Но что поразительно: когда птица сидит на спине домашнего быка, она не обращает на приближающихся людей никакого внимания, так как отлично знает, что это не охотники.

Исполняющую обязанности представителя волоклюя цаплю, или цаплю стада, едва ли стоит считать верным и преданным охранником. Клич тревоги она издает, не адресуясь к кому-либо конкретно, и от опасности улетает. Вообще-то при появлении цапель буйвол убегает, так как, кружа над стадом, цапли своими белоснежными крыльями, сверкающими в лучах солнца наподобие гелиографического сигнала, выдают местонахождение животных и белым и черным охотникам.

Белые люди, помешанные на риске и трофеях, считают голову Мбого самым главным призом. Копыта переделываются в пепельницы, а буйволовая мошонка аккуратно срезается, высушивается, обрезается, и из нее делают кисет для табака, столь почитаемый спортсменами. Именно при виде таких штучек юнцы в конторах или охотничьих сторожках вопят от восторга. Но профессионалы и любители других частей останков буйвола могут удовлетворить иную свою физиологическую потребность — в отличие от жилистой, вонючей плоти леопардов и львов, обожающих мертвечину, мясо травоядного буйвола такое же вкусное, как и мясо техасского бычка. Оно только более жесткое, поэтому его лучше выдержать или замариновать. А гурманы могут попробовать язык, почки и ножной костный мозг, по виду напоминающий паштет из суккулент. Носильщики и бои с аппетитом поглощают вырезку, готовя из нее бифштексы и супы. Как бы то ни было, основная часть туши выбрасывается и достается хищным животным, обитающим в стране, где люди умирают из-за недостатка мяса.

В прошлом черные охотники, испытывая естественную потребность в мясе, но не имея огнестрельного оружия, редко посягали на буйволиное племя. Большинство африканцев не очень-то охотились на грозного Мбого; они рыли ямы и ставили ловушки, сооружение которых требовало гораздо больше времени и труда, чем установка современных капканов браконьеров. И ловушки и ямы были изобретены племенем пигмеев батуа в Руанде. Этот крепкий, находчивый народец создавал очень сложные ловушки из деревьев и скрученных лиан. А ямы они выкапывали в двенадцать футов длиной и в десять футов глубиной, которые прикрывали сверху ветками с листьями. На дне ям торчали острые колья.

Настоящие пигмеи лесов Конго никогда не роют ям и не ставят ловушки ни на одно животное. Лишь иногда, вооружившись копьями, они объединяют свой ум и силу против красных лесных буйволов Итури. Представители этой малой разновидности — не столь громоздкие, как южноафриканский буйвол, и посему гораздо осторожнее и опаснее. Особенно они страшны вооруженным копьями людям, чей рост в среднем достигает лишь четырех футов и шести дюймов, а вес не достигает и ста фунтов. Красный лесной буйвол убивает тех, кто пытается ткнуть в него копьем. Зная это, отважные, но неглупые пигмеи редко охотятся на него. Но случается, что их заставляют идти на подобный риск нуждающиеся в мясе негроидные племена, установившие для бывших пигмеев-кочевников феодальную от них зависимость.

Другую разновидность охоты с копьем практиковали в прошлом в Руанде честолюбивые ватуси, и совсем по иным мотивам. Обожающая кино публика приходит в восторг при виде их обворожительной внешности и их роста, кстати, чрезвычайно преувеличенного. На самом деле в среднем они чуть ниже шести футов. Но ватуси во всех отношениях не такие честные и чистосердечные, как пигмеи, которых частенько очерняют.

Нило-хамитские обычаи и религия запрещают есть дичь, поэтому аристократы ватуси охотятся на буйвола ради удовольствия со сворами смелых, молчаливых собак басениев, которых подзуживают охотничьими рожками. Собаки изматывают буйвола, а люди, находясь на относительно безопасном от него расстоянии, мечут в Мбого копья. Как-то раз я с отвращением наблюдал за подобного рода охотой на буйвола, которую организовал Рудахизва Мутара, бывший король Руанды. В этом виде спорта ватуси могут состязаться с Белыми Охотниками. Они даже хуже — банда из высшего общества черных, хотя и пешая, но загоняющая добычу и звуками рожков, и собаками. Мясо мертвого буйвола было, разумеется, брошено псам.

Мои братья масаи из Восточной Африки, которые родственны ватуси по нило-хамитской расе, презрительно бы расхохотались, услышав о такой охоте. Некоторые из них и сейчас еще охотятся на буйвола, которого называют илосовани, но сражаются они с ним честно, с копьем в руке. Они могут и погибнуть, но прятаться за сворой злобных псов они не станут. Как и ватуси, они дичи не едят и охотятся по причинам практического толка: буйволовая кожа идет на щиты воинов. Рога они отдают целителям, которые смешивают порошок из рога с целебными травами, рога им также нужны для изготовления волшебных талисманов. Тем не менее масаи гоже выбрасывают огромное количество мяса.

Однако черные охотники остались в богатом и захватывающем прошлом Африки. Они убивали южноафриканского буйвола отважно, как масаи или ватуси, но убивали мало. В наши дни местные охотники и браконьеры, под все увеличивающимся влиянием западной торговли, денег и в сфере рэкета сувениров сафари, уничтожают буйвола сверхмощным оружием и в огромном количестве. Шкуру, рога и часть мяса они продают, но большая часть мяса пропадает зря. Дело в том, что на каждого буйвола, которого убивают, разделывают и уносят, приходится еще четыре или пять раненых животных, которые убегают и умирают в укрытии. А полученное мясо без холодильника может сгнить, если мясники не найдут покупателей.

Существующая среди африканского местного населения потребность в мясе и колоссальный недостаток протеина часто используются как повод для бесконечного добывания дичи. Численность буйволов, как и численность других животных, сократившаяся за последний век на 90 %, теперь уменьшается с еще большей скоростью, а африканцы все так же голодают. Если в Африке безответственная резня так и будет продолжаться, а заповедники будут и дальше открываться для безответственных белых, то местное население испытает еще больший голод.

Близкие родичи Мбого из иных частей света, похоже, также движутся навстречу неизбежной гибели. На Целебесе несколько еще оставшихся в живых аноа, карликовых буйволов, скрываются высоко в горах. За ними охотились ради их шкуры, рогов и мяса, и теперь они почти полностью истреблены. На Филиппинах скотоводы и «спортсмены» Манилы уничтожили карликового буйвола, численность которого теперь составляет менее ста животных. В Малайе гигантских гауров, или индийских бизонов, самых больших животных из семейства бычьих, осталось всего лишь триста особей. На Тибете диких яков местное население уничтожает европейским оружием. А в Камбодже численность волоподобных купреев, редких животных, которые стали известны науке лишь в 1937 году, уже сократилась до двухсот; и, по всей видимости, эта разновидность достигла грани исчезновения, прежде чем ученые сошлись во мнении, как именно ее классифицировать.

Живущие на свободе европейские зубры, которые на самом деле были бизонами, продержались до двадцатого века. Стадо из более семиста голов бродило в Беловежской Пуще в Польше до 1914 года, но было целиком уничтожено во время Первой мировой войны. Благодаря усилиям польского правительства было собрано стадо из отдельных зубров, уцелевших в зоопарках и частных питомниках, где за ними отлично ухаживали. Их выпустили на свободу, и около шестидесяти полудиких бизонов теперь обитают в Беловежской Пуще. Если им повезет, то вполне возможно, что они доживут до Третьей мировой войны.

Когда Соединенные Штаты после Гражданской войны вступили в период экспансии Запада, численность огромного североамериканского бизона, который когда-то являлся самым часто встречающимся видом на земле, по всей вероятности, достигала шести миллионов. К 1889 году бизонов осталось всего лишь тысяча, большая часть которой укрылась в Канаде. Американского буйвола уничтожило в столь колоссальных количествах огнестрельное оружие («ремингтоны-44» и «шарпы-40») и железнодорожные компании («Юнион Пасифик» и другие), которые дали возможность перевезти часть убитых животных.

Языки бизонов морем уплывали в Нью-Йорк и в Лондон, а шкуры по железной дороге уезжали на восток для изготовления модных «бизоньих рубах». Что же касается мяса, то, скорее всего, на каждый фунт съеденного пропадало около тонны. В американских прериях гнили миллионы тонн бизоньих туш, отравляя воздух зловонными миазмами, а обожравшиеся койоты, волки и канюки воротили от трупов нос.

Убивали бизонов главным образом конечно же ради денег. Но существовала и еще одна причина поголовной их резни, которая ясно продемонстрировала, как иногда из-за убийства «обычных животных» страдают люди. Доктор Уэбб Б. Гаррисон в своей книге «Необычные связи между животными и людьми» честно рассказывает:

«Последние исследования показывают, что тотальная война против бизона велась не только по причинам экономического характера. Несмотря на то, что в документах того времени немного есть указаний, подтверждающих это предположение, совершенно очевидно, что некоторые белые убивали буйволов, дабы нанести вред индейцам, принимавшим участие в военных действиях…

…В 1875 году, выступая против политического движения за охрану уцелевших в Техасе бизонов, генерал Шеридан сообщал: «Охотники на бизонов за несколько месяцев совершили гораздо больше для заключения мира с индейцами, чем это сделала вся армия за тридцать лет!»

На склоне лет охотник старой формации Франк Мэйер подтверждал, что военные пограничники бесплатно выдавали амуницию убийцам бизонов. Любой человек в форме подписался бы под заявлением: чтобы победить индейцев, необходимо уничтожить полностью животных, от которых зависит их жизнь.

Уцелевшую тысячу косматых кузенов-янки Мбого, казалось, ожидает окончательная гибель. Но американские защитники живой природы в конце концов добились закона об охране бизона. И тогда сами животные быстро размножились, как и свойственно бычьим, совершили чудо: нынешняя их численность достигла 25 тысяч, и стада, обитающие на ограниченных территориях, приходится время от времени искусственно сокращать.

Оглядываясь назад на наше «цивилизованное» прошлое и Европы, и Америки, едва ли мы вправе требовать мудрости, симпатии и дальновидности в отношении к животным от неискушенных африканцев. Мы сами лишь начинаем понимать, какое значение имеют животные для нашей естественной среды, мы только-только начинаем осознавать, что они тоже имеют право на жизнь. Африканцам крайне чужда каждая из этих концепций, но, в отличие от нас, они действительно нуждаются в своем буйволе, да и в другой дичи, являющейся главным источником жизненно необходимой пищи.

Решение этой вопиющей проблемы отношений животного и человека можно найти, если попытаться одомашнить южноафриканского буйвола.

Белые Охотники и их поклонники будут, естественно, потрясены тем, что разрекламированного убийцу Номер Один можно заставить работать, можно доить и сгонять в стадо, как обычных коров. Но индийцы уже доказали, причем весьма убедительно, что это вполне реально. Их баинша, или одомашненный буйвол, физически так же силен, как и их арна, буйвол, живущий на воле, — осторожное, раздражительное животное, схожее по характеру и привычкам с Мбого. Спасаясь бегством, арна даже может сбивать с ног слона. Если африканцы последуют примеру индийцев, у них появятся огромные естественные ресурсы мяса: южноафриканский буйвол более мясистый, чем костлявые местные коровы, дает в достаточном количестве очень вкусное молоко, в состоянии тащить груз в два раза тяжелее, чем любой рабочий вол, и его легче пасти.

То, что Мбого можно приручить, воспитать и одомашнить, абсолютно не вызывает сомнений. В национальном парке Альберта в Руанди Плейнс и других резерватах диких животных еще недавно не подпускающие к себе никого буйволы после десяти — двадцати лет спокойной жизни стали гораздо спокойнее и терпимее относиться к человеку. А те животные, которых поймали юными и вырастили с лаской и добротой, не более опасны, чем обычные коровы, также заслужившие доброго отношения. Если с ними жестоко обращаться на скотном дворе или дергать за кольцо в носу, коровы и быки тоже бодают и топчут людей.

У меня был свой ручной буйвол. Ему исполнилось восемь-девять дней, когда я купил малыша у местного охотника, застрелившего его мать. Я держал этого крошечного Мбого в собственном частном охотничьем угодье близ Мугваты в провинции Конго Киву, примерно в двадцати милях от границы с Руандой. Поначалу он был немного робким, но вскоре стал приветливым, как любой герефордский теленок. Дружил со своими смотрителями и все подталкивал меня сзади, выпрашивая соль, которую я держал в заднем кармане. Чем больше он взрослел, тем сильнее становились его толчки, но злость он никогда не проявлял. Однажды, когда буйволенок уже подрос, он в шутку кинулся на проходящего мимо местного африканца племени бахунде. Несмотря на то, что мой маленький Мбого находился в пределах крааля, человек метнул в него копье и порвал ему ухо. И с тех пор буйвол, хоть и продолжал доверять своим смотрителям и играть со мной, как ласковый щенок, при виде незнакомца приходил в ярость.

Если бы черные африканцы, которые никогда и не пытались одомашнить этих животных, сумели бы проявить терпение, понимание и желание, им бы удалось наладить мирные взаимоотношения с южноафриканским буйволом. Он же все-таки больше корова, чем убийца, — даже его имя Мбого напоминает глубокое, жалобное «му-у» — и потребности его малы: хороший выпас, достаточно воды для купания и прежде всего доброе отношение соседей-людей. Ведь до сих пор он видел лишь жестокость людей — как черных, так и белых.

Да, Мбого живет «бдительно», но только по классическому утверждению Вольтера, которое более всего подходит именно к южноафриканскому буйволу: «Этот зверь — очень злобный: когда на него нападают, он защищается».