Китайские мифы. От царя обезьян и Нефритового императора до небесных драконов и духов стихий

Глава 2. Литературные традиции Китая

Впервые китайские государства объединила недолго правившая империя Цинь (221–207 гг. до н. э.), однако новая имперская эпоха по-настоящему началась лишь с воцарением следующей империи — Хань (202 год до н. э. — 220 год н. э.). К этому периоду относится большинство древнейших источников информации о мифах: когда речь заходит о доханьских временах, полагаться в основном приходится на классические труды, например Пять канонов, которые приписывают Конфуцию[26]. В период раздробленности государства были очень локальны, поэтому, например, «Чуские строфы» содержат только песни царства Чу. Раннее государство Чжоу (около 1046–256 гг. до н. э.), которое можно было бы назвать «настоящим» древним Китаем, оставило мало письменных источников — грамотные люди тогда были редкостью.

Мифы классической эпохи были элементом устной традиции — их знали все, поэтому записывали редко. Мало кто в Древнем Китае умел читать и писать, так что единственным способом сохранения этих преданий был пересказ, передача из поколения в поколение. Наверное, люди тогда не боялись исчезновения этих общеизвестных мифов, однако устные истории имеют обыкновение видоизменяться, а то, что очевидно сегодня, может быть забыто завтра. За две с лишним тысячи лет утрачено многое из того, что не было записано, то же касается и письменных источников. В то же время некоторые мифы пережили столетия и дошли до нас практически без изменений.

Незадолго до эпохи Хань к власти пришли интеллектуалы — люди, умевшие читать и писать. При Восточной Чжоу, в период Сражающихся царств (476–221 гг. до н. э.) произошел рост грамотности среди ши — представителей низшего слоя аристократии (иногда это слово переводят как «рыцари» или «джентри»). Изначально это было сословие воинов, однако благодаря образованию в области литературы и философии ши начали приглашать на роль секретарей и управляющих. В таком качестве у них появилось больше возможностей влиять на власть. Они не были правителями сами, но к их словам прислушивались: стало в порядке вещей убеждать государя, побеждать оппонентов доводами. Подход был практическим, а не философским, а китайцы всегда отличались практичностью.

Устные предания и письменные источники, в которых они иногда зафиксированы, похожи на лоскутное одеяло. Это осложняет реконструкцию древних мифов. Источники времен Хань не столь близки к оригиналу, как нам бы хотелось. Во-первых, значительное число грамотных людей — писцов из класса ши — придерживалось конфуцианских убеждений и предпочитало мифам историю. Во-вторых, записать различные версии преданий, бытовавшие во всех тогдашних государствах, было просто невозможно. Об этом упомянул Сыма Цянь в «Ши цзи»: «Я бывал в местах, где почтенные старцы по отдельности и вместе постоянно рассказывали мне о Хуан-ди, Яо и Шуне. Хотя поверья и поучения, конечно, были различными, <…> я отобрал из них лучшее и наиболее правильное». В разных местах, среди разных народов, на разных наречиях устное наследие развивались неодинаково, поэтому изложения одних и тех же историй зачастую противоречат друг другу. Впрочем, книг с доханьских времен сохранилось мало, и мы так или иначе зависим от источников времен Хань.

^{Бог литературы Вэньчан со слугами.}

^{E. T. C. Werner, Myths and Legends of China with thirty-two illustrations in colour by Chinese Artists, Лондон, 1922}

Удивляет то, что зерно этих историй осталось неизменным, и некоторые дошедшие до нас древние мифы не слишком отличаются от версий, записанных в книгах времен Хань. Большинство антропологов и фольклористов согласятся, что сегодня молодое поколение слышит от старших те же версии, что и раньше, — особенно на храмовых праздниках, которые когда-то были единственным развлечением для сельских жителей. Отчасти причина такой сохранности в том, что их повторяли в определенное время на протяжении года. Несмотря на упадок религии, которую во время Культурной революции активно преследовали и считали «предрассудком», в Китае сохранились многие храмы, посвященные богам из древних мифов. Обычно это касается святынь, особым образом связанных с местом своего расположения, — иногда находящихся там, где зародился культ данного бога. Мы уже говорили о храме Паньгу на вершине названной в его честь горы в провинции Хэнань. Другой пример — храм Жэньцзу в провинции Шэньси, где поклоняются древним божествам Нюйве и Фуси (см. ниже). Теперь его посещают толпы туристов и настоящих паломников. Даже если мифы меняются, древние предания не исчезают в одночасье, а постепенно вытесняются другими версиями, более уместными в современном мире: с течением времени народные верования становятся более заметными.

Если не считать мифов, упомянутых вскользь в трудах эпохи Чжоу, например «Каноне стихов» («Ши цзин»), письменных источников классической эпохи у нас совсем не много. Самыми важными из них являются две, к сожалению, не полностью дошедшие до нас книги: это «Канон гор и морей и «Вопросы к Небу» («Тянь вэнь»).

^{Пейзаж из «Канона гор и морей». Издание династии Мин.}

^{Библиотека Конгресса, Вашингтон}

«Канон гор и морей» — своего рода мифологический атлас. От него остались лишь подписи к различным картам и иллюстрациям доциньского Китая с лаконичным и иногда противоречивым изложением древнекитайских мифов. Никто точно не знает, когда был создан этот труд. По всей видимости, над книгой поработал не один автор, и она может относиться к периоду от Сражающихся царств (476–221 гг. до н. э.) до эпохи Хань (220 год до н. э. — 220 год н. э.). Поэт-отшельник Тан Цянь (365–427 гг. н. э.) писал, что чтение «Канона гор и морей» доставило ему большое удовольствие, но мы не знаем, были ли в издании, которое он читал, первоначальные иллюстрации.

Авторство «Вопросов к Небу» из «Чуских строф» приписывают поэту и политику Цюй Юаню (около 340–278 гг. до н. э.) из государства Чу. Произведение ставит вопросы и не дает на них ответов: может быть, они в то время были так очевидны, что записывать их казалось излишним. Язык «Вопросов к Небу» настолько архаичен, что книга могла быть создана еще до рождения Цюй Юаня. Не исключено, что изначально текст писали на бамбуковых планках. Шнуры, которые связывали их вместе, впоследствии исчезли, и теперь текст собран в неправильном порядке. Вопросы сейчас интерпретируют по-разному: уже утрачены многие знания об эзотерике, которой посвящена книга. Я буду приводить только те фрагменты, относительно которых есть научный консенсус.

^{Анналы на бамбуковых планках из уезда Юньмэн. Эпоха Цинь.}

^{Morning Glory Publishers, Пекин}

Кроме этих очень отрывочных источников, в нашем распоряжении есть описание нескольких известных древних мифов в «Философах из Хуайнани» — собрании трудов, составленном во II веке до н. э. при дворе Лю Аня, правителя удела Хуайнань. Лю Ань был аристократом со склонностью к даосизму, поэтому мифы в книге представлены как народные предания. Говорят, он пригласил тысячу ученых чтобы собрать разные истории и представить окончательную версию своему племяннику — императору У-ди (правил с 141 по 87 год до н. э.).

^{Сыма Цянь, историк времен империи Хань. Иллюстрация, эпоха Мин.}

^{Британская библиотека, Лондон}

Нельзя игнорировать и «Записи историографа» знаменитого ханьского историка Сыма Цяня (около 145–86 гг. до н. э.). Свое повествование о Китае он начинает с рассказа о Пяти августейших императорах и, как пристало хорошему конфуцианцу, представляет их в виде исторических, а не мифических персонажей. Далее он повествует о создании государств Ся, Инь и Чжоу. Сыма Цянь внимательно относился к источникам и отбирал только те из них, которые считал достоверными. Известно, что он обращался к «Канону записей» («Шан-шу» или «Шу цзин»), приписываемому Конфуцию труду о политической философии[28], но многие книги до нас не дошли, и мы ничего о них не знаем.

Некоторые древние мифы пережили раздробленность периода Троецарствия (220–280), который последовал за падением Хань и продолжался вплоть до воссоединения Китая при империи Цзинь (266–420). Самым важным источником информации о мифах, относящимся к этой эпохе, служат «Записки о поисках духов» («Соу шэнь цзи») историка Гань Бао (около 350 года) в провинции Хэнань. Эти предания, видимо, почерпнуты из устной традиции. К сожалению, книга была утрачена примерно в XIV веке и известна теперь только по цитатам в позднейших трудах. Не дошли до нас «Трактат обо всех вещах» («Бо у чжи») поэта и ученого Чжан Хуа (232–300) и «Записи о забытых событиях» («Ши и цзи») даосского мыслителя Ван Цзя (умер в 390 году). Они тоже были созданы во времена Цзинь, но могли содержать предания, которым на тот момент было много столетий.

Вместо того чтобы пересказывать легенды в том виде, в котором они известны до наших дней, я старалась находить самые ранние изложения древних мифов и по возможности обширно их цитировать. Из-за этого в книге довольно много противоречий, ведь у нас нет людей, подобных Гесиоду или Овидию — проводникам в мир греческих и римских мифов. С другой стороны, многоликость— характерная черта китайской мифологии.

^{Возвышенные императоры и боги пяти направлений. Рисунок на шелке, XVI век.}

^{Институт искусств Миннеаполиса, Миннесота}