Клеймо на душе

Глава 11

Прошлое

— Что-то ты не очень рада предстоящему дню рождения, малая? — заметил с вопросом Дан, открывая сок, и, привалившись плечом к холодильнику, внимательно глянул на Ким.

Их «перемирие» с девчонкой продлилось всего неделю, а теперь, уже дней пять, они вновь грызлись без всякого повода. И, сказать по правде, Дан был не в восторге от того, что Юля опять вся ощетинилась. Фиг знает с чего, без разницы же вроде должно быть. Ан нет, скребло и заело так, что он не мог оставить ее в покое, цеплял, доставал, приставал с вопросами, нарываясь на новые конфликты.

С другой стороны, с ним она хоть разговаривала. А вот родителям пришлось выдерживать полный бойкот.

— Просто отвали! — буркнула Ким сквозь зубы, стрельнув в него взглядом исподлобья, и сильнее сжала чашку с чаем, которую держала в руках, вместо того, чтобы пить. Глубже, казалось, зарылась в капюшон толстовки…

Вообще-то, Дан торопился. У него имелись планы на вечер, и весьма соблазнительные… Настолько же, как третий размер груди Маринки, с которой и договорился встретиться. Но, блин! Дан просто не мог сейчас взять и уйти. Нечто внутри зудело, заставляя пытаться вытащить Юльку на откровенность и то нормальное общение, которое, как ни удивительно, успело его увлечь и зацепить за несколько дней.

Понравилось быть для кого-то авторитетом? Возможно… Или, наверное, у него впервые за много лет, казалось, появился кто-то близкий, кто неплохо понимал его и кого хорошо понимал сам Дан. Это чувство оказалось таким, которое цепляло.

К тому же, вот честно, он абсолютно не врубался, с чего Ким снова превратилась в колючую злючку.

— Хочешь кофе, малая? — отставив свой сок, Дан подошел к столу, у которого сидела девчонка, и уперся в столешницу, словно пытался заглянуть под капюшон.

Юля как-то замерла, будто насторожившись. Отставила чай и зыркнула на него из-под своего «укрытия»:

— А ты что, никуда не торопишься?! — поинтересовалась ехидно, но в ее глазах было такое выражение…

Богдан не то чтобы хорошо в психологии девчонок разбирался, скорее совсем нет, больше по их физиологии сек. Но его прямо до позвоночника вдруг прострелило тем затаенным выражением боязливой надежды, что увидел в Юлькиных глазах, таких одиноких, настороженных и чуть-чуть строптивых.

Блин! А ведь не подумал, как ей может быть реально одиноко и тоскливо! Ведь еще только-только на взрослую стезю становится, вон, завтра восемнадцать стукнет. Такой день, а ей уже все планы и мечты поломали!..

И праздника не будет, как Дан понял, Юля поцапалась с матерью конкретно из-за полного запрета заниматься танцами. Элина психанула, решила «воспитательные меры» принять. Да и друзья подвели, насколько Дан уловил по оговоркам и поведению. Кроме того Виталия, про которого уже слышал, все приняли сторону мудака, не поверив Юле…

Дебилом Богдан не был, и мог понять, в каком вакууме малая сейчас себя ощущает. И внутри отозвалось каким-то непривычным сопереживанием.

Блин, да по х**ну сейчас на собственный сексуальный аппетит и зуд в паху! Если Дан что-то и знал досконально, так это то, как фигово бывает, когда оказываешься один против целого мира, преданный всеми, кого считал родными и близкими. И даже если Юлька сейчас такая колючая и агрессивная… Ладно, ей можно, еще подростковые бури в голове, в конце концов, а вот ему на ее выпады вестись — дурное дело, не пацан же уже.

— Представь себе, вообще свободный вечер, — ухмыльнулся, не выдав ни одной мысли, что крутились в голове. Нечто подсказывало, что Юля эту боль и ранимость как раз и пытается за своей ершистостью спрятать. Личный опыт, наверное. — Хочу вот себе кофе сварить, расслабиться, да с тобой поболтать, а то за последние дни не удавалось. Так что, на тебя варить? — все с той же легкостью поинтересовался.

Юлька глянула на чай в своих руках, который и не пила, похоже. Опять на него перевела взгляд. И вдруг расплылась в какой-то робкой, но такой… искренней улыбке.

— Давай, — выдохнула малая, и, не заметив, что у нее капюшон сполз с головы, на него смотрела.

У Дана аж похолодело что-то между ребрами, а через секунду таким жаром разлилось по груди! И глаза резануло, до чего ж Юлька все-таки красивая…Откашлялся.

— Прекрасно, — с трудом протолкнув непонятный комок, что дышать мешал, Дан повернулся к шкафам с непонятной для себя торопливостью. Надо бы занять руки и голову чем-то, а то глупости в мысли лезут…

Восторг!

Она пыталась сдержаться и не очень явно показывать это оголтелое чувство счастья, которое охватило ее от того, что Дан рядом, остался дома и варит кофе ей…

Мамочки! Она насмотреться не могла на то, как он стоит, улыбается, чуть хмурится, следя за приготовлением кофе и сбегающей пенкой. Все держит под контролем… И все в нем казалось ей прекрасным, совершенным, идеальным! Словно бы на идола любовалась, совершенное человеческое творение. А от этого телепало невероятно, но Юля пыталась держаться, как обычно.

Что не особо удавалось. Не выходило держать марку, она понимала. У нее все внутри, как забурлило, закипело таким небывалым и малознакомым счастьем! Особенно ощутимым в сравнении с той дикой, жуткой, удушливой ревностью, что она испытывала в последние дни, когда он то и дело к своей Маринке уходил…

Юля влюбилась.

Втюрилась по уши впервые в жизни. Залипла так, что даже страшно самой было. Особенно потому, что объектом ее огненных, иначе не скажешь, чувств, был сводный брат… А вот он, похоже, этого чувств совершенно не понимал.

Хорошо это или плохо? Юля не знала пока. С одной стороны, не хотелось выглядеть полной дурочкой перед ним, куда более взрослым и опытным. Но с другой… невыносимо было смотреть, как Дан едва не ежедневно уходит на свидания к другой. Особенно потому, что Юля прекрасно понимала, что они там не гуляют или в щечки целуются, если снова-таки о возрасте говорить…

Блин! Она сама не понимала, как так влипла?! Почему? За что?..

Ладно. Стоп. Ущипнула себя за руку под столом, чтобы он не заметил, стараясь стать хоть немного адекватней.

Ее мысленный диалог выглядит, как нытье жертвы прокрастинации. Вообще не характерно для Ким. Но все эти дни… Черт! У нее вся жизнь перевернулась с ног на голову, наверное, можно позволить себе немного поныть… Но зачем же было в Дана влюбляться?!

Хотя сложно не влюбиться в человека, который уделяет тебе больше внимания, чем родная мать! Первые дня три-четыре после ее отравления, Дан был почти все время рядом. Он поддерживал и подбадривал ее даже тогда, когда Юля четко поняла: придется все начинать заново, к прошлому возврата нет, и про танцы ей стоит забыть, по крайней мере, про хип-хоп точно. Только Дан да Виталя за эти дни действительно поинтересовались, что Юля чувствует.

Друг, кстати, себя сильно винил. Вот, кто ни минуты не сомневался в ее рассказе, основанном на мнении Дана и заключении врача, который ее и выхаживал. Корил себя, что ушел, оставив Юлю одну, положившись на человека, которому, как оказалось, доверять нельзя было. Юля эти заявления отвергала: не мог же Виталя нянчиться с ней в ущерб себе!..

Хотя Дан вон нянчился-таки…

И потому, уже привыкнув, что они болтают вечерами; что он рассказывает ей, как сам «грыз» науку в университете.; и что все не так уж безнадежно, даже весело часто и интересно. Да и друзья у нее появятся, однозначно. Конечно, стоит максимально отстоять то, что хоть как-то самой Юле интересно будет… И с этим Дан обещал ей помочь…

Юле казалось, что за эти несколько дней они с Богданом стали очень близкими, нереально просто! Вроде он понимает саму ее душу, то, что ранее удавалось показать кому-то лишь через танец.

Наверное, потому первый вечер, когда Дан по телефону поговорил с Мариной (да, Юля подслушала) и потом ушел явно к девушке, стал для нее ударом. Юля обиделась так, словно бы Дан ее предал.

Самое паскудное, что она понимала всю необоснованность такой претензии, осознавала глупость этой ревности и обиды… Но ничего не могла поделать! И эта обида, и жгучая, ранее неведомая ей ревность, разъедающая сердце Юли изнутри, заставляла ее злобно отвечать на вопросы Дана на следующее утро, огрызаться и грубить. Потому что самой было больно, будто бы он ее предал так же, как перед тем и отец, и мать…

— Держи, — Дан с улыбкой поставил перед Юлей чашку с кофе. Сел напротив нее со своим кофе. — Ну так что, Юль, какие планы на завтра? Что ты, кстати, в качестве подарка хочешь? — вдруг спохватился, что вообще профукал этот вопрос!

А Юля, уже успевшая сделать глоток из чашки и сейчас забавно слизывающая пенку с губы, вдруг удивленно уставилась на него.

— Ты мне подарок хочешь сделать? — казалось, ее это в самом деле поразило.

Дану даже неудобно стало, что не подумал и не спросил раньше.

— Хочу, что удивительного? — сделал максимально нейтральное выражение лица, если откровенно, залипнув на том, как Юля продолжала собирать пенку кофе с края чашки и облизывать свой палец…

О*ренеть. Пульс лупанул под двести.

Может, не стоило от свидания отказываться? У него вся кровь, кажется, рванула вниз, в член, который уж слишком быстро стал напряженным и каменным… Не мог же он из-за Юльки так возбудиться?! Или мог…

Блин, Дан солгал бы, не признав, что она его заводит. Девушка напротив него была офигительной, а он не слепой, и видел это. А к тому же, как нормальный мужик, реагировал на факт ее офигительности весьма однозначно.

— Ну, еще месяц назад ты меня замечал, только если врезался посреди темного коридора, — с лукавой улыбкой поддела его Юля, собрав уже всю пенку и сделала глоток напитка.

А Дан расхохотался от неожиданности. Елки-палки, правда же!

— Есть такое, — повинился, пытаясь привести дыхание в норму. Опять в упор на нее глянул. От этого смеха его влечение к ней не только не спало, а словно бы стало объемней, в чем-то сильней. Как жадность какая-то вспыхнула внутри, которой, это он тоже четко понимал, нельзя же волю давать, если по совести… Или можно? Не родные же?.. — Так что по подарку, малая? — повертел свою чашку пальцами, не решив для себя пока.

— А ты серьезно хочешь его сделать? — не поменяв тех лукавых ноток, Юля наклонила голову в бок, кажется, забыв о своем недавнем раздражении и злости. Глянула на него сквозь ресницы.

— Ну так не спрашивал бы, если бы не хотел, — хмыкнул Дан, не совсем поняв этого ее маневра. Что же она такое захотела? Блин, интересно самому стало!

— А слабо мне татуировку подарить? — вдруг с легким вызовом даже, вскинулась она, навалившись на стол всем телом, будто ближе к нему потянувшись. — У своего мастера?

Дан немного офигел. Уставился на нее… Но потом, проанализировав…

— А матери не боишься? — хмыкнул, пока не дав ответа.

— А мне же уже восемнадцать будет, имею права на самостоятельные решения, — фыркнула Юля, продолжая смотреть на него прямо. — Только денег своих пока на такую работу нет.

И Богдан смотрел на нее в упор, словно пытаясь что-то разглядеть во взоре Юли. Изучал секунд тридцать, наверное.

— По рукам! — наконец, воскликнул он. — За ночь выбери рисунок, я сейчас позвоню, уломаю, чтобы тебя взяли завтра, — подмигнул и одним глотком допил свой кофе.

А что, имеет же право человек, и Дан ее, как никто, наверное, понимал. Да и сам уважал татуировки, так что положительно на такое желание смотрел. Со смыслом подарок выйдет и ему по душе.

— Спасибо, Дан!!! — завизжала вдруг натуральным образом Юля и, подскочив со своего стула, рванула к нему и сильно-сильно обхватила его за шею, обнимая. — Спасибо!

— Всегда рад, — рассмеялся он как-то по-новому, ощутив и тепло ее тела, и горячее давление уже в голове от того, что эта конкретная девушка так близко и явно с охотой его обнимает.

Прошлое

— Так что, Ким, детка, выбрала рисунок, который делать будем? — Веталь, огромный мужик, не скажешь иначе, покрытый татуировками так, что чистой кожи почти не видно, смотрел на нее с интересом, которого не скрывал.

Здоровяку точно было любопытно, кого это Дан притащил так внезапно и в срочном порядке. А судя по тому, как они общались, становилось очевидным, что ее «братец» знал Веталя долгое время.

— Выбрала, — с некоторым вызовом, сильнее расправив плечи, Юля нервно дернула головой.

По правде сказать, волновалась сильно. Чувствовала себя не в своей тарелке с самого утра. Хорошо, что Дан договорился на десять, а то и непонятно, как до вечера дожила бы, если бы пришлось ждать. И не потому, что боялась, хотя и этого хватало, терпеть боль Юля не особо любила. Но все равно не потому вся дрожала. Какой-то непонятный, кстати, мандраж, как перед выступлением…

Бросила неуверенный взгляд в сторону Дана, тоже ожидающего от нее ответ с видимым интересом. Вдохнула поглубже, надеясь, что он не рассердится.

— Можно мне такого же феникса, как у него? — как-то судорожно махнула головой в сторону Богдана. — Только немного поменьше и здесь, — провела пальцами по левому плечу через кофту.

Удивились оба, судя по выражению глаз. Переглянулись.

— Или ты против, Дан? — вдруг еще сильнее занервничала Юля, ощутив тугой комок в горле, мешающий дышать и глотать.

Напряженно всмотрелась в парня.

— Да нет, — как-то больше растерянно хмыкнул Дан, неожиданно пристально и очень внимательно вглядываясь в нее. А вот Веталь на них обоих смотрел с интересом. — Но узор лучше со смыслом выбирать, Ким. Я знаю, что вкладывал в него, а ты? Не захочешь через год перебить? — вот с этим, непонятным Ким, но очень тревожащим все у нее внутри, выражением глаз, уточнил Дан.

— Не передумаю, — Ким улыбнулась, но подозревала, что ее улыбке не достает уверенности. — Фениксы же известны тем, что возрождаются после смерти. Вот и я не собираюсь «умирать», хоть все мои мечты пока втоптали в пепел, — вздохнула она, все еще с болью вспоминая о конфликте с матерью и том, как разругалась со всеми друзьями. — Наоборот, хочу об этом помнить. Вопреки всему!

— Окей, — ухмыльнулся Дан, кажется, посчитав такой довод достаточно убедительным, но взгляд не отвел. — Засчитано. Как думаешь, Веталь? — повернулся он к мастеру.

— Засчитано, Дан, — отозвался и тот с кривой улыбкой, но слышалось в его голосе что-то, смахивающее на одобрение. — Девочка кажется весьма решительной и не той, кто будет «заднюю» через год включать, — поддержал Веталь. — Скорее за новой явится, думаю.

— Мне та же мысль в голову пришла! — рассмеялся Дан, пока Юля все еще пыталась справиться со своими нервами и понять, что они об этом думают. — Окей, малая, убедила. Будет и у тебя феникс! — уже повернувшись к ней, хлопнул ладонью о ладонь сводный брат даже с каким-то… воодушевлением, что ли.

— Тогда давай, снимай кофту, — велел Веталь, приблизившись к своему столу. — Ты рисунок такой же точно хочешь, без изменений? — уточнил он у Юли, что-то пролистывая в своих папках и включив ноутбук.

— Да! — отозвалась Юля глухо из-за ткани кофты, которую стягивала через голову как раз в этот момент. Отложила на стул, оставшись в одной майке.

— Ок, эскиз у нас уже есть, я только уменьшу размеры сейчас, подгоню под твою руку, — Веталь, уже что-то обнаружив в бумагах, видимо, теперь перелистывал фото на ноуте.

А Юля, все-таки испытывая немного страх (ну живая же) и толком не представляя, насколько больно будет, оглянулась на Дана в поисках поддержки.

Парень все еще смотрел на нее, даже улыбнулся, словно пытался подбодрить. Кивнул, как бы говоря, что все будет в порядке, наверное, понимая эмоции Юли. Только вот и улыбка, и сам взгляд Дана сейчас совсем иными были, чем еще и минуту назад.

Юлю как молнией пронзило насквозь, когда их глаза встретились. Все тело в мурашках!

Между ними прошел Веталь, что-то рассказывая, но она ни слова не разобрала, пялилась на парня.

Нет, Юле не стало ничего понятней, мыслей своего сводного брата она не разгадала вдруг… Но от этого взгляда ее почему-то в жар бросило! Сердце застучало так, что на секундочку Юлька иррационально переполошилась, что мужчины услышат, заметят эти удары, поймут ее состояние, ведь стоит перед ними в одной майке… Она сама ничего в ушах кроме этого стука и не слышала. А все равно, и безумно стесняясь с чего-то вдруг, что Дан поймет, догадается, как ее кроет эмоциями к нему, не смогла отвести глаза — неловко стояла и смотрела на него, вроде околдовал ее.

Он тоже не отворачивался, и на щеках парня Юля вдруг заметила напряженные складки, будто бы Дан сжал зубы до скрежета, который она из-за грохота своего дурацкого сердца просто не слышала.

О*ренеть…

Дан постарался бесшумно выдохнуть сквозь сжатые зубы, вдруг как-то вообще по-новому оценив мир и себя в нем. То ли он долбанным сексуальным маньяком вдруг стал, помешанным и одержимым, как те придурки из новостей и фильмов, что залипают на объекте своего обожания; то ли мир просто встал с ног на голову…

И, кстати, с каких это пор Ким вдруг стала «объектом его обожания», твою мать?!

Еще один глубокий вдох через нос ни фига не помог прояснить голову.

Ему все еще, как и две секунды назад, хотелось медленно опуститься на колени, по пути проследив языком вон ту пульсирующую жилку на ее шее, прикусить зубами чуть выступающие ключицы, вид которых, непонятно с какой придури, вдруг показался Дану настолько ошеломительным; буквально впиться губами, ртом обхватить соски на упругой груди, которые сейчас, видно, от холода или страха Ким, напряглись и четко просматривались под майкой… А потом, когда вдоволь наиграется с этими тугими горошинами, спуститься к животу, где тонкая полоска кожи теперь виднелась из-под задранной майки, превращая его в того самого озабоченного дебила!

У него уже от одних мыслей спина взмокла под свитером, а пах стал каменным настолько, словно Дан порно смотрел. И это все лишь от того, что девчонка, которой сегодня стукнуло восемнадцать, просто стянула толстовку через голову!..

У него точно проблемы, мля! Надо сегодня таки встретиться с Маринкой и снять напряжение, выкинув Юльку в таком русле из головы раз и навсегда. Это все точно из-за того, что она стала для него не чужой теперь, понятной и близкой, человеком, о котором Дан заботился и переживал. А припадочная психика проецирует на нее то, что Дан давно со своей девушкой не виделся. Да и общался за эти дни немного, у Марины все время какие-то дела были. Учитывая, что на носу сессия, он понимал и даже верил, что ей не до секса и в те короткие пару встреч на прошлой неделе, когда все же удалось пересечься. Вот это все и бомбануло в нем миной замедленного действия.

А то, что от Юли глаз отвести не может, ну, блин, ладно. А почему он не может, собственно, на нее смотреть? Это ничем и никем не запрещено вроде.

— Так, хорошо, Веталь, сколько все по времени займет? — как можно тише откашлявшись, поинтересовался Дан, наблюдая, как Юлю усаживают на стул у рабочего места мастера, а к ее плечу прикладывают трафарет с уже распечатанным новым узором.

— Думаю, часа три-четыре. До пяти, сегодня не больше. И я же пока не знаю, как у нас с порогом боли, — хмыкнул мастер, уже увлекшись подготовкой к процессу: достал обезболивающий крем, начал готовить аппарат.

— Судя по тому, что я о ней знаю, кажется, что с этим все в порядке, и Ким высидит столько, сколько нужно будет, хоть и сцепив зубы, — ухмыльнулся Дан, стараясь невозмутимо встретить изучающий и пристальный взгляд «сестрички».

Неужели уловила, почувствовала?

— Тогда в обычном темпе, — отозвался Веталь, поддержав усмешку.

— Лады. Я пойду пока, еще есть пару моментов, которые решить должен, и приеду, заберу тебя где-то в этом промежутке, — приблизившись за каким-то х*ром, Дан чуть взъерошил Юле волосы…

Непонятно вообще, на фига? Но так потянуло, блин, пересилить это желание не смог.

Она вздрогнула, он ощутил эту предательскую дрожь своими пальцами.

— Холодно, — принужденно улыбнулась, когда мастер недовольно поджал губы.

Веталь кивнул, потянулся за пультом, увеличивая немного обогрев.

А Дан так и стоял рядом, как дебил. Уже и идти бы надо, а он все никак отступить от Юли не мог. Вцепился в волосы, изображая, что за работой Веталя наблюдает (ну точно одержимый!) и заверяя себя, что, кажется, и Юля не подавалась назад, пытаясь к нему сильнее прижаться спиной… Или это точно от холода, а еще и нервничает же…

Но тот самый, внезапно проснувшийся в нем примитивный мужской инстинкт улавливал все, и на пользу себе истолковывал, заставляя Дана глубже втягивать будоражащий запах и дрожь тела девчонки.