Клеймо на душе

Глава 4

Восемь лет назад

Дан офигел.

И это было явным преуменьшением того, что он сейчас испытывал. Эта девчонка умела танцевать. Нет, не так… Он вообще никогда не видел никого, кто бы так танцевал! Его настолько класса с третьего ничего не пробивало, кажется. До мурах на коже. До дрожи в позвоночнике.

Обалдел. Залип на тонкой фигуре, оторвать взгляд не мог. И язык к небу присох…

Забыл о том, как ради прикола притащил друга сюда, за команду Ким «болеть». Всем из головы все выдуло, кроме воспоминаний о том, как целовал ее не так давно. И сейчас… она словно в танце этот их поцелуй выплеснула.

— Офигеть! — это не он. Это Генка выдал. Похоже, друга тоже накрыло. — Вот это у тебя сестренка… танцует!

— Ага… — максимум, что Дан смог выдавить, продолжая жадно ловить глазами каждое движение Ким… а заодно и изучать ее тело, которое впервые увидел так… В топе, открывающем плоский живот, и обтягивающих лосинах, с распущенными волосами, она выглядела просто сногсшибательно.

Не только их порвало. Зал замер и жадно ловил каждое движение девушки, казалось, слитое с музыкой. Причем песню так обработали круто. Он и узнавал, и не узнавал хит одновременно. А Юлька на Дана то и дело смотрела…

— Нет, они и группой классно танцевали, я не ждал, если честно. Но четко видно, что все отработано и синхронно, действительно люди работают и выкладываются. Но она сейчас… Это бомба! — продолжал бубнить у него около уха Гена.

— Угу…

Дан сейчас был немногословен. Его просто не хватало на разговор. Никогда бы не поверил, скажи кто, что Богдана так танцем поразить можно.

Ким удалось. Причем настолько, что он себя чувствовал так, словно в бетонную стену на полной скорости въехал во время гонки…

— Вау!.. — Генка заорал.

А Дан… Он понял, что задерживал все это время дыхание, только когда девушка на танцполе замерла, завершив танец.

На какой-то миг застыло все в зале, музыка умолкла…

А потом пространство просто взорвалось ревом, овациями и криками восторга. Что-то восхищенно тараторил комментатор соревнований. Но у Дана в ушах собственный пульс так лупашил, что он ни фига не слышал. И не видел никого, кроме Юльки, которая, выпрямившись и счастливо рассмеявшись, явно благодарная и счастливая от такой реакции, вдруг тоже безошибочно нашла его глазами на трибуне.

Все, на что его хватило в тот момент, это поднять вверх оба больших пальца, показывая, что танец вышел обалденно. И сама она…

Кажется, Юля поняла. Во всяком случае, выражение ее лица как-то так неуловимо изменилось, словно Юлька задохнулась от восторга. И, бросив в его сторону еще один, какой-то жадный взгляд, она ушла с танцпола, поклонившись, сопровождаемая восторгом комментатора:

— Это точно золото! Тут и думать нечего, как по мне!

Дан ни фига не понимал в хип-хопе или построении оценок на таких соревнованиях, но был целиком и полностью с этим мужиком согласен.

— Генка… — он вдруг обернулся к другу, который продолжал орать и хлопать, похоже, тоже солидарный с комментатором. — Не в службу, а в дружбу… Сделай одолжение, а? — блин, пришлось даже горло прочистить.

— Да, мужик, без проблем, что? — тут же отозвался приятель.

— Я отлучусь на десять-пятнадцать минут, ты тут пока последи за всем. Наберешь меня, если вдруг что? — уже поднимаясь, натягивал куртку Дан.

— Да без проблем! — отмахнулся Гена. — А что за пожар?

— Не готов я оказался, видишь, — усмехнулся Дан, помахав пустыми руками. — Даже цветы… сестре не купил, — запнулся почему-то на этом слове. — Блин, неопытный. А ведь заслужила, — махнув, пошел к ступенькам.

— Точно! И от меня букет купи! Заслужила твоя Ким, это железобетонно! — уже вслед ему прокричал Генка.

А на танцпол выходила уже представитель другой школы.

Этот день был их триумфом! Школа «Файер» взяла золото и в командном, и в сольном выступлении! А, учитывая, что многие из состава выступали в последний раз, атмосфера в команде царила потрясающая!

— Я до сих пор не верю! — хохотала Валя, кружась в отведенной им «раздевалке».

— Да у них и вариантов не было! — возражала ей Таня, уже развалившись на старом потасканном диване, и салютуя всем сразу пластиковым стаканчиком, в который Санек плеснул шампанского.

Остальные парни сгрудились у дивана, рассматривая кубок.

— Вот тут даже спорить не о чем! — подтвердил их куратор, предлагая и Ким шампанское. — Выбора у них не было. Мы лучшие!

— Не хочу, — покачала головой Юля, отказываясь от напитка.

У нее и так голова кружилась, а сердце грохотало от восторга и счастья. Еще алкоголь добавить, и все — отрубится.

— Я пошел, ребята! Давайте, попразднуйте и за меня! — вклинился между ними Виталик, погладив Ким по плечу. — Ты была великолепна! Мне реально стыдно, что мы сомневались в твоем номере, Ким!

— Спасибо! — искренне расплылась она в улыбке, стиснув другу руку. — Будет вам наука, что во мне сомневаться нельзя, — по-доброму хмыкнула.

— Да, — согласился Виталя. — Ты точно доберешься? — напоследок еще раз уточнил друг.

Было немного жалко, что Виталя уходил именно сейчас, когда эмоции в разгаре, но у того вечером еще были подготовительные курсы в университет, и они все понимали. Он сразу предупредил.

— Доберется, не волнуйся. Я проведу, если что, — пообещал Санек, вновь материализовавшись у нее перед глазами с тем же стаканчиком. — Давай, Ким. Бокал примирения. Признаю, что был неправ. И за нашу победу! — парень таки всучил ей бокал в руку, пока Ким желала удачи Витале на занятиях. — Ты нереально крута, лучшая! За нас! Мы — чемпионы!! — и он поднял такой же стаканчик.

— W-е-e are the champions!! — дружно и со смехом затянули в голос все ребята, поддержав тост.

Ну и Ким решила, что можно немного себе позволить. В конце концов, они действительно сегодня молодцы! Да и зачем из компании выбиваться? Всем же весело!

— Ким, тут этот… твой… брат пришел! — девчонка, которая открыла дверь, смерила Дана весьма заинтересованным взглядом с ног до головы (да, он часто такие взгляды на себе ловил и посыл считывал) и отступила в сторону. Но его в данный момент это вовсе не интересовало. А вот малая…

Юля появилась на пороге, вынырнув из-за плеча подруги с таким удивленным, но при этом и недоверчиво-счастливым выражением лица, что он опешил на секунду.

А вот потом…

То, что с Ким что-то не так, Дан понял моментально. С первого взгляда.

И как-то напряженно застыл, всматриваясь с лицо «сестренки».

— Дан! — тем временем восторженно выдохнула Ким и… не то чтобы в их обычае, вообще-то, повисла у него на шее.

Он немного офигел, если честно. Но подхватил одной рукой за талию, которую теперь под любой толстовкой обнаружит и в полной темноте.

— Ты видел, как я танцевала, Дан?! — несмотря на то, что уцепилась за него, Ким вдруг повело в сторону.

Причем ощутимо.

— Воу-воу! Полегче, девочка, — он крепче обнял ее, причем, сам завалился в бок, спасибо, стена коридора подстраховала обоих. При этом внимательно продолжал смотреть в лицо девушки. — Видел. И честно пришел приносить извинения. Ты потрясающе танцуешь. Я был не прав, извини, что палки в колеса перед тренировками ставил. Мир? — он протянул ей второй рукой огромный букет из красных роз. — Попробуем заново начать общаться? — подмигнул Дан.

И все классно вроде. И она задохнулась от восторга.

Но, черт, напрягало что-то.

— Мир! — рассмеялась Юля, повиснув у него на руках, словно у нее ноги подломились. — Я знала, что тебе понравится! Блин! Я так старалась! Для тебя… У меня сегодня самый лучший день! — тихо рассмеялась она, попытавшись взять эти цветы. — Два золота! И ты тут… — уткнулась носом в розы, которые он еле нашел, объехав два цветочных.

И только тут Богдан заметил, что она держит какой-то стаканчик, в котором, похоже, было шампанское.

Так, ясно. Празднует.

Дан ухмыльнулся, почему-то ощутив себя каким-то слишком умудренным и снисходительным к слабостям «молодежи». Не собирался ее упрекать, имеет право, реально выложилась по полной. Только вот…

— Юля, детка, ты сколько выпила? — расплылся в усмешке Дан, все-таки покрепче перехватив ее за пояс.

Девчонку ощутимо «штормило», будто ноги не держали совсем.

— Ким! — позвал ее какой-то парень из глубины комнаты сквозь взрывы смеха. — Иди к нам! Я обещал Витале, что о тебе позабочусь! Давай, пузырьки освежу, — но Юля даже не обернулась.

А вот Дану что-то не понравилось в этом окрике. Как и в саркастичных интонациях парня… Возможно, слишком ему знакомых по себе самому. Потому ли Дан крепче сжал руку, которой поддерживал Юлю?

— Немного, — глянула на него распахнутыми глазами она. Чуть свела брови, словно бы силилась вспомнить. — Два или три глотка. Это первый стаканчик, — она помахала у него перед лицом выпивкой, опасно накренив тару и чуть не расплескав остатки шампанского.

— Ты уверена? — недоверчиво переспросил он.

Во всей этой ситуации Дана нечто все больше нервировало. А он не понимал, что? Да и не привык быть ответственным или серьезным. Но сейчас именно так и ощутил себя — отвечающим за нее.

— Да! — она смотрела на него поверх цветов совершенно честными и вдрызг пьяными глазами. Даже какими-то расфокусированными… — Наверное, от счастья и эйфории в голову сильнее ударило…

Он сомневался, что именно от счастья. Особенно сейчас, когда у Ким вдруг начала речь сбиваться, будто язык заплетается. А ведь она больше не пила. Но как будто сильнее просто на его глазах пьянела.

И тут из-за двери появился какой-то парень.

Дан того видел во время танца. Из группы Юльки. И Богдану совсем не понравился взгляд, которым парень глянул на него самого.

— Ким, приняла поздравления, и пошли назад. Возвращайся в коллектив праздновать! — парень сходу плеснул еще выпивки в стаканчик, который Юля так и держала одной рукой.

Действительно шампанское. Не супер дорогое. Но и не полная лабуда. Вообще непонятно тогда, с чего ее так развезло, что девчонка уже не стоит, висит на руках Дана, и с каким-то затуманенным, растерянным испугом ему же в глаза и смотрит.

— Думаю, она напраздновалась уже. Мы домой едем, да, малая? — неожиданно и для себя, решительно и грубовато отрезал Богдан, забрав у Юльки стакан и всучив тот в руки этому парню.

— Эй! Не будь занудой! Дай девочке погулять! — возмутился пацан, но Дан на него так зыркнул, что тот заткнулся мигом.

Подхватил Ким уже двумя руками, потому как понял, что она не в состоянии нормально тело держать. Да ну мля! Не может так от трех глотков штормить! Даже если ничего не ел перед этим! И прищуренный, трезвый, недовольный взгляд парня…

Вот просто нутром Дан чувствовал, что тот как раз каким-то боком имеет к этому отношение!

— Д-да… — как-то слабо выдохнула Юля, обмякнув у него на груди. — Домой… Дан?! — она вдруг вцепилась в его свитер под распахнутой курткой, даже немного царапнув.

— Ну, как знаете, — фыркнул парень, кажется, весьма недовольный таким поворотом, но и спорить под внимательным прищуренным взглядом Богдана не стал.

Развернулся, хлопнув дверью раздевалки, словно торопился скрыться.

Блин! Зря Генке позволил уехать. Одному не разорваться. А состояние девчонки тревожило больше, чем непонятки с поведением пацана.

— Что, малая? — ему почему-то не хотелось заходить в эту комнату, хоть и понимал, что там ее вещи, наверное. Появилось какое-то непривычное, несвойственное ему желание, как можно скорее довезти Юльку домой, подальше от этих…

— Мне плохо… — она вцепилась в эти цветы, будто в надежную опору.

И побледнела. Ее действительно шатало. Он видел.

— Так, где твой телефон? — отрывисто уточнил Дан, начав с чего-то нервничать.

— Тут, в кофте… — она слабо провела рукой по боку своей любимой толстовки.

А он-то поначалу расстроился в душе, что она успела натянуть эту хламиду. Сейчас очень кстати оказалось.

— Хорошо, надеюсь, остальные вещи твои друзья заберут, — кивнул Дан, и потащил ее к выходу из этого коридора, на ходу снимая с себя куртку.

Накинул ту на Юльку, закутав вместе с цветами. И уже капитально занервничал, когда увидел, что у нее все лицо какой-то испариной покрылось, а ноги заплетаются. Блин! Вот хоть убейте его, но было четкое ощущение, что Юльке что-то подсыпали в то греб***ое шампанское! И, сто пудов же, кто-то из своих, тех, кто был в раздевалке…

Поняв, что так они никуда не дойдут, Дан плюнул на все и подхватил Юльку на руки. Букет мешал обоим, но вот уж что она держала крепко, в чем-то веселя Богдана этим.

— Да-а-ан! — скривилась и застонала Юля, когда он ее подхватил. Спряталась лицом у него в плечо, словно не могла сориентироваться. — Все кружится…

— Я понял, малая. Держись за меня. Сейчас быстро до машины донесу и домой… А я наберу врача. Есть у меня знакомый… — ощущал дикую злость. Аж подкидывало внутри.

Но понимал, что надо ей помочь, а не идти морды бить в раздевалке, защищая честь «сестренки» на которую кто-то сегодня явно намеревался покуситься (вообще не его роль, по ходу, но «все течет, все меняется»). Дотащил уже совсем обмякшую в его руках девчонку до своего авто, уложил на заднее сиденье, небрежно бросив на пол и букет от Генки, да и свои розы. Укрыл Ким, поправив сползшую куртку.

Сам быстро сел за руль.

— Дан, — тихо позвала вдруг Юля сзади, когда они уже выехали со стоянки у Дворца спорта.

— Что, малая? — отозвался он, не оборачиваясь.

— Этот танец… он для тебя был. О тебе… Не могу тебя из головы выкинуть, как увидела только… — словно сквозь сон, вдруг призналась девчонка, если честно, совершенно ошарашив его и сбив с толку настолько, что он даже не нашелся с ответом.

А она, кажется, отключилась уже…

И вот это тревожило до чертиков!

Отодвинул пока иное, эти… признания. Продолжая следить за дорогой, Богдан вытащил свой телефон из джинсов и начал звонить знакомому врачу, пытаясь одновременно следить и за дорогой, и поглядывать назад, чтоб хоть краем глаза видеть Юльку.

Восемь лет назад

По сути, знакомым врач был больше для Генки, точнее, он был его двоюродным братом. И потому частенько страховал их во время ночных гонок. Ну, на всякий пожарный. И они, разумеется, никогда не оставались в накладе. Потому Артур всегда охотно отзывался на любые звонки и просьбы. Как понимал Дан, зарплатой молодых специалистов в больницах не особо баловали, а они никогда не жадничали в благодарность.

Быстро поднял трубку и сейчас

— Здоров, Дан. Что случилось? — сходу уточнил Артур, видно, привыкнув, что просто потрепаться они ему не звонили.

— Не знаю, Артур, точно не скажу, — не здороваясь, скосил он глаза назад, где Юлька лежала бледная, как смерть, и словно в отключке. — Мне кажется, что сестре в шампанское один мудак что-то подсыпал. Она отключилась, говорила, что выпила пару глотков. Я ее выдернул оттуда, конечно, везу домой, но…

И тут Юлька сзади тихо всхлипнула, сжавшись в комочек.

— Мне плохо, Дан, — прошипела она почти не размыкая губ, тяжело сглотнув.

До него дошло мигом.

Матюкнувшись сквозь зубы, он быстро перестроился и затормозил у обочины, продолжая прижимать телефон к уху плечом. Бахнул по аварийке, выскочил на улицу и распахнул дверцу, вытаскивая зеленую девчонку.

— Давай, малая. Или от воздуха полегчает, или уже так, не держись, пусть лучше вырвет… — посоветовал он, надеясь, что это действительно так.

— Верно-верно, если вырвет, хорошо будет, — подключился Артур, все еще «висящий» на связи. — Только ты ей воды потом дай. Ее, вообще, неплохо было бы прокапать… Я сегодня выходной, могу к тебе подъехать, поставить систему, если ты в больницу не хочешь. Бог знает, что ей сыпанули, гады! Но хоть общий детокс сделаем…

— Давай, приезжай! Мы будем минут через двадцать дома уже, — рявкнул Дан, поддерживая двумя руками Ким.

Ее все-таки выворачивало, сотрясая все тело пустыми спазмами. Очевидно, не ела ничего перед соревнованиями. А его почему-то сейчас так же сильно скручивало от понимания, насколько девочке хе*ово.

Богдан не страдал брезгливостью. Сам, бывало, напивался прилично, и пацаны… Много всего повидал. Но от понимания того, что Юльку кто-то целенаправленно накачал какой-то гадостью, чтобы девочка беззащитной стала; от того, что не дебил, и мог представить, для чего это кто-то сделал… мутилось в голове и какое-то непривычное бешенство давило грудь, выплескиваясь ледяной яростью.

Х**н знает что. Может, то самое желание иметь кого-то близкого, кого не было никогда из-за рано сбежавшей матери и отца, переиграющего стену эмоциональной черствостью. А тут все же «родня», как ни глянь.

Или в самой этой девчонке нечто такое было, что его зацепило глубоко?.. И такое могло быть. Не важно, нынче так точно!

Найдет и разберется! Отметелит так, что больше никогда желания девчонок трогать не возникнет. Пусть живет долба***м евнухом!

— Хорошо, я выезжаю. Дай ей воды, сколько сможет выпить, — напомнил Артур и отключился.

Дан же быстро сунул телефон в карман брюк и наклонился к Ким, которая повисла на его руках, удерживающих ее за плечи.

— Все хорошо. Все нормально, малая, — прошептал тихо, стараясь как-то сгрести волосы, убрать пряди от ее лица.

Блин, так… жалко(?) вдруг ее стало. Другое что-то, большее, не жалость… Никак не мог вспомнить это слово, чтоб описать затопившее душу ощущение. Реально хотелось прижать к себе, хоть как-то облегчить состояние, пусть и ни фига не знал, чем помочь, кроме как держать.

— Прости, — всхлипнула девчонка. Закашлялась. Ее всю трясло, но язык и сейчас заплетался. — Прости, Дан. Что так… Не понимаю… — у нее ноги опять подкосились, хорошо, он держал, и вовремя подхватил.

Она… сознание Юли словно уплывало.

— Не парься, Юль. Ты тут совсем не виновата, — отмахнулся Богдан.

Покрутился, пытаясь найти что-то, чтоб дать ей вытереться. Не обнаружил ни фига, разве что тряпку, которой зеркала протирал или фары. Но это вообще не то. Усадил Ким, которая снова отключалась, на заднее сидение и начал стаскивать с нее испачканную кофту.

— Извини, — снова жалко всхлипнула она, как-то беспомощно поддаваясь любому его движению. — Я даже руками не управляю… — по щекам Юли слезы побежали.

— Не парься, малая, — как заведенный, повторил Дан, сглотнув. Блин! Еще утром бы не поверил, что его так пробить может из-за этой девчонки, бесила же больше. А сейчас в животе ледяной ком. И сердце в груди давит. — Все будет нормально. Откачаем.

Осторожно, неумело, неловко как-то вытер этой же кофтой ей лицо. Опять в свою куртку укутал. Хорошо, хоть минералка валялась в салоне. Правда, бутылку он давно распечатал и половину выпил… Но Богдан справедливо рассудил, что сейчас Юльке точно не до гигиены или брезгливости.

— По чуть-чуть давай, малая, — прижав горлышко бутылки к ее губам. — Врач сказал, надо пить, сколько сможешь. Легче станет. Давай, Юль, постарайся. Покажи характер, — то ли уговаривал, то ли поддевал ее Дан, видя, что она вот-вот сознание потеряет.

И так страшно было! Греб**ныйи мудак! Что он ей подмешал?! Ведь всякие бывают таблетки… Дан немало про клофелин слышал. И умереть можно от такого… Оставалось надеяться, что ничего подобного у пацана в планах не было. Да и, вероятней всего, та сволочь просто трахнуть беспомощную девчонку хотела. Видимо, при трезвой памяти Юля его послала на фиг. Хотелось надеяться, что некрофилией пацан не страдал, и ничего слишком сильного ей не подсыпал.

— Давай, маленькая, — едва не по капле вливая ей в рот воду, уговаривал Дан, чувствуя себя ни х*ра не уверенным и не взрослым.

Никакого пафоса, никакого гонора, которыми его батя вечно попрекал. Просто тупая беспомощность и непонимание, что делать, несмотря на то, что уже двадцать четыре вроде, и даже что-то в жизни повидал…

— Еще глоток, — уламывал он ее напоследок, после чего опять уложил на заднем сиденье, а сам упал на водительское, погнав к дому так, как иногда не гонял на гонках.

Юля плохо понимала, что происходит. Очень слабо ориентировалась во времени и том, как именно она дома оказалась, в этой огромной двухэтажной квартире, куда переехала вместе с матерью, когда та расписалась с отцом Дана.

Богдан…

Вот что Юлька понимала очень хорошо, несмотря на ужасную головную боль, тошноту, дикий холод, сковывающий все тело, и озноб, что без него ей было бы куда хуже. Это он ее сюда принес, в Юлину комнату. На руках. И переодел сам, натянув поверх так и оставшегося спортивного топа какую-то свою огромную футболку. Штаны просто стянул, оставив в одних трусах… Даже в туалет ее относил, укутав в одеяло. Но она не стеснялась…

Точнее, было и стыдно, и неудобно, и как-то ужасно «виновато» перед ним. Было.

Только физические мучения перевешивали все остальное, отодвигая моральные проблемы пока в сторону. Да и туман в голове, абсолютная неспособность сейчас собраться с мыслями — не очень позволяли обдумать, в каком именно свете она предстала перед этим парнем… Мужчиной.

Облевалась сама и ему кроссовки… Нетривиальный способ показать парню, что он тебе нравится. Лучше бы на танце остановилась…

Господи! Ну почему ей так плохо?! Никогда в жизни больше не будет пить! Ни за что!

Но разве может стать настолько плохо от нескольких глотков шампанского?! Юля уже пару раз пила шампанское, дома с родителями… Да вот только недавно, на Новый год… и ей совсем иначе помнились ощущения после вина. Что же сейчас не так? Не могла понять… Голова болела, не позволяя логическую цепочку выстроить.

— Спасибо… — едва слышно пролепетала она заплетающимся языком, когда какой-то еще мужчина, врач, знакомый Дана, похоже, вколол ей иглу, подключая капельницу. Всхлипнула почему-то.

Врач как-то внимательно и встревожено глянул на нее, потом опять на Богдана. Юля не поняла ничего.

— Тсс, тихонько, малая. Не парься. Полегче скоро стать должно, — Дан сел рядом на кровать и погладил ее по голове, неловко и осторожно, но точно стараясь поддержать.

Было так приятно из-за этого, что у Юли на глаза слезы навернулись. И она опять всхлипнула, но попыталась выдавить улыбку.

Безумный коктейль стыда, признательности, невыразимого тепла к этому человеку, который прежние месяцы больше раздражал, а вот боли она не ощутила вообще… Не в руке. Но постаралась кивнуть, показывая, что потерпит.

— Молодец! — похвалил Богдан, ободряюще сжав ее руку. — Мы сейчас с Артуром поговорим в коридоре, чтоб тебе не мешать, вижу, что голова болит. Ты просто полежи тихонько, хорошо? Я еще зайду.

— Хорошо… — с трудом выговорила Юля, надеясь, что все буквы верно произнесла.

Прикрыла глаза. Ей не хотелось оставаться одной в комнате, полная беспомощность сейчас пугала до ужаса. Но и просить его еще о чем-то, казалось верхом наглости, на которую Ким сейчас была просто не способна.

— Кажется, что ей не так и много досталось, видно, и правда, она мало выпила, иначе я бы настаивал на больнице, — Артур вытирал руки, которые только что помыл в умывальнике. — Да и то, что рвота была, неплохо, в организме меньше осталось. Сейчас докапаем, я восстановлю ей баланс жидкости, электролитов, чтоб сердце и почки не пострадали. И, думаю, станет полегче. Постельный режим еще пару дней, я понаблюдаю за ней. Посмотрим, что завтра будет… Но, на мой взгляд, вовремя ты ее вытащил и все обойдется.

Друг говорил уверенно и спокойно, то и дело поглядывая на Юлю через дверь спальни, которую они оставили открытой. Казалось, что девчонка уснула. Но, в целом, она выглядела уже не такой зеленой, да и дышала полегче. И Дан понял, что у него немного отпускает в голове, где все это время будто гвоздем по виску царапало.

— Хорошо… Хорошо… — выдохнул, растерев затылок рукой с каким-то облегчением. — Б*я! Найду урода, который это устроил, и самого накачаю, — зло рыкнул Дан, только сейчас позволив злости и бешенству дать хоть какой-то выход.

Артур промолчал, но кивнул так, что было ясно — солидарен полностью.

— Кофе будешь? Я так понял, что надо все равно ждать, пока лекарство закончится? — предложил Дан, на ходу вытягивая сигареты и зажигалку, двинул к кухне.

— Буду, — согласился Артур, возвращаясь в комнату к Юле.

— Сейчас сварю и принесу, — прикурил Богдан и махнул рукой, в бессмысленной попытке дым разогнать.

Артур уехал через час. Родители должны были вернуться только под утро, если Дан правильно понимал. В квартире стояла какая-то мертвая тишина, неестественная. В который раз за последние полгода Богдан подумал, что пора бы ему отсюда валить, уже взрослый мужик, надо жить отдельно…

Конечно, батю доставать будет не так удобно. С другой стороны… и от этого уже устал, от их вечного противостояния, в котором всегда себя несмышленышем и глупым пацаном ощущал, который так и не научился ничем добиваться внимания отца, кроме как «проказами», зля вечно занятого родителя. Но, блин, сам же не ребенок. Надо бы уже что-то менять в жизни…

Не выдержал, пошел проверять, как там Юля, пусть Артур и заверил, что теперь все нормально будет, и ей бы поспать, хотя время от времени все же велел контролировать… Вот и пошел.

Тихо заглянул в комнату, почти бкеззвучно подошел к кровати. Казалось, омна спит, даже дыхание едва-едва стрывалось с чуть приоткрытых, совсем по-детски, гхуб. Бледная все еще, с чертами лица, которые как-то резко проступили, потеряв присущую Юльке здоровую… ну, пухлость, что ли, округлость щек и подбородка… Темные тени под прикрытыми веками. Выглядела измученной и больной. И у Дана руки сами в кулаки сжались от того, что видел ее такой. А еще внутри, там, где бухало сердце, что-то как защемило… Какой-то безумно близкой вдруг эта девочка показалась. Близкой и нужной…

Развернулся, не планируя ей мешать отдыхать, но выйти не успел.

— Дан?.. — едва слышно. Даже в тишине ее голос скорее шелестел, как легкий вздох.

— Да, малая, что? Может, пить хочешь? — он развернулся опять и присел на корточки у кровати.

Юля еле-еле качнула головой.

— Не уходи, Дан, пожалуйста, — честно, он больше догадывался по шевелению губ, о чем Юля говорила. Голос не тянула вообще. — Мне… почему-то… так страшно. И одиноко… Телом управлять не могу. Побудь со мной… — почти не открывая глаз, попросила Юля.

А Богдан…

С ним никто никогда особо не нянчился. Отец всегда на работе, бизнес строит и развивает. У матери макияж, маникюр и прическа, ей нельзя извозиться в его «грязи» или примять платье, потом и вовсе укатила… А у отца еще меньше времени или желания с сыном заниматься.

Ты смотри, вроде взрослый давно, а прям обожгло за грудиной.

И подумалось, что у Юльки тоже не особо теплые отношения с матерью, судя по тому, что он наблюдал за эти недолгие месяцы. Да и с отцом она не общается… Понял ее. Вот просто отозвалось внутри эхом это ее одиночество и дикая нужда в ком-то близком и родном рядом. Невыносимая потребность, чтобы просто побыл кто-то рядом, обнял, любил ни за что, утешил, когда х*еново…

Потому, наверное, не сказал, что ему надо идти бизнес-план перечитывать, что друзья предложили. И про то, что надо списаться с мужиком, через которого заказывали в Италии и Германии спортивные добавки, подтвердить заказ. Засунул в карман джинсов сигареты и лег рядом поверх одеяла, ощущая, как ее до сих пор трясет, хоть и сжалась вся в комочек. Подтянул к себе под бок, вместе со всеми этими покрывалами, в которые они с Артуром девчонку укутали. Поправил ворот своей футболки на ней — не хотел у Юли по шкафу лазить, вот и схватил первое, что у себя чистого нашел, когда домой занес.

— Спи, Юль. Я тут побуду, с тобой, маленькая. Все нормально, отдыхай. Тебе надо очухаться, — прошептал в светлую макушку, чувствуя себя как-то удивительно комфортно и на своем месте.

Никакой неловкости.

Хорошо и спокойно. И тепло… Сам не понял, когда и он отрубился, убаюканный тихим дыханием девчонки, согревающим ему шею.