Клеймо на душе

Глава 2

Настоящее

— Надеюсь, этот бредовый вопрос со свадьбой мы раз и навсегда закрыли, — сказал, как отрезал. Самого царапнуло по ушам резкостью.

Он до сих пор не поднялся с нее. Кайфовал. Это чувство: тело к телу, без всяких преград или резинок. Только с ней всегда. И она этот момент любила, знал. Только ради вот таких вот «встреч» с ним таблетки пила, о которых никогда и никому не сообщала. И это оставалось неизменным, сколько бы раз Юлька его не «бросала»…

Секунды чистой нирваны.

Ни сил, ни желания не было отстраняться, только и того, что частично вес на руки перенес, упираясь по бокам от Юли в холодное стекло столешницы. Но ему и жара от женского тела хватало. Поцеловал плечо, с которого так и не стянул блузу, прихватил зубами.

А Юля под ним словно закаменела. И Дан мысленно ругнулся сам на себя. Не сдержался, зря. Надо было промолчать, что он ее характера не знает, что ли?

Мля!

Но так, блин, допекло! Она его только! Пусть и стерва редкостная! Ну так его, Дана, стерва. Личная и единовластная. И должна это понимать предельно четко.

— Не ты его открывал, Дан. Не тебе этот вопрос и закрывать! — словно ощетинившись, отрезала Юлька.

Сжалась под ним и боднулась тем самым плечом, явно дав понять, чтобы он с нее скатывался. Желания вставать так и не было, но и не впечатывать же ее в стекло. И так понимал, что зря в лобовую пошел.

— С каких это пор ты замуж хочешь? — хмыкнул он, все же поднявшись. Помог и ей встать, хоть Юля и не особо охотно позволила.

— С каких это пор тебя данный вопрос интересует? — едко вернула Юлька, не собираясь оставаться в долгу, видимо. Поправила свои чертовы очки, вдруг вставшие между ними, как некая преграда.

Одернула юбку и начала застегивать блузу. Жаль, он так и не полюбовался на последний узор, который она сделала на спине, только фото с кусочком видел у Юльки в Инсте… Дразнила его тогда, понимал. Но не казалось, что Юля сейчас охотно продемонстрирует ему новую татушку.

В этот момент одна из пуговиц будто выскользнула из ее пальцев и с каким-то уж сильно громким стуком покатилась по полу. Они оба потянулись за «беглянкой».

— Прости, — понимая, что, видно, таки не удержался и где-то с силой перегнул, Дан поднял потерю.

— Думаешь, поверю, что ты жалеешь? — фыркнула Юля, протянув руку за личной собственностью.

Блуза разошлась сверху, вновь дразня его шикарным видом на грудь, от которой он всегда балдел. Блин! Ну вот зачем она его вечно подзуживает? О каком разговоре может идти речь, когда она в таком виде? Верный ответ — о коротком.

Дан сжал руку, не позволяя ей забрать пуговицу.

— Ты права, не жалею, — ухмыльнулся во весь рот и спрятал трофей в карман брюк, застегнув заодно ремень. У него таких вещиц уже на солидную коллекцию «повернутого маньяка-преследователя» накопилось.

У Юльки, впрочем, наверное, тоже. Если только и она страдала схожей с ним манией, а не просто выкидывала все в мусорку, как и ему бы стоило…

— Возвращаясь к нашему вопросу… И как ты теперь? — ехидно склонил голову к плечу, заглядывая ей в лицо. — Совесть перед женихом не мучает? Или у вас договор о свободных отношениях? — с наигранной участливостью, самому ставшей острой костью в горле, но, не теряя маски нахала, которому все по барабану, поинтересовался Дан, застегивая свою рубашку.

Ревновал ее всегда до зеленых чертей в глазах. Но никогда не признал бы этого и под пытками.

Юлька оказалась аккуратней, у него все пуговицы уцелели.

Она дернулась почему-то после его реплики с такой силой, будто он ее наотмашь ударил, вызвав недоумение у Дана подобной остротой реакции. И холод в позвоночнике прошел, скапливаясь неприятной злой горечью на языке… Неужели ее и правда кто-то серьезно зацепил?!

У «сестренки» гневно сверкнули глаза, что не скрыли и очки, а сама она резко сдернула с кресла жакет, который принялась зло натягивать на плечи. Грудь при этом еще более вызывающе вывалилась в распахнутую пройму блузы, заставив его пах отозваться сладкой болью. Черт, ему явно было мало того, что только что было! Но Юля не разделяла восторга Дана от этого вида, да и интереса к теме разговора у нее не прибавилось, очевидно. И, оттолкнув его бедром с дороги, буквально рванула из кабинета:

— Пошел ты! — яростно обронила в сторону Дана, по пути захватив и сумку, стоявшую до того на диване около двери. Дернула замок, провернув защелку, хлопнула дверью так, что у Дана уши заложило.

А вот пальто на вешалке осталось…

Он наклонил голову, хрустнув шеей.

Они так и не поговорили ни о чем, мля! Вечно эта заноза его распаляла, а потом все шло не по плану! И доводила его Юлька первоклассно! Но и он с этим тоже неплохо справлялся, выбешивая ее. И не так страшно, что не поговорили, уже завтра она поймет, что он сюда пришел всерьез и надолго, и вечно избегать его не выйдет…Да и поостынут оба…

А на улице холод. Такой дубарь, что простыть на раз-два можно… Он сам пальто в машине оставил, так что знал точно.

Твою ж налево!..

Ругнувшись сквозь зубы, Дан рванул через кабинет, схватив по дороге это х**ново пальто. Юлька его выводила из себя с завидной частотой. Бесила, злила, доставала. Иногда он искренне ненавидел ее за все, что так и осталось не решенным в прошлом… Не мог простить.

Но и отпустить ее так — было выше сил Дана! Он должен был позаботиться о ней! Эта греба**ая потребность жила своей жизнью в его подкорке, невзирая на все остальное! Независимо от обид, желания мести и приличного «счета» на оплату, которые Дан мог бы ей выставить.

Вопреки всему этому и самому здравому смыслу, казалось, он должен был позаботиться о своей Юле! О своей женщине. Точка.

И точно не собирался позволить ей выскочить на служебную парковку в костюме, когда на улице минус, несмотря на начало весны!

— Юля!! — наплевав на то, что на этаже кто-то мог и остаться, заревел Дан, вылетев в приемную вслед за ней. — Стоять! — рявкнул в спину удалявшейся молодой женщины.

Она запнулась на секунду, замерла, не оборачиваясь, словно вся сжалась. Но тут же расправила плечи и, так и не повернувшись к Дану, вновь двинулась вперед, не глянув в его сторону. Впрочем, убежать от него на таких шпильках ей точно было не под силу. Да и в кроссовках Юльке это тоже никогда не удавалось.

Дан догнал ее в четыре шага, буквально метнувшись через холл этажа, куда Юля выскочила. Обхватил за талию одной рукой, сжал, придавив к себе почти так же, как недавно в кабинете. Второй рукой стиснул за плечи.

— Отпусти, Дан! — почти жалобно выдохнула Юлька, не позволяя ему развернуть ее к себе лицом. — Отпусти! Ты меня разрушаешь! Я так больше не могу! Не могу снова и снова тебе пытаться что-то доказать, когда ты мне не доверяешь!

И ясно было, что ее просьба… да нет, требование-мольба, подразумевала куда более глубокий смысл, чем это его объятие… Не впервые. Но у него каждый раз все в болезненно-огненный узел внутри сжималось, когда слышал ее хриплый шепот. И слезы в голосе. Разрыдалась, потому и не смотрела на него.

Не выносил ее слез! И того, когда никак не мог ей дать то, о чем Юля просила.

— Ну куда побежала, глупая? — словно и не услышав ее, тихо хмыкнул Дан, и не думая ослаблять захвата. Мягко коснулся губами за ухом, по выбитым чернилами буквам. — Холодно. Заболеешь…

Не дав ей от него отстраниться, накинул пальто на плечи Юле, кутая дрожащую женскую фигурку.

— Отпусти! — уже жестче, будто вернув себе часть своей колкости, повторила она. — Не заболею, не надейся. Закаленная.

Но Богдан и сейчас сделал вид, что внезапно стал туг на ухо.

— Пошли, я тебя отвезу, — буквально укутав ее в пальто, не позволяя продеть в рукава руки, подтолкнул Юлю к лифту.

— Сама доберусь! — вновь яростно, совладав со слезами, видимо, отрезала Юля.

Вывернулась из его рук и с такой силой вдавила кнопку вызова лифта, что эхо хлопка по пустому этажу гулко разнеслось.

— Хорошо. Я сзади поеду, не придется машину бросать тут. Так и не поговорили, — хмыкнул Богдан, зайдя в кабинку следом, четко дав понять, что ей от него сегодня не избавиться.

Юля отвернулась. Но ему в зеркале были видны и следы слез на ее щеках, и офигенно красные, искусанные губы… Вечная двойственность чувств к этой девчонке разрывала Дана на двое!

Двери лифта сомкнулись за их спинами, будто запирая бушующее между ними напряжение и противостояние внутри небольшого пространства.

И ни один из них не заметил внимательного, хоть и очень невеселого взгляда, следящего за происходящим в коридоре через стеклянную стену пустого кабинета, погруженного в темноту.

Девять лет назад

Ким влетела в зал за две минуты до начала репетиции. Сердце разрывало горло, лицо горело, а спина вся взмокла. И, что самое любопытное, она не стала бы закладываться, что это все от спешки. Губы, казалось, до сих пор жгло то недолгое прикосновение рта Дана…

— Ну наконец-то! Давай скорее, у нас же расписание, Ким! Никто нам задерживаться не даст, следующие припрутся еще раньше, будто ты не знаешь, — Виталя, в своей вечной любимой черной шапке, надвинутой на лоб, подхватил ее, с порога начав стаскивать куртку и забрав сумку.

Друг прав во всем. Расписание в школе было плотным, и все группы буквально наступали друг другу на пятки в очереди на помещение, тем более в преддверии соревнований.

Конечно, тренироваться можно где угодно, лишь бы крыша над головой, учитывая продолжающийся уже неделю дождь, но тут-то все удобства! И музыка с хорошими колонками, и места хватит на них всех, можно даже разбиваться на команды и «батлы» устраивать. Чисто, снова-таки…

Иногда они звали парней миксовать им треки, чтоб уж совсем атмосферу соревнований воспроизвести. Диджеи на свой вкус и понимание колдовали с музыкой, позволяя отработать движения в импровизации.

— Прости, — Ким виновато скривилась, глянув на друга исподлобья. — Дурдом дома просто…

Он кивнул с пониманием. Родители самого Виталия как раз разводились, и, хоть парню уже было восемнадцать, его это тоже цепляло крепко, правда, держал «лицо — кирпичом» для всех. Но с Ким нет-нет, а делился. И ее поддерживал всегда. Только вот сейчас…

Смотреть на Виталю стало реально стыдно почему-то.

Хотя… знала почему, чего уж ломаться-то. Осмотрелась, махнув в приветствии остальным парням и девчонкам, которые ждали ее появления. Получила в ответ такие же взмахи руками и кивки.

Санек Корнев уже настраивал систему, выбирая нужный трек. Около него, как и всегда, впрочем, крутилась Валя, что-то рассказывая. Все надеялась, что он на нее западет. Бедная девчонка, реально не понимала, что Санек тот еще бабник, и пока точно не готов иметь что-то с одной… Ким было периодами жалко Валю, но та просто не слышала никаких разумных доводов. Но не уподобляется ли сама Юлька теперь подруге?..

Погнала прочь дурные мысли, быстро переобувая кроссовки. Но голова, словно назло, отказывалась думать о чем-то другом.

Поцелуй с Даном… Да нет! Это просто какой-то трэш. Тупость. Сюр. Ничего не значит. «Братик» в очередной раз решил достать ее. И все!

— Давай, Ким, давай. Пора, — торопил Виталя, кинув ей бандану.

Отвлек от глупостей.

Ким не встречалась с Виталей, но тот настойчиво предлагал и однозначно оказывал знаки внимания: провожал домой, приглашал в кафе и кино, опекал. И, собственно, все их ребята не сомневались, что они пара… Да и Юля была почти согласна. Почти…

Но ведь тянула, не давала однозначный ответ. Почему? Не знала? Или знала?

Ее никогда в присутствии Витали не штормило так, как при Дане. А ведь общалась с другом много лет, не какие-то два месяца, как с новоиспеченным братцем. Потому настроиться на Виталю, как на мужчину, не могла? Вот уж кого точно братом воспринимала.

Эх…

Не имея ни сил на эти мысли, ни тем более излишка энергии, чтобы тратить на воспоминания о том чертовом поцелуе, затолкала все поглубже и сосредоточилась на музыке.

Сегодня работали с записями, которые выбрали для конкурса. Танец, каждая позиция, да и вся связка давно придуманы. Теперь отрабатывали синхрон, доводя не то что движения, дыхание до автоматизма и полного совпадения.

Ким любила это. Каждый момент, даже когда не получалось, когда нужно было раз за разом часами повторять одно и то же. Вспотевшая и умирающая от жажды, она обожала танцы!

Да и отвлекали они хорошо, вытряхивая из головы ненужные сейчас мысли.

Танцевала Юля всегда, сколько себя помнила. Только раньше это была другая секция. Мать отвела ее на занятия еще лет в пять, кажется. На классические «для девочки» бальные танцы. Мама у нее, вообще, была вся такая — правильная и «классическая»: всегда при макияже, с укладкой, на каблуке и в платье, ну и или в юбке. И напрягись, Юлька не припомнила бы, чтобы мать куда-то вышла в брюках. Считала это ниже своего достоинства. Натуральная блондинка, хрупкая и изящная, из семьи интеллигенции с достатком, жена не бедного человека, она и дочь жаждала сделать своим подобием. А Юля в ее шаблон никак не влазила. Хотя на танцы ходила, и ей даже нравилось, пусть вечные требования и правила, жесткие рамки классики частенько раздражали.

А потом родители развелись.

Наверное, своей «идеальностью и правильностью» мать и отца достала.

Юля точно не знала подробностей, но вроде бы мать застала мужа за изменой, «грязной, отвратительной и вульгарной»… Это не ей объяснили, это она подслушала, когда мама жаловалась одной из своих таких же идеальных подруг.

«Ужасно, как я прожила с этим человеком столько лет и не подозревала?! Он драл ее, как животное. Это не секс, это что-то отвратительное было, с матами и всеми этими грубыми стонами… Так примитивно! Будто звери…»

Не то чтобы тогда подслушанное много для Юли прояснило.

Но вот потом, взрослея, она стала подозревать, что и ей этой примитивности и дикости от отца перепало. Да и мать то и дело с упреком вздыхала: «Ну откуда в тебе эта вульгарность?»

В двенадцать Юля отказалась ходить на классические танцы и буквально ультимативно потребовала, чтобы ее записали в секцию хип-хопа, которая располагалась на этаж ниже, арендуя четыре зала в этой же школе.

Мать пришла в ужас и отказала ей в не менее категоричной форме. И тогда Юля позвонила отцу.

Не сказать, что они хорошо ладили с папой и ранее, вечно занятый работой отец почти не находил времени ни на воспитание, ни на общение с дочерью, целиком переложив все педагогические заботы на плечи жене. Но вот в деньгах никогда не отказывал. После развода также особо к общению не стремился, ограничиваясь звонками на День рождения и поздравлениями с окончанием очередного класса. И алиментами, от которых не просто не отлынивал, а честно выплачивал в реальной сумме.

А еще отец всегда хотел сына. Ну и насолить бывшей жене, возможно.

В общем, узнав, что дочь хочет ходить на хип-хоп, не только не отказал, а с радостью, можно сказать, начал оплачивать эти занятия. Юля же в благодарность (а может, и в неосознанном поиске отцовского одобрения и любви) отсылала ему записи каждого своего выступления. Правда, папа никогда не сообщал ей о своих впечатлениях, но и платить за занятия не переставал, так что… Она говорила себе, что ему, наверное, нравится.

С мамой все было сложнее.

Поначалу она очень разозлилась на Юлю. Настолько, что три недели просто не разговаривала с ней, возможно, надеясь сломать дочь характером и измором. Не вышло. Юля характер от обоих взяла, очевидно, и сама могла кого угодно довести своим упрямством. И постепенно мать смирилась, даже стала на соревнования приходить. Хотя до сих пор считала, что это вовсе не к лицу девушке, тем более их социального положения, как и стиль одежды, который теперь предпочитала Юля… И уж тем более, то «жуткое» и никому не понятное имя «Ким», которое она для себя выбрала.

Мать категорически отказывалась его использовать, Юля настолько же категорично не отзывалась на свое официальное имя. Не то чтобы «Ким» имело для нее некий глубокий смысл. Скорее бунт не особо благополучного подростка. Ну и немного нравилось знать, что, по одной из версий, на древне-кельтском это имя означало «главный». Да, Юле нравилось управлять и самой своей жизнью распоряжаться… Другой вопрос, что, исходя из возраста, ей это не особо позволяли.

Правда, стоило признать и отметить, что второй брак матери скорее помог Юле, чем помешал во всех этих начинаниях. Во-первых, мать отвлеклась и уже не клевала ее в голову постоянно. Во-вторых, Дмитрий, не в пример матери и ее родному отцу, куда больше интересовался мыслями самой Юльки, и не столько осуждал, сколько просто учитывал, что ей нравится заниматься именно таким видом танцев, да и против «псевдонима», казалось, ничего не имел… Ну или пока не обострял, не так и много времени еще прошло после свадьбы. И, в-третьих, у отчима был сын. А на фоне Дана и его выходок Юля и сама себе одуванчиком казалась…

Ну да ничего, до совершеннолетия уже недолго, около месяца осталось, а потом… У нее даже дух иногда захватывало, если честно, от того, что Ким сможет сделать потом… Если все получится так, как она планирует, конечно.

Остановились. Замерли вместе с музыкой все, задыхаясь. Четыре парня и три девчонки. Переглянулись и расплылись в победных улыбках, хлопая друг друга по поднятым вверх ладоням.

— Ю-ху!

— Это кайф!

— Круто!

— Мы — боги! — заорал Сашка, перебивая общий гул, патетично содрав с себя футболку и бросив на пол. — Ни одной ошибки. Молодцы, люди!

Не то чтобы их танец требовал прям такой реакции… Хотя да, они молодцы, нигде не сбились. И все же Санек явно знал, что и Валя, и третья их девочка, Таня, на нем залипают. Ну и не упускал повода покрасоваться.

Иногда Ким казалось, что он и на ее обожание рассчитывает. Но так как она всегда держалась с ним ровно, да и «почти парный» статус с Виталей вроде защищал от откровенных заигрываний со стороны их лидера.

Но сейчас, вытерев пот черной банданой, намотанной на запястье, Санек повернулся именно к ней.

— Так, ладно. Это все хорошо. Но, Ким, что с твоим выступлением в одиночке? Ты подготовилась? Времени все меньше, а ты не показывала…

Вопрос был острый, насущный, а тем и болезненный. Ибо с сольным у Ким была полная ж*па… Во всяком случае, еще совсем до недавно… А вот сегодня, после этого поцелуя, пока бежала сюда…

Бли-и-и-н! Да когда она уже это из головы выкинет?!

Сам «братик», небось, прикалывается про себя над тем, как ее заткнуться заставил. И спокойно трахает свою подстилку.

Хотя то, что и Ким его завела, все же не давало однозначно считать случившееся провалом или позором всей своей молодой жизни.

— Я хочу еще неделю погонять сама номер, Саш. Покажу вам всем в следующий вторник, лады? — Ким и сама утерлась краем толстовки. Платок на голове и так мокрый.

Виталя подошел ближе, явно желая быть в курсе. Остальные, наоборот, потянулись к бутылкам воды и сумкам.

— Ты уверена? Времени совсем немного осталось… — Санек нахмурился.

Он был старшим среди них, как по возрасту, так и по номинальному статусу руководителя группы. И, несмотря на плейбойство, серьезно подходил к обязанностям куратора. К тому же школа взяла его на испытательный срок в качестве преподавателя для младшей группы… В общем, Саша был весь «в образе».

Юле, кстати, тоже предложили после совершеннолетия заключить договор. Неудивительно: два золота и одно серебро за последние годы в сольных выступлениях и баллах, а еще куча наград в составе их группы. Она по праву считалась одним из самых сильных представителей школы. И всегда участвовала в одиночных соревнованиях.

— Ладно… — Сашка внимательно осмотрел ее с ног до головы, будто взвешивая серьезность намерений Ким. — Я тебе доверяю и знаю, что твои идеи всегда выгорают. Жду вторника.

— Спасибо! — искренне поблагодарила она. Вот от души! — Кстати, не знаешь, малый зал занят? Как раз отработать хотела идеи.

— Да не, вроде свободен, иди, — уже отвернувшись от них, Санек пошел к системе, по пути легкомысленно хлопнув по попке Валю.

Та рассмеялась и стрельнула в парня обожающим взглядом. Но Сашке было уже не до девчонки.

— Тебе помочь? Я могу посмотреть со стороны и дать пару советов, если что, — Виталий все еще стоял рядом и, казалось, не собирался позволить Ким избавиться от его общества.

Это было хорошее предложение. Виталя не уступал Саньку в мастерстве и уровне танца. Да и креатива у него хватало. Только вот амбиции Виталия после развода родителей сосредоточились на другом. Он целиком завяз, готовясь к поступлению в престижный университет, и отказался от будущего в танцах. Так, для души… Это были его последние соревнования.

Но Юля… хоть и была к Виталию очень привязана, сейчас все же хотела именно одиночества. Она любила сама продумать все детали, когда никто над душой не стоял. Тем более что в этот раз номер в ее воображении все больше «просачивался», словно пропитывался чертами определенного мужчины… И это точно был не Виталий. А потому ей стало еще менее комфортно. И почему-то в жар бросило, стоило вновь вспомнить про Дана. Оставалось надеяться, что друг спишет это на тренировку.

— Спасибо, Виталь. Но я пока еще одна. Не обижайся, хорошо? Знаешь же, не люблю, пока не отшлифую, чтобы смотрели, — отвернулась, приложившись к своей бутылке с водой, лишь бы от взгляда парня спрятаться.

— Хорошо, — не спорил друг. — Я тогда подожду в холле, или тут посмотрю, как младшие тренируются. Проведу тебя потом.

— Ты не должен, Виталь, — горячо возразила Ким, испытав еще большую неловкость. — Зачем еще час тут торчать? Дела же другие есть, интересней… Наши вон, в клуб думают… — махнула рукой на друзей, которые действительно обсуждали, не отправиться ли всей толпой в любимый клуб неподалеку, где у Санька старший брат был во владельцах, и куда их всегда без проблем пускали.

— Я хочу тебя подождать, Ким. Захочешь, в клуб потом пойдем. А так мне не сложно, мне в радость, — твердо выпятив подбородок, отрезал Виталя.

И сразу стало ясно, что отговорить себя не даст.

— Хорошо, как хочешь, — вздохнула она, не желая время тратить.

Да и не нянька другу, и за нос не водит. Нет… Хотя какие-то упреки совести сегодня появились. Вроде и не измена тот поцелуй, дурость просто! И не обещала она Витале ничего… И не встречались они, вообще-то. Да даже не целовались, собственно! А как-то все было некомфортно.

Чтобы убежать от этих мыслей, Ким схватила рюкзак и заторопилась в смежный, совсем маленький зал. Но ей хватит одной. И музыку с телефона хорошо будет слышно.

Бросила вещи в угол, закрыв двери так, чтоб не отвлекали. И включила трек. Новинка совсем. Зацепила ее сразу, как только услышала эту песню Леди Гаги. Вот просто не шла та у нее из головы, все крутилась и мотивом, и словами. Не особо удобная для танца, но Ким никогда и не искала легких путей. Да и ей не весь трек нужен, часть только. Сейчас еще раз прогонит вживую ту идею, что в голове уже четко оформилась. А потом с ребятами поговорит, как музыку местами чуть растянуть или замедлить. Знала, что для их диджеев нет невозможного.

А пока «Judas» на полную… И перед глазами этот проклятый Дан… Но тренированное тело уже само движение за движением под музыку вплетает, создавая свой собственный рисунок под песню.