Глава 24

Не нужно было так это на нее вываливать. Не нахрапом на голову. Все неправильно, блин!

И ведь знает ее прекрасно, понимает, что не так нужно, а вечно не хватает выдержки все по-умному с Юлькой сделать. Слишком глубоко она в его душе сидит, чересчур нужна Дану! Потому никогда не дожимал так, чтобы все последовательно и поэтапно с ней, как планировал или думал. Эмоции, эти греб*нные чувства, безумные, неистовые, вечно верх берут. Теряет контроль с самых первых дней, срывается… Никак не научится этим управлять. Слишком ценная для него женщина. Страх, что упустит, заберут, потеряет — вечно верх над хладнокровием берет.

И, ведь, что странно, умеет контролировать себя и управлять ситуацией! Где угодно умеет, с любыми другими… чужими людьми. В бизнесе все взвешивает до последнего слова и точки, то малейшего нюанса, в деловых отношениях, а с Юлей…

Никак не выходит.

Что в начале их отношений, что вот сегодня, когда этот самый страх уже несколько недель дамокловым мечом над головой Дана висит слишком уж реальным осознанием, грозящей реальностью, где и правда упустить любимую. По своей вине… Вот и гонит его его в зашей, телепает.

— Бери мою машину, — протянул Юле техпаспорт.

Она вновь на него глянула с таким удивлением, будто у Дана сегодня во лбу третий глаз вылез. Так ее ошарашил предложением? Не то чтобы приятным было понимать, насколько мало любимая женщина от него подобного ждала… Хотя вина тут только Дана, и уж никак не Юли.

— Не нужно, зачем? Я именно погулять думала, побродить по городу, — не догадываясь о его мыслях, Юля покачала головой, пристегивая ремень безопасности.

Оба спустились в паркинг после завтрака, больше состоящего из разговора и кофе, чем из чего-то питательного. Но обоим не очень и хотелось, мысли в голове отбивали охоту есть, у него так точно.

Еще в лифте Юля попросила ее по дороге в офис ближе к центру высадить.

— Не хочу, чтоб ты от транспорта или такси зависела, а мне все равно ни к чему, только на парковке стоять будет до вечера, — не собирался отказываться от своей идеи Дан, да ведь и прав, ей средство передвижения нужнее. — А так ты поедешь, куда сама захочешь, и погулять спокойно сможешь. Зато, когда устанешь, не будешь думать, как возвращаться.

Юля подняла лицо и посмотрела на него каким-то задумчивым и непонятным поначалу взглядом. Вцепилась пальцами в натянутый ремень поперек своей груди. И молча же все, заставляя Богдана ощущать непривычную и тяжелую неуверенность, засевшую за грудиной еще на кухне, с тех пор, как любимая так ничего не ответила на его предложение.

— Малая… — начал хрипло, не зная, в чем и как ее убеждать собирается. Да и не про машину хотелось говорить, если уж по правде, но сам же дал время подумать.

— Ладно, поехали, а то ты опоздаешь, — опять не ответив ни о машине, ни об их утреннем разговоре, она отвернулась к окну, закусив губу.

И смотрит же за ним в отражении стекла, наблюдает, Дан видит.

— Окей, — заставил себя согласиться, хрустов костяшкам пальцев, вцепился в руль, но пока умолк, решив не продолжать. Поехали, так поехали.

* * *

По дороге она нигде не просила остановить, из чего Дан сделал заключение, что все же согласна взять машину. И чем ближе они подъезжали к офису, тем как-то легче ему от этой мысли становилось: и спокойней, и уверенней… Не то чтобы это согласие со всем остальным означало, понимал прекрасно, но и какой-то шанс, как ему казалось, весьма уверенно замаячил на горизонте. Однако вслух ничего не спрашивал, опасаясь спугнуть. Завернул на парковку у офиса, кивком здороваясь с дежурным охранником.

— Я тут остановлюсь, — глянул искоса на Юлю, все еще сосредоточенную на окне. Всю дорогу в малейший скрип кожи ее сиденья вслушивался, блин! — Дойду, а тебе выехать проще, — заглушил авто, оставив техпаспорт в отделении для мелочей.

Забавно то, что она даже вписана в этот чертов техпаспорт была, пусть и давно не обязательно по закаону, но Дан оформил. Да и он в документе на ее авто был указан с правом вождения. Давным-давно все вместе и на двоих: и печали, и радости, и материальное… Вот только с печалями и дуростью его — как-то вечно перевешивает все иное.

— А если тебе снова кто-то скажет что-то, или сам придумаешь, увидев, не разобравшись? — вдруг тихо спросила Юля, впервые за дорогу обернувшись к Дану.

Глянула ему в глаза. Оба застыли, всматриваются, вглядываются в души. Он понял о чем она с лету. И про все его претензии последних лет, и про давнюю дикую вспышку ревности к тому ее приятелю, Виталию, кажется, когда Дана тоже накрыло не по-детски… Тогда впервые ее в постель и затащил, хотя не то чтобы до этого не крыло подранным желанием, так что на ревность тоже не стоило все валить. Он просто до боли в каждой мышце свою Юльку хотел.

— Я устала тебе что-то доказывать Дан. Не вижу смысла, если так и не научился, не понял, что мне можно верить, — как-то устало заметила Юля с тяжким вздохом.

— Ты и не должна мне ничего доказывать, феникс, — с реальной виной в голосе выдавил из себя Дан, понимая, насколько чертовски справедлив этот ее упрек, пусть ему и серпом по сердцу. Только жаловаться — не имеет права. — Теперь лишь я должен доказывать тебе, что стою всего этого: твоих прошлых стараний, твоей любви, шанса… — наклонился, сблизив их лица.

Ощущает ее дыхание на своих губах, видит мелкие крапинки карего цвета в глазах Юльки. Так и подмывает наклониться, поцеловать, к себе притиснуть, сжать стальными тисками-объятиями, не отпускать… Но не имеет права и на малейшую ошибку.

— Знаешь, малая, я всю жизнь думал, что для меня самое важное отцу доказать, что могу, не хуже его, справлюсь. Ты больше меня в курсе, сколько я на это сил и энергии тратил, забивая на все остальное, — голос сел, хрипло и как-то колко нарушая тишину внутри авто, а он никак от ее внимательных глаз оторваться не мог, словно в душу, в мозги ему заглядывающих. — А теперь, за эти последние недели, вдруг понял, что мне и даром не нужно ни бизнеса, ни отцовского одобрения и признания, если тебя рядом не будет, — выдохнул, прикрыл веки на мгновение, собираясь с силами и мыслями. — Ничего не нужно…

Не то чтобы говорить и обсуждать такое было в их заведенных привычках. Они большей частью орали. Или молчали, если про Дана вспоминать. Права Юлька, напридумывает себе вечно из-за детских обид и комплексов, настроит теорий в голове, и как баран в них сам верит, причиняя боль любимой женщине.

— Ты утром спросила, что тогда важно, если не бизнес… Ты важна, Юля! — вновь твердо и решительно встретил ее взгляд. Заглянул в какие-то растерянные, удивленные глаза, полные странного, почти трепетного сомнения. — Плевать мне на все остальное: фирмы, люди, родственники… все неважно. Новое построю и добьюсь, если ты рядом со мной останешься. Я ради этого на все готов, малая. Понимаю, что сам уймову тучу ошибок сделал, наворотил такого, что и врагу не пожелать. Тебе душу и сердце искромсал ни за что… Не шутил, Юль, я готов и к психологу тому ходить, если ты такое условие поставишь, будут вместе Михалычем по мозгам мне ездить, — попытался выдавить из себя кривую усмешку. — На все твои условия согласен, только тебя потерять не готов… Но четко понимаю, что мне за это право — быть с тобой — теперь бороться нужно и доказать еще, что меня есть за что простить и вновь поверить…

Он замолк. Все, что было на сердце и в голове, сказал. Теперь бы дождаться, что она ответит. А Юля еще несколько секунд смотрела ему в глаза, закусив изнутри нижнюю губу, как делала, когда нервничала, теребила вновь ремень… И вдруг резко тот отстегнула, распахнула дверь и вышла наружу. Так и не поняв ее реакции, Дан выскочил с другой стороны.

Ключ остался в замке зажигания.

— И все же, Дан, — до того, как он ее окликнул бы или успел что-то спросить, сама требовательно проговорила Юля, быстро обойдя авто. Видно, таки согласилась взять машину. — Если тебе кто-то скажет… или увидишь меня с кем-то и тебе покажется что-то… Чему поверишь? Глазам или тому, что я скажу? — глянула на него требовательно.

И голос неуверенный, напряженный, резкий, полный обиды, которая и не могла никуда деться, наверное, и понятно это все, а ему все равно, будто камнем на грудь каждое слово падает. Упреками, которые заслужил, да, но и ее болью, что сейчас малая ни капли не скрывала.

— Тебе, — не то чтобы с легкостью выдавил из горла.

Сама мысль о том, чтоб ее с другим увидеть в реале — отзывалась в голове бушующей пульсацией. Было когда-то, показалось… еще до этой подставы Генки. Однако, нельзя не признать, что еще ни разу его подозрения и выводы, сделанные на основании слов других или того, что сам видел, не оказывались правдивыми. И, ладно, откровенно, на х*ен! Хотела бы изменять, давно изменила бы, навряд ли чтоб вот ждала бы столько, чтобы его убедить, что никогда этого не станет делать… Да и зачем? Давно бы жила без него, если бы хотела…

Если бы они оба были в состоянии друг без друга прожить.

— Окей, Дан. Я возьму машину, — еще один испытывающий взгляд, прожигающий ему душу. — Вернусь к обеду, — прошла мимо него к водительской двери, замерев на миг, так, что он успел ее коротко поцеловать в макушку. Не увернулась. Но и об остальном, животрепещущем, не сказала ничего.

Села в авто и, махнув ему, уехала. А Дан, напомнив себе, что надо все же следить за работой в офисе, пошел к зданию компании, игнорируя выраженное желание махнуть на все рукой и за Юлей рвануть. Давно пора и в их отношениях вести себя по-взрослому. Разве не это ей пообещал? И если любимой необходимо время все осмыслить и продумать, что ж, он должен ее право на это время уважать.

* * *

Юля никак не могла решить, куда же ей хочется? Откровенно говоря, она и за дорогой следила не особо внимательно, пусть и понимала, что вот это как раз плохо. Заставляла себя сосредоточиться, но мысли отчаянно стремились вырваться из-под власти хозяйки. Не нужно было брать машину, поддаваясь уговорам Дана… Но и пешком… в таком состоянии разума черт знает, куда вляпалась бы, конечно. А он это заметил и уловил, потому и настаивал, видимо.

Как ни крути, а знает ее хорошо.

Устав от внутренних метаний, заехала на парковку крупного торгового центра, просто потому, что там было полно свободных мест в начале буднего дня. Заглушила авто, но пока не рискнула выходить, пытаясь как-то уложить в голове все, что тревожило и терзало.

Если так подумать, они за прошлую ночь и это утро воплотили все, что Ярослав советовал: и оторвались, и расслабились, и поговорили. Вопрос в том, что теперь Юле решать?

Ошарашил ее Дан с самого утра, не отнять: и предложением своим, и признаниями, и откровениями. А она… Юле страшно было поверить после всего. Ревность Дана, его сомнения всегда, словно бич, висели над их отношениями. И хоть понимала предпосылки, что он с детства привык к потерям тех, кого любил, считай, вырос с мыслью, что его могут и бросают в любой момент самые дорогие люди… а все равно ей тяжело было. Ее-то за что?! Юля его ни разу не предавала и не бросала… Ну, не всерьез насчет последнего. Да, бывало, и не раз, посылала его к чертовой матери, когда самой до жути больно от недоверия Дана, от дурных и несправедливых обвинений становилось!

Так и говорила, что «бросает», ага. Не то чтобы Дан верил, правда… Или верил в душе, потому и пер напролом еще сильнее причиняя боль обоим, но и не в состоянии отпустить?

Тяжело вздохнув, прижала глаза пальцами, пытаясь таким нехитрым способом мысли привести в какой-то порядок. Может, была бы психологом, проще все казалось бы?

Понимала бы больше, видела бы явно… Или тоже самообман? В самом себе кому угодно разобраться сложно, наверное, когда болью, обидой и до жути удушающей любовью захлебываешься, кажется. Это не со стороны легко отстраненно и холодно смотреть, раздавая советы направо и налево, как Ярослав. Прикольно ему, ни разу так не мучился, блин.

Ох, черт! Хороша она! А Ярика за что и в чем обвиняет?..

Выпрямилась, вытащила ключ, выбралась из авто, решив, что надо таки двигаться. А то совсем запутается в себе и в происходящем. Но, насколько бы быстро ни шла, в голове слова Дана так и крутятся: «Тебе поверю»…

Проблема в том, что у них так ни разу еще не случалось. Самой Юле ему тут поверить сложно было.

Купив в первой попавшейся точке торгового центра кофе, села на скамейку и, не обращая внимания на единичных покупателей, уже добравшихся до магазинов, принялась вспоминать, думать, пытаться понять, в состоянии ли она действительно довериться Дану? Готова ли дать еще один шанс?..

* * *

Прошлое


— Дан, ты что? Что случилось, любимый? — растерянно и даже с каким-то гулким испугом в груди Юля смотрела на парня.

Она к нему в гости пришла, как и обычно за этот месяц, по сути, сбегая из дому, от матери, от вечных напоминаний, что учиться должна. Ну и от моралей, что рано ей еще что-то серьезное с парнями строить, о будущем еще думать…

То, что под «парнями» имелся в виду Дан, уточнять было не нужно.

Мама достаточно часто об этом повторяла за последние недели с того памятного утра, как родители их обоих в одной постели застукали. Хоть Дан в тот же день перебрался на съемную квартиру, и матери, и отчиму было очевидно, что общаться они не прекратили. Так что такие вот «морали» и игра на нервах стали ежедневной реальностью Юли.

Правда, большей частью ей было все равно. Пускай бурчат. Дома ее запереть все равно не могли, пусть и намекали, угрожали… да и финансово пытались припугнуть. Но тогда Юля заявила, что бросит их дурную затею с университетом и пойдет сразу работу искать после школы. Да и Дан намекал родным, что, как сумеет, а Юлю поддержит… В общем, тут у родителей рычага влияния особо не вышло. И они попритихли. А еще немного удивленно радовались, что сам Дан уговаривал Юлю дальше учиться. Так что по мозгам ездили регулярно, но «в башне» не запирали. Ну и Юле всегда было куда от них скрыться.

Вот и сейчас, как каждый день, она прибежала после уроков к Богдану, снявшему квартиру не так и далеко, в паре кварталов. Он отдал ей второй комплект ключей, на случай, если сам не успевал еще вернуться к этому времени. Тогда она сама хозяйничала у него. Работал Дан много, Юля даже не ожидала, что он так погрузится в создание своего интернет-магазина, о чем Дан ей рассказывал и раньше, но не с таким же рвением вкалывал… Учитывая ситуацию, она все понимала, конечно. Сама тоже как-то заикнулась, что хочет куда-то устроиться, хоть уборщицей, чтобы как-то Дану помочь. Долгов за лечение Михалыча было немало, а ведь Богдану еще и в сам бизнес что-то нужно вкладывать.

Но Дан ей велел забыть об этом и не пытаться заморачиваться.

— Забудь! Выкинь из головы! Тебе своего хватает! А это — мои долги, малая. И их я выплачивать должен, а уж точно не ты, — кажется, его немного даже задело. Не так чтоб на нее обозлился, но явно был недоволен тем, какие идеи витают в Юлькиной голове. — И это я тебе с твоими проблемами помогать должен!

— А почему не мы друг другу? — тогда спросила она, аж немного обидевшись.

— Потому что ты моя, и я о тебе забочусь, — заставила Дана рассмеяться такой реакции, и зацеловать ее почти до потери сознания…

Голова кругом шла, а все тело горело, стоило ему к ней прикоснуться! Словно тысячи искр под кожей вспыхивали разом, заставляя каждую клетку пылать, а кровь бурлить лавой! Не до разговоров!

Но Дан дальше поцелуев еще не заходил никогда, тормозил. Говорил, что им некуда торопиться, когда Юля пыталась намекнуть и выяснить, что же дальше? Что он с ней все правильно хочет…

А сегодня… Юля не ожидала, что сам Дан уже дома. Да еще и настолько злой, каким она его уже давно не видела. И злился парень, по ощущениям, именно на нее.

Буквально втащил Юльку в квартиру, а она об его прикосновение обожглась. Только по-плохому как-то, совсем не приятно, пусть и захотелось тут же любимого обнять.

— Дан? — нахмурилась, потому что ничего понять не могла. Стянула с головы шапку, расстегнула куртку. — Ты чего такой злой? Какие-то проблемы с магазином? — бросив на пол сумку, она попыталась понять хоть что-то в хмуром, бушующем взгляде парня.

А Богдан аж пульсировал весь под кожей, казалось. Да и так было видно, что его телепает, едва держит себя в руках. Лоб бугрится напряженными мышцами, будто отчаянно старается не показать, как злится, желваки на щеках, руки сжаты в кулаки.

Она ничего не могла понять. В узком коридоре его небольшой съемной квартиры, словно воздуха нет, душно резко стало, вдохнуть не выходит.

— Освободился раньше. Заехал за тобой. Хотел после уроков забрать, чтоб по холоду не шла, — буквально цедя слова сквозь зубы, выдавил Дан, продолжая прожигать ее напряженным и тяжелым взглядом, полным бешенства, пока неясного Юле.

— Ой, жаль, что не пересеклись! — расстроилась Юля. Он только пару дней, как забрал авто из ремонта, а ей так нравилось с Даном ездить… Ей все с ним нравилось, чего уж там. — Я, наверное, уже убежала. Хотела сюда, к тебе скорее. Ты бы заранее набрал или написал. Нашлись бы, встретились еще там…

— А я тебя и так нашел, малая… — все тем же тоном, от которого у Юли, если честно, мороз по спине шел и сжаться в комочек хотелось, процедил Дан.

Не привыкла… или уже отвыкла, чтобы говорил так. К нежности, придушенной страсти, к смешливости в отношении к ней успела привыкнуть…

— Видел, как ты с этим своим дебилом целовалась, — почти выплюнул тем временем Богдан, явно обвиняя, пока Юля пыталась с мыслями совладать, растерявшись от таких чужих, незнакомых эмоций любимого.

— Что? — даже нахмурилась, не поняв ничего. — Ты о чем, любимый? С кем? Я не…

— С Виталиком своим! — резко прервал Дан, вдруг крепко ухватив ее за плечи. Сжал так, словно Юля вырывалась. Сблизил их лица. Куртка сползла, упав, но они не заметили. — Мне в любви признаешься, трешься около меня, а сама с другим обжимаешься в школе? Что еще с этим гребаным придурком делаешь на переменах в закоулках, а, Юлька?! — реально разозлившись, похоже, рыкнул ей в лицо.

А до нее вдруг дошло, что Дан ревнует. Ее.

Так… банально. И так потрясающе! И страшно, и гордость некая в груди разгорается прямо.

Юльку никто так не ревновал! Прям по-взрослому, до нервной дрожи. Да и не было у нее же отношений ни с кем, по сути! А тут Дан! Парень, на котором свернулось, зациклилось все в ее жизни сейчас, старше, опытней, у которого уже куча девчонок была, ревнует ее! А ведь Маринку ту не ревновал, сколько бы слухов вокруг ни ходило…

И тут же поняла, что он увидеть мог, что такое придумал.

— Дан, любимый, ты что! — ухватилась за его щеки ладонями, дрожащими холодными пальцами. — Я же тебя одного люблю! Не нужен мне никто больше!

Разрывает изнутри на части: и гордость, что так ее любит, и собственная дикая, необузданная любовь какая-то, и отчаянная потребность тут же развеять его выводы, доказать, что не так все!

— Ты видел, как я Виталика обнимала, да? Я его в щеку поцеловала просто, на радостях! — затараторила, зачастила Юля, стараясь ему в глаза смотреть, видеть реакцию любимого. — Мы думали-гадали с ним, долго рассчитывали, можем или нет свои курсы танцев открыть, и Виталя согласился мне помочь, со мной в этом участвовать… Но если ты против, я откажусь… И с Виталей общаться не буду!..

— А какого х*ра он тогда тебя вечно обжимает? На мое зарится?! — прервал ее, явно еще не убежденный, но немного расслабившийся, Дан, продолжая крепко держать Юлю за плечи, прижав собой к стене.

И между ними еще пока неявно, но для обоих ощутимо, тлеть все начинало, вот честно! Жар, которым всегда пылали…

— Дан, ничего между нами нет, слово даю! — обхватила его за шею обеими руками, привстала на носочки, чтобы хоть как-то до лица достать. И такое неистовое желание объяснить ему, доказать, убедить… — Мы давно уже решили, что только дружим с ним. Мне и не нужен никто, кроме тебя! И не было у меня никогда никого, тебя хочу. Одного тебя! — прижалась к его губам сама, целуя жарко, с той потребностью, что все эти дни, с первого знакомства, кажется, между ними искрила.

— Никого? — из его голоса злость исчезла полностью. Но на ее место такая жажда пришла, такое неистовство… Пальцы Дана впились в ее плечи уже не зло, а с какой-то неутолимой жадностью. — Никогда… ни с кем?.. Обещаешь?.. — Дан реально охрип, притянул ее близко-близко, между губами почти расстояния нет. Его пылающее дыхание ей кожу щекочет.

Но до того, как она успела бы ответить, поклясться, что и не подумает даже, Дан уже крепко прижался к ее губам алчным и до дрожи собственническим поцелуем.

— Моя Юлька! — сипло выдохнул ей в рот, притиснув, зажав между собой и стеной.

Она обо всем забыла, подавшись ему навстречу! А его ненасытные, вездесущие, казалось, руки уже забрались к ней под свитер, стаскивая ненужную ткань. Им обоим в момент стало невыносимо жарко…

— Моя только! — рыкнул Богдан, потащив ее в комнату, не прекращая целовать при этом так страстно и горячо, что у Юли не было никаких шансов преодолеть чувственный дурман, окутавший разум.

Да и у Дана, видно, сорвало весь контроль, заставив забыть о причинах и резонах, которые сдерживали раньше от того, чтобы сделать последний шаг к их близости…

* * *

Настоящее


Юля с удивлением посмотрела на дно стаканчика, только сейчас поняв, что давно кофе допила. Слишком погрязла в воспоминаниях, углубилась в собственных чувствах и эмоциях.

У нее не было претензий к тому, как случился их «первый раз» с Даном. На самом деле любимый сделал все потрясающе, ей так казалось до сих пор, у Юли не было ни одной негативной эмоции от потери девственности. Только вот тогда ей все, вообще, волшебным виделось, а в его вспышке ревности виделась страсть и любовь такой силы, что только в романах поискать…

Глупая, наивная… Влюбленная.

Теперь, повзрослев, зная и понимая намного больше, хлебнув сполна всех последствий этих приступов ревности и сомнений Богдана, пусть те никогда и не переходили в физическую плоскость, она уже не считала это таким прекрасным. Ревность и почти болезненная потребность постоянно удостоверяться, что она лишь ему принадлежит, уже не были для нее эквивалентом настоящей любви.

Юле хотелось доверия от любимого мужчины. Безоговорочного и безусловного. Даже вопреки тому, что будут «говорить» Дану его глаза или еще кто-либо. Она хотела, чтобы он верил ей априори, потому что сама прекрасно знала — никогда бы его не предала.

И то, как он ответил ей сегодня… Что ж, Юле понравилось услышанное от любимого. Стоит ли верить?..

В этот момент, отвлекая ее от непростых размышлений, начал звонить телефон.

— Доброе утро, звезда Инстаграма! — со смехом приветствовала ее Мила до того, как Юля успела бы хоть «привет» ответить.

— В смысле? Ты о чем? — сбитая с толку совершенно иным потоком информации, чем тот, в котором «варилась» все утро, опешила Юля.

— А ты не видела? — Мила рассмеялась еще веселей. — Таня вчера загрузила видео, как ты танцуешь, у себя на канале, и оно вызвало просто фурор! Нас всех знакомые завалили вопросами, где ты преподаешь и выступаешь?! — подруга продолжала веселиться, похоже.

— Мила, стой. Я вообще ничего не понимаю, — попыталась притормозить эйфорию подруги Юля, так и не разобравшись. — Я еще и не заглядывала утром в соцсети, совсем не до того оказалось. Мне Дан предложение сделал…

— Ого! — Мила опешила не меньше ее самой, если по голосу вывод делать. — У меня сейчас пятнадцать минут времени есть. Давай-ка, подруга, подробней. Рассказывай! — тут же велела тоном начальника рекрутингового отдела крупной компании, которым и работала в свои неполные тридцать, для чего пришлось немало постараться. И «повелевать» Мила научилась прекрасно.

Загрузка...