Клиенты

Глава 12

Том

Я внимательно наблюдаю за Мишель, пока она ёрзает в кресле рядом со мной. Она тяжело дышит, и её щёки раскраснелись. Конечно, это только делает её ещё красивее в облегающем коктейльном платье с глубоким вырезом, которое на ней надето. Нам так повезло, что она у нас есть, и я делюсь взглядом со своим братом. Что могло так взволновать нашу великолепную девочку?

Я терпеливо жду, зная, что, если мы не проясним ситуацию, Мишель, Габриель и я никогда не продвинемся вперед, хотя, честно говоря, я тоже не уверен, что это значит.

Наконец, Мишель, похоже, готова заговорить. Она прикусывает губу и нерешительно улыбается нам.

— Ну, я просто не уверена, что моя жизнь должна быть полной роскошью. Я имею в виду, я ценю это, — быстро говорит она, — но я никогда не думала, что ничего не добьюсь.

— Ты многого добиваешься, — прерывает мой брат тихим голосом. — Ты с нами и удовлетворяешь двух мужчин.

Она мило краснеет.

— Я знаю, но это не профессия, по крайней мере, не в обычном смысле.

Я осторожно киваю.

— Это то, чего ты хочешь? Карьера в крупной компании?

Она качает головой.

— Нет, не совсем. Я больше не знаю, как выглядит обычная карьера. Я не была особенно успешным юристом и едва могла оплачивать свои счета. Но я должна думать, что это было отклонение от нормы, потому что я всё ещё люблю читать и писать. Когда я была ребёнком, мне всегда нравилось давать волю своему творчеству, и на самом деле я написала свой первый роман, когда училась в третьем классе. Он был о собаке по имени Фред. Я уверена, что в нём не было ничего особенного, но это было своего рода моим первым намёком на то, что я хочу поступить в колледж и учиться. Может быть, даже изучать писательство.

Она опускает взгляд на свои руки, возможно, чтобы подготовиться к следующей части рассказа. Я перегибаюсь через кресло и кладу свою ладонь поверх её, надеясь показать, что мы с братом слушаем и что нам не всё равно. Жест, кажется, срабатывает, потому что Мишель продолжает говорить, всё ещё глядя на свои руки.

— Мои родители не учились в колледже. И я не думаю, что в этом есть что-то постыдное, совсем нет. Но они также на самом деле не понимали, почему я хотела поступить. Особенно стать писателем, — Мишель слегка шмыгает носом, и у меня возникает желание прижать её к себе. Вместо этого я продолжаю держать её за руку и нежно сжимаю.

Сидящий напротив нас Габриель говорит:

— Тяжело, когда родители не понимают твоих мечтаний, — задумчиво предлагает он.

Мишель смотрит на него и кивает.

— Ну, особенно потому, что они хотели, чтобы я устроилась на работу и помогала оплачивать счета, а не влезала ни в какие долги.

Теперь моя очередь кивать.

— Такие перемены могут показаться рискованными.

— Конечно, — соглашается Мишель. — Но даже когда я сказала им, что хочу поступить на юридический факультет, они отказались поддержать меня.

— Почему ты решила поступить на юридический факультет? — с любопытством спрашиваю я. — В одной из твоих книг имелся персонаж, который был юристом?

Мишель слегка смеётся.

— Нет. Я вдохновилась после того, как защитила Стейси Каннингс в пятом классе.

Мы с Габриелем обмениваемся быстрыми взглядами.

— В чём это заключалось, милая? — спрашиваю я. — Ты была её защитником?

Мишель кивает.

— Да. В школе был один парень, который постоянно приставал к ней. И мы с ней даже не были настоящими друзьями, но я просто так устала от того, что этот панк издевался над ней. Очевидно, этот парень оказал Стейси какую-то услугу и затем заставлял её отплатить ему тем же, но расплата не соответствовала услуге, скажем так.

Мишель пожимает плечами.

— Итак, я предложила быть её юридическим представителем. Я имею в виду, мне было десять, и я понятия не имела, что делаю, но я смотрела достаточно юридических шоу по телевизору, чтобы выучить немного юридического жаргона. Напугала до полусмерти этого хулигана, и Стейси наконец-то освободилась.

Мы с Габриелем оба не можем удержаться от смеха над этой историей.

— Рад за тебя, — усмехается мой брат.

— Это веская причина, — добавляю я. — И к тому же очень веская.

Настала очередь Мишель рассмеяться:

— Я действительно показала ему. После этого я завоевала в школе неплохую репутацию за то, что ставила на место хулиганов, — но также внезапно симпатичная брюнетка хмурится, тёмное облако набегает на её лицо. — К сожалению, юридическая школа стоила безумно дорого, и без какой-либо финансовой помощи, помощи моих родителей или стипендии я сейчас по уши в долгах.

— Конечно, — признаёт Габриэль. — Это случается со многими детьми, которые решают продолжить своё образование.

Она медленно кивает.

— Точно. Я никогда не хотела работать в такой фирме, как «Дрейпер Пибоди», но это самый быстрый способ позаботиться о студенческих ссудах. Они платят много, но обращаются с тобой так плохо, что ты дрожишь от страха за своим столом.

— Это стратегия, — сухо говорю я, кивая.

Но тут заговаривает и мой брат.

— Итак, учитывая, что мы оплачиваем твои счета, и что ты не испытываешь недостатка в деньгах, в чём проблема, милая? Я думал, тебе нравится быть с нами.

Пышногрудая брюнетка глубоко вздыхает, её упругие груди вздымаются в такт движению. Отвлекаясь, я думаю про себя, пытаясь обратить внимание на слова Мишель, а не на её соблазнительное тело.

— Нравится, но я не знаю, … Я просто чувствую себя не в своей тарелке. Я больше не практикую юриспруденцию.

— Верно, — кивает Габриэль.

— И как бы странно это ни звучало, я… Я содержанка, — Мишель запинается, когда слова слетают с её губ.

— Продолжай, — убеждаю я её.

— Я живу жизнью, полной досуга и роскоши, и это просто кажется неправильным.

Я не могу удержаться, чтобы не приподнять брови при этом признании.

— Но тебе это нравится? — мягко спрашиваю я. — Есть ли что-нибудь, что мы можем сделать, чтобы сделать это лучше?

Мы с Габриелем оба наклоняемся вперёд на наших креслах, внимательно слушая. Потому что, как бы сильно мы с братом ни хотели оставить пышногрудую брюнетку с нами, это сработает только в том случае, если она решит остаться по собственной воле. Мы можем баловать её и защищать, но только если она позволит нам это. Я внимательно наблюдаю за Мишель, пытаясь угадать, что она скажет дальше.

— Мне здесь действительно нравится, — наконец тихо признается она. — Мне правда нравится, хотя это так отличается от того, чего, как я думала, я хотела от жизни.

Румянец, покрывающий хорошенькие щёчки Мишель, говорит мне о том, что, хотя она и сомневается в своей роли здесь, это не значит, что она несчастна.

Испытывая облегчение, я мягко подталкиваю её другим вопросом.

— Так что же тогда не так? Ты кажешься счастливой и, кажется, хочешь остаться с нами.

Мишель кивает, снова выглядя смущённой.

— Я счастлива, и мне нравится быть с вами обоими.

— Так в чём дело, милая? — Габриель повторяет мой вопрос. Мы немного ходим по кругу, но всё в порядке. Очевидно, что Мишель изо всех сил пытается подобрать слова, и это даётся ей нелегко.

Я хочу помочь ей, и я хочу, чтобы она была счастлива. Но как мы с Габриелем можем это сделать, если мы не знаем, что ей нужно?

Я бросаю взгляд на своего брата, и он тоже терпеливо ждёт.

К счастью, Мишель, кажется, обрела дар речи и снова начинает говорить:

— Я думаю, что причина, по которой я борюсь, заключается в том, что все эти годы я считала себя добытчицей. Многие люди говорили мне, что я не смогу стать юристом, что я никогда не получу работу в престижной фирме или что я даже никогда не закончу юридическую школу.

Мишель быстро встаёт и начинает расхаживать по комнате, когда её мысли, наконец, выливаются наружу.

— Раньше я была влиятельной женщиной с реальными, осязаемыми карьерными целями. И хотя я первая признаю, что ненавидела работать на Дженсена Дрейпера, это не значит, что я забыла о своих целях или о том, чем я хочу заниматься в своей жизни. А теперь, — она останавливается и обводит жестом комнату. — Теперь, как бы я ни была счастлива с вами, парни, я чувствую себя потерянной. Всё внезапно сбилось с курса, и я понятия не имею, что мне с этим делать.

Мишель снова садится и выглядит несчастной. Даже её каштановые кудри немного поредели, и мне хочется погладить её локоны, а затем и тело. Но я сопротивляюсь, потому что начинаю видеть Мишель в совершенно новом свете. Так много женщин, которых мы знали, интересовались нами из-за нашего богатства. И, к сожалению, это сделало большинство наших отношений в лучшем случае односторонними, а в худшем — чисто деловыми.

Слышать опасения Мишель и знать, что она не хочет зависеть ни от Габриеля, ни от меня, заинтриговывает меня. И, что более важно, это заставляет меня чувствовать к ней ещё большую привязанность.

«Как может одна женщина быть такой сбивающей с толку, такой сложной и такой страстной?» — размышляю я, разглядывая загадку рядом со мной. Она совершенно великолепна.

Но я понимаю, что либо мой брат, либо я должны что-то сказать и помочь Мишель справиться с этим эмоциональным кризисом.

Я снисходительно улыбаюсь молодой женщине, внезапно понимая, что именно ей нужно.

— Мишель, выслушай меня минутку. — Красивые карие глаза сверкают в мою сторону, поэтому я воспринимаю это как сигнал продолжать. — Судя по тому, что ты нам рассказала, большую часть своей жизни ты боролась. Боролась за своё место в мире, за своё образование и за шанс проявить себя.

Она кивает, внимательно слушая. Я продолжаю:

— И всё это… ну, честно говоря, это чертовски восхитительно, но я также могу себе представить, совершенно утомительно.

При этих словах Мишель слегка смеётся. Это приятный звук, и он немного снижает мою напряженность.

— Итак, и я действительно хочу, чтобы ты подумала об этом, прежде чем отвечать, почему бы тебе не потратить некоторое время на то, чтобы немного расслабиться?

Габриель кивает, пока я говорю, а затем вставляет свой собственный комментарий.

— Том прав. Судя по всему, что ты нам рассказала, жизнь у тебя была нелёгкой. Ты усердно работала с детства, чтобы доказать, что можешь добиться успеха, и у тебя это получилось. Так что, возможно, ты заслуживаешь передышки. Позволь нам немного потрудиться. Отпусти себя мысленно и позволь себе расслабиться. Это не преступление, милая.

Я с энтузиазмом киваю в ответ на вклад Габриэля. По выражению лица моего брата я могу понять, что для нас обоих очевидно, что Мишель не только довольно долгое время была предоставлена сама себе, но, возможно, ей трудно принимать поддержку из-за этой уверенности в себе.

Я смотрю на Мишель и наблюдаю, как вращаются метафорические колёса.

Я просто хочу заботиться о ней и показать ей, на что может быть похожа любовь.

Любовь?

Я едва заметно качаю головой.

Почему я думаю о любви?

Мне нравится Мишель, и я нахожу её забавной, умной и доброй.

Не говоря уже о том, что она невероятно сексуальна.

Но любовь? Я приглядываюсь повнимательнее к милой, но в то же время пылкой женщине, сидящей рядом со мной. Несмотря на то, что мы знаем друг друга совсем недолго, у меня отчётливое ощущение, что Мишель — это та, кого я ещё долго буду хотеть видеть в своей жизни.

— Я не знаю, — тихий голос Мишель прерывает мои мысли.

— Чего ты не знаешь? — Габриель осторожно прощупывает почву.

— Я просто чувствую, что если я сделаю шаг назад, разве это не будет несправедливо по отношению к вам, парни? Я бы зависела от вас, и я не хочу быть обузой или заставлять вас думать, что я хочу остаться из-за поддержки, — Мишель поджимает губы, ей явно неудобно зависеть от нас.

Я обдумываю её вопрос, прежде чем ответить.

— Во-первых, ты не являешься и никогда не будешь считаться для нас обузой, — спокойно говорю я. Габриель качает головой в знак согласия. — Это не халтура, если мы щедро жертвуем. И, во-вторых, как ты работала бы в городе и жила здесь с нами? Никто в этой комнате не хочет, чтобы ты возвращалась в «Дрейпер Пибоди».

Мишель обдумывает этот момент, её глаза переводятся с меня на Габриеля, а затем обратно на меня, большие и неуверенные.

— Это действительно хорошая мысль.

— Так что, если ты будешь счастлива остаться с нами, без стресса, связанного с работой, и мы все согласны с тем, что такой исход сделает нас с Габриелем счастливыми, тогда просто оставайся. Всё в порядке, милая. Расслабься. Отпусти. Побалуй себя немного.

Она молчит, слегка прикусив губу. Но потом она смотрит на нас, её большие карие глаза полны надежды.

— Ты серьёзно? — я слышу неуверенное колебание в голосе Мишель. Внезапно мой пульс учащается от радости, потому что это не только то, чего хочет она — этого хотим и мы. Мы хотим, чтобы Мишель оставалась с нами с открытым разумом и сердцем. Мы хотим, чтобы она расслабилась и отдалась нашей заботе.

— Да, серьёзно. Мы оба хотим, — рычит мой брат.

Я встаю и поднимаю Мишель на ноги. Осторожно и с предельным терпением я запечатлеваю нежный поцелуй на её мягких губах.

— Оставайся, — шепчу я ей в губы. — Расслабься, детка. Ты так усердно работала, и всё будет хорошо.

Она поднимает на меня взгляд, её карие глаза ищут мои.

— Хорошо, — говорит она наконец, и от этого простого слова я чувствую, как моё сердце воспаряет.

Габриель встаёт и присоединяется к нашим маленьким объятиям, успокаивающе проводя рукой вверх и вниз по спине Мишель.

— Знаете, я думаю, что с ужином, возможно, придётся ещё немного подождать, — говорю я, нежно целуя Мишель в шею. — Думаю, нам нужно подняться наверх и скрепить сделку нашим новоиспечённым соглашением.

С этими словами Габриель поднимает Мишель на ноги. Она хихикает и запрокидывает голову, когда мы втроём направляемся в спальню. Никто из нас не знает, к чему приведёт этот маленький роман, но на данный момент наша маленькая триада рада начать с занятий любовью и смеха.