Клинок предателя

НОВЫЕ ПЛАЩЕНОСЦЫ

– Думаешь, он говорит правду, Мститель? – спросил кто-то из банды малолетних преступников.

Мститель посмотрел на меня.

– Наверное, да. Думаю, он тот, кем себя называет, и всё, о чем он рассказал, – правда.

Я вложил в ножны один клинок, затем другой. Забрал у Алины ножи и спрятал их за пазуху.

– Мы закончили?

– Мы не хотели причинить вам вреда, – сказал Мститель. – Просто думали, что вы один из тех идиотов, что выдают себя за плащеносцев. Всего лишь хотели припугнуть, и всё.

Эти слова меня насторожили.

– Кто-то выдает себя за плащеносцев? Кто отважится на такое?

– Например, я, – раздался голос с другого конца крыши.

Не моргнув глазом я тут же выхватил клинок – команда Мстителя тоже приготовилась к драке. Но к нам спокойно подошел парень. Молодой, не старше восемнадцати, чуть выше меня. Тонкий, с соломенными волосами и угловатым лицом; на левом боку у него висела рапира, похожая на мою. А еще на нем был длинный плащ.

Мститель узнал его, и вояки сразу же расслабились.

– А, Кайрн, это ты, тупая макака. Иди отсюда, подерись лучше с собственной тенью.

Кайрн не отреагировал на его слова – он подошел ко мне и, несмотря на обнаженную рапиру, неуклюже обнял.

– Брат! – воскликнул он. – Когда я услышал, что в городе появился кто-то из наших и за ним гонятся люди герцога… – Он отодвинулся и смерил меня взглядом. – Один из первых! Ты – Пэррик? Слышал, что он выжил и отправился в эти края.

– Пэррик даже близко на меня не похож, и его нет поблизости. Я – Фалькио…

Кайрн охнул.

– Значит, это правда! – Он преклонил колено и торжественно сказал: – Первый кантор, меня зовут Кайрн, я – новый плащеносец. Моя жизнь в вашем полном распоряжении.

Мститель глумливо фыркнул.

– Лучше распорядитесь ей как можно скорее. Я тебе и раньше задницу надирал, могу и повторить.

– Тебе просто повезло, – сказал Кайрн и быстро добавил: – Я тогда еще только учился.

Я оборвал его и положил руку на плечо.

– Кто такие эти новые плащеносцы? О ком ты говоришь?

Кайрн повернулся ко мне.

– Мы воссоздали орден плащеносцев, – радостно и гордо сказал он. – Вообще-то это Лоренцо начал. Он великолепен. Я не могу дождаться, когда вы познакомитесь с ним и со всеми остальными. Это невероятно! Фалькио валь Монд, первый кантор!

– Погоди, дай сообразить. То есть ты хочешь сказать, что какая-то группа создала собственный орден плащеносцев?

Он кивнул.

– Но чей закон вы представляете? Короля же больше нет.

Парень замешкался, а Мститель снова фыркнул.

– Расскажи ему, Кайрн. Расскажи ему всё о себе и своей кучке героев!

– Ну… мы пока только начинаем…

– Начинают они! Ха! Да вы просто кучка жеманных придурков, богатеньких мальчиков из богатеньких семей, которые делают вид, что они такие крутые и непослушные.

– Не понимаю, – сказал я. – Если вы не вершите правосудие, так чем же вы занимаетесь?

– Мы все еще создаем орден, – ответил Кайрн. – Послушайте, идемте со мной, позвольте представить вас Лоренцо и остальным новым плащеносцам. Вы бы нам здорово помогли.

– И сколько вас там? Я пытаюсь спасти жизнь этого ребенка во время Кровавой недели. Семью девочки убили, и герцог ее разыскивает.

Кайрн улыбнулся.

– Нас почти тридцать человек. Доверьтесь мне, Фалькио, мы поможем вам спасти ее. Вместе мы сильны. Лоренцо – величайший из всех фехтовальщиков!

Я усомнился в его словах, но нуждался в союзниках: вряд ли Мститель и его малолетние разбойники помогли бы нам спастись.

– Целее будете, если с нами останетесь, – предупредил Мститель, словно прочел мои мысли. – Я знаю эти улицы лучше, чем кто бы то ни было. Мы можем незаметно выскользнуть из любого дома в старом городе.

Теперь пришла очередь Кайрна позубоскалить.

– С вами? Ворами и попрошайками? Да вы ради звонкой монеты сдадите их слугам герцога.

– А ну-ка, повтори, – угрожающе прошипел Мститель, и в его руке блеснул маленький кинжал. – Еще раз скажешь – увидишь, что с тобой будет.

– Где находятся твои парни? – спросил я Кайрна.

– В паре кварталов отсюда, на другом конце старого города. Идемте, мы доберемся туда за полчаса!

Я обратился к Мстителю:

– Спасибо за предложение, но за нами гонятся жестокие люди – вас они не пощадят. Я знаю, ты бы справился, но некоторые твои ребята слишком юны.

Мститель снова хмыкнул, и звучало это почти смешно для мальчугана его лет.

– Как хотите, – пожал плечами он. – Но говорю вам прямо: я этим чудикам даже дохлую кошку охранять бы не доверил.

Венчик гавкнул, соглашаясь со своим хозяином, а может быть, просто от голода.

Не знаю даже, чего я ждал от новых плащеносцев Кайрна, но явно не того, что увидел в башне на другом конце старого города. Внутри просторного двухэтажного каменного дома находился огромный зал, окруженный маленькими комнатками. Снаружи царила тьма, а внутри особняк освещали сотни свечей, в большом камине ярко горело пламя. Музыканты играли мелодии, которые я никогда прежде не слышал, плащеносцы Кайрна танцевали, их тени на стенах дрожали и изгибались. Было в этом что-то первобытное и даже чувственное.

– Слышала когда-нибудь о них? – спросил я Алину, потому что она жила в Рижу, но девочка решительно помотала головой.

– Помню, матушка рассказывала мне, как герцог посылал своих слуг на поиски мятежников-плащеносцев, но я всегда считала, что это ваши люди.

Я задумался. Завет однозначно запрещал мстить плащеносцам. Но герцоги редко играли по правилам и всегда стремились к полной победе любой ценой.

– Лоренцо! – радостно воскликнул Кайрн.

Парень, обернувшийся на его зов, походил на святого из старинной баллады. Высокий, не менее шести с половиной футов. Крепкий, с длинными золотистыми волосами, обрамлявшими загорелое лицо. Рядом с ним Брасти выглядел бы морщинистым стариканом, а Кест – голодающим сиротой. Он был одет в темные кожаные штаны и мягкую кольчугу, сделанную из ильтенских стальных колец. Даже я позавидовал: сделать такую сложно и очень-очень дорого. На нем она сидела просто замечательно, выгодно подчеркивая крепкую фигуру. Вряд ли это случайно. А его плащ… Длинный кожаный пыльник, прекрасно сшитый, вполне сгодился бы в бою. Но это был не наш плащ. И изготовила его не Швея. Я видел все плащи, созданные ее руками, больше никто не мог повторить этот особенный крой. Я часто думал, создал бы король орден плащеносцев, не появись в его замке Швея.

– Кайрн? Какого черта ты приводишь сюда посторонних? – спросил Лоренцо. Он улыбался, но в лице его сквозило раздражение и кое-что еще – презрительное снисхождение.

– Он один из нас, Лоренцо, – сказал Кайрн, больше не в силах сдерживать радость. – Он из тех самых! Это Фалькио, первый кантор!

Лоренцо моментально смерил меня взглядом, не слишком впечатленный увиденным. Можно и простить его за это. Я был крайне утомлен дорогой и боями, одежда износилась, изодранный плащ был местами подлатан. Закончив осматривать меня, он осторожно спросил:

– А кто эта девчонка?

– Алина, дочь лорда Тиаррена, – ответил я.

– Святые угодники, – тихо сказал Лоренцо. – Я слышал, что произошло.

Он присел перед ней.

– Вы теперь в безопасности, миледи. К черту Ганат Калилу: Кровавая неделя не коснется вас внутри этих стен.

В ответ Алина сделала реверанс и протянула ему руку.

– Благодарю вас, сэр. За нами гонятся люди герцога. Если бы не этот человек, я бы давно погибла.

Лоренцо снова взглянул на меня.

– Значит, это правда? Вы – королевский магистрат?

Я кивнул.

– Первый кантор?

Я снова кивнул.

Лоренцо поднялся.

– Святые угодники. Это невероятно!

Он заключил меня в объятия и что-то прошептал на ухо – точно я не разобрал, но, кажется, «брат». Жест отчего-то показался слишком знакомым.

– Братья! Сестры! – воззвал Лоренцо, перекрывая голосом музыку. Музыканты тут же перестали играть. Очевидно, Лоренцо считали здесь главным. Все глаза устремились на меня – я огляделся. В зале собралось около сорока человек, и все смотрели на нас. Молодые, крепкие, привлекательные. Наверное, к тому же богатые, потому что это четвертое качество часто сопутствует первым трем. – Братья и сестры, нам дан знак, знак богов и святых, – воскликнул Лоренцо. – Этот человек… Фалькио валь Монд, первый кантор королевских магистратов. Человек, который стоял у истоков ордена плащеносцев, пришел к нам, чтобы присоединиться к нашему начинанию!

Поначалу собравшиеся не слишком-то воодушевились, словно не до конца понимали, что значат его слова, но постепенно крики радости превратились в рев. Алина придвинулась поближе ко мне.

– Не понимаю, чему тут радоваться, – тихо сказал я Кайрну.

Лоренцо услышал меня.

– Тому, что, несмотря на все препятствия, вы пришли к нам. Это знак, первый кантор, неужели вы не понимаете? Это знак, которого мы ждали. Это день начала восстания, день, когда мы начнем бороться за свободу нашего города и всей страны!

Ликование переросло в бурную овацию, и я даже растерялся. Неужели эти люди в самом деле надеются вернуть плащеносцев в мир? С чего все началось? Является ли это частью королевского замысла? Мысли вихрем кружились в моей голове, но я никак не мог прийти к заключению, и меня все больше охватывало беспокойное ощущение, что здесь что-то не так.

– Скажите что-нибудь! – прокричал кто-то.

Некоторые засмеялись, но другие подхватили, и теперь уже вся толпа скандировала:

– Речь! Речь!

Лоренцо вытолкнул меня вперед.

Нехотя я открыл рот и заговорил:

– Я вас не знаю. Никого из вас. Не знаю, кто вы и чего хотите. Я здесь не для того, чтобы начать восстание. Не для того, чтобы явить вам знак – святым известно, я не желаю вести добрых людей на смерть. – Я сделал паузу, ожидая реакции, но не дождался и продолжил: – В вашем городе был нарушен закон, королевский закон. С семьей этой девочки жестоко расправились, и сама она стала мишенью для наемных убийц. Лоренцо сказал вам правду. Меня зовут Фалькио валь Монд, и я – первый кантор плащеносцев. Я вынес решение в пользу девочки, поэтому собираюсь сделать все, чтобы спасти ей жизнь во время Кровавой недели. Именно поэтому я пришел сюда. Я все сказал.

Если Лоренцо и был разочарован моей речью, то он этого не показал. Лишь широко улыбнулся, словно я только что призвал всех добрых людей на битву.

– Вы это слышали? – спросил он. – Закон был нарушен, жизнь девочки висит на волоске, и этот плащеносец сражается, чтобы спасти ее. Фалькио валь Монд спасет ее.

Он повернулся ко мне и преклонил колено.

– Милорд кантор, меня зовут Лоренцо. Мой клинок – ваш, моя сила – ваша, и жизнь моя принадлежит вам.

Не ожидая ответа, он встал и повернулся к толпе.

– Кто еще готов сражаться рядом с Фалькио?

Раздался оглушающий рев, мое имя выкрикивали снова и снова. К чертям амулеты, Шивалль их даже из дворца услышит.

– Благодарю вас, – тихо сказал я Лоренцо. – Но сейчас нам нужно…

Он либо не расслышал меня сквозь шум, либо сделал вид, что не расслышал.

– Мы предприняли великое начинание, мои братья и сестры, так давайте праздновать! Кто-нибудь, принесите сюда еды и питья!

Снова раздался рев.

«Святая Лайна, Ставшая шлюхой во имя богов, – подумал я, – кто все эти люди?»

Следующие несколько часов прошли как во сне, в странном сне. Действие леденца почти закончилось, Алина проголодалась и очень устала, и я решил дать ей возможность отдохнуть и поесть, чтобы не полагаться на смесь из целебных трав и магических сластей, которые рано или поздно сказываются на здоровье.

– Ну что вы об этом думаете? – спросил Лоренцо, обведя рукой своих новых плащеносцев. Музыка и танцы возобновились с еще большим рвением, некоторые разбились на пары и ушли в другой зал упражняться на мечах.

– Похоже, все они весьма воодушевлены, – ответил я, не зная, что еще прибавить.

Парни обращались с клинками умело: наверняка брали уроки у местных учителей фехтования, по обычаю богатых людей. Нельзя же их винить за то, что они с охотой машут клинком. Но все же что-то тут не складывалось.

– С чего все началось? – спросил я.

Лоренцо поглядел на меня и улыбнулся, подняв брови.

– О, это та еще история, но сейчас не время для этого. Время для поединков!

– Поединков?

Он вскочил со стула и махнул рукой, чтобы музыка прекратилась.

– Братья и сестры, давайте покажем кантору, на что мы способны!

Снова раздались радостные возгласы, вперед вышли несколько парней и девушек с обнаженными клинками в ожидании сигнала Лоренцо. Он ткнул в ближайшую пару. Девушка была изумительно хороша собой: темные волосы обрамляли прекрасное лицо, даже чуть резковатые черты его не портили; по ее взгляду, брошенному на Лоренцо, я понял, что они близки. Парень в темно-зеленой рубашке под черным пыльником, стоявший рядом, походил на нее ростом и сложением.

– Первыми станут Этриша и Мотт, вторыми – Саллесс и Коул.

Не обошлось без разочарованных взглядов, но толпа быстро расступилась, дав место бойцам.

– Они будут драться на боевых клинках? – спросил я.

Обычно мы, плащеносцы, тоже упражнялись с клинками, а не с деревянными шпагами, но у нас и опыта было побольше, чем у этих юнцов.

– Увидите, – ответил Лоренцо.

Мотт первым бросился на Этришу, но она очень аккуратно ушла от удара и направила острие клинка ему в грудь. Сделала выпад, и я уже подумал, что девушка вот-вот проткнет его, но он отпарировал тыльной стороной перчатки со спокойной точностью, какую я наблюдал лишь у Кеста. Затем парень развернул руку и нанес удар в лицо Этриши, слишком быстрый, чтобы она успела уклониться, и все же ей удалось. Невероятное зрелище: они словно читали мысли друг друга и заранее знали все движения. А затем до меня дошло: они и впрямь знали все движения заранее.

Я наклонился к Лоренцо и сказал:

– Это не поединок, а представление. Сценический бой.

Лоренцо улыбнулся.

– Ну да. Мы же не можем позволить, чтобы наши плащеносцы ранили друг друга, правда?

Я был потрясен. Заставлять бойцов заучивать партию и просто воспроизводить ее – это наихудший способ тренировки. Отчего-то они считали, что скорость и острые клинки лучше, чем настоящий бой на деревянных учебных клинках. О чем они только думали?

После прекрасной, затейливой серии ударов бой закончился тем, что Этриша остановилась над поверженным Моттом в эффектной позе, направив острие клинка в его глаз.

Раздался гром аплодисментов.

– Это безумие, – сказал я Кайрну. – Почему вы не упражняетесь так, как следует?

– Думаю, довольно невежливо критиковать нашу систему тренировок в нашем же доме. Вы так не считаете? – спросил Лоренцо.

– Я предлагал… – начал Кайрн.

– А тебе, Кайрн, никто слова не давал. – В голосе прозвучала явная угроза. Хотя Кайрн ее, кажется, не услышал.

– На собраниях плащеносцев каждый может высказаться, – упрямо сказал он. – Почему бы нам не упражняться так, как советует Фалькио? С деревянными клинками, но в реальном поединке?

Лоренцо вздохнул и встал с кресла.

– Что ж, хорошо, – сказал он, доставая из ножен невероятно длинную рапиру. – Давай поупражняемся, Кайрн. Будем биться по-настоящему, ты и я.

Толпа колыхнулась в его сторону, и Кайрн занервничал. Если он надеялся, что кто-то станет возражать, то ему не повезло.

– Но я не готов… Я…

– Прекратите. – Я попытался их остановить. – Это не то, что я…

– Давай, Кайрн, – продолжил Лоренцо, впившись глазами в противника. – Плащеносец должен быть всегда готов, не так ли?

Кайрн нехотя вышел в центр зала и обнажил короткую и дешевую шпагу. У меня сложилось впечатление, что у Кайрна дела идут не так хорошо, как у остальных, да и уважением он тут не слишком пользовался.

– По крайней мере, возьмите деревянные мечи, – предложил я. – Вы же покалечите друг друга.

Лоренцо пропустил мое замечание мимо ушей. Он продолжал улыбаться, глядя на Кайрна.

– Ты же не боишься, Кайрн? Ну-ка, докажи гостю, что твоя честь дороже пары царапин.

– К черту честь, – сказал я. – Честь важна лишь для рыцарей. Следуй здравому смыслу, парень.

Толпа сомкнулась кольцом вокруг двух бойцов.

Кайрн поглядел на меня как затравленный зверь, загнанный в угол.

– Нет-нет, он прав. Я хочу быть плащеносцем и должен уметь драться.

Он встал в защитную стойку и принялся ждать нападения. Лоренцо сделал знак своей девушке Этрише, она подошла и на глазах у всех поцеловала его прямо в губы, а потом коварно улыбнулась мне. Я понял, что это ловушка. Дела у Кайрна идут не слишком хорошо, его тут не уважают и не любят, к тому же он опозорил Лоренцо, приведя меня. Они чувствовали себя безопасно и весело в своем маленьком выдуманном мирке плащеносцев, чести и игрищ с клинками, но пришел я со своей уродливой правдой. Возможно, Кайрн намного лучше остальных понимал, какими были плащеносцы, и часто критиковал существующие порядки. Теперь ему решили устроить показательную порку.

– Не будет ли так любезен наш многоуважаемый гость подать сигнал к началу поединка? – спросил Лоренцо.

– Хорошо, – ответил я. У меня возникла одна мысль. – Когда я подам знак, приступайте, но драться можно лишь до первой крови. Тот, кто продолжит сражаться после первой крови, покажет всем, что не умеет держать себя в руках, и, как следствие, проиграет бой.

Теперь поглядим, что ты будешь делать, напыщенная дылда.

– Как скажете. – Лоренцо поклонился мне.

Кайрн согласно кивнул.

– Хорошо. Начинайте!

Клинок Лоренцо ринулся вперед – я уж было подумал, что бой закончился, не успев начаться, но он вдруг остановился прежде, чем шпаги успели скреститься. Хороший финт – несомненно, сделанный для того, чтобы Кайрн испуганно съежился и закрыл лицо руками, как ребенок, который боится затрещины.

Толпа засмеялась.

– Ты в порядке? – поинтересовался Лоренцо, убрав клинок, и склонился к противнику, словно проявляя искреннюю заботу.

Опять послышался смех.

Кайрн снова встал в защитную стойку, Лоренцо пошел в атаку, практически повторив движение. Довольно распространенный трюк: сделать вид, что повторяешь финт, а затем добавить удар. Но в данном случае Лоренцо просто повторил свою уловку, вызвав такую же реакцию. Бедный униженный Кайрн совсем растерялся.

Публика отнеслась к нему без всякого сожаления.

Сначала я даже слегка успокоился: это всего лишь способ опозорить Кайрна и упрочить свое положение среди друзей. Но я ошибался. Лоренцо отлично владел клинком, он знал, как контролировать ход боя и при этом не довести дело до кровопролития. Во время поединка он не просто пугал Кайрна рапирой, а немилосердно бил его плоской стороной клинка. До крови дело не дошло, но Кайрн получал удар за ударом, снова и снова. Когда он пытался защищаться, Лоренцо уворачивался и, скользнув мимо его гарды, стегал противника клинком. Когда бедняга умудрился кольнуть его, Лоренцо наказал Кайрна целым рядом болезненных ударов.

К своей чести, Кайрн упрямо бился и принимал очередную порцию наказания, пока Лоренцо не прижал клинок соперника к полу и не нанес мощный удар по его запястью. Я услышал хруст.

– Достаточно! – вскричал я. – Разойтись.

Лоренцо сделал шаг назад.

– Первый кантор, я не понял. Вы же говорили, что мы будем драться до первой крови.

Я посмотрел на толпу. Некоторые взирали на происходящее с ужасом, но большинство довольно улыбалось, наслаждаясь развлечением.

– Парень свое получил, – ответил я.

– Я… – начал Кайрн.

– Он вправе отказаться, если хочет, – успокаивающим голосом сказал Лоренцо. – Но если человек бежит от поединка, то он больше не может называться плащеносцем и не имеет к нам никакого отношения.

Я рассмеялся.

– Бежит от поединка? Ты рассуждаешь как ребенок. Мы всегда пытаемся избежать драки, если можем. «Суди справедливо, скачи быстро, дерись изо всех сил». Драка – это последнее средство.

Теперь пришла очередь Лоренцо посмеяться.

– Что ж, это объясняет, почему в последний раз вы так быстро убежали от боя, в котором могли сразиться и победить! Возможно, именно поэтому короля больше нет и плащеносцев тоже. А мы… – Он повернулся и театрально раскинул руки. – Мы будем драться, а не бежать!

Алина дернула меня за рукав.

– Идемте отсюда. Нам нужно уходить.

Я отмахнулся.

– Ты глуп, Лоренцо, и лишь болван станет слушать этот бред. Считаешь, ты можешь с сорока бойцами выйти против отряда рыцарей в доспехах? В кольчуге? За королем пришло войско из тысячи всадников. Думаешь, ты бы в этой драке уцелел?

Я почувствовал легкий укол иронии, потому что когда-то пытался убедить короля позволить мне сделать именно это.

– Знаете, первый кантор, вы выглядите уставшим. Возможно, вам надо отдохнуть и вспомнить о прекрасном прошлом, а драться вместо вас станут молодые бойцы, которые лучше вас. А может… – Он повернулся и хищно улыбнулся: – Может, покажете нам пару трюков, как это было в старые времена?

– Идемте, – повторила Алина. – Это не ваша битва.

Она ошибалась: эти люди называли себя плащеносцами. Я посвятил делу правосудия всю свою жизнь, то же сделали еще сто сорок три человека. Ради него мы дрались, проливали кровь и умирали. Ради него мой король сложил голову.

Лоренцо был прав лишь в одном: я действительно устал. Устал от герцогов и рыцарей, от того, что простые люди называют нас шкурниками, и драными шкурами, и даже еще хуже. Устал от того, что они марают память о нашей идее. И более всего я устал бежать и прятаться. Понимал, что мне нужно уйти с Алиной прямо сейчас и постараться найти новое убежище. Практически слышал, как Брасти кричит мне в ухо, умоляя, чтобы я не поддавался ярости. Он был прав.

Но будь я трижды проклят, если позволю этим болванам, этим сукиным детям окончательно предать забвению дело плащеносцев.

Я вышел в центр зала, поглядывая на толпу. Если оценить ситуацию неверно, все может очень быстро обернуться против вас. Думаете, что вышли на парный поединок, но если пятнадцать парней решат вдруг вступить в драку, то вы не сможете закричать, что так нечестно, надеясь, что они отступят. Но, похоже, этих юнцов не заботило ничего, кроме развлечений. Они считали, что Лоренцо непобедим, ибо сам святой Кавейл обучал его фехтованию. Что ж, прекрасно. Кест всегда говорил, что святые – это просто маленькие божки и, скорее всего, их тоже можно победить.

Когда я подошел к Кайрну, он взглянул на меня с мукой в глазах.

– Я не сдался, – упрямо проговорил он. – Я могу еще драться, мы так и не пролили первую кровь.

– Он прав, – заметил Лоренцо. – Молодец, Кайрн. Давай продолжим!

– Вставай и отправляйся к лекарю лечить запястье, – отрезал я.

– Я не трус! – выкрикнул Кайрн, застонав от боли.

– Прекрасно, – сказал я. Достал рапиру и легонько полоснул Кайрна по руке. На коже проступила тонкая красная царапина, он вскрикнул.

– Зачем? – простонал он сквозь сжатые зубы.

– Честь удовлетворена. Ты не отказался от поединка. Теперь отправляйся к чертову лекарю и покажи ему сломанное запястье, иначе ты больше никогда не возьмешь в руки клинок.

По залу пронеслись смешки.

– Начнем, о великий учитель? – спросил Лоренцо.

Я подождал, пока Кайрн встанет с пола и выйдет за дверь, а потом сказал:

– Я выпорю тебя, глупый, напыщенный паршивец.

Не знаю, какое именно слово задело его. Но Лоренцо тут же бросился на меня со своей длинной рапирой, глаза его горели, как пламя семи преисподних.

Хотел бы я сказать вам, что уклонился от него просто и изящно, а потом одним ударом отправил парня на землю. Хотел бы сказать, что все смеялись над его унижением, и он бежал, чтобы закончить свои дни деревенским дурачком. Но, к сожалению, все произошло совсем по-другому.

Начнем с того, что Лоренцо и впрямь оказался выдающимся фехтовальщиком. Возможно, лучшим из всех, что мне приходилось встречать – кроме, разумеется, Кеста. Он был моложе меня лет на десять или даже больше. От природы ему достались высокий рост и длинные, крепкие руки. Мне, уставшему и раненому, не следовало ввязываться в драку лишь для того, чтобы преподать ему урок. Если бы мы сражались на турнире, он бы победил меня без слов.

Но как же я его побил! До посинения, пока на нем живого места не осталось.

Лоренцо попытался захватить мой клинок, но я отклонил удар и схватился за конец его рапиры рукой, защищенной перчаткой, закрутил, чтобы клинок изогнулся дугой и противнику было сложнее вернуть его в исходное положение. Лоренцо раздраженно дернул рапирой, и я последовал за ним, ударив эфесом в плечо. Он попытался использовать преимущество в росте и силе, чтобы нанести мне мощный удар сверху, – я прыгнул вправо от него и ударил по колену плоской стороной клинка. Когда Лоренцо искусно наступал на меня, я бил в ответ, словно разбушевавшаяся пьяная скотина. Когда парень атаковал, ослепленный яростью, я искусно отражал удары. Использовал каждый известный мне трюк, чтобы разозлить противника и оскорбить его, заставить забыть об осторожности и наделать ошибок, унизить Лоренцо и причинить ему боль. Я хотел не просто побить его, а сломать.

Перебил ему пару ребер и пальцы правой руки. Стер наглую улыбку с лица, чуть не лишив его рта. В конце концов я побил его, потому что был гораздо злее и отчаяннее и не играл в игрушки. Я говорил уже, что Лоренцо отменно управлялся с клинком, и еще раз повторю. Похоже, раньше никто никогда не побеждал его – меня же побеждали много раз. Надо заметить, лишь испытав поражение, понимаешь, что стоит на кону. Мир – далеко не романтичный постановочный бой, в конце которого получаешь любовь и славу. Главное в фехтовании не всегда умение и сила: иногда – а может быть, даже в большинстве случаев – все сводится к тому, кто готов принять болезненный удар, чтобы в ответ нанести своему противнику смертельный.

Тяжелой кучей Лоренцо лежал на полу у моих ног, глядя в потолок, словно с небес собирались спуститься святые. Наверное, он не только страдал от боли, но и был потрясен до глубины души. Я отобрал у него самое дорогое. Однажды этот парень мог бы стать легендой фехтования и, может, даже превзойти Кеста, но тогда он бы превратился в чудовище. А останавливать чудовищ – это моя работа.

– Пошли отсюда, – сказал я Алине.

Новые плащеносцы стояли неподвижно, словно каменные статуи, но, как только мы двинулись к двери, они расступились. И только девушка Лоренцо, Этриша, подняла клинок и махнула рукой.

– Сразись со мной! – вскричала она.

Я взглянул на нее, уязвленную гордыней и раненную любовью.

– Нет.

– Ну же, трус! Думаешь, женщины не умеют драться? Проклятье! Дерись как с мужчиной!

– Хорошо, – ответил я.

Ударил по клинку, сместив его с прямой, а потом изо всех сил пнул сапогом ей между ног. Она рухнула рядом с Лоренцо, кривясь от боли. Прием злой и дешевый, но только не в этот день и не в этом проклятом городе. Здесь я и сам стал злой дешевкой.

– Кто-нибудь еще хочет? – спросил я толпу и повторил еще раз чуть громче: – Кто-нибудь еще хочет?

Мой напряженный голос едва не дрожал. Так обычно и бывает, когда я умираю от усталости после боя и хочу лишь одного – умыться и лечь в постель. Но в этот раз все было по-другому. Я находился в ярости даже больше, чем когда дрался с Лоренцо. Он подстрекатель, только и всего, а эти люди его поддерживали. Они не чудовища, а те, кто кормит чудовищ.

– Тогда снимите свои плащи, – приказал я.

Они смотрели на меня так, словно я говорил на чужом языке.

– Живо снимите плащи. И бросьте в огонь.

– Фалькио, не надо, – сказала Алина. – Нужно уходить.

Я пренебрег ее словами, шагнув к толпе.

– Если на вас еще будет плащ, когда я подойду, то я всажу вам клинок в брюхо, неважно, мужчина вы или женщина. Снимайте чертовы плащи и бросайте их в огонь!

Они послушались, все до одного. Этриша, все еще морщась от боли, с помощью другой девушки стащила плащ с Лоренцо. Тяжелые кожаные пыльники едва поместились в огромный камин, огонь даже грозил выплеснуться наружу. Боги, как же они воняли!

– Что… что же нам теперь делать? – испуганно спросил один юнец.

– Найдите себе какую-нибудь другую одежду.

Я взял Алину за руку, и мы вышли за дверь. Никто не попытался остановить нас.